Аро и Долорес

Красавица Аро Датоэ была одной из трех дочерей раджи с острова Балабак.

Во второй половине XIX века в течение двадцати лет, возглавляя банду морских разбойников, она занималась грабежом у берегов Филиппинских островов, отважившись даже распространить свою деятельность до самых ворот Манилы.

Аро нападала на джонки богатых китайских купцов, европейские суда и прибрежные поселки. Зачастую брала в плен зажиточных граждан с целью получить за них большой выкуп. Следуя распространенному в те времена на Южных морях чудовищному обычаю, она посылала семье своего пленника отрезанное ухо несчастного в качестве вещественного доказательства.

Около 1860 года некий богатый торговец сахарным тростником, сеньор Викторес из Манилы, провел три месяца в плену у Аро Датоэ и написал об этом интересный рассказ.

Он не смог, однако, точно указать свое местонахождение, так как весь путь вынужден был провести в закрытом ящике, где изнемогал от жары и москитов.

Ha пиратском острове к нему отнеслись хорошо, надеясь на богатый выкуп. Пожилой веселый толстяк сумел даже снискать симпатии пиратов, так как был отлично знаком со знатью Манилы и вечерами, за ромом, забавлял пиратов веселыми рассказами. Говорят, что сама Аро Датоэ, слушая купца, хохотала до слез. В апреле 1866 года испанцы решили положить конец пиратству в районе Филиппин. Во главе экспедиции, направившейся на остров Минданао, который был в то время основной базой морских разбойников, стал Франческо Павиа. В экспедиции в качестве добровольцев приняли участие офицеры из разных стран, смотревшие на войну с пиратами как на интересное приключение и своеобразный спорт.

В кровопролитных боях испанцы овладевали одной крепостью пиратов за другой, а те тайными, только им известными путями отступали в глубь острова. Когда испанцы взяли последнюю крепость и вторглись в ее пределы, все оставшиеся в живых защитники покончили с собою. Среди них была и Аро Датоэ.

Начиная с 1825 года малайские пираты похищали ежегодно до двух тысяч человек, в основном испанских колонистов. Случаи эти стали столь обыденными, что проходили малозамеченными. Однако некоторые из них, как, например, похождения прекрасной Долорес, дочери коменданта испанского форта Илоило, были описаны и вошли в историю пиратства.

Когда Долорес исполнилось шестнадцать лет, она превратилась в необыкновенную красавицу, что в те времена и в той стране было небезопасно для молодой девушки. Однако ее отец, сеньор Карвахол, полагал, что шесть орудий форта и тридцать солдат, которыми он командовал, а особенно испанский флаг являются достаточной гарантией безопасности дочери, и предоставлял ей относительную свободу. Набожная Долорес ежедневно посещала небольшую церковь, находившуюся среди садов на краю поселка у самых джунглей. Вечерами перед заходом солнца она обычно прогуливалась среди прибрежных скал со своим возлюбленным. Однажды Долорес не вернулась с вечерней прогулки. Тридцать солдат во главе с сеньором Карвахолом обшарили за ночь все закоулки побережья. Под утро в одной из пещер у моря нашли тело юноши, пронзенное копьем. На земле валялась шаль Долорес со следами крови. Но самой девушки и след простыл. Возвращавшийся после ночного лова малайский рыбак показал, что мимо него недавно прошли две лодки - прао, гребцы которых, видимо, очень спешили.

Похищение дочери коменданта испанского форта потрясло население филиппинской колонии. Однако ее губернатор не имел ни малейшего желания ради одной, пусть даже самой красивой, сеньориты ввязываться в войну со всеми пиратскими силами Юго-Восточной Азии. Пираты действительно чинили кровавую расправу над гражданским населением и грабили купцов, но зато они оставляли в покое испанскую армию и монахов. Они не осмеливались грабить монастыри и нападать на казармы и воинские гарнизоны. Это неписаное, молчаливое перемирие между испанскими колонизаторами и малайскими пиратами довольно долго и скрупулезно соблюдалось обеими сторонами. К тому же у испанских кораблей были более важные задачи, чем поиски похищенной красавицы, тем более что сам Карвахол не знал, кто именно похитил его дочь.

Спустя некоторое время отцу удалось выяснить у купцов и матросов, что девушка находится на неприступном острове Холо - основной базе пиратов. Даже голландцы из Батавии, высадившиеся было там с кавалерией и артиллерией, вынуждены были ретироваться ни с чем. Корабли, перевозившие товары между Суматрой и Целебесом и между Целебесом и Макао, должны были иметь специальные разрешения, подписанные султаном Холо, который в соответствии с местной традицией был потомственным властелином здешних морей, а кроме того, занимался выгодным морским разбоем. Обладателем разрешения, выданного султаном Холо, мог быть только китаец, что придавало установившейся традиции привкус восточной экзотики. Судовладельцам приходилось нанимать таких китайцев за солидное вознаграждение, что являлось еще одним средством извлечения дополнительных барышей, фактически выкупом с судовладельцев.

По сообщениям, дошедшим до отчаявшегося отца, Долорес была цела и невредима. Она находилась у одного высокопоставленного чиновника из аристократического рода при дворе султана. В правительстве последнего были чиновники (дати) по военным делам, по вопросам торговли и юстиции. Хозяина прекрасной Долоpeс, дати по вопросам юстиции, звали Мираваял. Он окружил девушку восточной роскошью, уповая на то, что в конце концов она ответит ему взаимностью.

Сеньор Карвахол решил выкупить Долорес из неволи. Он направил на остров своего старого друга, бывшего в свое время превосходным моряком и поддерживавшего дружественные отношения с пиратами. Однако тот вернулся в Илоило ни с чем. Дати заявил, что ни за что не отдаст Долорес.

Время шло, а испанцы на Филиппинах не переставали интересоваться судьбой прекрасной девушки. Наконец губернатор направил к султану Холо одного из высших чиновников с официальным предложением крупного выкупа за Долорес. Однако посланец получил отказ. Видно, султан не пользовался столь абсолютной властью, как это могло казаться, и вынужден был считаться с феодальной олигархией, на которую опирался.

Под давлением испанского общественного мнения губернатор Филиппин был вынужден прибегнуть к военной демонстрации. Испанские корабли проплыли близ самых берегов Холо, но им было строго запрещено начинать военные действия. Губернатор собирался всего лишь пригрозить султану, однако последний проявил выдержку, не дал себя спровоцировать, и корабли вернулись ни с чем.

Долорес никак не могла свыкнуться с неволей и не хотела смириться с судьбой, тем более что прибывавшие на Холо моряки и купцы, с которыми она иногда встречалась, рассказывали ей об усилиях, предпринимаемых с целью освободить ее. Они уверяли Долорес, что ее возлюбленный оправился от ран и вскоре явится в Холо, чтобы спасти ее.

На самом деле этот юноша давно умер. Нашелся, однако, молодой человек - испанец Мартинес из Илоило, который решил заменить его. Мартинес имел небольшой двухмачтовый парусник. Он часто наблюдал за Долорес на улицах поселка и вздыхал по ней издалека, поскольку для человека в его положении она была недоступна. Потрясенный до глубины души известием о похищении девушки, он решил сам освободить ее из рук пиратов. Это предприятие могло показаться безумным, однако Мартинес не был бы до мозга костей испанцем, если бы отступился от своего намерения.

Прибыв на Холо, Мартинес быстро снискал доверие и симпатии местных торговцев пряностями, благовониями и жемчугом. С истинно испанским красноречием он рассказывал им необыкновенные истории о своей любви. Он появлялся повсюду, завязывая нужные для себя знакомства. Благодаря веселому нраву он покорил вскоре сердца жителей пиратского поселка.

Весть о молодом моряке дошла в конце концов до двора Мираваяла, который, будучи утомлен философскими диспутами с бородатым Ассамом, своим придворным ученым, захотел заменить его кем-либо веселым и жизнерадостным. Мартинес, как он полагал, подходил ему больше всего, тем более что присутствие земляка, по его мнению, могло развеселить Долорес.

Вскоре Мартинес стал своим человеком при дворе Мираваяла и наперсником прекрасной Долорес, которую посвятил в план бегства.

Случай не заставил себя ждать. Дати часто брал с собою Мартинеса на один из ближайших островков, где следил за работой искателей жемчуга. Как-то раз Долорес по совету Мартинеса попросила Мираваяла взять ее с собой. Тот удивился, но так как всякое желание любимой было для него законом, тотчас же согласился. Лодки, принадлежавшие дати, поплыли вперед, а судно Мартинеса последовало за ними и вскоре прибыло на маленький остров. Долорес, притворившись усталой, укрылась в тени пальм на берегу, а дати тем временем отправился присмотреть за ловцами жемчуга. Едва он удалился, как Мартинес и Долорес сели в шлюпку и вскоре перешли на палубу парусника. Сперва это не возбудило у слуг Мираваяла никаких подозрений, но когда они заметили, что беглецы подняли паруса, то поспешили сообщить об этом своему повелителю.

Смельчакам везло. Дул сильный попутный ветер, и парусник быстро исчез из виду.

Хитрый Мираваял сообразил, что на своих тяжелых прао ему не догнать юркий парусник. Не теряя времени, он поплыл в сторону Холо. Там он оседлал лучшего коня из конюшни султана и галопом помчался к противоположному берегу острова. Он хорошо знал, что Мартинесу придется обогнуть остров и проплыть мимо выступавшего вперед мыса, - иначе ему не добраться до Илоило.

Не замечая преследователей, Долорес и Мартинес были уверены в успехе. Они недооценили, однако, хитрости и опыта малайских пиратов. Стоило последней вершине острова Холо скрыться из глаз, как ветер внезапно стих, паруса сникли и - что хуже всего - на горизонте показались пиратские прао. Мартинес сразу же понял всю безнадежность положения. Но, как подобает испанцу, решил бороться до конца. Предложив Долорес спуститься в каюту под палубой, он несколько раз выстрелил в сторону быстро приближавшихся прао. Исчерпав весь запас боеприпасов, он встал в ожидании пиратов у двери каюты Долорес с пистолетами в руках. Исход схватки нетрудно было предвидеть.

Дати простил своей любимой ее бегство, и Долорес окончательно примирилась с судьбой. Она начала даже одеваться, как местные женщины, и мазать волосы оливковым маслом. Со временем она родила своему малайскому супругу нескольких детей. Европейские мореплаватели, побывавшие на Холо, сообщали, что Долорес несколько располнела, но все еще красива. Беседуя с ними, она расспрашивала о своей стране и отце, но не проявляла больше желания покидать новую родину.