Глава XXII. Развитие империализма и обострение классовой борьбы в странах Европы, в Соединенных Штатах Америки и в Японии

Вступление капитализма в стадию империализма было определяющей чертой всемирно-исторического процесса в начале XX в. Но империализм развивался в различных странах неравномерно, что усиливало присущие ему непримиримые противоречия - между трудом и капиталом, между империалистическими эксплуататорами и угнетенными народами колоний и полуколоний, между самими империалистическими державами, ожесточенно соперничавшими друг с другом. Порождаемые этими противоречиями конфликты нередко приобретали общемировое значение и оказывали в большей или меньшей степени воздействие на развитие всех стран.

1. Англия

Особенности экономического развития Англии в начале XX в.

Решающим фактором, наложившим свой отпечаток на характер английского империализма, была эксплуатация огромной колониальной и полуколониальной периферии. Английские монополистические объединения возникали прежде всего в тех отраслях промышленности, которые были непосредственно связаны с эксплуатацией естественных богатств колоний и зависимых стран или с империалистической экспансией. Одними из первых образовались монополии для «комплексной» эксплуатации отдельных английских владений в Африке и Азии: картели и синдикаты, соединявшие монопольное обладание патентами с захватом главных источников промышленного сырья (никелевый трест, «Бруннер, Монд и К0» и др.), а также судостроительные и военные концерны (Виккерс, Армстронг, Кэммел-Лэрд, Браун и др.). Слабее были выражены монополистические тенденции в угольной промышленности с ее устаревшим оборудованием и с огромной задолженностью собственникам земли. Сравнительно медленно происходило образование монополий и в текстильной промышленности, хотя в этой цитадели свободной конкуренции уже были пробиты большие бреши созданием нитяного треста и образованием «горизонтальных» картелей, охватывавших фирмы, занятые в одной узкой отрасли производства.

Выселение семей забастовщиков из фабричных домов. Район Ньюкасла. Фотография. 1902 г.

Гораздо более быстрыми темпами шел процесс концентрации банков, связанный главным образом с положением Англии как метрополии крупнейшей колониальной империи. В 1904 г. насчитывалось 50 английских колониальных банков с 2279 отделениями (в то время как французские банки имели всего 136, а немецкие - 70 колониальных филиалов). К 1910 г. число отделений английских банков в колониях увеличилось до 5449. Анализируя роль эксплуатации колоний; в создании богатства капиталистической Англии, В. И. Ленин отмечал необъятную силу «английских банков, сложившихся, во главе всех остальных банков, в ничтожную по числу - каких-нибудь три, четыре, пять - группу банков-гигантов, распоряжающихся сотнями миллиардов рублей и распоряжающихся ими так, что без всякого преувеличения можно сказать: нет кусочка земли на всем земном шаре, на который этот капитал не наложил бы свою тяжелую руку, нет кусочка земли, который не был бы опутан тысячами нитей английского капитала» (В. И. Ленин, Война и революция, Соч., т. 24, стр. 367.).

Привлекаемый перспективой сверхприбылей, английский капитал широким потоком направлялся в колонии, где всесторонняя поддержка со стороны английской администрации обеспечивала ему неограниченные возможности жесточайшей эксплуатации местного населения. В 1900-1905 гг. в английское народное хозяйство вкладывалось ежегодно в среднем 72 млн. ф.ст., а вывоз капитала составлял 64 млн. ф. ст.; для 1906-1912 гг. эти цифры составили соответственно уже 39 млн. ф. ст. и 152 млн. ф. ст. К 1913 г. английские инвестиции за границей, преимущественно в странах Британской империи, достигли 4 млрд. ф. ст.

Одновременно с усилением вывоза капиталов и эксплуатации колоний проявлялись черты застоя в собственно английской промышленности. Ее технический уровень поднимался очень медленно, промышленный экспорт сталкивался с большими затруднениями. Зато доходы от капиталовложений за границей составляли 90-100 млн. ф. ст. в год, в пять раз превышая доход от внешней торговли. Быстро расширялся слой рантье. Лондонское Сити продолжало оставаться финансовым центром мира.

За счет колониальных сверхприбылей английская буржуазия, несмотря на потерю Англией промышленной гегемонии, все еще могла подкупать верхушку рабочего класса, тогда как низшие и средние слои пролетариата страдали от падения реальной заработной платы.

Свыше трех миллионов рабочих жили в перенаселенных домах. В рабочих кварталах смертность была втрое выше, чем в буржуазных. В 1906 г. премьер-министр Англии был вынужден публично заявить в парламенте, что в Англии не менее 12 млн. человек живут в состоянии хронической нищеты. Трущобы Лондона и Глазго оставались грозным обвинительным актом против английского капитализма.

Создание Рабочей партии

Страшным бичом для всех слоев английского пролетариата, даже для «рабочей аристократии», была безработица. Поскольку многие отрасли английской промышленности работали преимущественно на экспорт, малейшие изменения конъюнктуры мирового рынка сейчас же отзывались на жизненном уровне рабочих.

В начале XX в. английская буржуазия предприняла попытку лишить рабочий класс возможности защищать свои права и экономические интересы. В 1900 г. в Южном Уэльсе вспыхнула забастовка рабочих и служащих на железной дороге, принадлежавшей компании Таффской долины. Владельцы дороги предъявили судебный иск тред-юниону железнодорожников, требуя возмещения убытков, причиненных стачкой. Первая судебная инстанция в соответствии с установившейся практикой отказала в иске, но когда дело дошло до высшей инстанции - палаты лордов, она в июле 1901 г, удовлетворила иск хозяев. Почти одновременно палата лордов в решении по другому делу объявила незаконными пикетирование и провозглашение бойкота во время стачек.

Дело Таффской долины, поставившее под угрозу накопленные за десятилетия денежные фонды тред-юнионов, вызвало большое возбуждение в рабочей среде. Вместе с тем оно ускорило решение назревшего вопроса о самостоятельном представительстве тред-юнионов в парламенте. До конца XIX в. те немногие тред-юнионисты, которые избирались в парламент, проходили при поддержке или по спискам либеральной партии, стремившейся таким путем сохранить свое влияние на пролетариат. В 1900 г. по решению конгресса тред-юнионов был образован «Комитет рабочего представительства», которому поручалось способствовать избранию рабочих кандидатов в парламент. В Комитет на правах коллективных членов вошли небольшая часть тред-юнионов, а также Социал-демократическая федерация, Независимая рабочая партия и другие организации. Было решено, что избранные при помощи Комитета депутаты, хотя и образуют отдельную фракцию в парламенте, но будут «в интересах рабочих» сотрудничать с либералами. Социал-демократы вскоре вышли из «Комитета рабочего представительства», совершив тем самым серьезную ошибку сектантского характера.

Первоначально успехи комитета были очень скромными, однако в связи с делом Таффской долины сняли свои возражения против самостоятельного рабочего представительства в парламенте даже те тред-юнионистские лидеры, которые прежде занимали наиболее непримиримую позицию в этом вопросе. К 1903 г. число членов «Комитета рабочего представительства» (т. е. членов входивших в него тред-юнионов и ДРУГИХ организаций) достигло почти миллиона человек. В 1906 г. Комитет преобразовался в Рабочую («лейбористскую») партию. Это было одним из первых симптомов начавшегося подъема рабочего движения в Англии.

Агитация Чемберлена в пользу протекционизма

Мировой экономический кризис 1900-1903 гг. и англо-бурская война поставили английскую буржуазию перед лицом новых серьезных трудностей как во внутренней, так и во внешней политике. Влиятельная группа в руководстве консервативной партии и в кабинете, возглавляемая Джозефом Чемберленом, решила, что настало время для возврата к протекционизму. Главными вдохновителями этой меры выступали магнаты тяжелой промышленности, особенно сильно ощущавшие рост иностранной, прежде всего германской, конкуренции даже на внутреннем английском и имперских рынках. Сторонники Чемберлена предлагали отказаться от свободной торговли, заменив ее системой «имперского предпочтения» («имперских преференций»), согласно которой ввозимые в Англию товары должны облагаться пошлиной, причем товары из английских доминионов - более низкой пошлиной, чем товары из иностранных государств. Предполагалось, что с принятием таких же мер всеми доминионами укрепятся экономические и политические связи внутри Британской империи и уменьшится угроза иностранной конкуренции.

Однако значительная часть промышленной и торговой буржуазии считала, что возвращение к протекционизму приведет к росту цен на продукты питания и в конечном итоге к увеличению издержек производства. Широкие народные массы также были против протекционизма, который в их представлении связывался с «голодными» 40-ми годами XIX в., лишениями и нищетой эпохи промышленного переворота, дорогим хлебом и низкой заработной платой.

Выступление Чемберлена в 1903 г. в пользу протекционизма вызвало поэтому колебания и замешательство в руководящих кругах консерваторов, опасавшихся раскола партии и ослабления ее влияния в стране. В 1905 г. разногласия внутри консервативной партии между сторонниками и противниками протекционистской агитации Чемберлена резко обострились.

Отклики на революцию в России

Вскоре после начала революции в России царский посол в Лондоне граф Бенкендорф сообщал в Петербург, что правящие круги Англии подчеркивают свои симпатии самодержавию, ведущему «во имя священного идеала отчаянную борьбу против темных сил, с которыми рано или поздно придется столкнуться всем странам». «Правительство должно во что бы то ни стало подавить анархию» - это требование, обращенное газетой «Дейли телеграф» к царю, повторялось в различных вариациях осенью и зимой 1905 г. на страницах английских буржуазных газет наряду с выражением сочувствия русской либеральной буржуазии. Как сообщал в конце 1905 г. орган Сити «Экономист», биржа «была близка к панике из-за известий о русском кризисе». Крупные английские банки предоставили в начале 1906 г. царскому правительству заем в 13 млн. ф. ст., оказав этим царизму помощь в борьбе с революцией.

С другой стороны, русская революция способствовала пробуждению рабочего Движения в Англии. Летом 1905 г. десятки промышленных городов Англии стали ареной многотысячных рабочих митингов. Безработные Лейстера организовали «голодный поход» в Лондон. «Со времени чартистского движения,- признавал лидер Независимой рабочей партии Кейр Гарди,- не было такого настоящего народного выступления». Учитывая настроения масс, конгресс тред-юнионов принял решение о °6оре средств для пролетариата России. Созданный в Лондоне в ноябре 1905 г. тред-юнионами и социалистическими организациями «Комитет права на работу» заявлял в своем обращении: «Рабочие, соединяйтесь! На примере России видно, чего можно Добиться дружными усилиями!» Во время демонстрации, в которой участвовали десятки тысяч рабочих, раздавались призывы «устроить в Лондоне второй Петербург».

Возвращение либералов к власти. Политика Ллойд-Джорджа

Между тем разногласия в правящих кругах по вопросу о протекционизме настолько усилились, что правительство Бальфура было вынуждено в декабре 1905 г. выйти в отставку и уступить место либеральному кабинету Кемпбел-Баннермана. На парламентских выборах в начале 1906 г. консервативная партия потерпела полное поражение.

Возвращение либералов к власти свидетельствовало о серьезных затруднениях, которые испытывала английская буржуазия. Правда, со времен Гладстона либеральная партия сильно изменилась. От «манчестерства», доктрины полного невмешательства государства в экономическую жизнь, либералы сохранили верность лишь принципу свободной торговли, а от былой приверженности к политике «блестящей изоляции» не осталось и следа. В руководстве партии наибольшим весом пользовалась теперь группа так называемых либералов-империалистов, вполне солидарная с консерваторами в вопросах внешней политики. Но в ходе избирательной кампании на авансцену выдвигались деятели либеральной партии, снискавшие себе репутацию «радикалов», приверженцев прогресса и социальных реформ.

Позиции этой группы еще больше усилились, когда в парламенте появились 29 депутатов от лейбористской партии, что свидетельствовало о разрыве значительной части пролетариата со старыми буржуазными партиями. Наиболее дальновидные политики либеральной партии считали, что рост активности рабочего класса делает особенно необходимым проведение некоторых социальных реформ.

Главой этого крыла либеральной партии вскоре стал Дэвид Ллойд-Джордж, занявший в новом правительстве пост министра финансов. Умело эксплуатируя реформистские иллюзии и пацифистские надежды, играя на предрассудках политически отсталых слоев пролетариата и на традициях «либеральной» рабочей политики, проводя половинчатые социальные реформы, он старался направить недовольство масс то против «зубров» из палаты лордов, то против лендлордов, то против английских церковников или пивоваров,- только не против капиталистического строя в целом. Ленин относил Ллойд-Джорджа к числу «умнейших людей буржуазии» и видел в нем самого серьезного классового противника. Политику «ллойд-джорджизма» В. И. Ленин характеризовал как систему «лести, лжи, мошенничества, жонглерства модными и популярными словечками, обещания направо и налево любых реформ и любых благ рабочим,- лишь бы они отказались от революционной борьбы за свержение буржуазии» (В. И. Ленин, Империализм и раскол социализма, Соч., т. 23, стр. 106.).

Одним из первых мероприятий либерального кабинета явился закон, который отменил решение палаты лордов по делу Таффской долины: было запрещено взыскивать с тред-юнионов убытки, причиненные капиталистам забастовками. Осенью 1907 г. возник трудовой конфликт на железных дорогах. После отказа капиталистов вести переговоры рабочие вопреки настояниям руководителей их тред-юниона проголосовали за объявление забастовки. Тогда в конфликт вмешался Ллойд-Джордж. Его посредничество свелось к разработке сложной процедуры разрешения споров между предпринимателями и рабочими. Предложения Ллойд-Джорджа были с радостью приняты тред-юнионистскими оппортунистическими лидерами. Но стачечное движение продолжало расти. В 1908 г. забастовка охватила многие хлопчатобумажные фабрики; фабриканты объявили в ответ семинедельный локаут. В начале 1909 г. забастовали тысячи рабочих-судостроителей. Лидеры тред-юнионов, открыто возражавшие против стачек, быстро теряли влияние. Буржуазные политики понимали, что требовались какие-то новые меры, чтобы предупредить дальнейший подъем стачечного движения.

В течение нескольких лет парламент принял законы о государственных пенсиях для престарелых трудящихся, о государственном страховании на случай безработицы, инвалидности, болезни, о создании бирж труда и комиссий для установления минимума заработной платы в ряде отраслей промышленности, известных особенно жестокими формами эксплуатации. Горняки получили 8-часозой рабочий день.

Значительная часть этих мероприятий выглядела внушительно только на бумаге. Изрядные подачки получила лишь верхушка рабочих. Пенсии были очень невелики, и предназначались они лишь лицам, достигшим 70 лет, тогда как подавляющая часть трудящихся не доживала до этого возраста.

Постройка дредноута. Рисунок Ч. Шелдона. 1909 г.

Государственное страхование финансировалось наполовину за счет взносов самих рабочих, к тому же все дополнительные расходы на социальные нужды покрывались путем увеличения косвенных налогов. Народным массам приходилось оплачивать также и огромные расходы на вооружение. Смета расходов на армию и флот в 1913/14 бюджетном году достигла 77,1 млн. ф. ст. Огромные суммы выделялись на строительство наиболее мощных кораблей - дредноутов (от названия первого корабля этого типа - «Dreadnought» - «Неустрашимый»). В гонке морских вооружений Англия была полна решимости ни в коем случае не уступать своего превосходства.

Конституционный конфликт

Демагогические таланты Ллойд-Джорджа сказались в том, что он связал воедино громадные военные ассигнования и довольно мизерные затраты на социальные нужды, объявив, что все эти новые расходы будут покрыты в значительной степени за счет лендлордов. В 1909 г. Ллойд-Джордж внес в парламент свой проект бюджета, прозванный «революционным». Он предусматривал некоторое увеличение подоходного налога и добавочное обложение крупной земельной собственности; одновременно повышались косвенные налоги, падавшие на трудящихся.

Налоги на крупных земельных собственников даже после увеличения были все еще чрезвычайно малы. Тем не менее лендлорды, поддержанные всей консервативной печатью, подняли большой шум, обвиняя правительство в «походе против собственности». Палата лордов, в которой консерваторы имели большинство, нарушила давнишний обычай, запрещавший ей отвергать финансовые законопроекты, одобренные палатой общин, и отклонила проект Ллойд-Джорджа. Последний после этого получил возможность представлять себя борцом за интересы народа против своекорыстия крупных землевладельцев и палаты лордов.

В январе 1910 г. парламент был распущен.

Митинг бастующих портовых и транспортных рабочих Лондона в августе 1911 г. Выступает Ледшит, один из руководителей союза транспортных рабочих. Фотография.

В результате новых выборов либералы лишились абсолютного преобладания в палате общин и стали зависеть от голосов лейбористов и ирландских депутатов. Повторный роспуск парламента в конце 1910 г. не изменил соотношения сил в парламенте. Тем не менее либеральный кабинет в 1911 г. провел через парламент закон, несколько ограничивший права палаты лордов. Лорды отчаянно сопротивлялись принятию этого закона и отступили лишь после угрозы, что король назначит новых членов верхней палаты и в ней будет создано либеральное большинство. Акт 1911 г. предусматривал, что финансовые законопроекты не нуждаются в утверждении палатой лордов, а остальные законопроекты, если палата общин примет их на трех последовательных сессиях з течение по меньшей мере двух лет, должны направляться на подпись королю даже без утверждения верхней палатой; максимальный срок полномочий нижней палаты был сокращен с семи до пяти лет.

Подъем рабочего движения в 1910-1914 гг.

В XIX в. английский рабочий класс добился более высокой оплаты своего труда, чем рабочие европейского континента. Однако в первом десятилетии XX в. наступило снижение реальной заработной платы вследствие постоянного роста цен. Это дало толчок к небывалому для Англии развитию стачечного движения. В 1908 г. в Англии бастовало около 300 тыс., а в 1912 г. уже 1463 тыс. рабочих.

Большое значение имела вспыхнувшая в 1911 г. забастовка рабочих лондонского порта, требовавших повышения заработной платы. Стачка парализовала всю хозяйственную жизнь Лондона. Буржуазия была напугана решимостью рабочих. Газета «Тайме» писала, что лондонская забастовка напоминает «петербургскую стачку, происходившую шесть лет назад».

Забастовавшие шахтеры покидают шахты. Уэльс. Фотография. 1912 г.

Правительство угрожало рабочим, что пошлет в порт в качестве штрейкбрехеров 25 тыс. солдат. Рабочие все же сумели настоять на своем: после двухнедельной борьбы капиталисты и правительство пошли на уступки.

В том же 1911 г. по почину железнодорожников Ливерпуля произошла стачка свыше 200 тыс. рабочих железных дорог. Вначале правительство хотело повторить маневр, предпринятый Ллойд-Джорджем в 1907 г., и предложило назначить королевскую комиссию для расследования. Когда рабочие отвергли это предложение, либеральное правительство (его возглавлял с 1908 г. Асквит) прибегло к вооруженной расправе. В городе Лленоли (Южный Уэльс) войска стреляли в железнодорожников, многие из них были ранены, несколько человек убиты. Лидер лейбористской фракции в парламенте Рамзей Макдональд, со страхом указывая на революционные настроения масс, писал: «Мы едва спаслись от гражданской войны!» Под давлением оппортунистических руководителей тред-юниона железнодорожники возобновили работу, но угроза новой стачки заставила капиталистов согласиться на частичное удовлетворение требований рабочих. После длительных переговоров между тред-юнионом и железнодорожными монополиями, продолжавшихся несколько лет, рабочим удалось добиться повышения заработной платы.

Центральным событием 1912 г. явилась стачка углекопов. «Если стачка железнодорожных рабочих в 1911 году показала уже «новый дух» британских рабочих,- писал тогда В. И. Ленин в большевистской газете «Правда»,- то стачка углекопов положительно составила эпоху» (В. И. Ленин, Английское рабочее движение в 1912 году, Соч., т. 18, стр. 437.). Тред-юнионистские вожди, как обычно, пытались предотвратить забастовку. Затянув на четыре месяца переговоры с предпринимателями, они дали возможность буржуазии и правительству заблаговременно подготовиться к борьбе. Несмотря на это, забастовка, начавшаяся в феврале 1912 г., глубоко потрясла всю буржуазную Англию. После шести недель стачки возникла угроза, что приостановится вся промышленная жизнь страны. В конце концов правительство пошло на компромисс. В небывалой спешке, за пять дней, парламент принял закон о минимуме заработной платы для горняков.

В последующие годы стачечная борьба не ослабевала. Важным результатом массовых стачек этих лет была частичная ликвидация раздробленности профессиональных союзов, значительно ослаблявшей рабочее движение.

Том Манн. Фотография. 1912 г.

В начале XX в. полевение рабочих масс вызвало поворот профессиональных союзов к социализму. Этот процесс принимал разнообразные формы.

По мере подъема стачечного движения усиливались разногласия между тред-юнионистской верхушкой и массами, чему способствовало вхождение в профессиональные союзы сотен тысяч прежде неорганизованных малоквалифицированных рабочих. Рабочие отказывали в доверии многим руководителям тред-юнионов, особенно во время забастовок. В некоторых тред-юнионах выдвигались новые, молодые руководители, которые стремились к решительной борьбе с предпринимателями. Большим влиянием среди революционно настроенных пролетариев пользовался ветеран рабочего движения Том Манн.

Лейбористская партия оставалась зависимой от буржуазии, а чисто социалистические организации были еще очень малочисленными, но влияние социалистических идей росло. Часть членов Независимой рабочей партии вместе с социал-демократами образовала Британскую социалистическую партию. Среди оставшихся в Независимой рабочей партии создалась левая группа, резко критиковавшая прислужничество перед либералами.

В Британской социалистической партии революционному крылу пришлось вести упорную борьбу против лидера партии - оппортуниста Гайндмана, оправдывавшего морские вооружения Англии ссылкой на германскую угрозу.

Тауэрский мост в Лондоне. Офорт Ф. Брзнгвина. 1913 г.

На съезде партии в 1911 г. против Гайндмана голосовала половина делегатов. Однако теоретические шатания, сектантские ошибки, неумение вскрыть корни оппортунизма в рабочем движении Англии мешали левым бороться за создание массовой революционной партии английского пролетариата.

Возраставшее недовольство рабочих соглашательством лидеров лейбористской партии и конгресса тред-юнионов, а также оторванность социал-демократии от масс порождали в некоторых слоях рабочего класса синдикалистские тенденции. Критикуя оппортунизм, стремясь усилить боевой дух в английском рабочем движении, борясь за создание широких профессиональных союзов, построенных по производственному принципу, синдикалисты делали вместе с тем неправильные, вредные выводы о «бесполезности» политической борьбы, отрицали необходимость для пролетариата иметь свою политическую партию. Впрочем, синдикализм не получил большого распространения среди английских рабочих.

В самостоятельную политическую силу вырос ирландский рабочий класс. В начале XX в. в ирландские тред-юнионы влилась масса ранее не организованных малоквалифицированных рабочих. В 1907 г. образовался «Ирландский союз транспортных рабочих». Его вождями были руководители созданной в 1896 г. Ирландской социалистической партии Коннолли и Ларкин. В августе - декабре 1913 г. произошла забастовка трамвайщиков Дублина, к которой примкнули тысячи рабочих других профессий. Контролируя транспорт, забастовщики широко применяли тактику бойкота. В дублинском порту замерла жизнь. Против забастовщиков выступили английский лорд-лейтенант (наместник), буржуазия Дублина, католическое духовенство, ирландские депутаты парламента и даже лидеры шинфейнеров (мелкобуржуазная партия сторонников независимости Ирландии). Еще в начале забастовки английская полиция напала на митинг рабочих в Дублине. Двое рабочих были убиты, свыше 600 человек ранены. В городе была установлена жестокая полицейская диктатура.

Дублинское побоище вызвало широкий отклик в Англии. Английские рабочие горячо откликнулись на призыв о помощи пролетариям Дублина. Тред-юнионы отправили пароход с продовольствием для дублинских забастовщиков. В сентябре 1913 г. на конгрессе тред-юнионов в Манчестере многие делегаты предлагали перенести заседания в Дублин, раздавались призывы ко всеобщей стачке. Такого съезда Англия не видела со времен чартизма.

Политический кризис 1913-1914 гг.

Подъем рабочего движения усугублял тревогу в буржуазных кругах. Ллойд-Джордж уже в 1910 г. тайно предлагал, с одной стороны, лидерам консервативной партии Бальфуру и Остину Чемберлену, а с другой - лейбористским руководителям, в частности Макдональду, создать коалиционное «национальное правительство», чтобы преодолеть надвигавшийся политический кризис.

Внутреннее положение Англии серьезно обострилось в связи с новыми осложнениями в ирландском вопросе. Надежды английских правящих кругов на то, что принятый в 1903 г. закон о продаже помещичьих земель крестьянам ослабит ирландское национальное движение, не оправдались. Партия шинфейнеров требовала полной независимости Ирландии, критиковала ирландскую фракцию в парламенте и ее лидера Редмонда, рассчитывавших получить из рук либералов самоуправление (гомруль) для Ирландии.

Развитие массового движения в Ирландии побудило ирландскую парламентскую фракцию вновь поставить вопрос о гомруле. Либеральный кабинет, зависевший от поддержки ирландских депутатов, после долгих проволочек внес в 1912 г. в парламент билль о гомруле. Согласно этому биллю власть в Ирландии передавалась двухпалатному парламенту в составе сената, назначаемого английским правительством, и палаты общин, избираемой на основе действующих избирательных законов. Из ведения ирландского парламента изымались вопросы войны и мира, руководство вооруженными силами, сношения с иностранными государствами, введение новых налогов, полиция и т. д. Английский парламент мог отменить любой акт парламента в Дублине. Исполнительная власть оставалась в руках английского лорда-лейтенанта. Даже в таком виде билль о гомруле встретил решительное сопротивление английских консерваторов. Трижды он принимался палатой общин, но встречал упорное сопротивление в палате лордов. Согласно закону 1911 г. полагалось после третьего решения нижней палаты направить билль на подпись королю, несмотря на возражения палаты лордов. Однако консерваторы решили не уступать. Поскольку конституционные средства были исчерпаны, консервативная партия стала действовать иным путем. На первый план был выдвинут так называемый олстерский вопрос.

Бастующие трамвайщики на улицах Дублина. Фотография. 1913 г.

Олстер - северо-восточный угол Ирландии - представлял собой самую промышленную часть «зеленого острова». Около половины населения Ол-стера составляли протестанты, среди которых из поколения в поколение воспитывалась ненависть к ирландским католикам. Консерваторы решили оторвать Олстер от остальной Ирландии; с этой целью они начали формировать вооруженные отряды. Лидер олстерских консерваторов Э. Карсон осенью 1912 г. призвал силой воспрепятствовать распространению гомруля на «протестантские» графства Ирландии. Созданные Карсоном вооруженные отряды насчитывали почти сто тысяч человек, имели артиллерию, пулеметы, бронеавтомобили. В начале 1914 г. английское правительство решило отправить в Олстер несколько полков, чтобы взять в свои руки контроль над ним. В ответ офицеры этих полков объявили, что отказываются повиноваться приказу правительства. Офицерский «бунт» был поддержан высшим командованием - генералами Вильсоном, Френчем и другими, угрожавшими подать в отставку. Правительство либералов поспешило уступить. «Армия похоронила законопроект о гомруле»,- торжествовала консервативная печать.

Летом 1914 г. в Ирландии началось создание армии волонтеров для защиты от банд Карсона. Вся Ирландия превратилась в вооруженный лагерь. Английское правительство, смотревшее сквозь пальцы на действия олстерцев, теперь всячески препятствовало доставке оружия ирландским волонтерам.

26 июля полиция в Дублине открыла огонь по ирландским националистам. Было убито и ранено несколько десятков человек. Дублинский расстрел вызвал взрыв возмущения в Ирландии. Большое возбуждение царило и в Англии. Только начавшаяся вскоре мировая война дала английской буржуазии возможность справиться с серьезными внутренними затруднениями.

2. Германия

Рост капиталистических монополий

К началу XX в. Германия по уровню промышленного производства выдвинулась на первое место в Европе. Быстро росли в этот период черная металлургия, машиностроение, химическая промышленность и другие отрасли тяжелой индустрии. Преимущественное развитие тяжелой промышленности вызывалось в значительной мере потребностями армии, железнодорожного строительства и судостроения (в особенности военно-морского флота).

Намного увеличилась продуктивность сельского хозяйства.

Веялка с электрическим двигателем в юнкерском хозяйстве. Фотография. 1901 г.

Так, урожайность зерновых и картофеля в 1909-1913 гг. в два раза превысила урожайность в 1894-1898 гг., чему в немалой степени способствовали механизация труда и применение химических удобрений. Юнкерские хозяйства (более пятой части всей обрабатываемой площади) превратились в крупные капиталистические экономии, хотя и сохранявшие ряд крепостнических пережитков. Собственниками больших площадей земли и ее недр становились также магнаты финансового капитала.

Гигантские монополистические союзы, тесно связанные с крупнейшими банками, прибирали к своим рукам целые отрасли промышленности. Число картелей выросло с 385 в 1905 г. до 550-600 в 1911 г. Основанный в 1893 г. Рейнско-Вестфальский каменноугольный синдикат уже в 1910 г. контролировал 95,4% добычи угля в бассейне. Мощные монополистические союзы возникли и в металлургической промышленности: в 1904 г. был создан стальной синдикат, в 1910 г.- железный синдикат.

Господствующие позиции в германской тяжелой промышленности принадлежали трем могущественным концернам Рейнско-Вестфальского района - Круппу, Гельзенкирхенскому горному обществу, горнозаводскому и металлургическому обществу «Феникс». В электротехнической промышленности с 1908 г. существовало соглашение между двумя колоссами - «Всеобщим электрическим обществом» и «Сименс - Гальске и Шуккерт». Морское торговое и пассажирское судоходство почти полностью контролировалось двумя крупнейшими обществами - «Гамбург - Америка» и «Северогерманский Ллойд». Девять мощных берлинских банков (крупнейшие из них - «Немецкий банк» и «Учетное общество») концентрировали в своих руках пол-овину всех банковских вкладов в Германии.

Экономическая мощь сосредоточилась в руках небольшой группы «некоронованных королей» империалистической Германии - Круппа, Тиссена, Кирдорфа, Баллина, братьев Маннесман, Сименса, Ганземана и др. Общая сумма прибылей монополий составила в 1913 г. 15 млрд. марок. Однако государственный и военный аппарат Германии по-прежнему возглавляло прусское юнкерство. Общность экономических и политических интересов, борьба против рабочего движения объединяли юнкерство и буржуазию в единый блок,- хотя внутри этого блока происходили острые столкновения.

Германский империализм начал проводить свою «мировую политику» тогда, когда территория земного шара была поделена и львиная доля колоний уже захвачена «старыми» капиталистическими державами. К 1914 г. Германия имела 2,9 млн. кв. км колониальных территорий - в три с половиной раза меньше Франции и в одиннадцать с половиной раз меньше Англии. В германских колониях насчитывалось 12,3 млн. человек населения - в тридцать два раза меньше, чем у Англии.

Готовясь к насильственному переделу мира, Германия одновременно развивала экономическую экспансию, чувствительно задевавшую интересы «старых» капиталистических государств и прежде всего Англии. Быстро возрастал экспорт германских капиталов, особенно в Османскую империю, Китай, страны Южной Америки. В 1902 г. германские вложения капитала за границей составили 12,5 млрд. фр.- в пять раз меньше английских и в два раза меньше французских, а в 1914 г. уже 44 млрд. фр.- около половины английских и более двух третей французских капиталовложений.

Капиталистические монополии резко усиливали эксплуатацию рабочих, взвинчивали цены на промышленные товары на внутреннем рынке и за этот счет снижали экспортные цены. Только за четыре года, с 1909 по 1913, экспорт Германии увеличился более чем на 60%. По ряду отраслей (например, по вывозу изделий электротехнической промышленности) Германия заняла ведущее место в мировой торговле. Юнкерство добилось принятия рейхстагом в 1902 г. нового таможенного тарифа, значительно повысившего пошлины на импортируемые из-за границы важнейшие сельскохозяйственные продукты, что больно ударило по бюджету широких масс потребителей, зато значительно подняло прибыли крупных землевладельцев.

Вместе с ростом дороговизны и налогового бремени падала реальная заработная плата рабочих. В 1907 г. в Германии насчитывалось более 12 млн. промышленных рабочих, а число всех наемных рабочих в промышленности, торговле и сельском хозяйстве достигало 18 млн. человек. В упорной борьбе немецкие рабочие завоевали себе в среднем 11-часовой рабочий день и добились некоторого улучшения условий труда на предприятиях. Однако нередки были случаи гораздо более продолжительного рабочего дня. Низкий уровень заработной платы, безработица, тяжелая жилищная нужда, рост заболеваний - таковы были условия жизни пролетарских масс.

Трудящиеся Германии страдали также от политического гнета. Огромная бюрократическая и милитаристская машина, вся церковная иерархия стояли на страже интересов буржуазно-юнкерского блока, который пытался еще больше ухудшить избирательную систему в отдельных землях, ограничить всеобщее избирательное право в рейхстаг, уничтожить право рабочих на создание союзов и т. д. Юнкерство упорно держалось за сохранение трехклассной избирательной системы в Пруссии: в связи с этим до 1908 г. в прусском ландтаге не было ни одного представителя социал-демократии.

Экономическое развитие Германии

Подъем рабочего движения. Влияние русской революции

Начало XX в. ознаменовалось значительным подъемом рабочего движения. Общее число бастовавших и подвергавшихся локаутам составило в 1900-1902 гг. около 119,9 тыс., а в 1903-1904 гг. - 257,5 тыс.

Самой упорной и острой была в эти годы стачка ткачей Криммичау, требовавших сокращения рабочего дня с 11 до 10 часов и повышения заработной платы. Полгода, с августа 1903 г. по январь 1904 г., стойко боролись свыше 7 тыс. ткачей этого саксонского городка. Во многих городах Германии происходил сбор средств в пользу стачечников. Крестьяне окрестных деревень снабжали их продовольствием. Соглашательство оппортунистического руководства, принявшего неожиданное решение прекратить стачку, оборвало эту мужественную борьбу.

Свидетельством полевения народных масс явились результаты парламентских выборов 1903 г. Более 3 млн. избирателей голосовало за представителей социал-демократии, получившей в рейхстаге 81 депутатское место (против 57 в 1898 г.).

Боевой дух немецких рабочих проявился в крупнейшей забастовке того времени - всеобщей стачке горняков на шахтах Рейнско-Вестфальского каменноугольного синдиката в январе - феврале 1905 г. В течение нескольких дней забастовка стихийно распространилась на весь угольный район, охватив свыше 200 тыс. шахтеров. В ходе борьбы сложилось единство действий рабочих, разобщенных принадлежностью к разным профессиональным союзам, а также неорганизованных рабочих. Встревоженное необычайным размахом стачки, германское правительство поспешило внести в прусский ландтаг законопроект о реформе горного производства. После этого лидеры профессиональных союзов, не считаясь с боевым настроением рабочих, приняли решение прекратить забастовку.

Воззвание забастовщиков Криммичау ко всем рабочим Германии. Листовка. 1903 г.

Для рабочего движения в Германии большое значение имела революционная борьба пролетариата России. Еще до начала русской революции передовые германские рабочие оказывали большую поддержку русским революционерам. Летом 1904 г. прусская реакция затеяла в Кенигсберге процесс девяти немецких социал-демократов, обвинявшихся в пересылке в Россию революционной литературы.

Процесс вызвал энергичные протесты немецких рабочих. Выступая на рабочем собрании, виднейший представитель революционного крыла германской социал-демократии Карл Либкнехт призывал еще более активцо помогать русским товарищам, «чтобы в ближайшее время можно было воскликнуть: царизм уничтожен, да здравствует русская свобода!»

Объявление всеобщей стачки на собрании рабочих делегатов в Эссене 16 января 1905 г. Рисунок с натуры Е. Лиммера.

Весть о зверской расправе царя над мирным шествием рабочих Петербурга 9(22) января 1905 г. быстро распространилась по всей Германии. На состоявшихся в те дни многочисленных народных собраниях рабочие выражали ненависть к царизму и горячие симпатии к русскому пролетариату. «В победе над царизмом, которую теперь призван одержать русский рабочий класс,- писала газета левых германских социал-демократов «Лейпцигер фольксцейтунг»,- международный пролетариат видит предпосылку своей собственной победы над капитализмом. Русская победа есть немецкая победа, европейская победа, международная победа!»

Влияние русской революции сказалось в усилении стачечного движения в Германии. Только за 1905-1906 гг. в забастовках, по неполным данным, приняло участие свыше 800 тыс. человек - почти столько же, сколько за предыдущие 15 лет.

Страстными пропагандистами неоценимого опыта революции в России, ее уроков для западноевропейского рабочего движения выступали революционные вожди немецкого пролетариата, левые социал-демократы - Роза Люксембург, Карл Либкнехт, Клара Цеткин, Франц Меринг и др. Отмечая огромное всемирно-историческве значение начавшейся в России революционной ломки самодержавного строя, они звали немецких рабочих учиться у пролетариев России и следовать их примеру.

Напротив, реформистские деятели социал-демократии относились с высокомерием к борьбе пролетариата России, видели в русской революции лишь арьергардные бои старых буржуазных революций на Западе и отрицали ее международное значение.

Одно из центральных мест в пропаганде левых занял вопрос о массовой политической стачке, которую немецкие рабочие часто называли «русским средством борьбы. Несмотря на противодействие оппортунистов, этот вопрос стал предметом горячих дискуссий на собраниях рабочих, в прессе, на съездах социал-демократической партии. Считаясь с революционными настроениями масс, съезд партии в Иене в сентябре 1905 г. по предложению А. Бебеля признал массовую политическую стачку одной из важнейших форм борьбы пролетариата. События в России и влияние, которое они оказывали на рабочее движение Западной Европы, глубоко тревожили германскую реакцию. В правящих кругах обсуждался вопрос о вооруженной помощи русскому царизму. На восточной границе была сосредоточена многочисленная армия, готовая к выступлению.

Всеобщая стачка и капиталисты. Сатирический рисунок В. Леманна из журнала «Дер варе Якоб».

Русская революция дала толчок широкому движению против прусской трехклассной избирательной системы, за введение всеобщего и равного избирательного права в Пруссии, Саксонии и других землях. В крупнейших промышленных центрах Саксонии осенью 1905 г. состоялись многотысячные рабочие демонстрации. Рабочие Гамбурга в ответ на посягательство реакции на их избирательные права провели 17 января 1906 г. первую в истории германского рабочего движения полдневную массовую политическую стачку. Во время схваток рабочих с полицией на улицах Гамбурга появились баррикады, которые полиции пришлось брать штурмом. «Идея массовой политической стачки... охватила немецкий пролетариат как лесной пожар»,- писала в январе 1906 г. «Лейпцигер фольксцейтунг».

Развернувшееся в Германии массовое движение за демократизацию политического строя не увенчалось тогда успехом. Важнейшей причиной этого был рост оппортунизма в германской социал-демократии. Германские рабочие не имели боевого, последовательного руководства, способного привести их к победе.

Германская социал-демократия в начале XX в.

В первые годы XX в. германская социал-демократическая партия в целом еще стояла на позициях классовой борьбы.

В. И. Ленин писал тогда, что германская социал-демократия «стоит впереди всех по своей организованности, по цельности и сплоченности движения, по богатству и содержательности марксистской литературы» (В. И. Ленин, Иепский съезд германской социал-демократической рабочей партии, Соч., т. 9, стр. 264.). На съезде в Дрездене в 1903 г. партия дала решительный отпор оппортунистам Фольмару, Бернштейну и другим, пытавшимся навязать ей реформистскую, соглашательскую тактику. Руководитель партии Август Бебель был страстным борцом за социализм, его заслуги перед немецким и международным рабочим движением огромны. «Август Бебель,- писал В. И. Ленин,- сам рабочий, выработал себе ценой упорной борьбы социалистическое мировоззрение, отдал на служение целям социализма все свои богатые силы целиком, без остатка, шел рука об руку в течение десятилетий с растущим и развивающимся немецким пролетариатом и сделался самым даровитым парламентарием Европы, самым талантливым организатором и тактиком, самым влиятельным вождем международной, враждебной реформизму и оппортунизму, социал-демократии» (В. И. Ленин, Август Бебель, Соч., т. 19, стр. 264.)

Однако в партии все более укреплялся оппортунизм, выражавший взгляды узкого слоя привилегированной верхушки рабочего класса. Подкупленная финансовым капиталом «рабочая аристократия» ратовала за «классовый мир», вносила в рабочее движение буржуазную идеологию, раскалывала рабочий класс и ослабляла его силы. Наряду с верхушкой квалифицированных рабочих и мастеров, заработки которых намного превышали заработок основной массы рабочих, этот слой включал в себя также многочисленную профсоюзную бюрократию, партийных чиновников, парламентариев, руководителей кооперативов и т. д. Уровень их жизни приближался к уровню жизни государственных служащих и наиболее обеспеченного слоя мелкой буржуазии. Влияние оппортунизма было особенно заметно среди руководителей профессиональных союзов.

Хотя руководство партии осудило открытый оппортунизм - ревизионизм, оно не только не решилось на организационный разрыв с Э. Бернштейном и его сторонниками, но и в практической своей деятельности все чаще оказывалось на поводу у реформистских лидеров, особенно у лидеров профессиональных союзов. В деятельности германской социал-демократии уже в эти годы начало сказываться противоречие между «ортодоксальными» программными положениями и реформистской тактикой.

Даже Бебель не сумел понять особенностей новой эпохи и выросших перед рабочим движением новых задач. Его могучий революционный темперамент по-прежнему проявлялся в блестящих парламентских выступлениях, в речах на съездах партии и на рабочих собраниях. Но вместе с тем Бебель во имя сохранения единства и «мира» в партии шел в ряде случаев на уступки оппортунистам в важнейших вопросах тактики и терпимо относился к разъедавшим партию силам реформизма.

Эти колебания явственно отразились в вопросе об осуществлении решений Иенского съезда партии. В феврале 1906 г. реформистские лидеры Генеральной комиссии профессиональных союзов во главе с Легином заключили с руководством социал-демократической партии тайное соглашение, направленное против проведения массовой политической стачки, а в сентябре того же года на съезде социал-демократической партии в Маннгейме было принято решение, фактически отменявшее иенскую резолюцию.

Новый этап «политики сплочения» господствующих классов. «Готтентотский блок»

Между тем германская реакция мобилизовала все силы для борьбы с нараставшим в стране массовым рабочим движением. Кайзер Вильгельм II и его окружение не расставались с планами государственного переворота, роспуска рейхстага и всемерного усиления личной власти монарха. Одной из основных задач, которую пыталось разрешить германское правительство, было «сплочение» господствующих классов и их политических партий. Имперский канцлер Бюлов ловко лавировал между противоборствующими политическими силами в лагере юнкерства и крупной буржуазии, не давая ни одной из них возможность получить решающий перевес. Он имел обыкновение называть себя «аграрным канцлером», но считался и с требованиями буржуазии, прежде всего - магнатов крупного капитала.

Проведение «политики сплочения» не устранило острой борьбы внутри юнкерско-буржуазного блока. Одна из ее вспышек привела даже к роспуску рейхстага. Толчком послужили события в германских колониях. В октябре 1903 г в Юго-Западной Африке вспыхнуло восстание племен гереро, а затем - коикоин (готтентотов), доведенных до отчаяния грабежами и насилиями немецких колонизаторов. 80 тыс. повстанцев гереро во главе со своим вождем Махареро потребовали упразднения резерваций, возвращения земель, отобранных у коренного населения, изгнания немецких захватчиков. Германские войска принялись зверски подавлять восстание. Повстанцы героически сопротивлялись, однако огромное превосходство в вооружении и в организации германских войск решило исход борьбы. Разбив основные силы повстанцев, колонизаторы приступили к методическому истреблению гереро. Их загоняли в знойную безводную пустыню, обрекая на мучительную смерть от жажды, голода и болезней.

Затем колонизаторы обрушились на восставших готтентотов, предводительст-вуемых 80-летним Гендриком Витбуа, Моренго и др. Опираясь на свое техническое преимущество и на помощь английских вооруженных сил, прибывших из близ-лежащих британских колоний, германские войска варварски подавили восстание. Из 200 тыс. готтентотов остались в живых едва 50-60 тыс. Многие из них были вынуждены покинуть свои земли.

Во время этих событий в конце 1906 г. правительство потребовало от рейхстага утверждения дополнительных кредитов на подавление восстания в Африке. Рейхстаг отклонил это требование. Против кредитов голосовала не только социал-демократическая фракция, но и фракция католического центра. Позиция партии центра и выступления ее депутатов и прессы с сенсационными разоблачениями ужасов колониального режима были рассчитаны прежде всего на то, чтобы сохранить влияние партии на рабочих-католиков, а также добиться новых уступок от правительства в пользу католической церкви.

На отклонение кредитов Бюлов ответил роспуском рейхстага. Новые выборы, происходившие в январе 1907 г. в обстановке небывалого разгула шовинизма, заразившего широкие массы мелкой буржуазии и даже часть рабочих, принесли победу правительству. Число социал-демократических депутатов сократилось с 81 до 43.

В новом рейхстаге образовалось большинство из представителей партий национал-либералов, консерваторов и «свободомыслящих», составившее так называемый бюловский, или «готтентотский», блок. Голосами этого блока были вотированы кредиты на подавление восстания в Африке и дополнительные средства на осуществление обширной программы строительства военного флота.

Рейхстаг принял в 1908 г. новый реакционный закон о союзах и собраниях, который запрещал молодежи до 18 лет вступать в политические союзы и получил название «исключительного закона против молодежи». Политическая реакция проявилась и в усилении традиционной прусско-германской политики, направленной против поляков. В 1908 г. прусский ландтаг принял закон, предоставлявший колонизационной комиссии право принудительного отчуждения земель у польского, населения.

Скоро, однако, обнаружилась непрочность «готтентотского блока». В том же 1908 г. правительство внесло в рейхстаг проект финансовой реформы, имевший целью ликвидировать дефицит государственного бюджета, вызванный главным образом громадными расходами на вооружение. Проект, в частности, предусматривал введение налога на наследство. Хотя этому налогу отводилась роль ширмы, которая должна была прикрыть гораздо более значительное увеличение косвенных налогов, падавших на широкие народные массы, проект реформы вызвал ожесточенное сопротивление со стороны аграриев-консерваторов и лидеров католического центра. Аграрии к тому же не желали идти ни на какие уступки буржуазии и в вопросе о предполагавшейся форме избирательного права в Пруссии. Объединившись с католическим центром, консерваторы провалили в 1909 г. в рейхстаге закон о налоге на наследство. Блок национал-либералов и консерваторов распался. Бюлов, у которого к этому времени заметно испортились отношения с императором, был вынужден уйти в отставку. Его меСто на посту рейхсканцлера занял Бетман-Гольвег. Послушный слуга своего взбалмошного монарха, он осуществлял реакционный политический курс, мало чем отличавшийся от бюловского.

При Бетман-Гольвеге, так же как и при прежнем канцлере, подготовка к войне за передел мира велась ускоренными темпами. «Германские юнкера и генералы с бурбоном Вильгельмом II во главе,- отмечал В. И. Ленин еще в 1908 г.,- рвутся в бой с Англией, надеясь на возможность использовать перевес сухопутных сил и мечтая о том, чтобы шумом военных побед заглушить все растущее недовольство рабочих масс и обострение классовой борьбы в Германии» (В. И. Ленин, Мирная демонстрация английских и немецких рабочих, Соч., т. 15. стр. 187.).

Подготовка германского империализма к мировой войне

К концу 1905 г. Генеральный штаб закончил разработку окончательного варианта плана войны на два фронта против Франции и России («план Шлиффена»). За пять лет - с 1909 по 1914 г.- военные расходы Германии увеличились почти на 33%, составив в 1914 г. более 2 млрд. марок - половину всего государственного бюджета.

В 1912 г. правительство, ссылаясь на проект введения во Франции трехлетней военной службы и на рост вооружений в России, подготовило законопроект о дальнейшем увеличении германской армии на 136 тыс. человек и об усилении тяжелой артиллерии. Было решено, что программа вооружений, намеченная на пять лет (1912-1916 гг.), будет реализована к весне 1914 г. Морское соперничество Англии и Германии ускоряло сроки приближения войны. В 1914 г. Германия уже имела 232 новых боевых корабля (в их числе и дредноуты) и заняла второе место в мире как военно-морская держава, хотя по-прежнему еще значительно уступала Англии.

Германские империалисты прилагали огромные усилия к тому, чтобы отравить сознание немецкого народа ядом милитаризма и шовинизма. Множество буржуазных союзов, созданных в целях идеологической подготовки войны,- флотских, военных, Колониальное общество, Пангерманский союз и десятки других - неустанно вели пропаганду широких планов агрессии -«натиска на Восток» («Дранг нах Остен»), создания «Срединной Европы» под эгидой Германии, построения германской мировой колониальной империи. Они превозносили войну как лучшее средство осуществления экспансионистских планов и, более того, как источник прогресса человечества.

Эта идеология заражала широкие круги мелкой буржуазии и привилегированную верхушку рабочего класса. Оппортунисты ориентировали рабочий класс на союз со «своей» национальной буржуазией, со «своим» империалистическим государством, помогали буржуазии готовить империалистическую войну.

Только революционные представители германского рабочего класса, левые социал-демократы, вели активную борьбу с агрессивной политикой германского империализма. Энергичную антимилитаристскую деятельность развернул Карл Либкнехт, горячо выступавший за всемерное расширение массового движения против милитаризма, в особенности - антивоенного движения молодежи. В 1907 г. власти организовали судебный процесс, обвинив Либкнехта в подготовке «государственной измены». Заключение Либкнехта по приговору суда в крепость на полтора года было встречено массами с возмущением. На выборах 1908 г. прусские рабочие единодушно избрали своего мужественного руководителя депутатом ландтага, а в 1912 г. он был избран в рейхстаг. Большое значение имели выступления К. Либкнехта в рейхстаге в 1913 г. с разоблачениями «пушечного короля» Крупна. В ходе этих разоблачений выявилось, к каким скандальным аферам - вплоть до шпионства в государственном аппарате и подкупа правительственных чиновников - прибегают представители финансового капитала в целях усиления гонки вооружений.

Назревание политического кризиса

Гонка вооружений сопровождалась значительным снижением жизненного уровня трудящихся. Одна лишь финансовая реформа 1909 г. означала повышение косвенных налогов на 25-30%, что составляло 500 млн. марок ежегодно. Политика протекционизма, приносившая юнкерству и магнатам финансового капитала громадные прибыли, все чувствительнее сказывалась на бюджете народных масс. Стоимость жизни в 1913 г. выросла по сравнению с 1900 г. почти на одну треть.

В 1907 г. начался очередной экономический кризис, и к концу 1908 г. в Германии насчитывался 1 млн. безработных. Капиталистические монополии продолжали наступление на рабочий класс, интенсифицируя труд, применяя «передовые» методы «выжимания пота» по американскому образцу. Ответом рабочего класса явился рост забастовочного движения. За четыре года (1910-1913 гг.), по неполным данным, произошло 11 533 экономических конфликта, в которых участвовало около полутора миллионов человек.

Немецкие рабочие продолжали борьбу против реакционных политических порядков. Развивалось массовое движение за всеобщее избирательное право в Пруссии и других землях Германии. В начале 1909 г. рабочие Саксонии добились отмены трехклассной избирательной системы, хотя взамен здесь было введено недемократическое множественное избирательное право, при котором наиболее состоятельные избиратели имели каждый по нескольку голосов. Через год правительство предложило ландтагу проект избирательной реформы для Пруссии. Он предусматривал лишь замену двухстепенных выборов прямыми и некоторое расширение круга избирателей первого класса. Самое же разделение избирателей на три класса сохранялось, так же как и открытое голосование и выгодное юнкерству распределение избирательных округов. Но даже этот законопроект был встречен в штыки реакционным консервативно-клерикальным блоком. В то же время он вызвал недовольство национал-либералов, добивавшихся перераспределения избирательных округов в интересах крупных промышленников.

Строительство линейного корабля на верфи в Гамбурге. Фотография. 1908 г.

В «верхах» начались распрд. Монархия Гогенцоллернов все больше разоблачала себя в глазах немецкого народа. Не в малой степени этому способствовало шумное обсуждение в рейхстаге и в прессе путаных и бестактных заявлений кайзера по вопросам англо-германских отношений. Тогда же в газетах появились скандальные сообщения о моральном разложении, царившем в придворных кругах.

Представители либеральной буржуазии принялись заигрывать с демократическими элементами страны.

Столкновение бастующих рабочих с полицией в Мсабите. Рисунок В. Цеме. 1910 г.

В начале 1910 г. вместо старой партии «свободомыслящих», скомпрометировавшей себя поддержкой грабительской финансовой реформы 1909 г., возникла левобуржуазная «прогрессивная народная партия». Трудящиеся массы ответили на правительственный проект «реформы» прусской избирательной системы многолюдными народными собраниями, уличными демонстрациями. В ряде городов были проведены полдневные забастовки протеста. В Берлине, как и во многих других городах, происходили стычки демонстрантов с полицией. Рабочие настоятельно требовали от социал-демократических лидеров немедленного объявления массовой политической стачки. Роза Люксембург и другие представители левых горячо поддержали это требование, выдвинув лозунг провозглашения республики В Германии.

В сентябре - октябре 1910 г. в пролетарском районе Берлина Моабите произошло крупное выступление рабочего класса. До 30 тыс. стачечников вступили в борьбу со штрейкбрехерами, а затем и в баррикадные сражения с полицией, пустившей в ход револьверы и карабины. Несколько дней в столице империи шла упорная уличная борьба, глубоко взволновавшая рабочих всей Германии и встревожившая правительство и господствующие классы страны. «Моабит - начало револю« ции!» - со страхом писали реакционные газеты.

Характеризуя создавшееся в то время в Германии положение, В. И. Ленин отмечал, что в стране «явно для всех надвигается великая революционная буря» (В. И. Ленин, Два мира, Соч., т. 16, стр. 278.) зреет «предреволюционная ситуация». «Эпоха использования созданной буржуазией законности сменяется эпохой величайших революционных битв...»,- указывал В. И. Ленин (Там же, стр. 284.).

Германская социал-демократия, разъедаемая язвой оппортунизма, оказалась неспособной использовать назревавший политический кризис, возглавить массы и повести их навстречу революционным боям. Вместо развертывания революционной борьбы реформистские и центристские лидеры держали курс на приспособление к юнкерско-буржуазной законности.

После того как партийное правление лишилось своих виднейших руководителей - Пауля Зингера (умер в 1911 г.) и Августа Бебеля, умершего в 1913 г., председателем партии стал Фриц Эберт, тесно связанный с кругами профсоюзной бюрократии, а руководство парламентской фракцией перешло к Филиппу Шейдеману, представителю правого крыла партии. Германская социал-демократия превращалась в партию социальных реформ, в партию блока пролетарских и мелкобуржуазных элементов и - в организационном отношении - в придаток своей оппортунистической парламентской фракции.

Наиболее опасную роль играл так называемый центр, прикрывавший «ортодоксальной» фразой оппортунистическое перерождение партии, подчинение классовых интересов пролетариата интересам буржуазии.

Главным теоретиком центризма выступил К. Каутский. Даже в предшествующие годы, когда он вел значительную работу как пропагандист идей марксизма, у него были очень большие колебания - и в борьбе с бернштеинианством, и в вопросе о мильеранизме. По важнейшему вопросу - о диктатуре пролетариата, об отношении к государству-он, как писал Ленин, проявлял «систематический уклон к оппортунизму» (В. И. Ленин, Государство и революция, Соч., т. 25, стр. 448.). В 1910 г. Каутский окончательно разорвал с левыми и стал открыто поддерживать реформистов. В обоснование своей оппортунистической позиции он выдвинул так называемую стратегию изматывания. Доказывая «неприменимость» на Западе «русских», т. е. революционных средств борьбы, Каутский предлагал оставаться в рамках старой, «испытанной» парламентской тактики, которая якобы приводит к «изматыванию» сил врага и принесет рабочему классу с завоеванием большинства в парламенте решающую победу.

Представители левого, революционного крыла германской социал-демократии энергично выступали за всемерное развитие внепарламентской массовой борьбы пролетариата. Наиболее авторитетные вожди левых, пламенные революционеры Роза Люксембург и Карл Либкнехт на протяжении всей своей деятельности вели острую и непримиримую борьбу против реформизма, против правых и центристов, решительно отстаивая принципы революционного марксизма. В брошюре «Массовая стачка, партия и профсоюзы» Люксембург суммировала всемирно-исторический опыт революции в России и показала его огромное значение для германского и всего международного пролетариата. В. И. Ленин высоко оценил это произведение.

Но у левых были серьезные ошибки. Они недооценивали руководящую роль пролетарской партии, придавали стихийности в рабочем движении непомерно большое значение, не видели необходимости организационного разрыва с оппортунистами и создания партии нового типа, неправильно трактовали национальный вопрос, не сумели понять до конца ленинскую идею союза пролетариата с крестьянством. Ошибки левых в значительной мере проистекали из неправильного понимания сущности империализма. В своем обширном экономическом труде «Накопление капитала» (1913 г.) Р. Люксембург пришла к глубоко неверному выводу об «автоматическом крахе», капитализма. При всех своих крупных заслугах перед германским рабочим классом левые практически не смогли возглавить борьбу германского пролетариата.

Процесс оппортунистического перерождения германской социал-демократии не был в то время осознан пролетарскими массами, продолжавшими доверять своей партии. На выборах в рейхстаг в 1912 г. социал-демократическая партия получила свыше 4 млн. голосов и составила самую многочисленную фракцию (110 человек). Однако этот успех отнюдь не был той «решающей победой», которую вознещал Каутский. Социал-демократия не достигла даже самой скромной цели - ликвидации в рейхстаге господства блока реакционных партий, являвшихся опорой правительства.

Тем временем в стране нарастала стачечная волна. В марте 1912 г. снова разразилась стачка горняков Рура. Летом 1913 г. вспыхнули крупные стачки в Гамбурге, Киле, Штеттине, Бремене.

Резко обострились национальные противоречия. Польские трудящиеся оказывали решительное противодействие политике насильственного онемечения, подавления национальной культуры польского народа. На борьбу поднималось и угнетенное население Эльзаса. Когда в эльзасском городке Цаберне прусский офицер оскорбил мирное население, по всему Эльзасу осенью 1913 г. прокатилась волна бурных антипрусских демонстраций. «То, что накипело за десятилетия гнета, придирок и оскорблений, за десятилетия насильственного опруссачения, прорвалось наружу» (В. И. Ленин, Цаберн, Соч., т. 19, стр. 464.),- писал тогда В. И. Ленин в специально посвященной этому событию статье.

Германские правящие круги настойчиво продолжали свой курс агрессивной внешней политики. Экспансия Германии развивалась в различных направлениях и почти на всех континентах - в Европе, Азии, Африке, Южной Америке. Провоцируя конфликты, одной из целей которых было расшатывание франко-русского союза и сложившегося нового военного блока - Англии, Франции и России (Антанты),- германский империализм готовился к «большой» войне.

3. Франция

Экономическое развитие

В начале XX в. в экономической жизни Франции наступило некоторое оживление. В восточных районах и на севере быстро развивалась новая металлургическая база. С 1903 по 1913 г. добыча железной руды выросла в три раза. Однако весь этот прирост относился почти исключительно к бассейну Брие, причем большая часть руды потреблялась не французской, а германской металлургией. Прежняя главная металлургическая база Франции в центральном массиве, в районе Соны и Луары, находилась в упадке. Франция заняла второе место в мире (после Соединенных Штатов) по выпуску автомобилей, но французское машиностроение росло по-прежнему очень медленно, и 80% всех станков ввозилось из-за границы ускорился процесс концентрации производства. В департаменте Па-де-Кале 1906 г. в руках восьми компаний сосредоточилось около 90% всей угледобычи.

Сборка пушек на заводе Шнейдера в Крезо. Фотография. Начало XX в.

На шести автомобильных заводах, построенных в начале XX в. в парижском районе, сконцентрировался выпуск почти всех автомобилей, производившихся в стране. Фирме Шнейдера принадлежали не только крупнейшие в Европе военные заводы (в Ле-Крезо), но и рудники, сталеплавильные заводы и другие предприятия в разных районах Франции; эта фирма участвовала в крупнейших предприятиях России (Путиловский завод, Тульский оружейный), в компании, скупавшей месторождения железной руды в Алжире, в эксплуатации экономических ресурсов Марокко и т. д. Французские железные дороги были монополизированы шестью железнодорожными компаниями, в которых господствовали виднейшие представители финансовой олигархии.

Несмотря на значительный промышленный подъем, Франция отставала от других, крупных капиталистических государств как по уровню производства, так и по степени его концентрации. Еще в 1880 г. Франция, Германия и Соединенные Штаты выплавляли примерно одинаковое количество стали (1,2-1,5 млн. т), но к 1914 г. Соединенные Штаты выплавляли уже почти 32 млн. га, Германия-16,6 млн., а Франция - всего 4,6 млн. т. В 1912 г. на одно предприятие во Франции в среднем приходилось в два с лишним раза меньше рабочих, чем в Германии. Больше трети всего французского пролетариата было занято в текстильной промышленности, в производстве предметов роскоши и моды - «па рижских изделий»; в этих отраслях преобладали мелкие предприятия, работа на дому.

Одним из факторов, тормозивших развитие французской промышленности, бедность угольных ресурсов. В 1913 г. пришлось ввезти из-за границы более трети всего потребленного в этом году угля. Недостаток угля, особенно коксующегося, усиливал захватнические настроения руководителей французской металлургии, стремившихся овладеть богатыми германскими угольными бассейнами.

Но главная причина сравнительной отсталости французской индустрии заключалась в структурных особенностях французского империализма. В XX в. со всей ясностью определились характерные черты ростовщического империализма, которые французский капитализм начал приобретать уже к 90-м годам XIX в. В погоне максимальной прибылью финансисты вывозили огромные капиталы за границу, преимущественно в форме государственных займов. Заграничные вложения, составлявшие к 1902 г. около 27 млрд. фр., достигли в 1914 г. 50-60 млрд. фр. По размерам вывоза капитала Франция заняла второе место в мире после Англия. Финансовая олигархия толкала страну на путь колониальной экспансии.

Катастрофа в Исси. Литография Л. Т. Стейнлена. 1901 г.

Франция владела огромной колониальной империей, уступавшей по размерам только английской. Территория французских колоний почти в двадцать одиц раз превышала территорию метрополии, а население колоний составляло свыше 55 млн., т. е. примерно в полтора раза превосходило по численности население метрополии.

Превращаясь в страну-рантье, Франция сохраняла свой индустриально-аграрный характер. В 1911 г. в сельском хозяйстве было занято 44,2% самодеятельного населения, а в промышленности - только 38,8%. Капитализм все больше проникал в сельское хозяйство. Значительно увеличилось применение наемного труда и сельскохозяйственных машин. Но по урожайности важнейших сельскохозяйственных культур Франция с ее прекрасными климатом и почвой занимала в это время 11-17 места в мире. Это было связано с чрезвычайной дробностью крестьянского землевладения, системой парцелляции, сохранением издольщины, тяжелыми условиями аренды и огромной задолженностью крестьян.

По-прежнему очень медленно увеличивалась численность населения. С 1886 по 1911 г. она выросла меньше чем на полтора миллиона (до 39,6 млн.), тогда как население Германии за эти же годы увеличилось на 22,6 млн. (до 67,8 млн.).

Особенности социальной структуры Франции. Положение трудящихся

Господство финансовой олигархии мешало развитию производительных сил страны. Четвертая часть всех капиталов принадлежала кучке богачей, составлявших только 0,2% населения. Эта численно ничтожная, но могущественная группа финансистов держала в своих руках ключевые позиции французской экономики - банки, промышленные объединения, транспорт, связь с колониями, торговлю. Она в конечном счете направляла и политику правительства.

В силу сравнительной «застойности» французской экономики значительную часть населения составляли так называемые средние слои - мелкая буржуазия города и деревни.

Замедление темпов экономического развития страны отражалось и на положении рабочего класса. Рабочее законодательство было чрезвычайно отсталым. Закон об 11-часовом рабочем дне, введенный сначала для женщин и детей, был в 1900 г. распространен на мужчин, но обещание правительства о переходе через несколько лет на 10-часовой рабочий день не было осуществлено. Только в 1906 г. был окончательно установлен обязательный еженедельный отдых. Франция отставала от ряда западноевропейских стран также в области социального обеспечения.

В связи с ростом дороговизны значительно упала реальная заработная плата рабочих. Особенно низко оплачивался труд женщин-работниц, получавших лишь около половины зарплаты мужчин.

С увеличением расходов на вооружение значительно выросло бремя прямых и косвенных налогов. На миллионах французских крестьян лежала еще и огромная ипотечная задолженность - более 15 млрд. фр.

Все эти обстоятельства обусловили обострение классовой борьбы. В авангарде ее стоял французский пролетариат, который нашел поддержку и в других слоях

населения - среди крестьянства, служащих, прогрессивных кругов интеллигенции.

Левын блок у власти. Антнклерикальные законы

«Дело Дрейфуса» показало французской буржуазии необходимость прибегнуть к новым методам «успокоения» народных масс. Так как католическая церковь и ряд монашеских орденов (конгрегации) своей усиленной поддержкой антндрейфусаров вызвали резкое возмущение в стране, правительство Вальдек-Руссо попыталось направить народное недовольство против клерикализма. В 1900 г. палата депутатов приняла закон о перерегистрации конгрегации. При этом предполагалось закрыть принадлежавшие им духовные школы и расширить сеть светских. Однако Вальдек-Руссо не торопился с проведением в жизнь этого закона. Парламентские выборы 1902 г. принесли победу радикалам (тогда называвшим себя уже радикал-социалистами), и новый кабинет во главе с Э. Комбом решил поставить борьбу с клерикализмом в центр политической жизни. В политике радикалов сказывалась присущая этой партии противоречивость. На все решающие посты в правительстве были назначены лица, тесно связанные с крупной буржуазией. Лишь в вопросах борьбы с влиянием церкви, расширения светской школы и т. п. Комб - сам бывший семинарист, порвавший с церковью и ставший врачом,- повел себя гораздо более решительно, чем его предшественники. Антиклерикализм давал возможность радикалам сохранять союз с реформистским крылом французского социализма, которое возглавлял Жорес. Поддерживая «левый блок» под флагом антиклерикализма, реформисты в то же время отвлекали рабочий класс от борьбы с капитализмом.

В 1902-1904 гг. было закрыто несколько тысяч школ, находившихся под контролем духовенства, распущен ряд монашеских орденов. Однако эти меры носили половинчатый характер. Некоторые конгрегации подлежали упразднению не сразу, а в течение десятилетнего срока. Сохранялась система конгрегационного преподавания в колониях. Предпринятая «инвентаризация» имущества ликвидируемых орденов встретила сопротивление реакционеров, и радикалы поспешили отказаться от нее.

Тем не менее антиклерикальные мероприятия правительства вызвали резкое сопротивление церкви и римского папы, что вынудило Комба порвать дипломатические отношения с папской курией, ликвидировать конкордат, заключенный еще Наполеоном в 1801 г., а в дальнейшем внести в парламент законопроект об отделении церкви от государства. Политика Комба стала казаться многим представителям буржуазии слишком прямолинейной, и в начале 1905 г. его кабинет пал. Новому кабинету, возглавленному Морисом Рувье, все же удалось добиться принятия закона об отделении церкви от государства.

Проведение этого закона содействовало демократизации образования и укреплению светской школы. Процент неграмотных, составлявший ко времени франко-прусской войны около 60, упал в первом десятилетии XX в. до 2-3.

Вопрос об отношении к «левому блоку» вызвал дальнейшее размежевание в рядах социалистов. К гедистам, ведшим энергичную борьбу против «мильеранизма» и участия в «левом блоке», присоединились бланкисты; обе организации слились в 1901 г. в единую Социалистическую партию Франции. Ей противостояла реформистская Французская социалистическая партия. Отстаивая политику «левого блока», реформисты вошли в состав так называемой делегации левых, которая совместно с радикалами определяла весь ход парламентских дискуссий. Реформисты голосовали за правительственный бюджет, в том числе и за военные кредиты. Ради сохранения кабинета Комба у власти они голосовали за доверие ему даже при обсуждении запроса о произведенных с ведома правительства расстрелах стачечников.

Обострение классовой борьбы

По количеству стачечников Франция в начале XX в. заняла первое место в Западной Европе. Две трети стачек были связаны с требованиями повышения заработной платы. Но экономические стачки начинали принимать и политический характер, перерастая иногда в столкновения с органами государственной власти. Обострение классовой борьбы во Франции, как отмечал в 1908 г. В. И. Ленин, проявлялось «в особенно бурных, резких, частью прямо революционных взрывах» (В. И. Ленин, Горючий материал в мировой политике, Соч., т. 15, стр. 164.).

Большое влияние на французское рабочее движение оказали революционные события в России. Уже первое известие о «Кровавом воскресенье» вызвало живейший отклик у французских рабочих. «Рабочие Парижа, города революции, всем сердцем с вами,- говорилось в обращении профессиональных союзов департамента Сены в январе 1905 г. к русским рабочим.- Рассчитывайте на нас! Наша помощь вам обеспечена. Долой царя!... Да здравствует социальная революция!»Глубокое впечатление на французских рабочих, в частности на железнодорожников, произвела проведенная русскими рабочими всеобщая политическая стачка.

Представители прогрессивной интеллигенции организовали под председательством Анатоля Франса «Общество друзей русского народа», развернувшее широкую агитацию в поддержку русской революции. Напротив, правящие круги французской буржуазии, боясь потерять союзника в борьбе против Германии и опасаясь влияния русской революции на развитие рабочего движения во Франции, стремились оказать политическую и финансовую поддержку царизму.

1906 г.- Обещания Клемансо - Ну вот, приятель, палата, которая займется народом. Карикатура из журнала «Асьет-о-бёр». 1909 г.

1909 г.- Клемансо выполняет обещание- Как, приятель, ты жалуешься? Но ведь мы заняты только тобой. Карикатура из журнала «Асьет-о-бёр». 1909 г.

Французские финансисты весной 1906 г. предоставили царизму громадный заем в 23/4 млрд. франков. «Россию расстреливали,- писал В. И. Ленин,- не только треповские пулеметы, но и кадетско-французские миллионы» (В. И. Ленин, Первый важный шаг, Соч., т. 12, стр. 138.).

В 1905-1906 гг. в стачках приняли участие 616 тыс. рабочих, что почти вдвое превысило число участников забастовок в предыдущее двухлетие. Однако по мере своего расширения стачечное движение сталкивалось со все более упорным сопротивлением предпринимателей, создавших сильные объединения («Комитет металлургии», «Центральный комитет углепромышленников» и т. д.) и опиравшихся на поддержку государственного аппарата.

Подъем движения побуждал социалистов к сплочению своих рядов, к ликвидации раскола Социалистической партии. В апреле 1905 г. была создана Объединенная социалистическая партия. «Пакт о единстве» предусматривал, что она должна быть не «партией реформ», а партией «классовой борьбы и революции», «партией непримиримой оппозиции к буржуазному классу в целом и государству, являющемуся его орудием». Почти вся парламентская фракция реформистской Социалистической партии, за исключением Жореса и нескольких его единомышленников, отказалась примкнуть к Объединенной партии, считая ее слишком левой. Вскоре, однако, обнаружилось, что и в Объединенной партии укрепляется реформизм. Массовым движением пролетариата партия не руководила.

Еще в начале XX в. в силу различного отношения к политике Мильерана и его сторонников распался сложившийся ранее во французском рабочем движении враждебный марксизму блок анархистов-синдикалистов и социалистов-реформистов. В 1902 г. два разных центра, вокруг которых группировались синдикаты и биржи труда, объединились во Всеобщей конфедерации труда. Конфедерация стала пользоваться значительным авторитетом в рабочих массах, но руководство ею принадлежало анархо-синдикалистам. Возмущение «мильеранизмом» вызывало отход многих революционных рабочих от социализма, тогда как анархо-синдикалисты привлекали симпатии масс своим резким разоблачением односторонне-парламентских методов деятельности социалистов, проповедью решительной борьбы против буржуазного государства и милитаризма.

В действительности анархо-синдикалисты уводили рабочий класс от политической борьбы. Они отрицали необходимость существования пролетарской партии, видели в профессиональных союзах единственную форму организации рабочего класса, а революцию мыслили как мирную, экономическую «стачку скрещенных рук». Проповедуя «прямое действие», анархо-синдикалисты возлагали все надежды только на «революционное меньшинство». Анархо-синдикализм, по выражению В. И. Ленина, был своеобразным «ревизионизмом слева» (См. В. И. Ленин, Марксизм и ревизионизм, Соч., т. 15, стр. 24.). Возглавляемая анархо-синдикалистами Всеобщая конфедерация труда не могла осуществлять правильное руководство и стачечным движением.

Весной 1906 г. всю Францию всколыхнули события на угольных шахтах департаментов Нор и Па-де-Кале. В марте 1906 г. на шахте «Курьер» по вине администрации произошла катастрофа, унесшая около 1200 жизней. Вспыхнувшая в знак протеста всеобщая забастовка явилась первым испытанием для кабинета, незадолго перед тем сформированного видным лидером радикалов Жоржем Клемансо. «Тигр», как прозвали Клемансо, очень скоро показал, что на посту премьер-министра он является, по его же словам, «первым полицейским агентом Франции».

Направив в угольный бассейн 25-тысячную армию, Клемансо спешил покончить со стачкой горняков до 1 мая 1906 г., так как на этот день Всеобщая конфедерат ция труда назначила всеобщую забастовку с требованием 8-часового рабочего дня. В течение двух предшествующих лет на всех рабочих собраниях непрестанно велась агитация под этим лозунгом. В массах царил подлинный подъем. 1 мая в Париже забастовало около 200 тыс. рабочих. Некоторым, особенно хорошо организованным группам, например печатникам, удалось добиться частичной победы: предприниматели согласились на 9-часовой рабочий день. Но в целом движение, несмотря на успешное начало, оказалось неудачным. Анархо-синдикалисты не подготовились к длительной борьбе. Созданный ими стачечный фонд располагал только несколькими тысячами франков. Руководители движения считали, что требование 8-часового рабочего дня не имеет большого значения, что само движение важно только как «военные маневры», готовящие пролетариат к «великому вечеру».

Одной из важнейших причин неудачи явился и беспримерный правительственный террор. Сосредоточив в Париже восемнадцать армейских полков, Клемансо арестовал руководителей Всеобщей конфедерации труда и предъявил им нелепое обвинение в организации заговора совместно с монархистами.

Через год, весной 1907 г. в связи с катастрофическим падением цен на вино (с 25 фр. в 1903 г. до 10 и даже 6 фр. за гектолитр) началось широкое движение сотен тысяч крестьян-виноделов Юга. Во многих местностях Юга состоялись многочисленные митинги и демонстрации. Солдаты 17-го пехотного полка, укомплектованного из местного населения, отказались подчиниться приказам командования и перешли на сторону народа. Однако развернувшаяся борьба не имела необходимой целеустремленности. Зажиточные виноделы, стремясь ограничить задачу движения, требовали только запретить фальсификацию и подслащивание вин.

Митинг в Монпелье 9 июня 1907 г. Выступает Марселей Альбер - один из организаторов движения виноделов. Фотография.

Социалисты, пользовавшиеся большим влиянием среди крестьян винодельческого Юга, ничего не сделали для того, чтобы объединить бедноту и мелких хозяев.

Применяя обман, демагогию и террор, правительство сумело справиться с положением; движение виноделов было ликвидировано, солдаты восставшего полка разоружены и сосланы в Тунис. В то же время палата депутатов приняла закон против фальсификации вин, удовлетворив, таким образом, верхушечные слои виноделов. Тем не менее, это первое за многие десятилетия массовое крестьянское выступление, а также мужественное поведение 17-го полка оставили глубокий след в сознании народных масс.

Однойиз особенностей классовой борьбы во Франции в этот период было полевение значительной части государственных служащих. Вздорожание жизни ухудшило положение чиновников; на их настроении сказалось и революционизирующее влияние пролетариата. Возникли профессиональные союзы учителей и почтово-телеграфных служащих, присоединившиеся к Всеобщей конфедерации труда. В 1909 г. вспыхнула стачка служащих почтово-телеграфных учреждений Парижа. Гигантский узел связи замер; в течение 48 часов не действовали даже телефоны правительства. Стараясь выиграть время, правительство пошло на уступки бастующим и обещало не применять репрессий. Однако через несколько недель Клемансо, приказав уволить со службы многих членов бывшего стачечного комитета, спровоцировал вторую забастовку. На этот раз правительство тщательно подготовилось к борьбе и подавило стачку.

Бастующие почтово-телеграфные служащие направляются на собрание в Тиволи. Фотография. 1909 г.

Влиятельные буржуазные круги все же опасались последствий откровенно реакционной политики Клемансо, и в 1909 г. ему пришлось уйти в отставку. К власти пришло правительство Бриана. Аристид Бриан, в прошлом выдвинув-шийся как пропагандист идеи «всеобщей стачки», еще в 1906 г. с легкостью отказался от своих социалистических убеждений, чтобы получить министерский портфель. Став теперь во главе кабинета, он начал с заверений, что осуществит «умиротворение». Но когда в октябре 1910 г. вспыхнула забастовка на железных дорогах, правительство беспощадно расправилось с ней, причем Бриан заявил, что в случае необходимости он пошел бы и на «нарушение законности». Это вызвало в стране бурю негодования, и вскоре, в 1911 г., палата была вынуждена, избрав в виде предлога второстепенный вопрос, свергнуть кабинет Бриана.

Основная задача, которую крупная буржуазия ставила перед Клемансо и Брианом, была выполнена: с помощью репрессий они временно справились с серьезными социальными конфликтами, потрясавшими Францию.

Социалистическая партия после объединения

После своего объединения Социалистическая партия добилась парламентского успеха: на выборах 1914 г. она получила 1400 тыс. голосов и провела 103 депутата. Этот успех был достигнут не только голосами рабочих. Число голосовавших за социалистов в Париже даже уменьшилось, как и в некоторых других индустриальных центрах. Зато винодельческий Юг, прежняя цитадель радикалов, определенно переходил на сторону социалистов.

Изменение избирательной базы существенно отразилось на политике Социалистической партии в деревне. Партия постепенно становилась рупором собственнических, а не бедняцких слоев, и в погоне за избирательными победами отступала от социалистических принципов. В индустриальных районах, бывших колыбелью Рабочей партии, таких как Нор и Па-де-Кале, руководители Социалистической партии все больше ориентировались на рабочую аристократию и скатывались к оппортунизму.

Рост партии происходил сравнительно медленно. Число ее членов в 1914 г. составляло 70 тыс.- гораздо меньше, чем, например, число членов одной лишь берлинской организации германской социал-демократической партии (119 тыс.). Значительная часть революционно настроенных рабочих, сочувствовавших синдикализму, стояла в стороне от Социалистической партии. В партии усиливалось влияние бюрократической прослойки, состоявшей из кантональных и муниципальных советников, мэров и депутатов.

Даже наиболее популярный и любимый лидер партии Жан Жорес продолжал надеяться на возможность возобновления сотрудничества с радикалами, на мирную эволюцию французской буржуазной республики к социализму.

Гедизм к этому времени уже не представлял собой революционного, боевого направления в рабочем движении Франции. С ростом рабочей аристократии он все больше вырождался в сектантскую, центристскую группу, прикрывавшую ортодоксально-марксистскими заявлениями свою капитуляцию перед откровенными оппортунистами. «...Не умирало ли у всех на глазах направление Геда..?» (В. И. Ленин, Крах II Интернационала, Соч., т. 21, стр. 213.)-писал позднее В. И. Ленин. Правда, Гед на ряде конгрессов вместе с Лафаргом резко выступал против реформистов по отдельным принципиальным вопросам, однако присущий ему догматизм привел к неправильной оценке русской революции (он поддерживал позицию Плеханова по отношению к русским либералам), отрицанию международного значения ее опыта. Гед по-прежнему высказывался против применения массовой стачки. Решающую роль в перерождении гедизма сыграли руководители федерации департамента Нор, тесно связанные с реформистской верхушкой профессиональных союзов горняков и текстильщиков.

Представителями «левого» крыла в партии считали себя «эрвеисты», сторонники взглядов Гюстава Эрве, пользовавшиеся известным влиянием в Париже. Французские рабочие искали новых форм борьбы, помимо парламентских, и поэтому эрвеисты одно время привлекали их своей решительной постановкой вопроса о борьбе с милитаризмом. Но эрвеисты подменяли подлинную революционность анархистским фразерством. В связи с усилившейся опасностью войны Эрве призывал ответить «на любое объявление войны, откуда бы оно ни исходило» отказом от явки в армию и объявлением всеобщей стачки. Фразерство эрвеистов проявлялось и во многих других вопросах - в пропаганде саботажа, в отказе от участия в выборах, в пренебрежительном отношении к организации масс. Незадолго до мировой войны Эрве скатился к открытому оппортунизму, а затем стал противником социализма.

Подготовка к войне

После отставки Бриана к власти поочередно приходили радикальные кабинеты, вдохновителем которых был банковский деятель Жозеф Кайо. В 1912 г. пост премьер-министра занял видный представитель правобуржуазных кругов Раймон Пуанкаре. В новом правительстве важнейшие посты заняли не радикалы, а представители тех буржуазных партий, которые были непосредственно связаны с финансово-монополистическими кругами. В эти годы Франция вместе с другими империалистическими государствами вступила в решающую фазу подготовки мировой войны. Тогда же была достигнута цель, к которой французские империалисты упорно стремились в первом десятилетии XX в.,- захват Марокко. Под предлогом подавления движения племен правительство ввело в Марокко 60-тысячную армию и установило французский протекторат. В январе 1913 г., несмотря на сопротивление социалистов и части радикалов, Пуанкаре был избран президентом республики.

Летом 1913 г. парламент принял закон о трехгодичном сроке военной службы. Одновременно проводился ряд мероприятий для повышения военно-промышленного потенциала Франции. К 1914 г. расходы на военные нужды достигли огромной суммы-1,5 млрд. фр., что составляло 38% всех бюджетных расходов и почти впятеро превышало расходы на народное образование.

Социалистическая партия, развернувшая широкую кампанию против закона о трехгодичной военной службе, значительно укрепила свое влияние в массах. В особенности повысился авторитет Жореса. Огромное значение имела его борьба против колониальной экспансии в Марокко. Жорес настойчиво требовал вывода французских войск из Марокко, возражал против установления протектората, предупреждая, что такая политика Франции создаст предлог для захватнических действий других европейских государств, а это неизбежно приведет к войне.

Подавляющее большинство французских рабочих верило, что Социалистическая партия и Всеобщая конфедерация труда сумеют предотвратить войну. В действительности же социалисты были совершенно неподготовлены к революционному решению этой задачи. Съезд Социалистической партии в 1914 г. принял постановление о том, что в случае войны Интернационал должен призвать к всеобщей стачке. Такие же решения принимались неоднократно конгрессами Всеобщей конфедерации труда. Однако руководители Социалистической партии и профессиональных союзов, не считаясь с тем, что надвигающаяся война неизбежно будет с обеих сторон империалистической, единодушно высказывались за необходимость «защиты отечества», в случае если на Францию «нападут». В профессиональных союзах анархо-синдикалистское руководство во главе с Леоном Жуо, сползавшее на реформистские позиции, свертывало антимилитаристскую деятельность.

4. Италия

Экономическое развитие. Подъем стачечного движения

Последние годы XIX в. и в особенности первые годы XX в. вплоть до 1908 г. были для Италии периодом промышленного подъема. При помощи иностранного капитала, под охраной протекционистских пошлин быстро росла крупная индустрия. В северной Италии, в первую очередь в промышленном «треугольнике» Милан - Генуя - Турин, развивались металлургия, металлообрабатывающая и химическая промышленность, автомобилестроение.

Началось перерастание итальянского капитализма в империализм. Важную роль в этом процессе играли крупные банки во главе с Итальянским коммерческим банком, в котором участвовал немецкий капитал. Многие крупные итальянские предприятия либо сразу возникали на средства этого банка, либо очень скоро оказывались в финансовой зависимости от него. Так, в 1902 г. Итальянский коммерческий банк помог связанному с ним металлургическому обществу «Терни» получить находившиеся до того у бельгийских капиталистов железорудные концессии на о. Эльба. Завладев источником дефицитного сырья, «Терни» начало контролировать ряд других металлургических обществ Италии. К 1907 г. «Терни» и стоявший за ним Итальянский коммерческий банк подчинили своему контролю многие судостроительные верфи и крупнейшие компании морского транспорта.

Уровень жизни итальянских рабочих по-прежнему был ниже, чем в большинстве стран Западной Европы; рабочий день равнялся в среднем 12-13 часам. Положение крестьянства продолжало оставаться тяжелым. В латифундиях южной Италии издольщики отдавали землевладельцу до трех четвертей урожая.

Борьба итальянского пролетариата приняла в связи с развитием крупной индустрии новые, более организованные формы. Уже в 1901 г. количество стачек (в основном экономических) составило 1671, а число забастовщиков - 420 тыс. По большей части стачки заканчивались успешно. Большое значение имела всеобщая стачка протеста против роспуска местного профессионального союза, состоявшаяся в декабре 1900 г. в Генуе. Это была первая в Италии организованная общегородская стачка; она охватила 20 тыс. человек и завершилась победой.

Либералы у власти. Джолитти

Подъем рабочего движения вынудил итальянскую буржуазию в начале XX в. отказаться от открыто реакционных методов управления, характерных для XIX столетия. Вскоре после генуэзской стачки один из лидеров итальянских либералов Джованни Джолитти выступил в палате с заявлением, что «социализм может быть побежден лишь оружием свободы».

В 1901-1903 гг. Джолитти занимал пост министра внутренних дел, а в 1903-1914 гг., с небольшими перерывами, был председателем Совета министров. Он пытался политикой компромиссов и уступок смягчить остроту классовых противоречий и «примирить» итальянских рабочих с буржуазным государством.

Пейзаж. В Овере после дождя. В. Ван-Гог. 1888 г.

Он также приложил немало усилий к тому, чтобы расколоть рабочее движение, лишить его революционных черт, навязать рабочему классу буржуазную идеологию. Рассчитывая на поддержку оппортунистических элементов в рабочем движении, Джолитти в 1901 г. легализовал рабочие организации и признал право рабочих на стачки.

Готовые автомобили на заводе Фиат в Милане. Фотография. 1914 г.

Был издан ряд законов об охране труда, а в 1904 г. расширено избирательное право. С именем Джолитти связана так называемая эра итальянского либерализма.

Реформистские лидеры Социалистической партии - Биссолати, Турати и другие горячо поддерживали политику Джолитти; депутаты-социалисты голосовали в палате за правительство. Реформисты утверждали, будто марксизм «устарел», и вели партию по пути открытого соглашательства с либеральной буржуазией.

Социализм и синдикализм. Всеобщая стачка 1904 г.

Недовольство оппортунистическим курсом породило в рабочей среде различные «левые» течения и группы, как правило, анархосиндикалистского толка. Возражая против сотрудничества с буржуазией, члены таких групп требовали «революционной экспроприации буржуазии», провести которую, по их мнению, должны были профессиональные союзы посредством всеобщей стачки. Итальянский синдикализм опирался главным образом на батрачество и на отсталые слои рабочих небольших мастерских и фабрик, хотя случалось, что недовольство оппортунистической политикой реформистов приводило в лагерь синдикалистов часть кадровых рабочих крупных предприятий.

В Социалистической партии существовало в эти годы и центристское течение во главе с Э. Ферри («интегралисты»), призывавшее к единению сил, а на деле поддерживавшее позицию реформистов.

Отсутствие последовательно революционного руководства итальянским рабочим движением явственно сказалось во время всеобщей забастовки 1904 г. В середине сентября 1904 г. Италию облетели сообщения о расстрелах в Сицилии и Сардинии. В промышленных центрах Севера начались митинги протеста. В Милане рабочие добились от своих лидеров немедленного объявления общегородской стачки протеста. 17 сентября бастовали рабочие всех промышленных центров Севера, а также Неаполя, Рима, Флоренции и многих мелких городов и местечек.

Стачка стала всеобщей. Промышленность была парализована, остановилось частично и движение поездов, не выходили газеты, не работали трамваи. На площадях городов происходили грандиозные митинги забастовщиков (на митингах в Милане участвовало по 50 тыс. человек) и бурные демонстрации, сопровождавшиеся столкновениями с войсками и полицией. В Венеции забастовщики штурмовали вокзал, в Генуе - префектуру. Правительство Джолитти спешно стянуло войска в промышленные центры.

Однако профессиональные союзы, возглавлявшие стачку, не выдвинули четких политических лозунгов, а реформистские лидеры Социалистической партии старались помешать стачке. 20 сентября анархо-синдикалисты, руководившие миланской палатой труда, призвали рабочих прекратить забастовку «впредь до удобного момента». К вечеру того же дня всеобщая политическая забастовка прекратилась.

Глубоко взволновала итальянскийпролетариат весть о революции в России. Уже в январе 1905 г. в Риме состоялась грандиозная демонстрация протеста против расстрелов в Петербурге. По всей стране производился сбор средств в пользу жертв царизма и их семей, рабочие собрания принимали приветствия русскому пролетариату, который «не боится смерти, чтобы завоевать свободу». Центральный орган Социалистической партии газета «Аванти» из номера в номер печатала сообщения о ходе революционной борьбы в России. Когда Максим Горький приехал в Неаполь, трудящиеся встретили его восторженными возгласами: «Да здравствует русская революция, долой царя!»

22 января 1906 г., в годовщину «Кровавого воскресенья», рабочие Рима и некоторых других городов, окончив работу с полудня, стали собираться на митинги в честь революционной России. Власти сосредоточили воинские силы на площадях и у зданий царского посольства (в Риме) и консульств (в провинциях). В Болонье буржуазия образовала даже вооруженные отряды для охраны «собственности и порядка».

Революционное брожение распространилось на деревню. В сельскохозяйственных районах Севера происходили стачки батраков, столкновения с войсками. На юге - в Апулии, Сицилии, Сардинии, где в эти годы был недород и нужда приняла особенно большие размеры, голодные толпы громили хлебные лавки, муниципалитеты, конторы по сбору налогов. В римской провинции Лациуме, в нескольких километрах от столицы, крестьяне целыми селениями - иногда по 3-4 тысячи человек - захватывали и засевали помещичьи земли. Они шли колоннами, под гул набата, неся красные знамена и встречая полицию градом камней.

В 1908 г. экономический кризис вынудил итальянских трудящихся перейти от наступления к обороне. Но и в годы кризиса нередко возникали крупные стачки.

Экономический кризис 1908 г. Развитие монополий

Экономический кризис, охвативший в конце 1907 - начале 1908 г. Италию, тяжело отразился на основных отраслях ее промышленности - текстильной, металлургической, машиностроительной. Вместе с тем кризис ускорил концентрацию производства в стране. В 1911 г. трест «Ильва» объединил большую часть выплавки чугуна, металлургический синдикат - большую часть производства железа и стали. Монополистические концерны сложились в автомобилестроении («Фиат» в Турине), в текстильной промышленности. Усилился вывоз капитала за границу. Итальянские монополии сделали первые шаги по пути участия в международных картелях: трест «Ильва» заключил соглашение с немецким Стальным трестом, ограничившее ввоз немецкого чугуна в Италию.

Возникнув в отсталой, обремененной полуфеодальными пережитками стране, итальянские монополии уже с первых своих шагов были лишены емкого внутреннего рынка. К тому же недостаточность собственных ресурсов (в Италии было мало железной руды и совсем не было угля, хлопка, меди) и капиталов ставили итальянскую промышленность в зависимость от иностранных капиталистов.

Кризис углубил общее отставание страны. Производство чугуна, стали, машин было ничтожно по сравнению с производством передовых капиталистических стран. 95% промышленных предприятий имели от 1 до 10 рабочих и только 362 предприятия насчитывали более чем по 500 рабочих.

Улица в Венеции. Фотография. 1907 г.

80% предприятий не располагали механическими двигателями. Более половины самодеятельного населения было связано с сельским хозяйством. Южная Италия, еще в последней трети XIX в. превращенная буржуазией северных провинций во внутреннюю колонию, сохраняла полуфеодальный аграрный характер. В маленьких южных городках, где в жалких лачугах ютились со своим скотом обезземеленные крестьяне, царили нужда, невежество, болезни. Нищета толкала тысячи крестьян к бегству из деревни, но промышленность была не в состоянии дать им работу. Эмиграция за границу достигла колоссальной цифры: 700-800 тыс. человек в год. Все это были, как подчеркивал В. И. Ленин, нищие, которых гнал из Италии «голод в самом буквальном значении слова» (В. И. Ленин, Империализм и социализм в Италии, Соч., т. 21, стр. 326.).

В Италии не было сколько-нибудь значительной прослойки рабочей аристократии, раскалывавшей в других империалистических странах рабочее движение. В то же время наличие избыточной рабочей силы, непрестанно поступавшей из нищей деревни, позволяло итальянским промышленникам и землевладельцам эксплуати ровать своих рабочих более жестоко, чем это делалось в Англии, Франции, Германии! Отсюда проистекала стихийная революционность масс, нередко приводившая к тому что ««мирная» обстановка парламентской борьбы» сменялась в Италии «сценами настоящей гражданской войны» (В. И. Ленин, Горючий материал в мировой политике, Соч., т. 15, стр. 164.).

Колониальная политика

Выход из внутренних трудностей итальянские монополии искали в империалистических войнах.

С начала XX столетия итальянский финансовый капитал усиленно стремился к экспансии в бассейне Средиземноморья. Крупные итальяйские банки открывали свои отделения в Марокко, Алжире, Египте, Малой Азии, Албании. Итальянские автомобили и хлопчатобумажные ткани вывозились на Балканы, итальянские капиталисты принимали участие в строительстве порта Анти-вари (Бар) в Черногории и т. д.

Итальянская колониальная экспансия повсеместно сталкивалась с ожесточенным сопротивлением Англии, Франции, а также союзников Италии - Австро-Венгрии и Германии. Это вызывало немалое раздражение в Италии, и, хотя договор. Тройственного союза не был расторгнут, отношения между Италией и ее союзниками стали к 1914 г. весьма напряженными.

В самом конце 1910 г. возникла финансируемая крупнейшими монополиями политическая организация - «ассоциация националистов». Националисты черпали свои кадры среди интеллигенции и студенчества. Они выступали против буржуазной демократии и парламентаризма, призывали запретить рабочие организации и объявляли войну «матерью всех добродетелей», а Италию - обиженной сильными державами «нацией-пролетаркой». Взывая к славе древнего Рима, они требовали захватов на Балканах, в Малой Азии, Северной Африке. Первым шагом к достижению господства в бассейне Средиземного моря должен был стать захват Триполи и Киренаики-африканских владений Османской империи.

Весной 1911 г., готовя войну с Турцией, Джолптти попытался расположить к себе рабочих и внес в парламент новый закон о значительном расширении избирательного права. Ему не удалось привлечь симпатии итальянского народа к захватнической политике. Только часть реформистских лидеров - во главе с Биссолати выступила с открытой поддержкой колониальной войны. В стране происходили антивоенные митинги, манифестации. Рабочие-социалисты требовали объявления всеобщей антивоенной забастовки. Однако в руководстве партии царил разброд. Объявив в день начала итало-турецкой войны, 29 сентября 1911 г., всеобщую стачку, реформистское руководство Социалистической партии настойчиво подчеркивало, что забастовка не будет длиться более 24-х часов и что она не должна «выйти за рамки легальности» или «ослабить Италию перед лицом врага».

Военные действия закончились победой Италии; Триполи и Киренаика стали итальянской колонией Ливией. Но война, продолжавшаяся год, подорвала экономику, страны и обнаружила слабость итальянского империализма.

В 1913 г. к последствиям колониальной войны прибавились признаки приближающегося нового экономического кризиса. Каждый день закрывались предприятия. Многие банки, вложившие средства в промышленность, находились накануне краха. Безработица приняла значительные размеры. Повысились налоги, возросла дороговизна жизни. Цена на хлеб поднялась по сравнению с началом века на 20-ЗОЛ» некоторые продукты вздорожали в 1,5-2 раза.

Социальные и политические противоречия в стране резко обострились. Участились забастовки; рабочие протестовали против безработицы и дороговизны. В Риме демонстрации рабочих требовали отставки Джолитти. В центре крупной металлообрабатывающей промышленности - Турине происходили хорошо организованные стачки металлистов.

Усиление влияния левого крыла в рабочем движении

Летом 1912 г, на съезде Социалистической партии возглавляемая Биссолати группа, высказавшаяся за поддержку войны и за продолжение сотрудничества с буржуазией, была исключена из партии, а занявшая промежуточную позицию группа Турати отстранена от руководства. Секретарем партии стал лидер левых Ладзари. Изгнание открытых оппортунистов из Социалистической партии свидетельствовало об отсутствии у итальянских реформистов опоры среди рабочих, а также о возросшем в связи с войной и формированием кадров индустриального пролетариата революционном настроении масс. Однако левые - максималисты, как они себя называли,- за которыми шли в то время итальянские рабочие, были далеки от марксизма. Их лидеры выступали против империалистической войны и сотрудничества с буржуазией, но нередко склонялись к анархо-синдикалистскому путчизму и не организовали рабочих на борьбу за пролетарскую революцию.

В 1913 г. промышленники усилили наступление на рабочий класс, разрывая трудовые договоры, резко ухудшая условия труда. Оборонительные стачки итальянского пролетариата были упорны, длились нередко месяцами. Бастовали каменотесы, строители, текстильщики, металлурги. В Неаполе толпы народа, возмущенные ростом налогов, атаковали здания полиции и префектуры. В Риме во время демонстрации протеста против ущемления политических свобод демонстранты пытались силой ворваться в парламент. Всеобщая стачка рабочих Милана привела к многочисленным столкновениям с войсками и вызвала стачки солидарности в Риме, Парме, Анконе, Специи, Пизе. На Юге вновь вспыхнули крестьянские волнения. Применявшаяся Джолитти тактика лавирования не могла сдержать массы. Осенью 1913 г. ему еще удалось при поддержке Ватикана получить большинство в палате, избранной на основе расширенного избирательного права, но неудача попытки расколоть и подкупить итальянский пролетариат была очевидна. Крупная итальянская буржуазия разочаровывалась в Джолитти и все более склонялась к «решительным», реакционным методам управления.

Весной 1914 г. Джолитти вышел в отставку. Новый кабинет сформировал консерватор Саландра. Эра итальянского буржуазного либерализма пришла к концу.

"Красная неделя"

Накапливавшееся годами народное недовольство летом 1914 г. вылилось в крупное выступление трудящихся масс. Как и десять лет назад, толчком послужили бесчинства полиции. 7 июня полиция расстреляла рабочую демонстрацию в Анконе, и на следующее утро забастовали рабочие всех промышленных центров и множества мелких городов Италии, о-го вечером всеобщая стачка протеста была официально объявлена руководством Социалистической партии и Конфедерации труда.

Революционный натиск был сильнее, чем когда-либо в истории объединенной Италии. В первые же дни всеобщая стачка переросла в ряде пунктов в стихийную вооруженную борьбу. В Турине, Неаполе, Флоренции, Парме возводились баррикады. В Милане, Венеции, Бергамо, Бари и других городах произошли кровавые столкновения народа с войсками (а также и с активно выступавшими против народа Националистами). Забастовщики рвали телеграфные провода, захватывали вокзалы, градом камней и револьверными выстрелами встречали двинутые против них войска. Демонстрации происходили даже в Риме, где правительство принимало особенно нергичные меры для сохранения хотя бы видимости «порядка» и где войска заняли ее основные стратегические пункты, охраняли подступы к парламенту, патрулиро-алн в рабочих предместьях и на площадях. Демонстранты устремлялись к королевскому дворцу с возгласами «на Квиринал!»

События приняли особенно решительный характер в Романье и Марке (центральная Италия). Здесь всеобщую стачку городских рабочих поддержало большинство

рестьянства. Толпы крестьян громили хлебные лавки, амбары, захватывали оружейные магазины, пороховые склады, помещения префектур и казармы карабинеров.

Стихийно возникли «комитеты действия», в которые, помимо левых социалистов, вошли также республиканцы и анархисты.

Железнодорожники, примкнув к забастовке и захватив основные железнодорожные станции, прервали сообщение Романьи с остальной Италией. Отрезанное от внешнего мира, население верило слухам о том, что в Италии произошла революция, монархия свергнута, король бежал. В Анконе, в нескольких десятках других городов и местечек Романьи и Марке создались маленькие республики. «Комитеты действия», став органами республиканской власти, издали декреты о конфискации продуктов у крупных землевладельцев и распределении их по сниженным ценам среди нуждающегося населения. Местное командование не решалось двинуть войска против народа.

Между тем реформистские лидеры Конфедерации труда уже 10 июня объявили всеобщую стачку оконченной. Руководство Социалистической партии не возражало против этого и лишь подчеркнуло в обращении к рабочим, что Конфедерация труда «одна» ответственна за свое решение. На грандиозных митингах забастовщиков (в частности, в Милане) рабочие резко критиковали поведение вождей. Только 13-14 июня рабочие крайне неохотно прекратили забастовку. Во второй половине июня правительство, оправившись от паники, начало массовую расправу над участниками движения.

События 7-14 июня («Красная неделя») показали, как сильны революционные настроения в итальянском пролетариате и как слаба его политическая организация.

5. Австро-Венгрия

Экономика Австро-Венгрии

Относительная слабость экономической базы не помешала образованию в Австро-Венгрии финансовой олигархии. В 1910 г. в стране насчитывалось 585 акционерных обществ с капиталом около 4,4 млрд. крон. Прибыли банков увеличились в 1913 г. по сравнению с 1909 г. почти на 41%. Монополистический капитал подчинил себе многие отрасли промышленности. Из сложившихся двухсот картелей шесть, находившиеся под контролем банкирского дома Ротшильда, сосредоточили в своих руках почти все производство железа и стали. Акционерная компания Шкода владела почти всеми военными, металлургическими и машиностроительными заводами в Чехии и являлась поставщиком вооружения и боеприпасов для австро-венгерской армии. «Австрийскому Ллойду» принадлежала большая часть крупного морского и речного флота страны. Австро-венгерская экономика находилась в значительной зависимости от иностранного капитала. К 1905 г. иностранные (преимущественно германские, а также французские) капиталовложения в Австро-Венгрии составили 9800 млн. крон. Германский капитал господствовал в металлургической, электротехнической, машиностроительной, химической и некоторых других отраслях промышленности. Буржуазия Австро-Венгрии сама осуществляла экспорт капитала в Сербию, Болгарию, Румынию, Грецию, стремясь к экономическому и политическому закабалению балканских народов. Но вместе с австро-венгерским капиталом и все более подчиняя его себе, в страны Балканского полуострова устремлялся германский капитал, бесцеремонно теснивший своего более слабого партнера.

Влияние русской революции. Движение за реформу избирательной системы

В Австро-Венгерской империи, где переплетались самые различные виды гнета и противоречий, воздействие русской революции 1905 г. сказалось с большой силой. Во многих городах - Вене, Триесте, Кракове и др.- состоялись многолюдные собрания, митинги и уличные демонстрации протеста против зверств царизма. Высоко поднялась волна массового забастовочного движения. За три года-1905, 1906 и 1907 - в Австрии произошло, по неполным данным, 2855 стачек - вдвое больше, чем за предыдущие четыре года. В них приняли участие свыше 430 тыс. рабочих.

Нарастало массовое движение за демократизацию политического строя, за введение всеобщего избирательного права.

Демонстрация в Вене перед зданием парламента. Рисунок В. Гаузе. 1905 г.

15 сентября 1905 г. рабочие Будапешта провели первую в истории венгерского рабочего движения массовую политическую стачку с требованием всеобщего избирательного права.

Это движение приняло особенно бурный характер, когда пришло известие о всероссийской октябрьской политической стачке. Происходивший в те дни в Вене съезд австрийской социал-демократической партии постановил провести политическую стачку во всей Австрии. На улицы Вены, Праги, Брно, Моравской Остравы, Львова, Кракова вышли десятки тысяч трудящихся с призывом: «То, что произошло в России, должно произойти и у нас!» В Вене над зданием рейхсрата рабочие водрузили красное знамя. В Галиции малоземельные крестьяне и сельскохозяйственные рабочие устраивали манифестации под лозунгом: «Нет избирательного права, не будет и хлеба!» Почти всюду выступления масс заканчивались столкновениями с полицией и воинскими частями. Демонстрация трудящихся Вены 2 ноября 1905 г. подверглась атакам полиции. 4 и 5 ноября в Праге строились баррикады, над которыми развевались красные знамена и были вывешены плакаты: «Да здравствует социалистическая рабочая республика!»

Почти на всех железных дорогах была объявлена забастовка. Начавшись в Праге в конце октября, она охватила около 40 тыс. человек. Железнодорожники требовали повышения заработной платы на 25%, сокращения рабочего дня и введения всеобщего и равного избирательного права. К железнодорожникам присоединились служащие почты и телеграфа.

В течение ноября по всей стране происходили народные манифестации, митинги, демонстрации с требованием реформы избирательной системы.

Демонстрация в Будапеште, Фотография. 1905 г.

28 ноября, в день открытия сессии рейхсрата, была повсеместно прекращена работа. В декабре рабочие Будапешта провели новую массовую политическую стачку. В сельских местностях Австро-Венгрии нарастали аграрные волнения.

Правящие круги, напуганные широким размахом массового движения, пошли на уступки. Правительство объявило о своем намерении внести на обсуждение рейхсрата законопроект об уничтожении куриальной системы и введении всеобщего избирательного права в Австро-Венгрии. Это обещание оказалось достаточным для того, чтобы социал-демократическая партия, руководимая центристскими лидерами - В. Адлером и другими, отказалась от проведения всеобщей стачки. После длительных парламентских обсуждений и бюрократических проволочек рейхсрат в январе 1907 г. утвердил, наконец, закон, провозглашавший введение всеобщего избирательного права. На деле это право было далеко не всеобщим. Как и прежде, избирательных прав не имели женщины. Устанавливался годичный ценз оседлости, высокий возрастной ценз. Крайне неравномерно распределялись избирательные округа. Австрийцы, составлявшие 33% всего населения страны, получили в рейхсрате 233 места, т. е. около половины его состава. Они посылали одного депутата от 40 тыс. избирателей, поляки - от 52 тыс., чехи - от 55 тыс., украинцы - от 102 тыс.

Постоянные конфликты между депутатами разных национальностей, парламентские обструкции, частая смена министерств свидетельствовали о том, что и после реформы парламентская система двуединой империи оставалась в состоянии глубокого кризиса.

Между тем лидеры австрийской социал-демократической партии, собравшей на выборах 1907 г. более 1 млн. голосов и пославшей в рейхсрат наибольшее по сравнению с другими партиями число депутатов (87), выдвинули оппортунистический лозунг «беречь парламент всеобщего избирательного права» и сеяли в массах реформистские парламентские иллюзии. «Не мощные демонстрации, не нервирующие героические бои составляют ближайшую задачу пролетариата,- писал в мае 1907 г. центральный орган партии «Арбейтер-Цейтунг»,- ... позиция врага завоевана... теперь великие бои позади!»

Обострение национальных противоречий

В 1905-1906 гг. резко обострились отношения между двумя частями дуалистической монархии. Окрепшая буржуазия и либеральное дворянство Венгрии домогались увеличения своих привилегий в двуедином государстве. Буржуазно-националистическая «партия независимости» во главе с Ференцем Кошутом потребовала создания национальной венгерской армии, учреждения самостоятельного эмиссионного банка и установления таможенной границы с Австрией. В 1906 г. венгерский сейм призвал даже к прекращению уплаты налогов и к отказу новобранцев от явки на призывные пункты. В то же время «партия независимости» высказывалась против введения всеобщего избирательного права.

Сейм был разогнан с помощью войск. Австрийское правительство попыталось также склонить на свою сторону враждебную венграм хорватскую буржуазию. Опасаясь потерять господство не только над хорватами, но и над украинцами, румынами и другими народами и вместе с тем рассчитывая принять участие в австрийской экспансионистской политике на Балканах, венгерские правящие круги капитулировали и снова стали на путь поддержки австрийской монархии.

Кризис в отношениях между венским двором и венгерскими правящими классами был ликвидирован, но народные массы Венгрии продолжали борьбу. В1910-1913 гг. в Венгрии поднялась новая волна массового движения за демократизацию политического строя. Ведущей силой движения был рабочий класс. В 1910 г. венгерскому правительству пришлось отменить плюральное (множественное) избирательное право, при котором наиболее состоятельные избиратели имели каждый по нескольку голосов, и обещать ввести всеобщее избирательное право. Однако правительство не спешило выполнить это обещание.

В марте 1912 г. в Будапеште произошли крупные демонстрации, а в мае вспыхнула всеобщая забастовка. На улицах строились баррикады, рабочие вели сражения с полицией и войсками, расстреливавшими и избивавшими участников движения Венгерское правительство поторопилось осуществить избирательную реформу. По закону 1913 г. круг избирателей был немного расширен (с 6 до 10,4% населения), но миллионы венгерских трудящихся так и не получили избирательных прав.

О глубоком политическом кризисе габсбургской монархии свидетельствовал и дальнейший рост национально-освободительной борьбы угнетенных славянских народов.В октябре 1905 г. конференция представителей Хорватии, Далмации и Истрии приняла резолюцию, в которой провозглашалась нерушимая дружба между хорватами и сербами. «Хорваты и сербы по крови и языку - одна нация», - говорилось в этой резолюции. Против двойного национального гнета - австрийского и польско-шляхетского- выступали западные украинцы.

В Чехии массовые антиавстрийские собрания, манифестации, уличные демонстрации стали обычным явлением. Активное участие в движении принимали не только трудящиеся, но и значительная часть буржуазии, недовольная австрийским засилием в экономике и государственных учреждениях и добивавшаяся предоставления Чехии таких же прав, какими пользовалась Венгрия. Буржуазно-националистическая партия «младочехов» выступала за преобразование дуалистического (двуединого) Австро-Венгерского государства в «триалистическое» (триединое).

Правящие круги Австро-Венгрии отвечали жестокими преследованиями. Разгон чешского сейма и введение осадного положения в Праге в 1908 и 1913 гг., расстрел в 1911 г. рабочей демонстрации в промышленном центре Западной Украины - Дрогобыче, отмена конституции в Хорватии в 1912 г. и введение там режима военг ной диктатуры, провокационные судебные процессы деятелей национально-освободительного движения в Загребе в 1909 г. и Черновицах в 1913 г.- таков далеко не полный перечень репрессий, к которым прибегало имперское правительство. Вместе с тем оно разжигало рознь между угнетенными национальностями: ссорило хорватов с сербами, поляков с чехами, украинцев с поляками, поощряло «триали-стические» тенденции хорватов, чтобы оказать давление на венгров, и т. д.

Буржуазия угнетенных народов не ставила вопроса о государственном отделении от Австрии. Связывая с судьбой монархии, с ее агрессией на Балканах свое привилегированное положение и экономическое процветание, она нередко изменяла освободительному движению и шла на союз с Габсбургами. Так поступила венгерт екая буржуазия во время конфликта с Австрией в 1905-1906 гг. Так же поступали польские помещики и буржуазия, поддерживая Австрию и натравливая польских трудящихся на украинцев.

Оппортунистические лидеры австрийской социал-демократии во главе с В. Адлером прилагали все усилия к сохранению целостности габсбургского государства, высказываясь за его стабилизацию путем реформирования и «улучшения». С этой целью они пропагандировали идею «культурно-национальной автономии», распространяли буржуазно-националистические взгляды, шовинистические «теории» о «неисторических», «отсталых» славянских народах и т. д. Все это мешало сплочению партии, вызывало недоверие к ней со стороны рабочих-социалистов угнетенных национальностей и в конце концов привело рабочие организации и рабочее движение к раздроблению по национальному признаку. Венский съезд 1905 г. был последним общим съездом австрийской социал-демократии.

Национальные социал-демократические партии часто выступали как враждебные друг другу политические силы, блокируясь на выборах со «своей» национальной буржуазией. Вслед за расколом партии начался раскол парламентской социал-демократической фракции, а затем и профессиональных союзов, кооперативов и других массовых организаций рабочих.

Оппортунистическая политика социал-демократических вождей приносила глубочайший вред рабочему движению, отравляя пролетариат ядом буржуазного национализма. В. И. Ленин писал в те годы: «...мы должны остерегаться всякой национальной борьбы внутри социал-демократии, которая свела бы на-нет великую за дачу революционной борьбы; в этом отношении национальная борьба в Австрии должна служить нам предостережением» (В. И. Ленин, Современная Россия и рабочее движение, Соч., т. 19, стр. 31.).

Подготовка к войне

Одним из важнейших средств преодоления внутриполитического кризиса правящие классы Австро-Венгрии считали агрессивную политику на Балканах и подготовку к мировой войне. Наиболее энергичным проводником этой политики была так называемая военная партия, возглаи ляемая наследником престола эрц-герцогом Францем-Фердинандом, начальников генерального штаба Конрадом фон Гетцендорфом, а также министром иностранны^ дел Эренталем. В этих кругах строились планы полного экономического и политике ского подчинения балканских государств австро-венгерскому империализму, насильственного включения славянских народов в состав Австро-Венгрии и перестроикг. ее на началах «триализма». Таким путем «военная партия» рассчитывала укрепи' > здание лоскутной монархии и предотвратить образование на Балканах крупног независимого южнославянского государства.

Австро-венгерский империализм усиленно вооружался. В начале 1911 г. призывной контингент был увеличен на 40%, для чего было ассигновано дополнительно 100 млн. крон. Принятый летом 1912г. новый военный закон предусматривал дальнейшее увеличение рекрутского набора и дополнительные ассигнования на вооружение. В целом за период с 1900 по 1913 г. расходы Австро-Венгрии на армию и военный флот выросли более чем на 70%, достигнув в 1913 г. 583 млн. крон.

Во время балканских войн, австрийские империалисты призывали к «превентивной» войне против Сербии. Одна за другой следовали в Австро-Венгрии частичные мобилизации, на сербской границе концентрировались австрийские войска. Провокационная политика венского двора, получавшая полную поддержку в Берлине, приближала начало мировой империалистической войны.

Трудящиеся Австро-Венгрии были глубоко обеспокоены гонкой вооружений и агрессивной политикой правящих кругов. Однако австрийская социал-демократия не возглавила массы, не организовала активной борьбы против милитаризма. Более того, некоторые лидеры австрийской социал-демократии называли «реакционной» борьбу угнетенных славянских народов за независимость. В государстве Габсбургов не нашлось общественной силы, которая вывела бы страну из затянувшегося политического кризиса.

В 1914 г. в правящих кругах Австро-Венгрии все более утверждалось мнение, что наилучший путь упрочения империи - это агрессивная война на Балканах.

6. Империализм и малые страны Европы

Наступление эпохи империализма отразилось в разной степени на положении малых европейских стран, хотя их собственное экономическое развитие в некоторых случаях не достигло ступени монополистического капитализма.

Испания и Порту-Испания. "Кровавая неделя" барселонского пролетариата

Две старейшие колониальные державы - Испания и Португалия уже не играли крупной роли в мировом хозяйстве и мировой политике. Испанская экономика сохраняла аграрный, полуфеодальный характер. К началу XX в. пять тысяч помещиков владели 45 % всего земельного фонда страны, а многомиллионная масса крестьян была вынуждена арендовать крошечные клочки земли на кабальных условиях; 2,5 млн. батраков были вовсе лишены земли. Обладавшая колоссальным могуществом католическая церковь - олицетворение средневековой Испании - также преграждала путь прогрессивному развитию страны. Более 60% населения оставалось неграмотным.

Испанский капитализм шел, хотя и медленно, по пути к империализму: в начале XX в. появились первые монополистические концерны («Испанское судостроительное общество» и другие). Господствующее положение в испанской экономике занял иностранный капитал. Богатейшие источники сырья-железной руды, угля, меди и т. д. попали под контроль английского капитала. Французские и бельгийские капиталисты захватили почти всю железнодорожную сеть и городской транспорт Испании. Германский капитал занял доминирующее положение в химической промышленности.

Поражение в войне с Соединенными Штатами в 1898 г. вызвало серьезный кризис испанского реакционного дворянско-монархического режима. Влияние обеих лавных монархических партий - консерваторов и либералов - стало падать. Одно-ременно росло влияние группы либерально настроенной передовой интеллигенции и поколение 98 года»), главным лозунгом которой было «возрождение и европеизация спании». Деятельность этой группы способствовала развитию демократического и тимонархического движения. Ее программа, однако, была проникнута страхом перед революционным выступлением масс. Значительно усилилось влияние групп республиканцев, объединившихся в 1903 г. в «Республиканский Союз» во главе с Саль-роном. Антимонархическую направленность имело и движение за национальную автономию, происходившее в различных частях Испании, особенно в Каталонии.

Но главной угрозой для монархического режима явился подъем рабочего движения. Массовые забастовки рабочих, следовавшие одна за другой, приняли такой размах, что даже самые реакционные круги пришли к выводу о необходимости политического маневра. Широко возвещенная правительством «эпоха реформ» свелась, однако, к незначительным уступкам. Поэтому недовольство в народе продолжало нарастать. Когда правительство решило возобновить активную колониальную политику (захват части Марокко), в стране усилились антимилитаристские и революционные настроения. 26 июля 1909 г. в ответ на декрет правительства о мобилизации резервистов появились баррикады в Барселоне (Каталония). Ночью 27 июля Барселона была охвачена пожарами (эти поджоги явились в значительной степени результатом влияния анархистов). Пылали свыше тридцати зданий, в том числе монастыри и церкви. Правительство наводнило Каталонию жандармерией и войсками и объявило осадное положение. В Барселоне началась «кровавая неделя». Сотни рабочих подверглись арестам. Были расстреляны руководители рабочих выступлений и среди них близкий к анархистам видный республиканец Франсиско Феррер. Казнь Феррера вызвала бурю протеста во всем мире.

В отличие от Испании Португалия сохранила ряд своих колониальных владений в Африке, Азии и Океании. Но как сама Португалия, так и ее колонии находились почти в полной финансовой и дипломатической зависимости от Англии. Засилие феодально-клерикальной реакции, всемерно препятствовавшей экономическому развитию Португалии, вызывало оппозицию со стороны буржуазии, которая все более настойчиво требовала либеральных реформ и передачи власти в ее руки. В 1910 г. буржуазные республиканцы при помощи армии совершили революционный переворот. Эта буржуазная революция привела к свержению Браганцской династии и к установлению республики, но почти не затронула многочисленных феодальных пережитков, сохранившихся в аграрном строе, и не устранила зависимости Португалии от английского империализма.

Особенности бельгииского и голландского империализма

Значительно интенсивнее развивался империализм в Бельгии и Нидерландах - государствах, небольших по территории и количеству населения, но владевших большими колониями. В Бельгии, высоко индустриальной стране, экспортировавшей подавляющую часть своей промышленной продукции, уже к началу XX в. сложились относительно мощные концерны в машиностроении, химической, стекольной промышленности и т. д., видную роль стали играть крупные банки, особенно «Генеральное общество» и «Брюссельский банк». Общая сумма экспортированного бельгийского капитала в это время превышала 3 млрд. фр. (четвертая часть его была размещена в России). Банковский капитал Бельгии был тесно связан с финансовым капиталом крупнейших европейских держав, больше всего с французским.

До 80-х годов XIX в. в Бельгии стояли у власти либералы, опиравшиеся на поддержку крупной промышленное буржуазии, а оппозицию возглавляли клерикалы, за которыми шли аграрии, мелкая городская буржуазия и наиболее отсталые слои крестьянства. Умело использовав нежелание либералов идти на какие-либо уступки фламандскому национальному движению, клерикалы поддержали требование фламандцев об установлении двуязычной системы в государственном аппарате северной части страны, где большинство населения говорило на фламандском языке (в отличие от южной, валлонской, где господствовал французский язык), и при помощи голосов фламандцев в 1884 г. завоевали большинство на парламентских выборах. С этих пор и до 1914 г. клерикалы возглавляли правительство.

К концу XIX в. крупной политической силой в Бельгии стало организованное рабочее движение. Его революционная тенденция проявилась, в частности, в движении горняков и в борьбе бельгийского пролетариата за всеобщее избирательное право.

Индустрия. К. Менье. Бронза. 1901 г.

Особенно большое значение имели три массовые политические стачки в 1893, 1902 и 1913 гг., в результате которых избирательное право было значительно расширено. Однако в бельгийской рабочей партии, окончательно оформившейся в 1885 г. и насчитывавшей к 1914 г. уже около 180 тыс. членов, были сильны мелкобуржуазные иллюзии, порожденные ростом кооперативного движения, сохранением мелкой земельной собственности у значительной прослойки рабочих и, наконец, тем, что эксплуатация Конго бельгийской буржуазией содействовала формированию рабочей аристократии. В руководстве Рабочей партии возобладал оппортунизм; среди руководящих кадров партии большую роль играли выходцы из левых буржуазных кругов - такие, как Эмиль Вандервельде, ставший в середине 90-х годов лидером партии и возглавивший Международное социалистическое бюро в Брюсселе.

Нидерланды, в промышленном отношении гораздо менее развитые, чем Бельгия, извлекали огромные сверхприбыли благодаря эксплуатации Индонезии с ее исключительно богатыми природными ресурсами (нефть, каучук, олово); уже в 1906 г. в Индонезии добывалось около 1 млн. т нефти. В Нидерландах быстро шел процесс сращивания банковского капитала с промышленным. Голландские компании, опираясь на свое господство в Индонезии, приняли активное участие в международных монополиях, в частности в создании мощного мирового нефтяного треста «Ройял Датч Шелл», в котором командное положение занял английский капитал.

Усиление политической реакции, свойственное эпохе империализма, проявилось в Нидерландах в создании коалиции двух клерикальных партий - кальвинистской («антиреволюционной») и католической, хотя в течение нескольких предшествующих столетий борьба протестантов и католиков составляла главное содержание политической жизни страны.

Вследствие малочисленности индустриального пролетариата рабочее движение в Голландии развивалось несравненно медленнее, чем в Бельгии. Социал-демократическая партия, окончательно оформившаяся в 1894 г., насчитывала к 1914 г. лишь около 10 тысяч членов. Левые, революционные элементы были довольно сильны в профессиональных союзах, особенно среди портовых рабочих и железнодорожников. В 1903 г. они успешно провели в Амстердаме стачку, носившую почти всеобщий характер. Однако несколько месяцев спустя новая стачка окончилась поражением рабочих.

Голландская буржуазия за счет своих сверхприбылей подкупала и политически развращала верхушку рабочего класса. Это нашло свое отражение в поддержке, оказывавшейся частью голландских социалистов колониальной политике правительства, и в их тесном сотрудничестве с буржуазными либералами. В некоторых вопросах, например о предоставлении государственных субсидий религиозным школам, руководители социал-демократической партии занимали даже более консервативную позицию, чем либералы. Когда эта оппортунистическая политика подверглась решительной критике со стороны марксистской группы, издававшей газету «Трибуна», руководство во главе с Трульстра и Ван-Колем добилось исключения «трибунистов» из партии. После этого «трибунисты» создали самостоятельную партию и продолжали борьбу. Они решительно выступали против оппортунизма в вопросах колониальной политики. Один из их лидеров, Г. Гортер, выдвинул требование о предоставлении независимости Индонезии. Некоторые руководители амстердамской стачки 1903 г. переселились в Индонезию и там способствовали созданию национально-революционного движения. В. И. Ленин и большевики энергично поддерживали «три-бунистов» в их борьбе против оппортунизма и голландской социал-демократии.

Отделение Норвегии от Швеции

В эпоху империализма национальное движение еще сохраняло свое значение и в Европе. Одним из ярких проявлений этого движения было отделение Норвегии от Швеции в 1У05 г. Норвегия, находившаяся с 1814 г. в унии со Швецией, обладала собственной конституцией, имела парламент, правительство, суд, свои финансы, администрацию и армию, но ее самостоятельность была ограничена в ряде экономических и внешнеполитических вопросов. К концу XJX в., по мере капиталистического раз вития Норвегии, усиливалось стремление норвежской буржуазии к господству своем национальном рынке и к выходу на мировой рынок. Поскольку шведские правящие круги препятствовали этому, в отношениях между Норвегией и Швецией создалась напряженность, еще более обострившаяся под влиянием революции 1905 г. в России.

В июне 1905 г. норвежское правительство объявило об отделении Норвегии от Швеции. Это заявление было поддержано норвежским крестьянством, рабочии классом, широкими массами норвежского народа, выразившими свою волю в ав« густе 1905 г. во время всенародного референдума. Ввиду этого и под давлением шведской общественности, в особенности шведского рабочего класса, правительство Швеции вынуждено было согласиться на переговоры, признать отделение Норвегии и урегулировать отношения с нею.

В сентябре 1905 г. в Карлстаде было заключено соглашение о признаний Норвежского независимого государства. Первым иностранным государством, признавшим независимую Норвегию, была Россия.

Крестьянское восстание 1907 г. в Румынии

В начале XX в. в центре политической жизни Румынии стоял аграрный вопрос. Сочетание эксплуатации народных масс румынской буржуазией и иностранными капиталистами с сохранением остатков феодальных порядков в промышленности и земледелии,- все это делало положение трудящихся особенно тяжелым. Классовые противоречия в стране непрерывно обострялись.

Могучее воздействие на рабочее и крестьянское движение Румынии оказала русская революция 1905-1907 гг. Рабочие кружки выпустили в конце января 1905г. специальную газету, посвященную событиям в России, под названием «Долой самодержавие». Собрания солидарности с русскими рабочими происходили в Бухаресте, Яссах, Бакэу, Констанце, Крайове и других городах. Русские моряки с броненосца «Потемкин», высадившиеся летом 1905 г. в порту Констанца, были тепло встречены румынскими трудящимися.

Под влиянием русской революции оживилось рабочее движение в Румынии. После 1899 г., когда оппортунистическое руководство распустило социал-демократическую партию, в стране существовали только отдельные рабочие социалистические кружки. Теперь эти кружки развернули широкую деятельность по созданию рабочих организаций. В 1905 г. и в первой половине 1906 г. было организовано более пятидесяти профессиональных союзов и образовался Генеральный Совет румынских профсоюзов. По всей стране происходили стачки.

Румыния стояла на одном из первых мест в Европе по числу и размаху крестьянских волнений. В 1905-1906 гг. крестьянские волнения происходили во многих уездах; все они, однако, носили местный, изолированный характер и кончались безрезультатно. Помещичий гнет продолжал усиливаться. В начале XX в. феодальная и капиталистическая эксплуатация стала особенно невыносимой. Более 60% поместий сдавались в аренду крупным арендаторам, которые, в свою очередь, обычно сдавал землю в субаренду крестьянам мелкими участками и за очень высокую плату. Получая землю от помещика по 20 лей за десятину, арендатор сдавал ее крестьянам по 50 и даже 80 лей. Крестьяне подвергались, таким образом, двойной эксплуатации - помещика и арендатора.

Крестьянское восстание 1907 г. было самым крупным событием в истории Румынии после 1900 г.

Оно началось 8 февраля 1907 г. в деревне Флэмынзи (Молдова). Группа крестьян пришла в поместье, чтобы возобновить соглашение об аренде. Когда управляющие поместьем попытался навязать крестьянам еще более тяжелые условия, чем в предыдущем, 1906 г., крестьяне захватили помещение примарии (сельского управления) и потребовали снизить арендную плату до 25 лей за десятину с условием ее погашения деньгами, а не натурой. Восстание быстро перекинулось в соседние деревни и к 10 марта охватило все уезды Молдовы. Большими толпами крестьяне переходили в деревни в деревню, захватывали здания примарнй и помещичьи усадьбы, уничтожали находившиеся там договоры об аренде, изгоняли крупных арендаторов. В ряде уездов крестьяне направились в города (Галац, Ботошань и др.), чтобы изложить свои требования. Власти разогнали крестьян с помощью войск.

Вскоре восстание в Молдове стало затухать, но с еще большей силой оно вспыхнуло в Валахии. 12 марта к Бухаресту двинулась колонна повстанцев, насчитывавшая более 4000 человек. Если в начале движение было направлено в основном против крупных арендаторов, то теперь оно обратилось и против помещиков. На этом новом этапе крестьяне требовали не только снижения арендной платы, но и передачи им помещичьей земли. Крестьяне громили помещичьи усадьбы, жгли помещичий хлеб.

Рабочий класс Румынии оказывал в ряде мест помощь восставшим крестьянам. В Бухаресте и других городах состоялись манифестации солидарности.В г. Пашкани рабочие-железнодорожники напали на вагон с арестованными повстанцами и освободили их. Группа рабочих-социалистов через газету «Рабочая Румыния» обратилась к армии с призывом не стрелять в крестьян. Руководство рабочим движением находилось, однако, в руках оппортунистов, которые осудили восстание и призвали крестьян к спокойствию, терпению и осуществлению своих требований «законным путем». Господствующие классы и их партии, консервативная и либеральная, враждовавшие и боровшиеся между собой за власть, объединились для подавления восстания. Либералы, в это время сменившие у власти консерваторов, мобилизовали новые контин-генты резервистов и двинули против крестьян войска.

Стихийное, разрозненное крестьянское восстание, не имевшее единого центра и руководства со стороны рабочего класса, было подавлено. Более 11 тысяч крестьян были убиты и замучены, целые села уничтожены артиллерийским огнем. Но восстание оставило глубокий след в истории Румынии, а крестьянские волнения продолжались вплоть до конца 1907 г.

В. И. Ленин отметил большое значение этих массовых революционных выступлений румынских крестьян с точки зрения общих задач демократического и социалистического движения в Европе. Международный социалистический конгресс в Штутгарте принял специальную «Резолюцию о преследованиях в Румынии», в которой заявил о солидарности рабочих всех стран с борьбой румынских трудящихся.

Под влиянием этого крестьянского восстания румынское правительство приняло в 1907-1912 гг. ряд аграрных законов. Несмотря на их ограниченность, они все же способствовали ликвидации некоторых пережитков феодальных отношений и более быстрому развитию капитализма в сельском хозяйстве Румынии. «Восстание крестьян в Румынии в 1907 г. (весной) сыграло подобную же роль для улучшения их положения, как в 1905-1907 революция в России» (В. И. Ленин, Тетради по империализму, М., 1939, стр. 65.).

7. Соединенные Штаты Америки

К началу XX в. Соединенные Штаты Америки шли впереди всех других государств по Уровню промышленного производства. Черная металлургия и добыча каменного Угля развивались настолько быстро, что в 1913 г. Соединенные Штаты выпускали по этим отраслям больше продукции, чем Англия, Германия и Франция, вместе взятые.

Число рабочих фабрично-заводской промышленности увеличилось с 4,7 млн. человек в 1889 г. до 7 млн. человек в 1914 г. Стоимость промышленной продукции за этот период возросла более чем в два раза и достигла 24,2 млрд. долл., намного превысив стоимость продукции сельского хозяйства.

Развитие монополистического капитализма в США

Экономическое развитие Соединенных Штатов в начале XX в. проходило под знаком роста монополий. Менее чем за четыре года, с 1 января 1899 г. до 1 сентября 1902 г., было образовано 82 треста с капиталом в 4318 млн. долл., и среди них - гигантский Стальной трест с капиталом в 1389 млн. долл. По официальным данным, в руках 2% фирм, с капиталом свыше 100 млн. долл. каждая, было сосредоточено в 1903 г. 29% капитала всех монополистических объединений. Масса мелких и средних предприятий не выдерживала конкуренции могущественных трестов и погибала. В среднем ежегодно объявлялось о банкротстве более 13 тыс. предприятий.

Сборка автомобилей на заводе Форда. Фотография. 1913 г.

Самыми мощными монополистами были Рокфеллер и Морган. Капиталы Рокфеллера были вложены в нефтяную промышленность, табачную, медную, угольную, в железные дороги, а Моргана - в Стальной и Электрический тресты, железнодорожные и судостроительные компании, страховые общества. Морган и Рокфеллер возглавляли также две крупнейшие банковские группы. Значительным влиянием пользовались Дюпоны, Меллоны, Шифф, Гуггенхеймы, Гарриманы, Вандербильты и другие финансовые магнаты.

В 1900 г. американские инвестиции за границей составляли около 500 млн. долл., а к 1914 г. уже 2,6 млрд. долл. Тем не менее Соединенные Штаты продолжали оставаться государством-должником; в американскую экономику было вложено около 5 млрд. долл. европейских капиталов, преимущественно английских. Усилия американских монополистов с начала XX в. были направлены к тому, чтобы в короткий срок изменить такое положение и приобрести для себя сферу выгодного приложения капиталов.

Движение против трестов

Монополистический капитал подчинил себе весь государственный аппарат страны. Высшие государственные должности занимались нередко представителями монополий. Президент Теодор Рузвельт был связан с домом Моргана, его преемник Тафт - с домом Рокфеллера. Министры Рут, Нокс, Бэкон были выдвинуты фирмами Меллона, Моргана.

Гнет монополий, злоупотребления и коррупция в органах управления вызвали широкое движение протеста среди мелкой и средней буржуазии и в кругах демократической интеллигенции. Это движение, развернувшееся с 1902 г., было начато прогрессивными журналистами и писателями Л. Стеффенсом, И. Тарбеллом и другими и получило название движения «разгребателей грязи».

Честные и смелые обличители язв капитализма, эти «разгребатели грязи» все же не могли понять истинных причин его пороков. Остро критикуя монополии, они звали назад - к «дотрестовской» эпохе. Рецепты, которые «разгребатели грязи» предлагали для спасения общества, сводились к предложениям заменить взяточников и казнокрадов «честными конгрессменами и мэрами».

Стремясь отвлечь рабочих от классовой борьбы и успокоить мелкую и среднюю буржуазию и интеллигенцию, Теодор Рузвельт открыл демагогический «поход против трестов». Был организован судебный процесс против монополистической «Северной акционерной компании», за которой стоял Морган. Верховный суд вынес решение о роспуске объединения, но оно продолжало действовать, лишь разделившись формально на две якобы отдельные компании. Столь же безрезультатными были процессы, возбужденные против Чикагского треста скотобоен, нефтяной компании «Стандард ойл» и других трестов. При президенте Рузвельте было возбуждено 25 таких процессов, при его преемнике Тафте еще больше - 45. Однако монополисты всегда имели 'возможность обойти судебные решения, и таким образохМ эти судебные процессы нисколько не задержали роста монополий.

«Тресты сдирают шкуру с трудящихся». Карикатура Ф. Оппера.

Рузвельт предложил также усилить «антитрестовское» законодательство, чтобы «ограничить дурные стороны» трестов и пресечь злоупотребления с их стороны. Одновременно он всемерно подчеркивал в своих публичных выступлениях, что правительство считает крупные предприятия и крупных предпринимателей - «капитанов промышленности» - оплотом и основой существующего порядка. Фактическое значение «антитрестовского» законодательства определил сам Рузвельт, заявивший однажды, что оно «так же эффективно, как папская булла против кометы».

Социалистическое и рабочее движение. «Индустриальные рабочие мира»

Социальная демагогия правящих кругов должна была служить средством против распространения социалистических идей. Однако рабочее и социалистическое движение в Соединенных Штатах имело в этот период определенные успехи.

Вид с залива на набережную Нью-Йорка. Фотография. 1905 г.

В 1901 г. в г. Индианаполисе состоялся съезд социалистов, на котором представители нескольких социалистических групп объединились с социал-демократической партией, основанной Юджином Дебсом в 1897 г., и образовали Социалистическую партию Америки. С первых дней ее существования в ней боролись две тенденции: правая, оппортунистическая, и левая, революционная. Правоцентристское руководство во главе с Хилквитом, Бергером и другими старалось свести деятельность партии главным образом к участию в избирательных кампаниях.

Левое крыло Социалистической партии вело борьбу против реформизма ее лидеров и руководства Американской федерации труда, поддерживало забастовочное движение, выступало за перестройку профессиональных союзов по производственному принципу, за единство рабочих - белых и негров. Большой популярностью в рабочем классе пользовался один из руководителей левого крыла Социалистической партии - Юджин Дебс. Однако, бичуя оппортунизм Гомперса и других правых лидеров, Дебс часто проявлял крайнюю непоследовательность во взглядах. Он выступал против участия социалистов в работе профессиональных союзов, входивших в Американскую федерацию труда, предлагая создавать параллельные профессиональные союзы.

Наряду с Социалистической партией продолжала существовать немногочисленная Социалистическая рабочая партия. Наличие двух партий распыляло силы рабочего класса. Кроме того, руководитель Социалистической рабочей партии Де Леон, правильно разоблачая реакционную роль лидеров Американской федерации труда (которых он называл «рабочими лейтенантами класса капиталистов»), вместе с тем допускал сектантские ошибки. Он призывал отказаться от тактики «сверления изнутри», т. е. от работы внутри реформистских профсоюзов, и действовать путем «ударов молота снаружи» - создавать новые, «чисто революционные» профессиональные союзы. Такая тактика оставляла старые профессиональные союзы целиком в руках бюрократов из Американской федерации труда.

В 900-х годах Де Леон выступил с защитой «теории индустриализма», принесшей большой вред рабочему движению. Главную роль в борьбе за освобождение рабочего класса от капиталистического рабства эта теория отводила не политической, а «индустриальной» организации. Под влиянием ошибочных взглядов Де Леона левое крыло американского рабочего движения долгие годы сохраняло полусиндикалистский характер.

Под руководством левых социалистов - Дебса и Билла Хейвуда, а также Де Леона в 1905 г. был образован боевой революционный союз рабочего класса - «Индустриальные Рабочие Мира». В эту организацию входили преимущественно неквалифицированные рабочие. Вскоре в ней появились и стали усиливаться анархо-синдикалистские взгляды. «Индустриальные Рабочие Мира» пренебрегали политической и парламентской деятельностью и считали, что борьба против капитализма должна вестись только методами «прямого действия», саботажа и всеобщей забастовки. Несмотря на ошибочную тактику, «Индустриальные Рабочие Мира» сыграли важную роль в рабочем движении Соединенных Штатов: эта организация пыла тесно связана с рабочими массами и сумела объединить стойких пролетарских революционеров. Деятели организации «Индустриальные Рабочие Мира» подвергались постоянным преследованиям.

Внутри Социалистической партии усиливалось течение, выступавшее за отказ от революционных действий, за использование только парламентских методов борьбы. В 1912 г. на съезде в Индианаполисе правоцентристское большинство приняло решение против применения методов «прямого действия» в борьбе с предпринимателями. В результате Хейвуд и его сторонники вынуждены были выйти из партии.

Широкий размах приобрело в этот период стачечное движение. В 1912-1913 гг. забастовками было охвачено около 2 млн. рабочих. Предприниматели с помощью войск и полиции жестоко расправлялись с забастовщиками. Весной 1914 г. на угольных шахтах Рокфеллера в Лудлоу (штат Колорадо) войска из пулеметов обстреляли лагерь безоружных шахтеров, а затем подожгли его. После этого в Колорадо более года продолжалась «малая гражданская война», в конце концов подавленная войсками.

В стране росло национальное движение негритянского народа. Жестокие условия, в которых жили негры, бесчеловечная дискриминация, доходившая до погромов и линчевания, обусловили особый характер этого движения. Негритянский пролетариат, плохо организованный, политически еще слабо развитый, не играл руководящей роли в этом движении. Среди негров было мало членов профессиональных союзов, и негритянские союзы были недостаточно связаны с общим рабочим движением в стране. Поэтому руководство в негритянских организациях принадлежало представителям мелкой буржуазии и интеллигенции.

В 90-х годах идеологом негритянской буржуазии выступил Букер Вашингтон, проповедовавший приспособление негров к существующим порядкам и призывавший их отказаться даже от борьбы за избирательные права. Под его руководством в г. Таксиги был организован Институт профессионального образования с целью помочь неграм овладеть специальностями поваров, шоферов и т. п. В 1905 г. возникло так называемое ниагарское движение негритянской интеллигенции. Его участники требовали отмены расовой дискриминации и предоставления равных прав для негритянского народа. Одним из видных «ниагарцев» был историк Уильям Дюбуа.

Политический кризис 1912 г. Президентство Вудро Вильсона

Обострение внутриполитической обстановки и недовольство части буржуазии действиями крупных монополий привели к образованию оппозиции внутри буржуазных партий. Из среды республиканцев выделилась значительная группа во главе с сенатором Лафоллетом, выступившая с требованием социальных реформ. Эта группа, особенно сильная на фермерском Западе, в январе 1911 г. провозгласила себя «национальной прогрессивной республиканской лигой»; принятая ею программа предусматривала введение прямого голосования при выборах президента и критиковала существовавшее законодательство о трестах и тарифах. На выборах президента в 1912 г. «прогрессисты» выдвинули своим кандидатом Теодора Рузвельта, пользовавшегося популярностью среди части мелкой буржуазии и средних слоев. Республиканская партия вновь выдвинула Тафта, а демократическая - Вудро Вильсона, профессора истории и права, губернатора штата Нью-Джерси.

Раскол в лагере республиканской партии принес победу Вильсону. Демагогическим лозунгом «свободного предпринимательства» он привлек голоса многих тысяч мелких хозяев, фермеров и средних предпринимателей, разоряемых крупными монополиями.

Заняв президентский пост, Вильсон объявил о наступлении эры «новой свободы», «новой демократии». Но по существу Вильсон продолжал политику Рузвельта, направленную на укрепление позиций крупных монополий. Новый президент ограничивался проведением мелких либеральных реформ. Так, в 1914 г. был принят новый «антитрестовский» закон (так называемый закон Клейтона), специально оговаривавший, что рабочие и фермерские организации не могут рассматриваться как тресты.

Наиболее значительным законодательным актом правительства Вильсона явился закон 1913 г. о Федеральных резервных банках; вся страна была разделена на двенадцать районов, в каждом из которых создавался такой банк. Руководство всей системой резервных банков было сосредоточено в руках комитета из семи финансистов, назначаемых президентом. Этот акт значительно способствовал укреплению американской финансовой олигархии.

Усиление американской империалистической экспансии

После захвата Филиппин экспансия американского империализма обратилась в сторону Латинской Америки. Устами Теодора Рузвельта Соединенные Штаты объявили себя верховным судьей в делах всего Западного полушария, присвоив себе права «международной полицейской силы». В частности, Карибское море и прилегающие к нему страны они рассматривали как сферу своего исключительного влияния.

Американские империалисты стремились идеологически обосновать свою агрессивную политику в странах Латинской Америки. Распространялись лживые теории «о превосходстве» англосаксонской расы по отношению к «низшим» народам латиноамериканских стран. К ранее выдвинутым концепциям, провозглашавшим в более или менее завуалированной форме претензию на господство над всем американским континентом,- доктрине Монро и панамериканизму - в 1895 г. прибавилась так называемая доктрина Олни (в то время государственного секретаря) о монопольном «праве» Соединенных Штатов на роль арбитра в латиноамериканских делах, а затем и сформулированная президентом Рузвельтом в 1904 г. «политика большой дубинки» по отношению к странам Латинской Америки.

Территориальные захваты и присоединения США в 1871-1913 гг.

Соединенные Штаты действовали крайне агрессивно в вопросе о строительстве Панамского канала. В 1901 г. они заключили с Англией договор, заменивший соглашение 1850 г. и предоставивший Соединенным Штатам монопольное право на сооружение канала и контроль над ним. Республика Колумбия, которой принадлежал Панамский перешеек, не согласилась принять условия, предложенные ей Соединенными Штатами. Тогда американская агентура инсценировала на территории перешейка «революцию», и возникшая здесь марионеточная республика Панама заявила о своем отделении от Колумбии (1903 г.). Соединенные Штаты немедленно признали Панаму и навязали ей договор, по которому получили под свой постоянный контроль зону канала. Панамский канал, связавший два океана, был открыт в 1914 г.

Одновременно американские империалисты укрепили свое господство над Кубой. В 1901 г. конгресс принял так называемую поправку сенатора Платта к проекту кубинской конституции. Сущность поправки заключалась в том, что Куба лишалась права самостоятельно заключать договоры с иностранными государствами и получать внешние займы от других держав; кроме того, Соединенные Штаты создавали на Кубе военно-морские базы и приобретали «право» на вмешательство во внутренние дела страны. В 1906 г., когда на Кубе вспыхнуло восстание, американское правительство ввело туда свои войска и потопило в крови восстание кубинского народа.

В последующие годы Соединенные Штаты учредили контроль над финансами республик Сан-Доминго, Гондурас и Никарагуа, что по существу означало установление американского протектората. Здесь американские империалисты применяли «дипломатию доллара», т. е. преимущественно методы финансово-экономического закабаления малых стран.

Вильсон открыто вмешивался во внутренние дела латиноамериканских стран, не останавливаясь перед вооруженной интервенцией, как это было, например, во время мексиканской революции.

Продолжая в Китае наступательную политику «открытых дверей», американские монополии делали неоднократные попытки получить концессии на постройку железных дорог, навязать китайскому правительству займы на кабальных условиях. Эти планы встречали, однако, сопротивление других империалистических держав - Англии, России и особенно Японии.

Несмотря на такое усиление экспансионистской политики, американский финансовый капитал все еще не имел прочных позиций на внешних рынках. Даже в странах Латинской Америки капитал главных европейских держав являлся для Соединенных Штатов серьезным конкурентом. Наибольшую активность наряду с Англией проявляла здесь Германия, которой удалось за 15-20 лет значительно увеличить свои капиталовложения в этих странах и торговлю с ними. Положение, создавшееся в Латинской Америке, было одним из признаков того, что, кроме Англии, у Соединенных Штатов появился другой преуспевающий и опасный империалистический соперник - Германия.

8. Япония

Начало XX столетия отмечено необычайно быстрым выдвижением Японии в качестве «великой державы», хотя и значительно отстававшей в экономическом отношении от крупных капиталистических государств Европы и от Соединенных Штатов, но соревновавшейся с ними в проведении захватнической политики.

Японский империализм и его агрессивная политика в Китае

Япония была первой и в то время единственной азиатской страноЙ ставшей на путь самостоятельного капиталистического развития. Большой груз феодальных пережитков тормозил и в известной степени уродовал это развитие. Японский империализм носил военно-феодальный характер: господство капиталистических монополий сочеталось с засилием милитаристских клик, опиравшихся на класс помещиков и создававших специфическую «монополию военной силы». Тем не менее преобразование Японии в централизованное «современное» государство происходило сравнительно быстро.

Пример Японии, превратившейся из слабой, отсталой феодальной страны в сильную державу, привлекал к себе внимание и первоначально вызывал симпатии многих передовых людей в других азиатских странах, остававшихся на положении колоний или полуколоний.

Гидроэлектростанция близ Токио. Фотография. 1910 г.

Руководящие деятели и идеологи молодого японского империализма систематически использовали это в своих попытках оправдать захватническую политику Японии мнимоосвободительными целями, изображая себя борцами за избавление Азии от западных колонизаторов.

В действительности японские захватнические действия в Азии ничем не отличались от подобного же рода действий западных империалистов. Это было наглядно продемонстрировано весьма активной ролью Японии в подавлении восстания ихэ-туаней в Китае в 1900 г. Японские интервенционистские войска под командованием генерала Ямагути запятнали себя актами насилия над мирным населением, бесцеремонно хозяйничали в Пекине. Опираясь на английскую и американскую поддержку, японское правительство домогалось передачи ему контроля над выполнением Китаем тяжких условий навязанного державами в сентябре 1901 г. так называемого боксерского протокола.

Однако в начале XX в. Япония ввиду своей относительной экономической и военной слабости еще не была способна проводить вполне самостоятельную внешнюю политику. Осуществления своих захватнических планов она добивалась при поддержке гораздо более могущественной державы - Англии. Основой для сближения между Англией и Японией в этот период была их общая заинтересованность в максимальном ослаблении России, в вытеснении ее из Маньчжурии (Северо-Восточного Китая) и Кореи.

Правящие круги Японии всемерно поддерживали версию о том, что они якобы не заинтересованы в аннексии Маньчжурии и добиваются лишь устранения «русской угрозы». На самом же деле Япония исподволь подготовляла захват Маньчжурии и Кореи. В борьбе за господство над Кореей Япония заранее заручилась поддержкой со стороны Англии и Соединенных Штатов Америки.

Образование социал-демократической партии

Появившиеся в стране в последние годы XIX столетия профессиональные союзы не были еще массовыми организациями и объединяли лишь очень небольшое количество рабочих. Правительство обрушило суровые репрессии на молодое, еще не окрепшее рабочее движение в надежде не допустить его дальнейшего развития.

В начале 1900 г. был опубликован полицейский «закон об охране порядка», запретивший забастовки и прямо направленный против рабочего класса.

Ткацкий цех на текстильной фабрике. Фотография. Начало XX в.

Правительство, возглавляемое видным милитаристом Ямагата, добивалось полного уничтожения профессиональных союзов и прочих политически «неблагонадежных» организаций. Некоторые профессиональные союзы под нажимом полиции стали свертывать свою работу. Однако наиболее влиятельный союз металлистов, в руководстве которым активное участие принимал выдающийся японский социалист Сэн Катаяма, продолжал свою деятельность.

Портрет дамы. Окада Саборосуке. 1907 г.

Катаяма, Котоку и другие социалисты развернули подготовку к созданию первой в стране социалистической партии. Она была организована в мае 1901 г. под названием «Сякай минсюто» («Социал-демократическая партия»).

Не предлагая революционных методов борьбы, социал-демократическая партия выдвинула программу национализации важнейших средств производства, демократизации страны и борьбы против милитаризма. Программа формулировала важнейшие требования передовых общественных кругов Японии в эти годы и сыграла определенную положительную роль в привлечении внимания трудящихся к неотложным и острым политическим проблемам. Особенно важное значение имела антимилитаристская линия, намеченная программой.

Несмотря на то, что социал-демократическая партия добивалась своих целей мирными средствами, она вскоре была запрещена властями. Однако ее недолгое существование не прошло бесследно. Среди социалистов стали возникать дискуссии по актуальным вопросам рабочего движения, обозначились направления, по кото-рым в дальнейшем произошло размежевание между революционными и оппортунистическими элементами. Главным образом в связи с антимилитаристскими лозунгами социал-демократии некоторые либеральные политики, именовавшие себя до известного момента «социалистами», открыто перешли на реакционные позиции.

Создание партии «Сейюкай»

Общая эволюция японского либерализма - от оппозиции правящим кругам к примирению с ними, а затем и к поддержке их - проявилась в создании в 1У00 г. политической партии «Сейюкай» («Общество политических друзей»). Она образовалась на основе бывшей либеральной партии «Дзиюто» по инициативе и под руководством одного из виднейших представителей бюрократии - князя Ито. Привлеченное разного рода приманками (начиная от предоставления правительственных должностей и кончая прямым подкупом), большинство депутатов парламента, примыкавших в прошлом к партии «Дзиюто», вошло в новую партию. Таким образом, некогда влиятельная либеральная оппозиция правительству перестала существовать. «Сейюкай» сконструировалась как партия, выражавшая в основном интересы помещиков, а также крупной буржуазии, тесно связанной с бюрократией, и стала опорой императорского правительства в парламенте.

Влияние русско-японской войны на положение в стране. Рост рабочего движения

Обострение англо-русских и русско-японских империалистических противоречий на Дальнем Востоке вело к войне.

Заключив в 1902 г. союз с Японией, направленный против России, английский империализм не принял непосредственного участия в вспыхнувшей через два года русско-японской войне, но Англия оказала Японии значительную материальную и техническую помощь. В частности, английские банки предоставили японскому правительству кре-> диты на финансирование вооружений.

Накануне и во время войны, развернув широкую и интенсивную пропаганду против России, японский милитаризм создал в стране атмосферу шовинистического угара. Военный успех еще более усилил захватнические аппетиты господствующих классов. Обогащаясь за счет войны, правящие круги стремились держать в узде трудовой народ, который продолжал вести нищенское существование. Тем не менее рабочий класс Японии, в особенности в связи с развитием революционных событий в России, начал обнаруживать антивоенные настроения.

В эти годы Катаяма и его товарищи не прекращали антивоенной пропаганды среди рабочих. С 1903 г. до января 1905 г. при ближайшем участии Катаяма, Котоку и других в Японии выходила еженедельная газета «Хеймин» («Народ»). Она смело разоблачала милитаризм, разъясняла, что война ведется в интересах богачей и во вред трудящимся. Руководители газеты «Хеймин» и связанного с нею движения не были последовательными марксистами. Разоблачение шовинизма и милитаризма проводилось нередко с пацифистских позиций. Все же деятельность «Хеймин» имела большое прогрессивное значение. Выступая в труднейшей обета» новке полицейского террора', Катаяма и его соратники способствовали организаций передовых японских рабочих и их воспитанию в духе антимилитаризма и интернационализма. В 1904 г. в газете «Хеймин» был впервые в Японии опубликован прпрвоп «Коммунистического Манифеста».

5-6 сентября 1905 г. в Токио состоялись стихийные антиправительственные демонстрации, которые сопровождались столкновениями с полицией, разгромом!! сожжением нескольких полицейских участков.

Забастовка трамвайщиков в Токио. Фотография. 1911 г.

Значительная часть демонстрантов шла под шовинистическими лозунгами, требуя свергнуть правительство за то, что оно подписало якобы невыгодный мир с Россией. Но другие демонстранты клейшши войну, связанные с ней бедствия и выражали симпатии развивавшейся в России революции.

В 1906-1907 гг. в японском рабочем движении наблюдался некоторый подъем. Заметно усилилась стачечная борьба, получившая наиболее яркое выражение в бастовке рабочих медных рудников Асио.

Созданная в 1906 г. легальная социалистическая партия ("Нихон сякайто") вскоре распалась в результате острой внутренней борьбы между группой Котоку, выступавшей за «прямые действия», и сторонниками парламентских методов борьбы.

В 1908-1909 гг. наметился спад рабочего движения, сопровождавшийся усилением организационного и идейного разброда среди социалистической интеллигенции.

Территориальные захваты Японии в 1872-1914 гг.

В 1910 г. правящие круги спровоцировали так называемый инцидент Котоку. Анархистские ошибки, допущенные потоку, были использованы реакцией для того, чтобы попытаться дискредитировать все социалистическое движение, приписать ему стремление к индивидуальному террору и этим «обосновать» жестокую расправу над Котоку и его группой. Котоку и его товарищи были обвинены в подготовке покушения на жизнь императора и казнены. Социалистическому движению в стране был нанесен ощутительный удар.

Началась полоса разгула реакции. Единственным крупным выступлением рабочих в этот период была стачка на городском транспорте в Токио в декабре 1911 г. Организатор стачки Сэн Катаяма после непродолжительного пребывания в тюрьме был вынужден в 1913 г. эмигрировать.

Экспансия японского империализма после русско-японской войны

В результате войны с Россией Япония утвердила свое безраздельное господство в Южной Маньчжурии и Корее. Этими завоеваниями японский империализм в значительной мере был обязан поддержке со стороны Англии и Соединенных Штатов. Еще в 1905 г., в разгар русско-японской войны, Англия подписала новый союзный договор с Японией, который предусматривал охрану интересов и территориальных прав договаривающихся сторон «в районах Восточной Азии и Индии». Такая формула расширяла сферу действия англо-японского союза и содействовала укреплению позиций Японии.

С ноября 1905 г. Япония установила официальный контроль над внешней политикой Кореи. В начале 1906 г. генеральным резидентом Японии в Корее был назначен князь Ито, сконцентрировавший в своих руках контроль над внутренней и внешней политикой корейского правительства. В 1907 г. корейский король безуспешно обращался к Гаагской международной конференции мира с жалобой на действия Японии. После этого японцы заставили короля отречься от престола в пользу его сына. Террор японских властей в Корее особенно усилился в 1909 га в связи с убийством князя Ито корейским националистом. Нового короля принудили подписать акт об отречении от своих прав в пользу императора Японии. Соответствующий «договор» был оформлен 22 августа 1910 г. Аннексия Кореи Японией завершилась.

Японский империализм интенсивно «осваивал» также захваченную им южную Маньчжурию. Созданная в 1906 г. полуправительственная компания Южноманьчжурской железной дороги стала основным орудием японского монополистического капитала в осуществлении колониальной эксплуатации Маньчжурии.

Вопреки расчетам Англии и Соединенных Штатов закрепление Японии на азиатском материке отнюдь не означало «открытия дверей» Маньчжурии и Кореи для английского и американского капиталов. Напротив, Япония не только монополизировала захваченные ею рынки сбыта и сырья, но стала активно расширять свою экспансию и в других направлениях, превращаясь в прямого конкурента своих прежних покровителей. Постепенно американская политика в отношении Японии становилась открыто враждебной, принимая, в частности, форму расистских гонений на японских иммигрантов. Наступило охлаждение и в японо-английских отношениях. Ослабление России на Дальнем Востоке, а также заключение англо-русского соглашения 1907 г. временно сгладили англо-русское соперничество и ослабили заинтересованность Англии в англо-японском союзе. Рост торговой конкуренции на дальневосточных рынках также способствовал охлаждению между Англией и Японией. В 1911 г. англо-японский союзный договор подвергся пересмотру и был изменен в сторону ограничения союзных обязательств. Англия оставляла за собой право не приходить на помощь Японии своими вооруженными силами в том случае, если бы Япония оказала сь в состоянии войны с Соединенными Штатами.

С другой стороны, наметилось сближение между Японией и ее недавним военным противником - царской Россией. В июле 1907 г. Япония заключила с Россией договор, в котором содержались секретные политические статьи, предусматривавшие раздел сфер влияния в Маньчжурии. В 1909 г., когда американское правительство выдвинуло проект интернационализации маньчжурских железных дорог, на-« правленный на то, чтобы изъять Маньчжурию из сферы влияния России и Японии, обе державы выступили против американского плана.

В 1910 г., а затем в 1912 г. были подписаны японо-русские соглашения, уточнявшие «сферы влияния» и взаимные обязательства Японии и царской России в Маньчжурии и Внутренней Монголии. В этих соглашениях сквозило стремление оградить «общие» империалистические интересы договаривающихся сторон - Японии и царской России - в Китае от посягательств «третьих держав», т. е. от Соединенных Штатов и Англии.

Япония накануне мировой войны

После русско-японской войны Япония испытывала серьезные финансовые затруднения. Выплата процентов по иностранным займам отягощала бюджет; военные расходы сократились в самой малой степени. Только привилегированные, близко стоявшие к правительству монополистические объединения пожинали плоды военных побед и колониального грабежа.

Захват Японией значительной части обширного китайского рынка содействовал росту некоторых отраслей ее промышленности, главным образом текстильной, хотя тяжелая промышленность развивалась по-прежнему крайне медленно. Вместе с тем усилился процесс концентрации капитала, наметившийся еще накануне русско-японской войны. За десятилетие 1903-1913 гг. почти утроился оплаченный акционерный капитал, причем в промышленности он увеличился почти в пять раз. 38% этого капитала приходилось на долю небольшого числа компаний, составлявших менее полупроцента общего числа японских акционерных обществ.

В целом же в экономике страны преобладало сельское хозяйство. Огромное большинство населения составляли крестьяне - арендаторы мелких и мельчайших земельных участков.

В 1913-1914 гг. наблюдались признаки нового подъема демократического движения, направленного против увеличения налогов и произвола властей. В феврале 1913 г. в ряде городов произошли демонстрации против милитаристского кабинета Кацура. Повторились, и даже в несколько большем масштабе, сентябрьские события 1905 г.; поджигались полицейские участки, подвергались разгрому резиденции некоторых видных сановников. Кабинету Кацура пришлось уйти в отставку. Новое правительство, сформированное Ямамото, пытаясь привлечь на свою сторону буржуазную оппозицию, провело некоторые административные реформы, ослаблявшие привилегированное положение милитаристов. В частности, был отменен закон, согласно которому военными и морскими министрами могли быть лишь генералы и адмиралы действительной службы.

Широкую огласку в начале 1914 г. получили подкупы и взяточничество в морском министерстве, что послужило толчком к новым демонстрациям и к очередному правительственному кризису. Однако буржуазия боялась массового демократического движения, а демократические силы не были организованы, и отдельные вспышки недовольства не поколебали диктатуры господствующих классов.