Власть золотой таблички

На каждой почтовой станции всегда наготове были два-три молодых посыльных великого хана - воины, не знающие страха и усталости, великолепные наездники. Они были и одеты по-особому. Одежда их сплошь была обшита колокольчиками, тела туго перебинтованы шелковыми лентами, чтобы легче было переносить тряску даже при самой бешеной скачке. Потому что личный гонец великого хана, с той минуты, как вскочит в седло, и до того момента, пока не передаст пакет другому гонцу, который его сменит, мчится вскачь во весь опор. Стража, следящая за почтовыми дорогами, трубила в рожок, предупреждая смотрителя яма о приближении ханского гонца. Тот, кто должен был принять у него эстафету, тотчас садился верхом на коня и в седле дожидался перед юртой, когда доскачет до него запыхавшийся гонец. Гонец, измученный бешеной скачкой, протягивал ему скрепленный печатью великого хана свиток, перевешивал на шею золотую табличку с изображением сокола - "пайцзу", и новый гонец сразу же мчался дальше.

Молодой посыльный великого хана - воины

На землю он ступит теперь только на следующей почтовой станции или если вдруг лошадь под ним падет. Препятствий на его пути быть не могло. Если скакун не выдерживал темп, гонец мог отобрать лошадь у кого угодно. Если же с самим гонцом что-нибудь случалось и он вынужден был покинуть седло, то властью, данной золотой табличкой, он мог принудить любого прервать работу, принять от него почту великого хана и мчаться с ней к ближайшему яму.

И по мере того как ширилась империя великого хана, совершенствовалась и работа его почты. Монгольские воины на дорогах не допускали никакого произвола. Они защищали и торговые караваны, и путников - как монголов, так и чужеземцев. В крупных поселениях и городах дороги и почтовые ямы находились в ведении дорожного инспектора - "даруги". В его обязанность входило следить за тем, чтобы на почтовых станциях всегда было достаточное количество свежих, отдохнувших коней и гонцов хана, которые ни в чем не испытывали бы нужды. Гонцы с путевым листом, заткнутым за пояс, мчались во весь опор к следующей почтовой станции. При отправлении станционный писец выдавал гонцу письменное предписание, на котором проставлял точное время отъезда. На следующей станции делалась новая запись в этом путевом предписании: когда прибыл гонец и когда отправился сменивший его. Значит, каждая минута почтовых гонцов была под контролем "даругов". Кто нарушал почтовые правила, скакал недостаточно быстро или ненароком замешкался в пути, подвергался жестокому наказанию.