Ганза и витальеры

Усилившийся разбой на сухопутных и морских путях заставил купцов Северо-Западной Европы объединиться для защиты своих общих интересов и безопасности торговли. С этой целью весной 1241 года в зале любекской ратуши в присутствии всех членов городского совета Любека и представителей Гамбурга и любекских купцов было подписано соглашение о союзе между обоими городами. В этом документе, который стал исходным пунктом создания могущественной купеческой организации, названной на старонемецком языке "Ганзой", содержалось, в частности, следующее положение:

"Да будет известно нынешнему поколению и пусть вспомнит и потомство, что мы со своими дорогими друзьями, горожанами Гамбурга, заключили следующее соглашение. Что в случае, если разбойники или другие злые люди выступят против наших или их горожан, начиная с того места, где река, именуемая Траве, впадает в море, и до самого Гамбурга, а оттуда через всю Лабу до самого моря, и нападут на наших или их горожан, то все издержки и расходы, связанные с уничтожением и истреблением этих разбойников, мы должны нести наравне с ними, так же, как и они наравне с нами".^*

^* (Samsonowicz H. Hanza - wladczyni morz. - Прим. автора.)

Европейские дороги в XIII веке были полны разбойниками, а моря - пиратами, поэтому пункты соглашения, трактовавшие о совместных действиях обоих городов против общих врагов и о безопасности навигации, имели существенное практическое значение.

Совместная борьба предоставляла заключившим союз партнерам серьезные выгоды, облегчая им торговлю, сухопутную и морскую, с другими странами. Однако союзники были в то же время и потенциальными торговыми конкурентами, боровшимися друг против друга всеми принятыми в то время средствами, не исключая разбоя. Несмотря на внутренние противоречия, отдельные города признали, что в ситуации, возникшей на приморских территориях Северной Европы, солидарные действия принесут партнерам определенные выгоды.

Не удивительно поэтому, что в том же 1241 году Любек заключил договор о дружбе и взаимной помощи с городом Зест, а в 1259 году - аналогичный договор с ближайшими балтийскими портами: Ростоком и Висмаром. Несколько раньше, в 1253 году, заключили между собою союз города, торговавшие с островом Готланд, кроме того, в борьбе за безопасность торговли объединились Брунсвиг (Брауншвейг) и Штаде, Кельн и Бремен, Бремен и Гамбург, Мюнстер, Дортмунд, Зест и Липпе. Таким образом, каждый из поименованных городов был связан с другими или непосредственно, или же через своего союзника.

К концу XIII века к Ганзейскому союзу, во главе которого стоял Любек, начали присоединяться другие союзы и отдельные города, расположенные в бассейнах Северного и Балтийского морей. В 1293 году двадцать четыре города Северной Европы решили действовать совместно по вопросам торговой политики, а в случае возникновения споров апеллировать к общей ассамблее. Время от времени, в зависимости от политических и торговых соображений, ганзейские города отдельных стран устраивали съезды для разрешения споров и определения политики союза на будущее.

Число членов Ганзы неуклонно росло. Под документом, объявлявшим войну датскому королю Вольдемару в 1367 году, стояло семьдесят семь подписей представителей разных городов.

В период своего расцвета, на рубеже XIV и XV веков, Ганзейский союз объединял несколько сот городов.

Во второй половине XV века сформировались четыре части Ганзы, так называемые четверти, а именно: вендская во главе с Любеком, в состав которой входили приморские города от Бремена до Грифии^*, прусско-лифляндская во главе с Данцигом, саксонская во главе с Брауншвейгом и прирейнская во главе с Кёльном. По мере своего развития каждая ганзейская четверть начинала проводить свою собственную политику, что привело впоследствии к распаду Ганзы.

^* (Грифия - древний город на реке Реге, на территории нынешнего Щецинского воеводства в Польше.)

Создание Ганзы открыло изобиловавшую событиями главу в истории борьбы между этим союзом городов и пиратами северных морей. Вначале Ганза одерживала серьезные успехи. Со временем, однако, она сама стала фактором, порождавшим пиратство. Часто матросы ганзейских кораблей, которым поручали вести борьбу с пиратством, соблазненные богатством морских разбойников, присоединялись к последним, вместо того чтобы бороться с ними.

Балтийских пиратов и викингов заменили новые, не менее мощные организации морских разбойников, охотно продолжавшие традиции своих предшественников.

Одной из самых могущественных среди этих пиратских сообществ была организация витальеров^*, которые присвоили своему разбойничьему братству громкое название "друзья бога и враги мира". Зачатки организации витальеров скрыты во мраке веков, однако, учитывая отношения, господствовавшие в этой части мира на рубеже XIII-XIV веков, нетрудно догадаться о причинах ее возникновения.

^* (Витальеры (от нем. Vitalienbrüder) - "братство кормильцев".)

Кроме упомянутых выше ганзейских моряков, к этому братству, которое избрало своим местопребыванием остров Готланд, примыкали беглецы, преследуемые законом, отдельные лица, считавшие себя обиженными и искавшие справедливости, легкой наживы, возможности отомстить врагам или попросту падкие на приключения. Ибо в те времена было немало людей, преследуемых феодалами или патрицианскими городскими советами, вынужденных покинуть свои родные места. Среди пиратов-витальеров можно было встретить беглецов из ганзейских, главным образом вендских, городов^*, из всех частей Германии, голландцев, фризов^**, датчан, шведов, лифляндцев^***, кашубов^****, поморян, французов и, вероятно, также поляков. Из таких отчаянных голов феодального общества и возникла на балтийском острове своеобразная пиратская организация витальеров.

^* (Вендские города (от слова "венды" - немецкого названия западных славян) - города западных славян.)

^** (Фризы - жители Фризии (Фрисландии).)

^*** (Лифляндцы - жители Лифляндии, как называла раньше область в Южной Прибалтике, населенная в древности племенами ливов, издавна связанных со славянами.)

^**** (Кашубы - западнославянская народность, обитающая в Поморье.)

Следуя давнишним традициям балтийских пиратов и викингов, братья-витальеры соблюдали внутри своей организации железную дисциплину. Кроме пленниц, среди них не было других женщин. Пиратские шкиперы требовали от своих матросов беспрекословного подчинения, нарушение их приказов каралось смертной казнью. На острове Готланд, находившемся под господством братства витальеров, помещалась главная штаб-квартира пиратов; здесь хранилась добыча, здесь ее делили между пиратами, отличавшимися во время экспедиций, там же находилась база всей пиратской флотилии. Местное население острова вынуждали порой уплачивать дань, но размер последней был относительно умеренным, так как все предметы первой необходимости и богатства витальеры добывали, грабя корабли на море и нападая на приморские поселения. Впрочем, витальеры, как и все тогдашние пираты, были одновременно и купцами. Они торговали награбленным добром, продавая его порой даже там, куда должны были доставить товары их законные владельцы.

Деятельность витальеров приняла наиболее широкий размах в годы, когда во главе пиратского братства стоял талантливый вождь - Клаус Штёртебеккер. Вместе со своим помощником Годеке Михельсом он присоединился к двум другим морским разбойникам - Мольтке и Мантейфелю. Сам Штёртебеккер происходил из плебейской семьи Ростока. Свою купеческую и морскую карьеру он начал в юности, работая на складах торговцев сельдью в Скании^*, на кораблях, курсировавших между Ревелем и Брюгге, и, наконец, у крупных купцов в своем родном Ростоке. Обиженный патроном, не в силах вынести бесчеловечного обращения, он, подобно многим другим в те времена, организовал в конце XIV века бунт на корабле, на котором служил, выбросил за борт шкипера и, взяв командование в свои руки, вышел в море, желая отомстить за нанесенные ему обиды. За организацию бунта и увод корабля Штёртебеккер был объявлен вне закона. Погоня за новоявленным пиратом была поручена знатному горожанину Вульфламу из Штральзунда, на которого еще в 1385 году Ганзейский союз возложил задачу борьбы с морским разбоем.

^* (Скания (Сконе) - историческая область на юге Швеции, в пределах нынешних ленов (провинций) Мальмёхус и Кристианстад.)

Однако Штёртебеккер, отличавшийся недюжинными мореходными и военными способностями, не только не был пойман ганзейскими буксирами, но вскоре стал основательно досаждать купеческим кораблям. Он был особенно жесток и беспощаден с пойманными им представителями правящего патрициата вендских городов, с которыми имел личные счеты.

Но Штёртебеккер вошел в историю не из-за своих пиратских бесчинств, а благодаря тому что занялся политической деятельностью. Случай к этому представился в 1389 году, когда в Швеции разгорелась ожесточенная борьба за трон. Правивший там король Альбрехт (не пользовавшийся популярностью среди шведских феодалов в Германии) попал в плен к королеве Дании и Норвегии Маргарите. В этой войне один лишь гарнизон Стокгольма остался верен королю, оказав сопротивление датчанам. Население Стокгольма состояло в то время большей частью из немцев, и в противоположность Маргарите Альбрехт поддерживал немецких купцов в Швеции. Если бы датчане овладели Стокгольмом, привилегии немецких купцов были бы отменены, что, в свою очередь, нарушив равновесие сил на Балтике, ударило бы по Ганзе. Защитники Стокгольма, которые с трудом сдерживали превосходящие силы противника, посылали Ганзе отчаянные письма с призывами о помощи.

В этой ситуации Любек обратился к... готландским пиратам.

Штёртебеккер согласился оказать помощь стокгольмским немцам и Ганзе. Со своей флотилией он начал военные действия против датчан. Располагая лишь небольшими и легкими судами, Штёртебеккер не мог оказать сопротивления тяжелым и хорошо вооруженным датским военным кораблям в открытом бою и решил помочь осажденным другим путем.

Штурм города не дал результатов, и датчане перешли к осаде, пытаясь голодом вынудить защитников к капитуляции. Отрезав пути доставки продовольствия со стороны суши и моря, они были уже близки к цели. Стало ясно, что осажденных могли спасти лишь быстрые и решительные действия.

Однажды на рассвете под Стокгольмом неожиданно появились две группы пиратских кораблей. В то время как первая из них смело атаковала кордон датских судов, вторая, используя замешательство, вызванное неожиданным нападением, проскользнула под самым боком у датчан и вошла в Стокгольмский порт. Этот маневр пираты повторяли неоднократно и почти всегда с успехом, всякий раз доставляя продовольствие защитникам города. Отсюда готландские пираты и получили прозвище "витальеров" и вошли под этим именем в историю.

Героические действия витальеров, их плебейское происхождение, девиз, провозглашавший социальную справедливость, под которым они воевали, - все это снискало братству симпатию и популярность среди простонародья ганзейских городов. Лучшее доказательство этому - результат нападения пиратов на Висмар. Стремясь освободить нескольких пойманных соратников и обеспечить себя припасами на зиму, Штёртебеккер и Годеке Михельс решились на отчаянный, казалось, шаг, напав на порт Висмар.

Пока застигнутому врасплох городскому совету удалось призвать на помощь другие ганзейские города и мобилизовать подчиненный им флот, победоносная армия витальеров уже успела уплыть далеко в море. Этот отчаянный план они сумели осуществить лишь потому, что простой народ Висмара, враждебно относившийся к городскому патрициату, оказал содействие в этой операции легендарным героям Стокгольма.

Подобную же роль сыграла помощь простонародья при овладении витальерами в 1392 году Бергеном - тогдашним торговым центром Норвегии. Пираты захватили местную ганзейскую контору и сожгли город. Во время этой операции они захватили многих знатных граждан Бергена, потребовав за их освобождение огромнейший выкуп.

На рубеже XIV и XV веков политическое положение витальеров стало довольно двойственным. С одной стороны, они активно выступали против господствовавшего социального строя, борясь с правящими кругами в ганзейских городах - патрициатом и городскими советами, а с другой - неоднократно, как это было в Стокгольме, становились на службу того или иного города, выступая против его врага, причем нередко против другого, конкурировавшего с ним ганзейского города. Таким образом, витальеры нередко выступали в качестве платных кондотьеров, состоявших на службе того самого патрициата, который они считали своим основным врагом.

Это парадоксальное на первый взгляд положение нашло отражение, в частности, в тексте некоторых ганзейских актов и постановлений. Нередко случалось, что ганзейский съезд выносил решение о проведении какой-нибудь вооруженной операции, в которой на стороне Ганзы должны были быть использованы более или менее открыто пираты. Одновременно на этом же съезде принималось другое решение, направленное на искоренение пиратства на Балтике, и в частности - уничтожение витальеров. Ибо ганзейские купцы, которые порой сами не гнушались разбоем, ориентировались в своей политике на крупную международную торговлю, а потому стремились, чтобы она, по возможности, не встречала препятствий.

Несмотря на принимаемые Ганзой решения безжалостно истреблять витальеров, деятельность пиратов расширялась. Со временем дело дошло до того, что ни один корабль не мог пройти через датские проливы и пробиться из Балтики в Северное море или обратно, не уплатив выкупа витальерам. После сожжения Бергена пираты принялись грабить даже рыбаков, ловивших сельдь в Северном море. В результате там замерла не только торговая навигация, но и рыболовство.

Такое положение стало угрожать существованию государств, расположенных в бассейнах Северного и Балтийского морей. Тогда последние решили объединить свои силы, чтобы в общих интересах положить конец морскому разбою. Однако первая экспедиция против пиратов, организованная датской королевой Маргаритой и английским королем Ричардом II, потерпела неудачу.

Ганза тоже стала тяготиться пиратами. Торговые потери, которые несли от морского разбоя ганзейские города, не компенсировались услугами, оказываемыми пиратами. Вторая по счету экспедиция, организованная на этот раз ганзейскими городами в 1394 году, с участием тридцати пяти военных кораблей и трех тысяч рыцарей, также не дала желаемых результатов.

С течением времени соотношение сил на политической арене в Прибалтике стало меняться в весьма неблагоприятном для витальеров направлении. Не имея возможности справиться с пиратством собственными силами, королева Маргарита обратилась с просьбой о помощи к гроссмейстеру ордена крестоносцев - Конраду фон Юнгингену. В те времена этот орден находился на вершине своего могущества и располагал отличной армией и сильным флотом.

Когда в 1398 году крестоносцы двинулись на Готланд, витальеры не смогли противостоять им. Погрузившись на корабли, они навсегда покинули Балтику. Выдворенные из своего разбойничьего гнезда, они укрылись на Северном море, где овладели островом Гельголанд и укрепили его.

Однако там, в устье Эльбы, они оказались лицом к лицу со своим главным противником - Ганзой. На этот раз это были уже не просто города вендской четверти, а два могущественных порта - Гамбург и Бремен, которые к тому же не собирались пользоваться услугами пиратов. Оба этих торговых центра не хотели мириться с присутствием пиратов чуть ли не у своего порога.

В 1401 году из устья Эльбы вышел большой торговый корабль, выглядевший так, словно он был доверху нагружен ценными товарами. Корабль направился в сторону Северного моря, взяв курс прямо на Гельголанд. Притаившиеся пираты накинулись на легкую и беззащитную с виду добычу, но жестоко просчитались. Это был военный корабль - судно-ловушка, замаскированное под торговца. Его многочисленная и отлично вооруженная команда вступила в борьбу с пиратами. Витальеры были так поглощены сражением, что не заметили, как подошла гамбургская флотилия.

Ни одному из участвовавших в битве пиратских кораблей не удалось уйти невредимым; было захвачено сто пятьдесят пленных, взято и уничтожено гнездо витальеров на Гельголанде. Штёртебеккер и Михельс, которые также попали в плен, были публично обезглавлены на одной из площадей Гамбурга. Всех остальных пленных, согласно средневековому обычаю, клеймили раскаленным железом и заточили в тюрьму или приговорили к каторге.

Как гласит легенда, мачты корабля Штёртебеккера были выдолблены, а внутрь залит сплав чистого золота. Богатств, захваченных на пиратских кораблях и на их базе в Гельголанде, хватило не только на то, чтобы полностью покрыть издержки экспедиции и возместить ганзейским купцам значительную часть понесенных ими потерь, но и на украшение башни церкви Св. Николая в Гамбурге золотой короной.

Недобитые остатки гельголандских витальеров разбрелись по всей Германии, упорно преследуемые феодалами и городскими властями. Однако окончательно это братство перестало существовать лишь в 1432 году, когда, сражаясь на стороне фризов против Ганзы, было побеждено Симоном Утрехтским.

Разгромом витальеров отнюдь не закончилась колоритная история балтийского пиратства. Сложившиеся здесь социально-экономические отношения еще долгое время создавали благоприятные условия для развития морского разбоя. Суровое правление феодалов, алчность и корыстолюбие ганзейских патрициев - все это вызывало брожение среди крестьян и городского населения от Данцига до Гамбурга, где мелкое и среднее дворянство было по уши в долгах у богатых мещан. Немало таких должников, спасаясь от тюрьмы, в которую тогда заключали за долги, становились пиратами.