Заключение

Смерть Н. П. Румянцева в январе 1826 г. тяжело отразилась на замыслах кружка и судьбе некоторых его членов. Рухнули надежды сотрудников графа на издание подготовленных или готовившихся работ. Еще два-три года тлел огонек начатых предприятий, ранее поддерживавшихся энергией и деньгами старого канцлера, затем погас и он.

Разным оказался путь, приведший современников Румянцева в кружок. Неодинаковыми стали жизненные и творческие судьбы их и после прекращения деятельности кружка. Но для всех занятия в кружке оказались серьезной научной школой, пройдя которую большинство осталось преданным и в дальнейшем однажды избранному делу. Для многих из них лучшие научные свершения были впереди. П. М. Строев и И. И. Григорович вписали славные страницы в деятельность Археографической комиссии, П. И. Кеппен стал крупным статистиком, А. М. Шегрен - этнографом, имя А. X. Востокова прославили его классические труды по славянской филологии, несколько интересных исторических работ вышли позже из-под пера Ф. И. Круга, X. Д. Френа, Ф. П. Аделунга и других. Пожалуй, лишь жизненные невзгоды К. Ф. Калайдовича и В. Г. Аиастасевича помешали впоследствии развернуться их творческой активности.

Среди тех, кто стоял у истоков организации охраны и использования документальных памятников, члены Румянцевского кружка занимают заслуженное и почетное место.

Романтика поиска объединила десятки современников вокруг умного, патриотически настроенного русского вельможи, сумевшего направить, а подчас просто поддержать их научные планы. Оригинальное, в какой-то мере не имеющее аналогий в истории отечественной науки объединение исследователей впервые создало условия для коллективной организации изучения прошлого. В этом плане кружок стал прообразом будущих русских научных учреждений, прежде всего Археографической комиссии.

Научные разыскания кружка не были результатом развлечений скучающего отставного канцлера. Они имели под собой глубокие объективные причины, важнейшей из которых являлось становление русской нации и, как следствие этого, стремление осознать ее роль в развитии мировой истории и культуры. В конечном счете в исторической науке кружок делал то, что в литературе - А. С. Пушкин, в музыке - М. И. Глинка, в живописи - А. А. Иванов. Исследования кружка были подчинены объективным задачам, стоявшим перед исторической наукой начала XIX в.

Конечно, подавляющая часть сотрудников Румянцева осталась в стороне от создания каких-либо широких исторических концепций о прошлом своей страны. Далеко не у всех членов кружка при всей энергии, деятельности и таланте были стремления и склонность к широким историческим обобщениям. Деятельность кружка оказалась преимущественно связанной с тем разделом исторической науки, который уже в начале XIX в. получил название археографии и без должного развития которого было бы невозможно ни сейчас, ни в еще большей степени тогда глубокое изучение прошлого. И в данном случае по отношению к работе кружка приемлемо банальное, но точное определение: кружок создавал фундамент исторической науки, без которого трудно представить исторические труды С. М. Соловьева и других историков позднейшего времени.

Сотрудники Румянцева были не только продолжателями дела своих предшественников. Смело смотря в будущее науки, они стали во многом первопроходцами. Впервые в широких масштабах кружок произвел выявление документальных памятников по русской истории в отечественных и зарубежных архивах, библиотеках, осуществил интересные археологические и этнографические разыскания. В результате были обнаружены тысячи интересных письменных источников, памятников материальной культуры. Некоторые из них являются уникальными, имеющими непреходящее значение для отечественной истории и культуры (Изборник Святослава 1073 г., Сборник Кирши Данилова, Судебник 1497 г., рукописи XII-XV вв.). Комплекс специальных исторических дисциплин, история славянских народов и народов, вошедших в состав Российской империи, нередко впервые получали в работах кружка серьезную научную разработку.

Румянцев и его сотрудники не были обычными "библиотафами", как презрительно называл К. Ф. Калайдович некоторых современников, в тишине домашних кабинетов наслаждавшихся созерцанием накопленных древностей. В представлении кружка собирание исторических памятников должно было стать лишь частью общей работы по изучению прошлого страны. "Собрать, привести в известность и, если не самим обработать, то предоставить другим средства обрабатывать", т. е. изучать памятники истории и культуры, - решение этой триединой задачи и считали члены кружка своим долгом. Бесценные открытия, сделанные ими в монастырских подвалах, на заваленных голубиным пометом колокольнях и башнях, в крестьянских и барских домах, в результате археологических раскопок, начинали новую жизнь в книгах кружка.

В науке подчас бывает важен не только результат, но и путь, который привел к нему. В еще большей степени ето представляет интерес, когда речь идет об истории науки, когда можно увидеть зерна будущих начинаний и открытий. Всеобъемлющие научные замыслы кружка оказались реализованными лишь в очень незначительной мере. Остались неизданными многочисленные переводы, сборники документов (летописи, акты, сочинения иностранцев, восточные, византийские и другие источники). На стадии сбора материала оказались работы, связанные с подготовкой языковых словарей, специальных палеографических, историко-географических, хронологических и других пособий, исследования, посвященные местной истории, в том числе истории народов, вошедших в состав Российской империи. Достаточно бросить лишь беглый взгляд на последующее развитие отечественной археографии (деятельность Общества истории и древностей российских, Археографической комиссии и других общественных и государственных научных учреждений), чтобы увидеть теснейшую преемственность а рхеографической теории и практики с тем, что многие годы вынашивалось кружком. И археографическая экспедиция П. М. Строева, и "Полное собрание русских летописей", и "Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи", и "Сказания иностранных писателей о России", и многие другие предприятия более позднего времени имеют свои истоки в деятельности кружка.

Из задуманного кружку удалось осуществить лишь малую часть. Но и то, что кружок сумел сделать, стало неотъемлемой и яркой страницей русской науки и культуры. Рукописное собрание, несколько десятков изданных книг, замечательные открытия "российских древностей" - таков итог чуть более десятилетней деятельности плеяды исследователей Румянцевского кружка.