Великий завоеватель

Пути назад не было. Прошлое кануло в черную, как девять подземных миров, вечность. Трон правителя и Верховного жре­ца могущественного государства тольтеков был утерян навсе­гда. Нет, не измена Папанцина и многочисленной своры придворных и не предательство жрецов заставили Кетсалькоатля Топильцина поверить, что он окончательно лишился власти над своим огромным царством. Битва с жрецами была проиграна там, на главной площади Толлана, когда тольтекская знать отве­тила на его слова проклятия безудержным, безумным хохотом. Вот тогда-то и не стало больше ни грозного правителя, ни ве­ликого реформатора, ни земного божества Кетсалькоатля - Пернатого змея с его новой религией...

Ужасный, невыносимо-мучительный хохот толпы продолжал звучать в ушах Кетсалькоатля Топильцина. Он не покидал его ни ночью, ни днем, даже в минуты смертельной опасности... Он был всюду и во всем - в скрипе песка и цокоте камней под ногами беглеца, преодолевшего за несколько дней изнури­тельного похода гигантское расстояние в тысячи полетов стре­лы, в хрипе кровавого побоища в Синалоа, когда погибли от­важные воины-гвардейцы, прикрывшие своими телами отход свергнутого, безжалостно преследуемого, но не сломленного правителя-вождя, в спасительном журчании ручейка, посланного беглецам богами посреди безводной, выжженной солнцем пу­стыни, в вое ветра на горных перевалах, в рокоте огромных пенистых валов, выраставших из сине-зеленой бездны океана у песчаных берегов...

Ему казалось, что высокие, горделиво-прекрасные пальмы вместе с зарослями дикой девственной сельвы, окружившие с трех сторон неприступной стеной новую обитель Кетсалькоатля Топильцина, тихо посмеиваются, хихикают, а иногда и во весь голос хохочут над поверженным правителем-полубогом.

Только люди не осмеливались смеяться в присутствии Кетсалькоатля. Горе тому, кто рискнул бы это сделать.

Как-то однажды жрец-прислужник, поведавший правителю еще в Толлане о сговоре жрецов, играл с малолетним сыном своего властелина Почотлем. Внезапно он тихо рассмеялся за­бавным проказам малыша. На его несчастье, Кетсалькоатль на­ходился рядом и до его ушей долетел столь ненавистный ему звук. Расплата была ужасной: правитель приказал бросить вер­ного слугу в яму пыток.

Не было в тех землях более страшного и жестокого наказа­ния. Даже на жертвенный камень обреченные шли с надеждой на иную, возможно, более чудесную, чем на земле, жизнь - ведь их ждала встреча с богами! Яма пыток не оставляла ни­каких надежд. Она была устлана толстым «ковром» из свежесрубленных гибких ветвей, сплошь утыканных огромными ядовитыми шипами. Если осужденный пытал­ся выбраться из ямы, ветви, «оживавшие» от малейшего дви­жения, опутывали обнаженное тело жертвы, разрывая кожу в клочья; лежать неподвижно на таком «ковре» было попросту невозможно - яд шипов вызывал нестерпимый зуд, усиливавшийся от жары и пота. Только смерть. могла избавить от нечеловеческих страданий, но она не спе­шила к обреченным, и «ковер» шевелился и стонал иногда в то­чение многих невыносимо долгих дней.

Великий завоеватель

Уже несколько лет жил Кетсалькоатль в стране Ноновалько. Он основал свою новую столицу на берегу одного из девяти рукавов дельты многоводной реки Усумасинты, прямо при ее впадении в бескрайний океан. Это было царство без владений и вассалов, государство без страны и даже столица без горо­да - скромный дворец на высоком обрывистом берегу и не­большой храм Кетсалькоатля являлись единственными сооруже­ниями «гнезда» Пернатого змея.

Нет, не случайно выбрал он зто место для своей новой сто­лицы. Здесь проходил рубеж; здесь была граница; здесь лежала ничейная земля. Здесь, в долине Девяти рек, как в ги­гантском муравейнике, жили, копошились, словно в водовороте, многочисленные дикие племена варваров-кочевников. Даже от­важные воины Толлана не осмеливались проникать в это царствб дикости, необузданной жестокости, безумной храбрости, вечной войны и... ненасытного голода. Постоянно враждовавшие между собой, готовые в любую минуту кинуться в смертельную схват­ку с каждым, кто захотел бы посягнуть на их неограниченную свободу, на их несуществующие богатства и владения, кто про­сто был сыт, богат и не ведал, как они, мучительного чувства вечного голода, племена людей ица, кичэ, какчикели, тутульшив представляли великую, грозную, но не организованную силу. Кетсалькоатль знал об этом еще в Толлане, и тольтеки не облагали данью племена, не вторгались в эти ничейные зем­ли, а варвары-кочевники верно служили стражем восточных гра­ниц тольтекского государства. Понимали ли они это - трудно сказать. Их жадные взоры изголодавшихся людей были устремлены туда же, куда с опаской и тревогой поглядывали тольтеки. Там, на северо-востоке от долины Девяти рек, в глубине ог­ромного материка, простиравшегося далеко на юг, в туманной дымке таинственной неизвестности угадывались грозные и вели­чественные очертания могущественных и сказочно богатых царств великого и гордого народа майя.

Уже много столетий не осмеливались проникать туда чуже­земцы, а тот, кто все же решался предпринять столь рискован­ное дело, никогда больше не возвращался назад. Один за дру­гим гибли отряды кочевников, совершавшие набеги на богатые владения этих царств. И лишь немногие, самые хитрые и изво­ротливые купцы умудрялись добираться со своим немногочис­ленным товаром до самых дальних поселений майя. Вот они-то больше всего и интересовали Кетсалькоатля Топильцина.

Молча выслушивал он рассказы купцов о тучных полях маи­са, о гигантских белокаменных городах со взметнувшимися к не­бу высокими пирамидами, увенчанными храмами божественной красоты, о роскошных дворцах всесильных правителей, о могу­щественных жрецах и их несметных богатствах, о великих позна­ниях и мудрости трудолюбивого народа...

Кетсалькоатля интересовало гее, до самых мельчайших под­робностей, и купцы только удивлялись непонятной им жажде знаний этого свирепого, обросшего волосами могучего исполи­на. Они знали его необузданный нрав и не без страха погляды­вали на яму пыток, рядом с которой имел обыкновение про­водить свои беседы с купцами Кетсалькоатль Топильцин. Осо­бенно словоохотливыми они становились тогда, когда «ковер» в яме стонал и шевелился. «Должно быть, предыдущий собе­седник правителя оказался чересчур неразговорчивым», - до­гадывались купцы.

Но никто не знал и даже не предполагал, сколь невероятный план вызревал в голове этого действительно необычного чело­века. То, что задумал поверженный правитель Толлана, было скорее похоже на бред сумасшедшего или больного, сражен­ного тропической лихорадкой. Но Кетсалькоатль Топильцин не был ни сумасшедшим, ни больным. Униженный, оскорбленный, доведенный почти до отчаяния сокрушительным поражением в битве с древней религией своих отцов, он все же не мог при­мириться с мыслью, что ему уже больше не суждено быть Гос­подином, Властителем судеб простых смертных, Великим прави­телем и жрецом...

Кетсалькоатль Топильцин сумел найти в себе силы, чтобы вырваться из смертельного окружения в Толлане, он спас свою жизнь в безумном состязании с отрядом преследователей. Бо­лее того, он снова, как и прежде, обладал поразительной спо­собностью подчинять своей воле окруживших его людей. Он твердо знал, что в Толлане сам проиграл сражение. Жрецы ни­когда не сбросили бы его с пьедестала правителя-полубога, если бы он не допустил роковую ошибку. Зачем, больной, обес­силенный страшным зельем, он вышел к народу и спустился прямо в толпу?.. Шочитль в своей необузданной страсти и стре­млении сохранить любимого правителя только для себя, сама подорвала его силы и чуть не погубила их обоих...

Время - великий исцелитель, и он снова стал самим собою; его уже ничто не страшило, даже пульке. Вновь он верил в се­бя, в свое могущество над людьми. Ведь недаром вожди диких племен кочевников боялись и преклонялись перед седовласым, но по-прежнему могучим гигантом... Что ж, они не ошибутся в нем. Пернатый змей поведет их в бой и завоюет мир! Нет, он не пойдет на Толлан. Туда пути не было. Кетсалькоатль никогда не вернется назад. Он пойдет только вперед, в великий воен­ный поход. Он все продумал, все решил. Годы, проведенные в долине Девяти рек, не пропали даром. Он точно представлял каждую тропинку, каждое ущелье и перевал, по которым дви­нутся его боевые отряды в гигантскую страну майя. Он научит варваров воевать, стрелять из лука, брать приступом высокие каменные пирамиды; он заставит их месяцами терпеливо выжи­дать часа и минуты, когда нужно совершить очередной бросок, чтобы застать на вражеских полях уже зрелый маис, тыкву и фасоль. Войско не может нести с собой провиант - на себе сколько унесешь? Голод же плохой советчик, и, чтобы воины не разбегались в поисках съедобных корений, Кетсалькоатль бу­дет приводить их к стенам вражеского города, когда тучнеют поля, а город ослаблен и нуждается в пополнении запасов бла­гословенного кормильца-маиса. Да, он предусмотрел все и даже знал наперечет колодцы и ручьи, где боевые отряды смо­гут утолить жажду во время похода.

Горе вам, люди великого народа, горе вам, утопающие в роскоши правители и жрецы! Пернатый змей несет конец ва­шему всемогуществу! Он воспользуется тем, что вы грызетесь между собой, словно свора взбесившихся псов. Берегитесь! Великий Пернатый змей двинет на вас черные тучи своих изголодавшихся воинов, не знающих страха и жалости. Великий змей расправляет перья для великого полета!..

- Великие вожди! Владыки мира! Пернатый змей собрал вас сюда для военного совета! - Кетсалькоатль стоял в центре живого круга, образованного сидевшими прямо на земле на корточках людьми. - К'ук'улькан будет говорить с великими вождями! Слушайте меня, священного Пернатого змея!

Вожди почтительно склонили головы, скрестив руки на гру­ди. Они явно были довольны столь лестным для них обраще­нием. К тому же Великий правитель и жрец впервые назвал свое имя Пернатого змея на их родном языке.

- Великие вожди! Впадыки мира! Голодная смерть не лучше смерти на полях наших врагов. Но маленькое облако никогда не закроет своей тенью даже самое маленькое поле, даже са­мое маленькое селение. Я соберу облака в тучи и закрою ими солнце над всей вражеской землей. Мы налетим на самые бо­гатые поля мира! Мы обрушимся на самые плодородные долины! Мы сметем с земли самые большие города! Они будут казаться жалкими селениями бедняков, когда мы построим свою столицу - новую обитель великого К'ук'улькана - непо­бедимого Пернатого змея!.. Земля задрожит под нашими ногами! Люди и звери будут трепетать перед нашим великим царством! К'ук'улькан насытит свое чрево человеческой плотью! Пусть встанут девять рек и выйдут из своих берегов. Мы зато­пим телами своих врагов весь мир! Мы будем царствовать всюду! Великий К'ук'улькан спустился с неба, чтобы покорить весь мир! К'ук'улькан и его братья идут великой войной!