ВТОРОЕ ПОСЛАНИЕ КУРБСКОМУ (1577)

Такова грамота послана от государя из Володимерца же ко князю Андрею к Курбскому со князем А лександром с Полубенским

(Ко князю Андрею к Курбскому со князем Александром с Полубенским. - Второе послание Грозного Курбскому, посланное через Полубенского (в прежние годы связанного с Курбским, - см. выше, комментарий к посланию Полубенскому, прим. 3), навеяно, повидимому, воспоминанием Грозного о первом послании Курбского (1564 г.); «краткое отвещание» Курбского на первое послание Ивана IV (см. выше, стр. 529) в это время еще не дошло до царя: отвечая в сентябре 1579 г. царю на данное (второе) послание, Курбский писал: «аз давно уже на широковещательный лист твой отписах ти, да не возмогох послати, непохвального ради обыкновения земель тех, иже затворил царство руское…» (А. М. Курбский, Соч., стлб. 135).).

Второе послание Курбскому. Л. 31 об. из списка ЦГАДА

Всемогущие и вседеряштельные десница дланию содержащаго всея земли конца господа бога и спаса нашего Исуса Христа, иже со отцем и святым духом, во единстве покланяема и славима, милостию своею благоволи нам удержати ски-фетры Росийского царьствия смиренным и недостойным рабом своим, и от его вседержавныя десница христоносныя хоругви сице пишем мы, великий государь, царь и великий князь Иван Васильевич всеа Русии [следует полный титул] - бывшему нашему боярину и воеводе, князю Андрею Михайловичу Курбскому.

Воспоминаю ти, о княже, со смирением: смотри божия смотрения величество, еже о наших согрешениях, паче же о моем беззаконии, ждый моего обращения, иже паче Манасия беззаконовах, кроме отступления. И не отчеваюся создателева милосердия, во еже спасену быти ми, яко же рече во святом своем евангелии, яко радуется о едином грешнице кающемъся, нежели о девятидесят и девяти праведних, тако же о овцах и о драгмах притчи. Аще бо и паче числа песка морскаго беззакония моя, но надеюся на милость благоутробия божия: и может пучиною милости своея потопити беззакония моя. Яко же и ныне грешника мя суща, и блудника, и мучителя, помилова и животворящим своим крестом Амалика и Максентия низложи (и животворящим своим крестом Амалика и Максентия низложи.- Амалик, по библейской легенде, родоначальник амалекитян, нападавших на Израиль, «враг Иеговы». Максентий - враг первого христианского императора Константина Великого, разбитый в 312 г. (победа эта объяснялась в византийских легендах вмешательством «животворящего креста»). В данном случае речь идет о польсколивонских крепостях (во время похода 1577 г.).). Крестоносной преходящи хоругви и никая же бранная хитрость непотребна бысть, яко ж не едина Русь, но и немцы, и Литва, и татарове, и многие языцы сведят. Сам прося их, уведай, имъже имя написати не хощу, понеже не моя победа, но божия. Тебе ж от (Так ЦУ; Пк о.)многих мало воспомяну, вся бо досады, яже писал еси ко мне, преже сего восписах ти о всем подлинно; ныне же от многа мало воспоминати. Воспомяни убо реченное во Иове: «обшед землю и дрокожк» поднебесную»; тако и вы хотесте с попом Селиверстом, с Олексеем Адашевым и со всеми своими семьями под ногами своими всю Рускую землю видети; бог же дает власть, емуж хощет.

Писал еси, что яз разтлен (Так Ц; Пк разтленне, У растрелен.) разумом (писал еси, что яз разтлен разумом. - Как отметил уже Устрялов (цит. изд., прим. 302), этого выражения в посланиях Курбского Грозному нет: Курбский попрекал царя «прокаженной совестью», «якова же ни в безбожных [языцех] обретаетца» (см. стр. 534). Но выражение «растлен разумом» тоже было употреблено по адресу Грозного - в послании Гр. Ходкевича Воротынскому, ответ на которое мы помещаем в настоящем издании (см. стр. 266). Не предполагал ли Грозный, что действительным автором «лотровских» (подлых) посланий боярам в 1567 г. был Курбский?), яко ж ни в языцех имянуемо, и я таки тебя судию и поставлю с собою: вы ли разтленны, или яз (На этом кончается текст. Ц.), что яз хотел вами владети, а вы не хотели под моею властию быти, и яз за то на вас опалялся? Или вы разтленны, что не токмо похотесте повинны мне быти и послушны, но и мною владеете, и всю власть с меня сияете, и сами государилися, как хотели, а с меня есте государство сняли: словом яз был государь, а делом ничего не владел. Колики напасти яз от вас приял, колики оскорбления, колики досады и укоризны! И за что? Что моя пред вами исперва вина? Кого чим оскорбих? То ли моя вина, что Прозоровскаго полтораста четье Федора сына дороже? Попамятуй и посуди (Испр. по предложению А. И. Попова (на полях его копии); Пк попамятуй и косудо; У по памяти и косу.): с какою есть укоризною ко мне судили Сицково с Прозоровским, и как обыскивали, кабы злодея! Ино та земля наших голов дороже? И сами Прозоровские каковы перед нами (Так У; Пк вами.)? Ино то уж мы в ногу их не судны! (Попамятуй и посуди...ино то уж мы в ногу их не судны. - См. объяснение этого места С. В. Бахрушиным (комментарий к первому посланию Курбскому, прим. 31). Последняя фраза в тексте не понятна; перевод Штелина (ук. соч., стр. 103): «Wir sind doch nicht auf ihrem Fub zu richten» (в смысле: «мы с ними не ровня») представляется неубедительным; скорее здесь какая-то порча в текстах XVII в. (в переводе мы эту фразу опускаем).). А у батюшка, за божиим милосердием и пречистые богородицы милостию, и великих чудотворцев молитвою, и Сергиевою милостию, и батюшковым благословением, и у меня Прозоровских было не одно сто. А Курлятев был почему меня лутче? Его дочерям всякое узорочье покупай, - благословно и здорово, а моим дочерем, -проклято да за упокой (Его дочерям всякое узорочье покупай...а моим дочерем - проклято да за упокой. - Замечание это не понятно; его не пожелал разъяснить в своем ответе на это послание и Курбский, ответив только: «не вем о каких узорочьях» (Соч., стлб. 135). У Курлятева действительно были две дочери, постриженные вместе с ним (ПСРЛ, XIII, 344). Дочери царя (от Анастасии) все умерли в раннем детстве.). Да много того. Что мне от вас бед, всего того не исписати.

А и с женою вы меня про что разлучили? Только бы у меня не (Так У; Пк не нет.) отняли юницы моея, ино бы Кроновы жертвы не было (Только бы у меня не отняли юницы моея, ино бы Кроновы жертвы не было. - «Кроновыми жертвами» царь, повидимому, называет казни бояр: он намекает на смерть своей первой жены Анастасия Романовны, объявляя казни бояр репрессиями за ее гибель. В «Истории о в. к. Московском» Курбский объяснял, между прочим, разгром «избранной рады» тем, что «презлые» оклеветали Сильвестра и Адашева, «аки бы счеровали [околдовали] ее оные мужи» (Курбский, Соч., стлб. 260). Однако ни в официальной летописи, ни в первом послании Курбскому ничего не говорится об убийстве Анастасии, - царь обвиняет Сильвестра только во вражде к ней и в лишении ее какой бы то ни было помощи во время болезни (см. выше, стр. 41). Может быть, возлагая на друзей Курбского ответственность за гибель «юницы», царь и имеет в виду, что благодаря такому обращению с ней, они стали косвенными виновниками ее гибели?)) А будет молвишь, что яз о том не терпел и чистоты не сохранил, - ино вси есмя человецы. Ты чево для понял стрелецкую жену? (Ты чево для понял стрелецкую жену? - Курбский и этого намека на недостаточную чистоту его личной жизни не пожелал понять, заявив в своем ответном письме: «а еже пишеши…предпоминаючи и Кроновы и Афродитовы дела, и стрелецких жен, аки бы нечто смеху достойно и пияных баб басни» (Соч., стлб. 135).). Только б есте на меня с попом не стали, ино б того ничево не было: все то учинилоея от вашего самовольства. А князя Володимера на царство чего для естя хотели посадити, а меня и з детьми извести? Яз восхищеньем ли, или ратью, или кровью сел на государство? Народился есми божиим изволением на царство; и не мню того, как меня батюшка пожаловал благословил государством, да и взрос есми на государстве. А князю Володимеру почему было быти на государстве? От четвертого удельного родился. Что его достоинство к государьству, которое его поколенье, развее вашие измены к нему, да его дурости? Что моя вина перед ним? Что ваши ж дяди и госнодины отца его уморили в тюрьме, а его и с матерью (Так У; Пк смертью.) тако ж держали в тюрьме. И я его и матерь (Так У; Пк смерть.) от того свободил и держал во чти в урядстве; а он был уже от того и отшол. И яз такие досады стерпети не мог, - за себя есми стал (А князя Володимера на царство чего для естя хотели посадити…яз такие досады стерпети не мог, - за себя есми стал. - Князь Владимир Андреевич Старицкий - двоюродный брат царя, сын кн. Андрея Старицкого, четвертого сына Ивана III («от четвертого удельного родился»). После ареста и гибели его отца при Елене Глинской, Владимир Андреевич с матерью был подвергнут аресту; в 1540 - 1541 гг. в правление Вельских они были освобождены и им был возвращен их удел; Грозный приписывает эту милость себе, ибо считает, как и в первом послании, что в 1540 - 1541 гг. (когда ему было 10 - 11 лет) он уже «достиг возраста» и сделал первую попытку сам управлять государством (см. комментарий к первому посланию, прим. 23). Уже в первом послании Грозный упоминает о стремлении бояр возвести Владимира на престол (там же, прим. 29 и 30). В 1563 г. Владимир Старицкий подвергся опале; в 1566 г. у него фактически был конфискован весь его удел. В обстановке ожесточенной борьбы с боярством Владимир Андреевич, несмотря на его «дурость», представлял собою постоянную угрозу для царя. В 1569 г. он был казнен вместе с женой и младшими детьми (ср. о нем в статье: С. В. Веселовский. Последние уделы в северо-восточной Руси, стр. 103 - 109).). И вы почали против меня болши стояти да изменяти, и я потому жесточайше почал против вас стояти. Яз хотел вас покорити в свою волю, и вы за то как святыню господню осквернили и поругали! Осердяся на человека, да богу ся есте приразили. Колико церквей и монастырей и святых мест испоругали естя и осквернили Г Сами о том богу ответ воздадите. О сем же паки умолчю; ныне о настоящем восписую ти. Смотри, о княже, божия судьбы яко бог дает власть, емуже хощет. Вы убо, яко диавол, с Селивестром с попом и с Олексеем с Адашевым рекостс,. яко же он во Иове хваляся: Обыдох землю и прошед поднебесную, и поднебесную под ногами учиних (и рече ему господь: «внят ли на раба моего Иева?»). Тако убо и вы мнесте под ногами быти у вас всю Русскую землю; но вся мудрость ваша ни во что же бысть божиим изволением. Сего ради трость наша наострися к тебе писати. Яко же рекосте: «несть людей на Руси, некому стояти», - ино ныне вас нет, а ныне кто претвердые грады Германские взимает? Но сила животворя -щаго креста, победившая Амалика и Максентья, грады взимает. Не дожидаются грады Германские бранного бою, но явлением животворящего креста поклоняют главы своя. А где по грехом, по случаю, животворящего креста явления не было, тут и бой был (А где по грехом, по случаю, животворящаго креста явления не было, тут и бой был. - Во время похода в 1577 г. значительная часть городов польской Ливонии [сдалась русским войскам добровольно («явление животворящего креста»), в том числе - Режица, Двинск, Куконойс (этот город прежде добровольно перешел к Магнусу, но при появлении войск Ивана IV уполномоченные Магнуса передали город царю), Эрла. После измены Магнуса (см. выше, стр. 504) Иван в некоторых местах встретил сопротивление; город Венден (Кесь), например, был взят после жестокого штурма (при этом гарнизон взорвал себя, не желая сдаваться). После взятия Вендена ряд городов (Ронненбург, Трикат) опять сдались добровольно (см.: Хроника Рюссова., Прибалт. сб., т. III, стр. 270-276; Ливонский поход, Военный журнал, 1852, №№ I - V; 1853, №№ V, VI)). Много отпущено всяких людей: спрося их, у ведай.

А писал себе в досаду, что мы тебя в дальноконыя грады, кабы опаляючися, посылали,10 - ино ныне мы з божиею волею своею сединою и дали твоих дальноконых градов прошли, и коней наших ногами переехали все ваши дороги, из Литвы и в Литву, II пеши ходили, и воду во всех тех местех пили? - нно уж Литве нелзе говорити, что не везде коня нашего ноги были. И где еси хотел успокоен быти от всех твоих трудов, в Волмере, и тут на покой твой бог нас принес; а мы тут, з божиею волею сугнали, и ты тогда дальноконее поехал (Где еси хотел успокоен быти от всех твоих трудов, в Волмере...сугнали, и ты тогда дальноконее поехал. - Вольмар не был никогда постоянным местом жительства или владением Курбского. Называя этот город местом «успокоения» Курбского, царь имеет в виду, Очевидно, заключительные слова первого послания Курбского: «писано в Волмере, граде государя моего Августа Жигимонта короля, от него же надеюся много пожалован и утешен быти». В 1577 г., во время наступления царя на Ливонию, Курбский также едва ли мог находиться в Вольмаре: к сентябрю - октябрю этого года относятся два документа (жалоба на пасынка, с которым у него были постоянные столкновения, и акт о передаче одного из его волынских имений), написанные Курбским на Волыни (Жизнь кн. Курбского в Литве и на Волыни, т. I, докум. XXIII и XXIV).).

И сия мы тебе от многа мало написахом. Сам себе разсуди, што ты и каково делал, и за что и божия смотрения величества о нас милости разсуди, что ты сотворил. Сия в себе разсмотри и сам себе разтвори сия вся. А мы тебе написахом сия вся, не гордяся, ни дмяся - бог весть; но к воспоминанию твоего исправления, чтоб ты о спасении душа своея помыслил.

Писан в нашей отчине Лифлянские земли, во граде Волморе, лета 7086 года, государствия нашего 43, а царств наших: Росийскаго 31, Казанского 25, Астороханского 24.