Химические промыслы

Для различных отраслей хозяйства важное значение имело производство ряда химических продуктов - смолы, дегтя, древесного угля, селитры, пороха, поташа, красок. Все эти вещества давали химические промыслы, которыми издавна занималось население России.

В XVII в. большое развитие получает производство поташа (Слово "поташ", по-видимому, произошло от древнего немецкого слова "Pott" - горшок и "Asch" - зола. По всей вероятности, щелок, полученный после выщелачивания золы, досуха выпаренный, "пережигали" (прокаливали) в горшках. "Поташ" по-голландски означает "горшечная зола", так как его когда-то транспортировали и сохраняли в горшках (см.: Лукьянов П. М. История химических промыслов и химической промышленности России, т. II. М. - Л., 1949, с. 8. Далее: Лукьянов П. М. История...).), который не только широко потреблялся внутри страны, но и в большом количестве вывозился Россией на внешний рынок. Низший сорт поташа назывался "смольчуг". Изготовление поташа из золы деревьев и растений было известно на Руси уже в XV в. Он находил широкое применение в производстве стекла (например, при изготовлении бемского стекла в шихту вводили до 40% поташа, простого стекла - 20%, цесарского хрусталя - 42%). Золу и поташ использовали в мыловарении; при этом поташный раствор, приготовленный из прокаленной золы ("шадрика"), выщелачивали горячей водой. Применяли поташ

для мочки сукон и отбеливания тканей в текстильном производстве, а также при выделке кож, изготовлении красок и некоторых лекарств. Наличие больших запасов древесины - исходного сырья для изготовления поташа - позволяло производить его в России в огромном количестве. Современники считали поташ одним из важнейших богатств русской земли. "Россия имеет поташ в таком множестве, - писал шведский посланник И. Кильбургер, - что может снабжать... другие государства" (Кильбургер И. Краткие известия о русской торговле, коим образом сия производилась чрез всю Россию в 1674 г. Спб., 1820, с. 17, 38; см. также: Крижанич Ю. Политика. М., 1965, с. 409.).

Поташное производство было организовано в лесных районах Европейской России, богатых необходимыми для производства поташа породами деревьев (дуб, ольха, сосна). Крупными центрами производства поташа во второй половине века были Нижегородский, Арзамасский, Алаторский и Саранский уезды. В меньших размерах производство поташа велось в южных районах - Курском и Белгородском краях. Изготовляли поташ на будных станах или майданах (Майдан - открытое место, площадь в лесу, на которой находится поташный завод.). Процесс производства сводился к следующему. Вначале заранее приготовленные дрова складывали в кучи (буды) и пережигали в золу, из которой изготовляли щелок. Для этого золу насыпали в деревянные корыта ("колоды") и заливали водой, которая растворяла содержащиеся в золе углекислый, хлористый и сернокислый калий. Щелок фильтровался через солому, лежащую на дне корыта, а затем сливался в маленькие корыта ("прикорытки") и из них по желобу поступал в большое "скопное корыто" или "сборник". Для заключительной операции по выработке поташа применялся "гарт". Он представлял собой ящик (размером 10×4 м), дно которого было выложено кирпичом, невысокие боковые стенки клали тоже из кирпича. На "гарт" укладывали сухие, преимущественно дубовые дрова, зажигали их и осторожно поливали поташным щелоком. Щелок брали из специально устроенного "гартовога корыта" или из желобов, сделанных в продольной части "гарта" и соединяющих его со "сборником". После того как щелок упаривался, на дне "гарта" образовывался плотный осадок поташа, который выламывали и набивали в бочки. Весь процесс производства поташа длился 12-13 дней (См.: Лукьянов П. М. История.., т. II, с. 108-109; Он же. Краткая история химической промышленности в СССР. М., 1959, с. 47-48; см. также: Акты хозяйства боярина Б. И. Морозова, ч. I. М. - Л., 1940, с. 47-49; Петрике ев Д. И. Крупное крепостное хозяйство XVII в. Л., 1967, с. ИЗ. И. Е. Забелин приводит иной способ производства поташа. Дубовые и ольховые дрова пережигали в золу, из нее приготовляли жидкое тесто, которым обмазывали сосновые и еловые поленья. Поленья складывали в костер, покрывая каждый их ряд слоем зольного теста; костер зажигали; пережженная и расплавленная зола представляла собой поташ (см.: Забелин И. Большой боярин в своем вотчинном хозяйстве. - Вестник Европы, кн. 1. М., 1871, с. 5; кн. 2, с. 465). П. М. Лукьяновым установлено, что приведенный выше способ представляет не производство поташа, а приготовление прокаленной золы "шадрика" (см.: Лукьянов П. М. История.., т. II, с. 108).).

Трудоемкий процесс производства поташа занимал большое число людей, специализировавшихся на отдельных операциях. "Поливачи" поливали щелоком горящие дрова. Эта операция требовала большой сноровки, и в основном от умения "поливачей" зависело качество поташа. "Будники" готовили золу, "воштари" возили золу и дрова к будным станам, "корытники" приготовляли щелок, кузнецы, колесники изготовляли колеса для телег и тачек. На одном майдане обычно было занято по 20-30 человек. Рабочий сезон начинался в апреле и продолжался до ноября. Поташное производство, требовавшее большого количества рабочих рук, было под силу только крупным вотчинникам, которые располагали значительными материальными ресурсами (лес, деньги) и могли использовать труд крепостных крестьян. Крупнейшее производство поташа в середине XVII в. было организовано в нижегородских вотчинах боярина Б. И. Морозова, где работало не менее 29 майданов. Морозовский поташ считался лучшим в России (См.: Петрикеев Д. И. Указ. соч., с. 115; Кильбургер И. Указ. соч., с. 38. Качеству поташа Б. И. Морозов придавал особое значение: "... и поташ велеть делать самой добрый, - пксал он в 1660 г. в грамоте к приказчику Осипу Лунину, - чтоб отнюдь худова и плохова поташу не было. А что он образец поташу прислал, и то средней, и гораздо лутче тово бывает" (Акты хозяйства боярина Б. И. Морозова, ч. II. М. - Л., 1945, с. 173).). За сезон на одном майдане вырабатывали до 100 бочек поташа (3000 пудов). О больших размерах производства поташа в морозовской вотчине позволяют судить значительные поставки его в казну, принявшей, например, в 1662-1663 гг. от вдовы Б. И. Морозова 94939 пудов поташа, что составляло почти половину всех поступлений (213 077 пудов). Среди поставщиков поташа было много представителей родовитого боярства (Хозяйство крупного феодала-крепостника XVII в., ч. I. Л., 1933, с. 36, 294-295; ч. П. М. - Л., 1936, с. 192-193; Акты хозяйства боярина Б. И. Морозова, ч. I, с. 179. Так, братья Ртищевы имели будные майданы в Путивльском, Олешенском и Обоянском уездах. За период с 1662 по 1666 г. только с Олешенских промыслов было отправлено в Архангельск 1883 больших и малых бочек поташа и 2649 бочек смольчуга (см.: Лукьянов П. М. История.., т. II, с. 23).). Государственные поташные промыслы отдавались дворянам, гостям и торговым людям на откуп с условием передачи в казну каждой десятой бочки поташа и смольчуга, выработанной на промыслах (См.: Котошихин Г. О России в царствование Алексея Михайловича. Изд. 4. Спб., 1906, с. 145.). В ведении казны находились Сергацкие будные станы (перешли в казну в 1668 г. после смерти вдовы Б. И. Морозова), Арзамасские, Барминские, Починсковские поташные промыслы, приносившие огромный доход. Так, производство 15 Сергацких будных станов увеличилось. с 1665 г. к 1671-1672 гг. в 7 раз. Всего за период с 1675 по 1691 г. в основном на казенных промыслах было выработано и отправлено в Архангельск 86502 бочки (42 тыс. т) поташа. По-видимому, годовая продукция составляла около 1000-1500 т поташа и 2000-2500 т смольчуга (См.: Лукьянов П. М. История.., т. II, с. 29, 34; 3аозерский А. И. Указ. соч.,. с. 128-131.).

Вынужденная вести частые войны, Россия постоянно испытывала потребность в порохе. Порох изготовлялся на "зелейных" мельницах (пороховых заводах). По сметному списку 1631 г. в Москве было "пушкарских и зелейных мельниц голов 4 человека" и 33 зелейных и селитренных мастера. В 1655 г. 2 новых пороховых завода, построенные на Яузе, давали 2440 пудов пороха, производством которого было занято 55 мастеров (См.: Лукьянов П. М. Краткая история химической промышленности в СССР, с. 37.). Пороховые заводы действовали недалеко от Казани, на р. Свияге у Симбирска, в южных городах. Однако отечественного пороха не хватало, его приходилось ввозить из-за границы.

Острая нужда в порохе требовала увеличения производства его важной составной части - селитры. Правительство всячески поощряло поиски "селитренной земли" и заведение селитренных варниц. Селитренные мастера работали в Москве, Владимире, Суздале, Соли Галицкой. Наибольшее развитие получают с 40-х гг. селитренные промыслы в районе городов Белгорода, Курска, Воронежа, Оскола. Население, жившее по Белгородской засечной черте, находилось постоянно под угрозой татарских набегов. Защита южных границ Русского государства требовала сосредоточения здесь значительных запасов пороха и селитры. К варке селитры и для охраны "селитренной казны" привлекались стрельцы Путивля, Рыльска, Курска, Белгорода. Предпринимались попытки заведения селитренных варниц в Сибири. На протяжении столетия велись поиски селитренных земель как в европейской части России (особенно в южных уездах), так и в Сибири. В 1681 г. селегинскому воеводе Ивану Власову было приказано "с великим раденьем... селитренных земель приискивать всякими мерами накрепко... а для прииску... селитры мастеров сыскивать изо всяких чинов людей". Важнейший источник для изучения порохового производства и селитроварения в этот период "Устав ратных, пушечных и других дел" свидетельствует об умении распознавать селитренную землю, определять ее качества, изготовлять селитру несколькими способами и испытывать свойства готовой селитры (РИБ, т. IX, с. 403, 467; АИ, т. V, с. 105. Устав ратных, пушечных и других дел, ч. II. Спб., 1781, с. 196, 198-199, 201, 208 ("Указ, как селитру делати, какая земля к ней пригодиться"; "Указ, как селитру искусити"; "Наука, как доведется селитру опознавати, добра или худа").). Технологический процесс производства селитры был несколько сложнее по сравнению с выработкой поташа. Оборудование селитренных варниц состояло из кадок, чанов, корыт, котлов, которые применялись для выщелачивания, отстаивания и выпаривания селитренных растворов.

Другой составной частью пороха была сера (10-12,5% от его общего веса), которая использовалась также при изготовлении ручных гранат, зажигательных фитилей, некоторых лекарств. В XVII в. серу в основном ввозили из-за границы. Незначительная добыча серы велась в низовьях Волги (См.: Трифильев Е. П. Очерки из истории промышленности Слободской Украины. - Сборник харьковского историко-филологического общества, т. 6, вып. II. Харьков, 1894, с. 13-14, 16; Лукьянов П. М. История.., т. II, с. 370.).

В этот период получают дальнейшее развитие старейшие лесохимические промыслы - углежжение, смолокурение, дегтярное производство. Древесный уголь, теплотворная способность которого значительно выше древесины, находил широкое применение в металлургии и металлообработке (так, по данным XVIII в., для выплавки 1 пуда чугуна требовалось до 3 пудов угля) (См.: Любомиров П. Г. Очерки по истории металлургической и металлообрабатывающей промышленности России. Л., 1937, с. 37.). Углежжение было развито везде, где занимались производством железа. В центре крупными потребителями угля были Тульские, Каширские, Вепрейские железоделательные заводы. На северо-западе и севере на древесном угле работали домницы в Новгородской земле, Олонецком крае, Тихвине, Устюжне Железно-польской, Устюге и других местах Поморья. О производстве угля на Тульских заводах в переписной книге 1647 г. говорилось: "А уголья де жечь и без немецких мастеров можно русским людям... А уголья де жечь горазды русские работные люди: Иван Федоров, Гришка Иванов, Филька Семенов". Углежжение производилось двумя способами: "ямным" и "кучным". Последний метод выжигания угля давал больший выход угля по сравнению с ямным. Древесный уголь получали также при производстве смолы. Наибольшее количество угля образовывалось при обжиге хвойных пород - ели, сосны, пихты. Лучшим для домниц считался уголь, получаемый из твердых пород древесины - дуба, бука, березы, ольхи. Уголь, применявщийся при изготовлении пороха, выжигали из липы, орешника, ивы, бука, ольхи, можжевельника (Крепостная мануфактура в России, ч. I. Л., 1930, с. 16; Лукьянов П. М. История.., т. III. М., 1951, с. 293-294, 315.).

Значительное количество смолы, дегтя и вара требовалось для канатного производства, 'строительного, кожевенного, военного дела (зажигательные стрелы, огненные и дымовые ядра). Широкое применение смола находила в кораблестроении для смоления стругов, лодок, челнов, барж и различных судовых снастей. Так, на строительство царских стругов в Смоленском уезде на реке Каспле только за один 1656 г. было израсходовано несколько тысяч пудов смолы (АМГ, т. II, с. 489, 498.). Смола применялась для смазки чугунных молотов на Тульских железоделательных заводах. Она входила в состав некоторых лекарственных мазей. Деготь с давних пор использовался в качестве колесной мази.

Смолокурение было развито в Важской и Двинской областях, в Тотемском, Вельском, Сольвычегодском уездах, в Олонецком крае. Развитию смолокурения по берегам Северной Двины и ее левого притока Ваги способствовало не только наличие здесь огромных лесных массивов, но и удобство вывоза смолы по рекам к Архангельску. Смолянные промыслы были в Западном Полесье. Смолу и деготь гнали в Прикамье - в Казанском и Свияжском уездах. В середине века крупные закупки смолы (1341 пуд) были сделаны казной в Нижегородском и Балахнинском уездах. Выработка смолы на отдельных промыслах достигала значительных размеров. Так, с государевых Важских промыслов в 1688 г. было отправлено на продажу в Архангельск 2046 бочек смолы, а в следующем году - 2491. От продажи иностранным купцам смолы, считавшейся "заповедным" товаром, казна получала большую выгоду. В 1674 г. бочка смолы (8 пудов) обходилась казне менее 33 коп., включая все накладные расходы, а продавалась по 90 коп.; прибыль составляла 175% (АМГ, т. II, с. 491-492; ДАИ, т. VI, с. 30-31; Лукьянов П. М. История.., т. III, с. 333.).

Смолу гнали в ямах или кострах. Старейший ямный способ был очень простым. На сухом, желательно возвышенном, месте выкапывали яму глубиною 2 аршина (1,4 м) и шириною 2 сажени (ок. 4,25 м), обкладывали ее кирпичом, со дна отводили в сторону трубу, по которой должна была стекать смола. Древесину (сосну, ель) и хворост загружали в яму и зажигали, постоянно добавляя. Последние связки хвороста покрывали дерном и засыпали землей, прекращая таким образом доступ воздуха. "Курение" смолы в яме длилось 5-7 дней (См.: Лукьянов П. М., История.., т. III, с. 425. Костровой способ гонки смолы, широко применявшийся в России в XVIII-XIX вв., был близок к ямному (см.: там же, с. 429-430).). Технология получения дегтя была такой же, только в качестве сырья использовали древесину березы или березовую кору. Более совершенный печной способ гонки смолы, получивший широкое распространение в XVIII и XIX вв., по-видимому, применялся и в XVII в. наряду с ямным. В 1656 г. стольник Змеев сообщал царю Алексею Михайловичу: "... для поспешения твоего государева стругового дела завел смолу сидеть, и мастеров к смоляному делу сыскал, и печь сделал... и смоляру корму даю по алтыну на день, и другого смоляр а сыскиваю, чтоб другую печь сделав, сидеть" (АМГ, т. II, с. 491.). Смола лучшего сорта была черного цвета, негустая, из нее варили вар. Ниже качеством были бурая густая смола, содержащая песок, и бурая жидкая смола, разбавленная водой.

Среди красок, применявшихся в иконописанин, фресковой живописи, книжном письме и русской миниатюре XVII в., упоминаются киноварь, лазорь, червлень, санкирь, охра, сурик, ярь-медянка, празелень, багор, белила, шижгель (шишгель), голубец, синило, бакан, шафран и др. (См.: Щавинский В. А. Очерки по истории техники живописи и технологии красок в древней Руси. М. - Л., 1935, с. 93-121.). Распространенной красной краской минерального происхождения была киноварь (сернистая ртуть). В 70-е годы она использовалась для стенной живописи в интерьере московского Успенского собора; в его наружной росписи применялась "черлень псковская" (красная охра с малиновым оттенком). Производством белил и сурика славились кашинские мастера, изготовлением и торговлей белилами занимались ярославцы. Из русских сортов охры ("вохры") известны калужская, коломенская, копорка (вероятно, добывавшаяся в Копорье), "слузуха". В 1650 г. только для росписи Архангельского собора потребовалось 20 пудов калужской охры и 30 пудов "немецкой" я "грецкой" (Фигуровский Н. А. Об одном старинном сборнике химических рецептов. - "Труды Ин-та истории естествознания", 1948, т. II; Лукьянов П. М. История.., т. IV. М., 1955, с. 95, 97; Забелин И. Материалы для истории русского иконописания. - ВМОИДР, 1853, кн. VII, с. 12, 41.). Из зеленых красок, помимо привозной яри "венецейской", применялась ярь-медянка, способ приготовления которой был хорошо известен. В качестве зеленых красок употреблялись также ярь "турская", малахитовая зелень, празелень, зелень. Дорогой краской была синяя лазорь, приготовлявшаяся из привозного минерала лазурита. Наряду с ней применяли дешевые синие краски - синило, голубец. Для того, чтобы краска стала жидкой и ее можно было нанести тонким и ровным слоем, в олифу добавляли немного привозной нефти в смеси с олифой, которая, испаряясь, способствовала быстрому высыханию красок (См.: Фигуровский Н. А. Химия в древней Руси. - В кн.: Вопросы истории отечественной науки. М. - Л., 1949, с. 250; см. также: Кильбургер И. Указ. соч., с. 80; Трошин А. К. Применение нефти в Русском государстве до XVIII в. - "Труды Ин-та истории естествознания и техники", 1955, т. 3, с. 9.). Для окраски тканей использовали в основном привозные растительные краски: сандал, индиго, вайду. Окраску тканей в красный цвет производили мареной; сбором и продажей травы марены занимались "всех чинов люди", жившие на Тереке (АИ, т. IV, с. 141-143.). Краски находили применение в строительном деле для внутренней и наружной окраски строений; их добавляли в смеси при изготовлении некоторых лекарств; использовали как косметические средства.

К важным красящим веществам относятся чернила. Наряду с железистыми чернилами писали также чернилами приготовленными из сажи и отвара ольховой или дубовой коры и чернильных орешков (так называли наросты на местах поражения листьев дуба насекомыми-вредителями). В рукописных сборниках XVI-XVII вв. содержится немало рецептов приготовления чернил. Например, для получения "железных" чернил в горшок клали ольховую кору, наливали квасу или сусло и ставили на день варить в печь. Затем горшок вынимали и бросали в него немного железа (замки, ключи, цепи, обломки железных изделий). После этого горшок ставили на два дня в такое место, где было бы "ни студно, "и тепло", а на третий день чернила процеживали. Для ускорения процесса приготовления вместо кусков железа использовали железный купорос (См.: Черепнин Л. В. Русская палеография. М., 1956, с. 350.).