Глава третья. Неолит

С появления глиняной посуды, керамики, начинается неолит ("неос" - по-гречески новый), или новый каменный век. Для археологов данное событие особенно заметно, поскольку во всех поселениях неолита, бронзового века и железного века самой частой находкой являются обломки керамики.

Чтобы объяснить первое появление керамики, некоторыми учёными предложена следующая, не лишённая вероятия, гипотеза. Древнейшими сосудами были деревянные, в том числе плетёные из веток. Эти плетёнки обмазывались иногда для плотности сырой глиной. Такой сосуд мог случайно попасть в огонь. Деревянная часть при этом сгорала, а глиняная часть затвердевала настолько, что люди могли заметить преимущества сосудов из обожжённой глины.

Впрочем, такой путь изобретения глиняной посуды вряд ли был единственным и всеобщим.

Во всяком случае изобретение обжигания глины создало для людей новые возможности в деле приготовления и хранения пищи. Можно сказать, что это было необходимым условием для последующего развития скотоводства и земледелия. Но и в хозяйстве охотников, рыболовов и собирателей глиняная посуда, судя по археологическим данным, широко применялась. Ранний неолит хронологически относится к атлантическому периоду. Данная эпоха изучена пока совершенно недостаточно, многое в ней ещё неясно. Но во всяком случае во всех странах она связана с распространением керамики, которая была тогда груба и плохо обожжена. Дно сосуда заострялось для установки его в специальной ямке.

Приблизительно в это же время (по-видимому, немного раньше) распространилось и другое важное изобретение, топор. Для раннего неолита характерны макролиты ("макрос" - по-гречески длинный). Люди стали делать из кремня большие и массивные орудия. Некоторые из этих макролитов являлись топорами. Среди орудий всех предыдущих эпох не было ни одного, специально предназначенного для рубки деревьев и обработки брёвен (хотя многие могли употребляться для этого). Топор, появившись в раннем неолите, сразу стал неоценим для строительства шалашей и хижин, но едва ли не ещё важнее в это время был он для производства первобытных лодок, долблёных челноков, нужных для рыболовства.

Споры в науке вызывает вопрос о существовании в раннем неолите скотоводства и земледелия. Кости лошадей и быков, находимые в слоях этой эпохи, интерпретируются различно. Вообще на столь ранней ступени развития домашние животные трудно отличимы от диких лошадей и быков, которых много и в более древних, в том числе в палеолитических, стоянках. Критерии различия должны быть таковы: 1) среди диких животных есть очень старые индивидуумы, среди домашних нет, 2) диких самцов и самок поровну, среди домашних преобладают самки, 3) дикие ближе к современным диким, домашние - к современным домашним, хотя большого сходства ожидать и не приходится. Применение этих критериев требует массового изучения костных материалов, что в основном ещё предстоит.

В раннем неолите кое-где появились зернотёрки. Так называются камни, служившие для примитивного размола. Зерно растирали, передвигая малый камень по большому. Эти примитивные приспособления впоследствии употреблялись земледельцами в течение ряда тысячелетий (лишь в Риме они были заменены жерновами). Но ещё спорно, земледельцы ли их изобрели. Зернотёрки, по этнографическим данным, употребляются также для размола зёрен диких растений. Так могло быть и в раннем неолите.

В большинстве стоянок этой эпохи признаки земледелия и скотоводства отсутствуют.

Эти два вида хозяйства, которым суждено было впоследствии такое огромное распространение, соединены тесной генетической связью с двумя древнейшими видами хозяйства. Земледелие непосредственно развилось из собирательства, а скотоводство из охоты. Наблюдения над произрастанием собиравшихся человеком съедобных зёрен привели в конце концов к попыткам регулировать это произрастание. О путях возникновения скотоводства речь уже была.

В СССР к раннему неолиту могут быть отнесены некоторые стоянки, датируемые концом атлантического периода (из них ниже упомянуты Льялово и Стрелка). По культурному облику они тесно связаны со стоянками позднего неолита и должны быть рассмотрены вместе с ними. Макролиты встречены у нас многократно во многих областях. Они одинаково распространены в степной и лесной полосах.

Гораздо лучше представлен у нас неолит поздний или развитой. Он по хозяйственному уровню мало отличается от раннего. Главным археологическим отличием являются здесь полированные орудия. Основой хозяйства по-прежнему были развитая охота с массовым применением стрел и развитое рыболовство, успешно соперничавшее с охотой. Земледелие и скотоводство по-прежнему были в зачаточном состоянии. Родовой строй достиг расцвета. Это доказано этнографическим изучением племён, находящихся ныне на этом уровне развития.

Полированные орудия внесли в хозяйство мало нового, хотя содействовали значительному подъёму производительности тех отраслей труда, где они применялись. Но применялись они далеко не всюду, полировке подвергали преимущественно деревообделочные инструменты, причём отнюдь не все. Полировка была слишком длительным делом и не всегда себя оправдывала.

Она производилась на специальных каменных плитах, обычно песчаниковых. Сначала делали при помощи традиционной техники скола заготовку орудия. Заготовка эта имела требуемую форму, она и подвергалась полировке. Каменная плитка служила собственно только для упора, а полирующим веществом являлся подсыпаемый смоченный песок. Обыкновенный кварцевый песок представляет собой дроблёный твёрдый камень, кварц, и хорошо сглаживает при длительном трении другие камни. Полированные орудия в конце неолита иногда сверлили. Сверлом служила полая кость, вертикально закреплённая и приводимая во вращательное движение тетивой лука. Под рабочий конец костяной трубки подсыпался смоченный песок. Просверлённое орудие можно было насадить на рукоять, а работать насаженным орудием легче (до того рукоять привязывалась). При раскопках стоянок встречаются высверлины, т. е. цилиндрические стержни, выпадавшие после сверления. Полировке и сверлению чаще всего подвергалось важнейшее орудие - топор.

Полировка сделала формы орудий более чёткими, что содействовало их диференциации. Так, например, от топоров окончательно отделились долота. Появился новый вид оружия, булава, т. е. массивное навершие жезла, служившее для удара сверху. Булавы в неолите были каменные, полированные, просверлённые, сферические.

Кремень подвергался полировке наряду с другими камнями. Он не имел при новой технике особых преимуществ. Топоры, долота и прочие изделия этой техники делались из самых разнообразных пород камня. И всё-таки кремень по-прежнему преобладал в индустрии. Ведь в подавляющем большинстве каменные орудия даже в позднем неолите не полировались вовсе. Они были по-прежнему только оббиты, господствовала старая техника скола. Для ретуши широко применялась техника отжима.

Из оббитых изделий наиболее типичны для позднего неолита кремнёвые стрелы. Форма их листовидная или позднее треугольная. Они прекрасно ретушированы.

Археологи XIX в. называли палеолит эпохой оббитого камня, неолит - эпохой полированного камня. Такое противоположение давно опровергнуто множеством открытий. В раннем неолите полировки почти не было, она лишь изредка применялась по рабочему краю орудий. Полированные каменные изделия распространились только в позднем неолите, большая часть их относится к бронзовому веку, и никогда они не господствовали в материальной культуре.

Рис. 10. Топор и долото. Волосово, близ Мурома

Поздний неолит изучен у нас неравномерно: на севере гораздо лучше, чем на юге, где подробно исследован лишь могильник в городе Жданове. Он расположен на берегу Азовского моря. Погребения вытянуты и посыпаны красной охрой. Найдены каменные полированные топоры и булавы, кремнёвые ножи, скребки, стрелы и микролиты. Найдена каменная полировальная плита. Несколько раз найдены костяные фигурки диких животных. Постоянно встречались подвески из кабаньих клыков, которыми, по-видимому, украшалась одежда, иногда очень обильно, от головы до ног. Никаких признаков земледелия или скотоводства нет. Признаки охотничьего хозяйства обильны. Особо надо отметить отсутствие имущественной диференциации. Хотя вещей в могилах много, нельзя разделить богатые и бедные погребения (такое разделение для ряда позднейших эпох типично). Родовое равенство не было ещё поколеблено.

На Северном Кавказе, близ Нальчика, открыта Агубековская неолитическая стоянка, где среди многочисленных кремнёвых ножей, скребков и стрел встречались иногда каменные полированные топоры и долота. Керамика без орнамента. Жилища не удалось выяснить. Хозяйство обитателей этой стоянки было охотничьим. Близ Нальчика исследован и неолитический могильник.

В Средней Азии к позднему неолиту относятся стоянки кельтеминарского типа, раскопанные в низовьях Аму-Дарьи, в Хорезме. Хозяйство было рыболовческим, изобилуют рыбьи кости. Керамика круглодонная, покрытая нарезными узорами. Много кремнёвых ножей, скребков, скобелей, вкладышей и стрел. Изредка встречаются каменные полированные топоры. Обильны костяные стрелы. Найдены раковины, происходящие из Индийского океана, что свидетельствует о далёких связях. Вскрыто огромное жилище площадью около 300 м², наземное, с рядами столбов, поддерживавших кровлю. Там должно было помещаться одновременно свыше 100 человек. Это был общий дом для целого рода. В нём в разных местах оказались следы многочисленных костров, на которых готовилась пища. Каждый такой очаг соответствовал хозяйству отдельной семьи. Бытовые находки у всех этих костров обильны. В центре родового дома оказался большой культовой очаг: там вовсе нет бытовых находок, и прокалённость почвы позволяет заключить о длительном поддержании неугасимого огня. Здесь был религиозный центр рода. Это - древнейшее свидетельство о культе огня, впоследствии (в античное время) характерном для Средней Азии. Кельтеминарские стоянки в основном относятся к IV тысячелетию до н. э.

Рис. 11. Кельтеминарский сосуд. Джанбас-Кала. Хорезм

В северной, лесной полосе Восточной Европы неолитических стоянок раскопано немало. Но здесь, как, впрочем, и в Западной Европе, трудно отличить поздний неолит от бронзового века. В продолжение обеих этих эпох в наших лесах господствовала одна и та же керамика - ямочно-гребенчатая. В Западной Европе её нет, а у нас в течение очень долгого времени почти все сосуды покрывались ямочным и гребенчатым орнаментами.

Часто встречаются стоянки, усеянные черепками с этими орнаментами. Там много кремнёвых орудий. Попадаются и полированные орудия. Многие из этих стоянок относятся уже к бронзовому веку. Дело в том, что ни в одной стране бронзе не удалось вытеснить кремень. Это удалось сделать впоследствии только железу. Во всех поселениях бронзового века повсеместно большинство орудий по-прежнему кремнёвые. У нас в поздних стоянках с ямочно-гребенчатой керамикой, относимых ко II тысячелетию до н. э., уже встречаются иногда бронзовые орудия и даже следы их производства. Тем не менее многие, наиболее известные, стоянки этого типа можно отнести к неолиту, поскольку металл на них не применялся или по крайней мере не было металлургии.

По условиям залегания стоянки делятся на торфяниковые, аллювиальные и дюнные. В торфе расположена, между прочим, архаичнейшая из этих стоянок, Льяловская (в 40 км к северу от Москвы). В ней ещё встречаются макролиты, хотя есть уже полировальные плиты. Люди жили здесь на настиле из жердей на берегу озера. Многие озёра того времени вообще превратились в торфяники. Пыльцевой анализ (в торфе много пыльцы) установил для Льяловской стоянки, что деревья были преимущественно широколистными (дуб и т. п.), что климат был тёплый и влажный. Это ещё атлантический период, и стоянка датируется IV тысячелетием до н. э.

В аллювии, т. е. в речных или озёрных отложениях, найдено много стоянок. Из них известны по архаичности и обилию находок Ладожская и Коломцы. Ладожская стоянка (на Ладожском озере) в изобилии дала полированные орудия. Здесь был слой намывного торфа, в котором сохранился долблёный дубовый чёлн (торф часто сохраняет дерево). В стоянке Коломцы (под Новгородом, на озере Ильмень) любопытным примером неолитического рисунка являются фигурки человека и животных, нанесённые на глиняный сосуд комбинацией нескольких зубчиков гребенчатого штампа. Неолитическое искусство у нас, как и повсюду, отличается схематизмом и геометризмом.

Дюнных стоянок больше всего. Расположены они на дюнах, песчаных холмах, тянущихся вдоль рек (а также вдоль озёр и морей Белого и Балтийского), притом на склонах, обращенных к воде. Из этих стоянок наиболее известна Волосовская на Оке, близ Мурома. В ней найден так называемый волосовский клад - множество прекрасно отделанных отжимной ретушью кремнёвых изделий, в том числе кинжалы, ножи и стрелы.

Итак, все наши стоянки жмутся к воде. Об этом говорит уже самое их распределение на торфяниковые, аллювиальные и дюнные - все они у самой воды. Во многих случаях удавалось проследить, что при опускании водного уровня (а он на протяжении веков колеблется) стоянки располагались ниже. В этом есть закономерность. Совпадение карты расселения с картой водной системы понятно уже потому, что в тогдашние лесные дебри люди проникали только по рекам и далеко от них не отходили. Водоразделы, заросшие непроходимым лесом, были ещё недоступны. Но близость к воде здесь настолько упорна, что может быть объяснена только рыболовством и водной охотой. Это подтверждается и статистикой костей: например, в Ладожской стоянке 80% костей принадлежат водной фауне (рыбы и водоплавающие птицы) и только 20% - наземной фауне. Впрочем, из животных, на которых охотились, большое значение имел лось.

Рис. 12. Неополитические скребки

Можно проследить ещё одну закономерность расположения наших неолитических стоянок. Они находятся на малых реках и чаще всего в их устьях. Примыкая к такому устью, стоянка может примыкать с другой стороны к большой реке, большому озеру или морю (Белому или Балтийскому), но никогда она. не помещается просто на берегу подобного крупного водоёма, если нет рядом малой реки. Отсюда можно сделать вывод о неумении осваивать для рыбной ловли большие водоёмы. В известной мере они использовались, но давали слишком ненадёжную добычу. Малые реки можно было перегораживать сетями на столбах и иметь верный улов. Организация производства и распределения при такой системе могла быть только коллективной.

Площадь стоянки обычно невелика, не более 3 тысяч м². Жилища изучены преимущественно в советское время. Это землянки различных форм, над ними возвышались, надо полагать, шалаши. В центре землянки обычно находится очаг, сложенный из камней. Жилищ в стоянке, как правило, не более 10 - 12. Подсчитано, что взрослых жителей в таком посёлке в среднем было около пятидесяти.

Отпечатки сетей, которыми велась рыбная ловля, иногда видны на нашей неолитической керамике. На западном берегу Ладожского озера вместе с неолитическими кремнёвыми орудиями найдены остатки самой сети. Она сплетена из нитей, сделанных из лыка и крапивы. В стоянках встречаются грузила для сетей (обычно каменные). Из охотничьего инвентаря дошли кремнёвые стрелы и копья. Стрелы сначала преобладают листовидные, потом треугольные. Из кремнёвых орудий труда часто встречаются скребки, скобели и ножи. Полированные топоры и долота тоже довольно типичны, хотя попадаются не так часто: их берегли и реже теряли. Никаких признаков скотоводства или земледелия пока не обнаружено.

Ямочно-гребенчатая керамика, объединяющая все эти стоянки, распространена по всей лесной полосе Восточной Европы. Ямочный орнамент (круглые ямки) наносился белемнитами. Так называются твёрдые цилиндроконические стержни, являющиеся остатками ископаемых моллюсков. Они часто встречаются на стоянках. Встречаются и штампы для гребенчатого орнамента. Это плоские зубчатые плитки, каменные или костяные. Белемнитами и гребенчатыми штампами узор в разных комбинациях наносился на глину, конечно, до обжига. Он придаёт нашей неолитической керамике нарядный облик. Сосуды круглодонны, т. е. с выпуклым дном. Это значит, что они врывались в землю или ставились среди камней очага (не было ни стола, ни печи).

Рис. 13. Неополитические стрелы. Волосово, близ Мурома

Керамика эта делится на три категории по размеру и назначению : 1) большие сосуды для хранения запасов; они не имеют нагара; 2) средние - для варки пищи; они покрыты нагаром; 3) малые - для принятия пищи; они опять без нагара. Примеси в глине часты, чаще всего дресва, т. е. измельчённый гранит. Он препятствовал растрескиванию сосудов при примитивном обжиге. Лепка производилась жгутовым способом, т. е. глиняные жгуты накладывались по спирали друг на друга. Этот способ применялся у нас в керамическом деле долго, до средневековья включительно (в классовых обществах он был приспособлен к гончарному кругу, которого в первобытном обществе ещё не было). Обжиг в эту эпоху производился на кострах. Производство посуды было делом женщин, что доказано этнографическими аналогиями и дактилоскопическим изучением отпечатков пальцев на неолитических сосудах.

На Оленьем острове, посредине Онежского озера, находится неолитический могильник. Люди жили на берегу озера, а на острове хоронили своих покойников. Погребения вытянуты и посыпаны красной охрой. У мужчин встречались каменные стрелы и копья, костяные гарпуны и стрелы, каменные ножи, ожерелья из зубов лося и медведя. У женщин - такие же ожерелья, такие же ножи и костяные иглы. Несколько раз найдены костяные фигурки людей и диких животных. Постоянно встречались подвески из лосиных и медвежьих зубов, которыми, по-видимому, украшалась одежда и иногда очень обильно - от головы до пят. Могильники в Жданове и на Оленьем острове похожи друг на друга по обряду и инвентарю, несмотря на огромное расстояние между Азовским морем и Онежским озером.

Рис. 14. Сосуд с ямочно-гребенчатым орнаментом

На скалах по восточному берегу Онежского озера и западному берегу Белого моря сохранилось свыше тысячи изображений, выбитых неолитическими охотниками. Преобладают фигуры лосей, оленей, медведей, лебедей, гусей, уток. Смысл некоторых изображений магический. Например, сцена загона оленей, по-видимому, высекалась с целью обеспечить успех реального загона. Человеческие фигуры довольно часты, они представляют обычно охотников. Есть изображения лодок. В беломорских сценах охоты имеются древнейшие в мире изображения лыжников.

До последнего времени археологи говорили о стоянках с ямочно-гребенчатой керамикой суммарно, что, конечно, совершенно недостаточно. При всей однородности этих стоянок они рассеяны на слишком огромной территории. Разные части этой территории, конечно, имели на протяжении тысячелетий неолита не совсем одинаковые исторические судьбы. Но проследить это мы пока не можем, хотя некоторые подготовительные работы уже произведены. Археологами в последнее время намечен ряд областных вариантов неолита, каждый из которых отличается особыми сочетаниями типов кремнёвых орудий или особыми комбинациями керамических орнаментов. На севере, например, таких областей намечено четыре: Карельская, Беломорская, Печорская и Каргопольская. На Оке пять местных вариантов неолита: Льяловский, Белёвский, Рязанский, Волосовский и Балахиинский. Предстоит выяснить для всех этих вариантов хозяйственные различия, хронологию, культурные связи и т. д. Этим путём может быть создана конкретная история лесного неолита.

Неолит Урала несколько своеобразен. Керамика здесь гребенчато-струйчатая. Гребенчатые штампы применялись не только для простых оттисков, но и для проведения струек, т. е. волнистых следов, получавшихся при смещении штампа. Оба вида орнамента применяются на одних и тех же сосудах. Ямочные узоры на Урале редки. По развитию хозяйства уральские стоянки несколько отличались от среднерусских. Охота была здесь важнее рыболовства, судя по статистике костей. Затем здесь уже появилось земледелие, хотя скотоводства ещё не было. Многие уральские стоянки расположены в торфе, поэтому там хорошо сохраняется дерево.

Одной из древнейших неолитических стоянок СССР является уральская стоянка Стрелка, близ Нижнего Тагила, относящаяся к атлантическому периоду и датируемая IV тысячелетием до н. э. Многие находки и в других уральских торфяниках столь же древни. Керамика на Стрелке уже гребенчато-струйчатая. Исключительное обилие на Стрелке роговых и костяных мотыг говорит об очень раннем появлении земледелия на Урале. Злаки могли проникнуть сюда с их отдалённой родины через Среднюю Азию. Впоследствии, в железном веке, Урал был особенно тесно связан с этой областью. Но в неолите столь раннее развитие земледелия на севере всё же удивительно: тогда его не было даже в среднеазиатских кельтеминарских стоянках. Из найденных на Стрелке деревянных вещей надо отметить сани и скульптуру утки в натуральную величину. Утка эта была подсадочная, т. е. применялась охотниками для приманивания селезней. Для выделки её был подобран кусок дерева, где слоистость походила на оперение. Известны на Урале также стоянки позднего неолита и главным образом бронзового века; речь о них будет ниже.

В Сибири неолит, если не считать спорных материалов, изучен только на Ангаре. Здесь на основе раскопок могильников установлено несколько эпох (названия их происходят от типичных могильников).

Первая эпоха, исаковская, относится в основном к IV тысячелетию до н. э. Хозяйство было охотничьим. Широко применялась вкладышевая микролитическая техника. В могилах встречаются крупные костяные копья и ножи с кремнёвыми вкладышами. Много кремнёвых стрел, скребков и т. д. Полированные орудия уже появились. Керамика круглодонна.

Вторая эпоха, серовская, относится в основном к III тысячелетию до н. э. Могильные инвентари свидетельствуют о непоколебленном ещё имущественном равенстве членов рода. Хозяйство по-прежнему было охотничьим, но инвентарь значительно усложнился. Вслед за полированием камня распространилось сверление. Керамика остаётся круглодонной. В могилах встречаются не только стрелы, но и луки. Лук делался из дерева, имел костяные пластины - обкладки, и длина его равнялась иногда человеческому росту. Археологам известны первобытные луки многих стран, от Англии до Японии, но серовские луки являются среди них наиболее совершенными конструктивно. Для этой эпохи типичны каменные скульптурные фигуры рыб, опускавшиеся, вероятно, в воду с магической целью, чтобы обеспечить успех рыболовства. Скульптуры эти, при всей их схематичности, довольно точно передают общие очертания; представлены налимы, бычки, омули, сиги, осетры, стерляди. Рыбу ловили, вероятно, сетями, а также били гарпунами. К концу серовской эпохи появились рыболовные крючки. Луки и стрелы встречаются не только в мужских погребениях, но и в женских. Вооружение женщин не является обязательным признаком матриархата, но всё же известно во многих странах и всюду связано с матриархатом.

Третья эпоха, китойская, относится тоже к III тысячелетию и захватывает начало II тысячелетия до н. э. Хронологически это бронзовый век, но в отдалённых восточно - сибирских лесах ещё продолжался неолит. Появились некоторые слабые зачатки имущественного неравенства. Отдельные погребения с обильным инвентарём предположительно приписываются родовым вождям. Охотничий инвентарь в могилах уже не господствует (хотя кремнёвых стрел ещё много), зато там обильны рыболовные крючки. Техника рыболовства усложнилась, и значение его выросло. Оно вместо охоты стало ведущей отраслью хозяйства. Керамика остаётся круглодонной. Большое значение имела добыча местного полудрагоценного минерала, зелёного нефрита. Этот красивый камень оказался превосходным материалом для полированных топоров. Иногда он применялся для них ещё в исаковскую и серовскую эпохи, но в китойскую эпоху почти все топоры стали нефритовыми. Этот материал труден для обработки, зато отличается изумительной и непревзойдённой вязкостью, чем обусловлены высокие рабочие качества красивых нефритовых орудий. Богатейший могильник этой эпохи, Китойский, расположен у одного из месторождений зелёного нефрита. Там в погребениях обычны не только вещи, из него сделанные, но и просто куски необработанного камня. Такие куски составляли богатства местного населения и широко распространялись отсюда в порядке обмена. Изделия из ангарского зелёного нефрита встречаются в это время по всей Сибири и доходят до Урала. С этим связано коллективное родовое накопление имуществ, отразившееся в богатстве ангарских погребений. В женских погребениях по-прежнему встречается оружие: общественный строй был ещё основан на матриархате.