«Ланда» XX века

'Ланда' XX века

По совету мексиканских друзей из Национального института антропологии и истории - так называется в Мексике научный центр, под руководством кото­рого ведется всестороннее изучение доколумбовой Америки, - мы решили завершить свое знакомство с Юкатаном посещением Острова женщины. Этот островок настолько мал, что менее чем за час его можно обойти вдоль и поперек. Здесь находятся развалины самого миниатюрного храма древних майя, сложенного (глагол «возводить» никак не вя­жется с его размерами) в честь прекрасной Иш Чель, божественной супруги Ицамна.

Если говорить честно, память не сохранила очер­тания развалин этого храма, и виной тому не разме­ры и не степень сохранности или важности храме, а... сам остров. Он настолько красив, что буквально подавил нас своим сказочным очарованием. Если бы потребовалось подобрать на земле место для рая, каждый, кому хоть раз посчастливилось побывать на Острове женщины, не задумываясь, назвал бы этот благодатный клочок земли, омываемый со всех сто­рон кристально чистой, удивительно нежной водой, едва тронутой бирюзовой голубизной. Белый, как са­хар, ласковый песок, стройные королевские пальмы и тишина, околдовывающая душу убаюкивающим спокойствием и даже - это уже опасно! - отрешен­ностью от всего земного: «Сидел бы всю жизнь на бережку, глядел бы на песочек, водичку, камешки, пальмочку...»

Остров - самая восточная территория Мексики. Отсюда рукой подать до Кубы, и, должно быть, по­этому в одной из бухт мы увидели два больших ры­боловецких сейнера с развевающимися на ветру знаменами острова Свободы. Даже чарующая, незем­ная красота Острова женщины оказалась бессильной и не помешала нам вспомнить, что Мексика - един­ственная из латиноамериканских стран, не порвав­шая отношений с революционной Кубой.

Рыбаки

Мы провели на острове целый день. Следующим утром на небольшом катере вместе с немногочис­ленными пассажирами и шестью попарно связанны­ми черными свиньями мы переплыли узкий пролив, разделяющий остров с материком, вернее, с полу­островом Юкатан (между прочим, когда мы плыли на остров, нашими «спутниками» были точно такие же черные свиньи). У одинокого, сколоченного из досок причала с громким названием Порт Хуареса (Бенито Хуарес - национальный герой Мексики, первый президент-индеец.) нас поджидала машина. Все еще околдованные кра­сотой Острова женщины, мы молча уселись в нее и тронулись в обратный путь.

Однако нам не повезло: вскоре машина сломалась, и по рекомендации шофера-мексиканца мы были вынуждены приступить к несложной процеду­ре «голосования» на шоссе, как оказалось, совер­шенно одинаковой во всех странах мира.

Не было машины, которая не остановилась бы при виде сигнала бедствия, но все они шли, перегру­женные пассажирами, и поэтому на нашу долю до­ставалось лишь искреннее сочувствие.

Наконец далеко-далеко на прямом и узком, как школьная линейка, шоссе появилась маленькая точка. Она быстро росла, пока не достигла раз­меров большого многоместного автобуса. Он за­тормозил прямо перед нами. Не мешкая, мы за­няли свободные места, и автобус рванулся впе­ред.

Он был довольно ветхой конструкции, но разви­вал огромную скорость. К сожалению, это обстоя­тельство не очень влияло на скорость нашего пере­движения, поскольку водителю приходилось до­вольно часто останавливать машину, чтобы принять новых и распрощаться со старыми пассажирами. Десятки людей, молодых и старых, женщин и мужчин, прошли перед нашими глазами.

Мы смотрели на них и изумлялись; казалось, что они только что сошли с фресок и барельефов древ­них храмов и дворцов Паленке, Бонампака, Ушмаля, Чич'ен-Ица... Горбатый, почти полукруглый нос; острый, но не выступающий вперед подбородок, чуть-чуть раскосые черные глаза, и только лоб не был таким опрокинутым и заваленным назад, каким его изображали художники и скульпторы в древности. Но такое различие во внешности древних и совре­менных жителей Юкатана имеет вполне точное объ­яснение: древние майя, по-видимому, считали идеа­лом красоты такой лоб, который образует с линией носа почти прямой (!) угол.

Однако природа чрезвычайно редко шла навстре­чу их вкусам, и тогда люди сами придумали, как по­догнать себя к эталону красоты. Для достижения не­обходимой деформации черепа они изобрели спе­циальный «пресс». Он состоял из двух положенных друг на друга прямых досок, скрепленных веревками с одного конца; с другого конца доски разводились, и в вершину образовавшегося угла втискивалась го­лова новорожденного младенца. Постепенно разве­денные концы досок стягивались (тоже веревками), доводя приплюснутость черепа до нужной формы, которая диктовалась нормами красоты. Судя по то­му, что майя достигли в науках, искусстве, архитек­туре и других сферах своей деятельности, такая де­формация черепа в младенческом возрасте не ска­зывалась в дальнейшем на умственных способностях, если, конечно, новорожденные выживали, ибо какая-то часть из них умирала, не перенеся этой пытки.

Долгое путешествие - верный союзник для тех, кто ищет собеседника. Вскоре после одной из мно­гочисленных остановок на сиденье перед нами ока­зался пожилой мужчина, одетый, как и все мужчины Юкатана, в синий груботканый костюм, похожий на комбинезон. Ему нетрудно было угадать в нас слу­чайных пассажиров этого обычного рейсового авто­буса; нам же был не менее очевиден его интерес к «нашим особам». К взаимному удовольствию, зна­комство быстро состоялось.

Пожилой мужчина оказался учителем. Он возвра­щался в школу от своих родных, живших в неболь­шом селении на берегу моря. Когда и мы, в свою очередь, представились ему, он не стал скрывать своего удивления и заявил, что впервые видит со­ветских людей и слышит русскую речь.

Узнав, зачем мы приехали на Юкатан, он стал рассказывать о древней цивилизации майя, остатка­ми материальной культуры которой буквально «уты­кан» весь полуостров. Он говорил удивительно ярко. Было видно, что учитель не только знает историю своих древних предков - в школе он преподает математику, а не историю, - его глубоко волнует все, что связано с прошлым величием и могуще­ством, с разрушением цивилизации майя испанскими завоевателями, с безрадостным и тяжелым перио­дом колониального господства. Однако больше все­го импонировала его беззаветная вера в светлое бу­дущее своего народа.

В небольшом городе, лежавшем на нашем пути, автобус вдруг запрыгал по канавам, которыми были покрыты городские улицы и центральная площадь. Мы вспомнили, что точно такими же канавами «ра­зукрашено» большинство улиц и площадей Мериды - столицы Юкатана. Учитель догадался, о чем мы говорили между собой (конечно, по-русски).

- Пропаганда, - сказал он, отвечая на незадан­ный ему вопрос. - Гринго (Презрительная кличка жителей США.) роют нам канавы ради «прогресса», требуя взамен нашего «союза» в их грязных делах. Канавы прорыли давно, а водопро­водные трубы никак не проложат...

Мы поняли намек относительно пресловутого «Союза ради прогресса» и в шутку сказали, что поду­мали, будто канавы - оригинальные археологические раскопки, которые ведутся в городах Юкатана.

- Этим они тоже интересуются, - сказал сер­дито учитель, - они всюду поспевают...

Он долго молчал, думая о чем-то своем, а потом заговорил:

- Вы, должно быть, уже посетили Чич'ен-Ица! Там обязательно побывает каждый, кто приезжает на Юкатан. Помню, я еще был мальчишкой, когда все эти земли - я имею в виду территорию, кото­рую занимает Чич'ен, - купил консул Соединенных Штатов в Мериде мистер Эдвард Томпсон (Однофамилец ученого Эрика Томпсона.). Каж­дый, кто интересуется древними майя, конечно, слы­шал это имя. Но не все знают его так хорошо, как мы, юкатанцы... Он их купил. Но что значит купил? Время тогда было неспокойное, в Мексике началась гражданская война против диктатора Порфирио Диаса (Диктатор, правивший Мексикой более трех десятилетий. Свергнут во время революции 1910-1917 годов.), в которую охотно впутывались и гринго... Так что, собственно, покупать земли Чич'ена было не у кого, но Томпсон как-то сумел оформить бума­ги и принялся рыскать по развалинам...

Никто не спорит, что именно этот гринго обнару­жил священный город майя Чич'ен-Ица. Впрочем, и без него город бы нашли... Он начал вести здесь археологические раскопки. Рыл, копал, что-то куда-то таскал - словом, вроде бы полезное дело делал. Но сколько и чего вывез он отсюда - одному гос­поду богу ведомо! Правда, многое все же попало потом в разные музеи, частные коллекции, конечно, не бесплатно, однако никто не знает, что еще хра­нится в его трастьенде (Помещение, расположенное за магазином, в котором хранятся товары, утварь (испан.); идиома «хранить в трастьенде» означает также: «скрывать», «прятать от людей».).

Но не это самое страшное и обидное. О покой­никах не принято говорить плохо, но консул Томпсон оказался таким ничтожеством, что просто невозмож­но поверить: уходя из Чич'ена, он сумел, простите за грубое слово, так нагадить, что потребовалось не­сколько лет, чтобы хоть немножко разобраться в том, что натворил этот подлец. Представляете, он приказал рабочим перетаскивать стелы, колонны, барельефы и другие украшения, а то и целые блоки одних древних сооруже­ний к месту расположения других, к которым они, естественно, не имели никакого отношения. Иными словами, он совершенно сознательно стремил­ся все запутать, чтобы после его ухода из Чич'ена уже никто не мог с достоверностью определить, что и к чему относится, что и где нахо­дилось прежде, до прихода этого гринго в Чич'ен-Ица...

Орнамент майя

Несколько лет потратили археологи из города Мехико, чтобы восстановить первоначальную карти­ну. Подумайте только, ведь не ради корысти или случайно, а совершенно сознательно наш современ­ник позволяет себе такое! В результате злого умыс­ла, злой прихоти человека совершается бессмыслен­ная и преступная жестокость по отношению даже не к нам, не к нашему народу, а к истории Мексики. И кто позволяет себе такое?! Консул США! Той са­мой страны, которая претендует на роль нашего покровителя и благодетеля. Как вам это нравится?.. Ну, а драга, которую вы, конечно, видели в Свя­щенном колодце? Сколько золота и других драго­ценностей вычерпал Эдвард Томпсон с помощью этой машины! Говорят, что, когда он впервые попал на Юкатан, он был бедным молодым парнем; зато отсюда ушел миллионером. Но ему этого показа­лось мало, и то, что не смог вывезти, он приказал разрушить. Чем этот гринго лучше тех варваров - конкистадоров, которые четыре века назад разру­шили выдающиеся цивилизации наших предков?! Тех, завоевателей, конечно, тоже нельзя оправдать, но их хоть можно понять, можно даже объяснить, по­чему они так поступали...

Мы не перебивали взволнованный рассказ учите­ля. Да и что можно было сказать об этой действитель­но грязной истории, фактически перечеркнувшей всю огромную работу по раскопкам, проделанную Эдвар­дом Томпсоном на Юкатане.

К сожалению, мало кто знает об этой стороне его «исследовательской» деятельности. Почему-то многие считают нужным умалчивать о ней. Возьмите хотя бы интересную книгу К. Керама «Боги Гробни­цы Ученые»; на ее страницах Эдвард Томпсон пред­стает совсем иным человеком. Конечно, могут най­тись люди, которые попытаются возразить: дескать, мол, зачем бочку меда портить ложкой дегтя? Но ведь можно и по-другому подойти к оценке де­ятельности Эдварда Томпсона: где гарантия, что дег­тя была только ложка, а не целая бочка, лишь свер­ху прикрытая не очень толстым слоем меда?

Бывший консул США на Юкатане, к сожалению, не единственный «ланда» XX века. Известно, что в частных коллекциях и даже государственны* музеях «прячутся» важнейшие и интереснейшие документы и предметы материальной культуры, относящиеся к цивилизации майя (да и не только майя). Они об­речены своими хозяевами на принудительное мол­чание. Многие памятники древних американских ци­вилизаций стали объектами всевозможных афер и беззастенчивой спекуляции. К сожалению, и по сей день в местах интенсивного иностранного туризма можно из-под полы купить ценнейшие изделия из керамики, вывоз которых за границу официально запрещен.

В последние годы правительство Мексики проде­лало огромную работу: были проведены и прово­дятся многочисленные новые раскопки; восстанавли­ваются важнейшие центры доколумбовых культур; более строго стали относиться мексиканские власти и к расхищению древностей. Сейчас уже невозмож­но разрушать и грабить исторические памятники так, как это делал Эдвард Томпсон в древней столице майя, священном городе Чич'ен-Ица. Это очень хо­рошо, ибо еще с десяток лет назад дело обстояло совсем по-другому. Тогда, например, при знакомстве даже с таким важнейшим археологическим центром, как гигантский комплекс сооружений древнего Тео-тихуакана, расположенным к тому же совсем рядом с городом Мехико, посетители становились очевид­цами и участниками столь бойкой торговли всевозможными изделиями древних теотихуаканцев - она велась оптом и в розницу, - что невольно возника­ла уверенность: здесь по сходной цене без осо­бых угрызений совести продадут, упакуют и доста­вят на дом даже... Пирамиду Солнца!

Конечно, на повестке дня сегодня, да и завтра, к сожалению, не может еще стоять проблема всеох­ватывающего учета не только предметов древних культур, но и самих центров, - уж слишком их мно­го для одной страны! Без всяких сомнений, еще мно­гие и многие годы ученые и самодеятельные энту­зиасты-следопыты будут находить новые, пока неве*домые нам священные города, отвоевывать у сельвы развалины пирамид, храмов и дворцов, расширять и углублять археологический поиск на местах поселе­ний аборигенов Америки.

Поистине сказочное изобилие очагов древних ци­вилизаций, их насыщенность остатками материальной культуры не позволяют пока наладить эффективный контроль за ними и охрану бесценных сокровищ, принадлежащих одному мексиканскому народу. И они продолжают ежедневно уплывать из страны в чемоданах туристов.

Учитель, навеявший эти грустные размышления, распрощался с нами на одной из остановок у небольшого селения. За окнами автобуса лежала глад­кая, словно отутюженная земля, покрытая могучими тропическими лесами. Ближе к городу Мерида все чаще и чаще вдоль шоссе стали появляться невысо­кие изгороди, сложенные из крупных камней, из-за которых торчали огромные колючие «ежи». Это бы­ли кусты хенекена - основной сельскохозяйственной культуры на Юкатане. По мере нашего приближе­ния к Мериде лесов становилось все меньше, пока они совсем не исчезли, уступив свое место полям, возделываемым трудолюбивой рукою человека.

Многое на Юкатане (его называют «независимым государством в Мексике») сохранило черты далекого прошлого. Но особенно нас поразила духовная чисто­та потомков древних майя, по сей день не ведающих, что такое ложь, обман, воровство...