Участие вновь приобретенных владений в исторической жизни Роccии

Участiе вновь прiобрЪтенныхъ владенiй въ исторической жизни Роcciи.

Взятiе Азова было весьма торжественно отпраздновано въ Москве. Для народа были приготовлены разныя развлеченiя, а для войска трiумфъ, почести и денежныя награды. Трiумфальная арка была украшена разнообразными символами, взятыми изъ греческой мифологiи и эпизодами изъ азовскихъ походовъ съ надписями въ роде такой:

 Ахъ, Азовъ мы потеряли, 
 И темъ бедство собе достали. 

Эта надпись была помещена надъ изображенiемъ паши. Народъ былъ доволенъ и развлеченiемъ и темъ, что тяжелый походъ оконченъ. Патрiоты pyccкie искренно ликовали, потому что давно уже не слышали объ успехахъ оружiя русскаго, такъ какъ последнiя военныя предпрiятiя оканчивались большею частью неудачею, какъ напримеръ походы въ Крымъ при Царевне Софiи и первый походъ подъ Азовъ Петра 1-го. Петру нужна была та помпа, съ какою праздновалось покоренiе Азова, ею онъ популяризировалъ свое дело: патрiоты радовались победе, народъ доволенъ былъ счастливому окончанiю похода, но немногie понимали, къ чему все это делалось и что за этимъ последуетъ. А последовало новое смелое предпрiятiе, которое и было настоящею целью походовъ, походы были только первою ступенью.

Когда турки были выбиты изъ своей твердыни Азова, Петръ считалъ себя хозяиномъ на Азовскомъ море, а для того, чтобы действительно господствовать на немъ, нуженъ былъ флотъ и нужна была крепость, где бы этотъ флотъ могъ находить охрану и опору. Выборъ места для такой крепости былъ сделанъ еще 27 iюля 1696 года въ 4 часа пополудни — местомъ этимъ былъ Таганрогъ, это былъ выступъ въ море, съ одной стороны примыкавшiй къ заливу, образуемому водостокомъ Дона, а съ другой стороны Мiусскимъ лиманомъ. Въ то время это было место пустынное, мрачное и угрюмое по своему безлюдiю и внешнему виду. Тогда тамъ было становище рыбаковъ, но прежде оно было оживлено торговымъ италiанскимъ населенiемъ и известно было подъ именемъ Порто-Пизано, а по мненiю некоторыхъ изследователей называлось Палестрою. По некоторымъ сведениямъ въ то время стояла старая генуэзская башня на крутомъ мысе Таганрога. Но первое мненiе гораздо основательнее. Самъ Петръ Палестрою называлъ Долгую косу. Чтобы создать изъ нагого морского выступа крепость и гавань, конечно, надо было сделать многое, что и было поручено инженерамъ де-Лавалю и Боргсдорфу, назначено для работъ изъ украинскаго населенiя 20000 человекъ, присмотръ надъ каковыми былъ порученъ думному дворянину Щепкину.

Въ то же время Петръ энергично принялся за сооруженiе флота, но уже не для временныхъ целей, какъ въ прошломъ году, а для господства на Азовскомъ море и даже быть, можетъ, Черномъ; такого флота, который могь бы защищать берега Россiи и нападать въ водахъ чужихъ; операцiоннымъ пунктомъ этого флота былъ Таганрогъ. Но для сооруженiя флота нужны были средства, а ихъ не было у Царя, надо было прибегнуть къ исключительнымъ источникамъ. Царь распорядился, чтобы флотъ былъ снаряженъ всею русскою землею. Помещики, духовенство, торговое сословiе, посадскiе и лица, освобожденные отъ повинностей — все должны были по мере силъ участвовать въ созданiи перваго русскаго флота. Землевладельцы более крупные, имевшiе не менее 100 крестьянскихъ дворовъ, должны были явиться въ Москву и разбиться на группы для кораблей, каковые на ихъ долю придутся, съ правомъ самимъ вести это дело, выбирая для этой цели мастеровъ и распорядителей: такiя группы назывались кумпанствами. Дворяне составили такихъ кумпанствъ 42, а духовенство 19. Кумпанства назывались по имени именитейшихъ лицъ въ нихъ участвовавшихъ, такъ были кумпанства патрiарха, митрополитовъ, монастыря Троицко-Сергiевскаго, князя Одоевскаго, Шереметева. Черкасскаго, именитаго человека Строганова. Некоторые въ отдельности составляли несколько кумпанствъ, какъ напримеръ патрiархъ или именитый человекъ Строгановъ составляли три кумпанства. Прочiя повинности для сооруженiя флота несли деньгами. Кумпанства при сооруженiи кораблей пользовались поддержкою и содействiемъ правительства съ помощью котораго добывали себе заграницею и въ Россiи сведущихъ мастеровъ и лучшiй матерiалъ. Построенные корабли принимались особенными сведущими лицами, требовавшими полной доброкачественности въ строенiи, оснастке и вооруженiи. Мастера постоянно прибывали, нанимаемые русскими послами, изъ Венецiи, Австрiи, Голландiи, Швецiи и Данiи. Постройка кумпанствами производилась, какъ и правительствомъ, преимущественно въ Воронеже.

Постройка флота не только имела общее значенiе для Россiи, но въ данное время особенно важное, такъ какъ услуги его могли потребоваться очень скоро. Дело въ томъ, что политический горизонтъ Европы того времени былъ покрытъ тучами, носившимися по всемъ направленiямъ. Небо Росciй тоже было мрачно. Какъ было уже упомянуто, aзовскie походы были продолженiемъ крымскихъ походовъ князя Голицына при Царевне Софiи Алексеевне, вызванныхъ участiемъ Pocciи въ благородномъ предпрiятiи польскаго короля Яна Собесскаго — этого последняго рыцаря, который задумалъ крестовый походъ противъ турокъ съ целью выгнать ихъ изъ Европы. Онъ съ большими затрудненiями и даже жертвами устроилъ союзъ: со слезами на глазахъ подписывалъ онъ уступку Кiева на вечныя времена Pоссiи, чтобы только сыскать такого союзника какъ Россiя. Пока живъ былъ Янъ Собесскiй, идея его жила, съ его-же смертью, хотя дело и продолжалось, но идея съ нимъ умерла. Союзники стали преследовать, вопреки договорамъ, частныя цели.

После успеховъ Петра подъ Азовомъ, русскiй посолъ въ Вене Возницынъ убеждалъ императора Леопольда 1-го подождать съ заключенiемъ мира и настаивалъ, чтобы это общее дело совместно бы и решилось, но имперскiе дипломаты предоставляли каждому союзнику действовать какъ угодно и продолжали свой сепаративный образъ действiя. Польша чувствовала себя слабою и шла на уступки. Россiя и Венецiя оставались изолированными. Возницынъ даже пустился на хитрости чисто австрийской политики: онъ вступилъ въ переговоры съ турецкимъ дипломатомъ Маврокордато и посылая ему подарки, убеждалъ его быть требовательнее къ Австрiи въ виду того, что императоръ Леопольдъ не сегодня—завтра вступитъ въ опасную борьбу за испанское наследство съ Францией, и тогда Турцiя настоитъ на всемъ, чего пожелаетъ. Маврокордато охотно получалъ подарки и даже жаловался, что ему холодно, вследствiе чего и получилъ въ подарокъ соболью шубу, однако не могъ или не хотелъ помешать Турцiи и Австрiи заключенiю Карловицкаго мира. Вследъ за темъ Турцiя потребовала отъ Россiи возврата устьевъ Днепрa и Дона, указывая на заключенный договоръ съ Австрiей и Польшей. Возницынъ сердился и говорилъ, что не уступитъ: «Война такъ война, Россiйскiй Государь и безъ союзниковъ имеетъ достаточно силъ воевать». Но Петръ не могъ настаивать такъ решительно: у него въ уме уже складывалось громадное предпрiятiе завоеванiя береговъ Финскаго залива и Балтiйскаго моря и ему нуженъ былъ миръ на юге. Но въ то же время борьба осложнялась новымъ элементомъ: въ это время завязываются у Петра сношенiя cъ балканскими христiанскими народами черногорцами, валахами и др. Балканскiе христiане зовутъ Петра къ Дунаю, и обешаютъ ему содействiе; ихъ посланные указываютъ на выгоды Роcciи удержать за собою берега Чернаго моря, которые создадут Pocciи господство на Балканскомъ полуострове. Петръ склоненъ былъ поступиться берегами Чернаго моря у устьевъ Днепра, но все таки поручилъ малороссiйскому гетману Ивану Мазепе собрать сведенiя о южныхъ окраинахъ Россiи, сопредельныхъ съ Турцией и о пристаняхъ у Чернаго моря. Выражая готовность сделать устье Днепра нейтральными. Петръ решительно отвергалъ возвращенiе устьевъ Дона и береговъ Азовскаго моря — его планъ былъ даже овладеть Керчью. Дело пока на томъ и стало. Россiи надо было быть на стороже, надо было усиливать армiю и флоть, опять нужны были средства, тогда по совету Алексея Курбатова введена была гербовая пошлина или так называемая «орленая бумага». Въ то же время Царя занималъ вопросъ о соединении каналомъ Волги и Дона, съ каковою целью даже начались розыскания и Царю представлялись проекты этого грандiознаго дела: предполагалось провести каналъ между Камышенкою и Иловлею: адмиралу азовскому Феодору Матвеевичу Апраксину давалось порученiе осмотреть шлюзы на Камышенке, где шла работа. Прорытiе такого канала несомненно обещало большiе выгоды какъ въ стратегическом, такъ и торговомъ отношенiи — громадная река Волга со всеми своими притоками сразу сделалась живою артерiей Росciи въ ея сношенiяхъ съ внешними странами.

Между темъ турецкiя дела оставались все въ томъ же положенiи неопределенномъ, но более враждебномъ, чемъ миролюбивомъ. Надо было такъ или иначе съ турками чемъ либо окончить: для этой цели Царь избралъ опытнаго посольскаго дьяка Емельяна Игнатьевича Украинцева и послалъ его въ Константинополь, но отправку посла Царь умышленно сделал, демонстративною, чтобы показать свой флотъ туркамъ и убедить ихъ, что разговоры, циркулировавшiе тогда въ дипломатическомъ мipe о необыкновенной быстроте сооруженiя русскаго флота, не только разговоры, но и действительность. Это было темъ более важно, что турки были убеждены въ невозможности прохода для большихъ судовъ изъ Дона въ море.

Весною въ 1699 году 86 кораблей военнаго флота вышли изъ Воронежа, куда незадолго до этого былъ вызванъ каргопольскiй наместникъ Емельянъ Игнатовичъ Украинцевъ и Прозоровскiй; первый отправлялся посломъ въ Константинополь, а второй воеводою въ Азовъ. Экипажъ выступавшего флота былъ составленъ изъ лучшихъ солдатъ Преображенскаго и Семеновскаго полковъ. Главноначальствующимъ флотомъ былъ Ф. А. Головинъ, вице-адмираломъ Крюйсъ. Царь былъ командиромъ на корабле «Апостолъ Петръ». 24 мая флотъ былъ у Азова, где торжественно встреченъ войскомъ и властями. Царь вышелъ на берегъ и съ большимъ интересомъ осматривалъ все, что было сделано въ его отсутствiи после взятiя Азова: крепость строилась какъ для безопасности города, такъ и для удовлетворенiя его стратегическимъ целямъ; по распоряженiю Царя приходилъ сюда съ Хопра и Медведицы лесъ для построекъ и починки судовъ, поэтому шла работа и въ городе и на берегу. Къ стрельцамъ, которые во время стрелецкаго бунта въ Москве приглашали татаръ вторгнуться въ Азовъ, Царь отнесся снисходительно въ виду ихъ покорности. Въ то же время Царь Петръ следилъ за общеевропейской политикой и въ особенности за событиями французскими, накануне «войны за испанское наследство», что видно изъ письма къ Винiусу. Оставшись довольнымъ работами въ Азове, 3 iюля 1699 года Царь на 44 судахъ отправился къ Таганрогу. Здесь работа шла также деятельно, но она была более сложная, чемъ въ Азове и потому подвигалась менее быстро. Крепость, называвшаяся «Крепостью св. Троицы», строилась, но стены еще не были выведены; для прикрытiя же флота берегъ былъ укрепленъ пушками. Городъ возникалъ. Ф. М. Апраксинъ получалъ указанiя о постройке магазиновъ, о посеве дубовъ, какъ некоторые думаютъ, для кораблестроенiя, а по берегу садить ивы. Для удобства жителей Царь измышлялъ средства къ отопленiю и такъ какъ о каменномъ угле въ окрестностяхъ Таганрога тогда не могло быть и речи, то онъ поручилъ искать торфъ, а пока советовалъ употреблять камышъ, какъ это делали турки. Советовалъ разводить сады и сеять травы, въ особенности майеранъ и розмаринъ. Для построекъ наказывалъ готовить камень и кирпичъ, сколько возможно. Рыбнымъ промысломъ интересовался и выписывалъ изъ Таганрога балыки. 23 iюля Петръ I на корабле «Апостолъ Петръ» вышелъ рукавомъ Кутерьмою въ море. Затемъ онъ самъ провелъ остальные корабли въ открытое море. Эта процессiя была большимъ торжествомъ; многie сомневались въ томъ, что корабли могут пройти, турки съ величайшимъ любопытствомъ следили за всемъ этимъ; вопросъ о свободномъ проходе судовъ былъ, конечно, существенно важенъ. Въ день апостоловъ Петра и Павла, 29 iюня, весь флотъ, уже былъ на таганрогскомъ рейде. Въ этоть день своего ангела Царь устроилъ торжественный пиръ, на которомъ, угощалъ своихъ товарищей и сотрудниковъ моряковъ. Все начинанiя увенчались успехомъ и Царь ликовалъ. Пушечная пальба, музыка, фейерверки и веселый звонъ кубковъ сливались съ плескомъ волнъ моря пустыннаго и безлюднаго, а угрюмые скаты Таганрога, оцепленнаго пушками, только отдавали эхо веселаго торжества русскаго Царя вдали отъ сердца Рocciи.

Между темъ флотъ сталъ готовиться къ эспедицiи, которая должна была конвоировать посла Украинцева, въ инструкцiи которому были между прочимъ, такiя указанiя: если султанъ на вечный миръ не согласится — предложить перемирие, какъ онъ заключилъ съ цесаремъ (императоромъ Леопольдомъ) и венетами (венецiанцами); Азову и Казыкерменю (въ устьяхъ Днепра) съ принадлежащими къ нимъ городками быть въ державе Его Царскаго Величества непременно. Среди этихъ городовъ, принадлежащихъ къ Азову, была и Троицкая крепость. Далее въ инструкцiи говорилось, что надо указать султану на безчинства крымскихъ татаръ, ихъ грабежи и оскорбленiя русскихъ, какъ на главную причину войны. Упомянуть, что русскiе и прежде ходили по Черному морю и даже брали съ Константинополя дань. Далее, въ случае упорствъ турецкой дипломатiи послу давались советы снестись съ патрiархомъ и собрать данныя о возможности напасть на Балканскiй полуостровъ и овладеть Дунаемъ.

Затемъ флотъ, на которомъ находился и Царь, подождавъ некоторое время попутнаго ветра, вышелъ въ море, но испытавъ значительный штормъ, снова возвратился въ Таганрогъ: здесь скоро были поправлены сделанныя поврежденiя и эскадра снова вышла въ море. Далее путь былъ легкiй и скорый.

Царь со своею эскадрою остановился у Керчи, ближе къ Кубанской стороне т. е. къ Тамани. Адмиралъ Крюйсъ послалъ въ Керчь парламентера съ извещенiемъ о прибытiи царскаго посла. Мортоза паша удивлялся, почему посолъ прибылъ съ целымъ караваномъ судовъ и отвечалъ, что онъ не можетъ пропустить посла чрезъ Керченскiй проливъ и что онъ получилъ распоряженiе отъ султана привезти посла сухимъ путемъ чрезъ Крымъ. Адмиралъ пригрозилъ, что въ такомъ случае, вся эскадра будетъ сопровождать посла въ Черное море. Во время переговоровъ турки съ любопытствомъ осматривали русскiй молодой флотъ, который былъ для нихъ полною неожиданностью. Грозно и грацiозно стояла флотилiя у воротъ Чернаго моря, внушительно смотрели пушки съ военныхъ судовъ и весело хлопали флаги о мачты. У турокъ было только 4 корабля, которые не могли помешать русскимъ привести въ исполненiе угрозы; паша поэтому сталъ готовить свои суда въ качестве проводниковъ для русской эскадры.

Во время этихъ приготовленiй турецкiе матросы приходили на русскiя суда и все до мельчайшихъ подробностей осматривали и удивлялись, какъ такой флотъ и въ такое короткое время могъ возникнуть въ Россiи. Pyccкie тоже интересовались видеть чужiе края, они сходили въ Керчь, где, довольно дружелюбно были встречены адмираломъ Гассаномъ, который, узнавъ, что большая часть служащихъ въ русскомъ флотe голландцы и англичане, удивлялся, какъ они, будучи друзьями и союзниками турокъ, служатъ русскому Царю.

Адмиралъ Крюйсъ, не смотря на препятствiя, какiя ему оказывали турки и татары, все таки успелъ измерить фарватеръ и даже несколько осмотреть керченскую крепость. Царь также побывалъ у турецкаго адмирала и считая, что дело улажено и что турки не посмеют воспрепятствовать Украинцеву отправиться въ Константинополь, возвратился въ Таганрогъ, где пробылъ пять дней. Въ это время Царь присутствовалъ при освященiи церкви. Изъ Таганрога онъ писалъ письмо Андрею Андреевичу Винiусу, которое помеченное Таганрогомъ приводимъ целикомъ: «Min Her, письма твои два, писанныя iюля 27, августа 3 чиселъ мне отданы, въ которыхъ пишешь о великихъ пожарахъ и о состоянiи противъ оныхъ впредь, о чемъ уже некоторые указы послать велено. Здесь иного ничего нетъ писать, только что мы, слава Богу изъ пути своего возвратились августа 31 числа счастливо, которой отправленъ былъ такимъ подобiемъ. Въ 18 день пришли подъ Керчь, где турецкой обретался Асанъ паша съ 9 галерами и съ 4 воинскими кораблями, которые приняли насъ зело ласково, но съ великою частью боязни. Потомъ посылалъ посолъ нашъ о приеме своемъ, котораго они всякими образы трудилися, дабы онъ ехалъ сухимъ путемъ; но онъ весьма отказалъ въ томъ, о чемъ хотя и много споровались, однако принуждены были взять съ его кораблемъ и проводить до Константинополя съ вышереченнымъ флотомъ, о чемъ пространнее возвестимъ, когда будемъ сами. У васъ пожары велики и тушильщиковъ много, а у насъ больше пожары, да тушить некому!

Piter.

Съ Таганрогу, сентября въ 3 д. 1699».

Это письмо, дорогое для насъ по месту написанiя, хранится въ Государственномъ архиве министерства иностранныхъ делъ. Письмо было сложено пакетомъ и запечатано краснымъ сургучемъ. Адресъ на немъ такой: «Отдать Андрею Андреевичу Винiycy», который и получилъ его 18 сентября.

5 сентября Царь чрезъ Аэовъ отправился въ Воронежъ. Между темъ въ Керчи турки, очевидно, тормозили дело, придумывая разный препятствiя, даже сочиняя несуществующiя преграды вроде подводныхъ камней, которыхъ при осмотре не оказалось. Наконецъ явился грекъ изъ Каффы (Феодосiи) въ качестве лоцмана, а приставъ турецкiй переехалъ на русскiй корабль съ темъ, чтобы сопровождать посла. Съ отъездомъ Царя придирки продолжались. Турки уверяли, что русскимъ опасно итти открытымъ моремъ, что pyccкie не знаютъ пути; турки предлагали провести, если только русская эскадра подождетъ; притворная заботливость турокъ простиралась до того, что они предлагали вдоль крымскихъ береговъ провести русскую эскадру на канатахъ, Но царкiй посолъ все отвергалъ; онъ доказывалъ, что pyccкie прекрасно знаютъ Черное море и показалъ имъ карту его; предложение вести на канатахъ даже обидело посла, и вообще онъ такъ настойчиво собирался итти, что несчастный Гассанъ—паша, измучившись въ ухищренiяхъ, просилъ по крайней мере, чтобы Украинцевъ далъ ему письменное обязательство, что онъ идетъ самъ по себе, противъ советовъ Гассана; этимъ паша несомненно разсчитывалъ оправдаться передъ своими властями, отъ которыхъ ждалъ не малой гонки; но Украинцевъ отвечалъ, что онъ идетъ вовсе не самъ по себе, а по воле Государя. Делать было нечего, турецкiй адмиралъ смирился, однако въ виде конвоя послалъ несколько кораблей; но такъ какъ эти корабли ползли по своей неуклюжести и тяжести какъ черепахи и задерживали эскадру, то капитанъ Памбургъ, управлявшiй посольскимъ кораблемъ «Крепость», уклонился отъ берега и, поднявъ все паруса, стрелою понесся въ поперекъ Чернаго моря и чрезъ два дня былъ въ виду города Ираклiя въ Анатолiи, отсюда онъ взялъ къ западу и вошелъ въ Босфоръ. Здесь русскiй посолъ принялся за измеренiе глубины пролива и присталъ къ греческой деревне Новое, въ ожиданiи турецкаго конвоя, который пришелъ на другой день вечеромъ. Затемъ посолъ на султанскихъ судахъ отправился въ Константинополь, где и начались переговоры о мире.

Переговоры шли долго, Турки колебались и постоянно меняли свои требованiя. Союзники Россiи не только не оказывали ей содействiя, но некоторые, какъ Лещинскiй, посолъ Польши, относились враждебно, вероятно изъ вражды къ союзнику своего государя Августа II, на престолъ котораго онъ тогда уже посягалъ. Въ теченiе этихъ длинныхъ переговоровъ въ турецкой столице русскимъ флотомъ очень интересовались, осматривали его и даже султанъ посетилъ русскiя суда, но въ то же время следили за нимъ, опасаясь какихъ либо разведокъ. Наконецъ, въ начале iюля 1700 года былъ заключенъ миръ, главныя основанiя котораго, относящiяся до устьевъ Дона и Азовскаго моря, были следующiя: Азову со всеми старыми и новыми городками быть въ державе Царскаго Величества. Землямъ между Перекопомъ и Мiусомъ, также между Запорожскою сечью и Очаковымъ, быть въ пусте; къ Азову съ кубанской стороны отделить земли на 10 часовъ конной езды, особыми знаками чрезъ обоюдныхъ коммисаровъ. Отдельно въ договоре поименовать уступку Таганрога турецкie послы, не смотря на настоянiя русскаго посла, решительно отказались, говоря, что такого города у нихъ не было и они его знать не хотятъ. Поэтому посолъ Петра I удовольствовался добавлетемъ къ Азову старыхъ и новыхъ городковъ.