Пираты Альбиона

(Альбион - древнее название Британии.)

После разгрома витальеров очагом пиратства на северных морях становятся Британские острова. Развитию морского разбоя в этом районе способствовали расцвет английского торгового судоходства и методы того времени, среди которых немалую роль играл грабеж по средневековым купеческим обычаям. Английские пираты орудовали главным образом в проливе Ла-Манш и в окрестных водах, нападая на корабли, обслуживающие торговые операции между Британскими островами и континентом. Активные действия пиратов вели к повышению цен на товары и, в свою очередь, к серьезным осложнениям в экономике Англии, Франции и других государств. Предпринятое во время правления Генриха III и его наследников Эдуарда I и Эдуарда II^* строительство военно-морского флота несколько задержало развитие пиратства. Однако после смерти Эдуарда II (1327 г.), прозванного "королем морей", английский флот пришел в упадок и пираты вновь подняли головы. Наконец, купцы, следуя примеру давнего Ганзейского союза, создали собственные средства обороны от морских разбойников. Возникла Лига пяти портов, в состав которой первоначально вошли города: Гастингс, Ромней, Хаит, Дувр и Сандуич; впоследствии к ним присоединились Уинчелси и Рай. Совместная полицейская флотилия содержалась за счет особой подати, взимавшейся с членов Лиги. Флотилия должна была обеспечить безопасность на морских путях, связывавших Британские острова с континентом. В компенсацию за услуги, оказываемые Лигой, английская корона согласилась предоставить ей некоторые прерогативы: кораблям Лиги было дано право обыскивать все суда, проходившие через канал. Эта привилегия, целью которой было защитить имущество и интересы определенной группы торговцев, стала угрожать интересам других групп.

^* (Генрих III (1207-1272) - английский король с 1216 года из династии Плантагенетов; Эдуард I (1239-1309) - английский король с 1272 года; Эдуард II (1284-1327) - английский король с 1307 года.)

Предоставление Лиге указанной привилегии привело к катастрофическим результатам. За короткий срок высшие должностные лица этой организации превратились в обыкновенных пиратов, грабивших корабли своих конкурентов под охраной королевского эдикта.

Отовсюду стекались к королю жалобы на бесчинства, творимые членами Лиги. Некоторые торговцы стали оказывать им активное сопротивление. В то же время и английские порты, не входившие в Лигу, начали проявлять все более очевидное недовольство. На морях, омывающих Британские острова, создалась обстановка, благоприятствующая еще большему развитию пиратства. Когда же корона решила, наконец, вмешаться и положить конец беззакониям, то оказалось, что многие порты поддерживают дружественные отношения с пиратами, предоставляя им убежище, взамен чего морские разбойники щадят их корабли. Известие это глубоко потрясло самые широкие слои населения страны. Были введены суровые законы против пособничества пиратам. Однако было уже поздно. Пиратство сумело пустить столь глубокие корни в некоторых кругах английского общества, что искоренить его путем единовременной акции стало невозможным.

Все это усугублялось еще и Столетней войной^*. Вокруг отдельных банд морских разбойников - французских и английских - начали складываться легенды, имевшие своих положительных и отрицательных героев.

^* (Столетняя война (1337-1453) - война между Англией и Францией, длившаяся с перерывами более ста лет. Главной ее причиной было столкновение английских и французских интересов на Европейском континенте.)

Одним из таких героев был Джон Хоули, который в 1399 году организовал карательную экспедицию против французских пиратов, ограбивших порт Дартмут. Он напал на побережье Нормандии и Бретани, захватив тридцать четыре французских корабля. Хоули был типичным представителем купечества, сочетавшего пиратское ремесло с торговыми интересами. За короткий срок он нажил большое состояние и за "заслуги" перед страной получил звание вице-адмирала. Выполняя эту почетную функцию, он не забросил, однако, свои частные дела и в 1403 году отправился во главе эскадры кораблей, принадлежавших портам Дартмут, Плимут и Бристоль, в экспедицию, из которой вернулся, прибавив к своему состоянию семь генуэзских и испанских судов.

Другим героем, современником Хоули, был Гарри Пэй из Пула, который обратил свое внимание на побережье Галисии в Северной Испании. Одним из наиболее известных его деяний считалась кража распятия из церкви на мысе Финистерре. Это святотатство настолько возмутило испанцев, что они неожиданно напали на Пул - родину Пэя - и сожгли его дотла. В отличие от Хоули у Пэя были постоянные, осложнения с властями его страны. Благодаря незаурядным мореходным способностям ему всегда удавалось выходить целым и невредимым из всевозможных бед. Правители Англии в то же время охотно пользовались его услугами всякий раз, когда в этом возникала надобность. В 1405 году Пэй служил под командованием лорда-адмирала Томаса Бэркли. Согласно донесениям адмиралтейства от 1406 года, Пэй во главе пятнадцати кораблей захватил, сто двадцать французских судов. Не удивительно, что в Пуле его приветствовали как национального героя, а день, в который были доставлены трофеи, захваченные у французов, стал в городе всенародным праздником, сопровождавшимся гулянием и грандиозной выпивкой, официально отмеченной в летописи города.

Однако Пэй вовсе не был благодетелем для своего родного города, как это могло бы казаться, ибо после сожжения Пула испанцами он уже больше не достигал своего былого могущества.

Побывав сегодня в небольшом и тихом английском городке Фауэй, трудно поверить, что в XIV-XV веках он был цветущим центром мореплавания и торговли, равным таким крупным портам, как Дартмут, Пул или Плимут. Своим богатством и благосостоянием порт Фауэй обязан главным образом пиратским действиям, которыми занимались его жители. Ни один из портов полуострова Корнуолл не пользовался столь дурной славой, как Фауэй, мореплаватели которого в годы правления Эдуарда III^* нападали и безжалостно грабили побережье Нормандии. Во время Столетней войны английский король всячески поощрял проявляемую его подданными частную инициативу в деле борьбы с французами. Однако в мирное время "молодцы из Фауэя", как они фривольно величали себя, доставляли монарху немало забот. Они "боролись с Лигой пяти портов, поддерживаемой королем, отказывая ей в нраве обыскивать их корабли.

^* (Эдуард III (1312-1377) - английский король с 1327 года из династии Плантагенетов.)

В те времена, однако, каждый порт в Западной Англии имел своего доморощенного пирата, действовавшего рука об руку с местными магнатами. Порт Эксмут, например, мог похвастать капитаном Уильямом Кайдом, в Портсмуте хозяйничал Клей Стивен и т. д. Связи между пиратством и местной знатью были так сильны, что практически исключали возможность ликвидации этого бедствия. В занятии пиратством или в связях с пиратами подозревали уже не только капитанов судов, но и их владельцев, купцов и государственных чиновников, в обязанности которых входила борьба с разбоем.

На противоположной стороне Ла-Манша, в Бретани, многие жители также занимались морским разбоем. Нижеследующее событие - одно из многих, которыми изобиловала указанная эпоха, - характеризует сложившуюся в то время ситуацию.

В 1343 году жители Нанта узнали об аресте за измену рыцаря Оливье де Клиссона, богатого и могущественного аристократа. Справедливо или несправедливо, но его обвинили в оказании помощи Англии в ущерб интересам Франции. Друзья магната пытались добиться его освобождения. Однако ни влиятельные связи, ни взятки не дали положительных результатов. Жена арестованного, Жанна де Бельвиль, горячо любившая мужа, была одной из самых красивых женщин во Франции и пользовалась большим влиянием при королевском дворе. Но и ее хлопоты остались без результата, хотя она была готова отдать все, что имела, чтобы спасти своего мужа. Несмотря на отсутствие доказательств и заверения Оливье де Клиссона в невиновности, он был публично обезглавлен в Париже, после чего его голову отослали в Нант, где выставили для всеобщего обозрения на городской стене.

Жанна де Бельвиль поклялась посвятить весь остаток жизни отмщению своей родине. Она решила, что лучше всего это сделать, занявшись морским разбоем. В историю пиратства Жанна де Бельвиль вошла под именем леди Клиссон. На деньги, вырученные от продажи имевшихся у нее замков, земель и драгоценностей, она оснастила три корабля и наняла пиратов, отличавшихся бесстрашием и жестокостью.

В этом деле ей помогали двое сыновей-подростков, Жанна сама стала во главе эскадры. Огнем и мечом прошла она но прибрежным районам Франции, поголовно истребляла население, топила попадавшиеся ей корабли, не щадя их команд.

Дальнейшая судьба леди Клиссон осталась неизвестной, но она, по-видимому, была столь же ужасна, как и судьба ее мужа.

Время от времени, когда пиратство достигало своего апогея, те или иные правители пытались принять против него меры. Порой несколько находившихся под угрозой государств объединяли свои усилия в борьбе со злом, распространявшимся на морских путях. Однако издание указов, усугублявших наказания за пиратство, помогало мало, поскольку люди, стоявшие на страже закона и безопасности, нередко оказывались подкупленными пиратами, не жалевшими для этого денег. Еще более деморализующее влияние оказывала практика некоторых монархов, которые в случае надобности, особенно во время войны, сами пользовались услугами пиратов, вербуя их в качестве корсаров. Нередки примеры, когда самые жестокие пираты, бесчинствовавшие под флагом черепа со скрещенными костями, неожиданно возводились благодаря своим незаурядным мореходным способностям в ранг национальных героев и спасителей отечества. Особенно много таких случаев отмечено в истории Англии.

Английский король Генрих V решил положить конец разорительным войнам и заключил с Францией и Испанией, договор, обязывавший договаривавшиеся стороны не прибегать к услугам корсаров и действовать сообща в борьбе с пиратством. Согласно этому договору владелец каждого вооруженного корабля должен был внести крупный денежный залог, гарантировавший надлежащее поведение капитана и команды на море, для того, чтобы покинуть порт. С целью подкрепить эти договорные обязательства король Генрих издал законы, предусматривавшие суровые кары за морской разбой, и выдавал так называемые железные грамоты для кораблей, действовавших в соответствии с законом. Положение улучшилось лишь незначительно, и то ненадолго, а во время правления Генриха VI^* пиратство достигло невиданных масштабов. Дошло до того, что морская торговля вообще перестала окупаться. Риск потери товара на море стал так, велик, что оказывалось выгоднее отправлять товары из Лондона в Венецию изнурительным сухопутным путем, вверх по Рейну и через Альпы, чем пользоваться более дешевым морским путем.

^* (Генрих VI (1421-1471) - английский король в 1422-1461 годах из династии Ланкастеров.)

В период правления Генриха VII^* придумали новый способ борьбы с пиратами, который показался его авторам столь эффективным, что должен был нанести сокрушительный удар могуществу морских разбойников. Было предложено выдавать каперские грамоты тем капитанам, которые обязывались бороться с пиратством на свой собственный страх и риск. Однако в конечном счете этот метод лишь ухудшил положение. Грамоты стали принимать самые разнообразные и неожиданные формы. Если, например, английский купец подвергался нападению со стороны французских пиратов и был ими ограблен, понеся потери в сумме пятисот фунтов стерлингов, то английское правительство выдавало ему грамоту, предоставляющую право "отобрать" у любого французского корабля товар на эту же сумму.

^* (Генрих VII (1457-1509) - английский король с 1485 года - основатель династии Тюдоров.)

Ярким свидетельством пагубных последствий подобных законов явился случай с шотландским купцом Эндрю Бартоном.

Сообщив о том, что его отец пал много лет назад жертвой морского разбоя со стороны португальцев, Бартон получил от короля Шотландии Якова IV грамоту, предоставлявшую ему право реванша. Бартон появился у побережья Фландрии с двумя хорошо вооруженными кораблями: "Ляйон" и "Дженнет Пэрвин". Он грабил все попадавшиеся навстречу корабли под любым флагом, особенно английским, которые вели торговлю с фламандскими портами. В конце концов деятельность Бартона наделала столько шума, что Генрих VIII^* выслал против него свои корабли. В ожесточенном морском сражении у Гудвин-Сэндс Бартон был убит, а его корабли отбуксированы победителями в Блэкуэлл, где их включили в состав английского военно-морского флота. Битва эта послужила сюжетом нескольких баллад.

^* (Генрих VIII (1491-1547) - английский король с 1509 года из династии Тюдоров.)

В начавшемся около второй половины XVI века соперничестве между Англией и Испанией за господство на морях во всем мире значительную роль сыграли пиратство и корсарство, склоняя чашу победы то на одну, то на другую сторону. Дополнительным поводом к этой борьбе стала религиозная вражда между католической Испанией и протестантской Англией. Вскоре война перенеслась с прибрежных вод Европы в Атлантику, а впоследствии и в воды Нового Света.

Изучая дипломатическую переписку периода правления Генриха VIII и Елизаветы I^*, нетрудно заметить, что много места в ней занимают протесты разных государств против широко распространившихся актов английского пиратства. Значительная ее часть посвящена деятельности Томаса Уиндхэма из Норфолка, который дослужился в английском военно-морском флоте до чина вице-адмирала, несмотря на то что занимался морским разбоем. Одним из его главных занятий был перехват на канале Ла-Манш судов, груженных сахаром, и доставка его в Уотерфорд, где товар продавался лондонским купцам.

^* (Елизавета I Тюдор (1533-1603) - английская королева с 1558 года.)

Уже через два года после вступления Елизаветы I на престол испанский посол попросил аудиенции у королевы, чтобы от имени своего монарха заявить решительный протест против пиратских бесчинств английских мореплавателей. В южноанглийском порту Дувр в то время существовал успешно процветавший рынок торговли испанскими дворянами. За каждого хорошо одетого испанца, сулящего богатый выкуп, посредники платили до ста фунтов. Однако больше всего епископа Квандра, представлявшего при дворе Елизаветы I испанского короля Филиппа II, разгневало дело двух пиратов - Пула и Чэмпни. Они нападали на испанские корабли, возвращавшиеся с Антильских островов, подстерегая их между Азорскими и Канарскими. В 1560 году они высадились в одном из Канарских портов, где были пойманы испанцами и посажены в крепость. Там они оставались узниками вплоть до рождественских праздников. Воспользовавшись тем, что все жители отправились на мессу в церковь, разбойники бежали. Они пробрались на пристань, овладели стоявшим на якоре судном и благополучно доплыли на нем в Англию.

Дело это имело серьезные последствия. Елизавета и ее приближенные уже давно собирались расправиться с Испанией, своим главным соперником на морях. Но Англия в то время еще не была готова к борьбе, и следовало несколько оттянуть конфликт. В то же время правительство Елизаветы не собиралось чинить препятствий пиратской деятельности английских моряков, которые серьезно подрывали могущество будущего противника.

В период войны с Испанией храбрейшие пираты Альбиона были завербованы в качестве корсаров. Имена бывших пиратов, ставших корсарами ее королевского величества, таких, как Хоукинс, Дрейк, Гринвилл, Фробишер, Камберленд, заняли почетное место в истории Англии. Многие из них за выдающиеся заслуги в борьбе с врагом и участие в уничтожении испанской Непобедимой армады (июль 1588 года) получили дворянские титулы и высокие государственные должности.