ДАРИЙ СТАНОВИТСЯ ЦАРЕМ

Дарий страстно желал стать царем персов, он уже давно тайно мечтал управлять великой державой Кира и Камбиза. И задумал бывший царский наместник во что бы то ни стало исполнить свое желание. У него был ловкий конюх по имени Эбар. К этому-то человеку, когда все разошлись по домам, Дарий обратился с такой речью:

Мужчины с весами

— Мы сядем верхом на лошадей на восходе солнца, чья лошадь заржет первой, тому быть царем. Если ты знаешь какое-либо средство, то устрой так, чтобы я, а не кто-либо иной получил царское достоинство.

- Если, господин мой, только от этого зависит, быть не быть тебе царем, то успокойся и будь уверен, что, кроме тебя, никто не будет царем; у меня есть такое средство, — отвечал на это Эбар.

- Что ж, применяй его не откладывая, состязание начнется с рассветом! — воскликнул Дарий.

После этого Эбар сделал вот что: как только наступила ночь, он взял кобылицу, которую жеребец Дария любил больше других, отвел ее в предместье и там привязал. Потом привел жеребца, долго водил его кругом кобылицы и наконец подвел к ней. Затем он отвел их по своим местам.

На следующий день на рассвете шестеро персов, согласно условию, сели на лошадей и поскакали по предместью. Когда они оказались рядом с тем местом, где в минувшую ночь была привязана кобылица, жеребец Дария кинулся вперед и заржал. В это самое время сверкнула на небе молния и загремел гром. Тогда ехавшие с Дарием персы сошли с лошадей и преклонили перед ним колени, как перед царем.

Так Дарий, сын Гистаспа, стал царем, и в Азии все народы, кроме арабов, были подвластны ему. Арабы, не подчинившись персам, заключили с ними союз еще в то время, когда Камбиз прошел в Египет через их земли. Дарий взял себе в жены знатнейших персидских женщин: двух дочерей Кира, Атоссу и Артистону, дочь Смердиса, внучку Кира, Пармис, а также ту дочь Отана, которая разоблачила мага.

После этого Дарий разделил свое государство на двадцать административных округов, которые персы называют сатрапиями. Затем он назначил начальников округов — сатрапов и установил размер податей для каждого округа. В царствование Кира и Камбиза в Персии определенных податей не существовало, подданные приносили подарки, поэтому персы называли Дария торгашом за то, что он установил определенную подать принял другие подобные меры; Камбиза называли господином, Кира отцом. Первый был расточителен, второй — суров, а третий — благодушен и все делал для пользы подданных.

Подати, получаемые Дарием, были чрезвычайно велики. Всего в виде податей он получал ежегодно четырнадцать тысяч пятьсот шестьдесят талантов. Таковы были подати, выплачиваемые Дарию Азией и незначительной частью Ливии. Позднее стали поступать подати с эллинских островов и от европейских вплоть до фес-салийцев. Всю эту дань персидский царь хранил в сокровищницах. Драгоценные металлы, золото и серебро, расплавляли и выливали в глиняные сосуды, которые, после охлаждения содержимого, разбивали и получали готовые слитки. Всякий раз, когда требовались деньги, царь повелевал отрубать металла столько, сколько было нужно.

Персию Дарий освободил от податей. Есть также народы, которые, правда, не платят дани, а доставляют дары. Это — эфиопы, живущие на границе с Египтом, затем обитатели области у священной Нисы, которые справляют празднества в честь Диониса. Оба эти народа приносят в дар царю каждые три года два хеника самородного золота, двести стволов эбенового дерева, пять эфиопских мальчиков и двадцать больших слоновых клыков. Колхи и их соседи до Кавказского хребта, который является границей персидских владений, добровольно обложили себя данью. Так вот, эти народы еще и поныне посылают царю по сто мальчиков и сто девочек. Наконец, арабы ежегодно посылают тысячу талантов ладана.

Таковы добровольные приношения, получаемые царем персов помимо обязательной дани.

Среди тех персов, которые избавили государство от мага, был Интафрен, казненный довольно быстро после восстания. Вот как все произошло. Однажды он вздумал войти во дворец, чтобы переговорить о чем-то с царем. Он не считал нужным посылать кого-либо с докладом к царю, желая войти к нему по праву одного из семи. Стражники не пропускали его, говоря, что царь у жены. А Интафрен, думая, что они лгут, выхватил свою саблю и отрубил им уши и носы и так отпустил их.

В таком виде они явились к царю и сообщили ему причину совершенного над ними насилия. Дарий же, опасаясь, не совершен ли этот поступок с общего согласия всех шестерых, велел призвать к себе каждого из них поодиночке и стал допытываться, одобряют ли те поступок Интафрена. Когда Дарий понял, что это не заговор шестерых, то велел схватить виновника вместе с сыновьями и всей родней, глубоко убежденный, что они замыслили мятеж против него, и бросить их в темницу для преступников, обреченных на казнь. Жена Интафрена приходила к дворцовым вратам с плачем и жалобами. Так как делала она это непрерывно, то Дарий сжалился наконец и велел передать ей следующее:

— Женщина! Царь дарует свободу одному из твоих родных. Выбирай, кого пожелаешь!

Подумав, она ответила так:

— Если царь желает даровать жизнь одному, то я выбираю брата.

Такой ответ изумил царя, и он послал узнать.

— Дарий спрашивает тебя, женщина, почему ты оставляешь умирать мужа и детей и спасаешь брата, который не так тебе близок, как твои сыновья, и не так дорог, как муж?

— Если божеству будет угодно, муж у меня будет другой, дети тоже родятся. Но брата уже больше не будет, потому что родители мои уже умерли, — ответила она.

Слова этой женщины пришлись по душе Дарию, и он повелел освободить брата, за которого та просила, и, кроме того, из расположения к ней еще и старшего сына. Остальных же всех казнил. Вот так погиб один из семи персов, совершивших заговор.

Лишь только вступив на престол, вынужден был Дарий покарать Орета, сатрапа Сард, человека коварного, завистливого и мстительного. Орет, еще во время болезни Камбиза, поссорился с сатрапом Даскилейской области, Митробатом, который сказал, что Орет не может называться мужчиной, раз не завоевал остров Самос, лежащий напротив его сатрапии, так как этим островом легко овладел один самосец Поликрат с пятнадцатью гоплитами. Выслушав все, Орет, как некоторые утверждают, счел себя оскорбленным и решил отомстить обидчикам: Поликрату, тирану Самоса, и Митробату, сатрапу Даскилейской области.

Орет обманом завлек к себе Поликрата и предал его позорной казни. Во время смуты, возникшей после правления магов, Орет приказал умертвить Митробата, а также его сына Кранаспа. Оба они были уважаемыми людьми в Персии. Он совершил и другие злодеяния, например, велел убить гонца Дария, потому что весть, которую тот привез, его раздосадовала. Заманив в засаду, люди Орета убили гонца, а тело вместе с конем спрятали.

Этого-то человека Дарий и посчитал необходимым покарать за все его преступления, особенно за убийство Митробата с сыном. Однако Дарий не счел нужным открыто выслать против него войско, потому что брожение в государстве продолжалось, а сам он лишь недавно получил царскую власть. К тому же он знал, что Орет располагает значительной военной силой, что тысячи персов составляют отряд его телохранителей и что в его сатрапию входят Фригийская, Лидийская и Ионийская области. И Дарий поступил так: он созвал знатнейших персов и обратился к ним с речью.

— Персы! Кто из вас возьмется исполнить мое поручение, но только с помощью хитрости, без насилия и шума? В данном случае требуется только хитрость, а не насилие. Итак, кто из вас доставит мне Орета, живого или мертвого? Ведь он ничего не делает для блага персов, между тем совершает тяжкие преступления. Так он сгубил двоих из нас, Митробата с сыном, он лишил жизни также моих гонцов, посланных за ним. Так вот, мы должны обуздать его, пока он не натворил еще больших зол, — сказал Дарий.

Тридцать персов, согласных с царем, предложили ему свои услуги, каждый из них хотел исполнить царское поручение. Бросили жребий, и он выпал Багею, сыну Артонта. Написав несколько разных грамот и приложив к ним печать Дария, Багей отправился в Сарды. Прибыв туда, нашел царского писца, служившего у Орета, дал ему прочитать все грамоты по очереди. Потом велел читать грамоты телохранителям, чтобы выяснить, не готовы ли они изменить Орету. Увидев, с каким почтением слушают телохранители царские грамоты, Багей подал писцу письмо такого содержания: «Персы! Царь Дарий запрещает вам служить телохранителями Орета». Выслушав послание, те тут же опустили свои копья перед Багеем. Такое повиновение вдохновило царского посланника познакомить их с последней грамотой, гласившей: «Царь Дарий повелевает персам в Сардах умертвить Орета». Не медля ни минуты, телохранители обнажили свои короткие мечи и убили сатрапа на месте. Вот так перса Орета постигла кара за убийство Поликрата Самосского и Митробата с сыном.

Спустя немного времени после того, как все достояние Орета, его рабы и богатые сокровища были перевезены в Сузы, Дарий на охоте вывихнул себе ногу и обратился за советом к египетским врачам, которые и раньше лечили его и которых он считал наиболее сведущими в медицине. Они попытались помочь царю, но причинили еще больший вред. Семь дней и семь ночей Дарий провел без сна. На восьмой день, когда ему стало еще хуже, кто-то из присутствующих рассказал об искусстве кротонца Демокеда.

Дарий приказал тотчас же привести к нему Демокеда. Его нашли где-то среди рабов в оковах и рубище и таким доставили во дворец.

Когда Демокед предстал перед Дарием, царь спросил его, сведущ ли он в медицине. Демокед не признался, опасаясь, что если откроется правда о^нем, то его никогда уже не отпустят в Элладу. Дарий же понял, что раб хочет обмануть его, и приказал принести плети и скорпионов. Тогда Демокед сознался, но сказал, что основательно медицины не знает, а немногие сведения приобрел благодаря знакомству с каким-то врачом. Однако Дарий доверился ему, врач обратился к греческим лекарствам и, применив все возможные средства, возвратил больному сон и вскоре совсем восстановил его здоровье. За это Дарий пожаловал Демокеду две пары золотых оков. А тот спросил царя, не хочет ли Дарий в награду за исцеление сделать его вдвойне несчастным. Довольный вопросом, Дарий послал врача к своим женам, которые щедро одарили его.

Демокед, исцелив Дария, получил в Сузах огромный дом и даже был принят в число сотрапезников царя. И вообще ему было позволено все, кроме одного — вернуться в Элладу. Будучи человеком добрым и отзывчивым, он старался помочь несчастным, облегчить участь попавших в беду.