Методика полевых исследований

Прежде чем начать исследование археологического памятника, его нужно отыскать. Памятники или открываются случайно или разыскиваются намеренно. Есть, правда, памятники, которые были всегда известны, но их не так много. Это обычно грандиозные наземные архитектурные сооружения, вроде египетских пирамид или афинского Парфенона. Все же остальные памятники, в том числе целые города, погребены под землей, в торфяных болотах и даже под водой.

Некоторые виды памятников отыскиваются сравнительно легко. К ним относятся курганы, городища, петроглифы (наскальные надписи и рисунки), мегалиты, теллы (жилые холмы) и вообще все памятники, которые так или иначе обнаруживают себя на поверхности. Но и для обнаружения таких памятников нужна иметь опыт и наметанный глаз. Человек неопытный примет курганы, городища и теллы за естественные холмы и возвышенности. Бывает иногда и наоборот: естественные холмы принимаются малокомпетентными любителями за курганы и городища.

Скрытые в земле памятники обнаруживаются обычно при производстве земляных работ: при рытье котлованов, прокладке железных дорог, в карьерах, при пахоте и т. д. Иногда они обнаруживаются и без участия человека: в результате выветривания или размыва почвы, при образовании оврагов, в береговых осыпях.

Нельзя, однако, сказать, что все подобные открытия дело только случая. Обычно при производстве крупных земляных работ присутствуют археологи. В поисках принимают участие и рабочие.

Преднамеренно археологические памятники разыскиваются на основании письменных источников, устных преданий и легенд и на основании предположений археологов.

Различные письменные источники, от летописных сводов до мемуаров, часто свидетельствуют о местоположении археологических памятников, иногда довольно точно, чаще приблизительно. Погодные летописные записи обычно отмечали строительство городов или возведение укреплений в уже существовавших городах, строительство храмов, дворцов, мостов и вообще крупных сооружений. Часто письменные источники упоминают об осадах, штурмах и разрушениях городов во время войны, о гибели городов от стихийных бедствий и т. д. Некоторые древние сочинения посвящены вопросам географического размещения городов, племен, народов и государств. Таковы сочинения Страбона, Павсания, Птолемея и многие другие. В русских летописях и других письменных источниках упоминается несколько тысяч населенных пунктов. Так, летопись сообщает, что в такой-то год такой-то князь заложил каменный или деревянный город или в таком-то городе построил храм. Иногда источник довольно точно указывает географическое место сооружения, например в устье такой-то реки, или при слиянии таких-то рек, или на берегу такого-то озера, но чаще такое указание отсутствует. Некоторые авторы, приблизительно указав место, дают подробное описание ландшафта, помогающее определить это место более точно.

Говоря о свидетельствах письменных источников о местонахождениях археологических памятников, мы имеем в виду не те древние города, которые продолжают существовать и поныне, сохранив свои названия, например Рим или Афины, а те, в которых прекратилась жизнь, которые засыпаны землей и местоположение которых стерлось из памяти людей. Многие географические объекты, упоминаемые древними авторами, изменили свои названия, иногда сохранив созвучие, или корни, например Данубий - Дунай, иногда утратив всякое сходство, например Ра - Итиль - Волга. В большинстве случаев мы знаем, какие именно объекты, как и в какое время назывались, но в отношении некоторых этого установить не удалось. Так, мы не знаем, какую реку называл Геродот Ериданом и как она называется теперь. Таким образом, иногда даже при более или менее точном указании географического места определить его сразу не удается. В таких случаях привлекают другие источники или прибегают к логическим предположениям, сопоставлениям и т. п. Специальный раздел истории- историческая география - занимается разрешением этих проблем. Никто точно не подсчитал, сколько археологических памятников, известных нам по письменным источникам, еще не найдено, но во всяком случае их очень много.

Много археологических памятников обнаружено на основании устных легенд и преданий. Обычно местным жителям известны находящиеся в их районах курганы, городища, большие камни, гроты, наскальные рисунки и т. п., связанные с каким-нибудь поверьем или легендой. Наиболее частый сюжет таких преданий - зарытые клады. Причем обычно рассказывают о двенадцати бочонках с золотом или серебром, зарытых двенадцатью разбойниками или тремя братьями. Весьма распространен сюжет о двух городищах, на которых жили два брата, зачем-то перебрасывавшихся с городища на городище каменными топорами. Большой популярностью пользуются подземные ходы, железные сундуки, дубовые гробы и т. п. Очень часто по указанию местных жителей археологи находят скрытые в лесу городища, курганы, иногда даже подземные ходы, находят каменные топоры, но никому еще не удалось найти двенадцати бочонков с золотом.

Надо сказать, что и в область легенд и преданий проникли аферисты и фальсификаторы. В конце XIX в. два досужих дельца купили в Швеции старинный документ, указывающий местонахождение зарытых двенадцати бочонков с золотом в России, в Рязанской губернии. Собрав кое-какие средства, кладоискатели отправились в Россию и предприняли раскопки. Золота, они, конечно, не нашли, но сумели продать свой "секрет" какому-то русскому гвардейскому офицеру. Одураченный гвардеец тоже вырыл несколько ям и, также ничего не найдя, кроме нескольких вещиц из железа, которые тут же бросил, уехал в Петербург. Через несколько лет, производя археологические разведки на Оке, археолог В. А. Городцов узнал от местных жителей об этой золотой авантюре, посмотрел подобранные ими железные вещицы, которые выбросил гвардеец, и тоже предпринял раскопки, конечно, не с целью отыскать двенадцать бочонков с золотом. Городцов нашел то, что искал. Он обнаружил на этом месте городище раннего железного века.

Любопытный пример кладоискательских раскопок относится к XV в. Известный венецианский дипломат Иосафат Барбаро, записки которого дошли до нас, в 1436 г. предпринял путешествие в г. Тану (генуэзская колония в устье Дона), где прожил 16 лет. "Там,- пишет Барбаро,- встречается весьма много искусственных земляных насыпей,- без сомнения, надгробных памятников... Этого рода курганов здесь бесчисленное множество, и утверждают, что в одном из них зарыт богатый клад".

В 1437 г. семеро купцов собрались в доме венецианского гражданина Бартоломео Россо в Тане и заключили между собой письменное условие о разыскании клада.

"Курган, к которому стремились желания наши, имеет около 50 шагов в вышину и вершина его образует площадку, посреди которой находится другой небольшой холм с кругловатой маковкой в виде шапки... Разыскания свои мы начали с подошвы большого кургана... Сначала представился нам грунт земли столь твердый и оледенелый, что нельзя было его разбить ни заступами, ни топорами...

Сначала, к общему удивлению, нашли мы слой чернозема, потом слой угля, потом слой золы в четверть толщиною, потом слой просяной шелухи и, наконец, слой рыбьей чешуи...".

Прорыв ход и не найдя сокровища, они сделали еще две траншеи и дорылись до слоя "белого и столь твердого, что легко было вырубать в нем ступени, по которым удобнее было таскать носилки. Углубившись на 5 шагов в гору, нашли мы наконец несколько каменных сосудов, из коих иные наполнены были пеплом, угольем и рыбьими костями, а другие совершенно пустые, а также 5 или 6 четок, величиною с померанец, из жженой глянцевитой глины, весьма похожих на те, которые приготовляются в Мархии для неводов. Сверх сего нашли мы в кургане половину ручки серебряного сосуда в виде змеи".

Клада компаньоны так и не нашли, но к чести Иосафата Барбаро надо сказать, что он дал весьма добросовестное и научное, для его времени, описание, или, как теперь говорят, отчет, о своих раскопках.

Иногда памятники обнаруживают там, где предполагают их местонахождение на основании других археологических памятников. Например, открыв городище, предполагают, что где-то около него находятся неукрепленные поселения или могильник; или, обнаружив один курган, отыскивают поблизости другие курганы. Иногда местоположение памятника определяют на основании рельефа и ландшафта местности. Так, обследуют гроты, пещеры, скальные навесы, предполагая, что в них когда-то обитали люди. Также обследуют мысы при слиянии рек, предполагая существование на них городищ раннего железного века, прибрежные дюны, на которых возможны неолитические стоянки, и т. д. и т. п.

Определение местоположения памятника на том или ином основании археолог, как правило, производит сначала на топографической карте. Но это еще не значит найти памятник. Отыскание даже определенного по карте археологического памятника на местности - дело весьма сложное, требующее большой опытности, знаний, терпения, физической выносливости и иногда даже отваги.

Приемы отыскания памятников на местности многочисленны и разнообразны. Случайно вылезший на поверхность черепок глиняной посуды, более темная поверхность почвы, более густая и яркая растительность на пашне и на лугу, возвышенность или углубление на поверхности земли и многое другое привлекает внимание археолога.

В последнее время археологи широко стали применять при отыскании памятников наблюдения с самолетов и аэрофотосъемку.

Начало применения аэросъемки для целей археологии и исторической географии относится к последним годам первой мировой войны, когда на территории Малой Азии функционировали специальные "службы" аэрофоторазведки при армиях Антанты и Германии. Так, во время военных операций на Суэцком канале Т. Виганд (руководитель Турецко-германской археологической комиссии) использовал для археологических изысканий аэроснимки немецкой авиаэскадрильи. В Месопотамии полковник Бизлей во время авиаразведок над пустыней произвел интересные наблюдения и установил возможности аэросъемки для целей археологии. Но наиболее значительными были работы О. Кроуфорда, английского археолога, энергично пропагандировавшего аэрофотосъемку для целей археологии. Пользуясь аэрофотосъемкой, Кроуфорд решил задачу отыскания на территории Англии на распаханных землях следов древних земледельческих кельтских и саксонских полей. Очень интересны были работы французского исследователя А. Пуадебора на Востоке в 1925-1936 гг. Им открыты в Сирийской пустыне древние дороги, крепости, римские лагери.

Во время второй мировой войны и после нее аэрофотосъемки для целей археологии стали широко использоваться в разных странах и стали важным методом археологической разведки. В СССР аэрофотосъемки ведутся е больших масштабах Хорезмской и другими экспедициями. В пустынях погребенные в земле развалины обнаруживаются при воздушном наблюдении. Косое утреннее освещение выделяет и даже несколько утрирует малейшие неровности почвы. Поэтому удается получить снимки развалин и составить точные планы древних построек. При первых весенних дождях степь быстро зеленеет, причем оттенки зелени различны, в зависимости от водопроницаемости почвы и ее микрорельефа. Древние дороги и канавы обычно покрыты растительностью более темного оттенка. Древние руины покрыты более светлой растительностью. Это происходит потому, что растительность на камнях получает меньше влаги и питания. В древности люди, обнося свое поселение рвом, брали землю из него для насыпи валов. С течением времени, после исчезновения поселения, ров заполнялся перегноем. Наносы перегноя на месте бывшего рва лучше питают корни растений, поэтому (растительность здесь гуще и выше. Этим объясняется появление темных полос на снимке.

Аэрофотосъемка. Кельтские поля, Грессингтон. Англия. Иоркшир

Аэрофотосъемки дали возможность сделать множество археологических открытий. В последние годы применение объемной фотографии дает возможность представить древние памятники в трех измерениях.

Самолет Хорезмской экспедиции ведет аэрофотосъемку развалин в пустыне Кызыл-Кум. Афригидский замок

Нельзя не отметить опытов поисков памятников под водой, проводимых на морских побережьях Франции, Италии и СССР с помощью специальных батисфер, скафандров или аквалангов (приборов для плавания под водой). В большинстве случаев эти поиски могут быть успешны в отношении отдельных вещей, нo возможно и обследование древних построек, оказавшихся под водой вследствие изменения рельефа морского берега.

Очень интересные результаты дало обследование побережья Таманского полуострова в 1957 г. подводной группой археологов, работающей под руководством В. Д. Блаватского. Установлено, что северная граница Таманского городища (деревня Гермонасса, русская Тмуторокань) проходила значительно дальше современной и прослеживается по остаткам сооружений на дне Керченского пролива.

Археологи в последнее время пытаются применить для разведки некоторые приемы геофизики. Большинство методов, применяемых геофизикой для открытия залежей угля, нефти и т. п., в археологии неприменимо. Но в отношении одного из методов проведены уже успешные опыты. Этот метод основан на различной электропроводимости слоев земли. Вообще электропроводимость верхних слоев земли зависит главным образом от количества содержащейся в ней воды с растворенными минеральными солями. Пахотная земля, составляющая главным образом верхний слой, содержит больше влаги, чем камни древних построек, в ней находящихся; напротив, древние рвы всегда более влажные. Систематически измеряя специальным прибором электропроводимость на определенном участке земли (вернее, отражение посылаемых электроволн), можно составить чертеж древнего сооружения, находящегося в подпочве, еще до начала раскопок. Археолог, приступая к раскопкам, будет знать план сооружения и не будет вести работу вслепую.

Некоторое значение при открытии границ древних поселений имеют химические анализы почвы. Люди, жившие в древности на поселении, выбрасывали органические остатки, которые изменяли химический состав почвы. Нитраты, как правило, растворяются и уно-хятся водой, а фосфаты остаются. Измерение количества фосфата, содержащегося в почве, помогает определить границы исчезнувшего поселения.

Интересно проследить, как свидетельство письменных источников, случай, археологическое предположение и упорные поиски помогли открыть древний, исчезнувший и забытый урартский город. Из двух дошедших до нас надписей было известно, что последний урартский царь Руса II, сын Аргишти II, в середине VII в. до н. э. занимался строительством и, по-видимому, перенес свою резиденцию из старого административного центра Аргиштихинили во вновь построенный "город бога Тейшебы". Из контекста надписей можно было предположить, что "город бога Тейшебы", или Тейшебаини, находился где-то в районе озера Севан, но точное его местоположение не было известно. Таково было свидетельство письменных источников.

На распаханном поле видны круги - следы древнего могильника. Аэрофотосъемка. Англия

В 1936 г. геолог А. П. Демехин на холме, называемом Кармир-Блур (Красный холм), близ Еревана, нашел обломок камня с остатками урартской надписи. В надписи сохранилось имя царя Русы, сына Аргишти. Эта случайная находка дала основание предположить, что город Тейшебаини находился где-то в этом месте. В том же году археологи произвели разведки и обнаружили на вершине и склонах Кармир-Блура обломки камней от какого-то сооружения и мощный слой земли красного цвета, образовавшейся, по-видимому, от сырцовых кирпичей.

В 1939 г. археолог Б. Б. Пиотровский начал планомерные исследования холма. Но не успели рабочие вонзить первую лопату в землю, как хлынул проливной дождь и раскопки пришлось отложить. На другой день на холме обнаружили странное явление. Местами почва просохла, местами оставалась сырой. Сырые участки почвы образовывали четкие прямые линии и прямоугольники, представляя как бы план какого-то сложного сооружения. Пиотровский догадался, что сырые участки почвы находятся над остатками каменных стен погребенной в холме древней крепости. Произошло это потому, что более рыхлые слои земли между стенами впитали влагу и поверхность на этих участках просохла быстрее, чем там, где проходили стены и где влага задерживалась. Нарисованный дождем план перенесли на бумагу и приступили к раскопкам. Точно на обозначенных местах обнаружили крепостные стены. В результате раскопок в недрах Кармир-Блура был обнаружен большой город, разрушенный, как потом оказалось, вражеским нашествием. Среди многочисленных находок оказалась часть бронзового дверного запора с надписью: "Русы, сына Аргишти, крепость города Тейшебаини". Так, новый, добытый раскопками письменный источник подтвердил все предположения археологов.

Отыскание археологического памятника и его предварительное, поверхностное обследование называется археологической разведкой, которая всегда предшествует раскопкам. Предварительное обследование памятника включает его обмер, сбор подъемного материала и шурфовку.

Курган с каменной наброской после раскопок Англия. Южный Уэльс

Возьмем для примера предварительное обследование городища. Прежде всего обследуют его внешний вид, размеры и расположение. На чертеже и в дневнике фиксируется: положение городища по отношению к странам света, его форма, количество и расположение валов и рвов, их высота, ширина и глубина, углы скатов валов и рвов, угол наклона площадки городища, все возвышенности и углубления, размеры площади и периметра, (высота городища над уровнем ближайшей водной поверхности, покрывающая и окружающая его растительность и т. п.

Одновременно производится сбор подъемного материала. Подъемным материалом называются древние вещи или их фрагменты, оказавшиеся почему-либо на поверхности. Обычно это черепки глиняной посуды, обломки кирпичей, иногда орудия, украшения и другие вещи. На поверхность они попадают из-за размыва и выветривания почвы или перепахивания. Иногда вещи попадают на поверхность в результате кладоискательства, но тогда на памятнике остаются следы ям. Места находок подъемного материала также фиксируются на плане и по возможности выясняется причина попадания его на поверхность. Особенно важно установить, насколько нарушен поверхностный слой памятника кладоискателями и стихийными силами. Уже после обмера памятника и сбора подъемного материала, когда складывается общее-представление о памятнике, закладывают один или несколько шурфов. Шурфом называется вертикальный, квадратный колодец (яма), обычно не более 4-6 кв. метров. Шурфовкой определяется толщина и содержание культурного слоя. На городище обычно закладывают несколько шурфов: на валах, чтобы выяснить их структуру, в центре и по краям площади городища. При шурфовке обращается внимание на структуру культурного слоя, его цвет, слоистость, наличие золы, углей и вообще культурных остатков. Стратиграфический разрез шурфа также фиксируется на бумаге или на фотографии. Глубина шурфа определяется толщиной культурного слоя и доводится до материка. Шурфы разрушают культурный слой и дают лишь частичное, неполное представление об исследуемом объекте, поэтому они допустимы лишь при разведке и число их должно быть сведено к минимуму. Решительно недопустимо вести исследование памятника только с помощью шурфов.

На основании предварительного обследования памятника часто удается установить его дату, принадлежность к той или иной археологической культуре или культурам (если памятник многослойный), среднюю мощность культурного слоя и потенциальные возможности. Последним актом археологической разведки является определение географических координат памятника и его местоположения по отношению к хорошо известным и стабильным близлежащим географическим объектам, например населенному пункту, реке, озеру и т. п. Точно определенное местоположение памятника отмечается на общей топографической карте, на памятник заводится специальное дело с его описанием, чертежами, фотографиями, адресом и т. п., которое хранится в архиве музея или научного учреждения. Вновь открытому памятнику, не имеющему исторического имени, дается наименование или по близлежащему населенному пункту, или по имени исследователя, например Райковецкое городище, по селу Райки, или Мельгу-новский курган, по имени Мельгунова.

Следующим за разведкой этапом исследования археологического памятника являются его раскопки. Некоторые виды археологических памятников не требуют раскопок, например скальные надписи и рисунки, находящиеся целиком на поверхности сооружения, и т. п.

Раскапываются главным образом поселения (укрепленные и неукрепленные), курганы, грунтовые могильники, отдельные сооружения, скрытые в земле.

"Раскопка,- говорит археолог А. А. Спицын,- не спорт и не удовольствие; это серьезный труд, нередко тяжелый и всегда ответственный". Ответственный потому, что культурный слой, изучаемый археологом при раскопках, разрушается и уничтожается навсегда. Неудавшийся научный опыт, производимый в лаборатории, можно повторить десятки и сотни раз, но нельзя дважды раскопать один и тот же культурный слой.

Для всестороннего и исчерпывающего исследования памятника, как правило, ©скрывается вся его площадь, например площадь поселения. В XIX и в начале XX в. применяли обычно траншейный метод раскопок, т. е. через площадь памятника, поселения или кургана прокладывали траншею или несколько траншей в различных направлениях. Применяя такой метод археологи получали только разрез памятника, а не весь его комплекс, и его изучение в значительной степени зависело от случая. Наталкиваясь на какой-нибудь объект, уходящий в сторону от направления траншеи, закладывали боковые ответвления, следуя за находкой, как горняки следуют за уходящей вглубь и в сторону золотой жилой. Так постепенно пришли к идее тотальных раскопок, т. е. вскрытия всей площади.

Исследование памятника траншеями допустимо на начальном этапе раскопок, когда еще не известна стратиграфия, толщина культурного слоя, площадь его распространения и т. п. Полученный с помощью траншеи разрез культурного слоя, если стратиграфия оказалась четкой, позволяет дальнейшие раскопки вести по слоям, соответствующим древним эпохам существования памятника. Установление траншейным способом территории, занятой древним культурным слоем, позволит заложить раскоп в нужном месте, избегая непроизводительных затрат. Против раскопок траншеями археологи возражают лишь в том случае, если их рассматривают как универсальный метод раскопок.

Но вскрыть всю площадь обширного памятника, такого, например, как Помпеи, да и любого поселения в один сезон, конечно, невозможно. На памятниках, занимающих большую лощадь (городища, поселения, могильники), закладывают сначала один или несколько раскопов, которые со временем расширяются, добавляются, соединяются, пока не будет вскрыта вся площадь. Многие памятники раскапываются годами и десятилетиями.

Раскопом археологи называют то ограниченное место, на котором производятся раскопки культурного слоя. Размеры и количество раскопов определяются общей площадью всего памятника, поставленными задачами, техническими и материальными возможностями. Обычно средний размер раскопа от 100 до 1000 кв. м. Большая площадь сплошного раскопа затрудняет удаление из него земли и наблюдения за стратиграфией.

Раскопки культурного слоя производят только вручную лопатами или ножами. При удалении с поверхности современного строительного мусора или почвы, не содержащих культурных остатков исследуемого памятника, применяют (на больших раскопках) механические копатели- скреперы, бульдозеры и пр. Раскопанный лопатами и перебранный руками культурный слой удаляется из раскопа транспортерами, электролебедками. Иногда для этой цели прокладывается узкоколейная железная дорога с вагонетками.

Выбрав место для раскопа, определяют направление его сторон по странам света и его положение по отношению к какой-нибудь неподвижной и постоянной точке на местности. Затем площадь раскопа разбивают на квадраты (1X1 или 2 X 2 м), которые отмечают, вбивая в землю колышки. Квадраты распределяются для наблюдения между научными сотрудниками - по нескольку квадратов на человека. У каждого сотрудника имеется планшет с миллиметровой бумагой и записная книжка для ведения дневника.

Способы вскрытия культурного слоя различны и зависят от его характера и условий залегания. Например, при раскопках Новгорода, где слои залегают более или менее горизонтально, применяется следующий способ. Площадка раскопа выравнивается так, чтобы она была строго перпендикулярна отвесу. Раскопки культурного слоя производят пластами толщиной в 20 см одновременно по всей площади раскопа. Сняв один пласт, выравнивают поверхность, проверяют горизонтальность площади, проверяют и углубляют колышки, делящие раскоп на квадраты, и приступают к поднятию следующего пласта.

На планшете наблюдателя план снятого пласта заменяется чистой бумагой и составляется новый план. Начальник раскопа соединяет на своем общем плане все данные наблюдателей за квадратами.

Недостатком метода ведения раскопок горизонтальными пластами является то, что, как правило, археологические слои, т. е. культурные напластования, не совпадают со строго горизонтальными и ровными по толщине пластами раскопа. Обычно археологический слой лежит под углом к горизонту раскопа, и поэтому вещи одного и того же археологического слоя, т. е. одной и той же эпохи, могут оказаться в различных пластах раскопа, а вещи разных археологических слоев, т. е. раличных эпох, в одном пласте. Это обстоятельство заставляет особенно тщательно следить за стратиграфией раскопа, измерять рельеф, т. е. неровности и изгибы археологического слоя, точными геодезическими приборами. Кроме горизонтальных планов раскопа, при всех способах ведения раскопок обязательно составляются стратиграфические вертикальные чертежи его стенок и чертежи разрезов культурного слоя в пределах раскопа везде, где они могут быть зафиксированы.

Если слои на памятнике четко прослеживаются и предварительной разведкой (траншеями или раскопами) установлено их направление, то вскрытие памятника ведется по слоям, без деления на пласты, с регистрацией находок и сооружений в пределах слоя.

В дневник наблюдатель записывает все, что он видит, и главным образом то, что невозможно нанести на план. Особенно тщательно исследуется и описывается структура культурного слоя: его цвет, содержание в нем золы, угля, перегноя, глины и т. д. Наблюдатель фиксирует малейшие нарушения однородности культурного слоя, которые вызываются различными причинами: естественными сдвигами почвы, оврагообразованием, осыпями, размывами, выветриванием и деятельностью человека. Например, на месте неолитического поселения возникает поселение бронзового века или позднейшей эпохи, роются ямы для землянок или колодцы - и нарушается древний культурный слой. Вещи эпохи бронзы обнаруживаются в слоях, лежащих ниже неолитического слоя, или слои настолько перемешиваются, что каменный топор, сделанный 6-7 тысяч лет тому назад, оказывается рядом с монетой XVIII-XIX вв. Только самые внимательные наблюдения и точные чертежи разрезов культурного слоя помогают археологам в подобных случаях избежать ошибок.

Некоторые археологические памятники не имеют собственно культурного, т. е. жилого, слоя, образующегося в течение длительного времени. К таким памятникам относится большинство погребений, если они не входят в общий комплекс поселений, т. е. отдельные курганы и могильники. Однако при раскопках погребений применяется тот же стратиграфический метод. Некоторые, особенно большие, курганы - это не просто холмы, насыпанные над могилой, а очень сложные ритуальные сооружения. Таковы, например, знаменитые черниговские курганы IX-X вв. Прежде всего насыпали холм в виде усеченного конуса высотой около 1,5 м и 10 м в диаметре. На этом холме воздвигали жилище для покойника, в которое складывали вещи, необходимые ему в загробной жизни: оружие, утварь, орудия труда, седла. Затем туда переносили покойника вместе с убитой женой или рабыней и любимым конем. Все это сооружение обкладывали хворостом и соломой и поджигали. Когда костер прогорал, обгоревшие останки покойника вынимали и относили в сторону. Далее над кострищем насыпали огромный курган с плоской площадкой "аверху около 1000 кв. м. В центре хорошо утрамбованной площадки помещали останки покойника и совершали тризну, т. е. устраивали военные игры, борьбу, состязания. По окончании тризны площадку засыпали землей, увеличивая курган вдвое и доводя его до 11 -12 м в высоту. Ясно, что только стратиграфическим методом, снимая пласт за пластом по всей площади кургана, можно исследовать и реконструировать этот сложный погребальный ритуал.

При раскопках курганов для стратиграфических наблюдений в центре кургана оставляют одну или две поперечных земляных бровки, на которых видны все наслоения земли. Эти бровки снимаются только в самом конце раскопок. Иногда для той же цели вскрывают курган не сразу на всей площади, а вырезая последовательно отдельные сегменты.

Таким образом, стратиграфическое наблюдение имеет задачу в обратной последовательности времени восстановить процесс образования культурного слоя.

Из разных пластов культурного слоя берется проба для химического анализа. Химический анализ позволяет выяснить, из каких ор* ганических веществ образовался перегной, какие породы деревьев оставили золу и угли, и т. д.

При обнаружении в культурном слое отдельных вещей, сооружений, погребений или их следов лопаты заменяются ножами, пинцетами и кисточками. Каждая найденная вещь аккуратно окапывается, очищается кистью, зарисовывается или фотографируется в том положении, в каком она находится в земле, точка ее нахождения отмечается на соответствующем квадрате планшета, в дневник записываются мельчайшие подробности как о самой находке, так и об окружающей ее среде.

Исследованию, сохранению и фиксации подлежат все жилые остатки прошлого, в какой бы степени сохранности они ни находились. Разбитый горшок имеет такую же научную ценность, как и целый.

Череп из грота Тешик-Таш был расплющен и состоял из 150 кусочков. Все кусочки собрали, склеили, а археолог и антрополог М. М. Герасимов по черепу реконструировал внешний облик мальчика-неандертальца. Трудно описать, сколько времени, труда, терпения и искусства потребовала эта работа. Расплющенный череп кисточками и пинцетами очистили от земли, сфотографировали и описали в там положении, в каком он был найден; каждый кусочек был занумерован, определено и зафиксировано его положение по отношению к другим кусочкам. Наконец все кусочки были извлечены из земли, тщательно упакованы и отправлены в лабораторию для дальнейшей обработки.

Многие предметы, особенно из органических веществ - дерево, кожа, ткани, вышивки и т. п., сохраняют в земле свой объем и форму, но извлеченные на воздух быстро деформируются и разрушаются. Для сохранности таких находок требуется немедленная их консервация, здесь же, в раскопе. Для этого применяют различные способы. Вещи заливают гипсом или опрыскивают расплавленным парафином, иногда погружают в воду или в какой-либо раствор, предохраняющий от разрушения и деформации. Некоторые предметы, также из органических веществ, совершенно разрушаются в земле, но оставляют следы. Следы могут быть в виде пустот или отпечатков. Особенно четкими и хорошо сохранившимися бывают следы на глине. Например, глиняная обмазка плетеных хижин (мазанок) хорошо сохраняет следы сгнивших прутьев плетня, столбов, жердей и т. п. В Кампиньи был найден черепок глиняной посуды с отпечатком ячменного зерна - самого древнего ячменного зерна, известного археологам в Европе. Пустоты, образовавшиеся в грунте или в культурном слое на месте исчезнувших предметов, обычно бывают заполнены трухой, перегноем, песком и другими позднейшими наносами, но их содержимое заметно отличается структурно от окружающей среды, и поэтому такие пустоты довольно легко обнаруживаются. Пустоты, очищенные от трухи и позднейших наносов, заливают гипсом и получают слепок исчезнувшей вещи. Ямы от землянок, погреба, колодцы и пр. сохраняют следы деревянных креплений, отпечатанных на стенках, по которым реконструируется все сооружение.

Весьма важны при раскопках точное определение и фиксация места каждой отдельной вещи и их взаиморасположения. Это особенно важно при раскопках поселений, прекративших существование в силу какого-нибудь бедствия, т. е. внезапно, а также при раскопках погребений. Дело в том, что на поселениях, постепенно прекративших существование или покинутых населением, взаиморасположение оставшихся вещей носит обычно случайный характер. Вещи были или потеряны, или брошены за ненадобностью и потому попадали в места, совершенно им не соответствующие. Иное дело на поселениях, где жизнь прекратилась внезапно, с разрушением жилищ, а иногда и с гибелью населения. В таком случае большинство оставшихся вещей находится на своих обычных местах и свидетельствует о порядках и жизни погибшего поселения. Горшок с пищей остается на очаге или в печи, в кладовых сохраняются сосуды с зерном или маслом, инструменты в мастерских или в жилище находятся в том положении, в каком они были во время прерванной работы. Еще больший порядок наблюдается в погребениях, и взаиморасположение сохранившихся в них вещей часто позволяет реконструировать вещи исчезнувшие. Например, на покойнике истлевает одежда, но остаются металлические или иные пуговицы. Пуговицы лежат в том порядке, в каком они были на одежде. Если пуговицы лежат в один ряд и доходят до колен скелета, то смело можно сделать заключение, что одежда была однобортной и доходила до колен или спускалась ниже. Если же пуговицы просто собрать, не зафиксировав их положения, то научное значение находки значительно снижается - остается представление о том, какие были пуговицы, но возможность какого-либо представления об одежде утрачивается.

Взаиморасположение вещей дает археологу в смысле реконструкции прошлого не меньше, а иногда и больше, чем сами вещи. Это положение относится не только к мелким вещам в погребениях или поселениях, но и ко всему комплексу памятника. Знаменитые трипольские глинобитные площадки, взятые и изученные сами по себе, в отрыве от комплекса, долгое время оставались загадкой и вызывали споры об их назначении - жилом или погребальном. Только в результате раскопок больших площадей, когда было выяснено их взаиморасположение, стало совершенно ясно, что это жилища, а не усыпальницы. Именно взаиморасположение этих площадок в большей степени, чем сами площадки и их инвентарь, позволило реконструировать общинный строй трипольской культуры.

В донаучный период 'развития археологии, т. е. до выработки стратиграфического и иных научных методов, задача раскопок сводилась к извлечению из земли отдельных вещей, их коллекционированию и дальнейшему камеральному изучению с целью реконструирования прошлого. Задача современных научных раскопок, кроме того, состоит в том, чтобы на месте, в процессе раскопок, реконструировать прошлое, а затем продолжать реконструкцию в камеральных условиях. Иными словами, в XVIII-первой половине XIX в. раскопки и камеральная обработка были двумя мало связанными между собой процессами, в настоящее время это единый и неразрывный процесс. Раньше археолог в камеральных условиях изучал только вещи и только вещи имел в своем распоряжении. Теперь археолог в своем распоряжении в лаборатории и кабинете имеет, кроме вещей, дневники, чертежи, фотографии и многие выводы и обобщения, сделанные еще в процессе раскопок. Образно выражаясь, археолог переносит в свой кабинет весь антураж изучаемого памятника. Следовательно, общая задача археолога при раскопках заключается в том, чтобы вынести из раскопа все, что он может дать.