И вот письмо отправляется в путь

На фронтальной стене огромные электрические часы методично отсчитывают минуты, их равно мерное тиканье вдруг прерывает крик:

- Нью-йоркская авиапочта кончилась!

Последняя пачка летит в широко разинутую пасть нью-йоркского мешка, затем чьи-то руки завязывают его узлом и защелкивают замок.

- Нью-йоркская авиапочта отправляется! - раздается команда, и письмо Балажа Сентивани теперь уже действительно отправляется в путь к его приятелю Тому Гордону в Нью-Йорк.

Во дворе почтовые служащие передаточного отдела ждут мешки и бросают их в зеленую почтовую машину.

- Ферихедьский аэропорт, отправление! - забросив последний мешок и закрыв дверцу погрузочного окошка, говорит почтальон.

А через два часа с аэродрома взлетает четырехмоторный транспортный самолет. Он набирает высоту, делает прощальный круг над городом и ложится на свой курс. Сияющие солнечные лучи и голубизна неба поглощают серебристую машину. И шум моторов уже не слышен из-за гула следующего, выезжающего на взлетную полосу самолета.

Потом в международном аэропорту Цюриха или Франкфурта-на-Майне почтовый мешок, предназначенный для Нью-Йорка, погрузят в один из огромных лайнеров, летящих через океан.

На другой день на нью-йоркской экспедиционной почте американский служащий в рубашке с засученными рукавами возьмет в руки синий конверт Балажа Сентивани, взглянет на него и бросит в почтовый мешок округа Лонг-Айленд.

Американский почтальон

И в тот же день местный почтальон нажмет дважды кнопку звонка квартиры на Вашингтон- Авеню, потому что во всей Америке почтальоны всегда звонят дважды, и, едва Том откроет дверь, скажет:

- Тебе письмо, малыш. Бюдапест, Хангери. (Так, кажется, звучит "по-американски": Будапешт, Венгрия.)

И Том от радости подпрыгнет до потолка.

Вот такой примерно путь проделывает письмо в большинстве стран мира, кто бы его и куда бы ни послал.