Глава 3. Галицкая земля

Небольшая по размерам, но густо заселённая Галицкая земля тем не менее не может похвастаться обилием крупных городов, что, впрочем, характерно и для нынешней Галичины. Современный Львов вырос после монгольского нашествия, а до него крупнейшим городом этой земли был Галич, появляющийся на страницах летописи очень поздно, только в середине XII в. Между тем оформление Галицкой земли в особую область произошло гораздо раньше, по крайней мере в XI в. Отсутствие сколько-нибудь крупного центра в Галицкой земле до XII в. - явление весьма своеобразное и требующее особого объяснения. Возможно, что оно связано с поздним обособлением русских земель на этой окраине от Польши и Венгрии.

Сколько-нибудь значительными размерами во всей Галицкой земле отличались только Галич, Перемышль, Звенигород, Теребовль, позже Холм. Впрочем, о Теребовле известно крайне мало. За исключением Перемышля, остальные города появляются на страницах летописи очень поздно: Звенигород и Теребовль с конца XI в., а Галич только с первой половины XII в. Звенигород и Теребовль очень быстро сходят со сцены и теряют своё прежнее значение.

Случайное ли это явление или оно связано с какими-то сдвигами населения? Раннее возвышение Теребовля, лежавшего на юге Галицкой земли, как будто указывает на последнее. Падение первого Болгарского царства вызвало отлив населения из Болгарии на северные берега Дуная, где галицкие князья создают своё княжество в Берладе. Позже набеги половцев сбивают русское население на север, а с конца XII в. притягательным центром для придунайских областей становится второе Болгарское царство, что почти совпадает со смертью Ярослава Осмомысла, который распространял свою власть до Дуная, по свидетельству Слова о полку Игореве.

Главный город Галицкой земли принадлежал к числу крупнейших русских городских центров. Галич появляется в наших летописях как бы внезапно в 1140 г., когда в нём оказывается князем знаменитый Володимерко Володаревич (Ипат. лет., стр. 218-219). Длугош, однако, сообщает, что отец Володимерка - Володарь после своего поражения от польского короля в начале XII в. бежал в Галич, где собирал войско (Длугош, стр. 184). Следовательно, город возник ранее, и, вероятно, значительно ранее 1140 г. В первой половине XIII в. ещё существовало предание о Галиче, начало которого связывалось с соседней «Галичиной могилой» - каким-то высоким курганом. Название «Галичина могила» указывает на некоего Галича, основателя города, жившего ещё в языческие времена, судя по характеру его погребения в виде насыпной могилы. Конечно, преданию XIII в. нельзя придавать значение решительного свидетельства, но оно всё-таки очень показательно. Во всяком случае, название города - славянское (галити - радоваться, галичь - галочий крик и пр.).

Рост Галича объясняется прежде всего его центральным положением в Галицкой земле. Река Днестр была значительным торговым путём, а в районе Галича имеются залежи соли. Печерский патерик рассказывает, что во время войны киевского князя Святополка Изя-славича с Володарем и Василько в конце XI в. прекратился приезд купцов и подвоз соли «из Галича» («И не пустиша гостий из Галича и лодий с Перемышля, и соли не бысть во всей Русьской земли» («Печерский патерик», стр. 207)).

Известия о Галиче рисуют его как крупный город. Во второй половине XII в. появляется особая галицкая епископия, находившаяся при церкви Успения, где галицкие князья садились торжественно на стол. Ничего неизвестно о других галицких церквах, но фундаменты каменных церквей, обнаруженные при раскопках в районе древнего Галича, показывают, что каменное строительство получило в нём немалое развитие.

Изучение истории Галича долгое время не могло быть успешным без планомерных археологических изысканий. Само место древнего Галича точно не установлено. Одни предполагали древний город на месте современного Галича, другие - на запад от него, на высотах у реки Ломницы, третьи местом древнего Галича считали Крилос, или так называемую старую кафедру (катедра), в 5 км на юг от нынешнего города. Этот вопрос казался мне разрешённым удачными раскопками, установившими нахождение древних зданий в районе (Крилоса, в нескольких километрах от современного Галича. Так я и писал в первом издании своей книги, пока лично не познакомился с местоположением древнего Галича. Теперь мне ясно, что на Крилосе находилась галицкая епископия - «старая катедра», а не древний город, так как летопись непосредственно связывает город с рекой Днестром.

По летописному рассказу 1229 г., войска Даниила Романовича стояли в Угольницах «на берегу Днестра». Галичане и венгры стреляли со льда реки, когда же вода в реке поднялась, они сожгли мост, через неё перекинутый. Мост не сгорел целиком, «и утром войска Даниила перешли мост и стали по берегу Днестра». Вскоре после этого горожане напали на венгров, многие из которых «впадаху в реку». Река, в которую падали венгры, тут же названа Днестром (Ипат. лет., стр. 506-507).

Таким образом, если придерживаться летописи, то Галич неотделим от Днестра; его надо искать на берегу этой реки, а не в районе Крилоса, стоящего в отдалении от Днестра, на берегу Луквы. К сожалению, в работах о старом Галиче и его древнем местоположении правда так перемежается с фантастикой, предположения и догадки так часто выдаются за реальность, что трудно отличить выдумку от действительности. Старое предположение, что древний Галич стоял на том же месте, где он стоит теперь, представляется мне наиболее отвечающим известиям о Галиче. На Старом Крилосе находилась епископия, стоял величественный собор. Другой собор мог находиться в самом городе. Летопись, действительно, сообщает не об одном соборе, а о соборах в Галиче («передо всими сборы») (Ипат. лет., стр. .442). Такое же расположение города с княжеским замком отдельно от резиденции епископа можно видеть во Владимире Волынском, о чём говорилось в предыдущей главе (Литература и полный свод сведений о Галиче имеется в книге Пеленьского: J?zef Pele?ski, Halicz w dziejach sztuki ?redniowiecznej, Krak?w 1914).

Тем не менее раскопки на Крилосе бросают яркий свет на древний Галич, известия о котором в письменных документах так неясны и противоречивы.

Раскопки открыли фундаменты древней церкви Успения, отличавшейся большими размерами. Галицкая соборная церковь занимала площадь 32,5 м X 37,5 м и значительно превышала размеры остальных галицких церквей, фундаменты которых были раскопаны. Большими размерами в украинских землях отличались только собор св. Софии и Десятинная церковь в Киеве. Подобно Софийскому собору, Успенская церковь имела 5 кораблей, или отделений. Стены её были сложены из тёсаного камня с забутовкой внутри по типу владимиро-суздальских храмов. Архитектурные резные украшения указывают на вторую половину XII в. как на время построения собора, церковь была построена при Ярославе Осмомысле (умер в 1187 г.).

В фундаментах церкви найден был каменный саркофаг со скелетом старого человека, в котором видят останки Ярослава, а также гроб молодой женщины, может быть княжны, судя по золототканной повязке на голове («Записки Наукового товариства iмени Шевченка», т. CLIV, Львiв 1937), а также ряд разнообразных предметов.

Местоположение древней епископской резиденции рисуется в таком виде: она находилась на широком и плоском хребте, который острым языком тянется на север и с трёх сторон (с запада, севера, востока) ограждён крутыми скатами в долину Луквы и в овраг Мозолевого потока. B этом месте так называемая Крилосская гора достигает приблизительно 75 м высоты. Замок был доступен только с юга, где валы защищали подступы к Детинцу. Южную часть городка занимал Успенский собор, сложенный из белого камня.

Здесь надо искать двор галицких епископов, власть которых пережила галицких князей и дала название всей местности (Крилос от греческого клирос - собор духовенства). Первоначальный замок был расширен в южную сторону, где между Луквой и Мозолевым потоком была сооружена новая оборонительная линия из трёх параллельных валов. Площадь между этими валами и замком известна была под названием «Качкiв»; в древности она составляла территорию внешнего замка.

На другом, низменном берегу реки Луквы находилось «пiдгородде». Это название представляется многообещающим в смысле будущих археологических раскопок, потому что оно напоминает нам «передгородье» киевского времени, когда этим термином обозначалась не укреплённая или слабо укреплённая часть города с ремесленным населением, посад, как его называли бы в XVI-XVII вв.

Процветание Галича продолжалось примерно 100 лет, после чего его постигла печальная участь. Крилос остался как центр епископии, а пристань в устье Луквы сохранила некоторое торговое значение и сохранила название Галича.

В XIV в. город сделался беззащитным и не имел стен (locus sine muris), о чём узнаём из одного документа (Historica Russiae Monumenta (изд. А. И. Тургеневым), т. 1, стр. 34, № XXXVII, документ ошибочно отнесён к 1232 г. Он дан был в Авиньоне, вероятно, папою Григорием XI (1370-1378 гг.)).

Раскопки в районе древнего Галича показали, что этот город был крупным ремесленным центром. Найдено было большое количество разнообразной керамики, бронзовые украшения, золотые перстни. При раскопках «Юрьевского» урочища были обнаружены бесформенные куски бронзовых сплавов, три матрицы для отливки бронзовых крестиков, железные ножи, железный шлак, гончарная печь и т. д. Если бы внимание археологов устремлялось бы не столько на описание «золотых токов» для воображаемых турниров, мы могли бы представить себе картину богатого средневекового города с развитым ремеслом.

Что касается торговли древнего Галича, то она засвидетельствована летописями и не требует особых подтверждений.

Основание подъёму Галича среди других городов верхнего Поднестровья было положено ещё в первой половине XII в. Об этом свидетельствует заметка о смерти в Галиче Ивана Васильковича, после чего «прия волость его Володимерко Володаревичь; седе во обою волостью княжа в Галичи». Следовательно, усиление Галича произошло уже при Иване, а Володимерко только наследовал этот город. Позже Володимерко именуется в летописях князем «галичским».

В случайных летописных заметках о Галиче всё-таки проскальзывают черты, рисующие его одним из крупнейших русских городов. Ярослав Осмомысл, чувствуя приближение смерти, велел созвать «соборы все и монастыри, и нищих и сильных и худых» (Ипат. лет., стр. 221, 273, 442). Интересно указание на соборы духовенства, т. е. объединения белого духовенства вокруг какого-нибудь собора, и на галицкие монастыри, которые, стало быть, находились в городе и в его окрестностях.

Раскопки украинских археологов давно уже установили существование нескольких каменных церквей в районе Галича. Некоторые из них были довольно значительных размеров, другие занимали площадь, типичную для небольших приходских храмов. Город, повидимому, был окружён монастырями и слободами и раскинулся, подобно Киеву, на большое пространство. Возможно, князья имели загородный двор или замок с каменной.церковью, как это было в других городах. Это способствовало забвению того места, где находился город до его разорения. Во всяком случае, княжеский дворец с церковью св. Спаса находился в городе, как это видно из рассказа о смерти Володимерка, а Ярослав был похоронен в церкви Богородицы. На одной из церквей Галича было устроено укрепление, в котором горожане долго защищались в 1219 г. («бе бо град створен на церкви»). Одни из ворот Галича нам известны по их характерному названию - Немецкие ворота.

Галицкие «граждане» настолько ясно отличаются в летописных известиях от галицких бояр, что надо обладать очень большой невнимательностью к текстам, чтобы спутать тех и других. Недаром же Даниил Романович, обращаясь к галицким горожанам, восклицает: «О мужи градскии, доколе хощете терпети иноплеменных князей державу» (Ипат. лет., стр. 493, 517-518).

Галич был крупным литературным центром. В нём составлялась известная Галицко-Волынская летопись XIII в. Ряд письменных памятников XII-XIII вв. отличается местными, «галицкими» особенностями. «Галич богатый» хорошо известен и в народном эпосе. С ним тесно связана былина о Дюке Степановиче.

Галич не сразу сделался столицей одноимённой земли. До него центрами Поднестровья были Звенигород и Теребовль. Звучное название Звенигород распространено в русских землях. Известен второй Звенигород в Галицкой земле, Звенигород под Киевом, Звенигород под Москвой. Впервые Звенигород упоминается под 1086 г., но в Галицкой земле показывают два города с этим названием: один на месте современного Дзвинигорода к юго-востоку от Львова, а другой - южнее, на левом берегу Днестра, между устьями рек Серета и Збруча. Н. П. Барсов не решался сказать, к какому из этих городов отнести летописный рассказ 1086 г (Н. П. Барсов, Очерки русской исторической географии, Варшава 1873, стр. 102). Однако именно северный Звенигород и был тем городом, который известен по летописи.

Звенигород находится недалеко от Львова, на болотистой равнине. На небольшой возвышенности среди болот стоял замок, поблизости от которого находят предметы, относящиеся к каменному и бронзовому векам, а также и ко времени летописного Звенигорода XI- XIII вв. Из наиболее важных находок следует отметить печать киевского митрополита Константина с греческой надписью: «Константин божиим изволением митрополит всея Росии». Две печати носят имя св. Василия. На одной из них имеется надпись: «Господи, помози рабу своему Васили[ю]». Возможно, что печать связана со зна менитым Васильком, князем соседнего Теребовля в конце XI - начале XII в. В значительном числе найдены были в Звенигороде медные и каменные крестики, иконки. Эти находки указывают на действительное существование в районе Звенигорода поселения в XI- XIII столетиях. Ещё в 1705 г. Звенигород назывался «градом», хотя с середины XV в. это было уже село («Записки Наукового товариства iм. Шевченка», 1899 г., т. XXXI и XXXII, стр. 22-28).

В Звенигороде сидел Иван Ростиславич, когда за ним прислали галичане с призывом сесть у них в городе. Выгнанный из Галича дядею Володимерком, Иван бежал к Дунаю и основался в Берладе. Киевский князь Всеволод Ольгович в 1144 г. ходил войною против Володимерка, подошёл к Звенигороду и остановился с одной стороны города, а Володимерко - с другой. Врагов разделяла река Белка, после перехода которой Всеволод занял горы в тылу Володимерка, расположившегося «в болоньи», т. е. на низменном месте. Рассказ о том же походе помещён в Ипатьевской летописи дважды - под 1144 г. и под 1146 г., но в разных редакциях.

Что речь идёт об одном и том же походе, видно из перечисления его участников. К сожалению, в Ипатьевском своде текст дефектный, что отчасти восполняется Московским сводом конца XV в., опиравшимся на какую-то южнорусскую летопись, где событие отнесено, как и следовало, к 1144 г. Из неё узнаём о существовании вокруг города острога, сожжённого уже в первый день осады. За острогом находился город, около которого на третий день осады шёл бой от ранней зари до поздней вечерни. Город был зажжён в трёх местах, но «граждане» погасили огонь. Замечательно, что перед этим «звенигородци» хотели сдаться и созвали вече, но воевода Володимерка сбросил со стен города трёх заговорщиков и тем испугал горожан (Лаврент. лет., стр. 295; Ипат. лет., стр. 225-226, 228; ПСРЛ, т. XXV, стр. 36).

Сведения о Звенигороде, взятые нами из русских летописей, дополняются известиями Длугоша. По его словам, Звенигород после смерти Володаря перешёл во владение его сына Владимирка. Между последним и его двоюродным братом Ростиславом разгорелась жестокая вражда. Ростислав осадил Звенигород (castrum Swinigrod), защищаемый тремя тысячами воинов, но затем был вынужден снять осаду (Длугош, стр. 186-187).

На Серете стоял Теребовль, отданный в княжение Васильку. Появляется он впервые в летописях под 1097 г (Ипат. лет., стр. 167). Название города, кажется, можно произвести от слова теребить, требить, т. е. расчищать лес. Но окончание на «ль» скорее указывает на какое-то личное имя, от которого произошло название города. Известия летописи о Теребовле крайне скудны. На его значительность указывает только то обстоятельство, что Теребовль и Звенигород в конце XI в. были княжескими резиденциями.

На западной окраине Галицкой земли стоял значительный город - Перемышль. Владимир Святославич в 981 г. отнял у поляков «Перемышль, Червен и ины грады» («Повесть врем. лет», ч. 1, стр. 58). Название «Перемышль» нередко в русских землях (например, город Перемышль поблизости от Калуги). Чехи и поляки, однако, называли этот город Пржемысл. Это имя носили некоторые польские и чешские владетели. Имеется ли тут простое совпадение или нет, сказать очень трудно, но наиболее понятное объяснение названия «Перемышль» находим в происхождении его от личного имени. Нет ничего невероятного, что Перемышль принадлежал некогда чехам, поскольку границы пражской епископии устанавливались до Буга и Стыри. Недаром об этом читаем в документе чешского происхождения (грамота Оттона II и папы Бенедикта VI) (А. Андрияшев, Очерк истории Волынской земли, стр. 84).

Перемышль стоит на правом берегу реки Сана, при впадении в неё Вагры. Здесь должен был проходить древний торговый путь из Регенсбурга через Прагу на Краков и далее в Русь. Этим и определялось торговое значение города, бывшего одновременно и порубежным городом и складочным пунктом. В конце XI столетия Перемышль достался в руки Володаря Ростиславича, что является показателем относительного процветания города как удела одного из младших князей. Порубежное положение Перемышля сказалось во время многочисленных войн галицких князей с венгерскими феодалами. У Длугоша находим немало подробностей о. столкновениях под Перемышлем между русскими, с одной стороны, венграми или поляками - с другой. Он называет Василька и Володаря перемышльскими князьями, подчёркивая этим выдающееся положение Перемышля. Показания Длугоша подтверждаются Густынской летописью, по которой Владимир Мономах взял за своего сына Володаревну из Перемышля. В 1152 г. Перемышль видел в своих стенах галицкого князя Влодимирка, который спасался от венгров, разграбивших княжеский двор на Сане (Ипат. лет., стр., 310). Позже Перемышль всюду выступает как крупный город Галицкой земли, упоминаемый тотчас после Галича и Владимира.

В Перемышле, по сообщению того же Длугоша, Во-лодарь построил церковь св. Иоанна, в которой был и похоронен (Длугош, стр. 185). После него Звенигород достался Владимирку, а Перемышль - Ростиславу.

В Перемышле, по предположениям некоторых авторов, составлялся особый летописный свод, частично дошедший до нас в составе Киевской летописи XIII в.