Военные барабаны в тропическом лесу

Граница Каффы. Великолепный солнечный день приближается к концу. Огненно-красный диск солнца опускается за темные горы. Здесь, в горах, ночь мгно­венно окутывает девственный лес.

Пограничная служба на рубежах Каффы организо­вана превосходно. Ворота и рвы охраняют отборные воины. Отданный еще во времена Миндшо - первого властителя Каффы - приказ остается в силе и по се­годня: ни один чужеземец не смеет приблизиться к гра­ницам страны. Без пощады, без снисхождения он дол­жен быть уничтожен.

В отблеске лагерного костра виден силуэт одной из многочисленных пограничных сторожевых башен, на которой изо дня в день, следя за вражеской страной, несут дозор два воина. Они должны сообщать обо всем, что грозит опасностью для государства.

Оружие, всегда готовое к бою, - копья, стрелы, луки, дубины и щиты из кожи бегемота - лежит под­ле воинов. Таково строгое предписание, и бесчисленные воины по всей границе охраняют великое священное царство царя-бога.

Будто священная тайна окутывает страну. В демо­ническую темноту тропических зарослей врывается рев и шум пограничной реки. Неприступно вздымаются к небу высокие горы. Круто падают пропасти и ущелья вниз, в долины, к реке. Когда засвистит и завоет ура­ган над вершинами гор, еще страшнее становится ноч­ной лес, окаймленный шумящим потоком. И множит его ужасы крик голодного зверя. Такою предстает эта страна всякому, кто приближается к ней.

Вокруг согревающего пламени костра лежат сменив­шиеся с дозора воины. Вдруг из темноты леса по мосткам, наведенным через глубокое ущелье, скатывается запыхавшийся, покрытый потом разведчик. В отрыви­стых, взволнованных словах сообщает он старшему ка­раула известие о грозящей гибели: к границе с дикими воинственными криками приближаются бесчисленные полчища эфиопских солдат.

Пограничные ворота (келло)

Поистине, ужасная ночь! Гонец за гонцом прибы­вают с роковым сообщением к границам Каффы. Весть о вражеском нашествии с быстротой молнии передается от одного сторожевого поста к другому.

После шумного, сопровождаемого дикими жестами совещания принято решение. И вот старшина спешит в темноту леса к ближайшему сигнальному барабану. Сильные грубые руки хватают тяжелые деревянные палки - звучит барабанная дробь в ночном лесу, и так же глухо откликается зхо с гор и долин. Лишь смолкли барабан и эхо, как множество военных бара­банов, расположенных далеко в глубине страны, пере­дали ужасную весть дальше, через ущелья и горы. Й кратчайшее время известие о великой опасности дости­гает столицы царства, и мгновенно, несмотря на позд­ний ночной час, в древнем священном городе Андераче начинается тревожное суетливое движение.

Царь, который олицетворяет в Каффе высшую власть и которому поклоняются как богу ^*, лишь в исключительных случаях покидает ночью свой дворец... Теперь же, окруженный жрецами, он торопится в священный храм бога солнца Хекко, чтобы там в молитве испросить у бога совета, а затем дать особые повеле­ния своему народу. Похожий на привидение, как всегда скрытый за белыми развевающимися покрывалами, невидимый для своих подданных, он проходит мимо со­бравшейся возбужденной толпы.

^* (...поклоняются как богу... - Царь Каффы. которого его под­данные не видят иначе как скрытым за покрывалами, не имеет права собственной рукой коснуться чего-либо, даже своей пищи. Его руки всегда скрыты под мантией. Царь Каффы может поль­зоваться ими только во время боя. «Габи речо», хранители тро­на, обязаны следить за тем, чтобы царь не нарушал традиции, и подавать ему еду и питье.)

Спустя немного времени бог и государь Каффы Га­ки Шерочо после великой молитвы, вознесенной к богу-творцу Хекко, принял решение: Каффа должна встре­тить приближающееся эфиопское войско во всеоружии, готовая к отпору. Затем он, в развевающихся одея­ниях, окруженный жрецами, возвращается в свою рези­денцию.

У входа во дворец терпеливо ждет народ.

Появляется верховный жрец в сопровождении стар­ших и младших священнослужителей. Быстрыми шага­ми подходит он к древнему громадному барабану - в незапамятные времена бил в него легендарный Миндшо, первый властитель Каффы. Точными, размеренными ударами жрец призывает собравшийся народ и всех подданных обширного царства к священной войне. Верховный жрец по повелению царя-бога Гаки Шерочо объявил о великой войне. Это древняя священная фор­мула призыва к оружию:

«Войеботе! Внимайте! Все мужчины, независимо от возраста, призваны к оружию. Всякий, кто достиг восьмидесяти лет, а также мальчики до восьми лет дол­жны и могут остаться дома. Все прочие да придут Слушайте! Мы снова отправляемся на войну, священ­ную войну с эфиопами, которые внозь хотят покорить, лодчинить нас, уничтожить и поработить нашу страну. Мы же будем бороться по примеру и во славу нашего праотца Миндшо, нашему народу и государству на бла­го. Мы будем бороться до тех пор, пока священная вой­на не завершится нашей славной победой!»

И все дальнейшее совершается по священному древ­нему религиозному ритуалу: один из старших жрецов протягивает верховному жрецу горящий факел, который зажжен от священного огня дворцового очага. Вер­ховный жрец, грозно размахивая факелом вой­ны, идет от ворот дворца к середине площади и зажи­гает перед безмолвной толпой высокий, сложенный из дерева костер. Ярко вспыхнуло пламя. По знаку верхов­ного жреца гонцы подносят к огню пропитанные мас­лом факелы. Затем они устремляются в разные сто­роны через окружающий лес, неся великое повеление царя-бога по всей стране, до вершин ближних гор. И тотчас повсюду ярко запылали приготовленные для особого случая костры. Несколько часов спустя на всех горных вершинах горят священные огни войны. Так народ оповещают о призыве царя-бога к оружию, для защиты родины от воинственных племен амхаров.

В ту же ночь огни медленно гаснут. Это со времен Миндшо - священный обычай страны. Только когда война будет закончена и царь-бог со своими воинами победит врагов, зазвучат победные барабаны, и на всех высотах вновь загорятся огни, как символы победы.

Новый день находит всех занятыми приготовлениями к священной войне с эфиопами ^*. Всюду, в городах И селах, в маленьких и больших общинах, в каждом дворе, в самой бедной хижине, все каффичо старатель­но заняты одним - они испытывают и улучшают свое оружие, а старики варят яды для наконечников стрел и копий.

^* (Новый день находит всех занятыми приготовлениями к свя­щенной войне с эфиопами. - Когда на Каффу совершалось напа­дение, пограничные ворота, «келло», брались под особую охрану: никто более не имел права покинуть страну.)

Храбрейшие из воинов прикрепляют знаки отли­чия за свои прежние подвиги в постоянных битвах с эфиопами, нередко подступавшими к границам Каффы. Это золотые фаллосы, символы мужества; знаки отли­чия и белые колышущиеся султаны из перьев привязываются ко лбу. Золотые украшения - с времен се­дой древности символ храбрости и неуязвимости их владельца - ярко сверкают в лучах восходящего солнца.

На заре из городов и деревень, с хуторов и хижин, с полей и лесов, долин и гор собираются вонны. Их тысячи и тысячи. Внушая ужас, вооруженные копьями, луками, стрелами, дубинами и щитами, группируясь вокруг храбрейших носителей золотого знака фаллоса, сопровождаемые юными сыновьями, которые слу­жат им в бою оруженосцами, они отправляются к ра­стянувшимся на огромное расстояние границам их свя­щенного царства ^*.

^* (...они отправляются к ...границам их священного царства. - Каффичо во время военных походов не раскрашивали лица и тела. Государь отправлялся в поход всегда в полном облачении - со священной короной (тате уко), под царским зонтом (татен тибабо), который служил знаком высочайшего сана и в Эфиоп­ском царстве. К началу войны у каффичо было лишь около трех­сот устаревших ружей, в то время как амхары имели европейское вооружение.)

Итак, война с Каффой началась: четыре большие эфиопские армии подходят к границам страны. Неис­числимые полчища надвигаются все ближе и ближе через горы, долины, ущелья.

Военные действия против Каффы, начавшиеся в мар­те 1897 г., когда эфиопы впервые в своей истории применили захваченное у европейцев огнестрельное оружие, становятся потрясающей трагедией целого народа. История этой неравной борьбы в первобытных лесах Каффского нагорья подобна героическому эпосу вре­мен Монтесумы ^*.

^* (Монтесума - последний правитель государства ацтеков на территории созременной Мексики. В 1519 г. он был взят в плен испанцами, завоевавшими страну под предводительством Кортеца, и казнен в 1520 г. (Прим. ред.))

В первый день рокового сражения пошел дождь, и тяжелые клубы тумана тянулись с горных вершин вниз, в глубокие отвесные ущелья. Но уже прошедшей ночью каффичо, собравшиеся вблизи границы в дремучем лесу, видели отблески бесчисленных лагерных костров, слы­шали шум приближающегося врага.

Противник после суровых дней похода расположил­ся на краткий привал. Повсюду в лагерях абиссинцев готовились к предстоящей битве. Рас Вольде Гиоргис отдавал последние приказания.

Каффичо были готовы к встрече. Они предполагали биться так, как всегда, - копьями, дубинами, кинжа­лами, мечами, луками и стрелами, прикрываясь щи­тами. Их строй сплотился в несокрушимую фалангу.

Заклятый враг подходит ближе и ближе. Прозвучали слова команды. Точно возродились дни старины, вре­мена властителя Миндшо. В ожидании стояли храбрей­шие из воинов, воплощение силы и героизма, украшенные золотыми символами своей неуязвимости, осенен­ные блестящими султанами из перьев, окруженные вер­ными дружинниками - залог силы, мужества, внутрен­него спокойствия в грядущей битве.

Вдруг - вопль, ужасный, краткий, подобный крику смертельно раненного зверя. Тотчас падает один из храбрейших. Он повержен невидимой демонической силой. Из раны на лбу хлещет кровь. Отличный боец, пример доблести, мертв. И вновь тот же отрывистый звук. Падает следующий. Затем снова оглушаю­щий свист, и мешком валится еще один из бойцов. Вскоре многие каффичо лежат без движения на земле. Они мертвы... Остальные воины, заняв их места, рвутся в бой. Но все напрасно. Воин падает за воином. Воздух наполнен свистящими звуками выстрелов винто­вок эфиопов.

Там, за рекой, по ту сторону границы, в тропиче­ском лесу расположились эфиопы. Под защитой де­ревьев они невидимы для построенных в боевые колон­ны каффичо. Только вспыхивают огоньки выстрелов, резких, как удар бича, и слышен свист пуль. Метко стреляют эфиопы из засады по незащищенной толпе каффичо. Парализованные ужасом, стоят каффичо над. своими мертвыми воинами.

Когда закончился первый день войны, каффичо все еще удерживали границы своей страны и ни одной пя­ди ее не уступили врагу. Но панический ужас уже охва­тил всех оставшихся в живых бойцов. Они были недо­статочно или совершенно незнакомы с оружием врага, беспомощны, сломлены страхом, а иные даже верили в колдовство. Ночью, когда битва затихла, в лагере, каф­фичо возбужденно обсуждали ужасное положение. С печальным донесением об исходе первого дня битвы были отправлены проворные гонцы в столицу, где царь с нетерпением ждал сообщения о битве на гра­нице. Несколько часов спустя последний гонец достиг цели.

Как только было получено ужасное известие, царь-бог повелел всем вельможам явиться на совет в храм великого древнего бога Хекко. После усердных молитв он через верховного жреца отдал ждущим гонцам при­каз, который сулил спасение.

Вначале - повелел царь-бог - храбрейшим бой­цам, отмеченным священными золотыми знаками, сле­дует снять и спрятать их на время войны в надежные укрытия. Всем воинам необходимо затем отойти от гра­ниц в глубь страны. Но не сразу, а постепенно, чтобы сторожевые посты врага не смогли ничего заметить.

Только хитростью можно добиться победы над эфиопами, хотя на этот раз с большим трудом и с большими жертвами, чем обычно. Враги - так пред­сказывал царь-бог - со всех сторон устремятся вдогон­ку отступающим. Верные же воины его должны, укрыв­шись под защитой деревьев, в оврагах и лощинах, ждать приближающегося врага. Когда же противник подойдет совсем близко, его следует поражать со всех сторон: из оврагов, лощин, из густой листвы высоких деревьев хорошо нацеленными отравленными стрелами и копьями.

Этот наказ царя-бога гонцы должны были переда­вать дальше.

И еще одно особое повеление передал царь через своего верховного жреца. Он назначил Габадо Рашо, одного из преданнейших жрецов, хранителем золотой короны государства на время войны. Габадо Рашо дол­жен тотчас захоронить в надежном месте, в глухом ле­су, по возможности близко от священной горы, где с незапамятных времен погребали царей-богов, священ­ную корону и царские регалии: зеленую затканную зо­лотом мантию и золотой священный меч.

Так предполагали сохранить корону, о которой про­рочество Миндшо - первого государя Каффы - гла­сило: пока священная царская корона с золотым о трех концах фаллосом, символом мужества, силы и неуязви­мости, находится в стране, Каффа останется свобод­ной и сильной. И доколе драгоценные регалии царства остаются у каффичо, ни один чужеземец не овладеет страной, и никто из каффичо не покорится. Поэтому со времен Миндшо царская корона считалась священ ной. Лишь тот, кто ею владеет, может быть богом царем великого плодородного Каффского царства.

Царь Каффы в священной золотой короне и мантии

Еще до рассвета нового дня гонцы передали воина повеление Гаки Шерочо о новой хитроумной военно тактике. Как было приказано, воины сняли свои свя щенные знаки, зарыли их в лесу и медленно отступил в глубь страны.

Тогда эфиопы, продвигаясь очень осторожно, пер шли границу. Когда же они приблизились к каффичо те по тайному знаку принялись осыпать незащищенны эфиопов из своих надежных укрытий отравленным стрелами и копьями.

Среди вражеских войск возникло смятение. Жертвы были многочисленны, ряды врагов поредели. Но ка фичо не ожидали, что войско эфиопов так громадно Теперь, когда первый страх миновал, враги рвались вперед. Снова и снова пополнял противник свои ряды. Стрелы и копья каффичо скоро кончились, и собирать их не было времени. Полчища врагов быстро продвигались от границ в глубь страны. Снова со всех сторон затрещали их ружья, засвистели пули, закричали воины. Лес наполнился диким шумом войны.

К концу этого дня положение каффичо снова ухуд шилось. Они проиграли и второй день войны. Тысяч из них остались лежать на поле боя. Только отлично знакомство со своей страной, знание всех укромны убежищ и еще большая хитрость могли помочь проти чужеземных захватчиков. Вместо того чтобы отдохнут перед завтрашней битвой, каффичо ночью отступили.

На третий день воины Менелика заметили, что ок­не встречают более ни одного вооруженного каффич По следам уходящих каффичо они проникали все дала ше и дальше в глубь громадной страны. Всюду, куд они приходили, горели деревни, хутора, погибали пламени города. Плодородные поля превращались в пу стыни. В горах, ущельях и долинах эфиопов встречал ожесточенное сопротивление. И все же воины Менелик-проникали все глубже внутрь страны.

День за днем гонцы сообщали царю-богу об ужасающих событиях, о бегстве его воинов. Мудрый Гаки Щерочо быстро осознал безнадежность положения. Тог­да он отдал строгий приказ: все женщины с детьми, все мужчины старше восьмидесяти и мальчики до восьми лет, остававшиеся дома, со своим скотом и всеми необ­ходимыми вещами должны немедленно укрыться от эфиопов в тропическом лесу.

По уединенным дорогам под защитой огромного бамбукового леса тянулись в глубь страны неисчисли­мые вереницы людей. Это был лес царя-бога. Там бы­ло спасение. И сам царь-бог Гаки Шерочо укрылся глубоко в лесу со своими жрецами и сотней отборных воинов. Остальные же, кто не бежал и кого захватили врасплох вторгшиеся эфиопы, пали от руки врага, ко­торый в своем захватническом походе все дальше и дальше неудержимо продвигался по священному цар­ству каффичо.

Жестокая война длилась уже пять месяцев. У эфио­пов от болезней пали все мулы. Поэтому они останови­лись в городе Андераче до прибытия подкрепления, запасов продовольствия и средств передвижения.

Царская резиденция погибла в огне. Рас Вольде Гиоргис выступил, разделив свое войско на четырнад­цать отрядов. Каффичо теряли область за областью. Города Дулла, Голла, Аддо, Татмара пали. Выли взя­ты штурмом Бошо, Боррето и Дечо. Величайшее не­счастье случилось в Шуббо; это было одиннадцатого сентября. Враг открыл в лесу на реке Восса тщатель­но охраняемое убежище Гаки Шерочо. С сотней испы­танных воинов царь-бог хотел сменить свое убежище. Когда он приблизился к мосту через Восса, эфиопы со всех сторон окружили маленький отряд. Они схватили Гаки Шерочо на мосту. И в то время как они с ди­кими радостными криками завладели своей драгоцен­ной добычей, в то время как человеческие руки сры­вали покрывала с тела избранного царя-бога, того, кто постоянно оставался невидимым для своего народа, каффичо упали ниц. Они закрывали свои лица, ибо их бог, их царь стоял обнаженным. И в таком положении, лицом к земле, они застыли надолго, пока эфиопы не увезли плененного царя и его жрецов.

Но с пленением Гаки Шерочо война не кончилась. Теперь начал борьбу весь народ. Даже женщины, де­ти и совсем древние старики сражались с проникавшим все дальше врагом и умирали за свою родину. Между тем противник захватил священный древний город Шадду. Воины Менелика сожгли старый, чтимый на­родом царский дворец, разграбили храм, который в незапамятные времена был посвящен самим Миндшо и его жрецами Хекко. И хотя ружья и пушки врагов уничтожали поистине каждого десятого из вооруженных лишь копьями, кинжалами, дубинами и мечами воинов каффичо, последние все же были полны надежды. Они еще обладали своей священной царской короной, они еще владели и другими государственными регалиями. Только тот, кто владел короной, был господином стра­ны. И поэтому народ пока еще верил, что он сво­боден.

От Шадды эфиопы, путь которых отмечали взды­мающиеся к небу клубы дыма, выступили по направле­нию к священной горе - усыпальнице царей-богов Каффы. Не испытывая ни ужаса, ни священного трепе­та, они взяли штурмом святыню, куда, кроме немногих избранных, не смел ступить ни один каффичо. Они вскрыли гробницы усопших царей-богов. Вероятно, эфиопы нашли здесь некоторые ценности. Но то, что они искали - священную царскую корону, - они не могли найти. Да и как бы это было возможно, когда Габадо Рашо, назначенному Гаки Шерочо хранителем государственной сокровищницы, удавалось со своей ценной ношей ускользать от врага. Без сна и отдыха, день и ночь, сопровождаемый небольшим отрядом, он все время находился в пути. Недели и месяцы напро­лет он метался из конца в конец, преследуемый эфио­пами. Время от времени, при приближении врагов, он зарывал корону и другие сокровища в лесу, как пове­лел царь-бог.

Но трагедии народа скоро суждено было завер­шиться. Однажды несколько воинов Менелика из на­дежного укрытия увидели Габадо Рашо за работой. Едва он спрятал свое сокровище, как эфиопы перестре­ляли Габадо Рашо и его немногочисленный отряд. Так амхары захватили священную царскую корону Каффы и другие царские регалии.

В чаще тропического леса рас Вольде Гиоргис име­нем императора Менелика II принял во владение цар­скую корону Каффы. Только теперь его победа была полной. Исполнилось древнее пророчество. Потерей короны ознаменовалась гибель государства. Лишь те­перь, после того как всякая надежда была потеряна, а половина воинов пала в бою, каффичо подчинились превосходящим силам врага.

Восемь долгих ужасных месяцев безжалостно бу­шевала над Каффой война. Выжженная и опустошен­ная лежала некогда недоступная страна. Победитель же, рас Вольде Гиоргис, возвращался в Аддис-Абебу, добавив новые лавры к венцу своей славы, во главе своих победоносных воинов, с захваченной короной и царскими регалиями Каффы. Плененного царя-бога и его жрецов он вел с собой.