Гибель японского адмирала

Гибель японского адмирала

18 апреля 1943 года, 9 часов 30 минут утра...

После двух напряженных часов полета лейтенанту военно-воздушных сил США Лафьеру кабина его П-38 казалась невыносимо тесной.

9.35... Прошло еще пять мучительных минут. На­конец на горизонте появились туманные очертания земли. Судя по времени полета, это Бугенвиль - крупнейший из Соломоновых островов. Уже можно различить пологий конус вулкана со странно звуча­щим названием «Багана».

Самолет летит низко, почти касаясь крыльями плав­но бегущих ему навстречу гигантских валов Тихого океана. Он не один, их шестнадцать американских ист­ребителей. Они летят тремя группами, соблюдая чет­кий строй и полнейшую радиотишину.

9.37... Напряжение нарастает. Остров почти рядом, но где она, та «дичь», ради которой американские «охотники» поднялись ранним утром со своей базы на острове Гуадалканал? Специально для сегодняшней встречи на базу срочно доставили подвесные баки для дополнительного запаса горючего - они почти вдвое увеличивают радиус действия П-38. Впрочем, даже с этими баками самолетам будет не так-то уж просто дотянуть назад, до Гуадалканала...

Два часа полета, два часа абсолютной тишины, ес­ли, конечно, не считать рева авиамоторов. Но кто услышит его в открытом океане? Другое дело - ра­диоголос самолета, однако передатчики всех шест­надцати П-38 молчат.

9 часов 40 минут... Как томительно медленно тя­нется время и как неудержимо быстро приближается земля, захваченная японскими солдатами] Неужели напрасно спешили сюда шестнадцать американских самолетов? Неужели встреча не состоится?

Но «дичь» оказалась на редкость точной и по-во­енному пунктуальной: ровно в 9.40 в поле зрения американских летчиков оказались два японских двух­моторных бомбардировщика и шесть истребителей сопровождения!

Японцы также заметили противника и бросились к острову. Его широкие песчаные пляжи казались для них единственным спасением. Теперь все решали не минуты и даже не секунды...

Лафьер поймал на прицел своего П-38 бомбарди­ровщик цвета хаки, когда тот уже был над островом. Что за дьявольщина: в пулеметных башнях нет стрел­ков! Они пусты! Никто не помешает расстрелять эту беззащитную машину! Очередь! Еще одна, еще... Бомбардировщик прижимается почти вплотную к ма­кушкам высоких деревьев. Кажется, что они кланяют­ся ему, словно приглашая отдохнуть на зеленом ков­ре леса, с виду таком мягком, безобидном. Пули Лафьера рвут изящный сигарообразный фюзеляж; они ползут по крылу, подбираясь к правому мо­тору...

Взрывная волна подбросила машину Лафьера. Он видел, как запылал лес, принявший в свои смер­тельные объятия японский бомбардировщик.

Между тем лейтенант Барбер прорвался через за­слон истребителей и пристроился в хвост ко второму бомбардировщику, покрытому камуфляжными разво­дами. Японец стремительно приближался к широкой полосе прибрежного пляжа, но еще стремительнее бежала за ним по воде сплошная цепочка всплесков, пока, наконец, не настигла спасающийся бегством са­молет...

Ликующие П-38 взмыли высоко в небо. Когда на острове Бугенвиль удалось погасить по­жар, вызванный взорвавшимся над лесом бомбарди­ровщиком, японские солдать! бережно извлекли из обломков самолета безжизненное тело, сжимавшее своими обуглившимися руками меч самурая. Через не­сколько дней тело вместе с мечом доставили в Токио. Кем он был? Почему прямо из Вашингтона был послан приказ на маленький остров в юго-западной части Тихого океана, по которому в воздух поднялись шестнадцать боевых машин, чтобы попытаться любой ценой уничтожить этого человека?

По мнению многих буржуазных ученых-исследо­вателей минувшей войны, погибший был «лучшим мор­ским стратегом второй мировой войны», и, если бы не его гибель, неизвестно, как бы сложилась для ан­гло-американских вооруженных сил гигантская мор­ская битва с японцами на Тихом океане. Остается только назвать его имя: 18 апреля 1943 года у остро­ва Бугенвиль погиб главнокомандующий император­ским флотом Японии адмирал Ямамото.