Тревожно гудят шахты Черемхова

Черемховский район, расположенный в 130 километрах западнее Иркутска, являлся крупным промышленным центром. Здесь издавна велась разработка и добыча каменного угля, которым питались железнодорожная сеть и предприятия Восточной Сибири.

Оказавшись под игом колчаковцев, черемховские рабочие, возглавляемые большевиками, развернули активную борьбу против врагов Советской власти. После ухода в тайгу черемховской Красной гвардии и многих коммунистов рабочие-шахтеры под руководством профсоюза горняков, где ведущее положение сохранили большевики, уже в 1918 году и еще чаще в 1919 году подымались на забастовки и отказывались давать уголь для перевозки белых армий.

Летом 1919 года в Черемхово прибыла Е. В. Бердникова, направленная на подпольную работу Иркутским губкомом РКП(б). Елена, как звали ее товарищи, сумела быстро сколотить крепкую большевистскую организацию, которая развернула кипучую деятельность, установила связи со всеми предприятиями и шахтами района, а также с партизанским отрядом черемховских шахтеров под командованием Карнаухова.

Обстановка на станции, шахтах и в рабочих поселках накалялась с каждым днем. В Черемхово прибыли крупные силы чехословаков, которые, применяя силу, заставляли шахтеров давать уголь для своих эшелонов. Ведь уголь - это хлеб для паровозов, это спасение... Всячески саботируя добычу угля, черемховцы ждали сигнала, чтобы взяться за оружие.

6 декабря в домике одного шахтера, в районе Андреевского рудника, для выработки плана выступления собралась нелегальная сходка коммунистов Черемховского района. По предложению Елены и члена партийного комитета П. П. Персикова - рабочего-красногвардейца было решено подтянуть партизан к городу, организовать диверсии на железной дороге и, если потребуется, взорвать копи, а главное, 19 декабря объявить всеобщую забастовку, чтобы затем перевести ее в вооруженное восстание. Активную роль в восстании должны были сыграть солдаты 17-го батальона, не раз выражавшие недовольство колчаковским режимом.

Когда собрание уже подходило к концу, на рудник нагрянула колчаковская контрразведка во главе с полковником Виноградовым, наведенная провокатором. Ряд товарищей был арестован. Е. Бердникова избежала ареста хитростью: она подсела к люльке с ребенком и выдала себя за молодую хозяйку дома.

Несмотря на провал, черемховские коммунисты активно готовились к выступлению. Елена поехала по копям, была в Забитуе, Касьяновке. В Балаганск, к партизанам Н. В. Дворянова, был послан представитель комитета Я. Станкевич, затем В. Буров, который установил связи с Д. Я. Зверевым. К Черемхову подходили партизаны из отряда Карнаухова. Это был небольшой, но сплоченный отряд, состоящий в основном из бывших красногвардейцев. Активизировали свои действия и другие отряды, боровшиеся в районе Черемхова и Зимы.

В городе, на шахтах и на станции развернулось формирование боевых дружин из черемховских рабочих, но не хватало оружия. По заданию партийного комитета несколько коммунистов вели работу среди солдат гарнизона, находившегося под влиянием офицеров-эсеров.

10 декабря Иркутский комитет РКП(б), действовавший еще в глубоком подполье, дал черемховским большевикам директиву: "Всячески срывайте движение белых на восток"^*.

^* ("Красный углекоп" (Черемхово), 18 декабря 1920 г.)

Через несколько дней на Рассушинских копях снова собрались черемховские коммунисты. Они заслушали доклад Е. Бердниковой о ходе подготовки к выступлению. После жарких прений постановили: назначить общее выступление в ночь с 20 на 21 декабря, продолжать вооружение шахтеров, сделать все, чтобы остановить поезд с Колчаком и золотым запасом.

Эсеры и меньшевики из черемховского Политцентра - земской и эсеро-меньшевистской организации, стремясь быть на вершине революционной волны, дали указание эсерам - офицерам 17-го батальона выступить против колчаковцев. Это выступление состоялось в ночь на 20 декабря.

Утром того же дня черемховские коммунисты, обсудив создавшееся положение, призвали рабочих к восстанию. Рабочие ответили очень дружно, и в Черемхове власть колчаковцев быстро пала. Земцы и эсеры вскоре были отстранены от руководства событиями. Солдаты 17-го батальона после выступления перед ними большевиков перешли на сторону рабочих. Таким образом, и гарнизон, и железнодорожники целиком встали на сторону Черемховского комитета РКП(б).

В разгар этих событий вооруженный отряд черемховских шахтеров, выступивший по железной дороге на запад, на станцию Забитуй (30 километров от Черемхова), остановил движение поездов и задержал "эшелон смерти", который колчаковцы гнали на восток. В нем находилось 250 заложников - активных подпольщиков из Красноярска, Минусинска и других городов. Их везли на расправу к бандам атамана Семенова, зверствовавшего за Байкалом.

Среди тех, кто получил свободу, находились опытные партийные и советские работники А. И. Плотников, Л. С. Субботина, А. В. Померанцева - член партии с 1903 года, Е. Л. Фаерман, бывший начальник штаба Сибирского подпольного комитета, венгерский интернационалист Э. Радо, его соратник, организатор партизанских отрядов венгр Ф. Патаки и другие. Освобожденные товарищи тут же включились в активную революционную работу.

Штаб восставших, куда вошли Е. Бердникова, В. Буров, П. Персиков, Э. Радо, Ф. Патаки, рабочий Александров и другие, превратился в орган власти Черемховского района. Партийный комитет во главе с Е. Бердниковой и А. Померанцевой приступил к объединению рудничных стачечных комитетов шахтеров. Было избрано бюро стачечных комитетов, председателем которого стал Александров. Штаб восставших и бюро стачечных комитетов развернули среди чехословацких войск широкую агитацию. В казармах и эшелонах распространялись листовки, разъяснявшие смысл происходящих вокруг событий и призывавшие солдат к поддержке русских трудящихся. Командование чехословаков неоднократно выражало протесты против распространения листовок, но солдаты не давали арестовывать тех, кто их приносил в казармы. Более того, солдаты открыто стали на сторону рабочих, когда командование пыталось освободить двух местных колчаковцев, арестованных восставшими.

Большевики Черемхова, опираясь на рабочие отряды и отряды местных партизан, постепенно распространили свое влияние и на станцию Черемхово. Явочным порядком железнодорожникам удалось овладеть телеграфом и тем самым помешать даже тем случайным переговорам, которые велись из Иркутска с Колчаком. "Никаких сообщений ему не передадим, кроме как перейти под нашу охрану", - отвечали члены ВРК на позывные со стороны Иркутска.

Это было сделано весьма своевременно. 28 декабря телеграфист станции Иннокентьевская перехватил телеграмму Колчака в Иркутск к генералу Жанену. Колчак просил Жанена принять меры к продвижению его эшелона во Владивосток. Содержание телеграммы немедленно было передано в Иркутск и Черемхово. По указанию Иркутского губкома РКП(б) партийные организации Черемхова и Иннокентьевской начали готовиться к решающим боям.

По поручению черемховских шахтеров коммунисты предъявили местному чехословацкому командованию требования о невмешательстве в русские дела и предоставлении права контроля над проходящими через станцию поездами колчаковцев.

Эти требования не были удовлетворены. Тогда они еще более настойчиво прозвучали на конференции рудничных стачечных комитетов, собравшейся 31 декабря, в канун нового года. Шахтеры решительно заявили о том, что не пропустят через Черемхово ненавистного диктатора и вагоны с народным богатством.

Первые дни 1920 года были до предела насыщены мобилизацией сил для встречи колчаковских поездов. В Черемхово прибыл представитель Иркутского комитета РКП(б) А. Я. Флюков - Антон Таежный. Он объехал районы партизанской борьбы, чтобы ускорить продвижение отрядов к железной дороге и к Иркутску, информировал черемховцев о положении в Иркутске и принял участие в разработке мероприятий по укреплению власти восставших в Черемхове и на близлежащих станциях.

Черемховские большевики по договоренности с Иннокентьевским партийным комитетом РКП(б) наметили три основных заслона, которые должны были преградить путь "верховному правителю" и золотому запасу: станция Черемхово, разъезды у станций Гришево и Половина (12-16 километров от Черемхова) и Иннокентьевская - последняя крупная станция перед Иркутском. На каждом из этих пунктов концентрировались рабочие отряды, поддерживавшие между собой постоянную связь.

Особые надежды возлагались на рабочих-партизан из отряда Карнаухова и другой, более крупный партизанский отряд, в ряды которого недавно вошли рабочие Хайтинской фарфоро-фаянсовой фабрики и во главе которого был поставлен В. И. Буров.

А в это время в Черемхове события разворачивались с нарастающей быстротой. Шахтеры предъявили начальнику чехословацкого гарнизона ультиматум: остановить поезда с Колчаком и золотым запасом и передать их под охрану рабочих, иначе - всеобщая забастовка и ни одного пуда угля для паровозов, ни одного машиниста, ни одного кочегара. На применение оружия будет отвечено тем же. Последовал отрицательный ответ. Тогда члены большевистского комитета, представители рудничных комитетов и железнодорожного стачечного комитета лично явились к начальнику гарнизона и предупредили, что вся ответственность за могущие произойти последствия ляжет на чехословацкое командование.

Утром 12 января, когда со станции Зима передали, что поезд Колчака следует в направлении Черемхова, штаб восставших собрал двухтысячный митинг в Народном доме. Один за другим выступали рабочие, говоря о готовности шахтеров бороться до конца. Делегаты рудничных комитетов от имени пославших их рабочих предложили тут же объявить всеобщую забастовку и объявить бойкот чехам. Возгласами одобрения и аплодисментами были встречены выступления Елены, члена партийного комитета А. В. Померанцевой, большевика Ивана Кудрявцева и других товарищей, призвавших задержать поезда с Колчаком и золотым запасом. Выступившие на митинге представители крестьян близлежащих волостей сообщили, что у них упраздняются волостные земские управы и повсюду создаются волостные Советы рабочих и крестьянских депутатов. В Голуметской волости такой Совет уже начал действовать.

Восставшие рабочие и крестьяне требовали выдачи Колчака и золота.

На следующий день по тревожным гудкам черемховских шахт и паровозов около 6 тысяч рабочих, бросив работу, пришли в город. Они выстроились в длинные колонны и с красными знаменами направились к станции. На плакатах было начертано: "Не дадим угля, пока не выдадите Колчака"^*. Это было грозное, внушительное шествие, которое не на шутку испугало чехословацкое командование.

^* (См. "Годы огневые, годы боевые". Иркутск, 1961, стр. 176.)

Со станции навстречу демонстрантам выехали верхом на лошадях два офицера, они вручили их представителям согласие начальника чехословацкого гарнизона допустить рабочую дружину в охрану эшелонов с Колчаком и золотом по их прибытии на станцию.

"Чехи, - вспоминал через год после этих событий И. Кудрявцев, - дали заверение в том, что Колчака и все находящееся при нем золото они сдадут в Иркутске, и предоставили право сопровождать этот поезд представителям рабочих до Иркутска"^*.

^* ("Красный углекоп", 18 декабря 1920 г.)

Боевое настроение черемховских рабочих возросло еще больше, когда 12 января к рудникам подошли первые отряды партизан соединения Н. В. Дворянова, прибывшие из Балаганска.

Выставив усиленные пикеты, черемховские рабочие и партизаны с нетерпением ожидали поезд с Колчаком и золотом.

Вот уже начало смеркаться, а злополучных поездов все не было и не было. Наконец, когда сумерки окутали Черемхово, к вокзалу подошел поезд. Не останавливаясь и набирая ход, он промчался мимо, увозя "верховного правителя".

"Закрыть выходы со станции! Следом идет эшелон с золотом!" - это приказание быстро подняло всех на ноги. Ждать пришлось недолго. Поезд с золотом тяжело подошел к станции и остановился у водокачки. Возле вагонов встали вооруженные шахтеры и партизаны.

О том, что поезд с Колчаком проскочил Черемхово, сразу же стало известно на всех станциях, вплоть до Иннокентьевской. Кроме телеграфа об этом на всю округу возвестили пронзительные гудки шахт и паровозов.

Вслед за поездом с Колчаком помчался паровоз с вооруженными дружинниками, отправленный из Черемхова по распоряжению местного партийного комитета.

На станциях Гришево и Половина отряды вооруженных черемховцев и партизан закрыли все пути и выезды на восток. Прибывший сюда вскоре поезд с Колчаком без единого выстрела покорно остановился. Здесь его нагнал паровоз с черемховскими дружинниками. После недолгих переговоров в вагоны поезда сели семь вооруженных дружинников - представителей черемховских рабочих, после чего поезд тронулся дальше, до станции Иннокентьевская, где, как было уже известно, стоял более сильный заслон.

Иннокентьевские большевики, зная о продвижении колчаковских поездов на восток, решили сделать все возможное, чтобы задержать их на своей станции. Усиленные за счет дружинников из Черемхова и окрестных деревень иннокентьевцы ускорили свои приготовления к встрече Колчака.

Когда же из Черемхова сообщили о дальнейшем движении поездов, железнодорожники быстро освободили запасный путь. Вокруг станции заняли посты вооруженные партизаны и дружинники. Отряд пулеметчиков под командованием рабочего Салова занял позиции на переднем крае. Справа и слева разместились бойцы из рот А. Суркова, Г. Тягунова, В. Черных и других. Томительно тянулось время. И вот на рассвете 15 января показался поезд. Его остановили недалеко от депо, как раз там, где виднелись пулеметные расчеты. Последовала четкая команда, и вагоны окружили вооруженные рабочие. Когда отцепляли паровоз, чешская охрана выдвинула пулеметы, вскинула винтовки. Установившаяся тишина грозила вот-вот прерваться звонкими очередями выстрелов.

Вперед выступил начальник штаба К. П. Комальков. Охрипшим голосом он прокричал вышедшему из теплого салона чешскому офицеру:

- Рабочие и крестьяне предъявляют вам ультиматум. Они сами хотят охранять Колчака. Если не согласитесь на условия, не дадим паровоз, разрушим путь и вы не уедете.

Перепуганный офицер скрылся в вагоне. Снова водрузилась зловещая тишина. Нервы у всех были напряжены. Но вот появился другой офицер, старший по чину, и объявил о решении своего командования вступить в переговоры. К. П. Комальков в сопровождении нескольких членов Иннокентьевского комитета РКП(б) прошли в вагон, где твердо и решительно изложили свои требования чешскому командованию.

"Вскоре, - сообщают в своих воспоминаниях иннокентьевские большевики, активные участники этих событий И. В. Землянский, К. П. Комальков и В. В. Ворошин, - было получено согласие на ввод смешанного с чехами караула для сопровождения поездов с Колчаком и золотом до Иркутска. О происшедшем было немедленно сообщено Иркутской организации РКП(б) с тем, чтобы она приняла все необходимые меры"^*.

^* (См. "Годы огневые, годы боевые", стр. 103.)

К поезду с Колчаком был прицеплен маневровый паровоз. Представители рабоче-крестьянских дружин встали в охрану поезда. Отряд черемховских и иннокентьевских бойцов разместился в прицепном вагоне.

Днем в Иннокентьевскую прибыл поезд с золотом. Там в охране уже был небольшой отряд из Черемхова - 10 рабочих и группа партизан-карнауховцев. На Иннокентьевской эта охрана была усилена, и "золотой поезд", догоняя поезд с Колчаком, под двойной охраной рабочих и чехов отправился в Иркутск, где его уже давно ждали.