ПОСЛАНИЯ ОТ ИМЕНИ БОЯР

ПОСЛАНИЕ СИГИЗМУНДУ II АВГУСТУ ОТ ИМЕНИ И. Д. БЕЛЬСКОГО (1567)

От боярина совета его царского величества, божьей [следует перечисление атрибутов] милостью, царя и великого князя Ивана Васильевича всея Руси [следует полный титул], его наивысшего воеводы и наместника Владимирского, правителя Галичского и Луховского и Кинешемского, князя Ивана Дмитриевича Литовского и Вельского - нашему брату Сигизмунду-Августу, королю Польскому и великому князю Литовскому [следует полный титул].

Прислал ты к нам с грамотой своего верного слугу Ивашку Козлова (Присылал еси к нам з листом своим слугу своего верного Ивашка Козлова. - Об этой тайной миссии Ив. Козлова в других русских источниках известий нет. Из текста восьми комментируемых посланий мы узнаём, что Иван Козлов был служилым человеком князей Воротынских, перешедшим на польскую службу, что Сигизмунд II Август и гетман Григорий Ходкевич переслали через него грамоты четырем видным русским боярам - И. Д. Вельскому, И. Ф. Мстиславскому, М. И. Воротынскому и И. П. Федорову (Челяднину), предлагая им изменить Грозному, и что в ответ на эти грамоты были написаны комментируемые послания, чрезвычайно сходные между собой и составленные несомненно одним автором (вероятно, самим царем, - см. «Археографический обзор»). Из современной этим событиям польской хроники Мартина Вельского мы узнаём ряд дополнительных фактов об этой миссии Козлова. По словам М. Вельского, Козлов, бывший в Москве официально в качестве посла, вступил там в тайное соглашение с «виднейшими панами» Московского государства против царя; «паны» эти обещали перейти на сторону польского короля и «выдать связанного московского князя», если король выступит на помощь им с войском. Сигизмунд II, рассказывает М. Вельский, уже «выступил собственной особой и дошел до Радошковиц, но Иван IV раскрыл тайные переговоры Козлова и посадил его на кол (Kronica Marcina Bielskiego, ks. V. Warszawa, 1832, стр. 174 - 175). Хотя это известие М. Вельского не может считаться вполне точным (известие о казни Козлова противоречит тому обстоятельству, что с ним, как указано в комментируемых посланиях, были отправлены ответные грамоты), оно все же чрезвычайно ценно и находит косвенное подтверждение в других источниках [немец-современник А. Шлихтинг тоже писал о заговоре против Грозного во время похода Сыгизмунда II к Радошковицам (Шлихтинг. Новое известие о России времени Грозного. Л., 1934, стр. 28)]. Тайный заговор, обнаружившийся благодаря захвату грамот, привезенных Козловым, несомненно был одной из причин террористических мероприятий Грозного в 1568 - 1569 гг. (прежде всего - причиной казни Челядшша, одного из адресатов Сигизмунда II и Ходкевича).), а в грамоте писал, что тебе рассказал твой верный слуга Иван Петрович Козлов, какие насилия, брат твой, наш государь, творит над всем народом христианским, - как над великими людьми, так и над меньшими и средними. Услышав это, ты, брат наш, ощутил жалость, ибо для христиан недопустимо, чтобы государь так обращался с народом, порученным ему от бога, - ведь сам же бог-сотворитель, создав человека, не обрек его на неволю [принуждение], а наоборот, даровал ему всякие блага. Тебе, пишешь ты, хорошо известно также, что наш род издавна проживал в областях вашего госу дарства - великого княжества Литовского, известно, какой чести он удостоивался в царствование твоих предков - королей Польских и великих князей Литовских, и как этот род, подобно сыну, покинувшему отца, уйдя со значительной частью наследственных владений из-под вашей вольной власти под другую власть, погуоил себя: находясь здесь, мы, по твоим словам, сами теперь видим, чего мы достигли из-за произвольного решения наших предков и как вместо воли терпим неволю и бесчестие. Вот и теперь ты узнал про нас, что брат твой насильно назначил нас у себя наместником Владимирским, хотя в его государстве есть более важные должности, а в думе более высокие места, чем те, что мы занимаем. И слыша, как со мной поступает твой брат, ты, брат наш, испытываешь еще большую жалость, ибо, зная наше происхождение, достоинства и разум, дарованный нам от бога, ты считаешь, что мы заслуживаем большего сана и чести, чем воеводство Владимирское, и достойны быть удельным князем, и если станем подданным вашего государства, как ты желаешь, ты, брат наш, обещаешь оказать нам великую честь и сделать нас государями на своей земле, во всем равными своим подручным удельным княжатам, и уступишь нам в твоем государстве, великом княжестве Литовском, нашу древнюю вотчину и будешь рад оказать нам еще большую милость и честь и повышать, а не понижать нас в достоинстве, в соответствии с нашим великим родом и обычаями христианских государей. Ты хочешь оказать эту милость не только нам, но и всем тем, кого мы признаем годным для вашей службы, и предлагаешь всем им ехать к тебе на службу, и ты, ради нас, окажешь им всем покровительство (а в листе своем к нам писал еси...пас для пожалуешь. - В начале послания И. Д. Вельского пересказывается грамота к нему Сигизмунда II Августа, пересланная через Ивана Козлова. При пересказе этой грамоты автор по обычаю переставляет лица (по сравнению с оригиналом) с первых на вторые и наоборот (ср. в послании Стефану Баторию ив комментарии к нему, прим. 3), но делает при этом несколько ошибок (ставит второе лицо на место третьего, когда речь идет о «человеке» вообще: «бог...всякой почестью тебя посетил»; оставляет первое лицо множественного числа в словах Сигизмунда II: «яко жадаем»). - И. Д. Вельский - один из влиятельнейших бояр Грозного, глава Боярской думы. Род Вельских перешел под московскую власть из Литвы в конце XV в., в связи с преследованиями, которые начались в это время в Литве против западнорусских феодалов греческого (православного) вероисповедания. Дед И. Д. Вельского, Федор Иванович, бежал (в 1482 г.) из Литвы тайно и поэтому не сохранил своих прежних владений (на территории б. Смоленского княжества); но брат Фёдора, Семен Иванович, «перешел» к Ивану III (в 1499 г.) с огромными территориями - Гомелем, Стародубом, Любечем и Черниговом (оставшимися в результате последовавших военных действий за Московским государством). Несмотря на видное положение П. Д. Вельского при Грозном, Сигизмунд II Август имел, очевидно, основание рассчитывать па его измену: в 1562 г. И. Д. Вельский уже делал попытку «бсжатн в Литву и опасную грамоту у короля взял» (ПСРЛ, XIII, 340).).

Мы внимательно прочли твою грамоту и хорошо ее поняли. А так, как ты, брат наш, написал в своей грамоте, пишут прокураторы [пилаты], мошенники и подлецы, и недостойно великого государя заводить такими нелепыми грамотами ссору между государями и, не умея победить храбростью, одолевать недруга воровским способом, хватая исподтишка, подобно змее. Но божия воля, милость и десница поддерживает самодержавие царя нашего и благословляет нас, достойных его советников, и не только эта жалкая и ничтожная морская зыбь, но и большая буря не может нас погубить, ибо мы стоим на церковной твердыне, которую утвердил Христос, и не одолеют ее врата адовы; вот почему наш самодержавный государь и мы, его верные советники, не боимся гибели. Как его царское величество, наш государь, жалует своих верных советников и оказывает им подобающую честь, так и мы, его совет, проявляем верность и глубочайшую покорность по отношению к его вольной самодержавной власти. Называешь ты, брат наш, в своем письме мелкого прислужника князей Воротынских Ивашку Козлова своим верным слугой, - пристойно ли тебе, великому государю, этого холопа именовать верным слугой? Такой прислужник не только у нас, но и у самых младших наших собратьев достоин только сор на дворе убирать. А ты его жалуешь незаслуженно за то, что он, собака, злодейским образом испустив яд, как змея, одурманил тебе, словно Еве, твой доверчивый слух. Государь же наш, как истинный христианский государь, всех жалует но заслугам и по достоинству, и крепко оберегает свое государство от всякого зла; а преступников и изменников везде казнят. Ты писал еще, брат наш, что бог создал человека, даровав ему вольность и честь, но твое писание далеко отстоит от истины: уже первому человеку Адаму, созданному самовластным и могучим, бог дал заповедь - не есть плодов с одного дерева, и когда он нарушил эту заповедь, как сурово был он наказан! Вот первая неволя и бесчестие: от света ко тьме, от славы к одежде из шкур, от покоя к добыванию хлеба трудом, от нетления в нетление, от жизни к смерти. А потом бог послал потоп на нечестивых, а после потопа опять дал заповедь, чтобы ни одна душа не ела крови, и снова рассеял людей после столпотворения, и Аврааму повелел обрезание во имя веры, и Исааку заповедь, и Иакову дал закон, и через Моисея также был послан закон для оправдания и очищения, и во Второзаконии предписывается проклятие преступникам вплоть до смерти, и та же истина была установлена Иисусом Христом - заповедь, закон и наказание преступникам.

Видишь теперь, брат, что никогда не было свободы и что твое письмо далеко отстоит от истины? А это ли, брат, хорошая свобода воли, что твои паны сделали тебя мошенником и посоветовали тебе приложить руку к таким нелепицам? Писал ты еще о наших предках, в какой чести они были, - так ведь великое княжество Литовское было нашей вотчиной, потому что наш прапрадед - князь Владимир, сын великого князя Ольгерда. Когда же князь Ольгерд взял себе вторую жену, тверянку, он, ради этой второй жены, лишил нашего прапрадеда предназначенных ему почестей и наследства и передал престол великого княжества Литовского своему сыну от второй жены - Ягайло. Известно всем христианским народам, в какой чести великий князь Ягайло держал прапрадеда нашего и своих младших братьев - Лугвеня и Свидригайла и иных младших братьев, и какая убогая вотчина была у нашего прапрадеда. Известно также, каким образом дед твой Казимир изменнически убил нашего родственника Михаила Олельковича и захватил его вотчину и отдал ее под власть великого княжества Литовского, и в какой чести были прадед наш, князь Иван, и дед наш, князь Федор, и как его принуждали даже оставить самую веру, и как он в одной рубашке убежал к истинно православному великому государю блаженной памяти Ивану, деду его царского величества, нашего нынешнего государя. И он, как истинный христианский государь, нашего деда, князя Федора Ивановича, пожаловал своим великим жалованием и воздал ему заслуженную честь, и с того времени до нынешнего никто в его земле не считается выше нас или даже в равенстве с нами; у царского величества служит много людей царского рода и великокняжеских родов, и все они по его царскому повелению подчиняются нашим приказам. Как же можно говорить, что мы сохранили достойную часть наследственных имений, если дед наш и прадед были лишены своего престола - великого княжества Литовского (А што писал еси о предках наших...дед наш и прадед были и своего столца великого княжества Литовского, лишены. - Для понимания притязаний Вельского, а также И. Ф. Мстиславского, изложенных в этом и последующих посланиях, приводим родословную таблицу потомков Гедимина (отмечая в ней только имена, упоминаемые в комментируемых посланиях); в качестве источника используем родословия великих князей литовских XVI в., изданные в приложении к «Западно-русским летописям» (в ПСРЛ, XVII); родословия эти расходятся между собой в вопросе о старшинстве Ольгерда и Явнутия (ср.: стр. 597 - 600 и стр.. 610 - 612):

Владимир Ольгердович - прапрадед И. Д. Вельского {в тексте он один раз ошибочно называется прадедом); с 1377 по 1395 г.. был князем Киевским (вассалом своего брата, в. к. Литовского Ягайло); после вступления Ягайло па польский престол н передачи литовского престола Витовту Владимир Ольгердович был лишен киевского престола и получил в вотчину небольшой город Копыль (ПСРЛ, XVII, 80, 94 и др.). Семен-Лугвень и Свидригайло - младшие братья Ягайло: Семен несколько раз (начиная с 1389 г.) занимал новгородский престол (сохраняя при этом вассальные отношения к Ягайло). Свидригайло был с 1430 по 1432 г. великим князем Литовским; в. 1432 г., недовольный самостоятельностью его политики (Свидригайло опирался, главным образом, на западнорусских феодалов), Ягайло признал великим князем Литовским соперника Свидригайло - Сигизмунда Кейстутовича; разбитый в 1435 г., Свидрпгайло принужден был бежать из Литвы. Михаил Олелькович (внук Владимира Ольгердовича) был в 1471 г. приглашен антимосковской партией (Борецкие и др.) в Новгород (это было поводом к походу Ивана III на Новгород).); какая же тут часть владений, - что можно получить с убогой вотчины? А наши подданные, паны великого княжества Литовского, были в равенстве с нашим дедом и прадедом - какая же тут воля и честь: быть в равенстве со своими подданными? Ныне же мы по милости царского величества пребываем в великой чести и милости, и над нами никто не властен, кроме государевой воли, а быть в государевой воле для подданных хорошо, - а там, где над ними нет государевой воли, они колеблются, как пьяные, и никакого добра не придумают. Писал ты, брат наш, в своей грамоте, что будто наш государь насильно назначил нас воеводой Владимирским, но царь оказал мне великие почести и милости: во-первых, я стою во главе совета его царского величества; во-вторых, управляю его царским стольным городком - Владимиром; в-третьих, когда мой государь посылает меня против своих врагов, то я стою во главе всех войск вместо самого царского величества; и, в-четвертых, когда к его царскому величеству приезжают цари и царевичи и иные государи из разных земель, то мы не уступаем им в чести, а иногда занимаем и более высокое место ( царского величества...почесть ко мне велика...иных и выше оседуем. - И. Д. Вельский действительно занимал весьма видное положение в те годы. Несмотря на опалу 1562 г., в 1565 г. после учреждения опричнины царь приказал ему и И. Ф. Мстиславскому «ведати…государьство свое Московское, воинство, суд и управу и всякие дела земские» (ПСРЛ, XIII, 395); Вельский, таким образом, был поставлен во главе «земщины» - области, оставшейся в прежней системе управления. Вельский неоднократно (в 1564, 1565, 1569, 1570 гг.) командовал русскими войсками в войнах с Крымом и Польско-Литовским государством. ). А что ты писал нам, брат наш, что нам подобает быть удельным князем и что ты хочешь держать нас в своей земле наравне с другими удельными князьями, то это нам очень обидно - быть подданным у тебя, нашего брата: ты потомок Ольгерда и я потомок Ольгерда, ты - четвертый, а я - пятый; а что ты нам обещаешь равенство с удельными княжатами, то как же нам быть в равенстве со своими подданными? Мы теперь по милости его царского величества выше их всех, а не в равенстве.

А если уж тебе так угодно, брат наш, то уступил бы ты нам великое княжество Литовское и Русскую Землю [Западную Русь], кроме тех городов, которые просит у тебя князь Михаил Иванович Воротынский, и мы будем с тобой жить как Ягайло жил с Витовтом: ты будешь на Польском королевстве, а я - на великом княжестве Литовском и на Русской земле, и оба будем под властью его царского величества; а его царское величество к христианам милостив и ради своих подданных не щадит собственной персоны в борьбе с недругами, он имеет достаточно сил, чтобы оборонять тебя и меня, и от турок, и от Крымского хана, и от императора, и от многих других государств и будет нас держать в благополучии. А на другое пожалонанье, меньше этого, нам. брат наш, соглашаться не подобает: ты же сам писал, что мы одарены от бога достоинствами и разумом, - так подобает ли достойному и разумному быть изменником? Ты же, брат наш, советуешь нам поступить по обычаю твоих панов: они ведь привыкли служить тебе изменнически; мы же, удостоенные чести быть царскими советниками, служим и будем служить царскому величеству с верной покорностью. А насчет того, чтобы переманивать к тебе людей, - это ты лучше напиши какому-нибудь подлецу, достойному того подлого письма, которое тебе посоветовали написать твои паны, а мы мошенником быть не хотим - у нас таких казнят. Все остальное мы поручили твоему верному слуге, Ивашке Козлову, сказать тебе устно и просим верить его словам, сказанным по нашему поручению (И будет похош брат наш, и ты б нам поступился...то суть наши речи. - Весь этот заключительный раздел комментируемого послания носит пародийно-издевательский характер [как и заключительные слова, приглашающие «верить» Козлову, - пародия на традиционную формулу верительных грамот (ср. выше, комментарий к посланию Ваторшо, прим. 31)]. Территория, которую польский король «приглашался» уступить Вельскому и другим боярам (см. следующие послания), составляла большую часть его владений. «Русская земля», о которой речь идет в послании от имени Вельского, - это западнорусские (белорусские и украинские) земли, находившиеся под властью великих князей Литовских (польских королей).-Вел. князь Литовский Витовт был вассалом польского короля Ягайло.).

Написано в Москве, городе его царского величества, в 7075 году, во 2-й день июля (2 июля 1567 г.).