НОВОСТИ    ЭНЦИКЛОПЕДИЯ    КНИГИ    КАРТЫ    ЮМОР    ССЫЛКИ   КАРТА САЙТА   О САЙТЕ  
Философия    Религия    Мифология    География    Рефераты    Музей 'Лувр'    Виноделие  





предыдущая главасодержаниеследующая глава

Снова в каменоломне

Старший жрец-надсмотрщик с оплывшим лицом никак не мог заснуть: мешало солнце и снова хотелось что-нибудь по­есть. Впрочем, чувство голода никогда не покидало его жирное рыхлое тело. Он зевнул, потянулся и вернулся в укры­тие от солнца, где, похрапывая тоненьким тенорком, пере­ходившим иногда в легкий свист, спал удивительно худой и маленький человек, судя по одеянию, также принадлежав­ший к касте жрецов верховного божества города Спящего Ягуара.

Снова в каменоломне
Снова в каменоломне

- Послушай, проснись! - Жрец с оплывшим лицом стал расталкивать своего товарища.

- Что тебе? - послышался ворчливый ответ. - Я не сплю.

- «Не сплю, не сплю...» - передразнил гнусавым голосом толстый. - А храпишь и еще свистишь, как ядовитая змея... Дай лепешки с фасолью - я что-то проголодался.

- Бери сам, - ответил худой жрец, не меняя позы. Тень покрывала его маленькое тело, и он боялся, что неосторожное движение может спугнуть ее и он снова попадет под паля­щие лучи полуденного солнца. - Ешь, ешь! Скоро и нам ни­чего не останется. Уж сколько дней рабы жрут твлько одни дикие корни да пьют протухшую воду... А из города все нет продовольствия. Будто мы вовсе и не существуем... Забыли, что ли?..

Толстый жрец достал из плетеной корзины лепешки из маи­са, намазал их крутосваренной черной фасолью и, положив од­на на другую несколькими слоями, стал молча чавкать, прояв­ляя полное безразличие к словам маленького жреца. Тот про­должал:

- Они же дохнут как мухи. Стали вялыми; за неделю вы­рубают столько камня, сколько раньше за день, да и того мень­ше. Что нам делать? Запасы кончились давно - в ямах не ос­талось ни одного зернышка маиса...

- Да! - вдруг перебил его толстый жрец. - От одного удара падают. Вчера двое подохли, а получили всего двадцать ударов на двоих. Мало! Ха-ха-ха!.. - то ли зарычал, то ли за­хохотал он и снова смолк, продолжая пожирать лепешки с фа­солью.

- ...Когда по велению богов наш Великий халач виник ото­брал земли у вражеского царства, разрушив его храмы и дворцы, казалось, что все стало опять по-старому, хорошо... Даже убитых никто не жалел - были пленники-рабы, и каж­дому досталась добыча, пусть и не очень большая... А потом, потом опять все началось... Поля истощаются, крестьяне уходят все дальше от города за новой землей, маис носить некому, а боги требуют для себя новых храмов в честь военных побед нашего Великого правителя... - Маленький жрец говорил бы­стро, ни к кому не обращаясь. Из его тихого бормотания до толстого жреца доходили лишь отдельные слова: «камни...», «поля...», «маис...», «голод...», «маис...», «поля...», и снова: «го­лод», «голод», «голод»...

Толстому жрецу было смешно слышать это слово: оно звуча­ло странно и даже нелепо, особенно когда в глотку уже не лез­ли любимые лепешки - он явно переел. Глаза его постепенно сомкнулись, он провалился в небытие сна и уже ничего не слышал.

- ...Встань же, иди! Опять требуют Каменотеса. Если мы и сегодня не отправим его на строительство, Великий Мастер рас­правится с нами. Иди же. Мы привяжем его к плите - пусть тащит ее вместе с толкачами. Тогда и надсмотрщиков не нужно будет посылать - хватит одних погонщиков... Иди, уже можно от­правлять плиту...

Старший жрец-надсмотрщик проснулся. Действительно, пока он спал, плиту вытащили из котлована и подготовили к отправке на строительство священного города.

- Ждать! - вяло буркнул погонщикам толстый жрец и стал спускаться в каменоломню.

Десятки изнуренных голых людей в узких набедренных по­вязках роились небольшими группами на ровных платформах, вырубленных причудливыми уступами прямо в скале.

Человек добывал камень, чтобы строить храмы, дворцы, пира­миды. Вначале он выравнивал по горизонту большой участок скалы, пока не образовывалась ровная гладкая площадка. Потом обрубал ее с трех сторон, чтобы получилась длинная платфор­ма-стол, основание и одна из сторон которого еще продолжали оставаться скалой. Человек наносил на «столе» параллельные ли­нии и осторожно, с удивительным терпением и упорством, углуб­лял каждую из них, пока они не превращались вначале в желоб, а затем в узкую щель, в которую с трудом пролезала рука, сжимавшая рубило или молот. Когда щель достигала нужной глубины, начиналась самая сложная и тяжелая часть работы, требовавшая особой точности глаза и твердости руки: раз­резанный на ровные прямоугольники стол-платформу нужно было снизу отрубить от скалы. Делалось это тем же спосо­бом, только теперь щель рубили в горизонтальном направ­лении.

Ее долбили с особой осторожностью, так как под действием собственного веса плита могла неожиданно отколоться. То, что она своей тяжестью раздавила бы руки каменотесов, было не так уж важно в представлении жрецов-надсмотрщиков, но плита могла треснуть, а это означало порчу самой плиты, потерю стольких дней труда.

Толстый жрец остановился. Прямо перед ним на острых об­ломках битого камня, прижавшись всем телом к скале, голова к голове лежали два совершенно голых человека. Они казались неподвижными, и только напряженные мускулы говорили о том, что люди не отдыхали, а трудились: один глубоко в щели наводил на ощупь рубило, другой, также на сщупь, бил по нему мо­лотом.

Спина левого была сплошь разукрашена еще не заживши­ми рубцами - свидетелями недавних жестоких побоев. Выбрав место, где раны казались посвежее, жрец сильно ударил по не­му ногой, обутой в толстые сандалии. Человек вздрогнул, рука невольно рванулась из щели, но узкие каменные тиски крепко держали ее.

Жрец довольно захохотал. Он присел на камень и стал наблю­дать, как Каменотес с изуродованной спиной заставил рассла­биться напряженные от боли мышцы, - только так он мог вы­тянуть руку из каменного плена. Жрец видел, как медленно от­ползало от скалы бронзовое тело и вместе с ним так же медленно ползла из щели рука, чем-то напоминавшая змею. На­конец рука-змея выползла наружу; она сжимала длинное острое рубило.

Это была великолепная рабочая рука: сухая, тонкая, жили­стая, а главное, послушная. Сколько бесформенных камней пре­вратила она в идеально ровные прямоугольные плиты; сколько тончайших узоров нанесла на камень, повторяя сложнейшие ри­сунки священных знаков, которыми жрецы записывали на веч­ные времена божественные пророчества или восхваляли мудрость и военные победы великих правителей; сколько мертвых кам­ней ожило от ее прикосновения, оставляя потомкам бессмертные образы богов, их верных служителей на земле и всемогущих владык...

Это была великолепная рабочая рука. Любой другой, будь он на месте тупого надсмотрщика, залюбовался бы ею...

Каменотес медленно поднимался с земли.

- Пойдешь опять к реке! - бросил жрец. Он хотел встать, но не успел: рука, сжимавшая рубило, обрушила на его голову страшный удар. Она перестала быть послушной...

предыдущая главасодержаниеследующая глава








Рейтинг@Mail.ru
© HISTORIC.RU 2001–2023
При использовании материалов проекта обязательна установка активной ссылки:
http://historic.ru/ 'Всемирная история'