Пиратский Вавилон

Не у всех буканьеров был такой же мягкий характер, как у Леграна. Одним из самых жестоких бандитов, отмеченных в хрониках карибского пиратства, был его соотечественник, француз Франсуа Лолонэ. Это был первый пират на Тортуге, осмелившийся брать город с суши. Собрав большую флотилию, он отправился к берегам Венесуэлы, где у большого озера, соединенного с морским заливом широким каналом, напал на богатый в ту пору Маракайбо. Выход из канала охранялся укрепленным фортом. После трехчасовой кровавой, схватки пираты овладели крепостью. Флотилия буканьеров по каналу вышла к озеру, не встретив никакого сопротивления, и город был взят. Большинство жителей бежало в панике в джунгли.

На следующий день вооруженный отряд бросился в погоню за жителями Маракайбо. Буканьеры вернулись вечером, ведя за собой множество пленных и караван мулов, нагруженных различным имуществом. Они захватили также двадцать тысяч пиастров золотом.

Пробыв более десяти недель в Маракайбо, Лолонэ направился к Эспаньоле, задержавшись в пути на небольшом острове Ваш, где пираты поделили добычу - двести шестьдесят тысяч пиастров золотом, не считая награбленного имущества.

Лолонэ закончил жизнь ужасной смертью: его четвертовали ножами индейцы из Дарьена. Однако он был еще не самым жестоким среди карибских буканьеров, таких, как Луис Скотт, Рок Бразилец, Шевалье Монбар, получивший кличку "Истребитель" или Бартоломео Португалец. Наибольшей же славы достиг вошедший в историю англичанин Генри Морган.

После захвата французами Тортуги в 1640 году, некоторое время казалось, что пиратство в районе Карибского моря идет к закату. Однако этого не произошло. Наоборот, число буканьеров и флибустьеров возросло. Они стали нападать теперь не только на корабли в открытом море, но как саранча обрушивались на испанские, французские и английские владения, не щадя даже самых бедных поселений.

Утраченную пиратами Тортугу заменил новый центр карибского пиратства - столица Ямайки Порт-Ройял. Англичане, отнявшие в 1655 году Ямайку у испанцев, основали "Королевскую африканскую компанию", занимавшуюся торговлей неграми-рабами. В результате Ямайка стала главным невольничьим рынком в мире, посредничавшим в торговле живым товаром между Африкой и Америкой. Со временем Порт-Ройял оказался основной базой карибских пиратов и рынком сбыта их добычи.

Богатые купцы на Ямайке находились в сговоре с пиратами и наживали на скупке краденого баснословные состояния. Благодаря этому партнерству пираты имели свободный доступ в растущий как на дрожжах Порт-Ройял и пользовались там полной безнаказанностью. Не удивительно, что этот порт стал их главной и излюбленной гаванью и базой.

Постепенно город заполнили люди разных рас и народов, прельщенные легкой наживой. Здесь поистине творилось вавилонское столпотворение: африканцы, мулаты, метисы, люди черной, бронзовой, желтой и белой расы. Голландцы, англичане, немцы, французы, испанцы, португальцы, ирландцы и скандинавы открывали трактиры, кабаки, публичные, игорные и заезжие дома, ремесленные мастерские и лавки. В этом городе никто не интересовался происхождением тех или иных товаров и прошлым их владельцев. Прилавки магазинов ломились от драгоценностей, бархата, парчи и других товаров. Вся торговля на Ямайке преследовала одну-единственную цель: облегчить карманы жаждавших развлечений пиратов.

Всякого рода темные личности с серьгами в ушах, с яркими платками на голове расхаживали по улицам города, облаченные в шелка и бархат. В заезжих домах и трактирах пираты пили из золотых и серебряных кубков, ели из золотой посуды и сорили дукатами направо и налево.

Слава распутного антильского города широко разнеслась по свету и достигла Европы, жители которой прозвали Порт-Ройял "пиратским Вавилоном". Общественное мнение европейских государств все настойчивее требовало от своих правительств положить конец преступным деяниям города, бывшего одной из жемчужин в британской колониальной короне. Но даже личное вмешательство английского короля не дало результатов. Колонизаторы Ямайки достигли столь большого финансового могущества, что могли позволить себе подкупить даже самых высоких придворных сановников и обеспечить таким образом свою безнаказанность.

Тем временем пиратов становилось все больше и больше. По мере стремления к обогащению методы их действий становились все более жестокими. Среди них особенно выделялся уже упомянутый Морган, известный под кличкой "Жестокий".

Генри Морган родился в графстве Гламорганшир на скромной уэльской ферме в местечке с труднопроизносимым названием Лланримни. Будучи юнгой, он попал на остров Барбадос, откуда перебрался на Ямайку. Примкнув к местным буканьерам, участвовал в их экспедициях к берегам Гондураса.

Впервые самостоятельное командование кораблем Моргану доверил капитан Эдуард Мансфильд, командующий пиратской экспедицией на Кюрасао - один из богатейших Малых Антильских островов. Ее запланировал лично сам губернатор Ямайки, сэр Томас Модифорд, находившийся в тесных отношениях с буканьерами и пользовавшийся их услугами в политических и военных целях. Мансфильду заявили, что остров будет дан пирату на Разграбление в случае, если ему удастся прогнать испанцев с Кюрасао. В XVII веке подобная практика колониальных властей была обычным явлением.

Экспедиция Мансфильда закончилась неудачей. Ее глава попал в руки испанцев, приговоривших его к смертной казни.

Подобный поворот событий дал Моргану возможность подняться на ступень в своей пиратской карьере. Буканьеры пришли к выводу, что в силу своих исключительных качеств молодой валлиец станет отличным главарем, и вверили ему командование всей флотилией. Так Морган неожиданно дослужился до "адмирала" и стал во главе десяти прекрасно вооруженных и оснащенных кораблей с командой, насчитывавшей в общей сложности пятьсот отчаянных пиратов.

Это неожиданное повышение не вскружило ему голову. Вскоре Морган доказал, что полностью заслужил его. В ту пору он был рослым, сильным молодым человеком двадцати трех лет от роду. Строгий и прямолинейный, благоразумный и твердый, он обладал необычайной способностью предвидения. Когда возник вопрос о возможном возвращении флотилии на Ямайку, Морган сразу же отбросил эту мысль, заявив своим людям:

- Если вернемся побежденными, то каждая баба на острове высмеет нас, не говоря уже о том, что губернатор возложит на нас ответственность за смерть капитана Мансфильда и отнимет корабли. Потери, понесенные на Кюрасао, следует возместить в другом месте.

Морган поставил себе целью удержать вверенный ему временно пост. Он хорошо понимал, что в случае возвращения на Ямайку этот пост передадут какому-нибудь более опытному мореплавателю. В то же время он отдавал себе отчет, что если ему удастся отомстить за смерть Мансфильда, возместить за счет испанцев понесенные потери и вернуться в Порт-Ройял в ореоле победителя, то его положение по отношению к потенциальным соперникам будет значительно сильнее. Как всегда, он не ошибся в предположениях.

Добившись одобрения своих планов, Морган решил держать курс на Кубу, напасть на Пуэрто-Принсипе. План этот говорил об отваге и дерзости пирата. Город Пуэрто-Принсипе находился в глубине острова и никогда ранее не подвергался нападению пиратов, которые ограничивали свою деятельность, как правило, прибрежными городами. Морган решил все же предпринять поход через густые джунгли и застигнуть колонистов врасплох.

Результаты нападения превзошли ожидания Моргана. Пираты добрались до Пуэрто-Принсипе среди ночи, когда жители уже спали крепким сном. Заняв удобную стратегическую позицию, они одновременно напали на наиболее значительные здания. Выстрелы и вой собак подняли на ноги перепуганных жителей. Мужчины, женщины и дети выбежали в ночном белье на улицы города. Началась паника. Всем приказали добровольно принести драгоценности, деньги, одежду, оружие, продовольствие и вино. Тех, кто попытался защитить свою собственность или скрыть часть достояния от разбойников, ждал удар кинжалом. Всю добычу сгребли в несколько больших куч на рыночной площади. Жадность Моргана не знала границ. Памятуя о том, что ему нужно прокормить пятьсот человек, он потребовал доставить тысячу голов скота с близлежащих пастбищ, угрожая в противном случае поджечь город. Не довольствуясь этим, он вынудил ограбленных жителей отнести всю добычу на корабли.

На обратном пути пираты провозглашали нескончаемые тосты за здоровье Моргана.

Однако "адмирал" полагал, что время возвращения на Ямайку еще не наступило. Нападение на Пуэрто-Принсипе он счел лишь прелюдией к своей деятельности и задумал дерзкий план взятия хорошо укрепленного города Пуэрто-Бельо на Панамском перешейке. Город защищали три крепости, которые преграждали доступ в порт.

Большинство опытных офицеров отнеслись с недоверием к безумному, по их мнению, плану Моргана, и три французских корабля вышли из состава пиратской флотилии.

Как и следовало ожидать, Пуэрто-Бельо оказал сильное сопротивление. И все же, несмотря на тяжелые потери, буканьерам удалось овладеть двумя крепостями и вступить в город. Однако испанский губернатор, который вместе с небольшим гарнизоном укрылся в главном форту, отказался капитулировать. Тогда Морган прибег к одному из наиболее жестоких средств ведения борьбы. Он приказал соорудить высокие лестницы, а затем пригнал монахов и монахинь из близлежащих монастырей, приказав им приставить лестницы к крепостным стенам. Почти все они погибли, но последняя линия сопротивления испанцев пала. Сам губернатор нашел смерть в ожесточенной рукопашной схватке.

Дальнейшие действия Моргана еще более утвердили Мнение о нем как о крайне жестоком человеке. Церкви и частные дома в Пуэрто-Бельо подверглись изощренному грабежу. Пираты обшаривали их, начиная с подвалов и кончая кровлей. Однако взятая добыча не устраивала победителей, которым все время казалось, что от них скрывают какие-то сокровища. Так, в награбленном церковном имуществе они не обнаружили драгоценной утвари. Чтобы найти ее, Морган подверг священников пыткам. Жалость он иногда проявлял только к женщинам. К молодым и красивым он относился даже с изысканной предупредительностью и вежливостью. Одной из характерных черт этого честолюбивого пирата было позерство. Ему он, вероятно, обязан тем, что попал на страницы художественной литературы.

В конце концов Морган вернулся в Порт-Ройял, где пирата встретили как победителя. "Адмирал" и его команда держались очень самонадеянно, словно удельные князьки, соря деньгами направо и налево. Сэр Томас Модифорд, отнюдь не ослепленный блеском пиратского золота, встретил Моргана сдержанно и не преминул сделать замечание, что пират превысил свои полномочия. И все же Модифорд был, конечно, восхищен действиями дерзкого капитана, намереваясь при первом же удобном случае вновь использовать его в своих политических целях.

Тем временем Морган купил фрегат, который окрестил "Оксфордом", и предался кутежам.

Уже через несколько месяцев, как этого и следовало ожидать, он остался без гроша в кармане. Морган решил вновь заняться разбоем. Он объявил, что собирается в новый поход, предложив собраться всем желающим - главным образом, владельцам кораблей - принять в нем участие. Целью похода был город Маракайбо, разграбленный несколько лет назад Лолонэ.

Предприятие это с самого начала чуть было не окончилось провалом. Прибыв в январе 1669 года на остров Ваш, Морган устроил в честь компаньонов роскошный обед на борту своего флагманского корабля "Оксфорд". В разгар пирушки на судне раздался сильный взрыв. На захмелевших участников пиршества обрушились груды . досок. Как оказалось, какой-то пьяный матрос поджег порох в погребе корабля. Несмотря на разрушения и даже гибель нескольких матросов, Морган, не пострадавший от взрыва, приказал не задерживать выхода эскадры в море.

Форсировав, подобно Лолонэ, пролив, Морган захватил Маракайбо, который в течение пяти недель стал ареной неслыханных бесчинств. В Порт-Ройял флотилия вернулась с богатой добычей.

В ту пору губернатор Ямайки оказался в критическом положений. В отместку за нападения пиратов испанцы высадились в северной части острова и стали продвигаться в сторону Порт-Ройяла. Возникла серьезная угроза потери острова. Испанские корсары в то же время почти полностью вытеснили британский торговый флот из бассейна Карибского моря. Сэр Томас Модифорд попал под огонь критики со стороны финансовой олигархии острова, чьи кровные интересы оказались под угрозой.

Именно в этот момент в Порт-Ройяле появился Морган в ореоле славы победителя Маракайбо.

Беспринципный и ловкий британский колониальный чиновник, любезно напомнив Моргану о том, что он вновь превысил предоставленные ему полномочия, предложил снабдить его каперской грамотой, предоставлявшей право грабить суда и корабли испанцев, уничтожать их порты, склады и обирать города. Зная необузданную энергию и незаурядные способности Моргана, губернатор рассчитывал на то, что ему удастся изгнать испанцев.

Морган с восторгом принял предложение губернатора, надеясь, что при поддержке Модифорда он сумеет стать некоронованным властителем пиратов Ямайки. Чтобы избежать впоследствии каких-либо осложнений, Морган потребовал от губернатора заключения письменного соглашения.

Снабженный каперской грамотой, Морган мог теперь открыто вербовать пиратов в Порт-Ройяле и вскоре набрал две тысячи человек, во главе которых решил отправиться на завоевание Панамы. Морган мечтал достигнуть Тихого океана, подобно тому как это сделал до него Васко Нуньес де Бальбоа. К своему походу он готовился долго и тщательно. 9 января 1671 года тысяча восемьсот пиратов Моргана высадились в Дарьенском? заливе.

Флотилия Моргана, разумеется, не плыла под британским флагом. Осторожный Модифорд не решился на такую дерзость. На кораблях развевались традиционные пиратские флаги с изображениями черепов, скрещенных берцовых костей и скелетов.

Первая стычка пиратов с испанцами произошла близ форта Сан-Лоренсо в устье реки Чагрес. Морган легко овладел крепостью, которую защищал гарнизон численностью в двести человек, и оставил в ней собственный отряд, чтобы обезопасить свой тыл.

Он знал, что река Чагрес судоходна для океанских судов лишь на отрезке в сорок миль. Морган взял на буксир несколько каноэ, на которых решил плыть дальше вверх по реке. В конце пути им пришлось пробираться через тропические джунгли.

Не привыкшие к подобным походам пираты терпели суровые лишения. Аллигаторы, ядовитые змеи, ягуары и пумы, попадавшиеся им на пути, оказались еще не самым большим злом по сравнению с мучительными укусами москитов, пауков и ядовитых муравьев, которыми кишели джунгли Центральной Америки.

После трехдневного похода отряд Моргана увидел наконец изумрудные воды Панамского залива и красивый город на побережье.

Морган остановил своих воинов, чтобы тщательно ознакомиться с обстановкой. Защитники города придумали хитрую уловку. Они погнали на нападавших пиратов несколько сот голов дикого скота. Однако их план обернулся против них же самих. Обезумевшие от выстрелов, животные кинулись вспять и смяли следовавшую за ними испанскую кавалерию, тараня рогами коней. И все-таки город продолжал обороняться до тех пор, пока все церковное золото, серебро и другие ценности не были погружены защитниками на корабли.

Когда испанский гарнизон покинул город, Морган застал его обезлюдевшим. Эта пиррова победа в значительной мере подорвала дух пиратов, и так уже достаточно измученных переходом через джунгли. Однако тягостнее всего для них оказался изданный Морганом суровый запрет распивать найденное в городе вино.

Морган опасался и возвращения испанцев и того, что его люди перепьются после одержанной победы. На всякий случай он распустил слух о том, что оставленное испанцами вино отравлено.

Уловка удалась. Пираты в течение двадцати дней своего пребывания в городе оставались трезвыми, бродя из дома в дом в поисках столь вожделенной добычи. Следуя инструкции губернатора Ямайки, Морган оставил после себя сплошные руины.

Впоследствии Морган показал свое подлинное лицо - человека, лишенного всякой совести.

Добравшись до устья реки Чагрес, пираты, перед тем как погрузиться на корабли, должны были в соответствии с соглашением поделить добычу. По этому случаю завязался ожесточенный спор с валлийским капитаном, который, нарушив традиционные правила "береговых братьев", захватил львиную долю добычи. Узнав об этом, офицеры также потребовали повышенного вознаграждения. В результате рядовым пиратам почти ничего не досталось. Обманутые главарями, они стали угрожать им и даже схватились за ножи. Морган решил незаметно ускользнуть и бросил на побережье свое войско - более тысячи буканьеров - без всяких припасов, лодок и оружия.

Правительствам Испании и Англии в конце концов надоела эта необъявленная война на водах Нового Света, которая в конечном счете могла привести обе колониальные империи лишь к упадку. Было решено прекратить борьбу и приступить к искоренению пиратства на Карибском море, которое в равной мере угрожало морской торговле обоих государств. В связи с этим испанский двор направил английскому королю Карлу II жалобу по поводу разграбления Панамы, требуя выдачи Моргана в руки правосудия.

Сэру Томасу Модифорду было приказано немедленно арестовать Моргана и переправить в Лондон.

Однако у губернатора, разделявшего ответственность за деяния пирата, было достаточно оснований, чтобы не выполнить приказ. Когда его обуревали какие-либо сомнения, он всегда обращался к Моргану, практический ум и смекалку которого высоко ценил.

И на этот раз пират внимательно выслушал губернатора. К большому изумлению последнего, Морган решил... как можно скорее отправиться в Англию. Сэр Томас отнесся к решению пирата с недоверием. Он предпочел бы, чтобы тот понял их беседу как предупреждение, сел на свой корабль и отплыл с острова. А то, пожалуй, хлопот с ним не оберешься. Но не мог же губернатор уговаривать своего добровольного узника бежать! Вплоть до отъезда в Англию Морган оставался на свободе, реализуя награбленные им товары. Он отдавал себе отчет в том, что свободу придется оплатить крупными взятками. По его мнению, каждый человек имел свою цену, а правосудие существовало лишь для того, чтобы карать бедных ради выгоды богатых.

На борту военного корабля "Уэлком", который доложен был доставить Моргана в Англию, он продолжал пользоваться полной свободой, и моряки, считая его своим, относились к пирату с большим уважением. Если к этому добавить щедрые чаевые, то можно сказать, что его путешествие было удобным и приятным.

Так же хорошо он был принят и в Англии. Судьи отнеслись к Моргану снисходительно, считаясь с общественным мнением, которое приравнивало его к другим знаменитым мореплавателям Альбиона, таким, как Дрейк, Хоукинс и Рейли. Сам король пожелал лично познакомиться с Генри Морганом.

Пират произвел столь сильное впечатление на монарха, что тот предложил ему высокий пост на Ямайке и поручил борьбу с буканьерами, орудовавшими в бассейне Карибского моря, с тем чтобы никогда больше не повторялась панамская трагедия. Так Моргану предстояло расправиться со своими прежними товарищами, к чему, впрочем, он приступил еще в период своей экспедиции в устье реки Чагрес.

Меньше повезло сэру Томасу Модифорду. Так как английское правительство было искренне заинтересовано в сохранении хороших отношений с Испанией, его заменили строгим формалистом - лордом Воганом.

После нескольких лет приятного пребывания в Лондоне Морган вернулся на Ямайку, чтобы представиться новому губернатору и занять вверенный ему королем пост. Свою кампанию против буканьеров он начал с обещания помиловать и простить всех тех, кто перестанет разбойничать на море и будет строго соблюдать закон. Обещание это сопровождалось перечислением самых суровых мер, которые будут применены за пиратские бесчинства. Однако этот первый шаг не принес никаких практических результатов, чего, впрочем, ожидал и сам Морган, который даже не собирался прерывать приготовлений к вооруженной расправе.

Хотя Морган теперь и надел английский военный мундир, он продолжал действовать со всей беспощадностью, применяя жестокие меры - на этот раз по отношению к пиратам во имя соблюдения закона и приказа его королевского величества. Результаты не заставили себя долго ждать. Все больше бывших пиратов стало заниматься честным судоходством, и торговля на Карибском море начала процветать. Постепенно Ямайка порвала все свои связи с пиратами, а Порт-Ройял превратился в крупный центр морской торговли.

До конца своих дней Морган оставался на посту главнокомандующего британскими вооруженными силами на Ямайке. Ему не удалось, правда, полностью ликвидировать карибское пиратство, однако он нанес ему тяжелый удар. Умер Морган в преклонном возрасте в собственном доме в Порт-Ройяле.

Седьмое июня 1692 года. Приближался знойный полдень, город словно в дремоте. В заливе несколько парусников покачивались на легкой волне, грузчики выносили из трюмов тюки. В трактирах, разместившихся вдоль главной улицы, готовили пищу морякам. Из темных кухонь доносился аппетитный аромат баранины, жаренной на вертеле, и карибского традиционного блюда из черепашьего мяса, тушенного в огромных медных котлах с рыбой и острыми приправами.

Неожиданно голубое, безоблачное небо покрыли темные, свинцовые тучи, и над городом разразилась сильная, тропическая буря с ливневым дождем. Вскоре весь остров содрогнулся от мощных подземных толчков. В мгновенье ока дома превратились в груды развалин. Тут и там вспыхивали пожары. Все, кто остался в живых, обратились в паническое бегство. Мощные морские волны вторглись на сушу, превращая улицы города в стремительные реки. Огромная полоса прибрежного грунта вместе со значительной частью города исчезла в бездне разбушевавшегося моря. Пять тысяч человек нашли свою смерть в морской пучине. На дно пошли несметные сокровища: золото и серебро, товары в портовых амбарах и складах. Богатый город, в котором жизнь била ключом, исчез с лица земли.

Таким был страшный конец "пиратского Вавилона". И хотя Порт-Ройял был со временем восстановлен, он никогда уже больше не достигал прежнего великолепия.

Подводные археологические изыскания, ведущиеся в последнее время близ столицы независимой Ямайки, приводят время от времени к интересным открытиям, наглядным доказательствам великих дней бывшей пиратской метрополии.