ИСТОРИЯ НАУКИ

Разработка источников истории Древнего Востока могла начаться только с памятника, доступного до открытия ключей к пониманию египетской и вавилонской письменности — с библии. Еще в 1753 г. врач Людовика XIV Жан Астрюк обратил внимание на то, что в пятикнижии имя божие приводится то в форме Элохим, то Иегова (сб. Яхве), повидимому, без последовательности, но иногда в соответствии с тем, что некоторые повествования приводятся в двойной форме (напр., рассказы о творении, о потопе и т. п.), представляя различия в религиозном миросозерцании, а потому относясь к различным временам и кругам. Таким образом, пятикнижие представляет переработку двух источников третьим — редактором. В 1798 г. Ильгеш указал, что элохистическая часть неоднородна, среди нее имеется более новый: слой, который впоследствии был назван священническим кодексом. Он заключает в себе священнические законы Исх. 25—31, 35—40, значительную часть книг Левит и Чисел, предваряя все это сказанием о творении (Быт. 1, 1) и потопе. Граф, Вель-хаузен (1878) и Реус считают эту часть самой новой и возникшей уже во времена после вавилонского плена, приводя ее в, связь с реформой Иосии в 621 г., произведенной после открытия в храме Книги закона, которую они отожествляют с Второзаконием. С точки зрения этой книги обработаны так наз. исторические книги ветхого завета, в основание которых легли источники первостепенного значения, каковы героические песни, эпические повествования, предания о местных святынях, списки, семейные хроники и т. п. И здесь первоначально общей редакции предшествовали памятники, восходящие к иеговисту и элохисту.

Wellhausen, Prolegomena zur Geschichte Israels. 6 изд. 1905 (русск. перевод Н. М. Никольского, 1909). Ему возражает Кillеl, Geschichte d. Volks Israel. 3 изд. 2 тома. 1916. Die alttestamentliche Wissenschaft. 2 изд. 1912. Наглядно представлены составные части библейских книг, будучи напечатаны на разноцветных частях бумаги (еврейского текста и английского перевода) в редакции, Наирt, так называемой радужной библии: The sacred Books of the Old Testament. 1895—7. 20 вып. Перевод с обширным комментарием в изд. Die Schriften des Altea Testaments. Gottingen, 1911. Fr. Вaumgartel, Elohim ausserhalb d. Pentateuch. (Beitr. z. Wiss. v. А. Т. вып. 19). Leipzig, 1914.

Интерес к Египту не прекращался у греков после Диодора, и находились люди, умевшие узнавать кое-что даже из египетской грамоты. Мы, напр., знаем, что в эпоху Римской империи жил какой-то Гермапион, толковавший египетские надписи на обелиске, попавшем в Рим. Из цитаты у Аммиана Марцеллина видно, что он верно читал эти надписи (17, 4, 17—23). Имел довольно близкие к действительности представления и Климент Александрийский. В конце IV в. н. э. жил Гораполлон, оставивший большой трактат об иероглифах. Он объясняет их идеографически, что для поздних эпох было до известной степени правильно, но обусловило превратное представление обо всей иероглифической системе в новой Европе, где интерес к Египту, как стране, упоминаемой с первых же страниц библии, был всегда велик. Особенно возрос этот интерес в эпоху возрождения и реформации, когда искание« первоисточников сделалось потребностью. Однако, сведения о Древнем Востоке были тогда еще слишком ничтожны, и Чириако Анконский, лично посетивший Египет, еще говорит о финикийских письменах у пирамид. Но в это время римская пропаганда, задавшись целью восполнить урон, понесенный на Западе, обратила внимание на потомков древних египтян — коптов; язык их сделался предметом изучения, чему содействовало и поступление в европейские библиотеки, особенно в Ватикан и Париж, рукописей из их монастырей. XVI и XVII вв. были богаты учеными, посвятившими себя коптскому языку, и чрез него обращавшими взор к древне-египетскому. Но классическая древность завещала, к сожалению, ложное представление о древнем Египте, как стране чудес и седалище высшей премудрости; трактат Гораполлона о поздних иероглифах поддерживал его; отсюда неудачи всех попыток найти ключ к иероглифам. Ученые были твердо убеждены, что последние не буквы и слоги, а непременно идеограммы, под каждой из которых скрывается какое-нибудь непременно очень мудреное, мистическое понятие. Таким путем, не умея прочесть ни одного иероглифа, они беззастенчиво переводили с обелисков, стоящих на площадях Рима, целые надписи, находя в них то описания близких к христианству таинств, то морально-политические рассуждения, то физические трактаты, то, наконец, псалмы Давидовы. Типичным представителем этого направления был ученый XVII в. иезуит Афанасий Кирхер, оставивший, однако, на ряду с абсурдными переводами, и здравую теорию о связи египетского языка с коптским. Исход из этого был естественен — занятия египтологией сделались признаком диллетантизма. Так продолжалось до самого конца XVIII столетия. См. Quatremere, Recherches sur la langue et la litterature de l'Egypte. 1808. Marestaing, Un egyptologue du XVIII siecle, le pere Kircher.

Литературный папирус: "Сказка о потерпевшем кораблекрушение" . Собрание Гос. Эрмитажа.

В 1798 г. была, как известно, предпринята наполеоновская экспедиция в Египет, имевшая не только военный, но и научный характер. Результатами ее были: во-первых, 24 тома текста и 12 атласов изображений «Description de l'Egypte», способствовавших своими прекрасными воспроизведениями древне-египетских памятников искусства поддержанию интереса к древнему Египту, и, во-вторых, так называемый Розеттский камень, с которого египтология датирует свое рождение. Этот камень найден в августе 1799 г. при земляных работах солдат у форта St. Julien возле Розетты; представлял он базальтовую плиту, на которой было начертано почетное постановление египетских жрецов в честь Птолемея V Епифана за оказанные им по усмирении восстания благодеяния храмам. Текст был редактирован на трех языках и тремя шрифтами: древне-египетском — иероглифами, разговорном языке времен Птолемеев — так наз. демотическим шрифтом, и греческом. Заключительные слова греческой редакции... τοις δε ιεροις χαι εγχωριοις χαι ελληνιχοις γραμμασιν... не оставляли сомнения в том, что две первые — оригинал последней. Присутствие в тексте собственных Имен подрывало веру в исключительную идеографичность иероглифов. Необходимо было предположить среди них существование алфавитных знаков. Еще датчанин Цоэга высказывал мнение, что слова, заключенные в египетских текстах в овалы, — собственные имена царей. Руководствуясь этим соображением, Франсуа Шамполлион (1790—1832) приступил к своим работам над Розеттской надписью. Первый толчок к занятиям древним Египтом дали ему результаты наполеоновской экспедиции и направили его сначала на занятия коптским языком, а затем египетской историей — на основании древних авторов. Еще будучи 17-летним юношей, составил он труд по этому предмету, а через три года выступил с рефератом о собственных именах в Розеттской надписи, заставляющих предполагать возможность алфавитных знаков. Неустанно работая, переходя от разочарований к открытиям, вынося неприятности и недоброжелательства, нередко уклоняясь от верного пути, он, наконец, пользуясь надписью на двуязычном обелиске, доставленной ему из Фил, успешно разложил на буквы имена Птолемея и Клеопатры, и затем, перейдя к Розеттской и другим известным в то время надписям, успел разобраться в сложном египетском шрифте, состоящем из нескольких сот знаков, фонетический характер большинства которых он окончательно признал 23 декабря 1821 г.; затем, пользуясь коптским языком, начал успешно переводить тексты, составил первый опыт грамматики и словаря. Кроме того, ему принадлежит прекрасное издание египетских памятников в 4 больших атласах: Monuments de l'Egypte et de la Nubie 1835 г. и cл. Эти результаты его путешествия 1828—9 г. выпущены уже после его смерти; к нему пояснительный текст — Notices descriptives — первое подробное описание памятников древнего Египта. Атласы были также изданы после его смерти в Италии его спутником Розеллини. (См. о Шамполлионе книгу Н artleben, Champollion, sein Leben und sein Werk. 2 тома. Berlin, 1906). После его ранней смерти, преемник ему не сразу нашелся. Выдвинулись люди, желавшие итти самостоятельным путем и полемизировавшие с Шамполлионом при его жизни; это были, в особенности, немцы Шпон, Зейффарт, итальянец Сальволини, петербургский академик Клапрот и русский грек Гульянов. Но их попытки, конечно, не привели ни к чему. Археологические изысканий прусской экспедиции, снаряженной Фридрихом-Вильгельмом IV, и работы ее руководителя, берлинского проф. Лепсиуса, скоро дали науке новую пищу в виде огромного количества памятников, изданных в 12 фолиантах «Denkmaler aus Aegypten und Aethiopien». Французская наука выдвинула в это время археолога Мариэттаи талантливых исследователей Руже и Шаба, которые направили египтологию на настоящий путь. Изучение открытого в 1867 г. Лепсиусом нового трехязычного, сохранившегося в целости, танисского постановления в честь Птолемея Эвергета доказало неопровержимо торжество молодой науки. Во второй половине XIX в. с пользой и успехом трудился на ее ниве Бругш, оставивший теперь уже значительно устаревшие справочные книги, словари, сборники надписей, а также обширные собрания частью сырого, частью слегка переработанного материала. В настоящее время изучению египетской древности посвящают себя ученые всех стран, всюду имеются прекрасные музеи, существуют специальные кафедры и специальные периодические органы, посвященные изданию и разработке памятников. Наконец, для охраны и извлечения последних из земли в Египте существуют правительственные Service des antiquites, постоянная французская миссия, английское общество Egypt Exploration Fund; постоянно предпринимаются раскопки и частными учеными. С успехом трудится в Египте и немецкое Orientgesellschaft. Археологические изыскания лроизводятся также в определенных областях египетской культуры: Нубии, Оазах (экспедиции Бругша, Голенищева, Штейндорфа, 1899), Синайском полуострове (работы Weil'я, Les inscriptions egypt. de Sinai, 1904, и Flinders Petrie, Researches in Sinai, 1900). CM. E. Катаров, Прошлое и настоящее египтологии (Богословск. вестн., 1915).

Математический папирус. Собрание Гос. музея изобразительных искусств в Москве.

Первое известие о клинописи принес в Европу итальянский путешественник Рietrо dellа Vаllee в 1621 г. из Персеполя, где он срисовал несколько клинописных знаков и высказал предположение, что их надо читать слева направо. Он же вывез из Египта конто-арабский словарь и две мумии. В 1674 г. Сhardin в своем описании путешествия в Персию уже привел целую клинообразную надпись, а в 1762 г. граф Сауlus издал алебастровую вазу с именем Ксеркса, написанным тремя; клинообразными и египетским иероглифическим шрифтами. Различные путешественники за это время успели скопировать в Персеполе несколько новых текстов, большею частью трехязычных, но наиболее точные копии удалось сделать только в 1765 г. Карстену Нибуру, который в то же время распознал в клинописных текстах три различных системы и в простейшей из них — 42 алфавитных знака. Он же дал первые рисунки персепольских развалин. В 1802 г. датский академик Мюнтер определил силлабический характер второй системы и считал третью написанною идеографическими знаками; все три, когда они соединены на одной надписи, он совершенно верно считал переводами одного и того же текста на разные языки, причем на первом месте должен стоять господствующий язык т. е. для Персеполя — персидский. А так как первая система — наиболее простая и алфавитная, то он немедленно приступил к ее разбору. Четыре десятка ее знаков он разложил на гласные и согласные, руководствуясь априорным положением, что первые встречаются чаще. Затем, пользуясь зендским языком, стал, определяться какие гласные встречаются чаще. Таким путем, однако, ему удалось разобрать только две буквы — а и б; кроме того, он обратил внимание ученых на то, что в надписях повторяются те же группы знаков, иногда с видоизменениями в концах. Он распознал в этом повторение слов с различными падежными окончаниями. Дальнейший шаг сделал Гротефенд, воспользовавшись двумя небольшими надписями клинописью первого рода из числа привезенных Нибуром. Найдя в них параллельные тождественные группы знаков, он, руководствуясь предположением Тихсена, что в персепольских надписях надо искать титулатуру Ахеменидов, заключил, что наиболее часто встречающаяся группа знаков должна обозначать слово «царь», а предшествующая ей, различная в обеих надписях — имя царя. Таким образом он разложил обе надписи:

 X царь а царь     царь + βY              c d 
 Z Царь а царь     царь + βX     царь + е с d

X, Y, Z — собственные имена; β и е — окончания падежа, а с и d — пока неизвестные группы знаков.

Взяв за образец титулатуру Сасанидов, Гротефенд предположил, что а — «великий»; царь + β — «царей», с — «сын», d — Ахеменид. Тогда получится: X, царь великий, царь царей, Y—а сын, Ахеменид, — Z, царь великий, царь царей, X—а царя сын, Ахеменид. Оставалось угадать собственные имена. В династии Ахеменидов было два случая, когда дед не был царем: отец Кира — Камбиз и отец Дария — Виштаспа. В данном случае дед царя не назван царем; он мог быть только Виштаспой, так как имя его по длине подходило к группе знаков и, кроме того, что еще более важно, имя царя начиналось теми же знаками, что слово «царь». Очевидно, это был Ксеркс, по-персидски Кшаярша, тогда как «царь» — «кшаятия». Недостаток материала и ошибочное предположение о полной тожественности древне-перситтского и зентдского языков были причиной того, что Гротефенду удалось правильно определить на основании собственных имен только 9 знаков. Тем не менее, это был решительный шаг по пути разбора клинописи. Доклад об этом открытий Гротефенд сделал 4 сентября 1802 г. в заседании Геттингенского ученого общества, но в Германии он не имел успеха, и только французские ученые как следует оценили его. Так, следуя его системе, Бюрнуф в 1836 г. определил все знаки древне-персидского клинописного алфавита. Весьма важное значение для проверки работ Гротефенда и Бюрнуфа, а также для дальнейшего движения, имели работы Раулинсона. Этот англичанин служил офицером в персидской армии и, стоя на западной границе Персии, почти не знал об успехах европейской науки. Самостоятельно занявшись клинописью в 1835 г., он пришел к тем же результатам, что и Гротефенд, исходя из других надписей. Особенно плодотворно было открытие им громадной надписи, начертанной Дарием I на Бехистунской скале и повествующей об усмирении им многочисленных мятежей и низложении различных самозванцев, С большой затратой времени, средств и сил, с опасностью для жизни скопировал он эту трехязычную надпись, помещенную на высоте 100 футов от подошвы скалы. До 50 встречающихся в ней собственных имен дали возможность окончательно проверить чтение его предшественников, а самый текст, дал материал (400 строк) для грамматики и словаря древне-персидского языка. Эта же надпись дала Раулинсону средство для проникновения в две другие системы клинописи. Более сотни силлабических знаков второй системы были разобраны им и Норрисом (1855); язык был признан, после долгих колебаний, наречием области Суз, новоэламским. Труднее было справиться с третьей системой. Она состояла из нескольких сотен знаков, но занимала меньше места, чем две предыдущие. Сначала полагали, что она не силлабическая, а идеографическая, т. е., что в ней каждый знак служит для изображения целого понятия. Но внимательное рассмотрение трехязычных надписей убедило, что, будучи переводом персидского текста, третья система заключает в себе и собственные имена персидских царей, написанные несколькими знаками, а следовательно, в ней есть если не буквы, то слоговые знаки. Еще Мюнтер в 1802 г. говорил, что некоторые знаки третьей системы напоминают те, которые начертаны на кирпичах, находимых в развалинах Вавилона. Богатые археологические находки Лэйярда и Ботта в Ниневии окончательно убедили ученых в тожественности третьей системы ахеменидских текстов с ассиро-вавилонской клинописью.

Ясно стало, что персидские цари после текста на своем и эламском языках поместили перевод на языке первенствующего культурного народа Азии. После многих недоумений этот язык признали семитическим, а шрифт его — смесью идеограмм с силлабическими знаками. После этого Xинксу, Опперту и др. удалось положить начало разбору вавилонской клинописи. Независимо от европейских, ученых, Раулинсон пришел к тем же результатам, разбирая на месте Бехистунскую надпись с привлечением одноязычных ассирийских. В своей работе, вышедшей в 1851 г., он дал перечень 246 вавилонских знаков с большей частью верными чтениями. В 1857 г. новая ветвь исторической науки «ассириология» могла уже выдержать первое испытание: по поручению Royal Asiatic Society ассириологи Раулинсон, Тальбот, Опперт и Хинкс прочли присланную каждому из них ассирийскую надпись. Их самостоятельные переводы оказались весьма близкими и сходными. В недавнее время обращено внимание на найденные в Вавилоне и теперь находящиеся в Британском музее глиняные таблички времен Селевкидов с клинописью в транскрипции греческими буквами. Эта транскрипция вполне подтверждает принятую в новой науке. О клинописи и ее разборе см. подробнее: Каиlеn, Assyrien und Babylonien, 1891. Астафьев, Древности вавилоно-ассирийские, 1882. Ср. Sаусе и Pinches, Greek transcriptions of Babylonian tablets (Proceedings of the Soc. Bibl. Arch., 24).

По всей области рек Тигра и Евфрата и в Сирии уже давно обращали на себя внимание выдающиеся из окружающей равнины холмы, которые заключают в себе развалины древних городов. Еще путешественники XVI и XVII вв. указывали на холмы против Моссула, как на место древней Ниневии. В конце XVIII в. папский представитель в Вавилонии, архиепископ Beauchamp обратил внимание ученых на холмы у Хилла, как на остатки Вавилона, а также на развалины к югу от Багдада на Тигре (Memoire sur les antiquites Babyl, aux environs de Bagdad, 1790), откуда уже мог послать во Францию памятники; английская Остиндская компания стала заботиться о составлении вавилонской коллекции, которая, найдя себе место в East India House в Лондоне, была родоначальницей богатейшего ныне собрания Британского музея. Последний скоро также получил новые приобретения науки в Вавилонии. Англичанин Рич, уполномоченный Остиндской компании в Багдаде, занялся описанием вавилонских развалин и издал в 1815 г. свою «Memoirs of the ruins of Babylon». Ему удалось побывать также в окрестностях Моссула, собрать и там древности, снять точные планы, составить подробные описания. Его разнообразная коллекция, выставленная в Британском музее, возбудила всеобщий интерес к библейскому Вавилону и Ниневии, и французский вице-консул в Моссуле. Поль Ботта начал в декабре 1842 г. раскапывать стоящий на месте Ниневии холм Куюнджик, но без особенных результатов. Тогда он перешел к другому холму — Хорсабаду, и здесь его работы увенчались успехом — были найдены остатки дворца царя Саргона; стены оказались покрыты прекрасными барельефами, которые тотчас же после открытия зарисовал художник Flandin. В 1846 г. результаты были доставлены в Лувр, и на счет правительства было предпринято роскошное идание их (Monuments de Ninive, в 5 томах).

Успехи французов возбудили соревнование англичан. В 1845 г. молодой англичанин Лэйярд (Layard) на средства мецената Кеннинга успешно начал раскапывать у Моссула холм Нимруд вверх по Тигру, место древнего города Калаха. Здесь он открыл интересные скульптуры и дворец Ассурнасирпала и, принявшись снова за оставленный французами Куюнджик, нашел впервые остатки ниневийского дворца. Открытия его побудили Британский музей дать ему средства для дальнейших работ. В 1849—51 гг. продолжалась вторая его экспедиция, в которой принял участие оказавший большие услуги ассириологии английский консул Рассам. Были раскопаны дворец Синахериба в Куюнджике, развалины дворца Тиглатпаласара в Калат-Шергате, древнем Ассуре, а также найдена во дворце Ассурбанипала его придворная библиотека. Это удивительное открытие до сих пор остается одним из неисчерпаемых сокровищ Британского музея. И другие находки Лэйярда превзошли все ожидания. Множество прекрасных барельефов, украшавших стены дворцов, вводили в самую жизнь ассириян, масса мелких древностей давала материал для археолога, а бесчисленное количество клинописных текстов еще ждало исследователя. Результаты экспедиции изложены в трудах: Layard, Monuments of Nineveh, 1849; Nineveh, and its remains (2т. 5-е изд.), 1850; Discoveries in the ruins of Nineveh and Babylon, 1853. Русский перевод: Путешествие и труды Лэйярда и открытие памятников Ниневии. Библиот. для чтения, 1857. После возвращения Лэйярда в Англию, его дело продолжали Рассам и Лофтус, также сделавшие интересные находки. Затем, до 70-х годов о Ниневии мало думали. Толчок к новому интересу подали работы Джорджа Смита над документами, найденными в библиотеке Ассурбанипала. Ему удалось найти среди них вавилонское сказание о потопе и другие части эпоса Гильгамеша. Сообщение его произвело такую сенсацию, что редакция «Daily Telegraph» дала Смиту 1000 гиней (10000 руб.) на отыскание недостающих частей эпоса. В 1873 г. Смит отправился в Ниневию, и ему действительно удалось в Куюнджике найти то, чего он искал. Впоследствии его посылали еще два раза производить раскопки, и он нашел немало новых памятников ассирийской литературы исторического и религиозного содержания; его работы и издания найденных и разобранных им космогонических текстов имели необыкновенный успех и были одной из причин пробуждения того интереса к Древнему Востоку, который так силен в Западной Европе, особенно в Англии. После него раскопки продолжал неутомимый Рассам. Получив, благодаря содействию Лэйярда, теперь уже британского посланника в Константинополе, необычайные льготы, он, однако, стал слишком злоупотреблять ими и обратил археологические изыскания в спорт, копая сразу во многих местах и гоняясь лишь за необычайным. Наиболее важной находкой его на этот раз были знаменитые балаватские бронзовые врата с прекрасными мелкими барельефами, изображающими подвиги Салманасара II. После его возвращения в 1882 г. в Англию, Ниневия не видала исследователей до, 1903 г., когда экспедиция Британского музея с Кингом и Томпсоном во главе вновь принялась за Куюнджик и открыла остатки разрушенного храма Набу. В том же году немецкое Orientgesellsehaft начало производить раскопки в Калат-Шергате, древнем Ассуре, и обследовало памятники, начиная с древнейших времен ассирийского царства и кончая эпохой его падения. Найдено множество надписей, громадное количество таблеток из храмового архива, остатков частных домов и погребений самого разнообразного типа.

Вавилония долго после Рича не привлекала археологов, только в 1852—4 гг. французское правительство снарядило сюда экспедицию под начальством Френеля и Оппертa. К несчастью, ее результаты погибли, потонув в Тигре. В 1854 г. англичане Тэйлор и Лофтус открыли под холмами Варка и Мукайяр развалины городов Эреха и Ура, интересных также и для библейской истории. В том же году Раулинсон обследовал башню Бирс-Нимруд, которая оказалась описанным у Геродота храмом с семью этажами. Дальнейшие розыскания Рассама установили, что эта местность — Борсиппа, предместье Вавилона, лежавшего на противоположном берегу Евфрата. В 1876 г. Рассам и Раулинсон копали холм Абу-Хабба, который оказался местом древнего Сиппара с его знаменитым храмом бога солнца Шамаша, состоявшим из 300 зал и помещений для жрецов, архивов и т. п. В архивах найдено множество клинописных табличек делового содержания: храм служил также присутственным местом для сделок разного рода. В 1877 г. начал свои плодотворные изыскания в лежащем еще далее к югу холме Телло француз де-Сарзек. Здесь были найдены развалины храмов и дворцов, превосходящих по древности все, до тех пор найденные в этих местах. Памятники культуры, процветавшей здесь еще до основания Вавилона, состоят из великолепных диоритовых статуй, сосудов, бронз и великого множества клинописных табличек. Все это является в настоящее время лучшим украшением Лувра. См. Е. de-Sarzec, Decou-vertes en Chaldee. — После смерти de-Sarzec'а раскопки продолжал с 1903 г. капитан Сrоs, успевший сделать важные открытия. См. Сrоs, Неuzеу и Тhurеа и Dangin, Nouvelles fouilles de Tello. Paris, 1910—11.

В последнее время Вавилонию исследуют, главным образом, немцы и американцы. В 1887 г. Петерс снарядил экспедицию от Пенсильванского университета. Раскопки производились на холме к юго-востоку от Вавилона, заключавшем в себе развалины знаменитого древнего города Ниппура, и привели к богатым результатам. Нашли большой храм бога Энлиля, основанный еще раньше храмов, найденных в Телло, бывший одним из главных мест паломничества и переживший много эпох истории. От всех их остались интересные следы, а в архивах множество деловых документов, главным образом, XVIII—XIII вв. и даже персидских времен. Найдены также гробницы, что особенно интересно, так как погребальный культ в Вавилонии нам мало известен. Раскопки потом были возобновлены под руководством проф. Гильпрехта. Весной 1900 г. найдена богатая храмовая библиотека. Результаты экспедиции публикуются в ряде томов «The Babylonian Expedition of the University of Pennsylvania» с 1896 г. См. еще Peters, Nippur. 2 т., 1898. В 1899 г. начала свои работы в Вавилоне экспедиция, снаряженная немецким Orientgesellschaft, под руководством Кольдевея. Исследовали дворец Навуходоносора и великий храм Мардука, открыли священную дорогу, по которой направлялись праздничные процессии Вавилона в лежавшую напротив Борсиппу, установили план Вавилона и т. п. В 1902 г. немцы раскопали холм Фара, заключавший в себе развалины весьма древнего, «допотопного» города Шуриппака, на месте которого потом не было поселения. Здесь открыты храмовая башня и интересный некрополь, равно как под соседним холмом Абу-Хатабом (др. Киссура). Отчеты помещаются в малодоступных «Mitteihmgen» Общества. В 1903—4 гг. американская экспедиция сделала интересные находки (между прочим, найдены древнейшие сумерийские статуи) под холмом Бисмайя (др. Адаб).

Важными для разрешения проблем истории и этнографии древнейшего Сеннаара, оказались археологические исследования, произведенные Pumpelly по почину Carnegie Institution в Вашингтоне в 1903—4 гг. в Закаспийской области и близ Ашхабада, а также немецкой экспедицией Губерта Шмидтав Мерве. Найденные ими доисторические культуры обнаружили, повидимому, некоторые параллели к памятникам древности «к западу от Иранского плоскогорья» и дали повод к предположениям о выселении сумерийцев с востока.

В 1894 г. персидский шах разрешил Франции производить раскопки во всей Персии, под условием уступки персидскому правительству половины найденного. В 1900 г. за французскими учеными была признана монополия археологических изысканий. Конечно, прежде всего было обращено внимание на область, граничившую с древней Вавилонией, имевшую с ней общую культуру и игравшую роль в ee истории — Элам, т. е. Сузиану. Результаты раскопок, предпринятых здесь де-Морганом, превзошли самые смелые ожидания. Были найдены памятники, всех эпох, начиная с доисторической (между прочим, архаическое письмо). Не говоря уже о древностях эламского царства, история которого теперь, в общем, может быть уже написана, начиная с доисторических времен, археолог нашел замечательные произведения вавилонского происхождения, доставленные в Элам в качестве военной добычи. Результаты экспедиции делаются доступными ученым в прекрасном многотомном издании «Delegation en Perse». Клинописный материал разрабатывает ассириолог иезуит Sсhеil.

Французские археологи наиболее потрудились и для изучения культуры, сменившей в Сузиане эламскую — персидской.

Еще в 1840—1 гг. Flandin и Соstе, а несколько позднее Fеrgussоn и Техiеr, определили положение и общий план Персеполя и его дворцов, а также нашли интересные скульптуры и реконструировали тронную залу Ахеменидов (Ападана). В 1895 г. супруги Dieulafoy производили изыскания в Сузах. Был найден дворец Артаксеркса I, построенный на месте сгоревшего дворца Дария. Удалось из кусочков собрать замечательные эмалевые фризы, изображающие шествие львов и воинов царской гвардии (к сожалению, при реставрации недостающие части были подделаны), найдено также много раскрашенных изразцов с растительным орнаментом, украшавших парапеты дворцов, и, наконец, колонны со своеобразной капителью из быков. Всеми этими сокровищами гордится Лувр, единственный из европейских музеев, обладающий большой коллекцией древне-персидских памятников. См. Flandin — Coste, Voyage en Perse. Dieulafoy, L'Acropole de Suse.

В начале нашего века работали в Персии King и Thompson, занимавшиеся главным образом новым сличением Бехистунской надписи. Это было весьма трудное в техническом отношении предприятие: приходилось работать, вися на канате в 70 метров. Результаты изданы в 1907 г. под заглавием: The sculptures and inscriptions of Darius the Great... A new collation of the Persian, Susian and Babylonian text with English translations.

Область, примыкавшая к ассиро-вавилонской культуре с севера — Ванское царство, — появилась на горизонте историков с 1840 г., когда был издан отчет об экспедиции француза Шульца в Армению в 1827 г., с приложением 42 найденных здесь клинообразных надписей. С тех пор мало-по-малу делались известными новые надписи, и теперь их в распоряжении ученых более сотни. Так как они написаны на туземном языке, то чтение их потребовало подготовительных работ и была облегчено существованием ассиро-ванской двуязычной надписи. После первых неудачных попыток, их стал удовлетворительно объяснять Guуаrd (1880), потом англичанин Сэис. В 1894 г. Московское археологическое общество снарядило экспедицию под руководством М.В. Никольского в русское Закавказье для отыскания новых и проверки старых надписей, а также для изучения древней географии и топографии области Ванского царства. Экспедиция с успехом исполнила эти поручения, и результатом ее работ был, между прочим, прекрасный том — сборник надписей, найденных в русской Армении, c фототипическими воспроизведениями как текстов, так и видов мест их находок (5-й т. «Материалов по археологии Кавказа»). К сожалению, ее деятельность ограничилась только русской Арменией, а потому результаты снаряженной в 1898—1900 гг. немецкой экспедиции Лемана и Белька, обследовавшей как русскую, так и главным образом турецкую и персидскую Армению, были несравненно богаче. В 1911—12 г. И. А. Орбел и был командирован Академией наук в Ванскую область, между прочим, для изучения ванской старины. Результаты командировки из памятников клинописи и искусства, сделавшись предметом изучения Н. Я. Марра и Б. В. Фармаковского, выяснили важность изучения ванской старины, между прочим, и для понимания археологического прошлого нашего Юга. Все это привело Русское археологическое общество и Академию наук к убеждению в необходимости систематического изучения Ванской области. Война ускорила начало этого дела, временно отдав последнюю в наши руки. Уже с начала войны стали с фронта приходить известия и письма о находках клинообразных надписей, затем и самые надписи в фотографиях, эстампажах и натуре. Зимняя экспедиция 1915 г. в Ван С. В. Тер-Аветисяна дала, между прочим, фотографии 20 клинообразных надписей, большею частью найденных в свое время немцами и до сих пор не изданных. В конце мая 1916 г, отбыла из Петрограда экспедиция во вновь занятые местности, снаряженная по почину Археол. общества (Н. Я. Марр и И. А. Орбели). Проработав в Ване до конца июля, экспедиция открыла, между прочим, три больших клинообразных надписи, составляющих одно целое в 100 строк, повествующих о постройках и 23 походах ванского царя Сардура II. Это — одна из самых больших и важных ванских надписей: ее значение может быть сравнено с тем, какое имеют карнакские анналы Тутмоса III, Бехистунская надпись и т. п.

Ванское царство, примыкая в культурном отношении в ассиро-вавилонскому миру, этнографически стоит ближе к области третьей древне-восточной культуры — хеттской, распространенной по Малой Азии и Северной Сирии и замеченной еще, начиная с 40-х годов XIX в., путешественниками (напр., Тексье). Попытки читать загадочные иероглифы этих памятников делались и делаются постоянно. Над ними трудились Мессершмидт, Кондер, Сэйс, Иенсен, Клюге, Глейе и др., но пока без общепризнанного успеха, что и понятно, в виду того, что в данном случае у науки нет средства, давшего ей ключ к чтению египетских иероглифов или клинописи — нет двуязычных надписей. До сих пор известна только одна печать, на которой стоит имя царя Таркудиму, начертанное клинописью; несколько стоящих тут же хеттских иероглифов, может быть, представляют транскрипцию этого имени, а может быть и не имеют к нему никакого отношения; во всяком случае, их недостаточно для отыскания ключа к чтению больших текстов. [Резко изменилось дело после работ Грозного, который дал теперь ключ к чтению хеттских иероглифов в своем фундаментальном труде (В. Нrоznу, Les inscriptions ffittites hieroglyphique. Praha. I—II. 1933—1934)]. Поэтому до сих пор приходится довольствоваться накоплением археологического материала. Наиболее плодотворной была экспедиция, предпринятая сюда в 1890 г. из Оксфорда Рамзеем и Хогартом. Были обследованы главные местности Каппадокии и собрано достаточное количество хеттских памятников. В 1893—4 гг. в Малой Азии работали француз Шантр и академик Я. И. Смирна в, сообщившие интересные находки, между прочим, и хеттских древностей. Еще раньше русский генерал Люндеквист впервые открыл древности Мараша, города, лежавшего на границе хеттского и семитического, сирийского мира (подробнее см. в моей брошюре: к истории хеттского вопроса, 1901). Памятники ближайшего к нему семитического, или скорее семитизированного царства Самаля нашла в 1889 г. экспедиция, снаряженная немецким Orient-Comite, под холмом Зендширли. Характерные произведения этой своеобразной смешанной культуры, состоящие из интересных, хотя и грубых барельефов, колоссальных царских статуй и идолов с надписями, сосудов, архитектурных обломков и т. п., представляют в настоящее время украшение Берлинского музея. В самой Месопотамии, в Тель-Халер немецкий археолог Ф. Оппенгейм также нашел памятники, примыкающие к хеттскому стилю. Здесь найдены барельефы религиозного и светского характера, остатки огромного дворца и храма, множество статуй, керамики и мелких предметов. В то же время американцами сделаны важные открытия в Сардах, дающие новые указания на родство лидян с этрусками. Найденная лидийско-арамейская двуязычная надпись, может быть, поможет разрешению филологических вопросов. В 1906 г. в центре хеттской культуры, Богазкеое, производил раскопки проф. Винклер, сделавший замечательные открытия, знаменующие новую эру в изучении культуры Древнего Востока. Hogarth, Woolley и Lawrence исследовали Кархемиш и соседние холмы и сделали много ценных находок: в 1914 г. вышел первый том их изд. «Carchemish».

Что касается до собственной Сирии, то здесь до самого недавнего времени было сделано немного, несмотря на весь интерес, какой имеют для христиан и евреев места, освященные библейскими воспоминаниями. Здесь никогда не прекращалась историческая жизнь, и население всегда было густо, отчего древние памятники шли на новые потребности, и древние культурные слои загромождались множеством: более новых. Долго даже финикийские надписи, попадавшиеся уже с XVII в; на берегах и Островах Средиземного моря, были недоступны пониманию археологов, пока не была (1735) издана двуязычная греко-финикийская надпись, найденная на Мальте, и не дала возможности англичанину Swintоn'у и французскому аббату Barthelemy, нашедшим ключ к алфавитным финикийским текстам, убедиться окончательно в чистом семитизме финикийского языка (см. подробнее в моей брошюре: Очерк истории изучения финикийской древности. Спб., 1893). Экспедиции для раскопок, посылавшиеся в Финикию, имели долгое время малоосязательных результатов. Одна из самых крупных была предпринята в 1860 г. Ренаном по повелению Наполеона III (результаты изданы в труде «Mission en, Phenicie»). Хотя ее работы и весьма важны для науки, все же добыто ею гораздо меньше того, что при таких же затратах добывалось в Египте или Ассирии. К тому же найденные памятники все сравнительно позднего времени. Более успешны были раскопки на, Кипре (Чеснолы, Чеккальди и Рихтера) на Крите (Эванса) и в Карфагене, ведущиеся по почину кардинала Лавижер и французскими монахами — peres blans — с 1876 г. В 1903—4г. в Сидоне производил; раскопки Оттоманский музей (Макриди-беи) с субсидией барона Ландау. Об археологических открытиях в колонизованном финикиянами Карфагене см. Dеlattrе, Les tombeaux puniques de Carthage. Lyon, 1890. Его же, Necropole punique de S. Louis. L., 1896, и дальнейшие отчеты о карфагенских раскопках в журнале Cosmos. В 1912 г. обнаружены, повидимому, финикийские остатки в Севилье, давшие повод помещать здесь библейский Фарсис (раскопки англ. археолога Wishaw).

Палестина, конечно, всегда была предметом интенсивного внимания науки. Во многих странах существуют Палестинские общества, включающие в свою задачу и всестороннее изучение ее. И б. Православное палестинское общество имело ученый отдел, сделавший не мало для палестиноведения. В Иерусалиме даже создался русский музей местных древностей. Целый ряд западно-европейских религиозных конгрегации посвятил себя археологическому изучению страны библии. Раскопки в Палестине представляют исключительные трудности, так как страна была все время обитаема, и один период сменял непосредственно другой. На одном и том же холме селились представители различных культур и национальностей, начиная от хананеев и их предшественников и кончая арабами, крестоносцами и нашими современниками, почему такой холм (tell) заключает в себе несколько городов, построенных один поверх другого. Будучи разрушен, город поднимал уровень холма и составлял наслоение, в котором сохранялись фундаменты, обломки и остатки утвари и предметов культа. Таких наслоений иногда были целые десятки, подобно геологическим, отложениям. Они бывают различной толщины, в зависимости от продолжительности существования города; каждое из них имеет особенности, отличающие его от смежных. Случается, конечно, что предметы из одного слоя проникают в другой, или потому, что ими пользовались позднейшие обитатели, или случайно — от дождя и т. п. Опытный археолог сумеет разобраться в этом, отнести каждую вещь к соответствующей эпохе и установить относительную археологическую хронологию, подтверждаемую эпиграфическими или другими находками, хронология которых несомненна. Таким путем раскопаны: Лахиш—Флиндерсом Петри и Блиссом в 1902 г., Геф—Блиссом в 1900 г., Гезер — Макалистером — 1902, Тааннек — Зеллином в 1902—3, Мегиддо — в 1905 — немецк. археологами (главным образом Шумахером). Гарвардским университетом — Самария — 1911-12, английским Palestine Exploration Fund — древний Бет-Шемеш (Вифсамис). [Существовал и] существует ряд ученых журналов, посвященных палестиноведению, напр.: Православный палестинский сборник, Сообщения Православного палестинского общества, Zeitschrift d. Deutschen Palestine Vereins, Palestine Exploration Fund, Revue Biblique. CM. Vincent, Canaan. Par., 1907.

Самая южная область семитического мира — Аравия, — несмотря на свою замкнутость, особенно привлекает внимание ученых. Впервые южно-арабские надписи попали в Европу в 1810 г., когда наш соотечественник 3етцен прислал из Мохи копии пяти ничтожных cавейских надписей. В 1845 г. французский путешественник Арно списал в Марибе, Сане и Сирвахе 56 надписей и 20 амраиских бронзовых дощечек. Явилась возможность ознакомиться с химьяритским языком. В 1869 г. французский семитолог Галеви, переодевшись в костюм бедного палестинского еврея, собрал в Аравии более 70 текстов; ему первому из европейцев удалось проникнуть к северу до Неграна и Верх. Джофа, области древнего царства минеев. Но еще более ценны результаты четырех экспедиций неутомимого археолога Глазера (1882—4, 1885—6, 1887—8, 1892—4), открывшего множество надписей и древностей, в том числе длинных текстов. Приучив своих бедуинов делать эстампажи, он рассылал их во все стороны, а сам, сидя в Сане, собирал и проверял их работу. В настоящее время эта отрасль востоковедения обладает богатейшим: материалом и обещает привести к важным и неожиданным результатам, но пока, к сожалению, материал этот издается крайне туго и продолжает лежать в музеях, библиотеках и записных книжках путешественников. В 1890 г. англичанин Бент нашел савейские надписи на противоположном берегу Чермного моря, в африканской: Абиссинии. См. D. Н. Мuller, Epigraphische Denkmaler aus Abessinien.

Покорение англо-египетскими войсками Судана (1900) и приобщение Южной Нубии к культурному миру обусловили возобновление прерванных после Лепсиуса. систематических научных исследований и в этой области Древнего Востока. В Хартуме был устроен музей нубийских, особенно мероитских древностей. С 1897 до 1905 г. хранитель египетского отдела Британского музея Budge четыре раза командируется в мероитскую Эфиопию для производства изысканий. Результаты см. в книге: The Egyptian Sudan, 1905—6. В 1906—7 г. в Нубию, как в нижнюю, так и в суданскую, был командирован чикагский египтолог, проф. Breasted, сообщивший результаты своих работ в двух отчетах в American Journal of Semitic Languages. С 1907 г. Пенсильванский университет ведет археологические работы в южной части местности между первым и вторым катарактами. Пока найдено много замечательных остатков мероитской культуры с I в. до н. э. по III в. н. э. С 1909 г., по почину Ливерпульского университета, в широких размерах ведутся археологические изыскания в Мероэ. Gаrstang и Sаусе открыли остатки царских, дворцов и храма Солнца, и в них много замечательных предметов искусства и художественной промышленности, барельефы исторического содержания, надписи. Одновременно начала работу в Нубии и Судане экспедиция Оксфордского университета. Памятники искусств и ремесел описывают Mac-Iver и Woolley, a находимые мероитские надписи исследуются Griffith, который близко подошел к разбору и чтению этих загадочных текстов. См. Есklеу В. Сохе jun. Expedition to Nubia. I. Areika. Oxford, 1909. II. Karanog, 1910. Sаусе, Garstang, Griffith. Meroe, 1911.

Научная разработка собранного материала не заставила себя долго ждать. До его открытия ученым приходилось топтаться на месте, собирая и комментируя известия; древних классиков и библии. Этот подготовительный период дал не мало почтенных трудов, имеющих значение и теперь, как своды классического материала, напр. Я Bunsen, Aegyptens Stelle in d. Weltgeschichte. Ham., 1845. Jablonski, Pantheota Aegyptiorum. Франкф.-на-М., 1701. Восhart, Ghanaan. Франкф.-на-М., 1681. Selden, De diis Syris. Лейпц., 1672. Heeren, Ideen. 3 части в 6 томах. Gottingen, 1824—1826. Movers, Die Phonizier. I—III. Bonn, 1841—1856. Stark, Gaza und die Philistaische Ktiste. Иена, 1852. Niebuhr, Geschichte Assure und Babels. Берл., 1857.

Открытия новых источников произвели, конечно, переворот в науке и вызвали потребность пересмотра древне-восточной истории. Но на этом пути было не мало увлечений. Открытий делалось слишком много; находки первостепенной важности быстро следовали одна за другой; некогда было разобраться в материале и тщательно изучить его. Ученые, казалось, забыли, что древние культуры жили тысячелетия и не могли не иметь истории и развития. Данные времен Птолемеев применялись без оговорок для суждения об эпохе за 3 000 лет до н. э.; по ассирийским текстам судили о древнем Вавилоне, не хотели понять также, что и языки, и религии имели свое развитие и видоизменялись в течение веков. Ко всему этому присоединилась популяризаторская горячка. Молодые науки еще сильно нуждались в кропотливых предварительных изысканиях, в расчленении, классификации материала. Однако, это не мешало ученым браться за большие труды общего характера, носившие к тому же популярный характер и рассчитанные на широкую публику. Много скороспелого, непродуманного и ненадежного появлялось тогда в ученой литературе и вызывало отповедь и недоверие со стороны трезвых умов. Так, великий ученый Гутшмид в 1876 г. зло осмеял недочеты ассириологии в статье Neue Beitruge zur Geschichte d. alten Orients. Потребовался авторитет и эрудиция самого главы немецких ассириологов, Эбергардта Шрадера, чтобы оправдать научность новой отрасли востоковедения (Keilinschriften und Geschichtsforschung, 1878). Но не мало и почтенных, солидных трудов, особенно по части издания памятников и их разработки, оставил нам первый период истории египтологии и ассириологии (до 80-х годов). Назовем труды Бругшa: Thesaurus inscriptionum Aegyptiacarum, «где собрано множество египетских надписей самого разнообразного содержания. Aegyptisches Worterbuch, Geschichte Aegyptens unter den Pharaonen (имеется русск. перев.). Religion und Mythologie d. alt. Aegypter, Die Aegyptologie и мн. др. Все они, конечно, сильно устарели; все стоят на старой точке зрения неподвижности египетской культуры; но, благодаря обилию собранного материала, к ним и теперь приходится обращаться. К тому же времени относится и прекрасное издание corpus'a клинообразных надписей Британского музея в 5 больших фолиантах (Cuneiform inscriptions of Western Asia), за которым в недавнее время последовало продолжение(Cuneiform texts), а также начало издания знаменитого предприятия Парижской академии надписей — Corpus inscriptionum Semiticarum. Пока изданы финикийские, арамейские и южно-арабские надписи. — Тогда же возникли и специальные органы, посвященные Древнему Востоку: Zeitschrift fur agyptische Sprache und Alterthumskunde, Recueil de travaux relatifs a l'archeologie et la pbilologie egyptiennes et assyriennes и Proceedings of the Society of Biblical Archeology. Была сделана и попытка перевода всех наиболее важных иероглифических и клинописных текстов на английский язык, так наз. серия Records of the Past, но вполне удачной назвать ее нельзя. То же самое, но еще в большей мере, следует сказать о труде Menant, посвященном летописям ассирийских царей: им пользоваться и тогда можно было только с большой осторожностью. Все-таки заслугой этих книг (между прочим, и русской переработки книги Menant, сделанной проф. Астафьевым, — Древности вавилоно-ассирийские) было, развитие интереса к Древнему Востоку в широких кругах общества. С этой стороны заслуживают упоминания и романы Эберса.

Были и попытки общих обзоров истории Древнего Востока. Наибольшею известностью пользуются книги Ленормана и Масперо. Многотомная история Ленормана (9-е изд., 1881), удостоившаяся двукратного перевода на русский язык, не заслуживает внимания: ее автор, талантливый ученый, не свободен от фантастических построений и необдуманных выводов. Труд Масперо, Histoire ancienne des peuples de l'Orient (первое издание 1875) в настоящее время пользуется наибольшим распространением; в 4-м издании он переведен на русский язык, а в 5-м расширен до 3 больших томов с прекрасными иллюстрациями и обильными ссылками на всю литературу до 1896 г. Здесь едва ли не впервые история Древнего Востока изложена как цельный период всемирной истории, а не как механическое соединение историй отдельных государств. Масперо — великий египтолог, а потому в его труде написана по источникам и имеет самостоятельное значение главным образом история Египта. Недостатком книги можно считать слишком догматический тон.

Имя Масперо вводит нас уже во второй период истории нашей науки. Накопление материала и увеличение числа ученых сил, а также более трезвое отношение, дали возможность углубиться в открытые источники, классифицировать их и распознавать эпохи. Масперо и Эрману принадлежит заслуга провести этот исторический метод в своих работах; первый последовательно применил его к истории египетской религии (в своих замечательных статьях в Revue de l'histoire des religions), и тем совершенно упразднил систему Бругша; второй (особенно в своей прекрасной книге Aegypten und aegyptisches Leben) — к египетским государственными бытовым древностям и языку. Оба они создали школы молодых ученых, которым наука обязана весьма важными открытиями и разработкой многих существенных вопросов египтологии. Открытия древнейших памятников Вавилонии поставили на очередь применение того же метода к истории Вавилона и Ассирии (напр., в истории вавилонской религии Jastrоw'а, сначала написанной по-английски, потом вышедшей в значительно расширенном немецком издании: Die Religion Babyloniens und Assyriens), и в настоящее время ассириологи с успехом трудятся над изучением древнейших периодов истории Передней Азии, давая обильный материал для специальных периодических изданий: Zeitschrift fur Assyriologie, Beitrage fur Assyriologie, Assyriologische Bibliothek, Revue d'Assyriologie и др. Появилось и издание полных переводов клинописных текстов, сделанных немецкими учеными, объединвшимися около главы немецкой ассириологии Шрадера — в сборнике Keilinschriftliche Bibliothek. Здесь в шести томах даны транскрипции и переводы летописей, строительных надписей по царствованиям, юридических текстов, документов из Телль-Амарны, религиозной и эпической поэзии. С 80-х годов появились и новые общие труды по истории Древнего Востока. В 1884 г. вышел первый том знаменитой Geschichte des Altertums Эдуарда Мейера, представляющий замечательный опыт построения истории Древнего Востока на основании доступного в то время материала. Книга была образцовым компендием в течение 25 лет. На ряду с нею появляются другие ценные коллективные труды — наука уже стала разветвляться. Материал настолько разросся, что для одного лица разработка истории всех народов Древнего Востока сделалась задачей нелегкой, и удобнее было разделить труд между несколькими специалистами. И вот появляются такие коллективные труды. В Allgemeine Geschichte in Einzeldarstellungen, под редакцией Онкена, Египет написан Дюмихеном и Эд. Мейером, Финикия — Пичманом, Ассиро-Вавилония — Гоммелем, Персия — Юсти. Все эти труды весьма обширны и стараются соединить строгую научность с доступностью изложения. Конечно, они уже значительно устарели. Труд Пичмана при всех своих недостатках (доведен только до персидского времени и не обнимает всех сторон культуры) — пока единственный после Моверса (в 40-х годах) по истории финикиян, выходящий за пределы краткого очерка или статьи. В то же время готская фирма Пертеса выпустила серию Handbucher fur alte Geschichte, в которой история Египта принадлежит Видеману, Ассиро-Вавилонии — Тиле, Израиля — Киттелю, Мидии и Персии — Прашеку. Это — весьма почтенные труды, хотя частью и устаревшие. Книгу Видемана, конечно, нельзя назвать историей — это хорошее справочное пособие, в котором перечислены все известные ко времени выхода ее (1888) источники в порядке царствований, и притом большею частью лишь те, в которых упоминается тот или другой царь. Труды Тиле и Киттеля принадлежат пока к наилучшим среди общих историй Ассирии и Израиля. Тиле принадлежит еще краткая всеобщая история древних религий, написанная первоначально по-голландски, но переведенная на многие языки. При всех знаниях и талантливости автора, едва ли под силу одному ученому самостоятельное обозрение всех религий древности. В этом отношении следует поставить выше коллективный труд по истории религий, изданный под редакцией Шантепи-де-ля-Соссэй, имеющийся: и в русском переводе. В нем египетская и вавилонская религии написаны хорошими знатоками этого дела — Ланге и Иеремиасом. В недавнее время появились еще труды по египетской религии, написанные Эрманом, Штейндорфом, Навиллем, Брестедом. Упомянем еще о попытке всеобщей истории древнего, и в частности восточного искусства, принадлежащей Perrot и Chipiez (Histoire de l'art dans Pantiquite), в десяти больших томах. Это — весьма ценный, основной труд, недостатком которого является, впрочем, излишняя растянутость. Особенно ценны части, посвященные финикийскому, ассирийскому и персидскому искусству. Конечно, во многих частях он уже сильно устарел: после его появления наука обогатилась, такими открытиями, и художественный материал так разросся, что новый большой труд по истории искусства Древнего Востока является настоятельной необходимостью. Работы Масперо (Archeologie Egyptienne, 1887; Egypte в серии Ars una, 1912, есть русский перевод, и др.), Г. Ф. Биссинга (Denkmaler a'gypt. Sculptur. 1906—11 и др.), Капарa (Les debuts de l'art en Egypte, 1904 и др.) могут считаться только подготовительными к такому труду. Проф. Ф. И. Шмидту принадлежит попытка на основании истории искусства исследовать ход исторической эволюции. Первый том, содержащий введение, искусство Древнего Востока и крито-микенского мира, вышел под заглавием: Законы истории. Введение к курсу всеобщей истории искусства. Харьков, 1916.

Обращали на себя внимание и научные приобретения древне-восточных народов. Radet, Cantor, Oppert и Бобынин писали об египетской математике; иезуиты Strassmaiеr и Еррing — о вавилонской астрономии (Astronomisches aus Babylon и др.); бар. Oefele, В. Модестов занимаются древневосточной медициной и написали несколько чрезвычайно ценных исследований в этой области (первому принадлежат Vorhippokratische Medizin, Keilschriftmedizin in Parallelen и мн. др.).

Неожиданные открытия конца XIX в. в области древне-вавилонской культуры в связи с находкой Телль-Амарны и доисторических памятников Египта, а также с открытием второстепенных культур и народов Древнего Востока, произвели новый переворот в науке. Мы теперь переживаем уже третий период ее истории, в котором долгое время главными двигателями были немецкие ученые, принимавшие лично до мировой войны деятельное участие в извлечении из земли остатков древних культур (немецкое Orientgesellschaft). Роль Вавилона и его влияние на культуру человечества теперь выступили более ярко; вместе с тем, подавляющая масса делового материала дала возможность заняться экономической стороной жизни древневосточных народов, их политикой и государственностью; история Древнего Востока начинает становиться историей в настоящем смысле этого слова, скелет начинает облекаться в плоть и кровь. Представители точных наук приходят на помощь ориенталистам-историкам в вопросах хронологии (см. ниже), антропологии, геологии и палеонтологии; они вместе со специалистами по доисторической археологии содействуют уяснению вопросов о происхождении рас Древнего Востока (Вирхов, Люшан, Эттеркинг, Швейнфурт и др.) или стараются уяснить геологическое и доисторическое прошлое их стран (de-Morgan, Les premieres civilisations, 1909), Открываются новые широкие горизонты, археология и лингвистика обещают содействовать снятию завесы с великого вопроса о происхождении и связи восточных культуру заговорили об едином миросозерцании единой эпохи человеческой культуры, загоревшейся на заре истории у устьев Евфрата и оттуда распространившейся во все стороны. Но тут-то и начинаются увлечения. Берлинское Vorderasiatische Gesellscbaft, уже самым именем своим доказывающее расширение кругозора, в лице своих талантливых представителей: Винклера, Штукена, Мессершмидта, Вебера, Хюсинга и др., идет слишком далеко по этому пути. В ряде своих изданий они хотят заставить весь мир, все человечество, не исключая Японии и до-колумбовской Америки, видеть в Вавилоне своего учителя; все мифологии мира они выводят из вавилонского звездочетства; в самой истории Древнего Востока они распоряжаются произвольно, не стесняясь самыми смелыми гипотезами и самыми рискованными построениями. Подвергая полному пересмотру материал, они слишком стараются везде говорить новое и слишком злоупотребляют правом историка заключать о предыдущем на основании более известного последующего. При этом они теряют всякую историческую и лингвистическую перспективу. Такими недостатками страдают и их общие, написанные для широкой публики труды: Geschichte Babyloniens-Assyriens и Geschichte Israels Винклера и третий том Weltgeschichte Гельмольта, написанный Винклером и Нибуром. При всей талантливости изложения, ставящего новые точки зрения, книги эти требуют при пользовании большой осторожности; смелые авторы мало считаются с затруднениями. Не вполне свободна от указанных недостатков и популярная серия, предпринятая Vorderasiatische Gesellschaft под заглавием Der alte Orient. Впрочем, этот ряд написанных специалистами популярных брошюр по различным отраслям древне-восточной истории уже гораздо осторожнее и большею частью дает только то, что твердо установлено в науке. Но есть и исключения. Особенно ярко и грубо проявились все отрицательные стороны нового направления в переработке Винклером и Циммерном знаменитого труда проф. Шрадерa, Keilinschriften und das alte Testament и во втором издании книги Jеrеmias'a, Das alte Testament im Licbte des alten Orients. Авторы привлекли к делу богатейший материал клинописи и семитической археологии, дали множество ценных заметок и экскурсов, сообщили своим трудам даже общую идею, но при этом наполнили их невозможными сопоставлениями и комбинациями. Если в других своих трудах Винклер свел на солнечные и звездные мифы всю ветхозаветную историю до Давида, то здесь он, вместе с Циммерном, вывел из Вавилона всю христианскую догматику. В связи с этим следует упомянуть и о знаменитом споре по великому вопросу, формулированному Деличем в виде «Babel und Bibel». Этот спор, в связи с пропагандой панвавилонизма, имел одно несомненно благое последствие — необыкновенно содействовал развитию интереса к Древнему Востоку среди самых широких слоев общества.

Реакция против «панвавилонизма» считает в числе своих представителей такую величину, как Эд. Мейер, который в своем огромном, непрерывно продолжаемом и обновляемом труде Geschichte des Altertums и в подготовительных статьях к новому изданию его первого тома следовал старой осторожной и трезвой методе и высказывался резко против «берлинских откровений». Египтологи школы Эрмана в своих изданиях: Zeitschrift fur agypt. Sprache и Untersuchungen zur Geschichte Aegyptens и в отдельных трудах (напр., Breasted. History of Egypt) также не считаются с этими «откровениями» и оберегают свою науку от опасного пути ассириологов («Vestigia terrent»). Удар панвавилонизму нанесен и на его собственной территории основательными работами иезуита Куглера, посвященными вавилонской астрономии. В своем рассчитанном на много томов труде Sternkunde und Sterndienst in Babel этот первоклассный специалист, достойный продолжатель Штрассмайера и Эппинга, может быть, заходя в своей реакции слишком далеко, отрицает глубокую древность вавилонской астрономии и старается доказать, что до половины VIII в. она не имела научного характера, «не обладала сознательным стремлением к познанию звездной закономерности». На ряду с этим богослов Грессман вместе с ассириологом Унгиадом и египтологом Ранке иначе подошли к проблеме Babel und Bibel. Вместо проведения недоказуемых положений и рискованных комбинаций, они дали в руки интересующемуся этим основным вопросом культуры объективный материал — точный, строго проверенный перевод текстов и возможно полное собрание изображений, иллюстрирующих ветхий завет. Таким путем появилось в 1909 г. прекрасное издание Altorientalische Texte und Bilder zum Alten Testamente. Здесь личный элемент сведен до самых кратких пояснительных примечаний, и читатель поставлен лицом к лицу с источниками.

Наконец, в 1911 г. Куглер нанес едва ли не окончательный удар панвавилонизму, подвергнув в своей книжке Im Bannkreis Babels. Panbabylonistische Konstructionen und Religionsgeschichtliche Tatsachen теорию Винклера систематическому разбору по пунктам, доказав ее астрономическую и ассириологическую несостоятельность. «На развалинах панвавилонизма» была названа одна из его предыдущих статей. Многочисленные нападки вынудили Винклера написать книжку для оправдания своего метода: DerAlte Orient und Geschichtsforschung (1906) и вместе с А. Иеремиасом начать серию полемических брошюр Im Kampfe um den Alten Orient. Здесь вспоминаются времена Гутшмида и Шрадера. Совершенно чужды увлечений и вышедшие два первых тома A History of Babylonia and Assyria — L. King'a, посвященные истории Сумира и Аккада (1910) и истории Вавилона (1915) и дающие попытку изложения истории Вавилона до Хаммурапи на основании всего известного пока материала. Но увлечения распространяются и на другие области, кроме религиозной. В 1906 г. появился труд Jеnsеn'a, Das Gilgameschepos in der Weltliteratur, превосходящий все раньше написанное и производящий психопатическое впечатление. Если в нем автор злоупотребляет литературными аналогиями, то превосходящее меру злоупотребление лингвистикой мы находим в первой половине труда Ноmmеl'я, Geographic und Geschichte des Alten Orients, вышедшей в известном сборнике Ivan'a Muller'a (1904). Несколько примыкает к этому направлению и специальный орган, посвященный древне-восточной Культуре и выходящий под ред. Ф. Лихтенберга с 1907 г. — «Memnon», а также выдержавший два издания учебник проф. Виппера, Древний Восток и эгейская культура, грешащий модернизацией в своем изложении социальных и экономических отношений.

Эти отрицательные явления, неизбежные при быстром движении науки, представляются, конечно, лишь эксцессами, свойственными переходному времени. Общее направление научной деятельности в современный нам период несомненно следует признать не только разносторонним, много обещающим, но и трезвым и критическим. Легкость сношений и большее совершенство технических способов воспроизведения памятников обусловили возможность новых изданий и пересмотра старых; источники даются в руки исследователей в новых сличениях и тщательно проверенных изданиях. Предприняты и отчасти выполнены грандиозные планы исчерпывающих коллективных трудов, каковы, напр.: берлинский египетский словарь, каталоги Каирского музея, серии изданий и переводы иероглифических и клинописных текстов и памятников искусства (напр., v. Bissing'a, Wreszinsk'oro, издание Assyrian Sculptures, Sarre и др.).

Вместе с тем, не ослабевают усилия расширить этот материал привлечением все еще непонятных письмен не только, хеттов, митанни и мероитов, но и носителей критско-микенской цивилизации. Открытие последней разрушило традиционную схему «древней истории» и превратило изучаемый нами отдел исторической науки в первую главу истории средиземноморского мира. Исследования Б. В. Фармаковского, М. И. Ростовцева и школы Н. Я. Марра включили сюда и наш Юг. Выстроенное на этом фундаменте здание будет, во многих наиболее существенных частях, не похоже на те, которые отражали состояние научного материала прежнего времени. За созидание его взялся ученый, в своем знаменитом труде систематизировавший сведения второго периода нашей науки. Новое издание тома Geschichte des Altertums Эдуарда Мейера уже по внешнему виду указывает на необычайное развитие этой отрасли исторической науки. Материал, изложенный им в одном томе, пришлось распределить в двух больших томах и привлечь к делу не только «Древний Восток», но и Эгейский мир, и древнейшую Европу. Пред нами пока первая половина этого труда, который составит эпоху в истории науки. К сожалению, не свободен от упрека в искусственности построения большой талантливый труд Германа Шнейдера в двух томах: I. Kultur und Denken der Alten Aegypter, II. Kultur und Denken der Babylonier und Juden, 1910. Автор—натуралист и философ — пользуется материалом в переводах специалистов и, исходя из теории Гердера и Гегеля, рассматривает историю развития человечества, как целого, с историко-философской точки зрения. Он старается проследить развитие человеческого духа, начиная с Египта, проходя чрез Вавилоно-Иудею и кончая эллинством. Талантливый наблюдатель «со стороны» подметил не мало черт, ускользавших от специалистов, и дал несколько превосходных очерков, касающихся религии, литературы, искусства и, особенно, науки народов Древнего Востока. Но он мало считается с затруднениями, представляемыми недостаточностью и случайностью материала, и без всяких оговорок рисует цельную картину непрерывного развития культур. Конечно, и незнакомство с языками изучаемых народов не могло не отразиться на цельности представления об их «культуре и мышлении». Последний труд общего характера по истории Древнего Востока, имеющий научное значение, принадлежит одному из хранителей Британского музея Н. R. Наll — The ancient History of the Near East, 1913. Он рассчитан на студентов, но может быть полезен и для специалистов. Особенностью его является, между прочим, то, что в общую схему включены и эгейская культура и история Греции до Персидских войн, «когда западная цивилизация определилась, как отличная от восточной, и началась наша собственная эра культуры». Книга снабжена многими прекрасными иллюстрациями.

Итак, накануне мировой войны наша научная область достигла огромных успехов и небывалого расцвета, привлекла к работе множество специалистов Старого и Нового Света, добывавших материал на местах, разрабатывавших его в кабинетах и знакомивших с ним в аудиториях, привлекая многочисленные новые силы. Широкие круги общества живо стали интересоваться Востоком, доходя иногда до увлечений и крайностей. Для печатания монументальных изданий и исследований издательства и ученые общества охотно открывали кредиты; в одной Англии появилось несколько новых журналов, посвященных Востоку вообще и Египту в особенности (напр., Ancient Egypt и Journal of Egyptian Archeology, оба с 1914). И наша наука начала активную деятельность на ниве Древнего Востока, созидая музеи, издавая и разрабатывая тексты, производя археологические изыскания на местах, пока сопредельных.

После окончания империалистической войны 1914 г. крупным событием в пределах науки о Древнем Востоке было празднование всем культурным миром столетия, со дня рождения египтологии, дисциплины, созданной гением француза Фр. Шамполлиона. Во Франции в честь Шамполлиона был издан громадный сборник, в котором приняли участие ученые многих стран, — Recueil d'Etudes Egyptologiques, dediees a la memoire de Jean-Francois Champollion a. Poceagiori du Centenaire de la lettre a M. Dacier relative a l'alphabet des hieroglyphes phonetiques lue a l'Academie des Insc. et B.-L. le 27 Sept. 1822. Paris, 1922. К сборнику была приложена библиография трудов Шамполлиона: Riссi, Essai de bibliographie de Champollion le Jeune. Из исследований сборника, имеющих непосредственное отношение к Шамполлиону, можно отметить: Navillе, La grammaire de Champollion; Сapart, Champollion et Fart egyptien и др. Во Франции же было издано, в связи с юбилеем, прекрасное введение в египтологию, Н. Sоttas et E. Driоtоn, Introduction a l'etude des Hieroglyphes. Paris, 1922. Из исследований, посвященных дешифровке Шамполлионом иероглифов, нам известны во Франции: Веnеdite, Le dechiffrement des hieroglyphes (Rev. Arch. 1922, стр. 176—183), в Швейцарии: Naville, Champollion, Genf. 1922, в Германии: A. Erman, Dil Entzifferung der Hieroglyphen (Sitzungsber. d. Рreus. Akad. d. Wissensch., 1922) и A. Wiedemann, Die Entzifferung der Hieroglyphen (Neue Jahrb. 1923, I, стр 1—15). У нас юбилей бессмертного открытия Шамполлиона был предварен прекрасной книгой Е. Кагарова: Прошлое и настоящее египтологии. Серг. пос., 1915. Согласно желанию, высказанному еще Б. А. Тураевым, день прочтения Шамполлионом знаменитого письма, адресованного Дасье, был ознаменован торжественным заседанием Академии наук, с докладами, посвященными дешифровке иероглифов и истории египтологии. В Москве также состоялось торжество в честь столетнего юбилея египтологии. И в Петрограде, и в Москве, в качестве докладчиков, выступали ученики Б. А. Тураева, создателя русской египтология и истории Древнего Востока. В связи со столетним юбилеем египтологии, появились статьи и брошюры следующих авторов: Т. Н. Бороздиной, Новый Восток, III, 1923; B. В. Струве, Анналы, II, 1922; Н. Д. Флиттнер, Как научились читать иероглифы, Пгр., 1922; И. Г. Франка-Каменецкого, Новый Восток, II, 1922; его же, Как научились читать египетские письмена, М., 1922; А. В. Шмидта, Развитие египтологии в России (Наука и ее работники, 1922, 3—4).

Если чествование великого открытия Шамполлиона объединило научный мир во имя прошлого, то учрежденный при Чикагском университете Востоковедный институт мог бы объединить всех специалистов по истории Древнего Востока во имя будущего. Это учреждение, The Oriental Institute of the University of Chicago, было основано в 1919 г. на средства Рокфеллера. Из задач, поставленных институту, в особенности важными являются: подготовка и ведение раскопок, составление ассиро-вавилонского словаря на основании всех известных теперь текстов и работа над мало еще исследованной «Книгой Мертвых», заупокойной литературой Древнего Египта. О Чикагском институте востоковедения см. обстоятельную статью J. Н. Breasted, Amer. Journ. of Semit. Lang, a Liter., t. XXXV, № 4, июль 1919 г., стр. 196—204, и А. Фpeйман, Востоковедный институт в Чикаго (Восток, III, 1923, стр. 166). Чикагский институт развернул чрезвычайно большую экспедиционную и издательскую деятельность. Его деятельностью были охвачены Египет, Палестина, Сирия и Малая Азия. В Египте был захвачен исследованием ранне-исторический период (К. S. Sanfоrd and W. J. Arkell, First report of the Prehistoric Survey Expedition; их же, Prehistoric survey of Egypt and Western Asia); в Палестине около Мегиддо были проведены раскопки Armageddon (Сl. S. Fisсher, The Excavation of Armageddon и P. L. 0. Guy, New Light from Armageddon); более поздние периоды Египта были затронуты при раскопках в Фивах (Uvо Ноlsсher, Excavations at Ancient Thebes 1930—31); чрезвычайно важные данные из области древне-египетской архитектуры и исторической эпиграфики были получены в результате шестилетней стационарной работы в Мединет-Абу (Н. Nelson and Uvо Нolsсhеr, Medinet Habu, 1924—28; Uvо Hоlsсher and S. Wilsоn, Medinet Habu Studies, 1928—29; H. Nelsоn, Medinet Habu Reports; H. Nelsоn, Medinet Habu, 2 тома); в Малой Азии в течение трех лет было произведено археологическое обследование памятников хеттской культуры (Н. Н. v. d. Оsten, Explorations in Hittite Asia Minor) и в течение четырех лет проводились большие раскопки в Анатолии (Е. F. Schmidt, Anatolia through the ages; R. A. Martin and J. A. Morrison, Discoveries in Anatolia; H. H. v. d. 0sten and E. F. Schmidt, Researches in Anatolia, 4 тома). Работы Института опубликовываются в трех сериях (Oriental Institute Communications; Studies in ancient oriental civilisation; Oriental Institute Publications). Кроме того отдельные издания, входящие в последнюю серию, содержат новые издания текстов (Cuneiform Series I, II; The Edwin Smith Surgical Papyrus) и работы по языку (В r. Meissner, TBeitrage zum Assyrischen Worterbuch, I—II).

Большое значение в деле изучения древнейших периодов истории Передней Азии и Средиземноморья имел Петербургский институт яфетидологических изысканий, организовавшийся в 1921 г. при Российской академии наук, под руководством акад. Н. Я. Марра. Задачи этого нового научного учреждения были столь всеобъемлющи (см. Положение об Институте яфетидологических изысканий, Яфетич. сборник I), что в число сотрудников входили специалисты языков всех стран и времен. Дело в том, что основатель института Н. Я. Марр ввел в область лингвистических изысканий новый оригинальный метод, так называемый метод палеонтологии языка. Опираясь на энциклопедическое знание языков яфетических, семито-хамитских и индо-европейских, пользуясь установленными им основными законами яфетического сравнительного языкознания и применяя метод палеонтологии языка, Н. Я. Марр встал на путь, который в конечном результате должен был привести его к установлению единства процесса языкотворчества. Направляя на том этапе работы Яфетидологического института в данном направлении, Н. Я. уже установил факт важнейшего значения, а именно — исторические взаимоотношения яфетических, семито-хамитских и индо-европейских языков. Оказывается, что эти три, казалось, совсем обособленные друг от друга группы языков соответствуют различным стадиям исторического развития языков. Одна из ранних стадий сохранилась в яфетических языках, а поздняя стадия выявляется в лице индо-европейских языков. Первую попытку к сближению русских исследователей с заграничными на почве яфетидологии сделал Н. Я. Марр, выпуская совместно с проф. Ф. А. Брауном на немецком языке серию «Japhetische Studien zur Sprache u. Kultur Eurasiens». Первые два выпуска уже появились: I. F. Вraun, Die Urbevolkerung Europas u. die Herkunft der Germanen, 1922 и II. N. Marr, Der Japhetische Kaukasus u. das dritte ethnische Element im Bildungsprazess der mittellandischen Kultur, 1923. Ряд новых выпусков готовился к печати, из которых важнейшими должны были быть: N. Мarr, Abriss einer vergleichenden Grammatik der japhetischen Sprachen; его же, Grammatik der georgischen Sprache mit Texten; его же, Grammatik der altarmenischen Schrift-sprache; его же, Grammatik der baskischen Sprache auf historischer Grundlage; F. Вraun, Ureuropaische Gebirgs-und Flussnamen; F. Вraun u. N. Marr, Die Metalle u. ihre Bezeichnungen in der europaisch-Vorderasiatischen Kulturwelt и др. Уже первые два выпуска этих Japhetische Studien встретили живейший отклик в среде заграничных специалистов в виде писем, рецензий и исследований.

В своем дальнейшем развитии яфетическая теория Н. Я. Марра, базировавшаяся главным образом на материалах живых яфетических языков Кавказа и мертвых языков Передней Азии, переросла свои рамки. Н. Я. Марром в свою исследовательскую орбиту были втянуты почти все языки Средиземноморья, Европы и Дальнего Востока. Тем самым из специальной лингвистической дисциплины, занятой яфетическими языками, яфетическая теория Н. Я. Марра превратилась в общее учение о языке, диаметрально противоположное лингвистическим теориям буржуазных ученых. Разрешая проблемы единого процесса глоттогонии, Н. Я. Марр решительно порвал с буржуазными теориями праязыков отдельных языковых семей и материалистически поставил и разрешил вопрос о классификации языков по системам, как определенным, социально обусловленным этапам — стадиям единого процесса развития языка. Он опроверг идеалистические концепции, связывавшие характер языка того или иного народа с качеством его «духа», и взамен этого определил язык как надстройку, соответствующую в своей форме и содержании и обусловленную в конечном счете уровнем развития производительных сил и производственных отношений, достигнутых обществом. Он выдвинул требование исторического подхода к языку и, в частности, к языкам Средиземноморья и Древнего Востока. С этой точки зрения взаимоотношения между, например, семитскими и хамитскими языками рисуются как взаимоотношения между двумя стадиями, из которых более древней стадией являются хамитские языки. Родство или неродство между теми же языками следует рассматривать как результат социального схождения или расхождения... При новом подходе отдельный язык, например, древне-египетский, исторически следует определить как межстадиальный, находящийся между стадией языкового развития хамитских языков, с одной стороны, и стадией семитских языков, с другой стороны. Н. Я. Марр решительно выступил против весьма распространенной в буржуазной исторической науке и археологии теории миграций, которая получила чрезвычайно большое распространение и в отношении народов Древнего Востока. Теория миграций по своему существу является лишь разновидностью расовой теории, столь теперь пропагандируемой фашистской наукой. Развитие нового учения о языке Н. Я. Марр завершил поднятием лингвистического анализа на философский этап — изучение языка неразрывно с мышлением; истории языка в связи с историей мышления, на основе диалектико-материалистического метода, разработанного основоположниками марксизма. Целый ряд работ Н. Я. Марра имеет непосредственное отношение к Древнему Востоку в целом и отдельным его обществам. Учет их совершенно необходим при историческом исследовании общества Древнего Востока. Основные работы следующие: Определение языка второй категории ахеменидских клинообразных надписей по данным яфетического языкознания (ЗВО, т. XXII, стр. 31—106); Халдская клинообразная надпись из села Леска Ванского округа (ИАН, 1915, стр. 1731—1738); О Чалдырекой халдской надписи (ЗВО, т. XXIII. стр. 111); О халдском puli 'камень' и pili ('камень', 'каменная труба') 'водопровод' (ИАН, 1917, стр. 1279—1282); Материалы по халдской эпиграфике (ЗВО, т. XXIV, стр. 37—124); Обломки делибабинской халдской надписи (ЗВО, т. XXIV, стр. 125—132); Надпись Сардура II (Зап.-Кавк. муз. Сер. В, I); Яфетический Кавказ и третий этнический элемент в созидании средиземноморской культуры (МЯЯ, т. XI, Лейпциг, 1920); Нарицательное значение термина qepa в «митанских» женских именах (по яфетическим данным) (ИАН, 1920, стр. 121—127); Фрагмент халдской надписи ив Алашкерта (ИАИМК, I, стр. 51—60); Каппадокийцы и их двойники (ИАИМК, т. II, стр. 332—336); 'Лошадь' || 'птица', тотем урарто-этрусского племени, и еще два этапа в его миграции (Я. С., т. I, стр. 133—136); Яфетический подход к палеонтологии семитических языков (Я. С., т. I, стр. 143—145); Яфетиды (Восток, кн. I, стр. 137—142); Надпись Сардура II из раскопок ниши на Baнской скале. Пгр., 1922; 'Север' и 'мрак' -> 'левый' от Пиренеев до Месопотамии (ДАН, 1924, стр. 8—11); 'Смерть' || 'преисподняя' в месопотамско-эгейском мире (ДАН, 1924; стр. 12—14); Заметки по яфетическим клинописям (ИАИМК, т. III, стр. 288—304); Пережитки еще семантических групп 'Небо-Вода' из шумерского языка (ДАН, 1924, стр. 63—64); Шумерские слова с основой en в освещении одного из положений яфетической семантики (ДАН, 1924, стр. 45—46); Яфетидизм в ассирийском из семантической группы 'Небо' || 'гора' || 'голова' (ДАН, 1924, стр. 163—164); Филистимляне, палестинские пеласги и расены или этруски (Еврейская мысль, т. I, стр. 1—31, Лгр., 1925); От шумеров и хеттов к палеазиатам (ДАН, 1926, стр. 135—136); К пересмотру распределения шумерского словаря. I. mu (ДАН, 1927, стр. 7—12); Египетский, шумерский, китайский и их палеонтологические встречи. § 1 'Пить' ← 'вода' (ДАН, 1927, стр. 82—84); Иштарь (Я. С., т. V, стр. 109—178); Карфаген и Рим, fas и jus (САИМК, т. II, стр. 372—415).

В настоящий момент целый ряд стран — Франция, Америка, Англия и Италия — производят раскопки во всех странах, таящих в недрах своих следы культуры Древнего Востока. Прекрасным введением к этому новому периоду раскопок может служить книжка славнейшего из современных археологов, Flindеrs Petrie, Eastern Explorations; Past a. Future. London, 1918.

С большим успехом возобновили французы свои раскопки на далекой окраине Древнего Востока, в Эламе. См. Oruveilhier, Les principaux resultats des nouvelles fouilles de Suse. Paris, 1921. Чрезвычайно много в настоящий момент сделано в отношении ранне-классового общества Передней Азии. Очень ярко сейчас выступает социально-экономическое единство древнейших периодов Индии, Иранского плоскогорья и Двуречья. См. О. Сhristran, Die Beziehungen der Aftme-sopotamisohen Kunst zum Osten (Belveder, 1926, H. 12); E. Mасау, Sumeriaa connexions with ancient India (J. R. As. S., 1925); Б. Богаевский, Восток и Запад в их древнейших связях (По поводу новых открытий в Индии. Новый Восток, 1926, № 2); А. 3ахаров, Новейшие раскопки в Западной Индии (Новый Восток, № 3—4). Раскопки в Индии см. Panсh. Mitra, Prehistoric India, its place in the World's Culture. Calcutta, 1927; John Marshall, Mohenjo - Daro and the Indus Civilisation. London, 1931. Раскопки и археологические обследования Ирана: Н. Наrgreaves, Excavations in Baluchistan 1925, Sampur Mound, Masting andi Sohr Damb, Nal (Arch. Surv. of India, Mem. 35, 1929); Aureд Stein, An Archeological Tour in Waziristan and Northern Baluchistan (Arch. Survey of India. Mem. 37, 1929); его же, An Archeological Tour in Gedrosia (Arch. Survey of India, Menu 43, 1931). Этому вопросу — энеолиту в Двуречье уделено место в целом ряде изданий последних раскопок. Напр., Hall and Wооllеу, Al-Ubaid. Oxford, 1927; Неinriсh and Andrae, Fara. Berlin, 1931; E, Herzfeld, Die Ausgrabungen von Samarra. Berlin; 1930; Andrae, Die archaischen Ischtar-Tempel in Assur. Leipzig, 1922; M. Freiherr v. 0ppenheim, Der Tell Halaf. Leipzig, 1931; Jordan, Dritter vorlauf. Ber. uber d. Ausgr: Uruk (Abh. d. Preuss. Akad. d. Wiss. 1932, Phil.-hist. kl. № 4); Gadd, History and Monuments of Ur. London, 1929. В Двуречье, как известно, раскопки всегда давали наибогатейшие результаты, и уже в конце войны они снова начались. Англичанами были произведены тогда раскопки вблизи крепости: Салихия на Евфрате, см. А. Воissier, Les fouilles de Salihiyeh sur PEuphrate (Rev. arch. 1923, janv.—avr.). В 1918—19 гг. Британским музеем были начаты розыскания: в Эриду; там нашли первые следы каменных сооружений в Вавилонии (см. Восток, I, стр. 124). В то же время Британский музей копал и на месте древнего Ура. Здесь был раскопан, между прочим, дворец Шульги (Н. R. Hall, Recent excavations at. Ur of the Chaldeens. Journ. of the Manchest. Egypt и Orient. Soc. IX, 1921). В 1922 г. в Уре возобновила работы совместная экспедиция Британского музея и Филадельфийского университета, которая завершила начатое в 1918—19 гг. и выявила с достаточной полностью историю этого важнейшего вавилонского города. О послевоенных раскопках см. Langdоn, Ausgrabungen in Babykmien seit 1918 (Der Alte Orient, XXVI, 1927). Если Двуречье археологически завоевано англичанами и американцами, то в Сирии, являющейся ныне колонией Франции, раскопки ведутся французскими учеными. Французское правительство не жалеет средств на археологические изыскания и основало, в целях сохранения памятников и производства раскопок, особое Service des antiquites de Syrie, охватывавшее также и Киликию в момент ее оккупации французскими войсками (см. J. Сhamоnard, A propos du Service des antiquites de Syrie в Syria, 1920). Раскопки ведутся одновременно в Тире, Сидоне, Библе и в Тель-Неби-Мунд, являющемся местом древнего Кадеша. В особенности важными оказались раскопки в Библе, где был обнаружен египетский храм, восходящий к Тинисской эпохе, и таким образом доказано, что уже в эту древнейшую эпоху Финикия являлась провинцией египетской культуры. О раскопках в Библе см. Montet, Comptes Rend., 1922, стр. 7 сл. и 1923, стр. 84 сл. Вообще о новейших раскопках в Сирии см. Е. Pоttier, Comptes Rend. 1923, стр. 255 сл. Е. Montet, Fouilles а Bible. Paris, 1924. Филиальным отделением Service des antiquite des Syrie в Палестине является «Ecole francaise d'Archeologie a Jerusalem» (Compte Rend. 1922, стр. 359 сл.). В Иерусалиме в 1918 г. возобновились начатые в 1914 г. раскопки, тогда быстро прерванные войною. Одной из главных задач их было отыскание гробницу рода Давидова, что, к сожалению, не удалось, но зато было установлено много других ценных данных. См. R. Weil, La cite de David. Compte-rendu des fouilles executees a Jerusalem sur le site de la ville primitive. Paris, 1920. На ряду с французами копают англичане у Аскалона, американцы у Гивы Саула и у Бетсена, а евреи у Тивериады (см. R. Vincent, L'annee archeologique 1921 en Palestine в Rev. Bibl. 1922 № 1 и Gressmann, Ergebnisse d. Ausgrabungen in Palastina в Deutsche Literaturzeit. 1923, стр. 63 cл.).

Как в Палестине, так и в Египте, нет монополии какой-нибудь одной страны на произведение раскопок. Наоборот, как раньше, так и теперь, в Египте продолЛ жают работать ученые целого ряда стран над извлечением из почвы богатого наследия древности. В Дендера копает экспедиция, снаряженная на средства египетского правительства. Французы работают в Фиванском некрополе. Здесь же, в Долине царей, работают и англичане, достигшие открытием гробницы царя Тутанхамона большого успеха. См. Н. Саrter und А. Е. Масе, Tut-ench-Amun. Em agyptisches Konigsgrab. Leipzig, 1924; сокращ. русск. пер. Г. Кapтep и A. Meйc, Тутанхамон, ГИЗ. М.—Л., 1927. На западе же Фив в Дер-эль-Бахри производят розыскания и американцы. К югу от Фив в Гебелене начали свои раскопки итальянцы (E. Sсhiaparelli, La Missione Italiana a Ghebelein в Ann. d. Serv. 21, 1921, стр. 126—28). В Среднем Египте, в Телль-Амарне, англичане успешно продолжают в полном объеме начатые немцами раскопки столицы царя еретика, а в Гизе американская экспедиция очищает от песка мастабы около пирамид. Американцы же раскапывали в 1922 г. пирамиду в Лиште (см. В. Авдиев, Восток, III, стр. 119—165). Общий очерк раскопок в Египте см. Rоeder, D. archaeologischen Unternehmungen in Aegypten в D. Neue Orient, III, вып. I. Berlin, 1918 и Aegyptus, II 1921, стр. 87—90. В Нубии продолжались американские раскопки, руководимые Рейснером. В 1922 г. ему удалось раскопать гробницы древнейших царей Эфиопии Пианхи, Шабака и др., см. отчеты Рейснера в Jour. Eg. Arch., IV, V, VI и т. д. Продолжались также работы экспедиции Оксфордского университета, см. Griffith, Oxford excavations in Nubia в Annals of Arch, and Anthr., т. VIII, № 1, 3—4; т. IX, № 3—4. На севере Африки, в Карфагене раскопки продолжались и во время войны, см., между прочим, A. Gauckler, Necropoles puniques de Carthage. Paris, 1915. Может, быть, теперь будут возобновлены раскопки и в другом пункте финикийского колониального мира, а именно — у устья Гвадалквивира, где A. Sсhultеn предполагает найти древний Tartessos, библ. Фарсис; см. Ad. Schulten, Tartessos. Ein Beitrag zur altesten Geschichte des Westens. Hamburg, 1922. Одним из самых важных исторических материалов, которыми располагают ныне музейные собрания Германии, являются несколько десятков тысяч клинописных таблеток Богазкеойского архива, раскопанного в свое время Винклером. Этот материал, быстро издаваемый (тексты в автографии Keilschrifttexte aus Boghazkoi, а тексты в транскрипции и переводе Boghazkoi-Stndien; имеются еще и другие серии), проливает столь яркий и неожиданный свет на все проявления культуры Древнегр Востока, что можно без преувеличения говорить о новой эре в изучении Древнего Востока, которая предваряется этими текстами из архива хеттского царства. Не менее ценные данные дает архив из Ассура, также раскопанный немцами. Начиная с 1915 г., эти тексты стали издаваться в нескольких сериях: исторические в Keilschrifttexte aus Assur Mstorischen Inhalts (I вып. ее появился еще в 1911 г.), религиозные в Keilschrifttexte aus Assur religiosen Inhalts, а юридические в Keilschrifttexte aus Assur verschiedenen Inhalts. Этот материал в значительной степени пополняет наши сведения о политической, социально-экономической и культурной сторонах ассиро-вавилонской жизни, уступая в этом отношении лишь немногим знаменитой Куюнджикской библиотеке. Теперь также началось и издание памятников, откопанных в Фаре, древнем Шуриппаке, под названием Die Inschriften von Fara в серии Wissensch. Veroffentlich. d. Deutsch. Or.-Ges. В той же серии продолжается издание результатов раскопок в Вавилоне; 45 вып. содержит исследование О. Reuther, Die Innerstadt von Babylon (Merkes). На ряду с перечисленными немецкими изданиями привлекают внимание также издания результатов американских раскопок в Вавилонии. На первом месте здесь, конечно, стоят публикации вавилонской секции Пенсильванского университета, продолжающей издавать неистощимые сокровища Ниппурского архива. За время войны появились ценные издания, выпущенные Роebеl'ем, Chiera, Ungnad'oм и Lutz'ом. Почетное место займут в будущем издания приобретений другого американского университета, а именно Yale-университета. Университет издает таблетки своих коллекций в нескольких Yale Oriental Series, из которых самыми важными являются серии Babylonian Texts и Researches. Из изданий, посвященных сирийским памятникам, можно указать на монументальное издание Alte Denkmaler aus Syrien, Palastina u. Westarabien. Berlin, 1918. Прекрасный труд издан по повелению Ахмеда Джемал-паши и является результатом германско-турецких работ по охране памятников во время войны. Из результатов французских раскопок в Финикии имеются более обстоятельные отчеты лишь о раскопках Contenau в Сидоне 1914г., см. G. Сontenau, Syria, 1920, стр. 16 cл., 108 cл., 198 cл., 237 cл. Из богатого наследия Ed. Glaser'a появились Altjemenische Studien I von Ed. Glaser, изд. О. Weber'oм в Mitteil. d. Vorderas.-Ag. Ges. 28, 2 вып. На основании эпиграфических сокровищ, собранных тем же Глазером, издали в 1923 г. F. Hоmmel, N. Rhodokonakis и D. Nielsen капитальный труд: Handbuch der sudsemitischen Epigraphik. В Египте продолжаются прежние серии, публикации раскопок, издаваемые англичанами (Egypt - Exploration Fund и др.) и французами (издания Археологического института при Каирском музее). Из этих изданий одним из наиболее ценных является труд Gardiner'a и Peet'а, содержащий corpus древнеегипетских надписей Синайского полуострова. Вместе c египетскими иероглифическими надписями изданы и 11 текстов, написанных протосемитическими иероглифами, которые являются предками букв позднейшего финикийского алфавита. В 1920 г. был издан посмертный труд талантливого W. M. Mullеr'а, III том его Egyptological Researches, серии, в которой помещались результаты эпиграфических и археологических розысканий названного ученого. В 1923 г. появилось продолжение роскошного издания материалов экспедиции Е. V. Sieglin, т. II, ч. I. A. Malerei u. Plastik d. griechisch-agyptischen Sammhmg E. v. Sieglin, Ausgrabungen in Alexandria. Leipzig, 1923. Из отчетов о нубийских раскопках появился обстоятельный труд H. Junker'a, Bericht iiber die Grabungen d. Akad. d. Wissensch in Wien auf den Friedhofen von El.-Kubanieh Slid, Winter 1910-11 (Denkschr. d. Akad. d. Wissensch. phil. - hist. kl. 62, 3), Wien, 1919. И у нас вышло роскошное по внешности и прекрасное по содержанию издание, посвященное русской Ванской экспедиции 1916 г,: Археологическая экспедиция 1916 г. в Ван. Доклады Н. Марра и И. Орбели. Петербург, 1922.

Издание материалов, добытых раскопками, не отвлекало внимание научного мира и от издания музейных сокровищ. Так, Contenau издал в 1919 г. каппадокийские таблетки Луврского музея: Trente tablettes Cappadociennes. Paris, 1919, a Ed. Pottier — каталог ассиро-вавилонской коллекции того же музея: Catalogue d'antiquites assyriennes du Musee du Louvre. Paris, 1917. Mоret описал одну из частных коллекций Франции: Monuments egyptiens de la collection du compte de Saint-Feriol (Rev. egyptol. 1919, I). Британский музей продолжает свое монументальное издание Cuneiform Texts, а с 1921 г. начал новую серию, посвященную каппадокийским таблеткам, приобретенным в 1919 г.: Cuneiform Texts from Cappadocian Tablets in the British Museum, ч. I. Лондон, 1921. Неутомимый Бедж продолжает публикацию факсимиле иератических папирусов того же музея: Е. A. Wallis Budge, Facsimiles of egyptian hieratic texts in the British Museum (II ser.). Лондон, 1923. В Германии Штейндорф описал египетское собрание Лейпцигского университета (Statten d: Bildung, т. I). Pедер издал каталог недавно основанного Pelizaus-Museum в Гильдесейме (G. Rоеdеr u. А. Iрреl, Die Denkmaler des Pelizaus Museums. Berlin, 1921). Памятники скандинавских музеев становятся доступными в изданиях P. Lugu, Ausgewahlte Denkmaler aus Aegypten Sammlungen in Schweden. Leipzig, 1923, и M. Mоgensen, Steles egyptiennes au Musee National- de Stockholm. Kopenhagen, 1919. Во время войны был издан Katalog der Babylonischen u. Assyrischen Sammlung Оттоманского музея в Константинополе. Из описаний коллекций американских музеев можно отметить Carol Ransom Williams, The egyptian Collection in the Museum of art at Cleveland, Ohio (Journ. of egypt. Arch. V, I стр. 166—178 и 272—285) и А. Т. Clay, Babylonian records in the library of J. P. Morgan (из изданий Yale-университета). У нас продолжались работы над изданием памятников Госуд. Эрмитажа, в котором принимали участие Б. А. Тураев, Ф. Гесс В. К. Шилейкои др. С 1921 г. стал издаваться особый орган для статей, посвященных памятникам Эрмитажа — «Сборник Государственного Эрмитажа». Среди статей имеются исследования, трактующие памятники Древнего Востока. Богатая сокровищница московского Музея изящных искусств, в котором хранится большая коллекция В. С. Голенищева, описывалась в многочисленных трудах Б. А. Тураева. В деле описания Б. А. Тураеву помогали его московские ученики, Т. Н. Бороздина-Козьмина и В. М. Викентьев, а также и петербургские ученики. После смерти Б. А. Тураева над подготовкой к печати некоторых его рукописей с описанием предметов коллекции работал проф. И. Г. Франк-Каменецкий. Предметы ассиро-вавилонского происхождения в коллекции Голенищева описывались В. К. Шилейко в XXV т. «Записок Вост. отдел. Арх. о-ва», в «Сборнике в честь Мальмберга» и т. д. Им же подготавливалось новое издание каппадокийских таблеток голенищевского собрания, а также Музея письменности, основанного П. П. Лихачевым в Петербурге. Памятники этого музея продолжали издаваться и во время войны. Египетские памятники описывались Б. А. Тураевым в его «Египтологических заметках», издававшихся с 1916 г. Академией наук. М. В. Никольский продолжал свое капитальное издание «Документов хозяйственной отчетности древней Халдеи из собрания Н. П. Лихачева». В 1915 г. он издает II том этой серии - Эпоха династии Агаде и эпоха династии Ура (Древности восточные. Труды Вост. ком. Москов. арх. о-ва, V, Москва, 1915). Судьбе было угодно, чтобы этот II том был последним томом грандиозной серии, задуманной М. В. Никольским. Преждевременная смерть не дала ему завершить свое важное дело. В 1915 же году В. К. Шилейко выпустил свою ценную книгу: Вотивные надписи шумерийских правителей, в , которой он издал и памятники из собрания Н. П. Лихачева. После смерти своего учителя, М. В. Никольского, В. К. Щилейко оставался единственным, неутомимым издателем клинописных сокровищ музея Н. П. Лихачева.

Новые раскопки, издания результатов прежних раскопок, опубликование сокровищ, хранящихся в музеях, привели к новому расцвету дисциплин, изучающих историю культуры Древнего Востока. Одним из признаков этого расцвета является издание новых журналов одновременно с большинством старых periodica. Во Франции издается с 1920 г. «Syria, Revue d'art oriental et d'archeoldgie», Paris. «Kemi» — египтологический журнал. В Чехословакии «Archiv orientalni». В Германии «Archiv fur Orientforschung». В Австрии, правда, прекратил свое существование такой почтенный орган, как «Wiener Zeitschrift fur d. Kunde des Morgenlandes», но зато в Германии из «Zeitschrift der Deutschen Morgenland. Gesellschaft», охватывавшего все востоковедные дисциплины, выделились в 1922 г. два новых журнала: «Zeitschrift fur Indologie u. Iranistik» и «Zeitschrift fur Semitistik u. verwandte Gebiete». В Италии был основан в 1920 г. периодический орган «Aegyptus, rivista italiana di egittologia e di papirologia», Milano. С 1922 г. ориенталисты Голландии, Дании и Норвегии стали сообща издавать журнал «Acta Orientalia, ediderunt Societates Orientales Batava, Danica, Norvegica», Lugduni Batavorum. В Америке в 1917 г. появились «Journal of the Society of Oriental Research», Ohio и «Harvard African Studies». У нас с 1921 г. стали издаваться «Известия Рос. академии ист. мат. культуры». Вышли 5 томов и в дальнейшем издание продолжалось по выпускам, число которых достигает сейчас 119. Среди многочисленных статей в них имеется немало посвященных Древнему Востоку. В 1922 г. появился I том «Ежегодника Рос. института истории искусств», в котором помещено несколько статей, трактующих о памятниках Древнего Востока. С 1922 г. стали издаваться 2 новых журнала, посвященные востоковедению: «Восток» в Петербурге и «Новый Восток» в Москве.

На ряду с журналами появились новые серии исследований, посвященные тем или другим проблемам культуры Древнего Востока. В Англии начинает издаваться серия The Theban tombs series, под ред. Gardiner'a, посвященная роскошному изданию всех важнейших фиванских гробниц. Первый том этой серии издал Gardiner: The Tomb of Amenemhet, London, 1915. В Италии в 1919 г. появилась серия Orientalia commentarii de rebus Assyro-Babylonicis, Arabicis, Aegyptiacis etc. editia Pontificio Institute Biblico (III том содержит труд А. Маllоn'a, Les Heb-reux en Egypte, Roma, 1921). Германский ученый В. Meissner издает с 1916 г. серию исследований Altorientalische Texte u. Untersuchungen, Leiden; из других германских исследователей Witzel — с 1918 г. свои Keilinschriftliche Studien, Leipzig, а Е. F. Weidner с 1923 г. — Archiv f. Keilschriftforschung, Berlin. У нас с 1922 г. стали издаваться Институтом яфетидологических изысканий, переименованным в дальнейшем в Яфетический институт, а затем в Институт языка и мышления им. Н. Я. Марра, сборники, обнимающие и статьи, посвященные Древнему Востоку («Яфетический сборник», переименованный в дальнейшем в «Язык и мышление»). Тем же Институтом было начато издание на немецком языке Japhetische-Stu-dien zur Sprache u. Kultur Eurasiens. Будем надеяться на то, что снова возродится серия, созданная, как и многие другие начинания в области Древнего Востока, Б. А. Тураевым, а именно — «Культурно-исторические памятники Древнего Востока», первые два выпуска которых содержали 2 исследования И. М. Волкова: Законы вавилонского царя Хаммураби, 1914, и Арамейские документы иудейской колонии на Элефантине V в. до Р. X., 1915.

Усилившийся интерес к Древнему Востоку сказался во введении обильного египтологического и ассириологического материала в последние томы как энциклопедии Pauly-Wissоwa, Realenzyklopadie des Klassischen Altertums, посвященной преимущественно греко-римской древности, так и словаря Rоsсher'а, Ausfuhrliches Lexikon d. griechiesch. u. romisch. Mythologie и Reallexicon d. Vorge-schichte — Ebert'а. Тот же интерес выявляется и в увесистых сборниках, которые преподносятся в день научного юбилея тому или другому исследователю в области истории Древнего Востока, каковы, например, сборники: в честь Sachau, Berlin, 1915; в честь F. Ноmmel'я (Mit. d. Vorderas. Ges. 1916 и 1917); в честь Baudissin'a, Giessen, 1918; в честь С. F. Lehmann-Haupt'a, 1921 и др.

Этот растущий интерес к истории Древнего Востока, выявляющийся в издании новых журналов, новых серий, расширении энциклопедий, посвященных греко-римскому миру, восточным материалам, и, наконец, в печатании солидных сборников, посвященных заслуженным деятелям в деле изучения Древнего Востока, привел к интенсивнейшей и всестороннейшей разработке нового и старого материала.

Продолжалась успешная дешифровка текстов еще недоступных пониманию и филологическая разработка памятников уже поддающихся чтению. Большим событием было издание Н. Я. Марром своей работы: Определение языка второй категории ахеменидских надписей. Успехов в чтении эламских надписей достигли и Husing и Scheil (см. работу последнего Dechiffrement d'un document Anzanite relatif aux presages в Rev. d'Assyr. 1917, XIV, стр. 29 сл.). Griffith успел еще более приблизиться к пониманию мероитских надписей (ср. его статью в Шамполлионовском сборнике: Meroitic funerary inscriptions from Faras, Nubia). Самым блестящим триумфом науки было, конечно, чтение хеттских таблеток Богазкеойского архива, в основу которого легло прекрасное исследование Нестора ассириологии Фр. Делича Sumerisch-Akkadisch-Hettitische Vocabularfragmente (в Abhandl. d. Preus. Akad. d.. Wiss., 1914, phil.-hist. Kl. № 3). Совершенно новым была расшифровка хеттских иероглифов Грозным. Это был, конечно, еще больший триумф, чем раскрытие чтения клинообразных надписей (В. Нrоznу, Les inscriptions hittites hieroglyphique, Praha, I—II, 1933—34). Ряд других исследователей, как Сейс и Форер, также работали в этой области (см. Е. Fоrrеr,- Die Hethitische Bilderschrift). Чрезвычайно важным явилось также открытие семитического алфавитного клинообразного письма в Ras Schamra (см. Hans Bauer, Das Alphabet von Ras Schamra. Seine entzifferung und seine Gestalt. Halle—Saale, 1932). В дисциплинах, уже переживших стадию дешифровки и чтения, продолжалось филологическое углубление. В Bruxelles начала выходить новая серия Bibliotheca aegyptiaca, посвященная изданию литературных памятников Древнего Египта. Вышли три части: А. Н. Gardiner, Late-Egyptian stories, I—II, 1931—32; A. M. Вlасkman, Middle-egyptian. stories, 1932; R. 0. Faulkner, The Papyrus Bremner-Rhind, 1933. Появились монографии, посвященные тому или другому специальному грамматическому вопросу, напр., В. С. Голенищевa, Quelques remarques sur la syntaxe egyptienne (Сборник в честь Шамполлиона). Masрerо, Introduction a l'Etude de la phonetique egyptienne (Rec. d. trav. т. XXXVII—XXXVIII, 1917). Проблемы древне-египетского языка у нас теперь развиваются с точки зрения нового учения о языке целым рядом авторов. См. В. В. Струве, Яфетидологическое письмо и египетский алфавит (Я. С., т. VII); его же, Стадиальность египетской глагольной формы sdm—n—f. (Сборник в честь Н. Я. Марра); Ю. П. Францов, К палеонтологическому анализу древне-египетских земледельческих терминов. Термин mr 'мотыга' (ДАН, 1930, стр. 189—194); И. Г. Лившиц, Детерминатив к древне-египетским словам mwt 'мертвец' и hftj 'враг' (Я. С., VI); его же, Время — пространство в египетской иероглифике (Сб. в честь Н. Я. Марра); И. Л. Снегирев, Магический жест ka и название 'душа' и 'бык' в древне-египетском (ДАН, 1930); его же, Заметки по египетской семантике, I—II (ДАН, 1931); его же, Иероглифическое письмо и палеонтология семантики (Изв. АН, 1933); его же, Материалы к историческому определению древне-египетского языка (Сб. Язык и мышление, т. I); Б. Б. Пиотровский, По поводу древне-египетского 'железо' (ДАН, 1929); его же, Амулеты в форме глаза в Древнем Египте ('глаз' —> 'солнце' —> 'жизнь') и древнеегипетский термин 'металл' (Изв. ГАИМК, т. IX, в. 3). Издавались краткие популярные грамматики: Еrman, Kurzer Abriss des agyptischen Grammatik, Berlin, 1919; M. Murray, Elementary Egyptian Grammar, London, 1920; Steindоrf, Kurzer A,briss d. Koptischen Grammatik, Berlin,1921 и др. На ряду с ними появились и более обстоятельные грамматики того или другого языка: -Fr. De-Нtzsсh, Sumerische Grammatik, Leipzig. 1914; Bauer и Leander, Histor. Grammatik d. Hebraischen Sprache, 1918; E. Naville, Evolution de la langue egyptienne, Paris, 1920 (труд, направленный против теории Erman'a о родстве египетского языка с семитическими). A. Gardiner, Egyptian Grammar. Oxford, 1927. Синтаксису древне-египетского языка посвящена рабрта Gunn. Studies in egyptian syntax. Paris, 1924. Издаются словари, весьма облегчающие понимание текстов: Fr. Delitzsch, Sumerisches Glossar, Leipzig, 1914; W. E. Вudge, An egyptian Dictionnary, London, 1920 (к сожалению, этот словарь, вследствие некоторой небрежности автора, не слишком ценен); A. Erman u. Н. Grapоw, Aegyptisches Handworterbuch, Berlin, 1921; Spiegelberg, Koptisches Handworterbuch, Heidelberg, 1921. Закончены работы по грандиозно задуманному словарю египетского языка, который использует почти все египетские тексты. О ходе работ над этим словарем см. Erman, Sitzungsber. d. Berl. Akad. d. Wiss. phil.-hist. Kl., 1919, стр. 55 и 1920, стр. 117; его же, Das Worterbuch der agyptischen Sprache, Zeitschr. d. Deutsch. Morgenl. Ges. т. 76 (1922). стр. 72 cл. В настоящий момент печатание основной части закончено в 5 томах. Ожидается выход в свет указателя источников и дополнительных томов. Подобный же словарь разрабатывается в Гейдельберге для ассиро-вавилонского языка, см. С. Веzоld, Zettelproben d. babylonisch-assyrischen Worterbuches d. Heidelberger Akad. d. Wissenschaften (Sitzungsber. d. Heidelb. Akad., philos.-hist. KI., 1920, XVI и след.). Халдский язык получил исчерпывающую трактовку в работах И. И. Мещанинова, который далеко продвинул вперед понимание этого языка и издал впервые большое количества новых текстов. Его перу принадлежит многочисленная серия работ, из которых основные: Халдоведение. Баку, 1927; Язык ванских клинообразных надписей на основе яфетического языкознания, Лгр., 1932 и Язык Ванской клинописи, Лгр., 1935.

Изучая тексты с точки зрения филологической, наука не забывала, конечно, исследовать всесторонне и их содержание. Социально-экономические вопросы была затронуты в работах: G. Соntenau, Umma sous la Dynastie d'Ur, Paris, 1916; V. Sсheil, Recueil de lois assyriennes, Paris, 1921; W. M. Flinders Petrie, Social life in ancient Egypt, London, 1923; С. А. Котляревский, Социально-экономические и правовые отношения Вавилонии по законам Хаммураби (Новый Восток, III, стр. 329 сл.); И. Н. Бороздин, Хеттские законы (ibidem, IV, стр. 291 сл.) Д. А. Ольдерогге, К организации цехового управления в Древнем Египте эпохи Среднего царства (ДАН, 1928, стр. 97—99); его же, Управитель бурга hka' — h. t; И. М. Лурье, Обработка кожи в Древнем Египте (Изв. ГАИМК, VII, 1931, вып. I, стр. 1—17); его же, Горное дело в Древнем Египте(Труды ИИНИТ, серия I, т. III, стр. 105—138); его же, К вопросу о судебных оракулах в Древнем Египте (Зап. Кол. вост. 1930, IV, стр. 51—72); Н. А. Шолпо, Ткачество в Древнем Египте (Труды ИИНИТ, сер. I, вып. 5) и др. Материальная: культура Древнего Востока стала предметом исследований: J. dе Моrgan, La prehistoire orientale, I—III, 1925—27; G. Соntenau, Manuel d'archeologie orientale. Paris, 1927; H. Francfort, Studies, in Early Pottery of the Near East, 1924; Сhilde, The most ancient East. London, 1928; G. Воsоn, Les, metaux et les pierres dans les inscriptions assyro-babyloniennes, 1914; H. F. Lutz, Textiles and Costumes among the peoples of the Ancient Near East, Leipzig, 1923 его же, Viticulture and Brewing in the ancient Orient, Leipzig, 1923; A. Neuburger, Die Technik des Altertums. У нас было основано в лице Рос. академии истории материальной культуры специальное ученое учреждение, изучающее материальную культуру всех стран и всех времен.

На ряду с материальной культурой изучалась и духовная культура Древнего Востока: так, чрезвычайно интенсивно протекала работа над историко-религиозными проблемами. Были переизданы греко-латинские источники к религиозным системам Востока: Clemen, Fontes historiae religionis Persicae, Bonna, 1920; Th. Hорfner, Fontes historiae religionis Aegyptiacae, Pars I. Auctores al Homero usque ad Diodorum continens, Bonna, 1922; F. Jасоbу, Die Fragmente der griechischen Historiker, I часть. Genealogie u. Mythographie, Berlin, 1923. Продолжали переиздаваться и древне-воеточные религиозные тексты, так К. Sethе закончил свой колоссальный труд D. altaegyptischen Pyramidentexte nach d. Papierabdrucken u. Photographien d. Berliner Museums выпуском в 1923 г. Ill и IV томов. Его же, Dramatische Texte zu altagyptischen Mysterienspielen. I. Das Denkmal Memphitischen. Theologie der Schabakostein des Britischen Museums, Leipzig, 1928. P. Вuсher, Les hymnes a Sobk — Ra. Paris, 1930 (extr. de «Kemi»). Совершенно новые материалы; относительно бога Сета были изданы S. Sсhоll, Bucher und Spruche gegen den Gott Seth (Urk. d., Aegypt. Alt, VI Abt., H. I, Leipzig, 1929); чрезвычайно интересную работу выпустил А. Моret, La mise a mort du dieu en Egypte, Paris, 1927. Продолжались также научные переводы древне-восточных религиозных текстов: известный перевод библии Kautzsch'a (ныне покойного) появился в 4-м издании под редакцией A. Bertholet; в 1922-23 г. Наиважнейшие религиозные тексты Египта были, переведены G. Roeder'oм в Urkunden zur Religion des Alten Agyptens, ubersetzt u. eingeleitet, 1923. Хрестоматия по истории религий была издана в Лейпциге Е. Lehmann'oм и Н. Haas в 1922 г. У нас был предпринят А. Л. Коцеиовским впервые не только в России, но и на Западе, научный перевод труднейших, но весьма важных для всякого историка религии египетских текстов пирамид. Первая часть перевода появилась в 1918 г. в I части его широко задуманного труда — «Пирамидные тексты» (Одесса). Смерть, вырвавшая из нашей среды и этого выдающегося ученого, не дала завершиться научному предприятию, которое сделало бы, наконец, пирамидные тексты доступными широким кругам научного мира. Некоторые другие религиозные тексты были переведены Б. А. Тураевым во II томе его истории египетской литературы, к сожалению, еще до сих пор не изданном. В. К. Шилейко были приготовлены к печати переводы религиозных текстов Ассиро-Вавилонии (во «Всемирной литературе»). На ряду с изданиями и переводами текстов появлялись и исследования. Монографии, посвященные отдельным божествам древне-восточного пантеона: P. Boylan, Thoth, the Hermes of Egypt, Oxford, 1922; у нас: И. M. Волков, Древне-египетский бог Себек, Пгр., 1917; И. Г. Франк-Каменецкий, Памятники египетской религии в Фиванский период (Культурно-исторические памятники Древнего Востока, вып. 5—6, Москва, 1917—18), монография, посвященная главным образом религии Амона, и отдельные работы, напр., М. Э. Матье, Религия египетских бедняков (Сб. Религия и общество, стр. 29 — 40). В 1914 г. появилась очень полезная энциклопедия всех богов Ассиро-Вавилонии: A. Deimel, Pantheon Baby-lonicum. Nomina deorum e textibus cuneiformibus excerpta et ordine alphabetico distributa, Romae. Кратким введением в изучение египетского пантеона может служить книжка A. Sсharff'a, Goetter Aegyptens, Berlin, 1923. Развитию главных религиозных идей (бог и человек, жреческое посредничество, жизнь после смерти) и нравственности посвящены популярные книжки S. A. Mercer, Growth of religious a. moral ideas in Babylonia a. Assyria, ibidem, 1919. Строго научной трактовке тех же вопросов посвящена прекрасная книга J. H. Breasted'a, Development of religion a. thought in Ancient Egypt, появившаяся в 1923 г. во втором издании. Ценным введением в историю египетской религии является исследование А. Л. Коцеиовского, предваряющее его перевод пирамидных текстов (см. выше). Появились и несколько трудов, охватывающих всю совокупность религиозных явлений той или другой культурной области Древнего Востока: А. Ungnad, Die Religion der Babylonier u. Assyrer, Jena, 1921 — труд, являющийся скорее хрестоматией по истории религия Ассиро-Вавилонии; G. Нolsсhеr, Geschichte d. israelitischen u. judischen Religion, Giessen, 1922 (в книге много оригинальных и плодотворных наблюдений); L. V. Schroder, Arische Religion, I том, Einleitung. Der altarische Himmelsgott, das hochste gute Wesen, II том, Naturverehrung u. Lebensfeste, Leipzig, 1916.

Богатейшая сокровищница литературы Древнего Востока привлекала и в послевоенный период внимание исследователей. Прекрасные переводы лучших образцов египетской литературы дал Еrman, Die Literatur der Aegypter, Leipzig, 1923. К сожалению, Erman оставил без внимания поздний период египетской истории (I тысячелетие до н. э.), давший так много прекраснейших образцов поэтического творчества. В этом отношении неизмеримо полнее II том «Египетской литературы» Б. А. Тураева, содержащий все важнейшие образцы литературных произведений Египта, начиная с Древнего царства вплоть до позднейшего времени. К сожалению, этот труд, не имеющий себе равного во всем мире, как мы уже говорили выше, еще до сих пор не напечатан. Когда он, наконец, появится, то одна из существеннейших лакун нашей научной литературы о египетской культуре будет заполнена. Из историко-литературных исследований можно назвать на Западе краткий обзор Веzоld'a, Babylonian Literature в Encyclop. of Rel. a. Ethics., т. VIII (1915), стр. 83 cл. И в этой области нам принадлежит, благодаря всеобъемлющему таланту и неутомимой трудоспособности Б. А. Тураева, бесспорный суверенитет. I том капитального его труда — «Египетская литература», вышедший в Москве уже после смерти Б. А., охватывает в едином историко-литературном исследовании все великое, почти необозримое многообразие литературного наследия древнего Египта. Ни для одной из прочих литератур не имеется пока подобного труда. Б. А. руководил также отделом Древнего Востока в большом предприятии «Всемирная литература», поставившем себе целью перевести все важнейшие памятники мировой литературы. Смерть не дала Б. А. возможности довести это дело до конца. (О работах В. К. Шилейко для этого отдела см. выше). Из отдельных работ по истории литературы Древнего Востока должна быть отмечена книга В. М. Викентьева, Древне-египетская сказка о двух братьях -(серия «Культурно-исторические памятники Древнего Востока», вып. 4, М., 1917); И. Г. Франк-Каменецкий, Грузинская параллель к древне-египетской повести о двух братьях (Я. С., IV, стр. 39-71); G. Franzоw, Zu der demotischen Pabel vom Geier und der Katze (Zeitschr. f. Agypt. Spr. B. 66, ss. 46—50). M. Matthiew, The chiasm in egyptian poetry (PSE, I—1929, стр. 1—3); eе же, Quelques remarques stylistiques sur la litterature du Moyen Empire (PSE, IV, 193Э, стр. 15—19); eе жe, Zum Ausdruck ma'tw—hr.k in dem Papyrus № 1115 der Ermitage (ДАН—13, 1928, стр, 291—292); ее же, Формула m rn—k (Зап. Кол. вост., 1930, т. IV, стр. 33—49).

В последние годы нашелся и исследователь египетской музыки в лице С. Sachs: Die Tonkunst der alten Agypter (Archiv f. Musikwissensch., т. II, 1920); его же, Altagyptische Musikinstrumente (D. Alte Orient, 1921). Исследование о египетском танце принадлежит Т. Н. Бороздиной: Древне-египетский танец. М., 1919. На науку Древнего Востока также обращалось внимание исследователей. Продолжались исследования в области вавилонской астрономии и астрологии; из них можно отметить большую работу Weidner'a — Handbuch d. babylon. Astronomie, 1915; исследование Воll'я и Bezold'a — Antike Beobachtungen farbiger Fixsterne (Afoh. Munch. Akad. т. XXX, 1918) и написанную Bezold'oм первую главу книжки Воll'я — Sternglaube und Sterndeutung, Leipzig — Berlin, 1917 и второе изд. 1919 г. О чрезвычайно больших знаниях египтян в области строения человеческого тела говорит нам недавно изданный Брестедом пап. Эдвин Смит. Более того, если правильно предположение Брестеда, то древние египтяне подошли вплотную к определению мозга как центра деятельности человеческого тела (J. H.Breasted, The Edwin Smith Surgical Papyrus, 2 тома). О таких же поразительных сведениях египтян в математике свидетельствует один папирус Среднего царства из бывшей коллекции В. С. Голенищева. Б. А. Тураев в сотрудничестве с математиком проф. Д. В. Цинзерлингом подготовил его издание. Большая способность египтян к математической спекуляции доказывается уже одной той задачей Московского папируса, которую Б. А. Тураев успел издать в своем исследовании: The volume of the truncated pyramid in egyptian mathematics в Anc. Egypt, III, 1917 г. Полностью этот папирус был издан В. В. Струве (W. W. Struve, Mathematischer Papyrus des staatlichen Museums der schonen Kunste in Moskau, Berlin, 1930, в серии Quellen zur Geschichte der Mathematik).

Исследование изобразительного искусства Древнего Востока продолжалось с большим успехом. В новой переработке начали выходить выпуски известной серии Kunstgeschichte in Bildern, изд. Е. A. Seemann'a в Лейпциге (см. рец. Т. Н. Бороздиной-Козьминой, Новый Восток, III, стр. 543 cл.). Исследования о пластике: В. Меissnеr, Grundzuge d. babylonisch-assyr. Plastik. (D. Alte Orient, 1915); H. Fechheimer, D. Plastik d. Agypter, Berlin, 1923; его же, Kleinplastik der Agypter, Berlin, 1922; Ф. В. Баллод, Египетский «Ренессанс», Москва, 1917; Т. Н. Бороздина, Египетские скульптурные модели; Нам. Муз. изящн. искусств, выпуск II, Москва, 1917. Связь пластики с плоским рельефом была предметом исследования Н. Sсhafer'a: Grundlagen d. agyptischen Rundbildnerei, u. ihre Verwand-schaft mit denen der Flachbildnerei, 1923 (в серии D. Alte Orient). Тот же автор написал большой труд о египетском рисунке и рельефе: Von agyptischer Kunst, besonders der Zeichenkunst, Leipzig, 1919. Уже в 1922 г. появилось второе издание этой интересной книги.

Ценным дополнением к книге Шефера является исследование Ф. Ф. Гесса, Композиция человеческой фигуры в египетском рисунке и рельефе (Изв. Рос. ак. ист. мат. культ., I, 1921, стр. 73—94). Египетскому же искусству посвящена работа: его же, Египетское искусство времени Аменофиса IV, Москва. Архитектуре посвящен I том роскошного издания J. Сараrt, L'art egyptien, Брюссель, 1922. Прикладное искусство Египта трактуется в большой статье Н. Д. Флиттнер в I томе Ежегодника Рос. института истории искусств. Появилось также несколько монографий, посвященных всем отделам изобразительного искусства той или другой страны Древнего Востока: P. Handcock, The archaeology of the Holy Land, London, 1916; Gapart, Lecons sur Part egyptien, Ltittich, 1920. В 1921 г. появилось второе издание труда G. Maspero о египетском искусстве — L'Egypte в серии Hist. generale de l'art. Второй раз была издана в 1923 г. и известная книга Flinders Реtriе — The arts a. crafts of anc. Egypt. В 1924 г. вышел первый русский труд, I обнимающий почти все искусство Древнего Египта: Ф. В. Баллод, Очерк истории древне-египетского искусства, Москва—Саратов, 1924. О значении искусства Древнего Востока для истории мирового искусства см. небольшую, с большим энтузиазмом написанную статью Bissing'a — Die Bedeutung der orientalischen Kunstgeschichte fur die allgemeine Kunstgeschichte, Utrecht, 1922. За время войны и после нее появились не только монографии, посвященные отдельным сторонам различных древне-восточных народов, но и труды, охватывающие в полном объеме многогранную культуру некоторых стран Древнего Востока. Ценные обзоры ассировавилонской культуры дали М. Jastrow — The civilisation of Babylonia a. Assyria, Philadelphia, 1915; B. Meissner — Babylonien u. Assyrien, том I (обнимающий материальную культуру), Heidelberg, 1920; G. Соntenau — La civilisation assyro-babylonienne, collection Payot, Paris, 1922 (небольшое, но ценное исследование); L. Dеlароrte, La Mesopotamie. Les. civilisations babylonienne et assyrienne, Paris, 1923 (обширный труд). Прекрасным пособием для всех изучающих культуру Египта является монументальный Atlas zur altagyptischen Kulturgeschichte, Leipzig, 1915—23 Wreszinsk'ого, дающий в великолепных воспроизведениях все важнейшие для культурной истории гробничные фрески и рельефы. Таким же полезным собранием изобразительного материала является издание W. Schmidt, Levende og dode i det gamle Aegypten, Album til ordning of Sarcophager etc., Kopenhagen, 1919. Этот альбом, предназначенный для иллюстрации мира мертвых Египта, может служить, благодаря своему богатству, прекрасным пособием для ознакомления и с миром живых людей Египта. Из трудов, посвященных культуре Египта, надо отметить: Bissing, D. Kultur d. alten Aegyptens. Leipzig, 1919 (небольшое исследование, 21-й выпуск серии Wissensch. u. Bildung); A. Wiedemann, Das alte Agypten, Heidelberg, 1920(ценный, но скучноватый справочник); А. Еrman, Aegypten u. aegypt. Leben im Altertum в новой переработке Ранке, Tubingen, 1923. Переработка Ранке, к сожалению, не слишком совершенна, много нового материала осталось неиспользованным. Действенности египетской культуры уделено много внимания в труде G. Elliot Smith, The ancient Egyptians a. the origin of civilisation, London, 1923. Одним из очень ценных вкладов в научную литературу о культуре Египта является посмертный труд Б.А. Тураева Древний Египет, Петербург, изд. «Огни», 1922. О культуре до-израильской Палестины см. Р. Карге, Rephaim, 1919 (крупный, очень ценный труд). Культура Израиля и Иуды стала предметом исследования A. Bertholet: Kulturgeschichte Israels, Gottingen, 1919, и M. Weber: Das antike Judentum, Tubingen, 1921. В этой связи надо будет отметить и 2 важных труда по эгейской культуре: посмертный труд D. Fimmen'a, Die Kretisch-Mykenische Kultur, Leipzig — Berlin, 1921, и роскошное монументальное издание A. Evans'a The Palace of Minos at Knossos, London, 1921, являющееся обстоятельным обзором эгейской культуры, иллюстрированным результатами кносских раскопок. Были сделаны попытки охватить в одном труде культуры Древнего Востока во всем его объеме. В. В. Струве, Проблема зарождения, развития и упадка рабовладельческих обществ Древнего Востока (Изв. ГАИМК, вып. 77); А. Моret et Davy, Des clans aux empires. Paris, 1923; J. Hunger и Н. Lamer переиздали свой небольшой, но важный атлас Altorientalische Kultur im Bilder, Leipzig, 1923. Jeremias издал Handbuch der altorientalischen Geisteskultur, Leipzig, 1913, а в 1916 т. он выпустил в третьем издании Das Alte Testament im Lichte des Alten Orients. (Достоинства и недостатки его труда в 1 и 2-м изданиях, отмеченные выше Б. А., остались те же и в 3-м издании). Хороший обзор древне-восточной культуры, не зараженный панвавилонизмом, дает A. Yirkus своем Altorientalischer Kommentar zum Alten Testament, Leipzig — Erlangen, 1923.

В разбираемый нами период истории науки о Древнем Востоке не были забыты и исторические исследования. W. King выпустил A History of Babylon, London, 1915, а в 1916 г. переиздал свою A History of Sumer a. Akkad, появившуюся в первом издании в 1910 г. L. Dеlароrte, La Mesopotamie: les civilisations babylonienne et assyrienne. Paris, 1923; A. Moret, Le Nil et la civilisation egyptienne. Paris, 1924; Flinders Petrie приступил также к новому изданию (10-му) своей капитальной A History of Egypt. London, 1923. Петри продолжает держаться своей старой хронологической системы, т. е. датирует Менеса-Нармера 5546 г. до н. э., а начало XII дин. — 3579 г. до н. э. Известный эллинист-папиролог W. Schubert напечатал историю эллинистического Египта: Aegypten von Alexander dem Grossen bis auf Mohammed, 1923. R. Кittel выпустил в 1922-23 г. свой фундаментальный двухтомный труд Geschichte des Volkes Israel в пятом издании. Во Франции теперь начал издаваться такой же капитальный труд по истории Израиля и Иуды: L. Desnoyers, Histoire du peuple hebreu des juges a la captivite. Первый том, обнимающий период судей, появился в 1923 г. Историю юга России в связи с историей Древнего Востока продолжал трактовать в многочисленных работах М. И. Ростовцев, см. его: Эллинство и иранство на юге России, Петроград, изд. «Огни», 1918; South Russia in the prehistoric a. classical period, American Historic. Review, т. XXVI, 1921; Iranians a. Greeks im South Russia, Oxford, 1922 и др. работы. В 1921 г. напечатал историю юга России немецкий ученый М. Еbеrt, Sudrussland im Altertum, Bonn—Leipzig. На ряду с монографиями, посвященными описанию исторического процесса в отдельных древне-восточных странах, появились и труды, пытающиеся обнять историю Древнего Востока во всем его объеме. Так, труд Н. R. Наll'я, The ancient History of the near East появился в 1916 г. уже в 3-м издании. Ассириолог Е. G. Кlаubеr написал небольшую по объему, но дельную Geschichte des alten Orients (I том серии Weltgeschichte in gemein-verstandlicher Darstellung), Gotha, 1919. В Кембридже под редакцией J. B. Bury, S. А. Соrk, F. E. Adсосk вышел коллективный труд The Cambridge Ancient, History, первые тома которого посвящены Древнему Востоку. Прекрасным введением в историю Древнего Востока может служить книга академика В. П. Бузескула: Открытия XIX и начала XX века в области истории древнего мира. I. Восток. Петроград, 1923. Акад. Бузескул сумел чрезвычайно ясно и удобообозримо расположить весь тот ценный материал, которым насытил свою книгу. Многочисленными указаниями о заграничной научной литературе, приводимыми В. П. Бузескулом, мы воспользовались с большой благодарностью. Много ценных библиографических данных мы получили также из обстоятельной статьи проф. А. А. Фреймана, Востоковедение в Германии (Восток, III, 1923, стр. 160 сл.) и из многочисленных сообщений о научной жизни Запада и рецензий на вновь появляющиеся заграничные книги, помещенных в «Востоке» и «Новом Востоке». Более полные сведения о том, что сделано востоковедами Петербурга за последние годы, можно получить в недавно изданной Академией наук книжке «Востоковедение в Петрограде 1918—1922», Петроград, 1923. См. также обзор В. В. Струве, Советская наука о древне-восточных обществах за 15 лет ее существования.

Библиографические обзоры: Е. F. Wеidnеr, D. Assyiiologie 1914—1922. Wissenschaftliche Forschungsergebnisse in bibliograph. Form abgeschl. am 31 Juli 1922 (Leipzig, 1922). Перечислено около 2 000 работ. G. Contenau, Les resultats des etudes assyriennes (Rev. histor., 1922); его же, Essai de bibliographic hittite. Paris, 1922. — По египтологии: Rоеdеr, Aegyptologie в Zeitschr. d. Morgenl. Ges., начиная с 72 тома: Griffith, Bibliography в Journ. of Egypt. Arch., начиная со II тома; J. Сapart, Une bibliographie de l'Egypte anc. (в Bulletins de la classe des lettres de l'Acad. royal de Belgique, 1921). — По истории религий: С. Clemen, Religionsgeschichtliche Bibliographie im Anschluss an d. Arch. f. Rel.-Wis., начиная с 1915 г.