3. Ориентировка и поза погребенных

Ориентировка и поза погребенного - существенные черты погребального обряда. Из 17 случаев прослеженной ориентировки в погребениях переходного в периода в 7 случаях (41 %) отмечена западная, в 4 (23%) - юго-западная, в 5 (30%) - северо-восточная и в 1 случае (6 %) - восточная.

В могилах с западной и юго-западной ориентировкой преобладает положение костяков на боку со слегка подогнутыми, а также перекрещенными в голенях ногами - 6 случаев или вытянутое положение на спине - 4 случая. В 1 случае (курган 5, погребение 9 Койсугской группы) погребенная лежала на "животе".

В погребениях с северо-восточной ориентировкой все костяки лежали на левом боку с достаточно сильно подогнутыми ногами. Кисти рук находились либо у черепа (2 случая), либо у таза (3 случая). Костяк с восточной ориентировкой (погребение 4 кургана 10 у совхоза "Северного") также находился в скорченном положении.

Таким образом, скорченное положение погребенного - характерная черта погребального обряда бронзового века - в захоронениях переходного периода в различных вариациях продолжает присутствовать. Более того, из 17 нижнедонских захоронений оно отмечено в 12 (70%).

Значительно большее (нежели переходных) количество зафиксированных захоронений савроматского периода с прослеженной ориентировкой погребенных дает возможность проанализировать ее в определенных хронологических диапазонах (см. таблицу).

Если проследить ориентировку погребенных в отдельных регионах Подонья, то можно отметить следующее.

В группе захоронений VI - V вв. до н. э. правобережной зоны вблизи дельты Дона в 7 погребениях 3 костяка имели западную ориентировку, 2 - восточную, 1 - северную и 1 - юго-восточную. В погребении с юго-восточной ориентировкой (погребение 5 кургана 11 Ростовской группы) костяк лежал на левом боку с сильно подогнутыми ногами. В остальных случаях костяк находился в вытянутом положении, на спине. Из 7 погребений V - IV вв. до н. э. в 3 отмечена западная ориентировка костяков, в 2 - северо-восточная, в 1 - восточная и в 1 - северная. Скорченное положение костяка отмечено 1 раз. В погребении 48 Ливенцовского могильника костяк лежал на правом боку с подогнутыми ногами, головой на восток. Кисти сведенных вместе рук находились у таза.

В 4 погребениях IV - III вв. до н. э. в правобережной зоне около дельты Дона 2 костяка имели западную ориентировку, 2 - южную и 1 - северную. В погребении у хут. Каменнобродского южная и северная ориентировки костяков зафиксированы одновременно. В захоронениях IV - III вв. до н. э. костяков в скорченном положении не было.

В районе правобережья Нижнего Дона, восточнее низовьев Северского Донца, в погребении VI в. до н. э. у Константиновска зафиксирована западная ориентировка костяка при положении на правом боку со слегка подогнутой правой ногой. В 5 захоронениях V - IV и IV - III вв. до н. э. (почти все они коллективные) в указанном районе ориентировка прослежена у 10 погребенных. Преобладает ориентировка южная или южная с небольшим отклонением к востоку (8 случаев). Западная - 2 случая - отмечена вместе с южной в одном захоронении (курган 4 Сладковского могильника).

В левобережных районах вблизи дельты Дона (койсугские курганы, группа Высочино, азовские курганы и др.) из 8 погребений VI - V вв. до н. э. в 6 костяки имели западную ориентировку, в 1 - восточную и в 1 - юго-западную. Из 3 погребенных, лежавших в скорченном положении, 1 имел западную ориентировку. Из 26 захоронений конца V - IV в. до н. э. (таковых всего 2) и IV - III вв. до н. э. в 20 погребениях костяки имели западную ориентировку, в 3 - южную, в 1 - юго-западную, в 1 - юго-восточную и в 1 - северо-западную. Во всех случаях положение костяков было вытянутое, на спине.

В низовьях Маныча из 8 погребений VI - V вв. до н. э. в 5 отмечена северовосточная ориентировка, в 2 - западная и в 1 - восточная. Из 5 костяков с северо-восточной ориентировкой 3 находились в сильно скорченном положении, а остальные в вытянутом. Из 6 погребений V - IV вв. до н. э. в 5 отмечена западная ориентировка костяков и в 1 - южная. Из 7 погребений IV - III вв. до н. э. в 5 зафиксирована западная и в 2 - южная ориентировка.

Из 5 захоронений левобережья Дона восточнее низовьев Маныча в 1 погребении VI в. до н. э. (Арбузовский курган) отмечена западная ориентировка костяков, в погребениях V - IV вв. до н. э. зафиксированы 2 случая юго-западной, 1 - северной и 1 южной ориентировки.

Приведенные в таблице данные показывают, что западная ориентировка погребенных преобладает на Нижнем Дону в течение всего савроматского периода и составляет не менее 50% прочих ориентировок. К концу IV - III в. до н. э. она составляет около 70%. В раннесавроматское время, в VI - V вв. до н. э., на Дону, наряду с западной (52%), была распространена северо-восточная (24%) и восточная (16%) ориентировка костяков. Погребений с северо-восточной и восточной ориентировкой костяков значительно больше отмечено в левобережных районах Дона, особенно в низовьях Маныча (6 случаев из 9). К концу V - IV и в IV - III вв. до н. э. ориентировка погребенных на Дону становится более разнообразной. Явно намечается тенденция к увеличению погребений с южной и юго-западной ориентировкой, причем южная, как уже отмечалось, иногда наблюдается одновременно с западной в коллективных захоронениях.

Южная ориентировка является преобладающей в погребениях V - III вв. до н. э. в районе междуречья Дона и Северского Донца (Шолоховский курган, курганы на Быстрой, Карнауховский курган и др.). В левобережных захоронениях она фиксируется с IV в. до н. э. (Койсугский могильник, курган 5, погребение 26; группа Радутка, курган 2, погребение 32; курган 2, погребение 3 у пос. Северного и т. д.).

Интересно отметить, что на левобережье Нижнего Дона захоронения савроматского периода, в которых погребенные имеют южную ориентировку, в основном женские и детские.

Наблюдается определенная зависимость между положением погребенного и его ориентировкой. Архаическая черта погребального обряда - скорченное положение погребенного - распространена на Дону вплоть до IV в. до н. э. В 25 захоронениях VI - V вв. до н. э. отмечено 8 случаев такой позы, т. е. свыше 30%, а в погребениях конца V - IV в. до н. э. - всего 1 случай, т. е. около 4%. Можно выделить 2 основных варианта положения: на боку с сильно подогнутыми ногами, кисти рук у таза или головы, иногда одна у таза, другая у головы, и на боку со слегка подогнутыми или перекрещенными ногами. Положение рук такое же, как в первом варианте.

Большинство погребенных, находящихся в сильно скорченном положении, имеют восточную ориентировку (5 случаев из 8). Лишь в 1 случае (курган 5 Койсугского могильника, погребение 3) костяк, лежащий в сильно скорченном положении, имел западную ориентировку. В 2 случаях, когда костяки были в слабо скорченном положении, фиксировалась западная ориентировка.

В качестве некоторых особенностей погребального ритуала в более поздних савроматских захоронениях можно отметить положение согнутой в локте руки на таз или на грудь и иногда скрещенное положение ног в области голеней. Это особенно характерно для некоторых захоронений Койсугского могильника (рис. 28, 1, 29, 7, 30, 1). В целом на Нижнем Дону западная ориентировка и вытянутое положение костяка преобладают в савроматский период в степной зоне Подонья. Западная ориентировка и вытянутое положение костяка характерны для Елизаветовского могильника (Шилов В. П. Раскопки Елизаветовского могильника в 1954 и 1958 годах. - РОМК. № из, 1959, с. 19.) и Беглицкого некрополя.

К концу III - началу II в. до н. э. захоронения с западной ориентировкой погребенных в степной зоне Подонья почти полностью исчезают и на смену им приходят захоронения с южной ориентировкой.

В 48 захоронениях конца III - начала II в. до н. э., в которых удалось проследить ориентировку костяков, южная отмечена в 26, юго-восточная - в 8, юго-западная - в 4, восточная - в 4, западная - в 2, северо-западная - в 2 северо-восточная - в 1, северная - в 1 захоронении.

Костяки с южной ориентировкой, как правило, лежали в вытянутом положении на спине, кисти рук находились иногда на тазе или под ним.

Западная ориентировка при вытянутом положении костяка некоторое время сохраняется в погребениях III - II вв. до н. э. Беглицкого некрополя и как исключение в погребениях II в. до н. э. на левобережье Дона (хут. Веселый, погребение 6, курган 2).

4. Особенности ритуала. Тризны и погребальный инвентарь

В погребальном обряде кочевников скифо-сарматского времени использование красящих веществ (мел, охра различных оттенков) и веществ, символизирующих различные формы проявления культа огня (сера, угольки и пр.), играло важную роль. Белое вещество являлось символом чистоты и было связано с обрядом очищения трупа (Смирнов К. Ф. Указ. соч., с. 94.). Красное вещество (реальгар, охра) было символом оживляющей крови и кровавых жертвоприношений (Граков Б. Н. Пережитки матриархата у сарматов. - ВДИ, 1947, № 2, с. 109.).

Помимо красящих веществ и серы, в нижнедонских погребениях кочевников часто находят гальку, окаменевшее дерево, кремневые отщепы. Кремневые отщепы чаще встречаются в погребениях переходного периода, а галька и камешки - савроматского.

Применение мела и красного вещества в различные периоды и в различных этнокультурных группах неодинаково. В погребениях переходного периода мел, красная краска, кремень или галька встречаются более чем в 25% могил (в 7 случаях из 25). Столько же погребений, в которых прослежены следы огня. Данные эти весьма приблизительны, так как целых комплексов обнаружено пока не очень много и, как уже указывалось, большинство их сосредоточено на левобережье Дона.

Использование красящего вещества характерно также для погребального обряда племен савроматской культуры (Смирнов К. Ф. Указ. соч., с. 94.).На Дону мел и красная краска встречаются в погребениях савроматского периода, однако не очень часто и не повсеместно. В погребениях VI - V вв. до н. э. лишь в одном случае зафиксирован реальгар (Ростовские курганы, курган 5, погребение 1). Мел найден в Константиновском кургане, в погребениях у хут. Ново-Александровки (курган 7, погребение 8, 1977 г.) и в кургане у хут. Арбузова.

В памятниках кочевников конца V - III вв. до н. э. мел, красная краска, камешки, кремни встречаются в основном лишь в захоронениях, расположенных в районах междуречья Северского Донца и на правобережье Дона, а также к востоку от Маныча на левобережье Дона. Если в степном Подонье погребений с мелом и красной краской не очень много - около 10% (10 из 105), то в указанных восточных районах их более 50% (8 из 15).

Начиная с конца III в. до н. э. мел, а иногда сера или реальгар присутствуют более чем в 25% погребений (в 17 из 65). Интересно отметить, что сера и мел в раннесарматский период почти никогда не встречаются вместе в одном захоронении.

В погребальном ритуале кочевников Нижнего Подонья широко использовался огонь. Однако если в савроматский период на всей территории Подонья следы огня прослеживаются приблизительно в 15% погребений (в 17 из 105), то в восточном районе - более чем в 60% (в 10 из 15).

Часто в погребениях встречаются угольки, пепел, обгоревшие куски дерева. Известны случаи, когда погребальные костры разводились прямо в могиле или над ней - на перекрытии. Подобная деталь ритуала характерна для группы памятников савроматского периода в междуречье Северского Донца и Дона. Особенно четко она зафиксирована в Сладковском могильнике (курганы 4, 16, 25) и у хут. Кащеевки. Подобная особенность ритуала прослежена также в Константиновском кургане и в кургане у хут. Арбузова. Так, в Константиновском кургане были обожжены некоторые участки грунта, азольные пятна и отдельные угли сливались в сплошной слой гари, перекрывающий все находящееся в могиле. В кургане у пос. Шолоховского сильно обожжены стены могилы, и все заполнение состояло из пережженной земли с остатками обуглившегося перекрытия. Аналогичное явление наблюдается и в курганах V - III вв. до н. э. Сладковского могильника.

В погребениях прохоровского этапа развития савроматской культуры на Дону подобного ритуала, включающего разведение большого огня, не наблюдалось. В них встречаются, как правило, угольки или зола. Еще чаще находят угли в засыпке могильных ям, куда они попали, вероятно, из погребальных костров, разводимых у могил.

Большая часть костров, остатки которых обнаружены в насыпях, разводилась во время тризны по усопшему. В кострищах или рядом с ними находят и остатки поминального пира - разбитые сосуды и кости животных. Остатки поминальных пиров обнаружены не только в богатых захоронениях (как правило, такие погребения являются основными), но и в курганах, где похоронены рядовые члены племени (такие погребения чаще всего впускные, иногда даже в курганы бронзового века). Подобное явление наблюдалось в Койсугских курганах эпохи бронзы, где найдены остатки тризны, относящиеся к эпохе раннего железного века (курганы 5, 7), хотя здесь особо богатых захоронений не было. Можно предположить, что поминальные пиры устраивались не только в момент захоронения, но и через некоторое время после совершения обряда.

Естественно, что по своему исполнению тризны не одинаковы для представителей разных социальных групп. Вероятно, половозрастные и этнические особенности также имели немаловажное значение. По памятникам переходного периода этого установить невозможно, так как зафиксировать остатки тризны этого времени пока не удавалось. Однако в последующее время, особенно в IV - III вв. до н. э., эта деталь погребального ритуала получает широкое распространение. В раннесавроматский период на Дону в памятниках VI - V вв. до н. э. тризны встречаются не очень часто. Лишь в Константиновском кургане в ровике обнаружены остатки тризны - обломки сосуда, кости животных и разбитый каменный жертвенник. В кургане 25 Сладковского могильника у края могильной ямы (остатки костра зафиксированы в центре ямы) вкопаны бронзовые котлы.

Лепной сосуд. Сладковский могильник, курган 25

В низовьях Дона, вблизи его дельты, остатки тризны - разбитые амфоры, лепные и гончарные сосуды и кости животных - явление почти обязательное для всех захоронений IV - III вв. до н. э., под индивидуальными насыпями в которых, как правило, прослеживаются и ровики - Ростовские и Ливенцовские курганы IV - III вв. до н. э. на правобережье Дона, Ново-Александровские курганы IV - III вв. до н. э. на левобережье и т. д. Полностью отсутствуют ровики и тризны в них в памятниках конца V - III в. до н. э. восточных районов Нижнего Дона (междуречье Северского Донца и Дона, низовья Маныча), хотя тризны, вероятно, совершались вне пределов кургана (у кургана). Так, неподалеку от кургана 4 Сладковского могильника обнаружено значительное количество обломков амфор, лепной керамики и костей животных.

Тризны у кургана характерны и для сарматских памятников конца III - II в. до н. э. Достаточно указать на тризны, обнаруженные у подошвы кургана, расположенного в Балабинском могильнике (Смирнов Ю. А., Узянов А. А. Нижнесальские курганы. - АО - 1976. М., 1977,. с. 143.), и в кургане на землях зерносовхоза "Веселовский" (Мошкова М. Г., Максименко В. Е. Работы Багаевской экспедиции в 1971 году. - АПНП. М., 1974, т. 2, с. 42.).

Значительно чаще, чем остатки тризны, в могилах кочевников эпохи раннего железного века находят остатки жертвоприношений и напутственной пищи. Чаще всего они представлены костями мелкого рогатого скота. Кости крупных животных - коровы или лошади - как правило, встречаются лишь в сравнительно богатых захоронениях, в основном, савроматского периода. Так, в погребении Константиновского кургана среди остатков тризны, находящихся в ровике, окружающем погребение, найдены кости черепа лошади, а в самой могиле - кости быка.

Кости крупных животных встречены в погребениях IV в. до н. э. Ростовских курганов, погребении 2 кургана 1 у хут. Ясырева, погребении IV в. до н. э. у пос. Северного, в Карнауховском кургане 43, Шолоховском кургане, курганах Сладковского могильника и у хут. Кащеевки. Так, например, в кургане 25 Сладковского могильника ниши-подбои в могильной яме забиты костями лошадей, быков и овец. Кости этих животных встречались и в золистом заполнении могильной ямы.

В западной группе захоронений VI - III вв. до н. э. части туш крупных животных, особенно лошадей, клали в могилу крайне редко - отмечено всего 6 таких погребений из 105, т. е. менее 10%, да и основная часть их - 4 погребения - сосредоточена ближе к восточным районам, в бассейне Маныча. В восточной же группе - это одна из характерных особенностей погребального ритуала как для левобережья, так и правобережья Нижнего Дона, она зафиксирована в 10 погребениях из 15, т. е. приблизительно в 70%. В конце III - II в. до н. э. кочевники часто клали в могилу части туш мелких рогатых животных - баранов или овец, как правило, конечности, но иногда головы и другие части. Погребения рассматриваемого периода, в которые клали целые туши, в Нижнем Подонье пока не известны.

Погребальный инвентарь могил савроматов и сарматов, равно как и их предшественников, в основном характеризует скотоводческое хозяйство, кочевой быт, различную степень социальной дифференциации кочевников.

Инвентарь женских и мужских захоронений, как правило, отличается, но порой в мужском захоронении находятся предметы, более характерные для женского, например различные украшения, и, наоборот, в явно женском захоронении попадаются предметы, характерные для мужского, например оружие. Некоторые вещи встречаются во многих могилах независимо от пола и возраста погребенных. Это, в первую очередь, разнообразные глиняные сосуды и ножи, которые обычно находят среди остатков напутственной пищи.

В погребениях переходного периода инвентарь, как правило, не очень богат и представлен грубой лепной или лощеной керамикой, реже - изделиями из металла. Даже в последующую эпоху среди сосудов, поставленных в могилу, преобладают лепные. Гончарная и импортная греческая керамика чаще встречаются в погребениях района дельты Дона, т. е. в том месте, где осуществлялся непосредственный контакт с греческими торговцами (Елизаветовка, Танаис) и с населением тех районов, где гончарная посуда получила широкое распространение и появилась сравнительно рано (Кубань). Сосуды в могиле находят у головы покойного, туловища, но чаще всего у ног. Кроме керамики, в мужских захоронениях савроматского и раннесарматского периода часто встречается оружие - мечи, стрелы, в женских обычно находят различные виды украшений (бусы, ожерелье, кольца), амулеты, предметы туалета, предметы хозяйственного назначения (пряслица, шилья и пр.) Следует отметить, что на Дону, особенно в восточных районах, в женских погребениях очень часто находят оружие. Так, например, все три определенно женские захоронения в Шолоховском, Кащеевском, Сладковском курганах сопровождались оружием.

Нередко в погребениях встречаются предметы намеренно деформированные или поломанные. Так, например, в погребение 19 кургана 8 у хут. Ясырева был положен обломок меча, а в погребении 15 кургана 2 из Койсугского могильника нож носит следы преднамеренной поломки; в кургане у пос. Шолоховского найдено согнутое копье. Обычай "умерщвления" предметов характерен для всего скифо-сарматского периода и наблюдается на обширной ) территории.

Анализ погребального обряда кочевого населения степного Подонья позволяет сделать следующие выводы.

Количество погребений переходного периода на Нижнем Дону не очень велико, но, как правильно отмечает с В. А. Кореняко, они весьма разнообразны и в целом повторяют те разновидности захоронений, которые устанавливаются в Северном Причерноморье и Нижнем Поволжье. Нижнедонской регион отличается в этом отношении от указанных только отсутствием основных захоронений (Кореняко В. А. Степное население Юго-Востока Европы в эпоху перехода от бронзы к железу: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 1979, с. 23.). Естественно, что столь заметное разнообразие ритуалов отражает не только степень социальной дифференциации и половозрастные признаки. Вероятно, этнические различия играли здесь немаловажную роль. Не следует категорически утверждать, что похоронная обрядность переходного периода на Дону развивалась полностью на местной основе. Думается, здесь можно выделить две группы захоронений.

Четко выделяется группа погребений, в которых костяки лежали в сильно скорченном положении, на левом боку с согнутыми в локтях руками и имели северо-восточную (лицом к востоку) ориентировку. Здесь нетрудно увидеть все черты погребального обряда позднебронзовой эпохи (позднесрубной культуры).

Вторая группа погребений отличается от первой широтной ориентировкой (преимущественно западной), слабой скорченностью костяков, лежащих на левом, иногда правом, боку или вытянуто на спине, кисти рук у таза или же одна из них у подбородка. Для этой группы захоронений характерны камерные могилы.

Появление на Дону погребений с указанными особенностями ритуала следует, вероятно, связать не с изменением старых традиций у аборигенного населения срубной культуры, а с появлением новой группы кочевого населения на этой территории, имеющей элементы новой обрядности, которая со временем стала господствующей. Изменения погребальных традиций у этой, ставшей господствующей, группы кочевого населения под влиянием различных факторов предопределили на довольно длительный период развитие ритуала в среде кочевников. Лишь со временем он подвергается влиянию новых миграционных волн ираноязычных кочевников. Даже в последующий савроматский период в Подонье продолжают сохраняться традиции погребального обряда бронзового века: скорченное положение, северо-восточная или восточная ориентировка костяка.

Если принять во внимание совокупность наиболее характерных признаков погребального обряда (поза и ориентировка, конструкция погребальных сооружений, наличие огненного ритуала, пигментов, характер жертвоприношений), то для савроматского периода в степном Подонье можно выделить ряд регионов с локальными вариантами погребальной обрядности.

В комплексах VI - V вв. до н. э. отмечено сравнительно большое разнообразие обрядов на всей территории Подонья, что, вероятно, связано с процессом их трансформации под влиянием социальных и этнических процессов. Изменения в ритуале погребений, начавшиеся еще в переходный период, выразились в это время в смене скорченного положения погребенных, или положения на боку, вытянутым положением на спине. Увеличилось также количество захоронений, в которых погребенные имели западную ориентировку. Западная ориентировка и вытянутое положение погребенных в нешироких или продолговатых с закругленными углами ямах в сопровождении погребального инвентаря и жертвенной пищи - частей туш барана - становятся в это время ведущей деталью обряда в западных районах Подонья, близких к дельте Дона. С V в. до н. э. этот обряд бытует долгое время на островах дельты Дона (Елизаветовский могильник). По-видимому, в это время, может быть даже в конце VI в. до н. э., происходит активное заселение дельты определенной группой населения, которая вплоть до III в. до н. э. сохраняла свои погребальные традиции без изменений. В прилегающих районах, хотя в целом обряд погребения здесь и близок обряду островной дельты Дона, значительно чаще наблюдается и скорченное положение, и северо-восточная ориентировка костяков, причем это явление наиболее характерно для левобережной группы донских памятников. Оно было вызвано тем, что в низовьях Дона сохранились погребальные традиции населения эпохи бронзы, потомки которого продолжали жить на данной территории в савроматский период. В свое время подобную точку зрения высказывал А. А. Иессен (Иессен А. А. Греческая колонизация Северного Причерноморья. Л., 1947, с. 79, 80.).

В восточных районах Подонья, т. е. в районах восточнее Северского Донца и Маныча, в погребениях VI - V вв. до н. э. отмечен несколько иной ритуал. Захоронения совершались в больших квадратных ямах, иногда забитых камнем (Константиновский курган, курган у хут. Арбузова) и сопровождались огненным ритуалом, пигментами (мел). Погребенные лежали головой на запад, в положении, характерном для второй руппы погребений переходного периода - на боку, со слегка подогнутыми ногами. К сожалению, ранних комплексов в этом районе найдено пока мало.

Памятники V - V и IV - III вв. до н. э. степного Подонья имеют ряд особенностей. В районах, близких к дельте Дона, отмечен погребальный обряд, близкий обряду островов дельты Дона. (Среди захоронений Нижнего Дона конца V - III в. до н. э. выделяется группа в районе Миусского п-ова. По инвентарю, положению и западной ориентировке погребенных в целом она не отличается от хронологически одновременных погребений района дельты Дона, но по некоторым деталям обряда, например, камерные могилы с неоднократными подзахоронениями, стоит особняком.) Здесь преобладают захоронения в сравнительно узких продолговатых ямах, в которых костяк лежит вытянуто на спине, головой па запад. Начиная с IV века до н. э. на данной территории Подонья появляются захоронения в камерных могилах, под индивидуальными насыпями, с ровиками, богатыми тризнами, что характеризует, по всей видимости, определенные сдвиги не только в социально-экономическом развитии кочевников, но и этнические влияния. К этому же времени относится появление на указанной территории коллективных захоронений с южной ориентировкой погребенных (Койсуг, курган 5, погребение 26) и погребений в ямах с нишами-подбоями, в которых находят остатки частей туш крупного и мелкого рогатого скота, лошадей. Наиболее яркий пример подобного захоронения - погребение 3 в кургане 2 у пос. Северного.

Если появление катакомбных захоронений в районах, близких к дельте Дона, следует объяснять усилением скифского влияния, то появление захоронений в ямах с нишами-подбоями и южной ориентировкой погребенных - влиянием восточных районов савромато-сарматского мира.

Среди нижнедонских кочевнических памятников савроматского периода выделяются захоронения в районах к востоку от Северского Донца на правобережье Дона и Маныча - на левобережье. Одна из групп погребений, обнаруженных в курганах междуречья Дона и Северского Донца (Шолоховский и Кащеевский курганы, курганы Сладковского могильника), характеризуется коллективными захоронениями в больших квадратных ямах под индивидуальными насыпями со сложными деревянными конструкциями, с дромосами. Ориентировка погребенных в основном южная. Обнаружены следы огненного ритуала, пигменты (мел, реальгар), остатки жертвенной пищи в виде костей крупных животных - лошадей или быков - и баранов в нишах-подбоях. Вторая группа, найденная в районах, близких к излучине Дона (Карнауховский курган, Ясыревский и др.), имеет такой же погребальный обряд, но квадратные ямы меньше и нет сложных деревянных конструкций. В III в. до н. э. погребения с подобным обрядом появляются западнее Северского Донца (Новочеркасское погребение, 1973 г.).

В целом, если погребальные памятники V - III вв. до н. э. в районах, близких к дельте Дона (западная группа), характеризуются определенными особенностями, отличающими их от всех кочевнических захоронений этого времени в Подонье, и некоторыми чертами, сближающими их с памятниками Скифии, то погребальные комплексы восточных районов Нижнего Дона имеют явное сходство с памятниками савроматской археологической культуры, причем не только междуречья Дона я Волги, но и в некоторой степени Поволжья и Приуралья. Нельзя не отметить и сходство памятников междуречья Северского Донца и Дона со среднедонскими памятниками скифского времени.

Начиная с III в. до н. э. на Дону происходит дальнейшее изменение погребального обряда в среде кочевников, вызванное появлением племен прохоровской культуры, передвинувшихся из районов Поволжья. Уже к началу II в. до н. э. южная ориентировка погребенных и подбойная форма могил становятся доминирующими на Дону, в основном на его левобережье. Это хорошо подтверждается наличием погребений прохоровской культуры в дельте Дона (Койсугский могильник).

На правом берегу Дона погребения с прохоровским ритуалом появляются не ранее середины II в. до н. э. (курган 23 у пос. Донского, погребение 5). Погребальные традиции предшествующего савроматского периода, судя по некоторым данным (Новочеркасское погребение, раскопки 1973 г.; погребения II в. до н. э. на Миусском п-ове), бытуют на правобережье Дона вплоть до II в. до н. э.

Изменения, происходящие в погребальных традициях кочевого населения степной зоны Подонья, прослеживаются не только в деталях обряда, но и в характере инвентаря.