Глава одиннадцатая. Древние славяне. Раннее средневековье Восточной Европы

В решении вопроса о происхождении славян археологические данные могут сыграть значительную роль. Ещё недавно археологи знали лишь средневековых славян. Теперь удалось изучить более ранние этапы их исторического развития. Но возникновение славянства археологически пока не прослежено. Первые надёжные данные относятся ко времени около нашей эры. Более ранние археологические данные о славянах изучены недостаточно. Так, по-видимому, к ранним славянам должны быть отнесены жившие во времена Геродота севернее скифов в верхнем течении Днестра, Буга и в среднем течении Днепра нескифские земледельческие племена - невры, меланхлены и др.

Незадолго до нашей эры на значительной территории, от Западной Чехии до левых притоков Днепра, появились характерные могильники, так называемые поля погребений. Под этим условным и неудачным названием объединены изобилующие керамикой погребения, довольно однородные на этом большом пространстве. Иногда они называются полями погребальных урн (урна - сосуд для сожжённого праха), но это название совсем неточно: наряду с трупосожжениями в этих могильниках встречаются трупоположения.

Часто попадаются римские вещи, в том числе монеты и украшения, особенно застёжки плащей. Типы этих застёжек и других украшений называются в археологии провинциально; римскими, они чрезвычайно однородны в римских провинциях. Из Рима проникала в эти могильники и стеклянная посуда, довольно в них частая. Типы кувшинов, горшков и других глиняных сосудов очень близки в приднепровских полях погребений к местной керамике скифского времени, свидетельствуя о преемственности развития.

Люди, похороненные в этих могильниках, были, по-видимому, прямыми преемниками приднепровских племён скифского времени, потомками так называемых скифов-земледельцев, отказавшимися около нашей эры от курганного обряда, или потомками племён, которые Геродот называет неврами и меланхленами.

Можно наметить и более глубокую преемственность. Поля погребений покрывают примерно ту же территорию, которую в бронзовом веке занимали южные племена шнуровой керамики, и некоторые черты погребальных обрядов, равно как и формы сосудов, позволяют приписывать поля погребений отдалённым потомкам этих племён (среди их более близких потомков, судя по тем же признакам, были и скифы-земледельцы). Поля погребений, появившись около II в. до н. э. или немного раньше, доходят на всей своей территории до V в., а местами, в том числе и на Среднем Днепре, до VIII в.

Рис. 83. Сосуды полей погребений. Киевская область

Этническое их определение не вызывает теперь особых сомнений. Византийские историки VI в. очертили территорию склавинов и антов, имевших, по их словам, один и тот же язык. Она довольно точно совпадает с территорией полей погребений.

Склавинами ранние византийцы называли западных славян, антами - восточных славян; то и другое подтверждается множеством известий. К I в. н. э. относятся у римских историков первые упоминания о венедах, древних славянах. Тожество венедов со склавинами и антами установлено авторами VI в. Ранние поля погребений принадлежат венедам, поздние - антам.

Славянами предыдущей эпохи были, очевидно, предки племён полей погребений, т. е., возможно, среднеднепровские скифы-земледельцы, невры, меланхлены, но ни в коей мере не скифы-кочевники. Говорить о генетической связи скифов со славянами нельзя: ведь скифами в точном смысле слова были кочевники, говорившие на языке иранской группы, а на земледельцев это этническое имя было условно распространено, греческими писателями.

Пока не удаётся археологически наметить грань между венедами и антами. Поля погребений делятся на две хронологические группы: зарубинецкую и черняховскую (названия по могильникам у сёл Зарубинцы и Черняхово на Киевщине). Различия между ними в основном керамические.

Зарубинецкое время относится ко II в. до н. э. - II в. н. э. Керамику тогда славяне делали ещё от руки и покрывали её чёрным или коричневым лощением. Черняховское время относится к II - V вв. н. э. Часть керамики делали тогда уже на кругу, т. е. появились гончары; лощение серое.

На Украине обследованы поселения, связанные с полями погребений. Это, как правило, селища. Укреплений они обычно не имеют. Жилищами служили глиняные мазанки, печи были глинобитные. Основой славянского хозяйства уже около нашей эры на Украине было плужное земледелие. Железные плужные лемехи этого времени найдены неоднократно. Зернохранилища на поселениях многочисленны.

О социально-экономическом строе племён, оставивших поля погребений, судить ещё рано, материалы для этого недостаточны. Можно только отметить довольно значительное развитие имущественного неравенства: различия в инвентаре погребений заметны.

Славяне уже в древности жили, вероятно, и в лесной полосе Восточной Европы. Собственно говоря, поля погребений в эту полосу тоже заходят. Могильники этого типа, хотя и сравнительно бедные находками, прослежены на Верхнем Днепре до Смоленской области включительно, а также в верховьях Десны и в верховьях Сейма, равно как и на Припяти. Но со славянами генетически связаны уже в древности и племена Верхней Волги, судя по городищу Березняки.

Это городище находится на Волге, немного ниже Щербакова, и относится к III - V вв. н. э. Там раскопками удалось выяснить хозяйство и быт с такой полнотой, какая не достигнута ни для одного из древних поселений нигде. Городище раскопано целиком.

Оно занимало, как обычно, речной возвышенный мыс, перерезанный валом и рвом и помимо этого со всех сторон укреплённый бревенчатой стеной. Постройки вскрыты все: они были наземными бревенчатыми срубами. Центральный и самый большой из них являлся, вероятно, общественным зданием. Там не оказалось тех находок, которые повторялись во всех жилищах. Жилых срубов было шесть площадью от 15 до 20 м². В каждом из них левая сторона была мужским помещением, а правая - женским. На левой стороне встречались железные топоры, стрелы и т. д.; на правой - глиняные сосуды: здесь готовилась пища.

Сосуды - гладкие, позднедьяковские. Вообще инвентарь в Березняках дьяковский, встречаются грузики дьяковского типа и другие типичные вещи. Очаги сложены из камней.

Кости животных принадлежат преимущественно лошадям и свиньям. Загон для скота был общий на весь посёлок и помещался у ворот. Рядом с общественным домом был общий амбар для зерна, в нём найдены зернотёрки. Дальше стоял большой амбар, служивший кузницей. Там оказалось 50 криц. Особый сруб служил помещением для работ, производившихся женщинами, в нём встречаются глиняные веретённые пряслица, железные шилья и каменные утюжки. Наконец, был открыт домик мёртвых, где хранились сожжённые кости покойников и при них вещи: топоры, ножи, стрелы, украшения.

Население посёлка не превышало 40 - 50 человек. Все шесть семей составляли одну общину, большую патриархальную семью с общим хозяйством. Погребальный обряд и характер вещей позволяют приписывать городище славянам. Захоронение сожжённых костей в особых постройках описывает у славян летопись. Деревянные срубы, наполненные сожжёнными костями (полная аналогия описанному домику мёртвых), открыты несколько раз в славянских курганах VI - IX вв. ряда областей. У неславянских племён подобные обряды неизвестны. Керамика в Березняках такая же, как в славянских курганах второй половины I тысячелетия н. э.

Цельная историческая картина, которую дают Березняки, отчасти вознаграждает за скудость сведений об остальных городищах этой эпохи.

Дьяковские племена, занимавшие верховья Волги, надо причислить, по-видимому, к славянам. Едва ли это можно сказать о всех дьяковцах в целом. Частично они были, вероятно, предками мери (на Волге, ниже Березняков) и других неславянских племён. Нет никаких оснований предполагать этническое единство дьяковцев: археологи ещё не умеют определять этническую принадлежность отдельных дьяковских поселений, объединённых главным образом общим характером хозяйства.

В IV - VI вв. славяне активно участвовали в большом всемирно-историческом перевороте, одним из проявлений которого было так называемое великое переселение народов. Племена Европы, жившие вдоль длинных границ Римской империи от Северного моря до Чёрного моря, были в течение нескольких предыдущих веков жертвами римской агрессии, миллионы людей были превращены римлянами в рабов. До III в. попытки бороться с Римом кончались поражениями, империя была ещё слишком сильна. С III в. она была ослаблена восстаниями рабов и колонов, и тогда же начались вторжения в Средиземноморье северных племён, объективных союзников (а в значительной мере и соплеменников) повстанцев.

Именно в III в. прекратилась, судя по археологическим данным, римская военная оккупация северного Причерноморья, о которой выше была речь. Приток в Восточную Европу римских монет сократился в III в. На это время приходится и уменьшение числа римских вещей в инвентаре полей погребений.

Рис. 84. Сосуд с изображением муз, найденный на реке Судже

К началу IV в. Римская империя при Диоклетиане в последний раз усилилась и повсеместно оттеснила своих противников, но рабовладельческий строй уже изживал себя. В IV в. процесс распада империи ускорился, и в начале V в. она рухнула, а могильщиками её оказались готы, аланы и другие племена. Византийское государство отразило вторжение этих племён, но многие его земли стали в VI в. добычей славян: склавины и анты захватили почти весь Балканский полуостров.

Многие восточные славяне возвращались из этих Рис. 84. Сосуд с изображением муз, походов в Восточную Европу с добычей, о которой дают понятие некоторые находки. В Курской области, на реке Судже, было найдено крестьянами богатое погребение V в. с золотыми и серебряными вещами. Наиболее примечателен здесь серебряный кувшин позднеантичной работы, на котором изображены девять муз: Клио с книгой, Евтерпа с двумя флейтами, Талия с комической маской, Мельпомена с трагической маской, Терпсихора с кифарой, Эрато с непонятным предметом, Полигимния с лирой, Урания с глобусом, Каллиопа со свитком. Подобные вещи явно свидетельствуют о походах на Римскую империю.

К VII в. относится богатейший из кладов на этой территории нашей страны, найденный в Перещепине, на Полтавщине, мальчиками-пастухами. Состоит он преимущественно из византийской посуды; золота в нём до 25 кг и серебра до 50 кг. Этот клад принадлежал одному из славянских вождей. Никаких неславянских племён здесь в данное время, судя по письменным источникам, не могло быть.

На Украине открыто довольно много славянских городищ и селищ середины I тысячелетия н. э. Племенам антов безусловно принадлежат городища и селища Приднестровья и Правобережного Приднепровья, это их основная территория.

Городища и селища Левобережной Украины принадлежат, возможно, другим славянским племенам, которые позже стали известны византийцам. Керамика левобережных городищ значительно грубее и весь инвентарь беднее. Хозяйство на всей этой территории основывалось на земледелии, о его признаках выше была речь.

Византийский писатель Маврикий говорит, что славяне "устраивают в своих жилищах много выходов". Эти слова были непонятны, пока археологи не открыли системы глубоких землянок, соединённых между собой внутренними переходами. Такие жилища, имевшие, действительно, по нескольку выходов, исследованы на славянских городищах по левым притокам Среднего Днепра и на Дону. Они свидетельствуют об общинном хозяйстве. Подобные сооружения в Восточной Европе бытовали долго. Они ещё до нашей эры встречались у скифов- земледельцев. Связи славян с этими земледельцами (точнее со славянскими племенами скифского времени), о чём выше была речь, могут быть прослежены также по формам округлых глинобитных печей, по колоколовидным зернохранилищам и т. д.

К IV - IX вв. относятся курганы в ряде областей Восточной Европы, которые уже принадлежат племенам, впоследствии описанным русской летописью. Все эти курганы являются усыпальницами больших семей (патриархальных общин), керамика в них сделана ещё от руки.

Самым северным из восточнославянских племён были ильменские словене. Древнейшими курганами этой территории являются сопки, распространившиеся около IV в. Форма их сферическая, и возвышаются они часто до 10 м, а иногда даже до 15 м. Такие огромные насыпи в других областях воздвигались только племенными князьями, а здесь их сооружали большие семьи, притом постепенно.

В сопке бывает много трупосожжений, но вещей при них мало. В разрезе насыпи можно проследить постепенные её подсыпки, поверхность каждой из которых видна благодаря слоям золы и угля. Это следы поминок, совершавшихся на вершине сопки. В трупосожжениях изредка встречаются обгоревшие бусы, монеты и металлические украшения, что позволяет установить дату.

Область распространения сопок: берега Ильменя, вытекающий из этого озера Волхов, впадающие в это озеро реки Шелонь, Ловать и Мста с притоками; восточнее сопки встречаются на Мологе. Все эти территории составили впоследствии основную область Новгородской феодальной республики, а в это время являлись областью того славянского племени, которое, по словам летописи, село (т. е. поселилось) у озера Ильмень и прозвалось "своим" именем: словене.

Самым большим восточнославянским племенем были кривичи. Летопись говорит о них: "иже седять наверх Волги и на верх Двины и на верх Днепра" (речь идёт о Западной Двине). Именно по верховьям этих трёх рек рассеяны курганы особого типа, так называемые длинные, распространившиеся не позже IV в., а быть может, около нашей эры. Это узкие, низкие валообразные насыпи, достигающие до 50 м длины при 1 м высоты.

Они отличаются от сопок только тем, что нарастали не в высоту, а в длину. В них такие же трупосожжения со скудным инвентарём и тоже помногу на курган. С каждым новым погребением насыпь удлинялась, и об этом заботились родичи. На Днепре такие курганы сосредоточены в современной Смоленской области, по Западной Двине они доходят до границ Латвии, по Волге до Ярославля.

Вятичи жили, по словам летописи, на Оке, и здесь тоже около IV в. распространились курганы особого типа. В них при раскопках обнаруживаются круговые канавки. Это остатки деревянных оград, круглых в плане. Внутри этих оград помещались трупосожжения, число их тоже иногда значительно.

Несколько таких курганов раскопано в бассейне Угры (одного из левых притоков Оки) и на Верхней Оке, несколько на Дону, близ Воронежа. Славянские поселения Верхнего Дона принадлежали, вероятно, тоже вятичам. Наконец, один такой же курган раскопан в Беседах, в ближайших окрестностях Москвы.

Ранние курганы остальных славянских племён пока не открыты. Во всяком случае летописные племена были по существу союзами племён (племя в научном понимании этого слова занимает значительно меньшую территорию). У славян такие союзы сложились не позже IV в.

В южных степях Восточной Европы, как уже говорилось, сарматская эпоха была во II в. сменена аланской. Аланы подобно скифам и сарматам были в основной массе кочевыми скотоводами и частично земледельцами. Скифы, сарматы и аланы имели общее происхождение и говорили на языках иранской группы.

Аланские курганы в отличие от Скифских и сарматских очень бедны по инвентарю. Иногда они вовсе лишены вещей и тогда с трудом определимы. Аланские клады золотых вещей отражают значительный упадок прикладного искусства. Греческие и скифские художественные традиции прекратились. Отделка груба, драгоценные камни применяются щедро и безвкусно.

Аланское оружие до VII в. н. э. сохраняло сарматский облик. Стрелы были по-прежнему железные, трёхлопастные. Сарматский меч продолжал применяться, хотя с V в. наряду с ним употреблялся новый меч, однолезвийный. Так началась эволюция, приведшая впоследствии к появлению сабли (одно- лезвийные мечи раннего средневековья нельзя считать саблями, они ещё прямы).

Социально-экономический строй аланов не поддаётся реконструкции, сведения слишком скудны. Аланы составляли основное население степей, значительная часть их приняла участие в великом переселении народов и это привело к появлению в Галлии, Испании и Африке аланских владений. Но и после этого аланы преобладали в наших степях, от Дуная до Урала рассеяны их курганы.

Богатейшие погребения аланского времени встречены не в степных курганах, а в городских склепах Керчи, древнего Пантикапея. Этот город имел в IV в. население не столько греческое, сколько аланское. Культура в нём упала, но он остался крупным центром. Керченские склепы IV - V вв. дали много посуды, особенно стеклянной, много оружия сарматских типов, много украшений, причём золото обильно инкрустируется камнями, а бронза разноцветным стеклом.

Немецкие буржуазные археологи-расисты пытались иллюстрировать археологическими материалами фантастические рассказы готского епископа VI в. Иордана о великой готской империи IV в., охватывавшей якобы почти всю Восточную Европу. Иордан неумело измышлял великих предков для эфемерного остготского королевства Италии. Готы, несомненно, побывали в III - IV вв. в причерноморских степях. Археологические следы их в материалах этих веков не найдены, что неудивительно: эти племена были немногочисленны и жили здесь недолго, а оставшиеся были быстро ассимилированы местным населением.

Некоторые археологи пытались приписать готам золотые изделия, инкрустированные камнями, и бронзовые изделия, инкрустированные стеклом, но эта инкрустация появляется в степях у сарматов ещё до нашей эры, её непрерывная эволюция прослежена у сарматов и аланов на протяжении ряда веков, и нет среди этих изделий ничего своеобразного, что можно было бы приписать каким-либо пришельцам.

Были попытки связать с готами ещё бронзовые изделия с геометрическими узорами, покрытые выемчатыми эмалями (эмаль - стекловидная; масса, декорирующая металл, выемки - углубления в металле, куда она наливалась). Но эти вещи встречаются лишь к северу от готских центров и свидетельствуют о развитии ювелирного ремесла у ранних среднеднепровских славян в IV - V вв.

Характерно, что кроме произведений прикладного искусства никто ничего и не пытался связать с готами, что само по себе показательно для этих натяжек. Поселения и погребения предполагаемой готской великой державы неизвестны; зато открыты поселения и погребения позднейших крымских готов, занимавших в течение тысячи лет небольшую часть горного Крыма. Впрочем, древности этого маленького племени, равно как и других малых племён, не могут войти в этот краткий курс.

Гунны прошли в IV - V вв. через наши степи быстро, и хотя разрушительная роль их движения хорошо исторически известна, археологические следы этого движения гуннов в наших степях не найдены. Многие археологи связывают с ними распространение металлического стремени. Оно в IV - VI вв. появляется во всех странах Азии и Европы, от Тихого океана до Атлантического, будучи тогда где-то изобретено и распространившись с необычайной быстротой.

Тюркские племена, первым из которых были гунны, с тех пор кочевали в наших степях вперемежку с аланами. Археологические следы аваров, черноморских болгар и т. д. не отысканы или спорны. Поселения их не исследованы, а погребения отсутствуют или ещё беднее аланских.

Во второй половине I тысячелетия аланы подпали под владычество хазар, одного из тюркских племён. Аланских курганов от этого времени уже почти нет. Только на Волге, под Саратовом, они доходят до VIII в. Зато к хазарскому времени относится крупнейший и известнейший из аланских могильников - Салтовский VI - IX вв., возле села Салтова, на Донце, в окрестностях Харькова. Погребения расположены в искусственных пещерах. Покойники вытянуты. Из оружия очень характерны длинные, узкие боевые топорики с молотовидными обухами. Есть однолезвийные мечи, притом уже с небольшим изгибом к концу, что предвещает близкое появление сабли. Много женских украшений. Имущественное расслоение довольно значительно. Среди сосудов преобладают кувшины, сделанные уже на кругу.

Салтовский могильник сначала был приписан хазарам. Салтовцы, несомненно, были подданными Хазарского каганата. Это было примитивное государственное образование, созданное самой западной из тюркских степных орд того времени; эти кочевые скотоводческие орды жили эксплуатацией подвластного земледельческого населения степей. Сходство с тюркскими степными древностями Сибири в Салтове есть вплоть до мелочей, например в узорах и форме поясных бляшек. Но основные археологические аналогии ведут ближе, и не на восток, а на юг. В инвентаре салтовских могил оказалось слишком большое сходство с могильниками Северной Осетии того же времени, которые, бесспорно, принадлежат аланам - предкам осетин. Там и здесь при покойниках найдены одинаковые топоры, стрелы, серьги, браслеты, перстни, сосуды, конские уборы и т. д. Некоторые из этих осетинских могильников, например в Чми, имеют и катакомбы салтовского типа. Все эти совпадения тем значительнее, что от Донца до Осетии свыше 1 000 км и географическая обстановка совершенно различна. На Донце и в Осетии в VI - IX вв. жили аланы, подчинявшиеся хазарам.

Сами хазары начали археологически выясняться в последние годы, в результате раскопок в Саркеле, на Дону, возле станицы Цимлянской. Этот город основан хазарами в IX в. Крепостная стена и большие здания построены из кирпича. На многих кирпичах сложные знаки мастеров. Основные дома деревянные, обмазанные глиной. Хазарский слой Саркела датируется IX - X вв., после завоевания Саркела Святославом здесь возникает славянский город Белая Вежа. Земледелие в Хазарском каганате было плужным: найден массивный плужный лемех и открыто много ям для зерна. Здесь уже существовали ремесленные города: в Саркеле вскрыты кузнечные и гончарные мастерские. Керамика сделана на кругу.

Когда Святослав в X в. победил хазар, в степях почти исчезли аланы и хазары. От них остались очень небольшие группы. Зато в X в. степи были заняты печенегами. В XI в. печенегов заменили торки, а торков заменили половцы. О социальном строе всех этих кочевников, в частности о степени развития у них феодальных отношений, в науке идёт спор, который со временем решит, вероятно, археология. Но курганные раскопки для этого недостаточны. Печенеги, торки и половцы известны археологам только по курганам, где похоронены воины с оружием. Наиболее интересными находками являются сабли.

Сабля - оружие кривое и однолезвийное. Различные разновидности кривых однолезвийных клинков издревле встречались у разных народов, но нигде не имели широкого распространения и не выдерживали конкуренции с мечами, пока не явились настоящие сабли, длинные, тонкие, загнутые к концу. Лезвие сабли выгнуто, а тыльё вогнуто. Сабля наносила скользящим ударом более длинные раны, чем это может сделать меч. Родиной сабли являются степи СССР, европейские или азиатские. Здесь она появилась у кочевников около IX в., развившись из однолезвийных, слегка искривлённых мечей. Проникновению её на юг (в мусульманские страны), на запад (в Западную Европу) и на север (на Русь) долго мешал тяжёлый доспех. Но постепенно она распространилась повсюду вместе с легко вооружённой подвижной конницей, которая в конце концов всюду доказала свои преимущества (в странах Ближнего и Среднего Востока и на Руси это произошло в XIV в., в Западной Европе - в XVI в.).

Рис. 85. Сабля

О волжских древностях I тысячелетия н. э. речь будет ниже, в связи с вопросом о происхождении Волжской Болгарии.

На Нижней Оке, на Суре и на их притоках с I в. н. э. прослеживаются довольно однородные могильники. На Суре и на Мокше они принадлежат предкам мордовского народа, на Оке - мещере и муроме (племенам, впоследствии обрусевшим). Бронзовые, железные и серебряные изделия в этих могильниках обильны. По погребальным инвентарям может быть прослежено имущественное неравенство, не выходившее, впрочем, за пределы, допустимые для родового строя. Можно отметить, что на протяжении всего I тысячелетия н. э. это неравенство не нарастало: родовые отношения держались здесь прочно. В мужских погребениях встречаются орудия труда, обычно топоры, и оружие, обычно копья. Изредка попадаются мечи. Женские погребения (особенно на Оке) отличаются обилием металлических украшений. С VIII в. таким украшением служили главным образом шумящие привески. Это многочисленные маленькие бронзовые пластинки и трубочки, подвешенные на проволочных петлях к особым коромыслам. Ими обильно покрывались головные уборы и ожерелья, и полы платья, и даже обувь; при ходьбе всё это должно было очень звенеть.

Кузнечное ремесло существовало здесь со времён появления могильников, судя по обилию железных изделий. К концу I тысячелетия н. э. относятся близ Мурома два погребения кузнецов с. клещами и молотками. Третье такое же погребение открыто близ Моршанска. Но дальше ремёсла не развивались. Керамика вся сделана от руки. Впрочем, она делалась в мордовских селениях этим способом и в XIX в.; гончарное ремесло не возникло.

В междуречье Волги и Вятки и в бассейне Вятки исследован ряд могильников, принадлежащих предкам марийского и удмуртского народов. Древняя граница мари и удмуртов проходила приблизительно по Вятке. В мужских могилах обязательной находкой является железный топор со скобой для его ношения. Часто встречаются копья. Меч найден лишь один раз (у удмуртов). В женских могилах много шумящих привесок и множество бус из разноцветного непрозрачного стекла. Из бус составлялись нагрудники, ими щедро украшались головные уборы и подолы платьев. Могильники эти довольно однородны с VI по XV в. Керамика вся изготовлена ещё от руки. Имущественное расслоение довольно заметно и усиливается к XII в.

На городищах мари и удмуртов этого времени часто встречаются кузнечные и литейные мастерские. Других ремёсел ещё не было. Земледелие до X в. было мотыжным, с X в. стало развиваться плужное. Оно было основой хозяйства. Возделывались рожь и пшеница. Большого развития достигала пушная охота, рассчитанная на экспорт. Нигде ни в Европе, ни в Азии она не имела такого значения, как в бассейне Камы. С X в. появляются городища нового типа, укреплённые усадьбы, что говорит о зачатках феодальных отношений, в полной мере тогда ещё здесь не сложившихся.

В Прибалтике раннее средневековье известно тоже не по поселениям, а по погребениям. Во II - V вв. н. э. в Южной Латвии распространены курганы с коллективными захоронениями, принадлежащие предкам латышей. В Северной Латвии и Эстонии распространены могильники с каменными оградами, принадлежащие предкам ливов и эстов. Граница между этими племенами легко прослеживается как по погребальным обрядам, так и по типам вещей, особенно женских украшений. В VI - IX вв. на всей этой территории распространяются могильники, лишённые (за некоторыми исключениями) наружных признаков. По уровню имущественного расслоения и социального развития, по обилию металлических изделий и т. д. эти могильники близки к вышеописанным могильникам притоков Волги и Камы. Этническая граница в Прибалтике по-прежнему археологически прослеживается чётко, она из века в век передвигалась понемногу на север. В IX - XII вв. этот процесс продолжался, латыши постепенно поглощали и ассимилировали ливов, родственных эстам (в небольшом количестве ливы дожили до наших дней). Могильники этого времени свидетельствуют о росте имущественного расслоения, более сильном у латышей, Солее слабом у эстонцев. Племенные вожди накопляют значительные богатства; начинают складываться классовые отношения. Но классовое общество здесь не успело сложиться к трагическому для этих земель XIII в., когда латыши и эстонцы были порабощены немцами.