Раздел VII. Поздняя Империя. Разложение и крушение рабовладельческого строя

1. Экономика

Эдикт Диоклетиана о ценах

Этот эдикт известен из текстов отдельных надписей, найденных в течение XVIII-XIX вв. в Карии, Египте и на островах Средиземного моря. Надписи на греческом и латинском языках.

Наше государство по воле бессмертных богов, памятуя о счастливо оконченных войнах, можно поздравить с наступлением спокойной эры существования и мирного развития, добытых после больших трудов и лишений. Хранить верно государство и заботиться об общественном благе есть долг римского достоинства и величия. Пусть мы, с помощью божеской милости прекратившие грабежи варварских народов, наводнявших нашу страну, на вечные времена добытый мир окружим защитой справедливости.

Если бы там, где без конца свирепствовала алчность, не щадившая человеческого рода, возраставшая не годами, месяцами и днями, но часами и минутами, могли обуздать доводы разума или если бы общее благо можно было легко примирить с этой необузданной распущенностью, которой оно подрывается, то, может быть, было бы уместно скрывать и затушевывать зло при наличии к тому же силы и терпения ко злу.

Но так как бешеная жадность равнодушна ко всеобщей нужде и так как у бессовестных спекулянтов считается религией в вихре жадности, в горячке наживы отступать от разрушения благосостояния всех скорее в силу необходимости, чем добровольно, так как далее не могут спокойно смотреть на это положение дел те, кого крайняя нужда довела до понимания переживаемого тяжелого момента, то нам в силу отеческой заботливости о людях надлежит вмешаться, чтобы справедливо судить о вещах, чтобы то, что люди тщетно стараются осуществить, было достигнуто для общего умиротворения нашими средствами. Насколько показывает общее мнение и сама действительность говорит за это, поздно приходит на помощь наша забота.

Когда мы взвешивали обстоятельства и колебались принять найденные средства, то можно было ожидать в силу законов природы, что люди, запутавшиеся в тягчайших преступлениях, сами будут стараться исправиться. Мы сочли за благо факты вопиющего грабежа не подвергать обсуждению тех преступных элементов общества, которые ежедневно становятся хуже, которые с какой-то душевной слепотой впадают в преступления против общества, на которых лежит тяжелое обвинение в жестокой бесчеловечности, в том, что они враги и отдельного человека, и общества в целом.

Итак, мы обращаемся к мероприятиям, уже давно ставшим необходимыми, и равнодушны к жалобам, чтобы вмешательство нашей исцеляющей руки не оказалось запоздалым или тщетным и не расценивалось бы как нечто маловажное бессовестными людьми, которые, зная нашу многолетнюю терпеливость, не пожелали ею воспользоваться во благо. Кто так закоснел душой и лишен всякого человеческого чувства, чтобы не знать и не чувствовать, что вакханалия цен как на предметы, поступающие на базары, так и на предметы, находящиеся в постоянной продаже в городах, так распространилась, что необузданную жадность не смягчают ни обилие товаров, ни бывающий временами урожай, что люди такого сорта, которые специально этим заняты, несомненно, в душе всегда стремятся к тому, чтобы даже вопреки движению звезд подчинить себе воздух и погоду, и в силу присущей им несправедливости не могут допустить, чтобы небесные дожди питали счастливые нивы и обещали будущие урожаи; что некоторые считают убытком для себя, если по милости неба земля дает изобилие земных плодов.

Жители наших провинций! Забота об общем благе заставляет нас положить предел корыстолюбию тех, которые "всегда стремятся божественную милость подчинить своей выгоде и задержать развитие общего благосостояния, а также приобретать в годы неурожая, давая ссуды для посева и пользуясь услугами мелких торговцев, которые обладают каждый в отдельности такими несметными богатствами, что они были бы достаточными насытить целый народ, и преследуют личную выгоду, и гонятся за разбойничьими процентами. Мы должны объяснить причины, которые заставили нас отказаться от долгого нашего терпения, чтобы (хотя трудно убеждением или законодательным актом уничтожить разбушевавшуюся во всем мире стихию наживы) мероприятия наши более справедливо расценивались, чтобы люди, потерявшие меру, осознали необузданную жадность своих помыслов, как известного рода клеймо.

Кто не знает враждебную общественному благу наглость, с которой в форме ростовщичества встречаются наши войска, перебрасываемые по соображениям общественной безопасности не только по деревням, но и по городам на всем пути своего следования, ростовщики назначают цены на продаваемые предметы не только в четырехкратном или восьмикратном размере, но и в таком размере, что никакими словами это нельзя выразить. Кто не знает, что иногда воины ценой почетного подарка и жалования приобретают один предмет? Кто не знает, что жертвы всего государства на содержание войск идут на пользу хищников-спекулянтов?

Таким образом, оказывается, что наши воины награды за военную службу и свои пенсии ветеранов передают хищникам. Так и получается, что хищники изо дня в день грабят государство, сколько желают, руководясь всей совокупностью обстоятельств, выше изложенных; как это диктует сама человечность, признали мы, что цены на товары надо установить, что несправедливо, когда очень многие провинции наслаждаются счастьем желанной дешевизны и привилегией изобилия, чтобы, если дороговизна появится, [от чего да хранят нас боги], жадность, которая, как разбросанные поля, не может быть объята и ограничена, нашла бы себе сдержку в наших постановлениях, в нашем умеряющем законе.

Итак, мы постановляем, чтобы цены, указанные в прилагаемом перечне, по всему государству так соблюдать, чтобы каждый понял, что у него отрезана возможность их повысить. Конечно, в тех местах, где царит изобилие всего, не, следует нарушать счастье дешевых цен, о которых так заботятся, подавляя корыстолюбие. Продавцам и покупателям, у которых в обычае посещать порты и объезжать чужие провинции, надлежит в будущем так себя ограничить, чтобы, зная, что во время дороговизны установленные цены они не могут повысить, они бы так рассчитали все обстоятельства дела, чтобы было ясно, что они поняли, что никогда по условиям транспорта товары нельзя продавать выше таксы. Как известно, у наших предков был обычай запугать преступающих закон угрозой наказания, потому что редко благодетельное мероприятие само по себе усваивалось и всегда вразумительный страх почитался лучшим наставником долга. Поэтому мы постановляем, что, если кто дерзко воспротивится этому постановлению, тот рискует своей головой. Пусть никто не считает, что закон суров, так как каждому предоставлена возможность избежать опасности через сохранение умеренности. Той же опасности подвергается человек, который из жадности к наживе будет соучастником в деле нарушения этого закона. В том же будет обвинен и тот, кто, владея необходимыми для пропитания и пользования средствами, скроет их. Наказание должно быть серьезнее для того, кто искусственно вызывает недостаток продуктов, чем для того, кто нарушает закон.

Мы предостерегаем всех от непослушания. Что постановлено в интересах всех, должно быть сохраняемо добровольно и с полным благоговением. Такое постановление обеспечивает пользу не отдельным общинам, народам и провинциям, но всему государству, на гибель которого совершали преступления те немногие лица, жадность которых не могли смягчить ни время, ни собранные богатства.

Перечень цен^*, выше которых никто не может взимать^**

^* (Печатается со значительными сокращениями.)

^** (Цены даются в денариях, но это не денарий республиканской или раннеимператорской эпохи, но гораздо менее ценная разменная монета, бывшая тогда в обороте. Мерой сыпучих тел служит модий.)

§ 1. О хлебных и кормовых семенах

§ VII. О заработной плате

§ VIII. О заработной плате металлистов

§ IX. О труде пергаментщака и переписчика

§ XI. О плате за обучение

 "Хрестоматия по истории древнего мира" 
 под редакцией академика В. В. Струве, 
 т. III, M., 1953. стр. 252-256.

Латинские панегирики

Латинские панегирики - название сборника, содержащего панегирики, произнесенные галльскими ораторами IV в. н. э. в честь различных императоров (Констанция Хлора, Константина и др.).

(Панегирик в честь Констанция Хлора, VIII, I; 8; 9; 21)

...Столь много благодаря вашей доблести одержано побед, столько уничтожено всюду варварских племен, столь многие земледельцы приведены на римские поля, столько провинций восстановлено.

...Лесные убежища не могли укрыть варваров, и они отдались во власть твоей божественности. Они перешли с женами, детьми и толпами близких и имуществом на прежде пустынные места, дабы то, что они некогда, грабя, опустошали, теперь, подчинившись, сделали снова обработанным.

...Во всех портиках городов сидят толпы мужей, дрожащие от подавленной ярости,.. закованные отроки и девушки пленных варваров, бормочущие на родном языке, и все они распределены для службы вашим провинциалам и будут отведены в предназначенные им для обработки пустыни... Пашет теперь и хамавк и фриз, и тот бродяга и другой грабитель возделывают поля и наполняют мои рынки скотом, и земледелец-варвар облегчает продовольственные поставки. Он приходит на рекрутский набор, покорно служит, подставляя спину, и рад военной службе...

Итак, подобно тому как при Диоклетиане приведенные по твоему приказу жители Азии наполнили пустынную Фракию, как при Максимиане по твоей воле лежащие пустынными поля арвернов и треверов обработали вернувшиеся на родину [земледельцы] и франки, снова подчиненные законам, так теперь благодаря твоей победе, непобедимый цезарь, все, что осталось пустым у амбланов, и белловаков, и трикассинов, и в земле лингонов, вновь зазеленело, благодаря земледельцу-варвару...

"Panegyrici latini".

(Панегирик в честь Константина, V, 4-12)

...Твой божественный отец^* пожелал, чтобы разорившаяся община эдуев поднялась и он ее, погибшую, воссоздал. Он не только щедро давал деньги перед каждыми календами... но переводил отовсюду ремесленников... Эта община^** пришла в упадок не столько из-за разрушения укреплений, сколько из-за отсутствия сил, потому что ее убила тяжесть нового ценза. Нельзя было по справедливости взыскивать с нас [подати], раз мы имели земли, которые были описаны по общей для всей Галлии формуле ценза, хотя наша судьба не может ни с кем сравниться... Мы имеем и то число людей, которое было вписано в ценз, и меру полей, но в обоих случаях [вредит] лень негодных людей и коварство земли. Ибо нет у нас рема, или нервия, или соседнего трикассинского пахаря, или поля, доходы которых соревнуются с работой... Поле, которое никогда не отвечает усилиям земледельца, по необходимости покидают. [Это происходит] также из-за нужды сельских жителей, не выходящих из долгов, которым не позволено ни вырубать лес, ни отвести воду. Таким образом, вся та земля, которая была плодородной, или стала болотистой, или поросла кустарником. Эта долина, простирающаяся до Арара, была, как я слышал, некогда приятной, когда благодаря тщательной обработке земли отдельных владельцев бегущие источники имели выход на открытые долины. Теперь же, когда из-за запустения пути для [воды] закрыты, все [земли], которые благодаря своему более низменному положению были более плодородными, превратились в омуты и болота. Наконец, и виноградники так выродились из-за запустения, что их почти не замечают... Что скажу я об остальных районах этой общины, которые ты сам оплакиваешь?.. Начиная с того поворота, откуда дорога поворачивает в Бельгику, все пусто, необработанно, заброшено, безмолвно, мрачно. Даже военные дороги так неровны и круты и так опасны, что через них с трудом можно переправить двухколесную повозку, наполовину полную или пустую. Из-за этого мы выполняем наши повинности с опозданием, так как для нас, перевозка даже малого количества плодов труднее, чем для прочих [перевозка] большого [количества]... Ты сам нас позвал, сам заговорил, сам удостоил нас той помощи, о которой мы хотели просить... Ты скостил нам семь тысяч капутов, ты отменил больше пятой части нашего ценза и, однако, ты часто спрашивал, достаточно ли нам этого... Отменой этих семи тысяч капутов ты дал силы [остальным] двадцати пяти, дал изобилие, дал спасение... Как многочисленны те, император, которых нужда заставила скрываться в горах и лесах или даже идти в изгнание! Благодаря этой льготе, т. е. прощению недоимок за пять лет, они вышли на свет, вернулись на родину, перестали обвинять свою бедность, бесплодие своих полей, ободрились духом, приготовились к работе, с лучшими надеждами приложили все усилия к обработке земли...

^* (Имеется в виду Констанций Хлор.)

^** (Имеется в виду община эдуев.)

"Panegyrici latini".

Рескрипт Валентиниана, Валента и Грациана (Кодекс, IV, 63, 2)

Татиану, комиту священных щедрот: никоим образом не следует давать варварам золота. Если оно будет у них обнаружено, то пусть отнимут у них хитростью. Если золото было перевезено к варварам купцами за рабов или что-либо другое, их надо карать уже не штрафом, а пыткой, а судья, если он не накажет их, сам будет считаться виновным в укрывательстве.

 "Corpus luris civilis", 
 Codex Justinianus. 

Рескрипт императора Константина от 337 г. н. э. (Кодекс, X, 66, 1)

Ремесленники, живущие в городах, освобождаются от всех повинностей, так как для изучения ремесла требуется досуг, тем более что они желают и сами усовершенствоваться, и обучать своих сыновей. Перечень таков: архитекторы, врачи, ветеринары, живописцы, скульпторы, мраморщики, мастера, изготовляющие кровати, водопроводчики, слесари, каретники, строители, резчики по дереву, мастера по мозаике, золотильщики, белильщики, серебряники, золотошвеи, горшечники, медники, лепщики, плотники, портные, водопроводчики, гончары, золотых дел мастера, стекольщики, изготовляющие изделия из свинца, зеркальщики, резчики по слоновой кости, скорняки, сукновалы, сапожники, штукатуры, чеканщики, ткачи полотна, плотники, ювелиры.

 "Corpus iuris civilis", 
 Codex Iustinianus. 

Рескрипт Аркадия и Гонория от 398 г. н. э. (Кодекс, XI, 10, 3)

Фабричным работникам следует ставить клеймо на руке по примеру рекрутов, чтобы было легче их найти, если они скроются. Те, кто схватят их или их детей, должны вернуть их на фабрики.

 "Corpus iuris civilis", 
 Codex Iustinianus. 

Рескрипт Константина от 313 г. н. э. (Кодекс, XI, 49, 1)

Городской плебс, как это соблюдается в восточных провинциях, не вписывается в ценз для капитации, но, согласно нашему распоряжению, имеет освобождение от повинностей.

 "Corpus iuris civilis", 
 Codex Iustinianus.

Рескрипт Валентиниана от 364 г. н. э. (Кодекс Феодосия, XIV, 3, 7)

 Кодекс Феодосия - сборник указов и рескриптов римских императоров в 16 книгах, 
 составленный в 435-438 гг. по указанию императора Феодосия II. 

Через пятилетие один из патронов-хлебопеков получает отдых и покой с тем, что он передает своему заместителю мастерскую с животными, рабами, мельницами, приданными [мастерской], имениями и всем инвентарем хлебопеков.

"Codex Theodosianus".

Рескрипт Валентиниана от 382 г. н. э. (Кодекс Феодосия, XIV, 18, 1)

Если кто-нибудь будет нищенствовать, то надо выяснить его возраст и состояние здоровья. Те, кто нуждаются в жалости, если они рабы, передаются тому, кто о них объявил, чтобы он о них заботился. Если они свободные и здоровые, то делаются колонами или передаются тому, от кого бежали.

"Codex Theodosianus".

Отрывки из произведений христианских писателей

Христианские писатели и "отцы церкви" (IV в.) представляют для данного периода важный источник.

Григорий Назианин (епископ и оратор). Приморские города без труда справляются со своими нуждами, отдавая свои [изделия] и получая [другие] морским путем. Для нас же, живущих внутри страны, излишки оказываются без пользы, а нужды без удовлетворения, так как мы не имеем возможности сбыть что-нибудь из имеющегося у нас, ни ввезти что-нибудь неимеющееся.

Гиларий (галльский епископ). Кто не давал свои деньги в рост! Это выставляется как обманчивое благодеяние, как вредное доброжелательство. Ибо, что так нестерпимо, как оказывать нуждающемуся благодеяние таким образом, чтобы он еще больше нуждался, и увеличивать лишения бедного, принося ему помощь?.. Если ты христианин.., взыскивай долг так, чтобы не разорять.

Иероним (христианский деятель IV-V вв.). Некоторые думают, что ростовщичество существует только в области денег. Но проценты требуют также и в сельском хозяйстве плодами, просом, вином, маслом и прочим... Так, в зимнее время мы даем 10 мер, а во время жатвы получаем 15, то есть наполовину больше. Кто считает себя особенно справедливым, возьмет на четверть больше.

 Зейпель, Хозяйственно-этические взгляды отцов церкви, 
 СПб., 1913, стр. 166, 176, 180. 

Акт продажи земли из "Табличек Альбертини"

"Таблички Альбертини" - архив документов (надписей на деревянных дощечках), найденный в 1928 г. на границе Алжира и Туниса и впервые полностью опубликованный группой французских исследователей в 1952 г. "Таблички" относятся к 493-496 гг. н. э., т. е. к периоду, когда бывшие африканские провинции Римской империи составляли территорию Вандальского королевства (завоевание вандалами Северной Африки началось в 429 г.). Ниже приводится перевод одной из табличек и сводная таблица, составленная на основе данных однотипных актов продажи земли, регистрируемых документами этого архива.

В десятый год царствования короля Гунтамунда, за день до январских ид^*, Юлий Максиман и его жена Перег продают в присутствии нижеподписавшихся участок поля из своих манциевых держаний, находящийся в собственности пожизненного фламина Флавия Геминия Катуллина, [под названием] "старые дома". [На участке находится] шесть оливковых деревьев. [Участок ограничивается]. пределами этого поля, с юго-запада - [полем] Доната, с северо-запада - дорогой, ведущей в Магула, с запада - вновь проведенной границей.

^* (12 января 494 г. н. э.)

В этот день Геминий Феликс купил у вышеуказанных продавцов [данный участок] за 90 фоллисов, каковые 90 фолли-сов продавцы Юлий Максиман и его жена Перег получили и удержали у себя, и в присутствии подписавшихся не потребовали ничего из цены вышеуказанного поля, и ответили [на поставленный вопрос], что [покупатель] ничего больше им не должен.

[Поле], которое [продавцы], прежде чем его продали, имели, держали, владели им и в отношении которого пользовались своим правом, они передали [покупателю], чтобы он и его наследники имели, держали, владели и пользовались им на вечные времена. Если кто-либо, [продавец или его наследник], захочет потребовать вышеуказанную землю, он заплатит [покупателю] двойную цену [этой земли]. Если кто-либо, [третье лицо], объявит [эту землю] своей собственностью и докажет свои права, и земля будет судебным порядком изыматься [у покупателя], Максиман и его жена Перег уплатят [в таком случае] покупателю честно и без уловок сумму, равную цене поля в момент его изъятия [у покупателя], в чем продавцы клятвенно обязались, а Геминий Феликс принял это обязательство^*.

^* (Точный перевод запутанной формулы, которая в акте гарантирует права покупателя земли, весьма затруднителен. Данный перевод основан на толковании этой формулы, содержащемся в историко-правовом комментарии к французскому изданию "Табличек".)

Совершено в Тулетианосе в вышеозначенные год и день. Я, Лукиан, расписался по просьбе Максимана, продавца, поскольку он неграмотен, за него и за его жену в том, что он получил всю сумму цены [продаваемого поля], поставив его знак. Я, Квадратиан, по приказу своего отца Януария присутствовал при совершении этого акта...^* Я, Викторин, по просьбе Магара, который неграмотен, присутствовал при совершении этого акта и поставил знак за него и за себя. Я, Лукиан, магистр, написал и подписал этот документ.

^* (Неясно.)

 "Tablettes Albertini. 
 Actes prives de l'époque vandale 
 (fin du V siècle)", Paris, 1952, № 9. 

Сводная таблица данных о продаже земли из "Табличек Альбертини"

 "Tablettes Albertini. Actes privés de l'époque 
 vandale (fin du V siècle)", Paris, 1952.