Атилла или Александр Македонский?

Атилла или Александр Македонский?

Очень трудно представить, хотя мы и попытались это сделать в предшествующем рассказе, какие слова нашел Се Акатль Топильцин Кетсалькоатль, чтобы убе­дить диких варваров-кочевников предпринять именно под его руководством одно из самых грандиозных за­воеваний, какое только знает история человечества. Гораздо проще разобраться в объективных причинах, толкнувших на это кочевников. Зажатые в долине ре­ки Усумасинта государствами тольтеков и майя Классического периода, разрозненные племена кочевни­ков, принадлежавшие, как и майя, к единой языковой семье майя-кичэ, находились на более низкой сту­пени общественного развития. Поэтому они видели для себя в ограблении поселений земледельцев един­ственный выход и спасение. Голод был той движущей силой, которая толкала их на тучные поля маиса, воз­деланные крестьянами-земледельцами. Охота и соби­рательство - основное занятие кочевников, - также как и набеги малыми силами, не могли ликвидиро­вать состояние систематического недоедания племен, численность которых к тому же постоянно возраста­ла. Они грабили и убивали и делали это лишь для того, чтобы не умереть с голоду, преодолеть ко­торый иным путем в силу своей отсталости по­просту не умели.

Легко понять, что в этих условиях перед Кетсаль­коатлем Топильцином, вряд ли утратившим честолю­бие после изгнания из Толлана - скорее наоборот, это чувство лишь обострилось, - лежало великолеп­ное поле для «агитационной» деятельности в пользу военного похода против богатых государств земле­дельцев майя. Несомненно, что Кетсалькоатль продол­жал считать себя тольтеком и поход на Толлан счел бы предательством. Более того, судя по сохранив­шимся памятникам тех времен, Пернатый змей весь­ма решительно насаждал тольтекскую культуру и, возможно, даже выдавал себя за царствующего пра­вителя Толлана. В величии Толлана он черпал для себя моральную силу.

История не сохранила для нас сведений ни о «ме­тодике», ни о «пропагандистском» содержании про­деланной Кетсалькоатлем Топильцином работы, но его «агитация» возымела действие: боевые отряды кочевников, объединенные по племенным признакам (то есть по прямому родству), двинулись на Юкатан и в Гватемалу. Так началась уму непостижимая военная операция, во главе которой встал бывший правитель Толлана.

Майя и тольтеки

«Грандиозное», «уму непостижимое» - не слиш­ком ли это громкие слова для оценки весьма дале­ких и к тому же не столь глубоко исследованных со­бытий, кстати, по причине недостаточности сведений о них? Нет! Нет! И еще раз - нет!

Что же дает нам право на столь категорическое утверждение? Чтобы ответить на этот вопрос, давайте еще раз восстановим ход тогдашних событий и по­пытаемся разобраться в них.

По памятникам материальной культуры и письмен­ным источникам колониального периода достоверно известно, что в год 8 Текпатль (876 год) правителем Толлана становится Се Акатль Топильцин, принявший также титул (жреческое звание?) Кетсалькоатля. В ре­зультате каких-то внутренних распрей, - скорее всего на религиозной основе, хотя не следует забы­вать, что он был незаконнорожденным сыном оснооателя Толлана - он был вынужден бежать из сво­ей столицы. Известна такая деталь: за ним была по­слана погоня; преследователи настигли отряд бегле­ца в пустыне Сикалоа (По-видимому, территория нынешнего штата Мексики с тем же названием не имеет отношения к этой местности.) и полностью уничтожили его, однако сам Кетсалькоатль Топильцин спасся.

Через несколько лет (на рубеже первого и вто­рого десятилетия X века нашей эры) Кетсалькоатль Топильцин вновь появляется на исторической сцене: он оказывается в стране Ноновалько, или долине Девяти рек (по числу рукавов дельты реки Усума-синты, штат Табаско). Известно также название рези­денции тольтеков - Тулапан-Чиконаухтлан (Столица страны девяти рек). Можно предположить, что из Толлана сюда перебираются и некоторые из уцелев­ших сторонников свергнутого правителя. Теперь уже Топильцина зовут К'ук'ульканом, то есть тем же Пернатым змеем, но на языке майя.

Именно отсюда К'ук'улькан во главе отрядов лю­дей ица начинает свой победоносный поход во вла­дения майя (928 год). Но это не очередной набег ко­чевников; одновременно снимаются с насиженных мест и другие «люди» (племена): тутуль-шив (дви­гаются на Юкатан через юкатанскую пустыню), кичэ и какчикели (уходят в Гватемалу). Все это, повторяем, происходит одновременно.

В течение нескольких столетий (!) никто не ре­шался вторгаться во владения грозных и могущест­венных городов-государств классических майя. Их «городское ополчение» - отлично организован­ное и дисциплинированное войско - слыло непобе­димым. Многочисленные пирамиды, храмы и дворцы внушали не только восхищение, но и страх: они ка­зались неприступными крепостями. Огромные богат­ства были собраны в руках всесильных правителей и жрецов. Большая плотность населения, сконцентри­рованного вокруг крупных и малых религиозных центров, создавала впечатление, что обитателям этих земель нет счета и конца.

К'ук'улькан не мог не знать всего этого, и все же он решился на то, что казалось невероятным. Поче­му? Видимо, он сумел разобраться в другом, куда более важном явлении в жизни классических майя: благополучие и могущество их государств были уже подорваны изнутри непреодолимыми противоречия­ми общественного характера, и между городами шла ожесточенная борьба (пусть читатель не подумает, что мы приписываем К'ук'улькану современную на­учную терминологию; он пользовался иными терми­нами, понятиями и категориями).

Выступление варваров-кочевников против класси­ческих майя было исторически неизбежно. Сама жизнь поставила его на повестку дня. Нужно было только уловить подходящий момент. История «пору­чила» это сделать К'ук'улькану. Именно он двинул в великий поход боевые отряды ица, тутуль-шив, кичэ и какчикели.

Поразительно то, что варвары-кочевники прихо­дили именно тогда и именно туда где им было легче всего одолеть сопротивление классических майя. За­тем, накопив силы, они наносили новый удар в нуж­ный момент и по самому слабому месту. А если при этом мы вспомним о «технических» средствах веде­ния войны, которыми они располагали, и измерим по карте пройденные воинами расстояния, станет очевидным, что вся эта гигантская военная кампания могла быть осуществлена лишь по строго и заблаго­временно разработанному стратегическому и такти­ческому плану.

Орды К'ук'улькана прошли пешком тысячи кило­метров! Они несли на себе всю военную амуницию и запасы продовольствия, поскольку у них не было ни вьючных животных, ни гужевого транспорта, ни телег или повозок - они не знали принципа вращающего­ся колеса. Они даже не могли использовать пленных для перекоски грузов: ведь раба нужно обеспечи­вать тем же провиантом, и следовательно, он был совершенно неэффективным и к тому же весьма опасным средством транспортировки груза. В этих условиях мексиканское войско могло продержаться в поле не более трех-четырех дней, а завоевание Юка­тана и Гватемалы заняло несколько десятилетий!

Не вызывает сомнений, что К'ук'улькан задолго до начала похода организовал исключительную раз­ведывательную службу. Именно она позволила ему не только спланировать столь невероятное по ма­сштабам, да и по замыслу мероприятие, но и блестя­ще осуществить его. По-видимому, при разработке своих планов он использовал некое подобие деталь­но и достаточно точно составленных карт. Военная тактика К'ук'улькана была весьма разнообразна. На­пример, часть боевых отрядов он перебросил на лодках на остров Косумель, откуда в решающий мо­мент высадил «морской десант». Представляется обя­зательным, что из числа своих приближенных тольтеков К'ук'улькан создал «генеральный штаб», члены которого позднее встали во главе боевых отрядов (почти все военачальники носили тольтекские имена).

Словом, кем бы в действительности ни был К'ук'улькан, в бытность Кетсалькоатля древняя мек­сиканская легенда называла его великим правителем, реформатором, отцом многих наук и ремесел - вряд ли найдется в древней истории человечества более гениальный стратег и выдающийся полково­дец. Это тем более удивительно, что стратегом и полководцем он становится после ошеломляющего падения с вершины «общественной лестницы». Но он не стал правителем-неудачником, подобно египет­скому фараону Эхнатону. К'ук'улькан сумел побо­роть невзгоды злосчастной «судьбы» и вписать свое имя в ряды самых выдающихся военачальников всех времен и народов.

Есть еще одна интересная деталь, заставляющая искренне восхищаться этим поистине удивительным че­ловеком и даже говорить о его своеобразной духов­ной красоте, если таковая вообще свойственна заво­евателям. Эта деталь, эта черта характера К'ук'улька­на резко отличает его, скажем, от Атиллы или Чин­гисхана, с которыми он может соперничать военной славой. Они оставляли после себя груды дымящих­ся развалин, уничтожая все на пути. Не уступая в жестокости своим собратьям «по ремеслу», Кук улькан все же сумел удержать дикое воинство кочевников от бессмысленного уничтожения цивилизации майя. Он был скорее американским Александром Маке­донским. Причем самым убедительным доказатель­ством в пользу подобного утверждения служат раз­валины городов майя в Гватемале, завоевание кото­рой проходило без непосредственного участия Пер­натого змея, хотя и под его знаменами.

Копан

Однако не следует излишне идеализировать на­шего героя. Ведь именно с приходом тольтеков на землях майя пышным смертоносным цветком распу­стился жестокий обряд человеческих жертвоприно­шений. Он достиг огромных масштабов, и кто знает, сколько тысяч и тысяч людей погибло на жертвенных камнях благодаря этой «заслуге» К'ук'улькана...

В 968 году четыре отряда людей ица вторгаются в северный Юкатан, захватывают город Уук-Йабналь и переименовывают древнюю столицу майя в город Чич'ен-Ица. Их вел в бой все тот же К'ук'улькан. Так заканчивается разгром классических майя. Но, по-видимому, последний этап великого завоевания вар­варами-кочевниками земель майя проходил уже не под руководством Се Акатля Топильцина, а скорее всего его сына Почотля, унаследовавшего от своего отца вместе с властью и имя Пернатого змея.

...Шли годы. Люди Толлана давно позабыли тра­гические события, пережитые их городом, но леген­да о Кетсалькоатле, о его проклятье и угрозе вер­нуться, чтобы отомстить за себя, продолжала жить.

Много десятилетий спустя под ударами кочевни­ков пал Толлан, исчезла могучая империя тольтеков, но не погибла легенда: по прошествии четырех сто­летий она жестоко отомстила их далекидл потомкам.