2. Социальные отношения и армия
Из доклада Синесия императору Аркадию
Синесий - египетский епископ и философ - в 397 г. подал императору Аркадию доклад, в котором характеризует роль "варварских" поселенцев в армии и империи.
Благорасположенный к царю философ, с какими по происхождению воинами посоветовал бы ему делать воинские упражнения и проводить совместную жизнь в палатках?
Не с теми ли, которые являются естественными защитниками полей, и городов, и всей принадлежащей царству земли и которые определены быть стражами государства и законов, давших им воспитание и образование?.. Но как пастух не может оставить вместе с собаками волков.., подобным образом и законодатель не разрешит снабдить оружием тех, которые не родились и не воспитывались в его законах, ибо у таковых он не имеет никакого ручательства в благорасположении. И нельзя не питать страха при виде отрядов молодых воинов, воспитанных в чуждых нам нравах, живущих по своим обычаям и замышляющих враждебные нам планы... Они сделают на нас нападение тогда, когда признают это удобным... Прежде чем принимать на военную службу скифов, следовало сделать набор между теми, которые предаются земледелию, поручив им защиту его, а равно привлечь к военной службе и философа из его кабинета, и ремесленника из его мастерской, и торговца с рынка, и тех из праздного дома, которые занятиям предпочитают театр... Мы должны развивать в себе римский военный дух.., и не только не допустить сближения, но из всякого учреждения удалять варваров.
И прежде всего надо очистить от них администрацию и сенат, для которых они служат позором и унижением... Удивительно, как мы неосторожны. В каждом мало-мальски зажиточном доме найдем раба скифа; они служат поварами, виночерпиями, скифы же и те, кто ходят с небольшими стульями на плечах и предлагают их, тем, кто желает на улице отдохнуть. Всюду скифы, как будто это искони обреченный и самой природой назначенный на службу римлян народ! Достойно удивления, что эти белокурые варвары... у одних и тех же людей в частной жизни исполняют роль прислуги, а в политической жизни занимают начальственные места. Мне кажется, что по природе всякий раб есть враг своему господину, когда у него есть надежда осилить его. Вождей восстания у нас не двое* и не рабского состояния, но, находясь во главе больших жадных до убийств отрядов, они состоят, кроме того, в племенном родстве с нашими рабами. На несчастье римской державе они находятся среди нас, имея во главе стратегов, занимающих важные должности в империи. Стоит им захотеть, и к ним немедленно присоединятся наши рабы, которые будут решительными и смелыми воинами и охотно потешатся над своими господами...
* (Речь идет о восстании Спартака и Крикса.)
[Скифы] к нам пришли не в качестве завоевателей, а как просители, покинув занимаемые прежде места. Ознакомившись же с римлянами, которые оказались слабее их не оружием, а обычаями, этот грубый народ возмечтал о себе и заплатил неблагодарностью за благодеяние. Потерпев же за это наказание от твоего отца, они снова и со своими женами пришли как просители. Он же, будучи победителем на войне, оказался побежденным в борьбе сострадания. Он поставил на ноги тех, которые склонились, дал им звание союзников, наградил гражданскими правами, удостоил почестями и наделил этих кровожадных людей участками римской земли. Но варвары не понимают чувства милосердия. С тех пор они издеваются над нами и по сие время, сознавая, чем они были и как мы их возвысили.
Ф. И. Успенский, История Византийской империи, т. I, СПб., 1912, стр. 165-168.
(Вегеций, Краткое изложение военного дела, I, 7, 20, 21; И, 3, 5; III, 5, 10)
Вегеций (IV-V вв.) - автор компилятивного труда по военному делу в 5 книгах, посвященного императору Феодосию. Так как большинство военно-исторических работ римских писателей не сохранилось, труд Вегеция, несмотря на его несамостоятельный характер, имеет определенный интерес и значение.
...Иногда новобранцы, [поставить] которых предписано было владельцам крупных имений, по протекции или по умышленной небрежности отборщиков берутся на военную службу такие, которыми тяготятся сами хозяева. Поэтому следует, чтобы подходящая для войска молодежь отбиралась крупными людьми и с большой тщательностью.
Ход изложения требует, чтобы я попытался передать, в умении владеть какого рода оружием должно упражнять новобранцев или чем их вооружать. В этом отношении древний обычай почти совсем уничтожен. Ибо если допустить, что оружие всадников улучшилось по примеру готов и аланской и гуннской конницы, то пехотинцы, как известно, оказались незащищенными. От основания города до времени божественного Грациана пешее войско было вооружено и панцирями, и шлемами. Но когда с появлением небрежности и стремления к безделию начало прекращаться упражнение в поле, стали считать, что оружие очень тяжело, так как воины стали редко его надевать. Поэтому воины стали требовать от императора сначала относительно панцирей, а затем и шлемов, [чтобы от них] отказаться. Но в столкновении с готами, когда наши воины шли с незащищенной грудью и [открытыми головами], они не раз погибали, истребляемые множеством вражеских стрелков; и даже после стольких поражений, которые привели к разрушению столь больших городов, никто не позаботился вернуть пехотинцам их панцири и их шлемы. Таким образом, и бывает, что не о битве, а о бегстве помышляют те, кто, стоя в боевых рядах чуть не голыми, подставляют себя под удары и получают раны...
Искусство [укреплять лагерь] теперь вообще, можно сказать, совсем уже забыто; уже давно никто не разбивает лагеря, проводя рвы и вбивая колья. Поэтому, как мы знаем, неоднократно многие наши войска были разбиты вследствие нападения внезапно появившейся днем или ночью конницы варваров... Части войска и доныне носят название легионов, но вследствие небрежности прежних лет крепкая сила этих легионов уже надломлена, когда награду, даваемую прежде за доблесть, стали получать благодаря интригам и воины стали по протекции добиваться повышений, которые прежде они получали за труд. Затем, когда по окончании срока военной службы отборные воины из свиты полководца по обычаю отпускались домой с письменными аттестатами, на их место не ставили других.., И вот, если не то чтобы каждый год, но почти каждый месяц толпа молодых новобранцев не приходит на место выбывающих, то как бы ни было многочисленно войско, оно начинает истощаться численно. Есть и другая причина, почему легионы становились малочисленнее: в них более трудная военная служба, далее, тяжелое оружие, больше обязанностей, более строгая дисциплина. Избегая этого, многие спешат записаться во вспомогательные войска, где меньше трудностей и скорее получаются награды... Когда будут обозначены на коже воинов выжженные точки, воины заносятся в списки, и затем обычно их заставляют приносить клятву; это называется военной присягой. Они клянутся именем бога, Христа и св. духа, величеством императора, которое человеческий род после бога должен особо почитать и уважать. Как только император принял имя Августа, ему как истинному и воплощенному богу должно оказывать верность и поклонение, ему должно воздавать самое внимательное служение. И частный человек, и воин служит богу, когда он верно чтит того, кто правит с божьего соизволения... Иногда войско, собранное из разных мест, поднимает мятеж и, не желая сражаться, делает вид, что оно полно негодования, почему его не ведут на войну. По большей части это делают те, которые на своих стоянках жили долго в покое и роскоши... Хороший вождь должен уметь сеять раздоры среди врагов. Ни один даже самый маленький народ не может быть уничтожен врагами, если он сам себя не истощит своими внутренними неурядицами...
"Вестник древней истории", 1940, № 1, Приложение I, § 1.
Рескрипт Грациана, Валентиниана и Феодосия от 380 г. н. э.
(Кодекс, VII, 13, 4)
Если раб выдает солдата-дезертира, он получает свободу.
"Corpus iuris civilis" , Codex Iustinianus.
Рескрипт Диоклетиана
(Кодекс XII, 33, 2)
Валерию-солдату: совершает обман тот, кто не только декуриона или его сына берет на военную службу, но и всякого, кто таким образом хочет избавиться от гражданских повинностей.
"Corpus iuris civilis", Codex Iustinianus.
Рескрипт Аркадия и Гонория Пульхру, магистру обоих родов войск
(Кодекс, XII, 33, 3)
Твое высочество должен бдительно следить, чтобы ни колоны, ни пастухи не принимались в армию сверх нормы и не принуждались к военной службе против воли.
"Corpus iuris civilis", Codex Iustinianus.
Рескрипт Констанция и Юлиана от 360 г. н. э.
(Кодекс XII, 37, 1)
По обычаю во время экспедиции... наши солдаты получают два дня сухари, на третий день - хлеб; день - вино, день - уксус, день - сало, два дня - баранину.
"Corpus iuris civilis", Codex Iustinianus.
Рескрипт Валента от 377 г. н. э.
(Кодекс XII, 39, 2)
Фракийские провинции пусть вносят по одной одежде [для солдат] с 20 югов или капутов; Скифия и Мезия - с 30 югов или капутов ежегодно; Египет и Восток - с 30 земельных югов; Азийский и Понтийский диоцезы пусть ежегодно вносят одежду по той же норме, что и Восток, вместо золота, за исключением Озроены и Исаврии, которых не следует освобождать от взноса золота.
"Corpus iuris civilis", Codex Iustinlanus.
Рескрипт от 383 г. н. э.
(Кодекс Феодосия, VII, 18, 7)
Тот, кто знает, что в его имении есть дезертиры или разбойники, если он не выдаст их через 6 месяцев после опубликования этого указа, пусть имеет в виду, что имение, где их найдут, будет конфисковано. Если их спрятал актор без ведома господина, его через тот же промежуток времени сжигают. Это относится и к акторам императорских имений.
"Codex Theodosianus".
Рескрипт Константина ветеранам от 320 г. н. э.
(Кодекс Феодосия, VII, 20, 3)
Ветераны получают пустующие земли, вечное освобождение от податей и для покупки необходимого для земледелия 2500 фоллиев, [а также] быков и сто модиев разных плодов. А кто захочет вести дела, мы разрешаем, чтобы сумма в 100 фоллиев освобождалась от налогов. Все, кроме тех, кто задержаны делами или местом жительства, чтобы не впасть в нужду, должны прибегнуть к этому средству.
"Codex Theodosianus".
Рескрипт Константина от 326 г. н. э.
(Кодекс Феодосия, VII, 22, 2)
Сыновья ветеранов должны или стать декурионами, или идти на военную службу. Они могут служить в коннице, если у них есть подходящий конь. Если кто имеет двух коней или коня и раба, он служит как конный разведчик, каковой чин дается другим после трудов, и получает двойное содержание.
"Codex Theodosianus".
Рескрипт Констанция от 353 г. н. э.
(Кодекс Феодосия, VII, 20, 7)
Мы узнали, что некоторые ветераны, не достойные этого имени, занимаются разбоем. Поэтому мы приказываем, чтобы ветераны, имеющие добрые намерения, или обрабатывали землю, или добывали деньги хорошими делами. А те, кто не обрабатывают землю и не торгуют, должны быть лишены всех привилегий и нести кару за нарушение общественного спокойствия.
"Codex Theodosianus".
Взаимоотношения с Сасанидами
(Аммиан Марцеллин, История, XVII, 5)
Письмо Сапора Констанцию от 358 г. Я, царь царей Сапор, сопричастник звезд, брат Солнца и Луны, шлю Констанцию-цезарю, моему брату, привет. Радуюсь и вполне одобряю, что ты вернулся наконец на правильный путь и прислушался к неподкупному голосу справедливости, изведав на деле, какие несчастья приносит иногда упорное стремление завладеть чужим. Так как язык истины должен быть ничем не связан и свободен и так как людям высокого положения подобает, чтобы их слова соответствовали вполне их мыслям, то я в немногих словах выскажу свое решение, напоминая, что я имел не раз случай излагать то, что намерен сказать теперь, О том, что мои предки владели до реки Стримона и границ Македонии,, свидетельствуют наши летописи. Требовать прежних границ подобает мне, так как я - никто не сочтет высокомерным мое заявление - превосхожу древних царей блеском и множеством выдающихся подвигов. На сердце у меня прежде всего чувство правды; держась его, я никогда ничего не сделал такого, в чем бы приходилось каяться. Я должен поэтому воротить назад себе Армению и Месопотамию, которые были коварно отняты у моего деда... Если ты хочешь послушать моего разумного совета, откажись от небольшой области, являющейся вечным предметом борьбы и кровавого спора, чтобы спокойно править остальным царством... Во всяком случае я тебе заявляю: если это мое посольство вернется без всякого результата, то по окончании времени зимнего отдыха я поспешу с возможной быстротой выступить против тебя со всеми своими силами и черпаю надежду на успех в уверенности в своем счастии и в сознании справедливости предлагаемых мною условий.
Ответ Констанция Canopy. Победитель на суше и на море Констанций, Август во веки, шлю привет моему брату, царю Canopy. Приветствую твое благополучие как будущий твой, если захочешь, друг; но твою жадность, никогда не убывающую и все шире хватающую, жестоко порицаю. Ты требуешь Месопотамию, как свою собственность, а также Армению... Узнай же истину без всякого хитрого покрова, в прозрачной ее чистоте... Я не отстраняю и не отвергаю мира, только бы он был почетный и благородный, и ни в каком отношении не ронял ни моей чести, ни моего величества. В ту пору, когда волны зависти, не раз вздымавшиеся на меня, умиротворены целым рядом моих подвигов, когда по уничтожении тиранов весь римский мир повинуется мне, нелепо и бессмысленно было бы отрекаться от того, что я долго сохранял нерушимым, когда правил еще только в восточных областях. Так пусть же прекратятся запугивания, с которыми приступают к нам по обычаю. Ведь не может быть сомнения в том, что иной раз мы не из трусости, а по чувству самообладания вели скорее оборонительную, чем наступательную войну. А когда нас задевают, то мы отстаиваем наше достояние с мужественным сознанием доброго дела. По опыту и из истории мы знаем, что лишь изредка в некоторых битвах колебалось римское дело, но конечный исход войн никогда не оказывался в ущерб для римлян.
Мир Иовиана с Сапором в 363 г.
(Аммиан Марцеллин, История, XXV, 7)
Царь [Сапор] настаивал на возвращении ему, как он выражался, его владений, отнятых у него Максимианом, и, как выяснилось, на деле требовал от нас в выкуп пять областей за Тигром: Арзонена, Моксоэна, Забдицена, а также Регимена и Кордуена - с пятнадцатью крепостями, а кроме того, города Низиб, Сингары и Кастра Маврорум - это весьма важная по своему расположению крепость. Нам следовало десять раз сразиться, прежде чем удовлетворить хоть одно из этих требований. Но на робкого государя влияла шайка льстецов: они называли ему грозное имя Прокопия и утверждали, что если он скоро не вернется, то Прокопий, узнав о смерти Юлиана, легко и не встречая сопротивления затеет государственный переворот с свежими войсками, состоявшими под его командой. Настроенный настойчивым повторением этих зловредных речей, Иовиан без колебания отдал все, что от него требовали, с трудом лишь выговорив условие, чтобы Низиб и Сангары перешли во власть персов без жителей и чтобы разрешено было римлянам удалиться из уступаемых укреплений под защиту наших пограничных постов. К этому была сделана еще весьма тяжкая и вероломная добавка, а именно, чтобы после этого соглашения не оказывать помощи против персов нашему всегдашнему верному другу Арсаку в случае, если он будет о том просить... Поэтому и случилось впоследствии, что Арсак был взят живым в плен и персы во время раздоров и волнений отняли у него значительное пространство земли на границе с мидянами и город Артаксату.
(Либаний, Речи. Речь против Флоренция, 22, 23)
Либаний (ок. 315-391 гг. н. э.) - греческий софист и ритор. Родился в Антиохии (Сирия), жил в Афинах и Константинополе. Автор многочисленных и разнообразных произведений, из которых наиболее известны его "Речи" и "Письма", часто адресованные крупнейшим из современных ему политических и государственных деятелей.
Скажем о том зле, которое превзошло все прочие. Это непосильная подать золотом и серебром, вызывающая трепет с приближением грозного пятилетия*. Название этому источнику дохода благовидное от купеческого сословия, но так как те [купцы] прибегают к морским путям, чтобы ускользнуть от подати, гибнут люди, которым едва дает прокормиться их ремесло. Не избегает подати даже штопальщик Обуви...
* (Этот налог взимался раз в 5 лет.)
Настоящая пора, государь*, учащает переход в кабалу, лишая свободного состояния детей, продаваемых отцами, не для того, чтобы цена их поступила к ним в скрыню, но чтобы на их глазах она переходила в длань настойчивого сборщика...
* (Речь эта обращена к императору Феодосию.)
(Либаний, Речи. О патронатах, 4-11)
Есть большие деревни и каждая из них имеет над собой много господ. [Деревни] прибегают к помощи воинов, которые помещены у них на постое не для того, чтобы себя обезопасить, но чтобы вредить другим. Платой воинам служат продукты земли: пшеница, ячмень, древесные плоды или же золото, или другая равноценная монета. Прибегнув под защиту их десницы, уплатившие покупают себе свободу полного произвола действий. И вот они причиняют соседям бедствия и хлопоты: отнимают участки земли, вырубают деревья, хватают скот, режут его... Что же говорить после того о побоях, издевательствах, о том... как они делают негодными к употреблению хозяев колодцы, кидая в них отбросы, как лишают их рек, а с ними и садов, все благодаря тому, что содержат те в большем, те в меньшем числе воинов... Следует, говорят, быть покорным воину, как бы пьян он ни был, вынося все терпеливо, и законы в таких случаях ничего не значат. Вот что превращает земледельцев в разбойников, вот что влагает им в руки железо, не то, что дружит с землею, а то, что убивает. Дело в том, что с возрастанием их могущества благодаря пребыванию у них на постое воинов растет и дерзость, так как стражи области смотрят, по пословице, сквозь пальцы. Они уверены, что их помощь существующему порядку будет хорошо оплачена благодаря патрону. Действительно, и такому злу они придали это название. Между тем оно, полагаю, подобает тем, кто правою помощью обеспечивает слабых против насилия. Но этот патронат поступает совсем наоборот. Он дает силу на то, чтобы вредить другим. В числе их являются и сборщики податей... В деревни эти, укрепленные военачальниками, являются люди, коим предстоит взыскать подати, для коих сбор ее является специальным их делом, их повинностью. Так вот сначала они требуют ее спокойно и тихо, но, встречая презрение и насмешки, уже с раздражением... Далее они пускают в дело угрозы деревенским властям; бесполезно, так как их меньшинство среди деревенского населения... Наконец они хватают их и влекут за собой. Те показывают, что у них найдутся и камни. И вот сборщики возвращаются в город, получив вместо натуральной подати раны... и несчастные узнают, что надо или вносить, или подвергнуться бичеванию до потери сознания. Ввиду настоятельной необходимости выполнить обязанности, а с деревень получить что-либо, отчаявшись и опасаясь там новых увечий, за недостатком золота и серебра они плачут да продают служанок, продают рабов -провожатых сыновей своих дядек... Являются они и в поместья свои, но не так как раньше с детьми своими, но с целью эти поместья продать с покупщиками их... Затем наступает для них забота о Пропитании себя, жены и детей, наконец, когда никаких путей к тому не оказывается, необходимость просить милостыню. Так сенатор вычеркивается из списка сената*... Вот причина, которая делает сенаты из важных незначительными... вот что является невзгодой для целого города... Искать патроната случается не только тем селениям, которые принадлежат многим, причем каждый владеет небольшой долей земли, но и тем, где владельцем земли является одно лицо... Между тем это селения знатных людей и таких, которые в состоянии протянуть обижаемым руку помощи. Но не для избежания притеснений, а с целью приносить вред... покупают жители боевую силу из того или другого числа воинов, опираясь на которую в течение долгого времени и на собственных своих господ, когда те торопят их с работой, какой требует земля, они устремляют свирепый взгляд, как будто на них не лежит никакого обязательства и они работают по доброй воле...
* (Имеется в виду совет города.)
(Либаний, Речи. К Антиохийскому сенату, 3, 4)
Было время, когда у нас был многолюдный сенат в 600 человек. Эти люди справляли повинности на свои средства, а столько же других лично исполняли распоряжения. Этот надлежащий состав сохранялся для города в целости до царствования того известного царя, а после этого уже нет, так как много злосчастных обстоятельств повредило сенату. Таким образом, ежегодно некоторая часть состава подвергалась исключению, и можно было наблюдать, как другие обрабатывали их поместья, а остающаяся часть становилась слабее по двум причинам: и потому, что по численности не было прежнего, и потому, что состояние у них уменьшилось... Я нахожу, что на исправление этих бедствий вы прилагаете недостаточно усердия и рвения. Сказав: "Мы пропадаем, погибаем, нас было шестьсот или, Зевс свидетель, вдвое столько, а теперь нет и шестидесяти", вы удаляетесь...
(Либаний, Речи. Речь к императору о заключенных, 3-11)
Знай, государь, что в лице правителей ты посылаешь по провинциям убийц. Каким образом? Частые вспышки гнева вызывают много поводов к недовольству, и если кто разгневается, тотчас спешит к правителю и говорит, что оскорблен и жестоко пострадал... и сочиняет о словах и ударах. А того [обвиненного], пока он отпирается, утверждает, что его оклеветали, напоминает о жалобе и законах, отправляют в заключение и при этом несмотря на обилие поручителей. Подвергаются этому, понятно, люди более слабые со стороны более сильных, люди, у которых нет средств, со стороны состоятельных, люди толпы со стороны немногих, которые требуют, чтобы идущие от них обвинения были сильнее доказательств. Это творится членами величайшего синклита, творится против ремесленников прочими куриями, теми, коим вручена слава ваша, творится служащими при должностных лицах против тех, кто не во всем им угождает. Жестокость господ ежедневно без меры прибегает к этому средству, так как легко заключить в оковы человека, которого закон вынуждает молчать и Тогда, если с ним поступают неправо. Сюда же, пожалуй, надо отнести и тех, кто трудится на земле для ее владельцев, так как и с ними некоторые обращаются наравне как с рабами, и если они не одобрят их против себя лихоимства, разговор короток и воин с веревками - в деревню, и камера принимает заключенных... Тюрьма полна людей, так как из нее не выходит никто или совсем немногие, а входит в нее много. И бедствие увеличивается вдвое и самым заключением, и заключением в таких условиях. Ведь невозможно, как следует, ни поспать, ни лежать, опустившись на землю, они пользуются сном лишь настолько, сколько возможно улучить его стоя. Откуда же, далее, пища у них?.. Необходимо, чтобы жены, сестры, дочери, пропитание коим давали они, пока не были заключены, кормили теперь их. Из каких же средств?. И не это одно, а и то, что должно от каждого поступать хозяину двери, который поставляет всем один светильник и за это малое количество масла требует крупного вознаграждения. А кто по бедности не внесет, тотчас попадает под удары... Умирают тысячами и от прочих неудобств, и от самого большого - тесноты. И страж докладывает, а правитель, ничуть не тревожась, велит хоронить... На смену умершим ведут в заключение новые жертвы, не меньше, а то и больше...
(Либаний, Речи. К императору о куриях, 2-11)
В былые времена курии процветали во всех городах и была у декурионов и земля, и лучшие дома, и деньги бывали у каждого, и заключали они брачные связи друг с другом, и участие в курии было признаком благосостояния. Застав их в таком состоянии, некий император* ухудшил их положение и многими другими мерами, и в особенности своим основанием города**... Это зло пожелал прекратить император Юлиан, включая в списки по каждому городу тех, у кого были поместья, кроме совсем немногих лиц... Потом его кончина вернула курии к прежнему положению, а скорее, привела их к гораздо худшему, и когда нередко стало наблюдаться бегство из курии в другие профессий, и города пришли в умаление, так как и состояние курии сопровождалось упадком прочих сословий... Среди немногих [декурионов] есть несколько крупных сил, которые грабят людей слабых, присваивая их достояние, и выгоды от декурионата усиливают их положение. И в числе непорядков, которые справедливо требовали бы внимания, является отговорка на том основании, что декурионов немного... Вот этим прибежищем желая пользоваться и желая, чтобы взятки сохранились за ними одними, они боятся того, чтобы курии не вернули себе сколько-нибудь прежнего своего состояния, и, прося восстановления курий, хлопочут, чтобы они всегда были в упадке...
* (Константин.)
** (Константинополь.)
(Аммиак Марцеллин, История, XVI, 5, 14-15)
...Прибыв впервые [в Галлию, Юлиан] застал там прямую подать в размере 25 золотых с одного капута, а когда он покидал Галлию, то все налоги вместе составляли 7 золотых... Известно о нем и то, что до самого конца правления и жизни он соблюдал полезный принцип - не позволять образовываться недоимкам путем так называемых индульгенций. Он знал, что от индульгенций выигрывают только богатые, тогда как бедняки бывают вынуждены без всяких послаблений уплачивать налоги полностью в самом начале индикта.
"Светские законы", так называемый "Сирийский законник"
Сирийский законник составлен в восточной части империи во второй половине V в. н. э., представляет собою компиляцию императорских указов (преимущественно восточных императоров) с выдержками из трудов классических юристов.
Царь так размежевал поля ромеям мерой пертикой: сто пертик составляет плетр. Мера же, [именуемая] югом, определена в дни царя Диоклетиана и было сделано постановление: пять югеров, составляющие десять плетров виноградника, приняты за один юг; и с двадцати югеров засеянной земли, составляющих сорок плетров, платят подати как с одного юга; с двухсот двадцати пертик [земли, засаженной] старой маслиной, вносят подати как с одного юга; с четырехсот пятидесяти пертик земли в горной местности вносят как за один юг.
Менее доходная земля находится в таком же положении, как и гористая: с сорока югеров, составляющих восемьдесят плетров, платят как с одного юга. Если же земля определена и записана как истощенная (?), то с шестидесяти югеров, составляющих сто двадцать плетров, платят как с одного юга. Горы же так записываются. Во время переписи были некоторые [лица], которым от правительства была дана власть; [эти лица] созвали других горных сельчан из других округов и приказали записать [результаты произведенной ими] проверки, [а именно, выяснить], какого размера горный участок дает модий пшеницы или ячменя. Они также записали землю незасеянную, участки, [находящиеся] под выпасами для скота, и какую подать [с той земли] надо будет уплачивать управителю казной. И установлено, что за пастбищную землю ежегодно дается управителю казной один денарий, но есть и такая [земля], за которую вносится и два и три [денария]. И эту пастбищную подать ромеи получают в месяц нисан, [используя ее] для своих коней.
"Fontes iuris romana anteiustlniani", Florentia, 1943, t. II, § 121.
Рескрипт Валентиниана и Феодосия от 386 г. н. э. на имя префекта Египта
(Кодекс, I, 31, I)
Мы приказываем, чтобы твоя светлость заботливо и мудро востребовала все подати в пределах Египетского диоцеза, у правителей провинций. Если же кто-нибудь из землевладельцев, военных и невоенных, дерзко уклонится от внесения должного, мы считаем, что его следует принудить к платежам даже военной силой, если [этого] потребует необходимость.
"Corpus iuris civilis", Codex Iustinianus.
Указ императора Константина Евагрию, 313 г. н. э.
(Кодекс Феодосия, XII, 1, 1)
Ни один правитель пусть не пытается представлять никому из декурионов освобождение от гражданских повинностей либо своим решением освобождать кого-либо из курии. Если же кто-либо окажется в настолько неблагоприятном положении, что возникнет необходимость предоставить ему облегчение, об его имени следует довести до нашего сведения, чтобы ему на определенный срок было предоставлено освобождение от гражданских повинностей.
"Codex Theodosianus".
Указ императора Константина вифинцам, 317 г. н. э.
(Кодекс Феодосия, XII, 1, 5)
Лица, которые служат в [императорском] дворце, и те, которым поручено управление провинциями, а также те, которые благодаря своим заслугам в административной деятельности достигли почетных титулов "совершеннейших" или "превосходных", в том числе и те, которые, являясь декурионами или принципалами, выполняют все обязанности по отношению к своей родине, пусть наслаждаются предоставленным им достоинством. Если же декурион, добившись избрания с помощью подкупа, получит достоинство "совершеннейшего" или "превосходного", стремясь избежать своей курии, соответствующий рескрипт теряет силу, а декурион должен быть возвращен в свое прежнее положение, чтобы, выполнив все гражданские должности и обязанности сообразно муниципальному закону, получил бы какие-нибудь привилегии.
Человека, который благодаря своему происхождению будет включен в курию на основании либо факта его поселения [в данном городе], либо размера его имущества, не защищает достоинство "совершеннейшего", приобретенное с помощью подкупа; следует, отняв у него это достоинство, включить его в курию.
"Codex Theodosianus".
Указ императора Константина префекту претория Руфину, 319 г. н. э.
(Кодекс Феодосия, V, 2, 1)
Если бездетный декурион умрет, не оставив завещания, и если у него не окажется наследника, являющегося таковым на ином правовом основании в качестве его близкого родственника, его имущество должно отойти в пользу курии, то есть в пользу того городского совета, из числа членов которого он вырван волей судьбы. Никому не разрешается просить у нашей милости это имущество, как никому не принадлежащее, хотя бы и было признано отсутствие завещания и наследника; если же [кому-либо] и удастся получить его в дар, это дарение должно быть отменено.
"Codex Theodosianus".
Указ императора Константина префекту претория Констанцию, 325 г. н. э.
(Кодекс Феодосия, XII, 1, 11)
Так как некоторые лица, оставив курию, прибегают к защите воинской службы, мы предписываем, чтобы все те, которые, как будет обнаружено, еще не достигли должности примипилария, были освобождены от воинской службы и возвращены в ту же курию.
"Codex Theodosianus".
Указ императора Константина викарию Востока Максиму, 325 г. н. э.
(Кодекс Феодосия, XII, 1, 12)
Если кто-либо происходит из какого-либо города и если он, стремясь уйти из этого города, переселится в другой и попытается обратиться с просьбой [о разрешении], либо употребит какую-нибудь уловку, чтобы избежать прикрепления к собственному городу, пусть выполняет обязанности декурио-ната в обоих городах, в одном - по собственной воле, в другом - в силу своего происхождения.
"Codex Theodosianus".
Указ императора Константина комиту Африки Тибериану, 326 г. н. э.
(Кодекс Феодосия, XII, 5, 1)
Те магистраты, которые проводят назначение дуумвиров на будущий год, должны предусматривать свою ответственность и, хотя назначение в Африке производится по обычаю народным собранием, однако они и сами должны употребить все усилия, чтобы назначенные лица оказались платежеспособными. Из соображений справедливости лица, на которых лежит ответственность, сами должны быть привлечены [к выполнению обязанностей дуумвиров] в том случае, если назначенные окажутся неплатежеспособными.
"Codex Theodosianus".
Указ императора Константина комиту Линию Тибериану, 327 г. н. э.
(Кодекс Феодосия, XII, 1, 15)
Нашей милостью отдано распоряжение всем правителям провинций, чтобы сыновья ветеранов выполняли обязанности куриалов. Лица, которые наслаждаются почетным званием "совершеннейших", также должны быть отосланы к куриям и выполнять необходимые общественные обязанности.
"Codex Theodosianus".
Указ императора Константина, 329 г. н. э.
(Кодекс Феодосия, XII, 1, 16)
Если лица, избранные магистратами, убегут, их следует разыскать, а если им удастся скрыться, их имущество должно быть предоставлено тем, кто в настоящее время вместо них призван к выполнению обязанностей дуумвиров. Если они впоследствии будут обнаружены, должны быть привлечены к выполнению обязанностей дуумвиров на полных два года. В отношении всех лиц, которые попытаются отклонить общественные обязанности, следует придерживаться подобного порядка.
"Codex Theodosianus".
Указ императора Константина собранию провинций Африки, 337 г. н. э.
(Кодекс Феодосия, XII, 5, 2)
Мы предписываем освободить жрецов*, пожизненных фламинов и бывших дуумвиров от повинностей по анноне, основных и второстепенных. Чтобы этот закон всегда нерушимо соблюдался, мы приказываем обнародовать его, вырезав на медных досках.
* (Речь идет о жрецах провинциального культа, представлявших города в столице провинции. Это звание получали куриалы, ранее последовательно занимавшие все муниципальные должности, включая должность дуумвира.)
"Codex Theodosianus".
Указ императоров Констанция и Константа викарию Африки Катуллину, 339 г. н. э.
(Кодекс Феодосия, XII, 1, 27)
Ты жалуешься, что лишь весьма немногочисленные куриалы заседают в сенате великолепного Карфагена, в то время как все они, отвратительным образом растрачивая свои состояния, покупают знаки не причитающегося им достоинства. Поэтому всех людей такого рода, каких бы званий они ни достигли, следует, отняв у них воображаемые почести, принудить к выполнению гражданских обязанностей. Это надлежит также всемерно соблюдать во всей Африке.
"Codex Theodosianus".
Указ императоров Констанция и Константа префекту претория Востока Руфину, 342 г. н. э.
(Кодекс Феодосия, XII, 1, 33)
Так как твое высочество доносит, что многие люди, нарушая повиновение, пускаются на уловки и домогаются привилегий, которые вытекают из права колоната на землях, находящихся в нашей собственности, с тем чтобы избегнуть выполнения обязанностей, причитающихся куриалам, мы постановляем:
Каждый, имеющий в частной собственности более 25 югеров и располагающий большей землей из нашего имущества, об обработке которой он лично заботится, должен быть присоединен к сообществу куриалов. Любые ложные ссылки на привилегии, либо на происхождение, либо на какое-либо другое оправдывающее обстоятельство не должны иметь силы.
К курии подобным образом должен быть причислен и тот, кто имеет в собственности даже менее 25 югеров, но обрабатывает из нашего имущества землю равной или немного меньшей площади. Если кто-либо уменьшит состояние, предусмотренное законом, путем мнимой продажи, следует, уничтожив всякий обман, передать все, что [этот человек] якобы продал другому лицу, в собственность нашего фиска.
"Codex Theodosianus".
Указ императора Юлиана префекту претория Секунду, 362 г. н. э.
(Кодекс Феодосия, X, 3, 1)
Мы приказываем возвратить городам общественные земельные владения, чтобы они сдавались в аренду по справедливым ценам и чтобы тем самым всем городам могло быть обеспечено восстановление.
"Codex Theodosianus".
Указ императоров Валентиниана и Валента префекту претория Пробу, 364 г. н. э.
(Кодекс Феодосия, I, 29, 1)
Мы издали весьма полезное постановление, что плебс всего Иллирика должен быть защищен от беззаконий могущественных людей с помощью лиц, занимающих должность патронов. Позаботься избрать на эту должность для всех городов указанной области каких-либо подходящих по своим нравственным качествам людей, прежняя жизнь которых достойна похвалы и которые либо управляли провинциями, либо служили в армии, либо являлись agentes in rebus и palatini*. Декурионам, а также лицам, бывшим когда-либо в подчинении ведомства твоего высочества, либо ординарных правителей, не следует поручать эту должность; следует довести до нашего сведения, кто в каком городе будет назначен.
* (Категории императорских чиновников.)
"Codex Theodosianus".
Указ императоров Валентиниана и Валента префекту Египта Тациану, 367 г. н. э.
(Кодекс Феодосия, XII, 18, 1)
Всемерно препятствуй куриалам переносить домашний очаг в деревню, что приводит к запустению городов и запрещено многочисленными законами.
"Codex Theodosianus".
Указ императоров Валентиниана и Валента викарию Африки Драконцию, 365 г. или 368 г. н. э.
(Кодекс Феодосия, XII, 6, 9)
Мы предписали избирать приемщиков продуктов* в провинциях Иллирика из числа чиновников, так как известно, что они считаются более подходящими по своей исполнительности, чем те, которые обычно принимают продукты в курии. Однако в африканских провинциях пусть твоя светлость прикажет отстранить их от этой должности и оставить приемщиками продуктов, поступающих по анноне, тех, которых привязывает к этой обязанности старый обычай, в особенности по той. причине, что, если приемщики, выделенные из курии, растратят что-либо или по небрежности, или преступно, для пополнения продуктов можно, согласно обычаю, привлечь избравший их городской совет.
* (Т. е. натуральных налогов.)
"Codex Theodosianus".
Указ императоров Валентиниана, Валента и Грациана префекту претория Пробу, 372 г. н. э.
(Кодекс Феодосия, X, 3, 2)
Всем куриалам пусть будет запрещено арендовать имения и сальтусы, принадлежащие к общественной собственности городов. В особенности следует следить за тем, чтобы куриалы из других городов не брали в аренду имения и места этого рода.
"Codex Theodosianus".
Указ императоров Грациана, Валентиниана и Феодосия префекту претория Флору, 383 г. н. э.
(Кодекс Феодосия, XII, 1, 96)
Куриалам провинции Мезии разрешается привлекать к выполнению обязанностей декурионов подходящих людей из плебса, чтобы состоятельные лица, находящиеся в подчиненном положении, не избегали повинностей из-за своего неизвестного и ничтожного рода. Для определения этих повинностей должно быть расследовано их имущественное положение... Оригинарии, которые нашли себе убежище, заняв различные, провинциальные должности [на государственной службе], должны со времени божественного Юлиана привлекаться к выполнению обязанностей куриалов.
"Codex Theodosianus".
Указ императоров Грациана, Валентиниана и Феодосия префекту претория Цинегию, 386 г. н. э.
(Кодекс Феодосия, XII, 6, 20)
Сборщики или приемщики податей должны утверждаться на самом многолюдном собрании курии по всеобщему решению и согласию, и их утверждение должно быть засвидетельствовано протоколом; правителям провинций следует сообщать имена тех, которые будут определены и обязаны выполнять общественные должности... Пусть знают те, которые будут исходя из выборов записаны в протокол, что, если они что-либо растратят, убыток будет отнесен на счет лиц, которые их избрали.
"Codex Theodosianus".
Указ императоров Аркадия и Гонория префекту претория Евтихиану, 396 г. н. э.
(Кодекс Феодосия, XII, 18, 2)
Мы приказываем строго внушить куриалам, чтобы они не оставляли города ради жизни в деревне. Пусть знают, что имение, которое они предпочтут городу, должно быть конфисковано и что они лишатся той деревни, из-за которой выказали себя нечестивыми, бежав из родного города.
"Codex Theodosianus".
Указ императоров Аркадия и Гонория префекту претория Цезарию, 396 г. н. э.
(Кодекс Феодосия, VI, 3, 2)
Между налоговыми повинностями сенаторов и курии не должно быть никакой связи, и, чтобы не представлялось случая для нанесения ущерба куриалам, фискальные повинности с имений сенаторов должны взиматься чиновниками правителей провинций.
"Codex Theodosianus".
Указ императоров Аркадия и Гонория префекту претория Евтихиану, 397 г. н. э.
(Кодекс Феодосия, VI, 3, 4)
Твое превосходительство сообщило, что сбор сенатских налогов настолько труден, что в некоторых провинциях половина сенаторского налога осталась в числе недоимок. Поэтому
мы приказываем в порядке [взимания сенаторского налога], предусмотренном предыдущим законом, в остальном остающимся нерушимым, исправить только то, что налоги с сенаторских имений должны взыскиваться не чиновниками, а куриалами, и на них пусть снова будет возложена ответственность.
"Codex Theodosianus".
Из указа императоров Аркадия и Гонория префекту претория Асклепиодоту, 423 г. н. э.
(Кодекс Феодосия, XII, 3, 2)
Имеются сомнения в отношении указа - нашего славной памяти деда об отчуждении имений куриалов: только ли принципалам запрещено покупать владения своих коллег [по курии], если не издан [соответствующий] декрет или приобретение такого рода имений без предписанного контроля запрещено всем. Поэтому мы издаем общее постановление, что куриал, если он продает городское или сельское имение покупателю любого положения, должен доказать провинциальному управлению, что у него имеются уважительные причины для отчуждения. Эти причины должны быть расследованы правителем не формально, но доподлинно, так чтобы куриал получил право продажи своего владения только в том случае, если он докажет необходимость отчуждения. Продажа будет считаться недействительной, если этот порядок не будет соблюден, так что покупатель потеряет уплаченную цену, а продавец получит неповрежденное владение вместе с урожаем.
"Codex Theodosianus".
Указ императора Констанция Гелпидию, 360 г. н. э.
(Кодекс Феодосия, XI, 24, 1)
Ты указал, что множество колонов в Египте отдали себя под патроцинии лиц, которых поддерживают различные почетные должности, а также дуков. Мы приказываем принудить всех тех, кто, как обнаружится, проявит такое безрассудство, что, предоставив убежище и обещая защиту, закроет доступ [людям, являющимся] для выполнения долга, выплатить все налоги, которые, как выяснится, селяне, из чьей общины вышли эти колоны, вносили со своих имуществ фиску. Вынуди [колонов], которых, как окажется, (эти лица] взяли под свою защиту, выйти из-под их патроциниев.
"Codex Theodosianus".
Указ императоров Валентиниана, Валента и Грациана префекту претория Авноксию, 370 г. н. э.
(Кодекс Феодосия, XI, 24, 2)
Пусть земледельцы воздерживаются от патроциниев. Если же они благодаря дерзким уловкам найдут себе такую помощь, они подлежат наказанию. Те же лица, которые щедро раздают свое покровительство, в каждом имении, где они будут обнаружены, должны заплатить 25 фунтов золота. Фиск пусть получает не столько, сколько обычно берут себе патроны, но половину этого.
"Codex Theodosianus".
Указ императоров Аркадия и Гонория комиту Египта Гераклиану, 395 г. н. э.
(Кодекс Феодосия, XI, 24, 3)
Все те люди, принадлежащие к твоему ведомству или к любому разряду, в отношении которых обнаружится, что они взяли под свой патроциний села, должны понести установленные наказания. Землевладельцы, наказанные соответствующим образом, но все же не желающие подчиняться императорским постановлениям и выполнять государственные повинности, должны быть принуждены. Те же села, которые, как будет установлено, сопротивляются государственным повинностям, надеясь или на могущество защиты, или на свою многочисленность, пусть будут подвергнуты наказанию, которое подскажет разум.
"Codex Theodosianus".
Указ императоров Аркадия и Гонория префекту претория Евтихиану, 399 г. н. э.
(Кодекс Феодосия, XI, 24, 5)
Пусть знает твое превосходительство, что к тем законам, которые были изданы против патроциниев другими императорами, мы добавляем более строгое наказание. А именно, если кто-либо будет уличен в том, что он предоставляет патроциний земледельцам или селянам, владеющим собственностью, должен быть лишен собственного имущества. Также и земледельцы, которые прибегнут к патроцинию, должны быть наказаны потерей своей земли.
"Codex Theodosianus".
Указ императоров Валентиниана, Феодосия и Аркадия префекту претория Цинегию, 14 апреля 386 г. н. э.
(Кодекс Феодосия, XIII, 1, 15)
Если какое-либо могущественное лицо вопреки интересам нашего фиска возьмет под защиту какого-нибудь дельца, чтобы он не вносил должного денежного налога, сам защитник дельца должен быть принужден уплатить предписанную сумму тому, кого он защитит.
"Codex Theodosianus".
Указ императоров Аркадия и Гонория префекту претория Декстру, 15 июня 395 г. н. э.
(Кодекс Феодосия, XIII, 1, 146)
Мы заметили, что многие, дабы уклониться от уплаты должного отечеству, скрываются под сенью могущественных. Поэтому надлежит установить наказание, чтобы всякий, кто нарушит предписанное положение права, был принужден, если он является куриалом, уплатить пять фунтов золота, если коллегиатом - один фунт. Всех тех, которых скрывают, пусть прогонят, чтобы наша милость по причине упорства скрывающих не превратилась в более сильное негодование.
"Codex Theodosianus".
Из указа императоров Гонория и Феодосия префекту претория Аврелиану, 415 г. н. э.
(Кодекс Феодосия, XI, 24, 6)
Пусть прекратится расследование Валерия, Теодора и Тарсация, и суду префекта августала должны подвергаться только те лица, которые вступили во владение, на основе патроциния со времени консулата Цезария и Аттика*. Однако мы постановляем, чтобы все землевладельцы этой категории выполняли государственные повинности, так чтобы самое название патронов считалось совершенно уничтоженным. Владения, утвердившиеся в своем [теперешнем] положении ранее вышеуказанного срока, останутся у прежних владельцев, если они без колебаний признают государственные повинности, выплачиваемые соответственно старому цензу, и литургии, какие выполняют гомологи колоны...
* Т. е. с 397 г. н. э.
"Codex Theodosianus".
Из указа императоров Гонория и Феодосия префекту претория Аврелиану, 415 г. н. э.
(Кодекс Феодосия, XI, 24, 6)
1... Метрокомии будут сохраняться на основе государственного права и в неприкосновенности, и никто не осмелится овладеть ими или чем-либо на их территории за исключением лиц, несомненно начавших владеть [метрокомиями или их частью] до указанного консулата*, и односельчан. Указанные лица не могут в силу своего положения отказываться выполнять в соответствии со своим имуществом повинности, уплачиваемые односельчанам**.
* (Имеется в виду консулат Цезария и Аттика - 397 г. н. э.)
** (Т. е. общине.)
2. Те, кто вопреки обычаю овладел в селах плодородными земельными участками, не должны отказываться от негодной земли в размере, пропорциональном их владениям, от взносов с нее и [соответствующих] повинностей.
3. Те же, которые, являясь приписанными к каким-либо покинутым селам и в силу своего происхождения принадле-жащими к категории гомологов, перешли в другие села или к другим господам, должны быть ... возвращены на территорию покинутого села. Лица, скрывающие тех, в отношении которых это должно быть исполнено, пусть будут привлечены к выполнению их повинностей и компенсируют господам то, что, как будет установлено, было за них [колонов] выплачено.
4. Опустошенные или истощенные метрокомии, [которые не в состоянии выплачивать налоги], должны быть заменены другими, цветущими метрокомиями.
5. Аруры и владения, которые куриалы по какому-либо соглашению и по своей воле, официально засвидетельствованной в провинциальном управлении, либо оставили, либо позволили владеть ими другим лицам, останутся в прочном владении тех, кто их обрабатывает и выплачивает с них государственные повинности, а куриалы не имеют права требовать их обратно.
6. Если же обнаружится, что в период, предшествующий правлению твоего предшественника по должности, чем-либо [на территориях метрокомий] овладели уважаемые, церкви, а именно Константинопольская и Александрийская, мы предписываем, чтобы они это прочно удерживали. При этом они, конечно, пусть знают, что, без сомнения, должны в будущем выплачивать все повинности, которые выплачивают метрокомии и государственные села в соответствии со старым реестром подушного обложения.
7. Кефалеоты, иренархи, надсмотрщики плотин и другие литурги не должны отказываться под предлогом какого-либо патроциния от выполнения общественных повинностей...
8. Тех, кто по нашей милости получил во владение метрокомии, следует принудить присоединить и государственные села.
"Codex Theodosianus".
Указ императора Константина всем провинциалам, 2 июня 315 г. н. э.
(Кодекс Феодосия, II, 30, 1)
Чиновники, выделенные правителями провинций для взимания государственных повинностей, забирают из имений в залог рабов-пахарей и быков, используемых для пахоты, благодаря чему задерживается внесение податей. Если какой-либо чиновник, или префект пага, или декурион будет уличен в этом деле, он должен быть наказан правителем провинции.
"Codex Theodosianus".
Указ императора Константина рационалу трех провинций Герулу (дата неизвестна)
(Кодекс Феодосия, II, 25, 1)
Патримониальные или эмфитевтекарные имения в Сардинии, разделенные в настоящее время между многими господами, следует так разделить между отдельными владениями, чтобы вся семья каждого раба была у одного владельца. Ибо кто вынесет отделение детей от родителей, сестер от братьев, жен от мужей? Пусть те, кто отдали рабов различным господам, тем самым будут принуждены объединить [рабов - членов одной семьи] под одним господством. И если кто-либо лишится рабов из-за восстановления семьи, тот, кто получил [этих рабов], должен предоставить [прежнему собственнику] других рабов в качестве замены.
"Codex Theodosianus".
Указ императора Константина Бассу, 319 г. н. э.
(Кодекс, IX, 14, 1)
Если господин подвергнет раба бичеванию розгами или плетьми или заключит его в оковы, ему не может быть предъявлено обвинение в убийстве раба. Однако он не должен пользоваться своим правом неумеренно и должен быть признан виновным в убийстве, если по своей воле убьет раба ударом дубинки или камнем, или, несомненно, нанесет ему смертельную рану оружием, или прикажет повесить его в петле, или, отдав ужасный приказ, поручит его сбросить [с высоты], или отравит, или разорвет его тело публичными пытками, когда когти диких зверей рассекают бока или поднесенный огонь сжигает члены...
"Corpus iuris civilis", Codex Iustinianus.
Указ императора Константина Патроклу, 1 июля 319 г. н. э.
(Кодекс Феодосия, XII, 1, 6)
Хотя кажется неприличным, чтобы лица, обладающие каким-либо достоинством, опускались до брака с рабынями, однако такой брак не запрещается законами. Тем не менее законный брак с лицами рабского положения невозможен, и от такого рода сожительства рождаются рабы. Поэтому мы запрещаем декурионам вступать в лоно могущественных домов под влиянием страсти к рабыням. Если же декурион без ведома управителей, акторов и прокураторов свяжется с чужой рабыней, мы приказываем по решению правителя провинции женщину отправить на рудники, а декуриона сослать на остров. Его движимое имущество и городские рабы должны быть конфискованы, а его имения и сельские рабы - переданы в собственность городу, к которому принадлежал куриал, если только он свободен от отцовской власти и не имеет детей, или родителей, или родственников, которые по закону являются его наследниками.
"Codex Theodosianus".
Указ императора Константина рационалу Африки Северу
(Кодекс Феодосия, X, 1, 1)
Мы даровали некоторым лицам имения и рабов, изъятых из собственности фиска. Мы хотим, чтобы они владели [этим имуществом] по прямому и вечному праву. Рационалы, магистры императорского имущества и чиновники, если они попытаются предпринять что-либо вопреки этому, подлежат наказанию.
"Codex Theodosianus".
Указ императоров Валентиниана и Валента викарию Италии Фавентину, 31 июля 365 г. н. э.
(Кодекс Феодосия, XI, 1, 12)
Всякий, кто благодаря нашей щедрости получит с пустых земель рабов, которыми как бы никто не владеет, подлежит фискальным платежам в соответствии с правдивой описью земли, из которой, разумеется, явствует, что [на ней] пребывают рабы. Мы хотим, чтобы это соблюдалось также в отношении тех, кто позволяет себе переводить рабов из таких имений в свои владения.
"Codex Theodosianus".
Указ императоров Валентиниана, Феодосия и Аркадия префекту Рима Небридию, 29 июня 386 г. н. э.
(Кодекс Феодосия, III, 4, 1)
Тому, кто приобретет раба, право потребовать обратно уплаченные им деньги предоставляется - после заключения контракта, передачи ему раба и уплаты цены - лишь в том случае, если он сможет доказать, что раб является беглым. Это предписано правом не только в отношении варваров, но и в отношении провинциальных рабов.
"Codex Theodosianus".
Указ императора Константина провинциалам, 30 октября 332 г. н. э.
(Кодекс Феодосия, V, 17, 1)
Тот, у кого будет найден чужой колон, должен не только вернуть его к месту его происхождения, но и заплатить за него подушную подать за то время, которое колон у него находился. А самих колонов, которые вздумают бежать, надлежит заковать в кандалы как находящихся в рабском положении, чтобы они были принуждены в наказание исполнять рабским способом обязанности, приличествующие свободным.
Intеrрrеtatiо: Если кто-либо сознательно удержит в своем доме чужого колона, прежде всего должен вернуть его господину и заплатить за него подати за тот срок, что колон у него был. Сам же колон, который не захотел быть там, где он родился, должен быть отдан в рабство.
"Codex Theodosianus".
Указ императора Константина викарию Востока Максиму
(Кодекс, XI, 50, 1)
Если господин требует от колона больше, чем колон обычно платил раньше и чем взыскивали с него в предшествующий период, колон пусть пойдет к судье, к которому он раньше сможет попасть, и удостоверит правонарушение, дабы человеку, уличенному в том, что требовал больше, чем привык получать, было запрещено делать это в дальнейшем, а прежде он должен вернуть то, что, как выяснится, забрал незаконно.
"Corpus iuris civilis", Codex Iustinianus.
Указ императора Констанция консуляру Эмилии Дульцицию, 30 мая 357 г. н. э.
(Кодекс Феодосия, XIII, 10, 3)
Если кто-либо решит продать или подарить имение, он не имеет права удерживать у себя колонов для перевода их в другие места. Те, кто считают колонов полезными, должны или держать их вместе с имениями, или оставить на пользу другим, если не надеются, что имения принесут им пользу.
"Codex Theodosianus".
Указ императоров Валентиниана и Валента викарию Азии Клеарху, 27 января 365 г. н. э.
(Кодекс Феодосия, V, 19, 1)
Несомненно, что у колонов нет права отчуждать землю, которую они обрабатывают, так что, если они и имеют какую-либо собственность, не разрешается им передавать ее другим лицам без совета и без ведома патронов.
Interpretatio: Колоны в такой степени подвластны своим господам во всех отношениях, что без ведома господ колон ничего не смеет отчуждать ни из земли, ни из своего пекулия.
"Codex Theodosianus".
Из указа императоров Валентиниана и Валента префекту претория Модесту, 1 мая 366 г. н. э.
(Кодекс Феодосия, XI, 1, 14)
Господа имений пусть знают, что или они сами, или их управители должны уплачивать повинности за тех колонов-оригинариев, относительно которых будет установлено, что они приписаны к цензу в тех же местах. На них же лежит обязанность принуждать [колонов к уплате].
"Codex Theodosianus".
Указ императоров Валентиниана и Валента префекту претория Галлии Германиану, 356 г. н. э.
(Кодекс, XI, 48, 6)
Повсюду президы провинций должны принудить всех беглых колонов-адскриптициев или инквилинов вне зависимости от их пола, обязанностей и положения вернуться к древним пенатам, где они приписаны к цензу, а также воспитаны и рождены".
"Corpus iuris civilis", Codex Iustinianus.
Указ императоров Валентиниана и Валента префекту претория Максиму
(Кодекс, XI, 48, 7)
Никоим образом не разрешается продавать отдельно от земли оригинариев, то есть крестьян и приписанных к цензу рабов. Пусть прекратятся обман и насмешки над законом: ведь по отношению к оригинариям часто делается так, что, передавая небольшую часть земли покупателю, совершенно ликвидируют обработку неистощенного имения. Когда все имение или определенная его часть переходит к какому-либо одному лицу, к нему должно переходить также столько рабов и оригинариев, сколько было у прежних собственников и владельцев во всем имении или б его части. Покупатель пусть считает заплаченные им деньги потерянными, а продавцу тем не менее дается право на возбуждение дела в суде о востребовании рабов вместе с их потомством. Если же продавец по какой-либо причине не воспользуется милостью закона и умрет, не возбудив дела, мы даем его наследникам право возбуждать дело против наследников покупателя вне зависимости от прошедшего времени: пусть никто не оспаривает, что тот, кто купил что-либо вопреки запрету законов, является неправедным владельцем,
"Corpus iuris civilis", Codex Iustinianus.
Указ императоров Валентиниана, Валента и Грациана префекту претория Пробу "Об иллирийских колонах", 371 г. н. э.
(Кодекс, XI, 53, 1)
Мы постановляем, что колонам и инквилинам в Иллирике и соседних областях не разрешается свободно уходить из деревни, в которой они определенно должны оставаться в силу своего происхождения и родственных связей. Пусть они обрабатывают землю не на основе податных обязанностей, но под именем и титулом колонов, так что, если они уйдут или перейдут к другому [землевладельцу], должны быть возвращены, подвергнуты заключению в оковы и наказанию. Наказаны должны быть и те лица, которые сочли нужным принять чужого и неизвестного [колона]: они должны компенсировать [потерянные] отработки и убыток, принесенный местам, покинутым [колонами], а также уплатить штраф, установление размера которого мы относим к компетенции правителя провинции, так чтобы господин имения, в котором будет обнаружен чужой [колон], был подвергнут наказанию в соответствии с преступлением, и незнание не может оправдать его, так как для установления преступления достаточно уже того факта, что он удерживал у себя неизвестного ему человека. Если кто-либо в упомянутых областях примет раба, он должен заплатить, невзирая на отговорку о незнании, штраф в четырехкратном размере, а прежде того компенсировать [потерянные] отработки и убыток. В отношении вольноотпущенников, которых кто-либо примет, таким же образом присвоив, следует соблюдать порядок, который мы ввели относительно свободных колонов.
"Corpus iuris civilis", Codex Iustinianus.
Указ императоров Грациана, Валентиниана и Феодосия префекту претория Цинегию, 25 октября 386 г. н. э.
(Кодекс Феодосия, V, 17, 2)
Если кто-либо будет подстрекать чужого колона перейти к нему или спрячет его у себя, за колона, принадлежащего частному лицу, он должен заплатить шесть унций золота, за патримониального (императорского) колона - фунт золота.
"Codex Theodosianus".
Интерпретация к указу императоров Гонория и Феодосия префекту претория Палладию, 26 июня 419 г. н. э.
(Кодекс Феодосия, V, 18, 1)
Если кто-либо в течение тридцати лет владеет чужим колоном, либо беглым, либо переселившимся [к нему] по своей воле, и если он объявит его своим. Если колон в течение [этих] тридцати лет будет найден, он будет востребован господином вместе с сыновьями, принадлежащими ему по закону, и всем пекулием. Если колон умрет, его сыновья вместе со своими или покойного отца доходами будут востребованы господин ном. Женщину же колонского происхождения, если она в течение двадцати лет находилась под чужим господством и в чужой собственности, прежний господин не должен требовать; однако, если она была найдена в течение [этих] двадцати лет и родила сыновей от чужого колона, должна быть возвращена [прежнему господину] вместе с третьей частью своего потомства, так как две трети потомства следуют колону. Мы предписываем, дабы не происходило разделения супругов, чтобы владелец колона предоставлял господину женщины в качестве замены другую женщину и компенсацию за третью часть потомства. Если женщина, принадлежащая другому лицу, выйдет замуж за свободного человека, все потомство женщины отходит к ее мужу.
"Codex Theodosianus".
Указ императоров Валентиниана, Феодосия и Аркадия префекту претория Цинегию "О палестинских колонах"
(Кодекс, XI, 51, 1)
Поскольку в остальных провинциях, находящихся под властью нашей светлости, закон, установленный предками, удерживает колонов на некоем вечном праве, так что им не дозволяется уходить из тех мест, плодами которых они пользуются, и бросать то, что они раз и навсегда получили для обработки, и поскольку в отношении палестинских землевладельцев не действует это благоприятное право, мы постановляем, чтобы также и в Палестине никто из колонов нигде не кичился своим правом якобы беспрепятственно передвигающегося и свободного человека, но по примеру других провинций настолько был бы привязан к господину имения, что не мог бы уйти безнаказанно. К этому следует добавить, что господину имения дается полное право востребовать его [ушедшего колона] обратно.
"Corpus iuris civilis", Codex Iustinianus.
Указ императоров Феодосия, Аркадия и Гонория префекту претория Руфину "О фракийских колонах"
(Кодекс, XI, 52, 1)
По всему Фракийскому диоцезу навсегда уничтожается подушная подать и должен выплачиваться только поземельный налог. А чтобы не казалось, что колоны, освободившись от податных обязанностей, приобрели возможность переходить с места на место и уходить, куда угодно, они должны удерживаться на основе оригинарного права и, хотя бы они казались по своему положению свободнорожденными, должны считаться рабами самой земли, на которой родились, и не должны иметь возможность уходить куда хотят, или менять места, но их землевладелец пусть по праву несет обязанности патрона и пользуется властью господина. Если кто-либо примет и удержит чужого колона, он должен заплатить два фунта золота тому, чьи поля беглец лишил работника, и должен вернуть колона вместе со всем его пекулием и семейством.
"Corpus iuris civilis", Codex Iustinianus.
Указ императоров Аркадия и Гонория комиту Азии Небридию
(Кодекс, XI, 50, 2)
Поскольку колоны приписаны к цензу, они являются как бы свободными по отношению к тем, которым Они не подчинены в силу обязанности выплачивать подати, но кажется, что они являются чем-то вроде рабов тех лиц, которым они обязаны ежегодными платежами и которым подвластны в силу своего положения. Тем менее терпимо, чтобы они [колоны] осмеливались тревожить тяжбой тех, которые, несомненно, как господа, могут распродать их вместе с имениями. На будущее время мы уничтожаем такую свободу, дабы никто не осмеливался покушаться в суде на достоинство господина, и пусть знают, что все их имущество принадлежит тому, кому принадлежат они сами. Так как часто постановляли, что никому из колонов не разрешается без ведома господина имения продавать либо иным образом отчуждать что-либо из своего пекулия, как может [господин] выступать как равноправный против лица, которому законы не разрешают даже иметь собственность и дают право только приобретения, но не передачи имущества, в то время как господину разрешают и приобретать, и владеть? Мы отрицаем за этим родом людей право возбуждать дело и выступать в суде против господ или патронов по гражданским делам, за исключением случаев взимания [арендной платы] сверх законной нормы, поскольку ранее императоры предоставили им в этих случаях право возбуждения иска. У них также не отнимается право судиться по поводу беззаконий, совершенных в отношении их или их близких, в случае обвинения в уголовном преступлении.
"Corpus iuris civilis", Codex Iustinianus.
Рескрипт Констанция от 346-349 гг.
(Кодекс, XII, 1, 4)
Имущество сенаторов, которым они владеют в различных местах и провинциях, и их люди должны быть свободны как от уплаты денег за освобождение от военной службы, так и от прочих поставок, предписываемых правителями, а также от всех экстраординарных, низких и требуемых с простонародья повинностей и никоим образом не должны обязываться выполнять недостойные их функции,
"Corpus iuris civilis", Codex Iustinianus.
(Сальвиан, О божьем правлении, V, 15-45)
Сальвиан - епископ Массилии (современный Марсель) в Галлии в середине V в. Дошедшее до нас произведение Сальвиана - его трактат "О божьем правлении" - значительно отличается по своей социально-политической направленности от большинства сочинений церковных авторов V в., которые оправдывали и защищали господствовавший государственный и общественный строй. Симпатии Сальвиана на стороне "маленьких людей": городской и сельской бедноты, разоряющихся мелких землевладельцев. Он резко осуждает налоговый гнет, тяготевший над этими слоями, и притеснения, которые они испытывали со стороны богатых горожан и земельных магнатов. Трактат Сальвиана рисует яркую картину общественных отношений в одной из провинций Западной Римской империи в последние десятилетия ее существования. Особенно важны его данные о патроциниях, которые значительно пополняют те сведения об аграрных отношениях поздней империи, которые мы находим в юридических документах. Чрезвычайно интересны сообщения Сальвиана о настроениях народных масс, их стремлении избавиться от гнета Римского государства и жить под властью варваров. В целом трактат Сальвиана является одним из наиболее важных источников для изучения обстоятельств кризиса и падения Западной Римской империи.
...Сначала я скажу о любви, которая, как учит господь, является главной добродетелью... Почти все варвары, которые как бы принадлежат к одному племени и подчиняются одному царю, любят друг друга, почти все римляне преследуют друг друга. Ибо какой гражданин не завидует другому гражданину? Кто выказывает по отношению к своему соседу сильную любовь?
Ведь все они, хоть и живут недалеко друг от друга, по своим чувствам взаимно далеки; хоть и объединены совместной жизнью, взаимно разъединены в своих мыслях. О, если бы это зло, хоть оно и является наихудшим, существовало бы только в отношениях между согражданами и соседями! Еще тяжелее то, что даже родственники не соблюдают законов родства. Ибо кто по-родственному относится к своим близким?
Кто выполняет долг любви и родства? Кто является в душе тем, кем он зовется? Кто настолько является родственников по своим сердечным чувствам, насколько он является им по своим кровным связям, в ком не пылает зависть, в чьи чувства не вторгается недоброжелательство, для кого не мука чужое благополучие? Кто не считает благо другого человека злом для себя? Кому настолько хватает своего счастья, чтобы желал счастья другому? Теперь во многих людях существует новое и неисчислимое зло: тому или иному человеку мало собственного счастья, если другой не несчастен.
Из этого самого неблагочестия проистекает ужасный обычай разорять друг друга взиманием налогов - обычай, абсолютно чуждый варварам и весьма свойственный римлянам. Но нет, не друг друга разоряют: если бы каждый претерпевал то же зло, которое он причиняет другим, это было бы еще не так страшно. Тяжелее то, что немногие, для которых государственные налоги - собственная добыча, разоряют многих. Взимание налогов, причитающихся фиску, они превращают в источник собственных доходов. И это делают не только высшие, но и чуть ли не самые низшие, не только правители, но и их подчиненные. Какие есть не только города, но и муниципии и села, где не было бы столько же тиранов, сколько куриалов? Впрочем, они случайно пользуются этим званием, так как сильный должен казаться обладающим также и почетом. Так почти все разбойники радуются и кичатся, если их изображают более страшными, чем они есть на самом деле. Какое есть, как я сказал, место, где достояние вдов И сирот не пожиралось бы главами городских общин, а вместе с ним и достояние почти всех благочестивых людей. И таких людей считают как бы вдовами и сиротами, так как они или не хотят защищаться из-за своей религиозности или не могут по причине своей невинности и скромности. Поэтому никто из них не находится в безопасности и никто, кроме высших, не защищен от разорительных грабежей, если только такие люди не равны по своему положению самим грабителям. В этом-отношении преступная деятельность дошла до того, что, если человек не является дурным, он не может остаться невредимым.
Но если столь многие грабят добрых людей, может быть, есть некоторые, которые помогают добрым во время этого их разорения, Которые, как сказано в писании, вырывают терпящего нужду и бедняка из рук грешника... Кто окажет поддержку притесняемым и труженикам, если насилиям бесчестных людей не сопротивляются даже служители божьи? Ведь многие из них либо молчат, либо если и говорят, то никак не осуждают эти насилия. Многие поступают так не из-за отсутствия твердости, а, как они сами полагают, из-за благоразумия и рассудительности. Они не хотят возглашать неприкрытую правду, так как уши бесчестных людей не могут ее вынести, и эти люди не только бегут от нее, но и ненавидят и проклинают и, услышав ее, не только не избегают и не боятся, но и презирают ее с враждебностью и надменным упорством. И поэтому молчат те, которые могут говорить: они жалеют иногда дурных людей и не хотят говорить им неприкрытую правду, чтобы своей настойчивостью не вызвать еще более дурные поступки.
Между тем бедняков грабят, вдов и сирот притесняют - все это в такой степени, что многие из них, и происходящие не от неизвестных родов, и воспитанные с щедростью, бегут к врагам, чтобы не умереть от гнета государственного преследования, и как бы ищут у варваров римскую гуманность, так как не могут выносить среди римлян варварскую бесчеловечность. И хотя они отличаются от тех, к которым бегут, и обычаями, и языком, и даже тем, что, я бы сказал, им отвратителен запах варварских тел и одежд, предпочитают, однако, терпеть среди варваров чуждый им образ жизни, чем среди римлян жестокую несправедливость. Поэтому они повсюду переселяются или к готам или к багаудам или к другим варварам, обладающим властью в каких-либо областях, и не жалеют о том, что переселились, ибо предпочитают считаться пленниками, но быть свободными, чем быть пленниками, считаясь свободными. Поэтому именем римских граждан, которое ранее не только высоко ценилось, но и покупалось по дорогой цене, теперь пренебрегают и избегают его и считают не только малостоящим, но и почти ненавистным. Нет лучшего свидетельства тяжести римского ига, чем такой факт: многие люди, и почтенные, и знатные, которым положение римлянина должно было бы приносить блеск и почет, были доведены жестокостью римских требований до того, что не захотели быть римлянами. И отсюда следует, что даже те, которые не убежали к варварам, принуждаются быть варварами, а именно большинство испанцев, и не меньшая часть галлов, и все, наконец, которых во всем римском мире римская жестокость делает неримлянами.
Теперь я поведу речь о багаудах, которые, будучи обездолены, унижены, погублены дурными и кровожадными правителями, лишившись права римской свободы, потеряли даже и честь называться римлянами. И мы обвиняем их в их несчастье, приписываем им имя, порожденное их бедствием, вменяем им в вину имя, которое сами создали: называем мятежниками, безнадежными людьми тех, которых мы сами вынудили быть преступными. Что же иное породило багау-дов, как не наши непомерные взыскания, нечестность правителей, проскрипции и грабежи, творимые людьми, которые превратили взимание общественных повинностей в источник собственного дохода, а налоги - в свою добычу? Они, подобно крупным зверям, не управляли отданными под их власть людьми, но пожирали их и обогащались, не только грабя этих людей, как обычно поступают разбойники, но и терзая их и, так сказать, высасывая из них кровь. И получилось так, что люди, которых душили и губили грабежи правителей, становились как бы варварами, потому что им не было позволено быть римлянами. И они стали стремиться быть такими, какими раньше не были, ибо им не позволили остаться прежними людьми, они вынуждены были защищать хотя бы свою жизнь, видя, что свободу уже совершенно потеряли. А что изменилось теперь в тех условиях, которые в то время вынудили этих людей стать багаудами? Насилия и беззакония порождают у них желание стать багаудами, но их слабость мешает им это осуществить. Так они и существуют, подобно пленникам, под вражеским игом: в душе жаждут свободы, но испытывают гнет наихудшего рабства.
Так происходит почти со всеми низшими людьми: одна и та же причина побуждает их к двум совершенно различным вещам. Высшая сила заставляет их стремиться к свободе, но та же сила не дает возможности осуществить то, что она делает желанным... Но чего другого могут хотеть несчастные, которые подвергаются постоянному разорению от взыскания государственных повинностей, которым всегда угрожает тяжкое и неумолимое бедствие - продажа их имущества, которые оставляют свои дома, чтобы в этих самых домах не оказаться закованными, добиваются изгнания, чтобы не подвергаться пыткам. Для них приятнее враги, чем сборщики податей. Сами обстоятельства указывают им этот выход: они бегут к врагам от налогов. Но даже и это положение, тяжкое и бесчеловечное, было бы все же менее тяжелым и прискорбным, если бы все переносили его в равной мере и сообща. Еще недостойнее и мучительнее тот факт, что не все поддерживают общее бремя; мало того, бедняков гнетут подати богачей, и более слабые несут тяготы более сильных. Есть лишь одна причина того, что бедные люди не могут это вынести: взваливаемое на них бремя превышает их состояние. Они претерпевают самые различные вещи: нечто достойное зависти и нужду. Размеры их платежей вызывают зависть к ним, их имущественное положение приводит к нужде. Если посмотришь на их платежи, подумаешь, что они живут в изобилии, если увидишь их имущества, поймешь, что они нуждаются. Кто может определить причину этой неравномерности? Они платят налоги, как богачи, а бедны, как нищие. Скажу еще больше: сами богачи иногда производят надбавки к податям, которые уплачивают бедняки. Но ты скажешь: раз у них самый большой ценз и самые большие платежи по налогам, как это возможно, чтобы они сами желали увеличить свой долг? А я и не говорю, что они увеличивают свой долг, поэтому они и увеличивают, что это не их долг. Скажу, каким образом. Часто прибывают люди с новыми извещениями, с новыми распоряжениями, посланными высшими властями, которые вручаются немногим выдающимся лицам на погибель многих. В отношении их принимаются решения о новых повинностях, новых обложениях. Могущественные люди решают, что должны платить бедняки, авторитетом богачей принимается решение, что должна платить масса несчастных, сами же эти люди совершенно не испытывают последствий своего решения. Но ты скажешь, что посланцев высших властей нельзя не почтить и не принять с щедростью. О богачи, вы, которые первыми принимаете решения, будьте первыми в платежах, вы, наиболее щедрые на словах, будьте самыми щедрыми на деле! Ты, дающий мое, дай и свое... Но мы, бедняки, подчиняемся, о богачи, вашей воле. То, что вы, немногие, приказываете, все мы платим. Ваши решения угнетают нас новыми долгами, во всяком случае вы делаете ваш долг и нашим долгом. Что может быть несправедливее и недостойнее: вы, делающие всех должниками, сами свободны от долга? И даже самые жалкие бедняки платят все то, о чем мы сказали, платят, совершенно не зная, по какой причине и на каком основании. Кому разрешено обсуждать, почему он платит, и выяснять, что должен? Это происходит неизбежно и в тех случаях, когда богачи гневаются друг на друга, когда некоторые из них возмущаются, что какое-либо решение принято без совета и обсуждения с ними. Тогда слышишь, как некоторые из них говорят: "О недостойное преступление! Двое или трое постановляют губительное для многих, немногие влиятельные люди решают, что должны платить многие несчастные". Каждый богач, желая, чтобы ничего не решалось в его отсутствие, подчеркивает свое почетное положение, но не свою справедливость - тогда бы он хотел, чтобы ничего несправедливого не постановлялось в его присутствии. Потом они сами постановляют то, за что порицали других, или мстя за прежнее пренебрежение ими, или пользуясь захваченной властью. И благодаря этому несчастные бедняки находятся как бы между двух враждебных бурь в открытом море, испытывая давление то тех, то других.
Но, может быть, те, которые в этом отношении несправедливы, в других случаях являются умеренными и справедливыми, и неправедность в одних делах компенсируется порядочностью в других. Может быть, притесняя бедняков, когда производятся новые обложения, они помогают им, когда облегчается гнет налогов; чрезвычайно угнетая маленьких людей новыми налогами, распространяют на них новые льготы. Напротив, и в тех, и в других случаях существует одинаковая несправедливость. Ибо как увеличение бремени сказывается на бедняках в первую очередь, так и его облегчение - в последнюю очередь. Если, как это недавно было, высшие власти сочтут, что нужно позаботиться об изнуренных городах или на сколько-нибудь уменьшить налоговые повинности, эту помощь, которая дана всем, делят между собой только богачи. Кто тогда вспомнит о бедняках? Кто призывает маленьких и нуждающихся людей к участию в общих льготах? Кто допускает к лекарству хотя бы в последнюю очередь того, кто первым несет бремя?
...Где или у кого, кроме римлян, существует столько таких злодеяний? У кого, кроме нас, творится такое беззаконие? Франки не знают этого преступления, гунны свободны от этих преступлений, ничего такого нет ни у вандалов, ни у готов. Варвары из числа готов столь далеки от этого, что таким испытаниям не подвергаются даже живущие среди готов римляне. Поэтому там у всех римлян одно стремление: навсегда избежать перехода в римское право. У римского плебса там одна общая мольба: чтобы им было позволено вести вместе с варварами жизнь, какую ведут в настоящее время. И мы еще удивляемся, что не побеждаем готов, в то время как римляне предпочитают быть у готов, чем у нас. Наши братья не только совершенно не хотят перебегать от них к нам, но и сбегаются к ним, оставляя нас. И я бы мог даже удивиться, что так не поступили решительно все платящие налоги бедняки и обездоленные, если бы не было одной причины, по которой они этого не делают. Ибо они не могут перенести туда свои состояньица и домишки, а также свои семьи. Ведь когда многие из них покидают свои участки и хижины, чтобы избежать налогов, разве они не хотят взять с собой, если бы представилась возможность, то, что вынуждены оставлять? Но так как они не имеют силы сделать то, что было бы для них более предпочтительным, они делают единственное, что могут. Они предают себя под охрану и покровительство более сильных людей, делаются подданными богачей и как бы переходят под их право и власть. Я бы не считал это, однако, жестоким или недостойным, я бы даже приветствовал эту силу могущественных людей, под власть которых переходят бедняки, если бы эти люди не продавали эти патроцинии, если бы ту защиту слабых, о которой они говорят, они осуществляли бы в интересах человечности, а не алчности. Тяжело и жестоко то, что, как кажется, бедняков охраняют этим законом для того, чтобы их грабить, защищают этим законом несчастных для того, чтобы делать с помощью защиты еще более несчастными. Ибо все те, которые кажутся защищаемыми, прежде чем их начинают защищать, отдают своим защитникам почти все свое имущество. Таким образом, чтобы отцы получили защиту, сыновья лишаются наследства. Безопасность родителей приобретается ценой нищеты детей. Вот каковы помощь и патроцинии сильных: ничего не дают принятым под свое покровительство, но только берут себе. Этим соглашением что-либо временно передается родителям так, чтобы в будущем все было отнято у детей. Все, что сильные люди предоставляют [перешедшим под их патроцинии], они [им] продают, и некоторые продают за очень тяжелую цену. И если бы еще продавали в соответствии с вошедшим в употребление и общим обычаем, может быть, что-нибудь оставалось бы у покупателя. Это новый род купли и продажи. Продавец ничего не дает и все получает, - покупатель ничего не получает и лишается абсолютно всего... Это неслыханный род торговли: у продавцов растет имущество - покупателям не остается ничего, кроме нищеты. Ведь и это само по себе невыносимо и чудовищно, а то, о чем я скажу, недоступно человеческому сознанию, да и слушать о таком едва ли возможно: многие бедняки, лишенные своего маленького имущества и ушедшие со своих участков, потеряв достояние, тем не менее вынуждены платить подати за потерянное; хотя у них исчезло владение, подушная подать не исчезла; они лишились собственности, но обременяются налогами! Кто может оценить это злодеяние? Захватчики распоряжаются их имуществом, и бедняки платят налоги вместо захватчиков. Дети, рожденные зависимыми, после смерти отца не имеют участков в своей собственности и изводятся сельскохозяйственными повинностями. Что же происходит благодаря стольким преступлениям, кроме гибели от государственного притеснения людей, ограбленных частными лицами: у тех, у кого грабежом было похищено состояние, налоги похищают жизнь. Некоторые из тех людей, о которых мы говорим, или более сведущие, или которых сведущими сделала необходимость, потеряв свои участки из-за захватов или оставив их, спасаясь от сборщиков налогов, так как не могут держать, приходят в имения сильных людей и становятся колонами богачей.
Так поступают обычно те, которые, побуждаемые страхом перед врагами, сходятся к кастеллам, или те, которые, лишившись унаследованного благосостояния, с отчаяния сбегаются к какому-нибудь убежищу. То же происходит с людьми, которые надевают на себя ярмо жалкого инквилина, так как не могут больше сохранять положение или достоинство своих предков. Лишенные не только своего имущества, но и положения, разлученные не только со своим состоянием, но и со своей личностью и утратив и самих себя и все, что им принадлежало, они вынуждены необходимостью и потерять собственность, и лишиться права на свободу.
И все же, как бы то ни было, эта ужасная участь, навязанная им несчастной необходимостью, была бы выносимой, если бы не было еще более ужасного. Еще тяжелее и страшнее то, что к этому добавляется более свирепое зло. Ибо этих людей принимают как пришельцев, они становятся в соответствии с ранее принятым решением туземцами в том месте, где поселились, и по примеру той могущественной колдуньи, которая по рассказам превращала людей в животных, все, принятые в имения богачей, изменяются, как от налитка Цирцеи. Людьми, которых [богачи] принимают как посторонних и чужих, начинают владеть как собственными; тех, которые, как это известно, являются свободнорожденными, превращают в рабов...
Salvianus Massiliensis. De gubernatione Del.
|
|
При использовании материалов проекта обязательна установка активной ссылки:
http://historic.ru/ 'Всемирная история'