Глава двадцать вторая

Осенью 1943 года из Москвы приехала группа специалистов ознакомиться с результатами новых разведок газа на саратовской земле. Прямо с вокзала повезли их на Елшанку, чтобы показать самую продуктивную скважину. Вечером собрались" в тресте, разбирались детально в геологических данных. Подсчитав запасы, убедились, что они намного превышают потребности Саратова в газе.

В тот же вечер родилась идея провести газопровод из Саратова в Москву. Руководители обкома поддержали это предложение. Не откладывая, представитель Главгазтоппрома Ю. И. Боксерман тут же позвонил в Москву. Его попросили собрать все имеющиеся материалы о запасах газа и подготовить необходимые экономические расчеты.

То обстоятельство, что в это трудное время возникла мысль подвести саратовский газ к столице, свидетельствовало о нашей уверенности в победе. Еще нигде не строился газопровод такой протяженности - надо было проложить газовые магистрали длиной в восемьсот с лишним километров. Но Государственный Комитет Обороны к этой идее отнесся положительно.

Вопрос о строительстве газопровода Саратов - Москва было поручено без промедления рассмотреть Государственной экспертизе Госплана СССР.

Геологи продолжали поиски и вскоре вскрыли еще два продуктивных пласта. Мощность скважин превзошла самые смелые ожидания. Газ вырвался с давлением до девяноста атмосфер: значит, скважина будет давать два миллиона кубометров газа ежесуточно! Редкая удача для того времени!

Управляющий геологоразведочным трестом А. И. Кутуков дневал и ночевал у буровых. Меня и раньше поражали необыкновенная работоспособность этого человека и его удивительная выносливость. А вот теперь, когда пошел "большой газ", Кутуков и вовсе лишился сна. Приткнется где-нибудь на буровой, поспит часок - и снова на ногах. А ведь был он уже не молод, в Саратов приехал с Севера, где вместе со своими товарищами открыл месторождение олова и угля. Очевидно, полученная там закалка и выручала при всех трудностях. И наверное, никто так не радовался, как наш Александр Иванович, когда стало известно, что намечается вести газопровод к столице.

Однако у нового дела были и противники, те, кто сомневался и говорил, что нецелесообразно тянуть газопровод на такое расстояние, это слишком дорогостоящее для военного времени капитальное сооружение. А главное, надолго ли хватит саратовского газа? Огромные затраты на строительство газопровода окупятся не вдруг. Прокладывать его стоит лишь в том случае, если он будет действовать хотя бы в течение двадцати лет. Нужна широкая разведка месторождения.

Передо мной - объемистая папка документов. Первый - приказ председателя Госплана СССР Н. А. Вознесенского, которым он назначает экспертную комиссию. Возглавляли ее члены-корреспонденты Академии наук А. С. Ильичев и А. Б. Чернышев. Просматриваю документ за документом и, пожалуй, только теперь понимаю, какую колоссальную работу проделала комиссия.

Надо сказать, что в то время в столице использовался газ, получаемый на старом заводе. Долгожитель пыхтел изо всех сил, но удовлетворить растущие потребности не мог, да и газ он вырабатывал низкого качества.

На заседании комиссии по выработке окончательного решения строительства газопровода было высказано много "за" и "против".

Геолог А. И. Кутуков не присутствовал на совещании, но тем не менее слово его оказалось решающим. 24 января 1944 года на стол председателя экспертной комиссии легла телеграмма из Саратова, в которой сообщалось, что открыто повое мощное месторождение газа.

Основываясь на выводах экспертной комиссии, Государственный Комитет Обороны принял решение о строительстве газопровода Саратов - Москва. Возглавить стройку поручили опытному инженеру-строителю Леону Богдановичу Сафразьяну. За плечами у этого человека были две крупнейшие стройки - Челябинский тракторный и Горьковский автомобильный заводы.

Газопровод надо было провести в кратчайший срок. Государственный Комитет Обороны определил: два года. Работы развернулись сразу по всей трассе, разбитой на семь строительных районов. Причем строители начали одновременно с проектировщиками. А те в свою очередь шли по пятам изыскателей. Газопровод пересекал 79 больших и малых рек, в том числе таких, как Цна, Ока, Москва-река, железные и шоссейные дороги. 120 километров трасса тянулась по лесным массивам...

По возможности мы старались облегчить быт строителей. Но не всегда нам это удавалось. Прокладка газопровода - дело такое: сегодня ты здесь, а завтра уже на несколько километров дальше. И если бы не помощь местного населения, не удалось бы нам выполнить задание в срок. Очень многое сделали для нас партийные организации Саратовской, Пензенской, Тамбовской, Рязанской, Московской областей. Они присылали квалифицированных рабочих, снабжали инструментами, оборудованием, материалами. А ведь все это приходилось выкраивать из ограниченных ресурсов.

Особенно тяжело стало поздней осенью и зимой. Ведь наши "цехи" - голая степь, открытая всем ветрам. Но кое в чем стало и легче. По скованным морозом болотам мы могли быстрее добраться до любой точки строительства. Торопились успеть до весны. Наш трест "Саратовгаз" принимал активное участие в строительстве.

Шла война, и молодые рабочие не раз обращались ко мне с просьбой отпустить их на фронт. Особенно был настойчив Саня Симаков. В свои семнадцать лет Саня удивлял даже опытных трактористов умением водить машину по тяжелой дороге. Его посылали в самые трудные поездки: если уж он не пробьется, то не проедет никто. Однажды он обратился со своей просьбой к начальнику Управления строительства газопровода В. А. Пачкину, откуда-то узнал, что под Москвой есть военное училище, которое ускоренно готовит танкистов, и принимают в него только тех, кто умеет водить трактор.

- Ты убежишь, он уедет. А кто будет строить газопровод? - внушал парню В. А. Пачкин. - Понимаете вы или нет, каким делом важным заняты? Война идет, а мы строим такой газопровод, какого во всем мире еще не было и нет. Значит, сил у нас хватает, значит, мы думаем и о том, как будем жить после войны.

Рассказал я об этом случае потому, что чуть ли не ежедневно обращались рабочие с подобной просьбой к руководству стройкой. Люди рвались на фронт. Не только парни, но и девушки. Наконец, В. А. Пачкин приказал на самом видном месте вывесить объявление: "Просьбы отпустить на фронт отклоняются. Вы на фронте!"

- Грош цена будет нам как руководителям, если мы с таким замечательным народом сорвем сроки сдачи газопровода, - говорил Василий Алексеевич на совещании начальников участков трассы. - Проехал я утром по трассе. Вижу - на стыке труб у шва выведено сваркой "Смерть фашистам!" и подпись: "Мухамедьяров". "Расписался" этот сварщик вчера вечером, выдав за день семь норм!

Центральный Комитет партии организовал всенародную помощь нашей стройке. На Челябинском трубопрокатном заводе для нас изготовили нефтепроводные трубы повышенной прочности, освоив для этого новую марку стали. Машиностроительные заводы, не срывая военных заказов, сверх основного плана выполняли наши заявки, поставляя вне очереди механизмы и оборудование. Над нашим газопроводом взял шефство Ленинский комсомол.

Самым трудным участком оказалась пойма реки Цны. Надо было проложить по ней трубы всего-то на расстоянии двадцати двух километров, но каждый метр траншеи давался с большим трудом. Корни деревьев приходилось рвать толом. Землекопы работали по пояс в воде - механизмы здесь бессильны.

И вот наступил долгожданный июльский день 1946 года. На зеленой поляне вблизи Москвы собрались передовики строительства со всей трассы, протянувшейся на 843 километра. Сотни людей, а тишина такая, - кажется, слышишь стук собственного сердца. Все волнуются. Василий Алексеевич Пачкин в генеральском мундире, на котором поблескивают боевые ордена, поднялся на сколоченную из досок трибуну, поднял руку:

- Товарищи строители, саратовский газ уже в пути. Сейчас он на подходе к Москве...

Раздается гулкий хлопок вспыхнувшего газа, прозвучавший для нас как звук праздничного салюта.

- Ура-а! - выдохнули как по команде собравшиеся. Люди глядели на огромный факел и не могли сдержать слез радости.