Наступление весны и пребывание Мардония в Фессалии тревожили эллинов, сухопутное войско которых еще не успело собраться, а 110 кораблей уже прибыли на Эгину. Их предводителем и навархом назначили Левтихида, принадлежащего к роду спартанских царей. Во главе афинян встал Ксантипп, сын Арифрона.
Подготовка к дальнейшим военным действиям
Когда все корабли пришли на Эгину, в стан эллинов явились вестники ионян, которые успели уже побывать в Спарте, и просили освободить Ионию. Эти люди составили заговор с целью умертвить Страттиса, хиосского тирана. Один из них оказался предателем, он выдал соучастников, заговор был раскрыт. Страшась наказания, они бежали с Хиоса. Сначала прибыли в Спарту, а дотом на Эгину, чтобы просить эллинов плыть в Ионию. С трудом им удалось уговорить эллинов отвезти их до Делоса: дальнейшее плавание представлялось эллинам слишком опасным. Они не знали тех стран, и всюду им мерещились враги. До Самоса, по их мнению, было так ясе далеко, как до Геракловых Столпов. И случилось так, что варвары не дерзнули плыть на запад дальше Самоса, а эллины, несмотря на просьбы хиосцев, не осмелились двинуться за Делос на восток. Таким образом, взаимный страх охранял области, лежащие между врагами.
А Мардоний зимовал в Фессалии. Оттуда он послал к местным прорицалищам человека родом из Европа, по имени Мис, и приказал ему всюду, где возможно, обращаться к оракулам. Что именно интересовало Мардония, неизвестно.
Кажется, этот Мис прибыл в Лебадию и, подкупив одного из местных жителей, проник в пещеру Трофония. Еще он побывал у оракула в Абах, что в Фокиде, и пришел в Фивы. Сначала он вопрошал Аполлона Исмения, его прорицания получают так же, как в Олимпии, сжигая внутренности жертвы. Потом с помощью какого-то чужеземца, соблазненного деньгами, проник в святилище Амфиарая и там лег спать. Ни одному фиванцу не дозволяется там вопрошать оракул, и вот по какой причине. Амфиарай повелел им некогда выбрать одно из двух: либо он будет их прорицателем, либо союзником. Фиванцы решили, что им выгоднее иметь Амфиарая союзником, поэтому ни одному фиванцу нельзя спать в святилище Амфиарая.
По словам фиванцев, с Мисом случилось нечто совершенно чудесное. Обойдя все прорицалище, он вошел в святилище Аполлона Птонекого, принадлежащее фиванцам. Оно расположено за Копаидским озером, у Подошвы горы, в непосредственной близости от города Акрефии. Когда Мис и трое его сопровождающих, выбранных общиной для записи прорицания, были уже в свявятилище, верховный жрец изрек оракул на каком-то варварском языке. Провожатые пришли в изумление, слышав варварскую речь вместо эллинской, и не знали, как им поступить. А Мис выхватил у них дощечку Для записи и написал на ней слова прорицателя, он объявил присутствующим, что оракул произнесен на каюком языке. После этого он возвратился в Фессалию.
Прочитав изречение, принесенное Мисом, Мардоний отправил послом в Афины Александра из Македонии, сына Аминты, который имел родственников среди персов: его сестра Гигея была супругой перса Бубара, их сын Амина, носивший имя деда, жил в Азии. Царь поставил его наместником большого фригийского города Алабанды. Кроме того, Александр был гостеприимцем афинян, имел почетное звание благодетеля города. Мардоний надеялся склонить на свою сторону афинян, народ многочисленный и храбрый. К тому же победа эллинов на море стала возможной только благодаря афинянам. Заключив с ними союз, Мардоний надеялся без труда завладеть морем, так как на суше считал себя сильнее эллинов. Если бы все получилось, как он задумал, то он мог бы рассчитывать на полную победу над эллинами. Возможно, и оракулы советовали ему то же самое: заключить союз с афинянами.
Предком Александра в седьмом колене был Пердикка, который завладел македонским престолом. Когда-то из Аргоса бежали в Иллирийскую землю трое братьев — потомки Темена — Гаван, Аероп и Пердикка. Из Иллирии, перевалив через горы, они прибыли в Верхнюю Македонию, в город Лебею. Там за деньги они служили царю. Старший сторожил коней, второй пас коров, а младший Пердикка ухаживал за мелким скотом. Супруга царя сама варила им пищу. Прежде не только простой народ, даже царицы жили бедно. Всякий раз, когда царица выпекала хлеб для мальчика Пердикки, его оказывалось в два раза больше, чем обычно. И это повторялось постоянно. Недоумевающая царица поведала обо всем мужу. Тот сразу же подумал, что это божественное знамение, предвещающее нечто великое. Он призвал поденщиков и приказал им покинуть страну. Те захотели получить заработанные ими деньги. Царь, рассудок которого помрачило божество, воскликнул:
— Вот это вам причитается! — Рука царя указывала на солнце, его лучи проникали в дом через дымовое отверстие в крыше. Услышав такие слова, старшие братья Гаван и Аероп застыли в недоумении, а мальчик сказал:
— Мы принимаем, царь, твое даяние.
И он очертил ножом, который носил с собой, солнечное пятно на полу дома, трижды зачерпнул себе за пазуху солнечного света из очерченного круга и удалился вместе с братьями.
Поденщики ушли, а кто-то из приближенных растолковал царю, почему мальчик так поступил. Разгневанный царь в ярости послал в погоню всадников, чтобы умертвить братьев. А Темениды перешли через реку, которая так сильно разлилась за ними, выйдя из берегов, что всадники не смогли переправиться через нее. С тех пор и поныне потомки братьев из Аргоса приносят ей жертвы, как своей спасительнице. Братья добрались до другой области Македонии и поселились поблизости от так называемых Садов Мидаса. Там растут дикие розы с 60 лепестками, их запах сильнее запаха прочих роз. Согласно македонскому сказанию, в этих-то садах был пойман Силен. За садами возвышается гора под названием Бермий, ее вершина всегда покрыта снегом. Братья стали хозяевами этой области, а потом постепенно покорили всю Македонию. От этого Пердикки и происходит род Александра.
Явившись в Афины по поручению Мардония, Александр обратился к горожанам со словами:
— Афиняне! Мардоний просил передать вам, что персидский царь прощает вас, намерен забыть все обиды, нанесенные вами, возвращает вашу землю и предлагает взять еще столько, сколько захотите. Царь приказал восстановить все разрушенные во время войны храмы, если вы пожелаете заключить с ним мирный договор. Не безумие ли это: вам воевать с Ксерксом? Никогда не одолеть вам персов! Если справитесь с одним войском, то придет другое, многочисленнее первого. У вас сейчас есть возможность закончить войну с честью — примиритесь с Ксерксом, заключите с ним союз без коварства и обмана. Мардоний поручил мне сказать вам это. Надеюсь, вы не сомневаетесь в моем расположении к вам, поэтому я решаюсь дать вам совет: примите предложения Мардония! Вы не в состоянии вести непрерывную войну с Ксерксом. Если бы я не видел это, то никогда не обратился бы к вам с такими словами. Ибо Ксеркс обладает сверхчеловеческим могуществом, и рука его не в меру длинна. Заключайте с ним союз немедленно, пока его условия столь выгодны для вас, потому что я страшусь за вас, ведь вы ближе всех союзников к военной дороге и должны всегда одни расплачиваться за всех. Послушайтесь меня! Вы должны оценить, что великий царь желает видеть вас своими друзьями.
Лакедемоняне, узнав о визите Александра в Афины, опасались, как бы афиняне не сговорились с персами. Поэтому, помня предсказание оракула о том, что их вместе с остальными дорийцами изгонят из Пелопоннеса мидяне и афиняне, они решили тотчас же отправить послов в Афины. И случилось так, что они выступили в афинском народном собрании в одно время с Александром. Афиняне выжидали, затягивая переговоры, так как прекрасно знали, что в Лакедемоне прослышат о после Мардония, прибывшим к ним, и незамедлительно отправят своих послов в Афины.
Воин спартиат
Лишь только Александр кончил речь, как тотчас же спартанцы взяли слово:
— Нас послали лакедемоняне уговорить вас не изменять делу эллинов и не принимать предложения царя. Это было бы слишком несправедливо и позорно для всех, а для вас особенно. Ведь именно вы затеяли эту войну, сделав это против нашей воли. Вы, виновники наших бед, не должны помогать персам обращать эллинов в рабов. С древнейших времен вы были освободителями других народов. Мы глубоко сочувствуем вам: дважды вы лишались возможности собрать урожай. Лакедемоняне и их союзники предлагают вам содержать ваших жен и всю челядь, пока не кончится война. И пусть вас не соблазняет македонянин Александр, искусно смягчая грубые слова Мардония. Не слушайте его: он тиран и помогает другому тирану. Разве вы забыли, что варвары нечестны и неискренни? Выслушав с равным вниманием речи обоих послов, афиняне дали следующий ответ Александру:
— Да, нам известно, что войско персов значительно многочисленнее нашего, тем не менее мы будем защищать свою свободу, пока это в наших силах. Не пытайся примирить нас с царем, все твои усилия все равно окажутся тщетными. Сообщи Мардонию ответ афинян: пока солнце следует по своему пути, мы не заключим союз с Ксерксом, а будем воевать с ним, надеясь на помощь богов и героев, святилища и кумиры которых царь преступно предал огню. Ты больше не приходи к нам с такими предложениями и не уговаривай нас совершить недостойное, якобы радея о нашей пользе. Но ты наш
гостеприимец и друг, поэтому мы не хотим причинить тебе зла.
Так ответив Александру, они обратились к спартанским послам:
— Опасения лакедемонян, как бы мы не примирились с персами, совершенно естественны в их положении. Нет на свете столько золота, нет земли, столь прекрасной и плодородной, чтобы мы ради этих благ перешли на сторону персов и предали Элладу. Мы не можем помириться с человеком, который уничтожил кумиры и святилища богов, — за подобные деяния следует отомстить кровью. Мы не можем забыть и о нашем кровном родстве с другими эллинами, об общих святилищах, праздниках, обычаях. Отказаться от всего этого — позор для афинян. Даже если в живых останется только один афинянин, он не прекратит бороться с персами. Спасибо за заботу о наших ближних, мы постараемся терпеливо переносить лишения, чтобы не быть вам в тягость. Вы же скорее посылайте войско нам на помощь, ибо как только мы отвергнем требования варваров, они нападут на нашу землю.
Выслушав ответ афинян, спартанские послы возвратились домой.