Первые научные труды по классической археологии

Одним из первых, кто понял научное значение вещественных памятников прошлого, был французский ученый, уроженец Прованса, Клод Пейреск (1580-1637). Он не делал различия между "большим" и "малым" искусством и с одинаковым рвением изучал как классические статуи и архитектуру древней Греции, так и произведения местных мастеров древнего Прованса. Он первым указал на важность всестороннего изучения вещей, на важное значение точного обмера памятников архитектуры и точных копий скульптурных произведений в их гипсовых слепках.

В то же время были предприняты первые попытки систематизировать весь накопленный археологический материал. Прежде всего это удалось сделать в области эпиграфики. В 1603 г. гейдельбергский профессор Грутер издал огромный сборник, содержащий до 12 тыс. надписей, главным образом латинских. Сборник имел такой колоссальный успех, что даже поэты писали панегирики и оды в честь его составителя. Опубликование этих сокровищ прошлого, лежавших до тех пор под спудом, привлекло внимание широкого круга общества, и ученые разных специальностей начали разыскивать по всей Европе древние надписи, обогащая науку новыми открытиями.

Увлечение эпиграфикой и вообще классическими древностями захватило и Англию. Там археология обрела себе покровителей в лице короля Карла I и его приближенных. По поручению графа Томаса Арунделя, собравшего обширную коллекцию античных мраморных статуй, голландский ученый антиквар Франциск Юний составил "Каталог художника", в который включил еще рассуждение "О живописи древних". В этом труде впервые были собраны и подвергнуты критическому анализу свидетельства древних писателей об искусстве.

В середине XVII в. во Франции возродилась идея Помпония Лэта, создавшего первую Академию антиквариев. В целях коллективного и организованного собирания и изучения памятников прошлого были основаны Академия надписей, а также Академия архитектуры и Академия живописи и скульптуры. Эти учреждения, особенно Академия надписей, объединяли разрозненных до тех пор отдельных исследователей и любителей старины, организовывали археологические экспедиции и вели работы по изучению и систематизации накопленного материала.

В 1733 г. примеру Франции последовала Англия: в Лондоне было организовано Общество дилетантов, поставившее перед собой те же цели и задачи. Подобные общества и академии в течение XVIII в. были организованы почти во всех странах Европы.

Инициатором антикварного дела в России был Петр I. Со свойственной ему административной решительностью он двумя указами, изданными в 1718 г., повелел собирать находимые в земле или воде... "старые надписи, старое оружие, посуду и все, что зело старо и необыкновенно... где найдутся такие - всему делать чертежи, как что найдут". К чести Петра надо сказать, что в его указах отражены самые передовые идеи того времени в области археологии - именно требование собирать не только произведения искусства, а все, что "зело старо", и "всему делать чертежи". Все находки должны были поступать в Кунсткамеру.

В исполнение петровских указов в Сибири было раскопано несколько десятков курганов, содержавших массу бронзовых и золотых вещей. Были ли составлены чертежи вскрытых курганов, не известно.

В 1719 г. вышел в свет десятитомный (in folio) труд бенедиктинца Монфокона (1655-1741), в котором он попытался объединить весь накопившийся, но разрозненный антикварный материал путем воспроизведения античных памятников и обобщить результаты исследований антикваров различных стран. О своевременности и необходимости такого обобщающего труда свидетельствует то обстоятельство, что 1800 экземпляров издания Монфокона разошлись в течение двух месяцев - случай в XVIII в. беспрецедентный.

Несколько позднее, в середине XVIII в., французский ученый антиквар граф Кэлюс издал семитомный труд "Собрание египетских, этрусских, греческих и римских древностей, в котором впервые была сделана попытка классифицировать древние вещи, преимущественно мелкие - геммы, монеты и т. п., по их материалу, по художественным формам и по содержанию.

Что касается преподавания археологических знаний, то в этой области приоритет принадлежит Германии. Там курсы лекций по греческим и римским древностям читались в университетах, начиная с первой половины XVIII в.

Так постепенно наводился относительный научный порядок в изучении уже накопленного археологического материала. Но все это еще не сделало археологию наукой в современном значении. Археология понималась ее творцами пока только как наука о вещах. Вещи, причем исключительно произведения искусства, систематизировались, классифицировались, описывались и даже анализировались - и с точки зрения формы, и с точки зрения содержания, но только как вещи сами по себе, вне связи их с историей. Вещественные памятники не рассматривались как исторические источники для познания человеческого прошлого. Те робкие попытки внесения в археологию историзма, которые делали некоторые исследователи, например Франциск Юний или профессора германских университетов, не шли дальше изучения истории тех же вещей самих по себе.

Значительно дальше в отношении историзма и приближения археологии к ее современному значению пошел французский ученый аббат Бартелеми. Он находился в постоянной переписке и личном общении с графом Кэлюсом, долго прожил в Италии, где изучал древности, и к концу жизни (1788) закончил свой замечательный труд "Путешествие юного Анахарсиса в Грецию", в котором на основании археологических данных нарисовал общую картину древнегреческой жизни. Хотя работа Бартелеми написана с крайних идеалистических позиций, значение ее велико, так как он впервые использовал вещественные памятники для познания не самих вещей и их истории, а для познания истории общества, создавшего эти вещи. А именно это и делает археологию исторической наукой.

Значительные успехи на пути превращения археологии в науку в XVIII в. были достигнуты только в области систематизации и изучения уже добытого и накопленного материала. Что же касается отыскания этого материала, т. е. археологических раскопок, то они производились самым варварским образом, и в этой области не наблюдается почти никакого прогресса до начала XIX в. За редкими исключениями раскопки продолжали оставаться откапыванием ценных вещей для коллекции.