Глава шестая. Калужский период восстания

В грамотах Василия Шуйского, рассылавшихся по городам после сражения 2 декабря, победа над Болотниковым под Москвой изображалась как окончательное поражение восстания.

Согласно этой официальной версии победа Шуйского под Москвой имела троякого рода последствия. Во-первых, ликвидацию остатков войска Болотникова ("которые не многие воры с того бою утекли, и те побежали разными дорогами, и тех в городех переимали"). Во-вторых, обращение "на истинный путь" и принесение покорности царю со стороны изменивших ему ранее городов. Наконец, третьим последствием сражения 2 декабря, по официальной версии, была ликвидация и всех местных очагов восстания.

Действительность, однако, очень мало походила на то, чего так хотелось правительству Шуйского. Армия Болотникова существовала и представляла собой серьёзную силу. Что же касается района, охваченного восстанием, то он не уменьшился, но, напротив, включил в себя ещё новые центры, в частности города Приволжья.

Таким образом, обстановка и после поражения Болотникова под Москвой оставалась достаточно грозной. Впрочем, правительство Шуйского и само это понимало достаточно хорошо. Грамоты о победе и лживые утверждения о покорности городов имели чисто агитационное значение и предназначались для воздействия на население тех городов, которые оставались на стороне Шуйского, но где вместе с тем было далеко не спокойно. Но одновременно с рассылкой грамот и торжественными молебнами по случаю победы правительство Шуйского предпринимает новую военную кампанию против Болотникова.

Основные силы Болотникова после отступления его от Москвы были сосредоточены в Калуге, где, по данным "Карамзинского хронографа"^*, имелось "всяких людей огненного бою болши десяти тысячь", и в Туле, где также были "многие же люди с вошенным боем".

^* ("Карамзинский хронограф" - произведение летописного типа, один из важнейших источников по истории восстания Болотникова.)

Новая кампания, начатая правительством В. Шуйского сразу же после поражения Болотникова под Москвой, ставила своей задачей уничтожить оставшиеся ещё у Болотникова силы и таким образом добиться окончательного подавления восстания.

Первым актом в этой кампании, по-видимому, было преследование отступившего от Москвы Болотникова войсками под начальством одного из братьев царя - князя Д. И. Шуйского. Д. И. Шуйский, однако, не только не сумел добить Болотникова, а, напротив, сам был дважды разбит Болотниковым - сначала под Калугой, а затем под Серпуховом.

Неудача Дмитрия Шуйского заставила В. Шуйского направить под Калугу более крупные силы в составе трёх полков и артиллерии, под начальством другого брата царя - Ивана Шуйского. Однако Иван Шуйский был в своих действиях под Калугой не более удачлив, чем его брат, и хотя и осадил Калугу и приступал к ней "приступом", но "ничево им не учиниша" ("Новый Летописец").

Безуспешность осады Калуги Иваном Шуйским вынудила В. Шуйского предпринять ещё одну попытку решить исход борьбы под Калугой в свою пользу посылкой туда в январе 1607 г. нового войска во главе с князьями Ф. И. Мстиславским, М. В. Скопиным-Шуйским и Б. П. Татевым.

Новые воеводы попытались применить более эффективные средства борьбы против осаждённого города.

Наиболее уязвимым местом в системе укреплений Калуги было отсутствие в ней каменного кремля. Калуга являлась важной крепостью Русского государства. Но её "острог" был деревянным. Новая тактика воевод В. Шуйского и состояла в том, чтобы разрушить деревянный калужский "острог" при помощи различного рода стенобитных орудии и артиллерийского обстрела, а также путём поджога деревянных стен Калуги посредством особого сооружения, так называемого "примета" или "подмёта".

По свидетельству современника, воеводы Шуйского "поставиша овны, и дела великия стенобитныя над градом поставляя, и огненныя великия пищали, и разбивающе град и дворы зажигающе. Наведоша же на град и гору древяну, и мало избы град от взятия". Таким образом, тактика воевод Шуйского заключалась в комбинированном использовании разрушительного действия стенобитных орудий, обстрела города из "огненных пищалей" и, наконец, "наведения" на город "древяной горы".

Из всех этих средств борьбы наиболее опасным для осаждённых явилась подвижная "древяная гора" или "подмёт". Автор одной из современных повестей о восстании Болотникова так описывает манёвр воевод: "Ведётся подмёт под градцкие стены, вал дровяной. Сами идущие ко граду за туры, пред собою же ведоша множество дров, аки стену градную, на сожжение граду, созади убо емлюще дрова и наперед бросающе, и тако впредь ко граду идуще; самих же их со града за дровы ничем вредити не могут. И тако един конец дровяного валу уже и под стену придвигнуша, другаго же конца того дни не успеша придвигнути...; а того не повели нощи ради, отложиша до утра, придвигнув и зажетчи в утре дрова". Другой современник - Исаак Масса, подтверждая рассказ "Иного Сказания", дополняет его рядом реалистических подробностей. По его словам, воеводы В. Шуйского "согнали крестьян из окрестностей, и они были принуждены каждый день рубить деревья в окрестных лесах, колоть дрова и возить их в лагерь на санях, которых было несколько сот, так что сложили целые горы дров вокруг Калуги, намереваясь придвигать примет с каждым днём всё ближе и ближе к Калуге, чтобы при благоприятном случае зажечь его, когда ветер будет дуть на Калугу, и таким образом погубить осаждённых".

Приведённых свидетельств современников вполне достаточно для того, чтобы составить представление как об устройстве "подмёта", так и об эффективности этого средства борьбы. Следует признать, что "подмёт" являлся очень грозным оружием. Подвижной дровяной вал, составлявший его основу, не только угрожал стенам Калуги, но и делал неэффективным огонь осаждённых, так как использовался осаждающими войсками в качестве укрытия, позволяя им приближаться к стенам калужского "острога". Вряд ли можно поэтому сомневаться в том, что если бы воеводам Шуйского удалось довести до конца своё "хитроумие" (как называет эту операцию "Иное Сказание") и поджечь "подмёт", то гибель осаждённых, понавших в кольцо огня, была бы неизбежной.

Болотников, однако, и на этот раз показал себя блестящим полководцем: он не только сумел отвести от осаждённых смертельную опасность, но и в свою очередь предпринял контрманёвр, оказавшийся в конечном счёте гораздо более успешным, чем операция с "подмётом".

Манёвр Болотникова состоял в том, чтобы, определив направление движения "подмёта", уничтожить "подмёт" и наступавшие под его защитой войска путём устройства подкопа за пределами стен Калужского острога и закладки туда пороха, с тем чтобы в нужный момент взорвать мину.

Эта смелая операция, требовавшая обширных инженерных знаний, точного расчёта и соблюдения тайны, была блестяще осуществлена Болотниковым, и в последнюю ночь перед предполагаемым поджогом "подмёта" он был взорван. Взрыв был исключительно сильным. По словам "Иного Сказания", "от лютости зелейные подняся земля и з дровы, и с людми, и с туры, и со щиты, и со всякими приступными хитростьми. И бысть беда велика, и много войска погибоша, и смятеся все войско".

Эффект от взрыва "подмёта" Болотников ещё более усилил тем, что "вышед со всеми людми" из Калуги "и на приступе многих людей побиша и пораниша".

Таким образом, приход под Калугу князей Ф. И. Мстиславского и М. В. Скопина-Шуйского не только не привёл к падению Калуги, но, напротив, ознаменовался одной из самых блестящих побед Болотникова над царскими войсками.

Столь "фатальные" неудачи войска В. Шуйского под Калугой не могут быть объяснены только лишь неспособностью царских воевод. Если некоторые из них, как Дмитрий Шуйский, действительно могут служить образцом бездарного воеводы, то наряду с этим в составе воевод В. Шуйского под Калугой были такие бесспорно талантливые военачальники, как М. В. Скопин-Шуйский.

Более правильно поэтому искать объяснение хода борьбы под Калугой в общей обстановке, сложившейся в это время в стране.

Калуга являлась после снятия осады Москвы главным фокусом борьбы между Болотниковым и В. Шуйским, Но она не была единственным местом борьбы. Напротив, в той или иной степени и формах борьба охватила большую часть территории страны. Оставляя в стороне Новгородско-Псковскую область, Север и Астрахань, можно выделить два района, где положение было особенно напряжённым, а формы борьбы - наиболее острыми.

Одним из этих районов была полоса городов к югу от Москвы - от Рязани до Брянска. Другим районом являлось Среднее Поволжье: "Арзамасские и Алатырские места". Каждый из этих районов имел свои особенности, которыми определялись специфические черты борьбы, имевшей место в этих районах. Наконец, был ещё один фактор, являвшийся существенным элементом общей обстановки. Этим фактором было движение, возглавлявшееся самозванным "царевичем" Петром, именно к началу 1607 г. переросшее рамки чисто казацкого движения и слившееся с восстанием Болотникова.

Города к югу и юго-западу от Москвы, являвшиеся главными центрами восстания Болотникова на первом его этапе, во время похода Болотникова на Москву, сохранили это своё значение и после поражения Болотникова под Москвой и отступления его в Калугу. В отличие от смоленских пригородов, Дорогобужа и Вязьмы, а также Можайска, которые были приведены в покорность и признали власть В. Шуйского, весь район к юго-западу и югу от Москвы оставался в руках восставших. Сюда отступили разбитые под Москвой войска Болотникова. Наконец, эти города были непосредственно связаны и с Путивлем, где были сосредоточены силы "царевича" Петра. План правительства В. Шуйского заключался в том, чтобы подавить все центры и очаги восстания. Осуществление этого плана выразилось в посылке В. Шуйским воевод "под городы на воровских людей". При этом основные силы были брошены против главного района восстания, Подмосковного, под города: Серпухов, Алексин, Михайлов, Калугу, Венёв, Козельск. Однако, за исключением Серпухова, который к весне 1607 г., повидимому, уже находился в руках В. Шуйского, воеводам В. Шуйского не удалось захватить ни одного города к югу и юго-западу от Москвы.

Борьба в Подмосковном районе не ограничивалась одними городами: она охватила и деревню. Особенно широкий размах приобрела борьба в Рязанском уезде, представлявшем собой картину почти всеобщего восстания рязанских "мужиков".

Иной характер носила борьба в Приволжском районе.

Приволжский район восстания охватывал (считая лишь уезды, о которых имеются прямые данные источников) Муромский, Арзамасский, Курмышский, Ядринский, Чебоксарский, Алатырский, Свияжский и частично Нижегородский уезды. Таким образом, он включал в себя значительную часть территории Среднего Поволжья.

Характерной особенностью Приволжского района восстания являлось то, что это был район многонациональный по составу населения. Наряду с русским населением большой удельный вес в нём имели черемисы-марийцы, мордва, чуваши, татары. Второй существенной чертой этого района являлось то, что это был район интенсивной русской помещичьей и крестьянской колонизации.

Эти черты Приволжского района придавали особый характер и борьбе, развернувшейся в этих местах.

Движение в Приволжском районе было очень сложным по составу участников, характеру и формам борьбы. С одной стороны, мы видим в числе его участников русских крестьян, холопов, бортников^*, что свидетельствует об антифеодальном характере движения. С другой стороны, крупную роль в движении играла борьба поволжских народов: мордвы, черемисов-марийцев, чувашей, татар, - борьба, носившая национально-освободительный характер. При этом обе отмеченные струи в движении приволжских уездов не являлись обособленными, а были тесно связаны как в плане идеологическом - ибо движение шло под лозунгом "царя Димитрия", - так и в процессе самой борьбы. Наконец, в Приволжье, как и в других местах, к движению угнетённых низов примкнули известные элементы из числа русских помещиков, а также отдельные представители феодальных верхов поволжских народов.

^* (Бортники - русские крестьяне, занимавшиеся бортничеством, т. е. промыслом по сбору мёда диких пчёл в бортных лесах.)

Участие представителей социальной верхушки народов Поволжья представляло собой попытку использования благоприятной обстановки для восстановления своих социальных привилегий. Однако реакционные устремления представителей местной знати парализовались активным участием в борьбе широких масс мордовского, марийского и татарского населения Приволжья.

Насколько можно судить по данным источников, движение в Приволжских уездах распространялось чисто стихийно.

Отличительной чертой восстания в Приволжье следует считать значительно более низкий уровень борьбы, чем в основных центральных районах восстания Болотникова. Отдельные центры восстания оставались, по сути дела, совершенно изолированными друг от друга. Точно так же и связи участников движения в Приволжье с основными центрами восстания Болотникова были очень случайными, эпизодическими, хотя идеологически движение и в Приволжье шло под лозунгом "царя Димитрия".

Наиболее крупным событием в борьбе в Приволжье следует, по-видимому, считать поход на Нижний-Новгород и осаду его объединённым войском из русских холопов, крестьян, бортников и отрядов мордвы. Этот поход и осада Нижнего-Новгорода - главного административно-политического центра Поволжья - как бы повторяет в местном масштабе поход и осаду Болотниковым Москвы.

Период активного участия Приволжского района в восстании Болотникова охватывает конец 1606 - начало 1607 г., момент наибольшего подъёма восстания Болотникова. Правительство В. Шуйского первоначально, по-видимому, не представляло себе масштабов движения в Приволжье и намеревалось подавить его силами местных гарнизонов. Однако из этого плана ничего не получилось, и движение в Поволжье продолжало всё более разрастаться.

После поражения Болотникова под Москвой правительство В. Шуйского, стремясь довершить разгром восстания и восстановить "порядок" во всей стране, посылает специальную карательную экспедицию и в Приволжье.

В течение декабря 1606 г. - января 1607 г. воеводам В. Шуйского Г. Пушкину и С. Ододурову удаётся освободить Нижний Новгород от осады и привести в покорность жителей Арзамаса и Алатыря. Ещё до этого жители Мурома и Свияжска "добили челом" В. Шуйскому.

Таким образом, поход Г. Пушкина и С. Ододурова увенчался несомненным успехом. Следует, правда, отметить относительность и непрочность этого успеха, что выявилось уже в следующем, 1608 г. в новом подъёме движения в Поволжье. Тем не менее В. Шуйскому всё же удалось устранить непосредственную опасность восстания в Поволжье и тем самым укрепить свои позиции в борьбе против Болотникова.

Третьим моментом, определившим наряду с борьбой в Подмосковном районе и в Приволжье обстановку в стране в послемосковский период восстания Болотникова, было, как мы отмечали, движение "царевича" Петра.

Начало этого движения относится к зиме 1605/06 г., когда у зимовавших на Тереке казаков возникло "воровское умышление" провозгласить казака Илейку Муромца "царевичем" Петром.

Характерной чертой начального периода движения "царевича" Петра было то, что в нём ещё можно наблюдать проявления "разбойных" тенденций казачьих походов за добычей. Самое возникновение его было связано с тем, что во время зимовки "стали де казаки думать всем войском, чтобы итти на Кур реку, на море, громить Турских людей на судах, а будет де и там добычи не будет, и им де было казаком х Кизыльбашскому шах Аббасу служить" (показания "царевича" Петра). Однако движение всё же не пошло по этому, разбойному, пути. Победила другая, социальная тенденция. В противовес предложению итти громить суда на Каспии, с тем чтобы в случае неудачи похода отправиться служить персидскому шаху, "меж казаков" были произнесены такие слова: "Государь де нас хотел пожаловати, да лихи де бояре, переводят де жалованье бояря да не дадут жалованья" (те же показания). Смысл этого заявления состоял в том, чтобы вместо похода "на море" и в Персию итти против "лихих бояр" как главных врагов казаков, стоявших между казаками и "государем". Это предложение вызвало нечто вроде раскола среди казаков, и отколовшаяся часть "казаков человек с триста" провозгласила казака Илейку Муромца "царевичем" Петром, сыном (не существовавшим!) царя Фёдора Ивановича.

Илейка Муромец был типичным представителем "молодых" казаков, казачьей голытьбы.

Биография Илейки с замечательной наглядностью показывает путь превращения в казака выходца из низов посадского населения.

Принадлежа по происхождению к посадским слоям Мурома, Илейка, однако, как "прижитый" его матерью "без венца", оказался вне тех правовых норм, которые определяли положение посадского человека. Это обстоятельство способствовало опусканию Илейки вниз по социальной лестнице, вплоть до превращения в настоящего "гулящего" человека на Волге. Именно из гулящего человека Илейка превращается в казака и в течение нескольких лет участвует в походах казаков из Астрахани на Терек. Во время одной из зимовок с казаками на Тереке Илейка даже "приказался во двор" сыну боярскому Григорию Елагину, т. е. превратился в кабального холопа. Однако "холопство" Илейки продолжалось всего лишь одну зиму, а на лето он уже ушёл опять в Астрахань, с тем чтобы из Астрахани вновь отправиться на Терек и там превратиться в "царевича".

Таких выходцев из холопов и городских низов было немало среди казачества начала XVII в., когда "в казаках были холопи боярские и всякие воры ерыжные и зерщики" ("Карамзинский хронограф").

В качестве типичного представителя казачьей голытьбы Илейка и возглавил движение против "лихих бояр".

Поход казаков начался с плавания вниз по Тереку. Затем Илейка, к которому присоединилась и остальная часть казаков, бывших на Тереке, двинулся под Астрахань, а оттуда казаки "пошли вверх Волгою к Гришке Ростриге к вору" (показания "царевича" Петра).

Восстание 17 мая 1606 г. в Москве и убийство Лжедмитрия I застали отряд "царевича" Петра в районе Свияжска, где казаки узнали от ехавшего из Москвы казака, что "на Москве Гришку Розстригу убили миром всем" (показания "царевича" Петра).

Эта "весть" заставила "царевича" Петра повернуть назад, вниз по Волге. С Волги казаки по речкам Камышенке и Иловле "перегребли на Дон" и пошли сначала Доном, а затем Донцом по направлению к Украинным городам.

Ещё до наступления зимы, когда казаки "Донцом вверх погребли верст со сто", к ним приехал из Путивля гонец с грамотой "от князя Григорья Шаховсково да от Путимцов ото всех", где сообщалось, что "царь Дмитрей жив, идет из Литвы со многими людми в Путимль", и предписывалось казакам и "царевичу" Петру итти "наспех" в Путивль. "По той грамоте" казаки и "царевич" Пётр "пришли з Донца на Украину во Царев город, а из Царева города пришли в Путимль".

Уход казаков с Волги явился переломным моментом в развитии движения "царевича" Петра. Сущность этого перелома заключалась в том, что с этого момента устанавливается прямая связь движения "царевича" Петра с восстанием Болотникова. Из чисто казачьего, локального движения движение "царевича" Петра превращается в составную часть восстания Болотникова.

Отступление Болотникова к Калуге и Туле явилось моментом, ускорившим объединение движения "царевича" Петра с основными силами восстания Болотникова. С этого времени отряды "царевича" Петра начинают принимать непосредственное участие в борьбе против войск В. Шуйского.

Безуспешность попыток Василия Шуйского одним ударом завершить разгром Болотникова после его поражения в битве в Коломенском показала, что, несмотря на это поражение, силы Болотникова были далеко не сломлены.

В то же время общая обстановка в стране продолжала оставаться исключительно напряжённой и сложной. Поэтому правительство Василия Шуйского, продолжая борьбу против основных сил Болотникова, должно было одновременно принимать решительные меры и для подавления восстания в других районах.

Исход борьбы в этих районах - и в Подмосковном и в Приволжье - был далеко не везде в пользу Василия Шуйского.

Всё это не могло не сказаться на ходе борьбы под Калугой. Осада Калуги войсками Василия Шуйского продолжалась свыше четырёх месяцев, По интенсивности борьбы, по масштабам военных действий, наконец, по количеству участников борьбы этот период может быть отнесён к числу моментов наибольшего подъёма восстания Болотникова.

Характерной чертой военных действий в рассматриваемый период является то, что пассивной тактике воевод Шуйского, осаждавших Калугу, противостоит наступательная, активная тактика восставших. Сущность этой тактики заключалась в том, чтобы путём активных наступательных действий добиться снятия осады Калуги и освобождения блокированных там войск Болотникова. В осуществлении этой тактики главную роль, роль активной силы, чаще всего играли войска "царевича" Петра.

Одним из наиболее ранних фактов такого рода действий войск "царевича" Петра явилось сражение под Венёвом в конце января или начале февраля 1607 г., когда воевода "царевича" Петра князь Телятевский^* разбил под Венёвом воеводу В. Шуйского, князя Хилкова.

^* (Роль князя Телятевского (бывшего господина Болотникова), по-видимому, аналогична роли Шаховского и других политических авантюристов.)

Непосредственным продолжением Венёвского сражения была битва на реке Вырке (конец февраля 1607 г.).

После сражения под Венёвом участвовавшие в нём войска "царевича" Петра разделились надвое, причём одна часть под начальством Телятевского направилась к Туле, а другая - под командованием князя Василия Масальского - двинулась к Калуге, на помощь осаждённому Болотникову.

Приближение Масальского к Калуге заставило воевод В. Шуйского, осаждавших город, двинуть навстречу Масальскому войска и дать ему бой. Местом боя явилась речка Вырка, "за семь верст от Калуги".

Отряд Масальского насчитывал 26 тыс. человек и имел в своём составе артиллерию. Со стороны воевод Шуйского в сражении на Вырке участвовали не менее крупные силы в составе трёх полков. Сражение продолжалось целые сутки ("день да ночь") и отличалось исключительной остротой борьбы. Стремясь укрепить свои позиции, отряды восставших (по свидетельству современника) "оградиглася санми, бе бо зима настоящи, и связаша кони и сани друг за друга, дабы никто от них не избег".

Тем не менее воеводам Шуйского удалось одержать победу над восставшими. Однако они не смогли сломить стойкость и мужество войска восставших, и когда поражение войска князя Масальского стало очевидным, а сам он, раненный, попал в плен, то, по словам "Нового Летописца", "достальные ж воры многие на зелейных бочках сами сидяху и под собою бочки с зельем зажгоша и злою смертию помроша", предпочтя, таким образом, смерть плену.

Приблизительно в одно время с битвой на Вырке Василий Шуйский нанёс Болотникову и другое поражение - в Веиёвском уезде, в Серебряных Прудах. В отличие от сражения на Вырке, в котором инициатива принадлежала войску князя Масальского, шедшего "на проход" в Калугу, в сражении под Серебряными Прудами наступающей стороной являлись воеводы Василия Шуйского.

Серебряные Пруды представляли собой укреплённый пункт, "острог", входивший в оборонительную систему, защищавшую южные районы Русского государства от татар. Во время восстания Болотникова Серебряные Пруды вместе со всем Тульским районом оказались на стороне восставших и оставались в их руках и после отступления Болотникова из-под Москвы. В этих условиях стратегическое значение Серебряных Прудов заключалось в том, что они, подобно Алексину, Венёву и Дедилову, прикрывали подступы к Туле, Естественно, что правительство Василия Шуйского в своей борьбе против Болотникова не могло не учитывать Серебряные Пруды как один из опорных пунктов восстания.

Поэтому под Серебряные Пруды также были посланы войска. Осаду Серебряных Прудов начали войска князя А. В. Хилкова. Разбитые князем Телятевским под Венёвом и отступившие "на Каширу", они затем были направлены к Серебряным Прудам.

Однако осада князем Хилковым Серебряных Прудов была не более успешна, чем его действия под Венёвом. Этим надо объяснить то, что, когда в распоряжении Василия Шуйского оказались силы, освободившиеся после похода в Приволжье, они были во главе с воеводами Пушкиным и Ододуровым направлены к Серебряным Прудам.

Усиленные отрядами Г. Пушкина и С. Ододурова, войска В. Шуйского получили возможность активизировать борьбу и от осады Серебряных Прудов перейти к приступу: "К острогу ратные люди приступали с щитами день да полуночи". Несмотря на упорную оборону ("ис Прудов воровские люди многих ратных людей переранили, а иных побили"), осаждённые вынуждены были сдаться, "видя свою погибель, что им не отсидетца", "и в острог пустили царя Васильевых людей и крест целовали царю Василью". Столь быстрая капитуляция Серебряных Прудов была большим успехом воевод Шуйского, ибо уже "назавтрее здачи пришли многие воровские люди с Украины на выручку Серебряным Прудам" во главе с воеводами - князем И. Масальским и "иноземцем литвином Иваном Сторовским". Таким образом, помощь осаждённым опоздала и вместо "выручки" Серебряных Прудов И. Масальский и Сторовский сами попали под удар царских войск. Произошёл новый бой "от Серебряных Прудов версты за четыре", закончившийся также победой воевод Шуйского: "воровских многих людей побили и языки многие поймали и воровских воевод князя Ивана Масалскоза и Ивана Сторовскова взяли".

Сражения на Вырке и под Серебряными Прудами вновь резко ухудшили положение Болотникова, причём теперь под ударом наряду с Калугой оказывалась вторая важнейшая база войск восставших - Тула.

Стремясь использовать благоприятную обстановку, создавшуюся после сражений на Вырке и у Серебряных Прудов, правительство В. Шуйского направляет под Тулу войско под командованием князя Воротынского.

К этому моменту в Туле уже находился "царевич" Пётр, перешедший туда из Путивля. Организацией похода на Тулу правительство В. Шуйского преследовало цель - разбить второй важнейший центр восстания и захватить в плен "царевича" Петра. Однако Воротынский потерпел полную неудачу, был разбит воеводой Петра князем Телятевским и "едва ушёл в Олексин". Столь же неудачным для В. Шуйского был и предпринятый тогда же поход воевод: князя Хилкова, Пушкина и Ододурова - от Серебряных Прудов к Дедилову. Под Дедиловом поражение воевод В. Шуйского было настолько полным, что источники называют его прямо "разгромом".

Поражение князей Воротынского и Хилкова свело на нет результаты побед воевод В. Шуйского на Вырке и под Серебряными Прудами. Теперь положение изменилось вновь, но уже в пользу Болотникова. Руководители восстания воспользовались этим, предприняв новые активные операции против войск В. Шуйского, закончившиеся битвой на Пчельне (май 1607 г.).

Сражение на Пчельне явилось результатом второго похода войск восставших на Калугу, предпринятого "царевичем" Петром с целью оказать помощь осаждённому Болотникову. Во главе войска, шедшего к Калуге, был поставлен князь Телятевский, только что одержавший победу над Воротынским.

Правительство В. Шуйского, учтя уроки недавних поражений под Тулой и Дедиловом, мобилизовало для отпора Телятевскому не только три полка из состава войск, стоявших под Калугой, но также и "всех людей" из полков князя Воротынского, стоявших под Алексином.

Но, несмотря на это, войска В. Шуйского, вышедшие "на встречю" Телятевскому, были наголову разбиты им "в селе на Пчельне", недалеко от Калуги: "Государевых воевод воровские люди побили многих, а иных живых поймали". В числе убитых были двое воевод: князья Татев и Черкасский. Разбитые войска были совершенно дезорганизованы и "с великим ужасом прибежали в свой лагерь под Калугу" (Буссов). Существенную роль в столь роковом для воевод В. Шуйского исходе сражения на Пчельне сыграл переход из армии Татева и Черкасского на сторону восставших "заборских казаков", т. е. отрядов, состоявших из казаков, попавших в плен в Заборье в декабре 1606 г. и включённых затем правительством В. Шуйского в состав войск, осаждавших Калугу.

Битва на Пчельне решила судьбу и Калуги. Болотников завершил разгром войск В. Шуйского, начатый на Пчельне, произведя со всеми своими силами вылазку на боярские станы, в результате которой воеводы В. Шуйского "устрашишася и бегству вдашася, и все воинство такожде вослед их побегоша, кто елико можаше" ("Иное Сказание").

Что касается войска князя Телятевского, то после победы на Пчельне оно, по-видимому, не пошло под Калугу, а вернулось обратно в Тулу. Болотников в свою очередь также перешёл с своими силами из Калуги в Тулу, где и произошло соединение его с "царевичем" Петром.

Отступлением воевод В. Шуйского от Калуги к Москве завершается тот этап в истории восстания Болотникова, который начался отступлением Болотникова от Москвы к Калуге.

Источник успехов Болотникова в период осады воеводами В. Шуйского Калуги крылся в дальнейшем развитии восстания как территориально, так и вглубь - в смысле охвата более широких масс населения. В общую равнодействующую, которой определялась мощь сил лагеря Болотникова, входили все формы и проявления борьбы против феодального гнёта: и рязанских мужиков, и псковских и астраханских городских низов, и русских крестьян, и бортников вместе с нерусскими народностями Поволжья, и донских и волжских казаков.

Этот подъём борьбы угнетённых масс, борьбы, охватившей большую часть территории страны, объясняет то, что Болотников оказался в состоянии восстановить свои силы, ослабленные поражением, понесённым им в Коломенском; В. Шуйский же, напротив, потерял то преимущество в силах, которое дала ему победа над Болотниковым под Москвой.

Болотников, однако, не использовал исключительно благоприятную обстановку, создавшуюся для восставших после сражения на Пчельне, и не пошёл на Москву, дорога на которую была вновь открыта успехами его оружия под Калугой, а ограничился тем, что оставил Калугу и перешёл в Тулу, где соединился с "царевичем" Петром.

Как и чем можно объяснить этот шаг Болотникова? В источниках нет прямых данных относительно мотивов, которыми руководствовался Болотников в своём отказе от немедленного движения к Москве. Можно высказать предположение, что, поступая так, Болотников руководствовался стремлением объединить силы восставших (как находившиеся в Калуге, так и бывшие в Туле) в одно целое. Возвращение князя Телятевского в Тулу (после битвы на Пчельне) вынуждало и Болотникова следовать туда же. Следует иметь в виду и то, что Тула с её каменным кремлем имела как крепость все преимущества по сравнению с Калугой.

Наконец, известное влияние на Болотникова в его решении итти к Туле могло оказать то формальное положение, какое придавал Петру-Илейке в лагере восставших его сан "царевича". С этой точки зрения Болотников - "боярин" царевича Петра^*, - естественно, должен был, освободившись из осады, итти на соединение с Петром. Таковы возможные мотивы, которые определили собой поведение Болотникова после сражения на Пчельне. К сожалению, мы ничего не знаем о действительном характере взаимоотношений между самим Болотниковым и "царевичем" Петром.

^* ("Боярином" царевича Петра называют Болотникова разрядные записи.)

Источники позволяют говорить лишь о том, что между "царевичем" Петром и Болотниковым не было разногласий или борьбы (типа той борьбы, которую вёл против Болотникова, например, Истома Пашков). Вместе с тем активная поддержка Болотникова отрядами из войска "царевича" Петра во время осады Калуги воеводами Василия Шуйского может служить доказательством единства целей Болотникова и "царевича" Петра. Но этим и исчерпывается то, что можно извлечь из источников по данному вопросу.

Формально положение, которое занимал в лагере восставших "царевич" Пётр, было, конечно, более высоким, чем положение Болотникова - "боярина" царевича Петра, по данным разрядов. Но, с другой стороны, Болотников как "гетман" или "большой воевода" представлял в своём лице (в глазах участников восстания) "царя Димитрия", являлся носителем его власти - и с этой точки зрения "царевич" Пётр как "племянник" царя Димитрия также должен был подчиняться власти "царя Димитрия", а следовательно, - и Болотникова.

Эта двойственность взаимных отношений между Болотниковым и "царевичем" Петром могла быть использована советниками "царевича" Петра, в первую очередь Шаховским и Телятевским, не склонными, конечно, отказываться от власти в пользу Болотникова. С такой точки зрения Шаховскому и Телятевскому, несомненно, было выгоднее, чтобы соединение между Болотниковым и "царевичем" Петром произошло не в Калуге, а в Туле.

Но как бы то ни было - независимо от того, на кого падала ответственность за переход Болотникова из Калуги в Тулу (вместо того, чтобы объединёнными силами итти от Калуги к Москве), - отказ Болотникова от немедленного похода на Москву являлся, с точки зрения хода и перспектив борьбы, несомненной ошибкой руководителей восстания.

Такая тактика Болотникова давала В. Шуйскому время, для того чтобы оправиться от поражения и собрать силы. По верному замечанию современника (Исаака Массы), если бы восставшие двинули своё войско на Москву, "то овладели бы ею без сопротивления". Но "так как они действовали медленно, то в Москве снова собрались с духом и укрепились".

Объяснение того, каким образом В. Шуйскому удалось преодолеть состояние кризиса, в котором он оказался после поражения его войск под Калугой, следует искать прежде всего в позиции правящих классов.

Главным фактором, определявшим положение внутри лагеря В. Шуйского, являлись взаимные отношения основных группировок господствующего класса: боярства и дворян. Восстание Болотникова не уничтожило противоречий внутри господствующего класса и не прекратило борьбы между его основными группировками, изменив лишь формы борьбы. Наглядной иллюстрацией этого является активная борьба против В. Шуйского (как выразителя и представителя княжеско-боярских интересов) дворян-помещиков во главе с Ляпуновым. Развитие восстания Болотникова и выявление его антикрепостнической сущности привело к изменению позиции дворянства, показателем чего явился разрыв П. Ляпунова и И. Пашкова с Болотниковым и переход их на сторону В. Шуйского.

Правительство В. Шуйского стремилось усилить и ускорить процесс консолидации господствующего класса. Это стремление любыми средствами и способами добиваться перехода на свою сторону как можно более широких слоев населения, и в первую очередь служилых людей - помещиков, составляет стержень всей внутренней политики В. Шуйского в рассматриваемый период. Следует заметить, однако, что, несмотря на несомненное наличие известной консолидации класса феодалов-землевладельцев и на активную политику В. Шуйского, стремившегося усилить эту консолидацию, размеры процесса сплочения сил господствующего класса всё же нельзя преувеличивать. Прежде всего, далеко не все дворяне-помещики перешли на сторону В. Шуйского, и известная часть помещиков продолжала принимать прямое участие в борьбе против него.

Во-вторых, сам переход тех или иных групп дворян на сторону В. Шуйского вовсе не означал установления их полного единства с лагерем В. Шуйского, и, участвуя вместе с В. Шуйским в борьбе против Болотникова, дворянские представители продолжали занимать враждебную В. Шуйскому позицию в таких вопросах, где сталкивались интересы боярства и дворянства.

Особенно острый характер борьба дворян-помещиков против боярства и В. Шуйского, как выразителя интересов княжат и бояр, носила в вопросе об армии. Политика В. Шуйского в вопросе об армии представляла собой сочетание щедрых земельных и денежных раздач служилым людям с репрессиями в отношении тех, кто уклонялся от службы в армии.

Выдача земельного и денежного "жалованья" сопровождала каждое крупное сражение с Болотниковым, каждый новый этап борьбы. Источники сохранили многочисленные данные о пожаловании служилым людям - помещикам - земель и денег за участие в сражениях "под Колугою на реке Угре", "на реке на Похре", "как приходил под Москву Ивашко Болотников", за борьбу "на Москве и в Заборье против воров на приступех", "за Калужскую службу и за Вырковский бой", за участие в битве "на Пчельне", "за Тульскую службу". Эти данные достаточно характеризуют те методы и средства, которыми правительство Шуйского стремилось привлечь в армию и удержать в ней служилых людей.

В этой политике необходимо специально отметить два момента. Особенно щедро раздавались Василием Шуйским земли и деньги "за раны" и "кровь" служилого человека или "за смерть" в бою его родственников. Второе, что квалифицировалось Шуйским как особая заслуга и соответственно вознаграждалось, были "убитые мужики", т. е. те "мужики" из войска Болотникова, которых лично убил данный служилый человек.

В пожаловании служилых людей - помещиков - "за убитые мужики" (т. е. "за убитых мужиков"), таким образом, особенно ярко выступают классовые мотивы политики укрепления армии, проводившейся Шуйским.

Служилые люди - помещики - составляли основной костяк армии В. Шуйского. Поэтому реальная сила того войска, которое В. Шуйский мог бросить на борьбу с Болотниковым, определялась отношением служилых людей - дворян - к мобилизационным мероприятиям В. Шуйского, к службе в войсках, и их поведением во время службы, в процессе военных действий. Правительство В. Шуйского всеми средствами стремилось увеличить размеры войска путём мобилизации новых слоев служилых людей. Однако этот процесс привлечения новых служилых людей в армию происходил с большим трудом. Значительная часть служилых людей уклонялась от явки на службу, оказывалась в "нетях".

Это массовое "нетство" служилых людей отражает нежелание "дворян и детей боярских" нести "государеву службу" в войске В. Шуйского. Правительство В. Шуйского вело решительную борьбу против "нетства" служилых людей, применяя по отношению к "нетчикам" различные репрессии, вплоть до отписки у "нетчиков" их поместий "на государя".

Однако грамоты В. Шуйского говорят о "детях боярских, которые, с нашие службы збежав, живут по домам", свидетельствуя, таким образом, о широком распространении "нетства".

Наряду с мобилизацией служилых людей - помещиков- другим источником пополнения армии В. Шуйского являлся сбор "даточных людей" с чёрного посадского и сельского населения, а также с крестьян церковных и монастырских вотчин.

Однако и в этой, недворянской, части войска, среди "даточных людей", имели место те же тенденции уклониться от службы в войске В. Шуйского, как и среди дворянства. Позиция дворян-помещиков в вопросе о службе в армии В. Шуйского, равно как и отношение населения посадов и чёрных волостей к сбору "даточных людей", оказывали определяющее влияние на боеспособность войска В. Шуйского, низкий уровень которой являлся одной из основных причин бессилия воевод В. Шуйского справиться с Болотниковым.

Другим крупнейшим вопросом внутренней политики правительства В. Шуйского, стоящим в прямой связи с мероприятиями по борьбе с восстанием Болотникова, являлся финансовый вопрос. Правительство В. Шуйского испытывало серьёзнейшие трудности финансового порядка. Раздача жалованья как служилым людям - помещикам, так и "даточным людям" требовала огромных средств. Между тем в казне этих средств было очень мало. Такое состояние государственных финансов представляло собой прежде всего результат хозяйничанья Лжедмитрия I, опустошившего казну за время своего нахождения у власти. Финансовый кризис ещё более обострило то, что в условиях почти всеобщего восстания нарушилось поступление в казну налогов с населения; тем самым правительство В. Шуйского лишалось и тех доходов, которые в обычное время шли на жалованье служилым людям. Правительство В. Шуйского стремилось всеми средствами добиться увеличения денег в казне - от посылки специальных "сборщиков", наделённых особыми полномочиями, до принудительного изъятия денег из казны крупнейших монастырей и даже до такой чрезвычайной меры, как повсеместная конфискация у церквей и монастырей драгоценной церковной утвари и переплавка её в металл для чеканки серебряной монеты на уплату жалованья служилым людям.

Политический смысл всех финансовых мероприятий В. Шуйского состоял в стремлении сосредоточить в своих руках достаточное количество денег, чтобы иметь возможность, во-первых, щедрой раздачей денежного жалованья привлекать на свою сторону служилых людей - помещиков, а во-вторых, нейтрализовать действие на состояние армии такого явления, как "нетство" служилых людей и "даточных", путём найма "охочих людей". Таким образом, финансовая политика В. Шуйского находилась в самой прямой и непосредственной связи с его политикой в вопросе об армии. Однако результаты её были не более удовлетворительны, чем результаты строительства армии, и отсутствие у В. Шуйского ратных людей и денег давало основание современникам уподоблять его "орлу бесперу и не имущу клюву и когтей".

Третьим важнейшим вопросом внутренней политики В. Шуйского в её отношении к восстанию Болотникова являлась политика по вопросу о крестьянах и холопах.

Характерной чертой политики В. Шуйского по вопросу о крестьянах и холопах было стремление использовать законодательство по этому вопросу как средство для привлечения на свою сторону тех или иных слоев землевладельцев-феодалов, равно как и для внесения разложения в ряды участников восстания Болотникова.

Отмеченная черта политики В. Шуйского особенно ярко проявляется в вопросе о холопах. В результате этого в политике В. Шуйского по вопросу о холопах можно обнаружить самые противоречивые тенденции - в зависимости от целей, которые ставила себе эта политика на том или ином этапе борьбы. Так, например, правительство В. Шуйского применяло в качестве одной из форм для вознаграждения дворян-помещиков за активное участие в борьбе с Болотниковым предоставление им права брать из тюрем "на поруки" холопов - участников восстания Болотникова, которых затем их поручители превращали в своих холопов. Но вместе с тем в качестве одного из средств для разложения лагеря восставших правительство В. Шуйского применяло и такую меру, как выдача отпускных тем холопам - участникам восстания Болотникова, которые являлись с повинной.

Такой памятник законодательства В. Шуйского о холопах, как указ 7 марта 1607 г. о "добровольных холопах", также должен быть поставлен в связь с общим характером политики В. Шуйского по вопросу о холопах и отнесён к той линии в этой политике, целью которой являлось воздействие на холопские элементы. Закон 7 марта 1607 г. пытался достичь этого таким жестом, как отмена статей закона 1597 г., установивших принцип принудительного превращения в кабальных холопов тех "добровольных холопов", которые прослужили у данного лица свыше полугода. В прямую противоположность закону 1597 г. закон 7 марта 1607 г. предписывал "в кабалах отказывати" холоповладельцам, требовавшим от Приказа Холопьего суда принудительной выдачи кабал на тех добровольных холопов, которые "не похотели" дать на себя кабал.

В совершенно ином плане выступает в законодательстве В. Шуйского крестьянский вопрос. В то время как политический смысл законов В. Шуйского о холопах заключался в том, чтобы или не допустить присоединения той или иной группы холопов к восстанию Болотникова, или оторвать от восстания холопские элементы, - законодательство В. Шуйского о крестьянах преследовало в первую очередь цель консолидации господствующего класса путём устранения борьбы из-за крестьян между отдельными группами землевладельцев.

Именно такой характер имеет главный акт законодательства В. Шуйского о крестьянах, Уложение 9 марта 1607 г. Основной предмет рассмотрения Уложения 9 марта 1607 г. составляет незаконный переход крестьян от одного землевладельца к другому, т. е. бегство крестьян.

Годы восстания Болотникова и непосредственно предшествующий ему 1605 год характеризуются огромными размерами бегства крестьян. Вместе с тем борьба землевладельцев против бегства крестьян осложнялась тем, что вопрос о сыске беглых крестьян, равно как и о законности или незаконности крестьянских переходов, находился в результате противоречивого законодательства Б. Годунова и Лжедмитрия I в исключительно запутанном состоянии. Это вызывало острую борьбу между землевладельцами из-за беглых крестьян, которая, конечно, ослабляла общие позиции феодалов-землевладельцев в борьбе против Болотникова.

Стремлением устранить эту борьбу между землевладельцами и объясняется издание Уложения 9 марта 1607 г.

Преследовавшаяся Уложением 9 марта 1607 г. цель достигалась в нём путём установления 15-летнего срока для сыска беглых крестьян и признания права на владение крестьянами за теми землевладельцами, за которыми они были записаны в писцовых книгах "101-го году" (т. е. 1592-1593 гг.). При этом все землевладельцы получали право не позднее 1 сентября 1607 г. возбудить иск о крестьянах, бежавших от них за время с 1592 г., равно как признавались действительными все иски о беглых крестьянах, возбуждённые до издания Уложения 9 марта 1607 г.

Уложение 9 марта 1607 г. создавало широкую правовую базу для урегулирования крестьянского вопроса на основе укрепления крепостничества. Несомненно, что изданием этого закона В. Шуйский удовлетворял требования самых широких слоев землевладельцев и в первую очередь, конечно, помещиков, особенно заинтересованных в охране государственной властью их прав на владение крестьянами. Это позволяет рассматривать Уложение 9 марта 1607 г. как своего рода социальную программу, провозглашением которой правительство В. Шуйского формулировало те принципы, на основе которых должен был быть восстановлен "порядок", что в условиях разгара восстания Болотникова означало призыв к сплочению всех землевладельцев для подавления восстания Болотникова, угрожавшего основам крепостнического строя.

Поражение под Калугой имело для В. Шуйского двоякого рода политические последствия. В определённых политических кругах пытались сделать В. Шуйского ответственным за крах под Калугой и даже требовали отказа его от власти. Но наряду с такого рода настроениями поражение под Калугой усилило и противоположную тенденцию. Чем сильнее и реальнее становилась угроза расправы с господствующими классами со стороны восставших, тем всё больше отходили на задний план противоречия между отдельными группировками внутри господствующего класса и усиливались тенденции к объединению всех сил господствующих классов для разгрома восстания. Болотникова.

Обстановка, создавшаяся в Москве после поражения царских воевод под Калугой, вынудила В. Шуйского пойти на такой шаг, как созыв специального "съезда", для того чтобы "держать совет об успокоении земли". В. Диаментовский, сообщающий об этом "съезде", указывает, что о съезде "ходили слухи", что "или намеревались другого царя избрать, или двинуться всей силой на неприятеля и на него ударить". Таким образом, "съезд" явился ареной острой политической борьбы. В конечном счёте, однако, правительству В. Шуйского всё же удалось преодолеть сопротивление враждебных ему кругов и добиться поддержки мероприятий по дальнейшей борьбе с восстанием. Мероприятия эти состояли в организации похода на Тулу, ставшую теперь местонахождением главных сил Болотникова.