26.11.2017

Дар Юлианы Аникии

Во внутреннем дворе Стамбульского археологического музея вдоль стены стоят каменные обломки византийских строений, найденных во время раскопок в разных точках города. Посетители быстро проходят мимо них, лишь иногда останавливаясь, чтобы полюбоваться особо искусной резьбой. Хотя некоторые из этих каменных блоков связаны, пожалуй, с самым интересным археологическим открытием XX века в Стамбуле.

Каменный блок из церкви святого Полиевкта с фрагментом надписи

Произошло это в 1960 году, когда начались реконструкция перекрестка бульвара Ататюрка и улицы Шехзадебаши и строительство здания стамбульской мэрии. Быстро обнаружилось, что в византийские времена на этом месте находилась масштабная, богато украшенная постройка. Что это было: дворец, храм, административное здание – оставалось неясным. Увы, это не столь редкая ситуация с найденными руинами константинопольских построек, часть их так и остается безымянными, несмотря на все усилия историков.

Современная фотография найденных развалин. Сейчас их окружает археологический парк (Sarachane Arkeoloji Park)

Но в этот раз ученым сопутствовала удача. Среди руин было обнаружено семь крупных каменных обломков, украшенных не только мастерски выполненными рельефами, но и надписью. Она выполнена четкими крупными буквами, причем они не были врезаны вглубь камня, а, наоборот, выпукло выступали на каменном фоне (такую технику резьбы византийцы утратили к VII веку). Американский византинист Игорь Шевченко опознал начертанный на камне текст. Он оказался давно известным стихотворением, входящим в первый том «Палатинской Антологии» (PA I, 10).

Стихотворению предшествует заголовок: «На храм святого мученика Полиевкта». Утверждалось, что составитель антологии переписал его прямо со стен одного из константинопольских храмов. Этот огромный храм, возведенный знатной дамой императорского рода Юлианой Аникией (около 462–528), упоминался и в других письменных источниках, но никаких материальных свидетельств его существования до 1960 года не находили. По меркам «Палатинской Антологии», стихотворение очень большое – 77 строк гекзаметра. Мы приведем его прозаический перевод:

«Императрица Евдокия, стремящаяся почтить Бога, первой возвела храм боговдохновенному Полиевкту, но она не сделала его таким большим и прекрасным, как нынешний, не из экономии или недостатка средств – чего может недоставать царице? – но потому, что ее душа получила пророчество, что ее потомки будут обладать знаниями и средствами для возведения прекраснейшего. И вот Юлиана, прославившая своих благословенных родителей, унаследовавшая императорскую кровь в четвертом поколении, исполнила чаяния императрицы, матери благородной рода, и возвела это здание от небольшого храма до его нынешнего размера и красоты, увеличив славу многих своих предков. Где же нельзя увидеть чудесный храм, посвящённый святым, который воздвигла Юлиана? Где нельзя увидеть знаки твоих благочестивых рук? Есть ли место, которое не познало совершенное стремление твоего благочестия? Всей земли обитатели твои труды воспевают, навсегда запомнившиеся. Ведь дела благочестия не скрыты, и забвение не гасит подвиги прекраснотрудящихся добродетелей. Сколько же твоя длань богопослушная зданий устраивает, сама ты не знаешь; бесчисленные ибо, думаю, одна ты на всей земле построила храмы, всегда страшащаяся служителей небесного Бога. Следуя по благотрудным следам родителей, вечноживущим свой собственный род сделала, всегда следуя путем всяческого благочестия. Поэтому, слуги небесного царя, которым она дары дает, которым построила храмы, охотно оберегайте ее с сыном и дочерьми. Да останется же неизъяснимая слава прекраснотрудящегося рода, пока солнце сияющую огнём колесницу двигает. Какой хор достаточен воспеть подвиги Юлианы, которая после Константина, украсившего свой Рим, и после золотого священного света Феодосия, и после царственного рода столь великих предков, за немногие годы исполнила дело, достойное её рода и превосходящее [его]? Она превозмогла время и мудростью превзошла воспеваемого Соломона, воздвигнув храм, великолепие чьих искусно выполненных красот не может воспеть время, который возвышается от глубокоукоренённых оснований, возносясь ввысь к звездам эфира, простираясь от востока к западу и сверкая искрами Фаэтона. По обеим сторонам нефа колонны, на нерушимых колоннах стоящие, поддерживают кровлю, сверкающую золотыми лучами. Ниши же с обеих сторон, на апсидах разбросанные, воссоздали сияние вечновращающейся луны. Противостоящие стены в бесчисленных путях опоясали божественные луга металлов, которые природа, расцветшая пышно в глубинах камня, скрыла, но сохранила для палат Бога. Всё это дар Юлианы, которая, по мановениям непорочного сердца выполнив это, совершила, таким образом, богоподобные дела. Кто, несущий быстрый шаг к западному фасаду, слагающий гимны мудрости, сотне глаз поверивший, увидев сияющее округлое здание, бросает взгляд по обеим сторонам на многообразные творения искусства, которые следуют одно за другим. Там среди священных картин над сводом палаты можно увидеть великое чудо, многомудрого Константина, как, избежав идолов, богоборческую угасил ярость и Троицы светоч нашёл, в воде члены очистив. Такой подвиг Юлиана, после бесчисленного изобилия подвигов, совершила ради души родителей, и их жизни, и [жизни] будущих, и сущих» (перевод Александра Манькова).

Кем же была основательница храма Юлиана Аникия, которую в столь восторженных выражениях превозносит автор стихотворения? Она действительно происходила из знатного константинопольского рода, известного с III века и, вероятно, восходящего к еще более раннему римскому роду Аникиев, представители которого участвовали еще в Пунических войнах. Императрица Евдокия, с упоминания которой начинается стихотворение, – это, видимо, ее прабабушка, жена византийского императора Феодосия II. Отец Юлианы Аникии был сенатором в Константинополе, а в 472 году при поддержке короля вандалов Гейзериха стал императором Западной Римской империи. Но его правление длилось недолго, в июле он прибыл в Италию и был провозглашен императором, а 23 октября умер от чумы. Мужем Юлианы Аникии был Флавий Ареобинд, представитель готского семейства, в третьем поколении живущего в Риме, его отец и дед был консулами. Сам Флавий Ареобинд стал византийским полководцем, отличился в войнах с персами, в 506 году занимал пост консула. Во время восстания 512 года жители Константинополя хотели провозгласить его императором, но Флавий Ареобинд ответил на это отказом. При столь знатном Юлианы Аникии происхождении правившие при ее жизни императоры Юстин – выходец из простых солдат – и его племянник Юстиниан должны были казаться ей выскочками из простонародья.

Муж Юлианы Аникии Флавий Ареобинд

От своих родителей Юлиана Аникия унаследовала огромное состояние, которое позволило ей стать щедрой благотворительницей. На ее средства восстанавливались и украшались константинопольские церкви, по ее заказу переписывались книги. Кстати, благодаря одной из книг до нас дошло прижизненное изображение Юлианы Аникии. Манускрипт в числе других греческих рукописей купил в Стамбуле в XVI веке фламандец Ожье Гислен де Бусбек – посланник Священной Римской империи при дворе султана. Иллюстрированная рукопись на пергаменте содержит сочинение античного врача Диоскорида «О лекарственных веществах». Привезенный де Бусбеком в Европу манускрипт хранится сейчас в Австрийской национальной библиотеке и известен под названием «Венский Диоскорид». На одной из страниц рукописи изображена и сама Юлиана Аникия, окруженная фигурами Великодушия и Мудрости.

Юлиана Аникия в «Венском Диоскориде»

Благодаря этому изображению, нашелся еще один возможный портрет Юлианы Аникии. В собрании Метрополитен-музея есть византийский мраморный бюст знатной женщины со свитком в руках. Некоторые исследователи полагают, что женщина похожа на изображение Юлианы Аникии в «Византийском Диоскориде» и, следовательно, это ее скульптурный портрет. Но более весомых оснований для этого нет.

Византийский мраморный бюст из Метрополитен-музея

Вернемся к главному свершению Юлианы Аникии – возведению храма святого Полиевкта, которому посвящено стихотворение из «Палатинской Антологии» и который был обнаружен строителями в 1960 году. Выбор святого, которому посвятили храм, объяснялся семейной реликвией. Род Юлианы Аникии владел черепом святого Полиевкта. Церковь была построена на середине дороги от форума Феодосия к Апостолейону (церкви Двенадцати апостолов). По этому пути в день Пасхи проходили торжественные процессии с участием императоров.

Стихотворная надпись говорит, что, воздвигнув храм, Юлиана Аникия, "превзошла Соломона". Храм Полиевкта был самым большим и богатым храмом города до возведения Юстинианом нового здания Святой Софии (532 – 537 годы). Более того, историки полагают, что церковь святого Полиевкта стала необходимым подготовительным этапом, своеобразным испытательным полигоном, на котором византийские архитекторы впервые в крупной форме опробовали приемы, использованные ими немного спустя при постройке базилики святой Софии.

После обнаружения следов храма, турецкое правительство разрешило провести масштабные раскопки. Работы продлились шесть сезонов (1964–1969), их возглавляли Мартин Харрисон из Дамбартон-Оукс и Незих Фиратли из Стамбульского археологического музея. Историю раскопок Харрисон описал в интересной книге «A Temple for Byzantium: The Discovery and Excavation of Anicia Juliana's Palace Church in Istanbul».

Благодаря тому, что при изготовлении кирпичей византийцы наносили на них особые штампы, которые обозначали производителя и конкретные партии кирпичей, археологи смогли достаточно точно определить, когда возводилась церковь Полиевкта. Фундамент и платформа цоколя были построены после 509 года, остальное здание – в 517–521 годах. Основание храма было почти квадратным с толщиной стороны примерно 52 метра. На западе находился нартекс (входная пристройка), дальше следовал атриум шириной 26 метром. Цоколь основной части храма возвышался над уровнем атриума почти на пять метров, туда вели широкие ступени лестницы. Мощные стены разделяли три нефа храма и поддерживали его купол. С восточной стороны выступала апсида.

Каменный орнамент из храма святого Полиевкта в Стамбульском археологическом музее

Стихотворная надпись, благодаря которой опознали храм, подобно ленте опоясывала его по периметру. Ее окружали вырезанные по мрамору виноградные листья, часть которых выступала над ней, а часть была углублена в камень, создавая эффект объема. В нишах камнерезы изобразили павлинов с распущенным хвостом, на арках пары павлинов, смотрящих друг на друга. Три сохранившихся фрагмента надписи находились на арках, два – в нишах, еще два – в угловых каменных блоках. Поскольку среди находок оказались три фрагмента с идущими подряд строчками стихотворения (30, 31, 32), археологи смогли восстановить композицию декора. Помогли и указания из рукописи «Палатинской антологии», согласно которым строчки с 1 по 41 были высечены внутри здания по периметру центрального нефа, а остальные обходили нартекс и атриум.

Согласно реконструкции, арки и ниши нефа образовывали ниши (экседры) диаметром 6,5. С каждой из сторон нефа располагалось по три таких экседры. Ширина центрального нефа составляла 9,25 метра. Если поместить пары экседр на раскопанное археологами основание фундамента напротив друг друга, то центры простенков между каждой парой будут удалены от центра здания на расстояние 9,25 метра. Таким образом, размер центрального подкупольного пространства, по расчетам Мартина Харрисона, составлял 18,5 метров, а высота храма могла достигать 30 метров.

Еще один фрагмент каменного декора

Под основным нефом находился подземный коридор, который соединял подвал под нартексом с криптой, расположенной под алтарем. В самом центре храма этот коридор раздваивался, чтобы обойти овальный бетонный фундамент, который поддерживал амвон. Из алтаря в крипту вел отдельный вход. Под боковыми нефами также шли продольные коридоры, перекрытые коробчатыми сводами. К северу от атриума находилось отдельное небольшое здание. Возможно, это был баптистерий, поскольку центральная часть его расположена ниже общего уровня постройки и соединена с дренажной системой.

Реконструкция интерьера храма по Мартину Харрисону

На расходы Юлиана Аникия не скупилась. При строительстве были использованы лучшие сорта камня со всех концов Средиземноморья: желтый мрамор из Туниса, черный с белыми прожилками с Пиренейского полуострова, пурпурный с серыми и белыми включениями из Кари, белый и кремовый из Фригии, зеленоватый из Вифинии, белый из Проконнеса, красный египетский порфир, зеленая брекчия из Фессалии. Камень инкрустировали перламутром, слоновой костью, аметистом, кусками светлого мрамора и порфира, разноцветным стеклом. Полы были покрыты белым проконнесским, желтым нумидийским и зеленым фессалийским мрамором.

Колонна храма святого Полиевкта. Сохранились отдельные камни из инкрустации

В глазах мраморных павлинов на стенах были сделаны углубления, куда вставлялись кусочки зеленого стекла. В клювах павлины держали цепи, на которых, как полагают исследователи, были подвешены лампы. Стены и свод купола были облицованы смальтой, в том числе и с заключенной между слоями стекла золотой фольгой (именно такая смальта образует золотой фон знаменитых мозаик Святой Софии). Известно, что в нартексе была изображена сцена крещения Константина Великого.

Не меньше поражает и мастерство резьбы по камню. Не только капители, но и вертикальные части колонн, а также антаблемент и часть архитрава украшены обильным растительным и геометрическим декором. До церкви святого Полиевкта византийские храмы не знали подобных примеров. Растительные мотивы орнамента указывают на влияние персидского и раннеарабского искусства. Именно в церкви святого Полиевкта был впервые создан тип капителей, ставших популярными в VI веке: с решетчатой нижней корзиной, перехватом и пальметтой. Исследователи полагают, что мастера, возводившие церковь святого Полиевкта, потом работали и на строительстве Святой Софии, и в церкви святых Сергия и Вакха, и в Евразиевой базилике в Паренции (современный Пореч в Хорватии), и даже в церкви Сан-Витале в Равенне.

Капители колонн церкви святого Полиевкта

Мартин Харрисон определил, что пропорции храма святого Полиевкта говорят о попытке воспроизвести Иерусалимский храм Соломона. Пальмовые листья и другие детали декора колонн и арок, возможно, тоже свидетельствуют о подражании интерьеру храма Соломона, каким он описан в Третьей книге царств и в видении Иезекииля.

В «Книгах о чудесах» Григория Турского рассказывается, что император Юстиниан, вступив на престол, призвал престарелую Юлиану Аникию передать в казну часть ее богатств. Она попросила дать ей время на сборы, а сама велела переплавить свое золото и изготовить из него декор для внутренней части купола церкви Полиевкта. После чего пригласила императора посетить новый храм, где он понял, что у святого отнять сокровища уже не удастся. Вряд ли эта история произошла в действительности, но она отражает соперничество, которое явно началось между императором и Юлианой Аникией. Сначала представительница древнего рода выстроила великолепный храм, чтобы утереть нос возомнившему о себе простолюдину. Затем Юстиниан построил базилику святой Софии, чтобы дать достойный ответ. Широко известная фраза Юстиниана «Я победил тебя, Соломон!» после возведения Святой Софии, возможно, относилась и к Юлиане Аникии (вспомним, что и надпись на церкви святого Полиевкта говорит о победе над Соломоном).

После смерти Юлианы Аникии ее храм, видимо, испытал некоторый упадок. Сын Юлианы Флавий Олибрий Юниор участвовал в восстании Ника 532 года, был приговорен к изгнанию, а его имущество, включая и церковь святого Полиевкта, было конфисковано. Правда, уже через год ему позволили вернуться и возвратили всё отнятое, но уже в следующем поколении эта ветвь рода Аникиев прервалась, так как сыновей у Флавия Олибрия не было. Однако мы можем быть уверены, что в X веке храм святого Полиевкта еще стоял и в нем совершались богослужения, так как его посетил составитель Палатинской Антологии, списавший надпись. Подтверждает это и трактат Константина Багрянородного «О церемониях», где указывается, что на Пасху по пути с форума Феодосия в Апостолейон император должен поменять свечу в церкви святого Полиевкта.

Но вскоре храм, видимо, пострадал при землетрясении и был постепенно заброшен. С XII века обнаруженные археологами слои говорят о бытовом использовании здания, часть подвалов были обращены в цистерны, а атриум стал служить кладбищем. К XIII веку церковь была разрушена, а отдельные части постройки растаскивали, чтобы использовать в новых зданиях. Некоторые из них были, например, встроены в здание монастыря Пантократора (ныне мечеть Зайрек). Мощи святого Полиевкта к тому времени были перенесены в Апостолейон, где находились как минимум до XIV века.

Когда в 1204 году Константинополь захватили крестоносцы, венецианцы захватили немало ценностей, не забыв прихватить и украшенные затейливой резьбой колонны и капители. В результате три капители из церкви святого Полиевкта были использованы в соборе святого Марка в Венеции. А рядом со зданием собора, на Пьяцетте, стоят две квадратных в сечении колонны. Венецианцы их называют Pilastri Acritani «Пилястры из Акры (Акко)» и рассказывают целую историю о морском сражении 1256 года между венецианцами и генуэзцами возле Акры, после которого предводитель победившего венецианского флота Лоренцо Тьеполо захватил в качестве трофеев две колонны, украшавшие вход в церковь святого Саввы в Акре. На самом деле эти колонны украдены венецианцами из константинопольского храма святого Полиевкта. Точно такую же капитель, как у них, археологи нашли в первый же сезон раскопок.

«Pilastri Acritani» у собора святого Марка

Крупный план одной из колонн

Более того, предприимчивые венецианцы продали часть своей добычи. И капители из церкви Полиевкта в результате показались и в Аквилее, и в Вене, и в Барселоне. «Детали декорации храма, как своего рода семена, постепенно рассеявшись в постройках Константинополя и всего Средиземноморья, неоднократно давали обильные всходы», – говорит Леонид Беляев в книге «Христианская археология».

Максим Руссо

Источники:

1. polit.ru

В каком порядке читать "Властелин колец" https://www.chitai-gorod.ru/