Началось!..

...Люди падали от усталости. Они не могли говорить, но их глаза яснее всяких слов требовали ответа.

- Соберите оружие надсмотрщиков. - Каменотес задыхался от боли в груди - удар палицы пришелся прямо в ключицу. - Соберите оружие, рубила, палки. Мы пойдем на строительство к реке и освободим наших братьев!

Но никто не шелохнулся: голод и напряжение недавней битвы с надсмотрщиками и жрецами лишили людей последних сил. Все молчали, и только стоны раненых нарушали непривычную тиши­ну в каменоломне.

- Вставайте! - крикнул Каменотес, превозмогая боль. - Иначе мы погибнем!

Пошатываясь, он поднялся, опираясь на огромную палицу, принадлежавшую убитому им старшему жрецу-надсмотрщику, и направился к дороге. И люди пошли за ним. Впервые им было так легко и приятно шагать по широкой тропе, спускавшейся к реке среди непроходимых зарослей тропического леса. Тол­стые стволы кедра, стройные пальмы, многоярусные ветвистые сейбы и гигантские корни красного дерева, сплошь обвитые лиа­нами и другими вьющимися, ползущими, карабкающимися по де­ревьям растениями, стояли непроходимой стеной по обеим ее сторонам. Они охраняли путника от палящего солнца, наполняя воздух неповторимыми запахами леса. Усталые ноги с каждым шагом двигались все быстрее. Лесная прохлада и свежий аромат зелени вселяли бодрость и уверенность. А главное, рабы не слышали больше яростных окриков ненавистных жрецов, свиста плетей надсмотрщиков - впереди ждала свобода!

И они уже не шли, а бежали легкой рысцой, как умеют бе­гать только простые люди этой богатой и многострадальной земли. Ни о чем заранее не договариваясь - их не учили дер­жать военный совет перед боем, - они выскочили из леса не­стройной толпой и молча рассыпались на широкой, выложенной ровными камнями площади, как рассыпаются на земляном полу крестьянской хижины зерна спелого маиса.

Через час все было кончено. Ни один жрец, ни один над­смотрщик не остался в живых. Ярость восставших обрушилась и на богов: каменные изваяния, стелы с изображением богов, правителя и жрецов погибли под их ударами.

На строительстве оказалось немного запасов &цы - ее бе­регли дле себя жрецы и над­смотрщики. Восставшие разделили ее между собой поровну. Воды было вдоволь, рядом бежа­ли быстрые воды реки Лачанха.

А когда стемнело, на площади запылали веселые языки ко­стров. Огонь успокаивал людей, но он наводил и на раз­мышления. Все думали об одном: что делать дальше? Посте­пенно они стали сходиться туда, где на широкой террасе у под­ножья большого храма с тремя низкими входами сидел у костра Каменотес. Никто не выбирал его вождем, но все тянулись к нему: он первый осмелился поднять руку на ненави­стных жрецов, он привел сюда людей с каменоломни, значит, боги вручили ему судьбу этих обездоленных и измученных людей.

Орнамент майя

Каменотес видел, скорее ощущал, как в ночной темноте дви­гались к его костру молчаливые фигуры братьев по страданиям, товарищей по борьбе. Он слышал их взволнованный го­вор, тревожное дыхание и ясно понимал, зачем они пришли. Он знал, какой ответ нужно дать этим людям; он не сомневал­ся в правильности своего решения.

Каменотес встал.

- Братья! - Широкая площадь, окруженная каменными дворцами, многие из которых не были еще достроены, погло­тила его голос. Ему показалось, что его никто не услышал, и он крикнул еще громче: - Братья! С первыми лучами солнца мы пойдем на логово Спящего Ягуара! - На мгновение он умолк, может быть ожидая, не покарают ли его боги за то, что он назвал логовом их священную обитель.

И вдруг откуда-то издалека, из непроглядной тьмы сельвы, расстилавшейся кругом на тысячи полетов стрелы, прилетели отчетливые слова: «...логово Спящего Ягуара».

- Да, мы пойдем на логово! Мы уничтожим жрецов и знать! Небо прокляло их! Слушайте!

И эхо повторило: «Небо прокляло их! Слушайте!»

- Братья! Завтра с первыми лучами солнца!!.