Глава седьмая. Оборона Тулы и конец восстания
Тульский поход В. Шуйского начался 21 мая 1607 г. Правительство В. Шуйского с самого начала стремилось придать походу необычный, чрезвычайный характер, что подчёркивалось фактом личного участия в походе самого царя.
Первым этапом Тульского похода было формирование в Серпухове войска, предназначенного для осады Тулы. Первоначальное ядро войск В. Шуйского в Серпухове составили войска, отступившие к Серпухову от Калуги. С приходом в Серпухов самого В. Шуйского войска, находившиеся в Серпухове, образовали три группы полков. Первую из этих групп составляли полки, во главе которых стоял М. В. Скопин-Шуйский. Вторую группу войск составляли татарские отряды во главе с князем П. Урусовым. Наконец, третью группу образовали собственно царские, или "дворовые", полки во главе с "дворовыми" воеводами Иваном Шуйским и князем М. С. Турениным.
Наряду с Серпуховом другим местом сосредоточения войск В. Шуйского являлась Кашира, где находился "Каширский полк" князя А. В. Голицына и на "сход" с которым были присланы с Рязани с своими войсками воеводы Ф. И. Булгаков, Г. Ф. Сумбулов и Прокофий Ляпунов.
Участие В. Шуйского в походе на Тулу имело помимо создания "дворовых" полков царской группы войск ещё одно существенное последствие. Вместе с царём в Серпухове (а затем и в дальнейшем походе) оказалась сосредоточенной значительная часть чинов и учреждений центрального государственного аппарата, что превращало походный стан В. Шуйского также и в политический центр, способный решать все важнейшие вопросы, могущие встать перед правительством В. Шуйского во время похода.
Готовя поход на Тулу и концентрируя силы в Серпухове и Кашире, В. Шуйский не проявлял большой активности в военном отношении. Эта пассивность В. Шуйского (Исаак Масса объясняет её тем, что Шуйский боялся измены) была использована Болотниковым, сделавшим попытку снова взять инициативу в свои руки путём организации в свою очередь похода против Шуйского. Во главе этого похода стояли сам Болотников и его бывший господин, князь Телятевский.
В основе нового похода Болотникова лежал смелый план - воспользоваться выводом из Москвы войск Шуйского (в связи с начатым Василием Шуйским походом на Тулу) для того, чтобы повторить поход на Москву и захватить её. По свидетельству одного из современных сказаний о восстании Болотникова, руководители восстания "услыша..., яко царь, оставя Москву, пришол в Серпухов, и совещаша, и послаша князя Андрея Телятевского и с ними множество злонравных вои, бе числом их 38.000, и повелевают им инем путем итти, ошед убо царев полк, да возмут царьствующий град Москву, и разделиша себе и домы вельмож коиждо себе". Таким образом, Болотников рассчитывал "обойти" основные силы Шуйского, его "царев полк", стоявший в Серпухове. В соответствии с этим, начав свой поход из Тулы по Серпуховской дороге, Болотников затем повернул с Серпуховской дороги на Каширу, намереваясь нанести удар по более слабой группировке войск Шуйского, находившейся в Кашире, с тем чтобы в случае успеха двинуться дальше на Коломну и затем по Коломенской дороге на Москву.
Источники определяют размеры войска Болотникова в 30-38 тыс. человек, отмечая наличие у Болотникова "наряда", т. е. артиллерии, и ратных людей, вооружённых "огненным боем". Всё это превращало войска Болотникова в грозную силу - не только количественно, но и в качественном отношении.
Тактика Болотникова соответствовала далеко идущим целям его похода. Это была тактика решительных действий, тактика "прямого боя", по определению источников.
В ответ на движение Болотникова к Кашире В. Шуйский направил подкрепления своим каширским воеводам. Сами же воеводы вышли из Каширы и стали "ждать" противника на речке Беспуте в том же Каширском уезде. Здесь, "на речке Восме, что впала в Беспуту", и произошла 5-7 июня 1607 г. новая битва между Болотниковым и воеводами В. Шуйского.
Битва на Восме состояла из двух моментов: 1) генерального сражения и 2) осады воеводами Шуйского казацкого "городка". Первоначально исход битвы на Восме склонялся в пользу Болотникова, войска которого начали "осиливати" воевод Шуйского. Однако в конце концов воеводам Шуйского всё же удалось одержать победу над восставшими*.
* (Современник - мемуарист Буссов объясняет такой исход битвы на Восме изменой одного из воевод Болотникова. По словам Буссова, войска Шуйского "и на этот раз проиграли бы сражение, если бы один из тульских воевод, по фамилии Телятин, не изменил со своим четырёхтысячным отрядом и не выручил врага, ударив по своим братьям. Это привело в такой ужас тульское войско, что оно обратилось в бегство и вернулось в Тулу".)
Насколько можно судить по сохранившимся описаниям в источниках, битва на Восме произошла где-то недалеко от впадения Восмы в Беспуту. Воеводы Шуйского, двинувшиеся от реки Беспуты навстречу Болотникову, расположили основные силы своего войска по правому, южному берегу Восмы, оставив за Восмой лишь часть рязанцев (в качестве резерва?). В ходе боя одному из отрядов войска Болотникова, в количестве 1700 человек "казаков пеших с вогненным боем", удалось пробиться через "боярские полки" и перейти Восму, заняв на противоположном берегу примыкавший к ней "буерак", т. е. овраг, у которого стояли рязанцы. С этой новой позиции казаки начали обстреливать рязанцев и своим "огненным боем" наносили им потери: "людей ранили и самих и лошадей побивали". Рязанским воеводам, однако, удалось ответить на прорыв казацкого отряда за Восму манёвром, оказавшимся весьма успешным для войск Шуйского. Манёвр этот заключался в том, что рязанцы, невзирая на огонь казаков, засевших в буераке, обошли буерак и, оставив казаков, находившихся в нём, у себя в тылу, бросились к Восме и затем, перейдя её, вступили в бой на противоположном берегу Восмы, где находились основные "боярские полки".
Атака рязанцев, по-видимому, способствовала перелому в ходе боя в пользу воевод Шуйского. К этому же моменту относится, очевидно, и переход на сторону Шуйского отряда из войска Болотникова (если принять сообщение Буссова). Во всяком случае удар рязанцев (в сочетании с изменой?) вызвал замешательство в рядах войска Болотникова, что было использовано воеводами Шуйского, бросившими в наступление на дрогнувшее войско Болотникова "боярские полки". Это завершило наметившийся успех и принесло победу войскам Шуйского, закончившим первый день сражения организацией "погони" за "побежавшим" войском Болотникова. Этим заканчивается первый этап битвы на Восме.
Второй этап битвы на Восме - осада казаков в буераке - изображён в источниках с красочными и полными драматизма подробностями.
Окружённые со всех сторон казаки в течение двух дней выдерживали осаду в своём "городке", сделанном ими в "буераке", категорически отвергая многочисленные предложения о капитуляции, хотя воеводы и давали им обещания, что в случае, если бы они "здалися, из боярака вышли", им была бы "отдана их вина". По образному выражению "Карамзинского хронографа", осаждённые казаки "упрямилися", заявляя, "что им помереть, а не здатца". Когда же на третий день осады воеводы решили взять казачий городок штурмом и "велели всем полком и всеми ратными людьми к тем вором приступать конным и пешим", то казаки остались стойкими до конца: "билися на смерть, стреляли из ружья до тех мест, что у них зелья не стала". Лишь после этого войскам Шуйского удалось сломить сопротивление ставших беззащитными казаков, после чего началась расправа с захваченными в плен участниками борьбы: "тех на завтрее всех казнили".
Битва на Восме даёт возможность составить себе представление о масштабах и характере борьбы на последнем, этапе восстания Болотникова. И число участников битвы на Восме со стороны Болотникова, и состав войска восставших (в частности наличие у них "наряда" - артиллерии - и вообще "огненного боя") свидетельствуют о том, что и на этом этапе Болотников обладал очень крупными силами, и притом, как это наглядно демонстрирует ход битвы на Восме, силами исключительно стойкими и активными. Вместе с тем версия Буссова об "измене" части войска Болотникова показывает, что и в послемосковский период восстания в составе войска Болотникова ещё оставались неустойчивые и колеблющиеся элементы, способные в острый момент перейти на сторону врагов восставших.
Победа войск Шуйского при Восме не только устраняла для господствующих классов угрозу нового похода Болотникова на Москву, но и резко увеличивала шансы на успех Тульского похода Шуйского. Дальнейшее развёртывание событий после битвы на Восме обусловливалось, с одной стороны, стремлением Шуйского использовать результаты своей победы для нанесения новых ударов по Болотникову, а с другой - не менее закономерными попытками Болотникова задержать движение царских войск к Туле и не допустить осады ими города, являвшегося главной военной базой восстания.
Несмотря на огромные потери, понесённые Болотниковым в битве на Восме (достигавшие 20 тыс. человек), Василий Шуйский, однако, и после битвы на Восме не решался ещё двинуть на Тулу все свои силы, а ограничился лишь посылкой туда Каширского и Рязанского полков, участвовавших в сражении на Восме, направив вместе с тем к Туле также и часть войск, стоявших в Серпухове, в количестве трёх полков, во главе с князем М. В. Скопиным-Шуйским.
Продвижение воевод В. Шуйского привело к новому генеральному сражению между ними и Болотниковым на речке Вороньей "за семь верст от Тулы" 12 июня 1607 г.
Решение Болотникова дать бой на реке Вороньей объясняется его стремлением использовать реку Воронью как выгодный стратегический рубеж, запиравший подходы к Туле между рекой Упой, куда впадает Воронья, и системой укреплений Тульской засеки, откуда берёт своё начало Воронья.
Сохранившиеся в источниках материалы дают возможность заключить, что войска Болотникова были расположены вдоль всего нижнего течения реки Вороньей - от самого устья вплоть до Малиновой засеки. Очевидно, план Болотникова и состоял в том, чтобы использовать реку Воронью как выгодный стратегический рубеж, запирающий подходы к Туле между рекой Упой (куда впадает река Воронья) и Малиновой засекой (откуда берёт своё начало река Воронья), расположенной к юго-западу от Тулы.
Такое расположение войск Болотникова вынудило воевод Шуйского, наступавших на Тулу по Калужской дороге, отказаться от того, чтобы атаковать войска Болотникова прямым ударом в устье реки Вороньей. Вместо этого воеводы Шуйского предпочли совершить обходный манёвр, свернув с Калужской дороги и двинувшись от устья реки Вороньей вверх по её течению, стремясь, таким образом, обойти войска Болотникова с фланга и прорваться к Туле между засекой и левым флангом войск Болотникова, стоявших на реке Вороньей.
Битва на реке Вороньей продолжалась три дня и отличалась исключительной ожесточённостью. По свидетельству одного из сказаний о восстании Болотникова, "бысть брань велика... в первый день и во вторый", и лишь на третий день воеводы Шуйского "преодолеша врагов своих", причём воеводам удалось достигнуть этого лишь потому, что пошёл "дождь" и войска Болотникова "не возмогоша стати" на топких берегах реки Вороньей.
Общую и наиболее подробную картину битвы на реке Вороньей даёт рассказ "Карамзинского хронографа".
Картина эта имеет следующий вид: "...сошлися бояре и воеводы (из Серпухова. - И. С.) с Коширским полком за тритцеть верст до Тулы и пошли под Тулу, и пришли на речку на Воронью... И тульские многие воры, конные и пешие, московских людей встретили за семь верст от Тулы на речке Вороней и был с ними бой. Пешие воровские люди стояли подле речки в крепостях, а речка топка и грязна, и по речке крепости, леса, и об речке воровские люди многое время билися, и милостию божиею московские люди воровских людей от речки отбили и за речку Воронью во многих местех сотни передовые люди перешли, и бояре и воеводы со всеми полки перешли жь и воровских людей учали топтать до города до Тулы и многих побили и живых поймали, а пехоту многую жь побили и лоимали. И воровские люди прибежали в город, а московские люди гнали их до городовых ворот, а человек з десять московских людей и в город въехали, и в городе их побили. А бояре и воеводы со всеми полки стали под Тулою и Тулу осадили".
Таким образом, бой начался на левом берегу Вороньей, где пешее и конное войско Болотникова встретило наступавших на Тулу воевод Шуйского. Позицию войск Болотникова усиливали укрепления ("крепости") по берегам Вороньей; в этих "крепостях" были расположены пешие части войска Болотникова. Сама река Воронья также представляла серьёзное препятствие, будучи "топка и грязна", укреплённая "крепостями" и поросшая по берегам лесом. Всё это дало возможность войскам Болотникова биться "многое время". Однако в конце концов воеводам Шуйского удалось отбить "от речки" отряды Болотникова, "передовые сотни" войска Шуйского перешли "за речку Воронью во многих местех", а затем через реку Воронью переправились и воеводы "со всеми полки". Форсирование реки Вороньей войсками Шуйского означало для Болотникова проигрыш сражения, и войскам Болотникова не оставалось ничего иного, как отступить под защиту стен Тульского города. Но тем самым Тула попадала в осаду.
Почти четырёхмесячная оборона Тулы Болотниковым составляет заключительную и притом наиболее трагическую главу в истории восстания Болотникова.
Как крепость Тула имела несомненные преимущества но сравнению с Калугой.
Тула имела два пояса укреплений: внешний, состоявший из дубового острога, и внутренний, в виде каменного кремля. Такая система тульских укреплений давала возможность обороняющему Тулу войску выдерживать осаду даже против очень крупных сил.
Осаду Тулы начали войска, участвовавшие в битве на феке Вороньей. Этот начальный период осады продолжался до 30 июня, когда под Тулу пришёл сам, В. Шуйский с сопровождавшим его двором и войсками.
С приходом В. Шуйского под Тулу осадившие город войска получили следующее расположение. Основные силы - Большой, Передовой и Сторожевой полки находились на левом берегу реки Упы и стояли под стенами внешней линии тульских укреплений - "Острога". На левом же берегу реки Упы стоял и Рязанский "прибылой" полк князя Лыкова, Ф. Булгакова и П. Ляпунова. Сам В. Шуйский находился также на левом берегу реки Упы; можно думать (хотя в источниках прямых данных нет), что тут же стояли и царские "дворовые полки", пришедшие под Тулу вместе с царём.
На противоположном, правом, берегу реки Упы стоял Каширский полк князя Голицына, а также татарские, чувашские, черемисские (марийские) отряды князя Урусова.
По обе стороны реки Упы была расставлена и артиллерия, что давало возможность простреливать город с двух сторон.
Силы Болотникова в Туле были, несомненно, меньше, чем силы В. Шуйского*. Однако, несмотря на два имевших место друг за другом поражения - на реке Восме и на реке Вороньей, - войско Болотникова ещё представляло собой крупную силу и, по данным современников, достигало 20 тыс. человек.
* (Достигавшие (по данным иностранных источников, правда, не поддающимся проверке) 100 тыс. и даже 150 тыс. человек.)
Меньшая численность войска Болотникова по сравнению с осаждавшими Тулу войсками В. Шуйского компенсировалась наличием мощных тульских укреплений, а также в ещё большей степени - высокими боевыми качествами войск восставших.
Войска Болотникова вели борьбу с характерными для них энергией и настойчивостью. По свидетельству "Карамзинского хронографа", "ис Тулы вылоски были на все стороны на всякой день по трожды и по четыреже, а все выходили пешие люди с вогненным боем и многих московских людей ранили и побивали".
Именно такой характер борьбы позволил осаждённой Туле противостоять В. Шуйскому целых четыре месяца, отразив все попытки царских воевод взять город штурмом.
Неудачи в главном пункте борьбы - под Тулой - В. Шуйский пытался возместить на других участках посылкой отдельных отрядов против городов прилегающего к Туле района, находившихся в руках восставших. Цель посылки этих отрядов состояла в том, чтобы изолировать Тулу от других районов восстания. Местами посылки воевод "из-под Тулы" были города Козельск, Белёв, Волхов, Лихвин, Дедилов, Крапивна, Гремячий, Одоев и, наконец, Брянск. В результате этих экспедиций воеводами В. Шуйского были взяты города Белёв, Волхов, Лихвин, Дедилов, Крапивна, Одоев. Что касается Брянска, то воеводам В. Шуйского не удалось захватить его. Под Козельском же они даже потерпели серьёзное поражение. Наконец, осенью 1607 г. В. Шуйский потерял и Дедилов и Крапивну, а также Епифань, которые были взяты воеводами Лжедмитрия II.
Схематические планы составлены И. А. Голубцовым на основании писцовой книги 1587-1589 гг. и данных книги И. Афремова "Историческое обозрение Тульской губернии", часть первая, М. 1850.
Всё же посылка воевод "из-под Тулы" имела определённый эффект, так как, хотя В. Шуйский и не мог удержать в своих руках Белёв и другие города, тем не менее они находились в его руках вплоть до октября 1607 г., т. е. в течение всего самого критического периода осады Тулы, и давали возможность В. Шуйскому изолировать Тулу от Северских и Украинных городов, откуда Болотников мог рассчитывать получить помощь.
Безуспешность попыток взять Тулу штурмом заставляла В. Шуйского искать других способов сломить стойкость защитников осаждённого города. Так возник проект "водного потопления" Тулы путём устройства на реке Упе, протекающей через город, плотины, чтобы таким путём затопить Тулу. Этот проект, предложенный неким "муромцем сыном боярским Иваном Суминым сыном Кровковым", был принят. В течение двух месяцев была построена плотина по течению Упы, ниже города, и поднявшаяся в Упе вода вызвала в городе наводнение.
Однако и это не могло сломить мужество Болотникова. Несмотря на страшный голод и другие лишения, вызванные четырёхмесячной осадой и ещё более усилившиеся после осуществления проекта Кровкова, осаждённые всё ещё не сдавались, "надеясь, - как указывает Буссов, - что вода спадёт, и тогда они смогут вновь попытать счастья - пробиться сквозь вражеские войска и вырваться из осады".
И на этом, труднейшем, этапе борьбы Болотников продолжает оставаться вождём восстания. Помимо руководства военными действиями деятельность Болотникова в осаждённой Туле развёртывалась по трём основным направлениям: поддержание стойкости в осаждённых, борьба против враждебных восстанию элементов внутри Тулы и, наконец, принятие мер к получению помощи Туле извне.
Длительная осада, голод, особенно в сочетании с наводнением после постройки плотины на Упе, не могли не вызвать внутренней борьбы среди "Тульских сидельцев". Болотников, однако, оказался в состоянии не только преодолеть колебания в рядах осаждённых, но и укрепить в них решимость продолжать борьбу до конца. Яркая характеристика этой стороны деятельности Болотникова содержится в сочинении голландского писателя Элиаса Геркмана "Историческое повествование о важнейших смутах в государстве Русском", вышедшем в свет в Амстердаме в 1625 г. По словам Геркмана, когда в Туле начался голод, "народ начал роптать и намеревался передаться царю. Однако Болотников, как храбрый начальник, убеждал жителей не сдавать города. "Если, - говорил он, - вам нечем будет питаться, то я лучше всего сделаю, если предоставлю вам свой труп". Таким образом день за днём он удерживал их, пока они, измученные голодом, не стали есть вонючую падаль и лошадей, источенных червями".
Деятельность Болотникова по поддержанию стойкости в жителях осаждённой Тулы сочеталась с решительной борьбой против классовых врагов восставших крестьян и холопов. Хотя в источниках содержится весьма мало материалов о внутренней жизни Тулы во время нахождения в ней Болотникова, тем не менее имеющиеся данные позволяют составить себе известное представление о том, в чьих руках находилась и что представляла собой власть в осаждённой Туле.
Так, из челобитной Василию Шуйскому некоего темниковского мурзы (помещика) Ишея Барашева, попавшего в плен к восставшим (и затем бежавшего), мы узнаём о том, что его, "приведши на Тулу, били кнутом, и медведем травили, и на башню взводили, и в тюрьму сажали, и голод и нужду терпел".
Из этого сообщения видно, что в Туле во время осады её Шуйским имелись такие органы власти, как суд, причём обращенный своим остриём против феодалов-помещиков. Ещё более красочный материал, раскрывающий борьбу тульских "мужиков" против своих классовых врагов, содержит "Послание дворянина к дворянину"*.
* ("Послание дворянина к дворянину" - литературное произведение, составленное, по-видимому, в 1608 г.; важный источник по истории восстания Болотникова.)
Автор "Послания", тульский помещик Иван Фуников, подобно Ишею Барашеву, попал в руки восставших, был доставлен в Тулу и "вкинут" в тюрьму, где и просидел 19 недель, т. е., как можно догадываться, до падения Тулы в октябре 1607 г. В своём "Послании" Иван Фуников, рассказывая о расправе с ним восставших "мужиков", рисует яркую картину жизни в осаждённой Туле: "А мне, государь, тульские воры выломали на пытках руки и нарядили, что крюки, да вкинули в тюрьму; и лавка, государь, была уска и взяла меня великая тоска. А послана рогожа и спать не погоже. Седел 19 недель, а вон и с тюрьмы глядел. А мужики, что ляхи, дважды приводили к плахе, за старые шашни хотели скинуть з башни. А на пытках пытают, а правды не знают: правду де скажи, ничего не солжи. А яз им божился и с ног свалился и на бок ложился: не много у меня ржи, нет во мне лжи, истинно глаголю, воистинно не лжу. И они того не знают, больше того пытают. И учинили надо мною путём (!), мазали кожу дважды кожу кнутом".
Рассказ Ивана Фуникова о пытках, которым его подвергли тульские "мужики", раскрывает нам лицо крепостника-феодала, непримиримого врага восставших крестьян, для которого "мужики, что ляхи". С циничной откровенностью автор "Послания" говорит о своих "старых шашнях", за которые он чуть было не поплатился жизнью (характерно, что и со отношению к Фуникову восставшие намеревались применить такую казнь, как сбрасывание с башни!).
Судя по воспроизводимым в "Послании" ответам И. Фуникова во время его пытки: "не много у меня ржи, нет во мне лжи", тульские власти подозревали попавшего им в руки помещика в том, что у него где-то спрятан хлеб. Это делает понятной в условиях осаждённой и голодающей Тулы ту настойчивость, с которой восставшие "мужики" пытались добиться от И. Фуникова сведений о ржи. Но автор "Послания" предпочёл, чтобы ему "выломали руки", чем выдать сведения о спрятанном хлебе своим классовым врагам, заявляя с торжеством, что все попытки допрашивавших его "мужиков" добиться от него правды не привели ни к чему.
Субъективная цель рассказа И. Фуникова состояла в том, чтобы описать все постигшие его "беды и разорения".
Но помимо воли автора "Послания" он с исключительной силой раскрыл непримиримую противоположность классовых интересов крепостников-помещиков и восставших "мужиков" и столь же ярко показал, в чьих руках находилась власть в осаждённой Туле, нарисовав картину того, с какой настойчивостью "мужики", державшие власть в Туле, осаждённой Василием Шуйским, боролись за то, чтобы добыть хлеб для голодающего народа, - хлеб, укрытый от них их бывшим господином.
С той же настойчивостью, с какой он боролся с врагами восстания, Болотников стремился добиться помощи осаждённой Туле извне, со стороны "царя Димитрия". Буссов трижды сообщает о посылке Болотниковым из Тулы гонцов к "царю Димитрию" с требованием итти на выручку осаждённой Тулы (трудно сказать, куда в действительности направлялись эти посланцы Болотникова: источники не дают возможности ответить на этот вопрос). Однако все эти попытки Болотникова установить связь с "царем Димитрием" и добиться от него помощи остались безрезультатными.
В расчётах Болотникова на помощь со стороны "царя Димитрия" ярко проявилась царистская идеология участников восстания, идея "хорошего царя". Но как раз поэтому эти расчёты были столь же утопичны, как и сама идея "хорошего царя".
Между тем к осени 1607 г. положение в стране стало вновь складываться неблагоприятно для В. Шуйского. Прежде всего длительное стояние под Тулой не только ослабляло войско В. Шуйского в результате потерь от военных действий, но и действовало разлагающим образом на ратных людей, составляющих его полки. Вторым моментом, определявшим обстановку в стране и оказывавшим воздействие и на положение В. Шуйского под Тулой, была непрекращавшаяся борьба крестьян и холопов. Если В. Шуйскому и удалось запереть в Туле основное ядро восстания, то отдельные отряды крестьян и холопов продолжали вести свою борьбу против феодалов, в частности в непосредственной близости от Тулы - в Рязанском уезде. Такое положение дел вынуждало В. Шуйского выделять часть своих сил для борьбы против "воюющих" мужиков, что ещё более ослабляло его тульский лагерь. К названным факторам внутреннего порядка к осени 1607 г. прибавился ещё фактор внешний в лице нового Самозванца, провозгласившего себя в июле 1607 г. в городе Стародубе-Северском "царем Димитрием".
Авантюрист, выдвинутый враждебными Русскому государству панскими кругами Польши, Лжедмитрий II широко использовал в качестве оружия для достижения своих целей социальную демагогию, а имя "царя Димитрия" привлекало к Самозванцу широкие народные массы. Это делало особенно опасным для В. Шуйского начатый Лжедмитрием II в сентябре 1607 г. поход из Стародуба на Брянск с очевидной целью итти дальше, к Туле.
В данной обстановке, стремясь любой ценой добиться прекращения военных действий под Тулой, В. Шуйский предпринимает новый манёвр в виде переговоров с Болотниковым об условиях капитуляции Тулы.
Если В. Шуйский видел в переговорах с Болотниковым дипломатический манёвр, имевший целью добиться прекращения борьбы под Тулой, то Болотников в свою очередь рассматривал переговоры с царём как определённый тактический приём, как военную хитрость, имевшую целью обмануть царя и ценой потери Тулы спасти своё войско и самого себя.
Основу этих переговоров составляло обещание В. Шуйского в случае капитуляции Тулы сохранить жизнь и свободу участникам восстания и их руководителям, в том числе самому Болотникову и "царевичу" Петру.
Переговоры закончились заключением "контракта", который В. Шуйский скрепил торжественной клятвой.
В. Шуйский, однако, не намеревался выполнить условия заключённого им договора. Одновременно с переговорами, ведшимися В. Шуйским с Болотниковым, В. Шуйский имел тайные сношения с определёнными кругами в Туле, причём целью этих тайных сношений был захват и выдача царю Болотникова и других руководителей восстания.
В результате такой вероломной тактики В. Шуйского, когда 10 октября 1607 г., после заключения соглашения о капитуляции, Тула открыла свои ворота воеводам В. Шуйского, то именно в этот момент Болотников и "царевич" Пётр были захвачены агентами В. Шуйского из числа "тульских сидельцев" и привезены "в полки" к царю.
Однако расправа с попавшими в руки В. Шуйского вождями восстания была затруднена наличием соглашения и "целования креста" В. Шуйским с обещанием помилования Болотникова и "царевича" Петра. Прямое и открытое нарушение этого обещания было слишком опасно для В. Шуйского, особенно если учесть то, что вся основная масса капитулировавшего войска Болотникова находилась на свободе и, очевидно, сохраняла и своё вооружение.
Выход В. Шуйским был найден в том, чтобы прежде всего как можно скорее добиться ликвидации войска Болотникова как организованной силы и тем самым завершить ликвидацию восстания. Этому мероприятию был придан вид жеста великодушия со стороны царя, распустившего "восвояси" "тульских сидельцев".
Тогда же, сразу после падения Тулы, В. Шуйский рассылает грамоты по городам с извещением о взятии Тулы, в которых создаёт свою официальную версию об обстоятельствах падения Тулы, где тщательно скрывался факт соглашения с Болотниковым об условиях капитуляции и падение Тулы изображалось как результат "битья челом" "тульскими сидельцами", в том числе и Болотниковым, царю с признанием своей вины и с выдачей В. Шуйскому самозванного "царевича" Петра.
Вслед за тем В. Шуйский вернулся в Москву, куда были доставлены "в оковах" и Болотников с "царевичем" Петром.
Падение Тулы означало конец восстания Болотникова.
За возвращением В. Шуйского в Москву последовала казнь "царевича" Петра, повешенного, по сведениям, сообщаемым "Карамзинским хронографом", "под Даниловым монастырем, на Серпуховской дороге".
С Болотниковым же В. Шуйский решился расправиться лишь через несколько месяцев, уже в 1608 г., когда Болотников был отправлен в Каргополь и там сначала ослеплён, а затем утоплен.
|
|
При использовании материалов проекта обязательна установка активной ссылки:
http://historic.ru/ 'Всемирная история'