Глава 11. Мой аку-аку говорит [1959 Хейердал Т. - Аку-Аку. Тайна острова Пасхи]

В верховьях долины Таипи стоял запах дикой свиньи. Но глаз не обнаруживал никаких признаков жизни - ни людей, ни животных. Услышать же что-нибудь вообще было невозможно: в двадцати метрах надо мной срывался с уступа бурлящий водопад и с грохотом обрушивался в маленький водоем, в котором я плавал. С трех сторон совсем близко вздымалась в рост с водопадом каменная стена, обитая толстым звукоизолирующим слоем мха, вечно холодного и мокрого от водяной пыли. На мшистой обивке рос блестящий от влаги папоротник и вечнозеленые листики; они роняли хрустальные капельки и покачивались в лад собственному дождю, В радужном ореоле крохотные бусинки падали с листа на лист и дальше в глубокий водоем, откуда, поплясав в божественной влаге, стекали с избытком воды через край и исчезали в пасти густых зарослей внизу, под плотно сомкнутыми кронами.

День выдался невыносимо жаркий. Я таял от блаженства, охлаждаясь в горном водоеме. Я нырял, пил и наконец, совершенно расслабленный, лег отдыхать, ухватившись руками за камень. Отсюда открывался великолепный вид на джунгли. Вон там я карабкался, шел по воде, прыгал с камня на камень, пробираясь по самому руслу сквозь беспорядочное переплетение живых и мертвых деревьев, покрытых мхом, папоротником и фитопаразитами.. Здесь явно никто не орудовал топором после того, как на Маркизском архипелаге узнали железо.

Сегодня лишь в устье крупнейших долин, под кокосовыми пальмами на берегу, жили люди. И так не только тут, на Нукухиве, но и на всех остальных островах Маркизской группы. Предполагают, что в момент первого появления здесь представителей нашей расы архипелаг населяло сто тысяч коренных полинезийцев. Теперь число это сократилось до двух - трех тысяч. Прежде люди обитали повсюду. Я сам видел поросшие дерном стены, когда поднимался по руслу. Но в настоящий момент я был один во всей долине Таипи, воспетой Мелвиллом;^* Крохотная деревушка на берегу залива, в котором бросило якорь наше судно, пряталась за последним извивом долины.

^* (Тур Хейердал имеет в виду роман "Тайпи" известного американского писателя прошлого столетия Германа Мелвилла; книга издана в русском переводе Географгизом в 1958 году.)

Я знал, что высоко на склоне, на расчищенной нами полянке в лесу, стоят неподвижно одиннадцать кряжистых красных фигур. Восемь из них встретили нас в зарослях стоя. Но, когда остальные три на прошлой неделе поднялись на ноги, они впервые увидели крещеных людей. Они лежали, уткнувшись лицом в землю, на протяжении многих десятилетий, прошедших с тех пор, как существовал обычай приходить сюда с жертвенными дарами и молитвами. Подняв одного из великанов с помощью продетых под мышки веревок, мы увидели, к своему удивлению, что это чудище с двумя головами. Ничего подобного до сих пор мы не встречали на тихоокеанских островах.

Эд стал наносить на карту развалины, а Билль приступил к раскопкам, надеясь определить возраст каменных идолов. Как это ни покажется невероятным, впервые на богатом па-мятниками прошлого Маркизском архипелаге производились археологические изыскания. Линтон - единственный археолог, побывавший здесь до нас, но и он не занимался раскопками.

Билль трудился не зря. В земле под стеной, на которой стояли статуи, он нашел множество поддающегося датировке древесного угля. Так у нас появилась возможность определить время изготовления местных изваяний и сравнить его с возрастом истуканов острова Пасхи. А кроме того, нам оставил здесь свой привет один из "длинноухих". Может быть, его похоронили здесь с почестями... Может быть, его принесли в жертву и съели... Все, что осталось от него, - две огромные "серьги", которые лежали среди истлевших костей в глубокой шахте в стене.

Измерение радиоактивности найденного угля показало впоследствии, что самые ранние статуи Маркизского архипелага были воздвигнуты около 1300 года нашей эры, или приблизительно девятьсот лет спустя после того, как на острове Пасхи впервые поселился человек. Тем самым отпадает предположение некоторых исследователей, будто низкорослые каменные фигуры Маркизского архипелага - предки гигантов острова Пасхи.

Пока мы работали в лесу на острове Нукухива, Арне и Гонсало вместе с бригадой рабочих трудились под пальмами Хиваоа - южнее в том же архипелаге. Таким образом, мы посетили и исследовали все места нахождения статуй в Тихом океане.

На Раиваэваэ Арне и Гонсало нашли много маленьких статуй, каких еще никто не видел. Кроме того, они произвели там интересные раскопки культовых сооружений и старых поселений, а также сделали слепок с крупнейшей статуи на всем Маркизском архипелаге. Она достигает в высоту двух с половиной метров от пяток до макушки и показалась нам после острова Пасхи карликом. Арне и Гонсало получили наши последние мешки зубоврачебного гипса. Большая часть трехтонного запаса ушла на изготовление формы десятиметрового гиганта острова Пасхи. Копия этого истукана будет воздвигнута в музее "Кон-Тики" в Осло, над пещерой с каменными "ключами" и удивительными скульптурами...

Я лежал в освежающем водоеме, вспоминая все наше путешествие, и остров Пасхи вставал перед моим внутренним взором, как нечто центральное, господствующее. Одиннадцать маленьких гротескных фигурок в долине Таипи и горстка статуй в долине Пуамау на Хиваоа - все, чем мог похвастаться Маркизский архипелаг, - казались такими случайными и жалкими рядом с полчищами гордых великанов из двух эпох острова Пасхи, словно крошки, занесенные сюда ветром со стола богачей. Такое же впечатление производили единичные изваяния на Питкерне и Раиваэваэ.

Остров Пасхи с его высокой культурой предстает перед нами краеугольным камнем в древней истории восточной части Тихого океана. Ни один другой остров не мог бы позволить себе присвоить громкое имя "Пуп Вселенной".

Один современный исследователь считает, что во всем происходившем на острове Пасхи повинен климат. Он заявляет, что сравнительно прохладная погода не располагала к любовным утехам и праздности, в противоположность другим островам. А отсутствие деревьев побудило островитян обратить свою энергию на камень. Однако что касается любви, то кое-кто из нашей команды придерживался несколько иного взгляда.

В местах, которые обозначены фигуркой, найдены большие изваяния. Происхождение их неизвестно. 1 - Мексика. 2 - Гватемала. 3 - Панама. 4 - Колумбия. 5 - Эквадор. 6 - Перу (север). 7 - Перу (центр). 8- Перу и Боливия. 9 - остров Пасхи. 10 - Питкерн. 11 - Маркизские острова. 12 - Раиваэваэ

Далее, если низкие температуры и отсутствие дерева побуждают людей воздвигать каменные статуи, то следовало бы ожидать, что заселившие Исландию викинги оставят после себя титанические изваяния. Между тем ни одна из древних культур Европы и Северной Америки не знает монолитов с человеческим обликом. Даже эскимосы не занимались ваянием. Зато мы находим каменные фигуры от Мексики до Перу, в том числе в жарких джунглях Центральной Америки. Нет, видно, не такое уж это естественное стремление, чтобы первый попавшийся человек взял в руки рубило и принялся долбить скалу. Никто не видел, чтобы обычные полинезийцы занимались чем-либо подобным, даже в самых холодных частях Новой Зеландии. Осуществление таких грандиозных замыслов требует, как правило, длительного опыта, накопленного многими поколениями. Но мало опыта: нужны люди с фанатическим трудолюбием и творческим пылом - люди вроде бургомистра острова Пасхи. Его никак нельзя назвать типичным полинезийцем, этого проклятого упрямца. Вот он передо мной, в дверях своего дома: позади него на полу лежит множество удивительных скульптур, а рядом с ним, с левой стороны, в уровень с коленом, стоит невидимый аку-аку...

Я продрог и вылез из холодной воды, чтобы лечь на горячем камне. Водяная пыль кропила меня освежающей росой, и жизнь под яркими лучами тропического солнца казалась восхитительной. В сладкой полудреме я мысленно перенесся на остров Пасхи. Мысли были моим аку-аку, они летели по моему желанию куда угодно так же быстро, как аку-аку бургомистра переносился в Чили и другие далекие страны.

Аку-аку бургомистра - что это, собственно, такое? Вряд ли он сам мог сказать что-либо определенное о невидимой оболочке своего аку-аку. Но, в сущности, аку-аку представлял собой его собственные мысли, совесть, интуицию - все, что, собранное вместе, может составить представление о невидимом духе. Нечто высвобожденное, бесплотное, что способно вести тело на удивительные деяния, покуда оно живо, а потом остаться сторожить пещеру, после того как владелец ее исчез и кости его истлели.

Когда бургомистр обращался за советом к своему аку-аку, он стоял такой же притихший и молчаливый, как когда беседовал с покойной бабушкой. Стоило мне в тот раз заговорить, как ход его мысли был нарушен и бабушка исчезла...

Он стоял погруженный в раздумье и вопрошал свою совесть, прислушивался к своей интуиции: он говорил со своим аку-aкy. Назовите это как хотите - все то в нашем теле, чего нельзя измерить метрами или килограммами. Бургомистр называл это своим аку-аку. Когда не надо было никуда посылать аку-аку, бургомистр помещал его около своей левой ноги. Почему нет? Разве аку-аку не отправлялся то и дело в самые удивительные места?

Мне стало жаль своего собственного аку-аку. Целый год я водил его на привязи, не позволял ему свободно парить во Вселенной. Мне показалось, что я слышу, как он жалуется.

- Ты становишься скучным, - сказал он. - Кроме сухих фактов, тебя уже ничего не интересует. Подумай побольше об удивительных вещах, которые происходили на этих островах в прошлом. О человеческих судьбах. Обо всем том, чего ты не добудешь из земли своей лопаткой.

- У нас - научная экспедиция, - ответил я. - Я прожил большую часть своей жизни среди ученых и затвердил их первую заповедь: задача науки - чистое исследование. А не домыслы. Не попытки доказать то или иное.

- Нарушь эту заповедь, - заявил аку-аку. - Наступи им на мозоли.

- Нет, - возразил я решительно. - Я уже сделал это, когда отправился на эти острова на плоту. На этот раз я возглавляю археологическую экспедицию.

- Уф! - фыркнул аку-аку. - Археологи - тоже люди. Уж я-то это знаю.

Я предложил моему аку-аку замолчать и брызнул водой на комара, который отважился залететь сюда наверх, в облачко распыленной влаги. Но мой аку-аку снова выскочил, ему никак не терпелось.

- Откуда, по-твоему, появились рыжеволосые обитатели острова Пасхи? - спросил он.

- Молчи уж! - ответил я. - Я знаю только, что они уже были там, когда на остров впервые приплыли европейцы. И бургомистр происходит из такого рода. Кроме того, все каменные великаны были увенчаны пучком красных "волос". Если мы скажем что-нибудь сверх этого, мы уже не будем стоять на твердой почве.

- Рыжеволосые тоже не стояли на твердой почве, когда открыли остров Пасхи. В противном случае они бы никогда не попали туда, - пошутил мой аку-аку.

- Я не хочу заниматься домыслами, - сказал я, переворачиваясь на живот. - Не хочу говорить больше того, что знаю.

- Отлично. Если ты расскажешь, что знаешь, я добавлю то, чего ты не знаешь, - заявил мой аку-аку.

- Ты думаешь, волосы у них стали рыжими из-за погоды на острове? - продолжал он. - Или у тебя есть еще какое-нибудь объяснение?

- Ерунда! - сказал я. - Разумеется, я понимаю, что в составе первых поселенцев на остров прибыли рыжеволосые люди. Во всяком случае, несколько человек.

- На многих островах. Например, на Маркизском архипелаге.

- В Перу. Когда испанцы открыли государство инков, Педро Писарро записал, что среди низкорослых темных андских индейцев обитают владыки-инки, высокие и еще более светлокожие, чем сами испанцы. Он особо упоминает встреченных в Перу белых рыжеволосых людей. И мумии свидетельствуют о том же. На тихоокеанском побережье у Паракаса есть большие искусственные усыпальницы - пещеры в песчаной пустыне, в которых превосходно сохранились многочисленные мумии. Сняв разноцветные бинты, обнаруживаешь, что у некоторых мумий волосы густые, жесткие и черные, как обычно у индейцев, зато другие мумии, хранившиеся в тех же условиях, имеют рыжие, подчас каштановые волосы, тонкие и шелковистые, как у европейцев. Это были рослые, длинноголовые люди, сильно отличающиеся от современных индейцев Перу. Специалисты произвели анализ под микроскопом и установили, что волосы рыжих мумий обладают всеми особенностями, которые обычно отличают северный тип от монгольского или индейского.

- А что говорят легенды? Ведь в микроскоп всего не увидишь!

- Писарро спросил, кто эти белые рыжеволосые люди. И тогда инки ответили, что это последние потомки виракочей. А виракочи - народ богов, белые бородатые мужчины. Они настолько походили на европейцев, что, когда европейцы появились в государстве инков, их сразу назвали виракочами. Ведь это факт, что именно поэтому Франциско Писарро с горсткой испанцев смог пройти в самое сердце инкской империи, захватить в плен солнце-короля и покорить всю его огромную империю, а воинственные полчища короля не посмели даже тронуть чужеземцев. Инки решили, что это виракочи приплыли обратно из Тихого океана. Согласно их главнейшему преданию, предшественник инков, солнце-король Кон-Тикки Виракоча, покинул Перу и уплыл в Тихий океан со всеми своими подданными. А когда испанцы пришли к горному озеру Титикака, их глазам предстали самые величественные развалины во всей Южной Америке: Тиауанако. Целая гора, превращенная в ступенчатую пирамиду, классические стены из искусно обработанных гигантских глыб, многочисленные человекоподобные статуи... Они спросили индейцев, от кого остались эти обширные развалины. Знаменитый летописец Сьеса де Леон услышал в ответ, что все это было создано задолго до прихода инков к власти белыми бородатыми людьми, такими же, как сами испанцы. В конечном счете ваятели оставили свои статуи и стены и во главе со своим руководителем Кон-Тикки Виракоча отправились сначала в Куско, а потом к Тихому океану. Их прозвали "виракоча", или "морская пена", потому, что у них была такая белая кожа и они исчезли, как тает пена на море.

- Ага, - заметил мой аку-аку. - Не правда ли, интересно?

Мне захотелось снова освежиться в водоеме, но, когда я вылез, аку-аку опять был тут как тут.

- Бургомистр происходит из такого рыжеволосого рода,- заговорил он. - И он и его предки, которые вытесали большие статуи, называли себя "длинноухими". Разве не удивительно, что они придумали удлинять свои уши, так что мочки свисали до самых плеч?

- Не так уж это удивительно, - возразил я. - Тот же обычай существовал на Маркизских островах. И на Борнео. И среди некоторых африканских племен.

- И в Перу. Испанцы записали, что господствующие инкские роды называли себя орехонес, или "длинноухие", потому что им разрешалось искусственно удлинять мочки ушей, в отличие от своих подданных. Продырявливание ушей для последующего удлинения сопровождалось торжественным обрядом. Педро Писарро отмечает, что "длинноухие" отличались особенно светлой кожей.

- На острове Пасхи рассказывают, что обычай был принесен извне. Их первый король привез с собой "длинноухих", когда прибыл с востока на остров на мореходных судах. Он плыл шестьдесят дней и все время правил на закат.

- На востоке находилось государство инков. Что говорят тамошние предания?

- Они говорят, что Кон-Тикки Виракоча, отплывая на запад, вез с собой "длинноухих". Последнюю остановку на пути от озера Титикака к тихоокеанскому побережью он сделал в Куско. Здесь он назначил вождя, по имени Алькависа, и распорядился напоследок, чтобы все его преемники удлиняли себе уши. Когда испанцы вышли к озеру Титикака, они услышали от тамошних индейцев, что Кон-Тикки Виракоча был вождем "длинноухих", которые плавали по озеру Титикака на камышовых лодках. Они прокалывали себе дырки в ушах, вдевали большие кольца из камыша тотора и называли себя рингрим, что означает "ухо". Индейцы рассказывали, что именно эти "длинноухие" помогали Кон-Тикки Виракоча перемещать и укладывать колоссальные каменные глыбы, свыше ста тонн весом, которые можно увидеть в Тиауанако.

- Как же они управлялись с такими громадными камнями?

- Никто не знает. В Тиауанако не осталось после "длинноухих" никакого бургомистра, никого, кто бы мог показать древние приемы. Но у них были мощеные дороги, как на острове Пасхи. А некоторые из самых больших глыб явно были доставлены за пятьсот километров через само озеро Титикака на огромных камышовых судах, потому что камень такого рода есть только в потухшем вулкане Капиа на противоположном берегу. Я сам видел у подножия вулкана камни, приготовленные к отправке через это обширное внутреннее море. Тут же рядом сохранились развалины причала, который местные индейцы называют Таки Тиауанако Кама, или "Путь в Тиауанако". Кстати, гора по соседству называется у них "Пуп Вселенной".

- Кажется, ты начинаешь мне нравиться, - пропел мой аку-аку. - Ты начинаешь мне нравиться...

- Но ведь все это не имеет никакого отношения к острову Пасхи, - заметил я.

- Разве они не употребляли для своих лодок камыш скирпус тотора - тот самый пресноводный камыш, который жители острова Пасхи доставили откуда-то и посадили в своих кратерных озерах?

- А важнейшим растением на острове Пасхи, когда туда прибыли Роггевен и капитан Кук, ведь был батат, который островитяне называли кумара?

- И ботаники доказали, что это растение южноамериканское и могло попасть на остров Пасхи только с помощью человека, не говоря уже о том, что многие индейские племена Перу тоже называли его кумара?

- Тогда у меня будет только еще один вопрос, после которого я скажу тебе ответ на задачку. Можем ли мы на том основании, что инки были мореходами, считать, что их предшественники в Перу тоже были мореходами?

- Да. Мы знаем, что они неоднократно посещали Галапагос. И мы знаем, что множество выдвижных килей с резной рукояткой лежит в до инкских могилах Паракаса, как раз там, где найдены рослые рыжеволосые мумии. Такой киль без паруса не применяется, а парус не употребляют без судна. Один такой выдвижной киль более убедительно говорит о высокоразвитом мореходстве в древнем Перу, чем любая диссертация или легенда.

- Я не хочу тебя слушать. Ты выводишь заключения, ты не ограничиваешься голыми фактами. А у нас научная экспедиция, а не детективное бюро.

- Допустим, - согласился аку-аку. - Но чего бы стоил Скотленд Ярд,^* если бы его сотрудники только собирали отпечатки пальцев и не пытались схватить преступника?

^* (Скотленд Ярд - центральное сыскное бюро в Англии.)

Я не нашелся что ответить, и мой мучитель продолжал:

- Ладно, поговорим о другом. Рыжеволосые "длинноухие" делали на острове Пасхи длинноухие статуи с красными "волосами". То ли потому, что мерзли, то ли потому, что прибыли из страны, где привыкли возиться с большими камнями и воздвигать статуи. Но вот появились "короткоухие" полинезийцы, которые не мерзли и которые нашли достаточно дерева, чтобы строгать птицечеловеков и "длинноухих" бородатых чучел с тонкими горбатыми инкскими носами. Откуда они пришли?

- Язык указывает на то, что они дальние родичи низкорослых людей с плоскими носами, обитателей Малайского архипелага, раскинувшегося между Азией и Австралией.

- Этого никто не знает. Никто не нашел никаких следов ни там, ни на других островах, лежащих между малайскими островами и Полинезией. Сам я думаю, что они плыли по течению вдоль побережья Азии до северо-западной Америки. Здесь на островах у побережья находят очень примечательные следы и здесь имелись огромные двойные пироги с палубой, которые могли доставить их с тем же течением и ветром дальше, на Гавайские и прочие острова на юге. Бесспорно одно: они последними попали на остров Пасхи - возможно, всего лет за сто с небольшим до появления европейцев.

- Если "длинноухие" приплыли с востока, а "короткоухие" с запада, значит, в этом океане можно плавать в обе стороны?

- Конечно, можно. Да только в одну сторону это неизмеримо легче, чем в другую. Взять плавания наших собственных путешественников-открывателей. После того как европейцы утвердились в Индонезии и вдоль азиатского побережья, еще долго ни одно судно не решалось выйти против ветра и течения в Тихий океан. Лишь когда Колумб, идя по ветру и по течению, попал в Америку, португальцы и испанцы уже оттуда поплыли дальше - опять по ветру и по течению - и понемногу освоили огромный Тихий океан. Полинезия и Меланезия открыты испанцами, которые плыли, следуя указаниям инкских мореходов, по течению от берегов Перу; даже Микронезия, включая Палау и другие острова у самого побережья Азии, была обнаружена путешественниками, плывшими из Южной Америки. Экспедиция за экспедицией выходили в Тихий океан - и все из Америки; из Азии - ни одной. Суда того времени не могли даже вернуться обратно тем же путем. На протяжении столетий каравеллы из Мексики и Перу шли в Азию через тропическую часть Тихого океана, а когда надо было возвращаться, они плыли на север с течением Куросиво, пока не добирались до Америки через пустынные воды севернее Гавайских островов. Можно ли требовать от малайских пирог или от бальзовых и камышовых плотов инков больше, чем от европейских каравелл? Помнишь француза де Бишопа, который готовился отплыть с Таити, когда мы были там? Он попытался однажды пройти из Азии в Полинезию на примитивном суденышке. Ничего не вышло. Тогда он направился из Полинезии в Азию - и помчался так, что только брызги летели. Теперь он хочет на бамбуковом плоту добраться из Полинезии в Америку. Для этого придется ему спуститься далеко на юг, в холодное Антарктическое течение. Может быть, он, европеец, и выдержит тамошние ледяные штормы. Но если он даже благополучно приблизится к берегам Южной Америки на расстояние нескольких сот миль, то ему еще предстоит самое трудное, так как течение, идущее на восток, внезапно поворачивает на север. Это течение надо пересечь; не управится - тогда его отнесет обратно в Полинезию, тем же путем, что шел "Кон-Тики", а за ним одинокий американец.^* Одно дело плыть на пароходе, одно дело путешествовать по карте, вооружившись карандашом. Совсем другое дело - отважиться в океан на примитивном суденышке. ^**

^* ("Одинокий американец" - Вильям Виллис, в одиночку повторивший в 1954 году плавание "Кон-Тики".)

^** (Мы узнали впоследствии, что команда де Бишопа передала сигнал бедствия и была подобрана военным судном, после того как бамбуковый плот развалился в течении Гумбольдта, не доходя острова Хуан Фернандес. (Примеч. автора.))

- Так на чем мы остановились? - заговорил он, когда я наконец растряс его. - Ах, да, мы говорили о "короткоухих", которые были дальними родичами малайцев.

- Совершенно верно. Но только очень-очень дальними; сами они отнюдь не были малайцами. По пути через океан они явно задержались еще в какой-то обитаемой области, где отчасти переменили язык и совсем переменили расу. Расоведы считают полинезийцев и малайцев контрастными типами во всех отношениях, начиная с формы головы и носа и кончая ростом и типом крови. Лишь языковеды видят между ними родство. Вот что странно...

- И тем и другим, пока они оперируют фактами, но никому из них, как только они начинают игнорировать друг друга и порознь составлять мозаику. В этом сила чистого исследования, - ответил я.

- И в этом его слабость,- возразил мой аку-аку. - Большинство специалистов ограничивают себя, чтобы зарываться все глубже и глубже, пока уже не видят друг друга из своих ям. А результаты аккуратненько складывают наверху. Нужен еще один специалист, именно тот, которого до сих пор не хватает. Вместо того чтобы следовать за другими в яму, он должен оставаться наверху и сводить воедино различные результаты.

- Нет, для ученого, - сказал мой аку-аку. - Но мы могли бы ему подсказать кое-что полезное.

- Мы говорили о возможной связи между малайцами и "короткоухими", - напомнил я. - Как ты, аку-аку, рассудишь, если языковеды говорят "да", а расоведы - "нет"?

- Если языковеды станут утверждать, что гарлемские негры и индейцы штата Юта происходят из Англии, то я ставлю на расоведов.

- Будем держаться Тихого океана. Ты дурак, если пренебрегаешь результатами языковедов. Язык не может прилететь с ветром.

- Язык может найти много путей, - ответил аку-аку.- Во всяком случае, он не может один лететь против ветра. И если физические особенности людей не совпадают, значит, по пути что-то случилось - шло ли переселение с запада на восток либо с востока на запад более коротким, южным путем или же дальним, северным путем.

Далеко внизу показался в долине одинокий всадник. Врач экспедиции возвращался из долины Таиохаэ, везя полную сумку склянок с пробами крови. Он брал пробы на всех островах, где мы побывали. Вожди, старики и местные власти помогали отобрать островитян, которых еще можно было считать чистокровными. С Таити мы самолетом посылали пробы в термосах со льдом в Мельбурн, в государственную лабораторию. Следующую партию предполагалось послать из Панамы. Первые пробы увез "Пинто". Впервые живая кровь обитателей этих островов попала в лабораторию в таком состоянии, что можно было исследовать и определить все гены наследственности. Пока что была изучена только группа "А-Б-О". Оказалось, что кровь коренных жителей Полинезии лишена наследственного фактора "Б" - в точности, как у всех индейских племен Америки. Между тем фактор "Б" характерен для всех народностей, начиная от Индии, Китая и малайской области и кончая Меланезией и Микронезией.

- Посмотрим, что нам расскажет сама кровь, - сказал я своему аку-аку.

Я еще не знал тогда, что доктор Симмонс и его коллеги в результате самого тщательного анализа, когда-либо проведенного в отношении какой-либо народности, придут к заключению, что все наследственные факторы взятых нами проб говорят о прямом происхождении от древнейшего населения Америки и о четком отличии полинезийцев от всех малайцев, меланезийцев, микронезийцев и других азиатских народностей. Этого даже мой аку-аку не мог предположить в моих... простите, в своих самых смелых мечтах...

Я озяб и решил одеться. В последний раз глянул я на уступ, с которого срывался водопад, на блестящие капельки, сбегающие по мху. По поверхности водоема скользнули два желтых цветка гибискуса и исчезли с течением внизу, под зеленым сводом джунглей. Мне предстояло тоже последовать за течением вниз. По течению двигаться несравненно легче; недаром бегущая вода служила проводником первым путешественникам к океану и дальше, через океан.

И вот мы собрались все на мостике и полуюте нашего судна. Даже машинисты вышли наверх и почтительно смотрят на крутые, обрывистые горы Маркизского архипелага - словно задвигается огромная дверь, отгораживая от нас прекрасную долину. Еще видны буйные вечнозеленые заросли на склонах и в устье долины. Джунгли оттеснили стройные кокосовые пальмы на самый берег, чтобы они стояли на тонких ногах около воды и приветливо кивали прибывающим и отъезжающим. Пальмы придают острову обжитой вид; без них дивный ландшафт казался бы совершенно диким. Мы упивались чудесным зрелищем и ароматами. Скоро все сольется в одно, станет эфемерной голубой тенью и вместе с солнцем исчезнет за горизонтом...

Мы стояли в лучах тропического солнца с прохладными благоухающими венками на шее. Традиция требовала, чтобы мы сейчас бросили их в океан и пожелали себе еще вернуться на эти очарованные острова. Но все без исключения медлили. Ведь стоит венкам очутиться за бортом и лечь на волны, как они станут точками в конце нашей сказки.

Дважды я бросал в море венок в этом сказочном мире и попал сюда в третий раз.

Вот уже летят первые венки... С мостика - от шкипера и Санне. С верхушки самой высокой мачты - от Тура-младшего и подручного кока. Легли на волны венки археологов и моряков, фотографа и врача, Ивонны и мой. На шлюпочной палубе маленькая Аннета взобралась на походный стульчик около поручней. Она привстала на цыпочки, долго путалась в венке, потом изо всех силенок бросила его через поручни прямо вниз.

Я снял ее со стула и глянул за борт. Двадцать три белых и красных венка качались на воде у нас в кильватере. Веночка Аннеты среди них не было: он зацепился за поручни следующей палубы. Я постоял, посмотрел, потом, не знаю почему, решительно спустился вниз и столкнул его в воду. Затем с чувством удовлетворения поднялся к остальным. Никто не видел меня. Но мне отчетливо послышался чей-то смех...

- Если не поможет, попробуй съесть куриный копчик, - сказал мой аку-аку.