СРАЖЕНИЕ ПРИ МИКАЛЕ

В тот день, когда персы потерпели поражение при Платеях, произошла битва при Микале в Ионии. К эллинскому флоту, стоящему у Делоса и возглавляемому лакедемонянином Левтихидом, прибыли послы с Самоса: Лампон, сын Фрасикла, Афинагор, сын Архестратида, и Гегесистрат, сын Аристагора, отправленные втайне от персов и тирана Феоместора, сына Андродаманта, которого персы назначили тираном Самоса. Послы предстали перед военачальниками, и Гегесистрат взял слово. Он говорил довольно долго, стараясь доказать, что лишь только ионяне увидят эллинский флот, как сразу же поднимут восстание против персов, которые сейчас не ожидают появления врага. Можно не сомневаться, что второй такой удачный случай вряд ли еще представится. Заклиная эллинов именами общих богов, Гегесистрат призывал их спасти ионян от рабства и помочь им защититься от варваров. Он уверял, что эллинам это сделать нетрудно, ибо у варваров корабли плохие, тихоходные, неспособные сражаться с эллинскими судами. Если же эллины опасаются хитрости или измены, то они готовы плыть заложниками вместе с ними.

Сражение при Микале

Самосский гость был очень настойчив. Раздумывая над его словами, Левтихид спросил:

— Как твое имя, гость с Самоса? Тот отвечал:

— Гегесистрат.

Тогда Левтихид, не дав окончить речь, прервал его, чтобы выразить согласие помочь ионянам, ибо принял имя Гегесистрата за счастливое предзнаменование.

Самосцы дали клятву верности эллинам и отплыли. Гегесистрату же Левтихид приказал плыть вместе с эллинским флотом. Эллины, выждав еще день, получили счастливые знамения при жертвоприношениях. Деифон, сын Бвения из Аполлонии, что лежит в Ионийском заливе, был у них жрецом-прорицателем. Когда-то с его отцом случилось удивительное происшествие.

В Аполлонии есть посвященное Солнцу стадо овец. Днем оно пасется у реки, которая течет с горы Лакмона через Аполлонийскую область, а у гавани Орик впадает в море. Ночью стадо стерегут богатые и знатные граждане города. Одного из них выбирают сторожем на целый год. Веря в какое-то прорицание, аполлонийцы весьма дорожат этими овцами. Стадо ночует вдали от города в пещере. Однажды Евению поручили стеречь овец. Неожиданно он заснул на посту, и волки, забравшись в пещеру, растерзали около 60 овец. Проснувшись, несчастный заметил пропажу, но решил хранить Молчание и никому ничего не открывать, а при первом Удобном случае купить других животных и заменить Ими пропавших. Однако случившееся не удалось скрыть г жителей Аполлонии. Когда они все узнали, то привлекли Евения к суду и приговорили уснувшего на Юсту к ослеплению. Но вскоре после того, как Евения лишили зрения, овцы перестали приносить ягнят, а земля плоды. Аполлонийцы вопрошали о причинах такой напасти в Дельфах и в Додоне и узнали: все произошло по их вине, ибо страж священных овец Евений понес несправедливое наказание, потому что сами боги послали волков. Бедствия Аполлонии не прекратятся до тех пор, пока ее жители не искупят свою вину перед Евением. После этого сами боги наделят его даром, за который люди будут почитать его блаженным.

Аполлонийцы сохранили ответ оракула в тайне и поручили некоторым гражданам исполнить повеление бога. Они присели на скамью к Евению, который по своему обыкновению проводил день на рынке, и заговорили с ним о том о сем, выражали ему свои соболезнования. Так исподволь приблизились они к вопросу, интересующему их, и спросили слепца, что он потребует от аполлонийцев, если те захотят загладить свою вину перед ним. Евений, ничего не слышавший об оракуле, назвал участки двух горожан, считая их самыми лучшими в городе, и дом, по его мнению, самый красивый в городе. Если ему дадут и то и другое, добавил Евений, то он будет удовлетворен и перестанет гневаться. Выслушав ответ слепца, сидевшие с ним сказали:

— Хорошо, Евений! Аполлонийцы, послушные воле богов, исполнят твое желание, дабы загладить свою вину перед тобой.

Когда Евений узнал, в чем было дело, он возмутился до глубины души. Аполлонийцы же купили у владельцев землю и дом и подарили ему. Прошло немного времени, и Евений обрел способность пророчествовать и, по воле бессмертных богов, вскоре стал знаменитым прорицателем.

Сын этого Евения Деифон совершал жертвоприношение для эллинского войска. Впрочем, некоторые утверждают, что Деифон выдавал себя за сына Евения, бродил по всей Элладе и изрекал прорицания за плату.

Как только выпали счастливые знамения при жертвоприношении, эллины отплыли с Делоса на Самос. Близ Калам в Самосской области они бросили якорь у святилища Геры и стали готовиться к бою. Персы услышали об их прибытии и также вышли в море, но поплыли к материку, решив не вступать в бой с эллинами, ибо силы их были неравны, потому что финикийские корабли отправились домой. Варвары торопились к материку под защиту сухопутного войска, находящегося в Микале для того, чтобы обеспечить безопасность Ионии. Численность этого войска была 60000 человек, во главе его стоял Тигран, превосходивший всех персов красотой и статностью. Флотоводцы собирались вытащить корабли на берег и там построить укрепление для защиты флота.

Миновав святилище Владычиц, что на Микале, персы прибыли к Гесону и Сколопоенту, к святилищу Деметры Элевсинской, воздвигнутому Филистом, сыном Пасикла, когда он вместе с Нелеем, сыном Кодра, основал Милет. Там они вытащили корабли на берег и окружили себя оградой из камней и бревен. Для острого частокола вокруг вала потребовался строительный материал, и персы вырубили фруктовые деревья.

План местности при Микале

Сообщение о бегстве варваров огорчило эллинов и привело их в недоумение: возвращаться ли назад или плыть к Геллеспонту. Посоветовавшись, решили плыть к материку. И вот они заготовили все необходимое для сражения на море и отправились к Микале. Приблизившись к неприятельскому стану, эллины обнаружили все вражеские корабли на берегу за укрепленным валом, а вдоль побережья — огромное войско в полной боевой готовности. Тогда Левтихид поплыл на своем корабле как можно ближе к берегу и приказал глашатаю обратиться к ионянам со словами:

— Ионяне! Послушайте меня! Когда начнется битва, пусть каждый из вас вспомнит о своей свободе и пусть ждет наш боевой клич «Гера»! Передайте это всем! Не волнуйтесь, персы не поняли ни слова из сказанного мной.

Как и Фемистокл, Левтихид рассчитывал, что его слова или останутся неизвестными варварам и побудят ионян предать персов, или же, если их передадут варварам, то те не будут доверять ионянам.

Эллины, причалив к берегу, высадились на сушу и Построились в боевом порядке. Персы, заподозрив неладное, сначала разоружили самосцев, которых подозревали в том, что они сочувствуют эллинам. Ведь когда На Самос привезли афинских пленников, захваченных воинами Ксеркса, самосцы выкупили их и отправили всех в Афины, снабдив на дорогу запасом продовольствия. Милетянам персы поручили прикрывать тропы, ведущие к вершинам Микале, якобы потому, что милетяне лучше всех знают местность. На самом же деле — чтобы удалить их из стана. Предприняв такие меры предосторожности, персы надеялись, что могут не сомневаться в верности ионян.

А эллины, закончив приготовления, двинулись на варваров. И вдруг совершенно неожиданно наступающие воины увидели жезл глашатая. Весть о победе эллинов над варварским войском под предводительством Мардония передавалась из уст в уста. Всем стало ясно: провидение участвует в земных делах, симпатии его на стороне эллинов, боевой дух эллинского войска поднялся, и они бесстрашно ринулись в бой против персов.

Эллинская обувь

Известно и еще одно удивительное совпадение: оба сражения происходили подле святилища Деметры Элевсинской. Пока эллинский флот не имел сведений от Павсания, страх терзал души несчастных, но как только молва о победе при Платеях распространилась среди них, они без промедления кинулись на врага. Каждый из противников страстно желал одержать победу и в качестве награды получить острова и Геллеспонт.

Афиняне и шедшие с ними двигались по ровной местности, лакедемоняне и стоявшие за ними в строю должны были перебираться через горы и ущелья. Пока лакедемоняне обходили препятствия, встающие на пути, афиняне и их соседи уже сражались с врагами на правом фланге. Рядом с укрепленной стеной из плетеных щитов персы чувствовали себя в безопасности и сражались храбро. Когда же афиняне и их соседи, ободряя друг друга, стали нападать ожесточеннее, чтобы решить дело без вмешательства лакедемонян, персы спасовали. Эллины прорвали плетеное прикрытие, и все дружно бросились на врага. Те защищались, как могли, но сопротивляться долго были не в состоянии и, оставив свои позиции, скрылись за укреплениями. Вслед за ними устремились афиняне, коринфяне, сикионцы и трезенцы и ворвались за щиты вместе с персами. После этого варвары уже не думали о сопротивлении и все, кроме персов, обратились в бегство. Небольшие группы персов продолжали отражать атаки эллинов. Два персидских военачальника, Артаинт и Ифамитра, стоявшие во главе флота, бежали, а Мардонт и Тигран, возглавлявшие сухопутное войско, пали в битве.

Персы еще не сложили оружия, когда появились лакедемоняне и их спутники. Вновь прибывшие нанесли сокрушительный удар по врагу, персы признали себя побежденными. В этой битве пало немало эллинов, особенно много сикионцев. Самосцы, мнимые союзники варваров, обезоруженные ими перед началом боя, лишь только заметили, что победа на стороне эллинов, сделали все возможное, чтобы помочь им. Остальные ионяне также последовали их примеру: изменив персам, они напали на них.

Милетяне, на помощь которых в случае поражения надеялись персы — им было поручено охранять пути к отступлению, — обманули легковерных варваров. Они, убедившись, что персы оказались в их власти, перестали скрывать враждебное отношение к ним и с ожесточением набросились на них.

Невероятную храбрость в этой битве проявили афиняне, особенно отличился Гермолик, сын Евфена, весьма искусный в кулачном бою и борьбе. Впоследствии его постигла печальная участь: во время войны афинян с каристийцами он пал в битве при Кирне в каристийской земле и покоится в Гересте. Коринфяне, трезенцы и сикионцы тоже оказались смельчаками и превосходными воинами.

Эллины прорвали плетеное прикрытие и дружно бросились на врага

Истребив множество варваров, эллины предали огню все их корабли и укрепления, добычу же предварительно вынесли на берег. Было найдено несколько ящиков с Драгоценностями. Закончив все дела на берегу, эллины вышли в море, добрались до Самоса, где устроили совещание, потому что необходимо было решить, в какую часть Эллады переселяться ионянам, ведь Ионию причлось отдать варварам, потому что обеспечить ионянам постоянную охрану не было никакой возможности, а без нее они неизбежно снова попали бы под власть персов. Пелопоннесцы, облеченные высшей властью, предлагали изгнать с насиженных мест эллинские племена, действовавшие заодно с варварами, а их торговые порты отдать ионянам. Афиняне не собирались оставлять Ионию персам и слушать совета пелопоннесцев об управлении их колониями. Они были настроены очень решительно, и пелопоннесцам пришлось уступить. Под давлением афинян в эллинский союз были приняты самосцы, хиосцы и лесбосцы, а также прочие островитяне, сражавшиеся вместе с эллинами, все они поклялись в верности Элладе. Покончив с этими делами, эллины отплыли к Геллеспонту, чтобы разрушить мост.

Немногие варвары, оттесненные на вершину Микале, спаслись и благополучно добрались до Сард. В пути Масист, сын Дария, участвовавший в злополучном сражении, наговорил много оскорбительного главнокомандующему Артаинту. Масист сказал, что тот трусливее бабы и виноват в поражении, опозорившем царский дом, и заслужил тягчайшее наказание. Артаинт долго молчал, но, наконец, пришел в неистовство и обнажил меч с намерением убить Масиста. Это заметил Ксенагор, сын Праксилая, галикарнасец, стоявший сзади Артаинта, он схватил его поперек туловища, поднял и бросил наземь. Тем временем успели подбежать телохранители и заслонить собой Масиста. Так Ксенагор, спасший жизнь брата царя, заслужил любовь Масиста и Ксеркса. В награду за преданность царь назначил его правителем Киликии. Больше с персами не случилось никаких происшествий в пути, и они благополучно прибыли в Сарды.