Скоромный М. Через три войны. Толбухин Федор Иванович

Маршал Советского Союза Федор Иванович Толбухин (1894-1949)

На Правобережной Украине вовсю шумела весна 38-го года. По-весеннему радостно было и на душе высокого, стройного старшего политрука Евдокима Егоровича Мальцева. Он получил приказ о назначении комиссаром 72-й стрелковой дивизии и торопился к новому месту службы. Благо и ехать-то никуда не надо было. Штаб дивизии расположился в том же Винницком гарнизоне, где был расквартирован артиллерийский полк, в котором он был комиссаром.

Командира дивизии Федора Ивановича Толбухина вновь назначенный комиссар нашел в его просторном, скромно обставленном кабинете.

"Навстречу мне, оторвавшись от карты, разложенной на большом столе, поднялся высокий, русоволосый, с приятным, типично русским лицом комбриг, - вспоминал, спустя многие годы, генерал армии Мальцев. - Выслушав мой строго уставной доклад, Ф. И. Толбухин вышел из-за стола, поздоровался со мной и предложил сесть... Только теперь я заметил, что комбриг излишне полноват. Густые волосы, зачесанные на пробор, голубые проницательные глаза, заметно обозначившийся второй подбородок..." Понравилась комиссару прямота комбрига, его обстоятельный рассказ о положении дел в дивизии, о задачах, которые нужно решать немедля, о трудностях, недостатках в работе.

- А сами-то откуда родом? Кто родители? Велика ли семья? - поинтересовался Федор Иванович.

Внимательно выслушав ответ, улыбнулся:

- Так, значит, из орловских мужиков. Это хорошо. В первую мировую я воевал вместе с вашими земляками. Обстоятельные, трудолюбивые, спокойные люди. У меня о них остались приятные воспоминания. А я - ярославский.

Родился Федор Иванович в деревне Андроники на Ярославщине, в многодетной крестьянской семье. Хотя и трудно было, окончил церковноприходскую школу, потом учился в земском училище в соседнем селе Давыдково (ныне Толбухино). После смерти отца, чтобы облегчить жизнь семьи в деревне, Федора забрал с собой в Петербург его старший брат Александр. Скрепя сердце, со слезами на глазах проводила мать, Анна Григорьевна, своего сына в далекий путь. На руках у нее осталось еще четверо малышей.

Определили Федора в торговую школу, которую он окончил в 1910 году. Затем работал бухгалтером в Мариинском товариществе Клочкова и К⁰ и продолжал учиться. Сдал экстерном экзамен за полный курс Петербургского коммерческого училища. Но торговца из него не вышло. В коммерческих делах разбирался плохо, был скромен, стеснителен и честен. Заповедь "не обманешь - не продашь" явно не подходила к его характеру.

Начавшаяся первая мировая война определила Толбухину другую судьбу. В декабре 1914 года он был призван на военную службу и после короткой учебы в школе шоферов направлен рядовым мотоциклистом на Северо-Западный фронт. А два месяца спустя поступил в Ораниенбаумскую офицерскую школу и по окончании ее был произведен в прапорщики. Попал на Юго-Западный фронт во 2-й пограничный Заамурский пехотный полк. Назначили Толбухина командиром роты.

Суровая фронтовая обстановка оказала влияние на формирование молодого офицера. В солдатских массах зрел протест против кровавой войны. Выходец из деревни, Толбухин не мог отделить себя от солдат. Он жил настроениями своей роты. Февральская революция застала Федора Ивановича в 13-м пограничном Заамурском полку. Солдаты избрали его в полковой комитет, где он выполнял обязанности секретаря, а в последующем председателя. Закончил первую мировую войну командиром батальона, штабс-капитаном.

После Великой Октябрьской социалистической революции Федор Толбухин возвратился в родную деревню. А в августе 1918 года, когда общее собрание граждан Сандыревской волости избрало его военным руководителем, он сформировал военкомат. С этого времени, с организации военного обучения запасников, исчисляется срок его службы в Красной Армии. Летом 1919 года он уже на Западном фронте, после окончания школы штабной службы был назначен помощником начальника штаба по оперативной части 56-й стрелковой дивизии. Затем Федор Иванович занимал должность начальника штаба дивизии, начальника оперативного отдела штаба армии, принимал активное участие в боях с белогвардейцами на Северном и Западном фронтах.

Межвоенные годы для Ф. И. Толбухина были годами становления, духовного и теоретического роста, формирования его как военачальника. Он заканчивает курсы усовершенствования высшего комсостава, Военную академию имени М. В. Фрунзе, возглавляет штабы стрелковых корпусов, командует дивизией.

В июле 1938 года Ф. И. Толбухина вызвали в Москву. В назначенное время комбриг вместе с начальником Генерального штаба Б. М. Шапошниковым был в приемной Генерального секретаря ЦК ВКП(б). Должен был решиться вопрос о назначении Толбухина на должность начальника штаба Закавказского военного округа. Федор Иванович очень волновался. Как отнесется к нему, бывшему штабс-капитану, женатому на дочери графа, Генеральный секретарь ЦК ВКП(б)? Зашли в кабинет. Сталин поднялся из-за стола и, поглаживая усы потухшей трубкой, спросил:

- Так это и есть Толбухин?

- Да, это комбриг Толбухин, - поторопился ответить Б. М. Шапошников.

- Что же получается, товарищ Толбухин, царю-батюшке служили, а теперь Советской власти служим?

- Служил России, - ответил Толбухин.

- До каких же чинов дослужились у царя и какими наградами он вас пожаловал? - задал очередной вопрос Генеральный секретарь, кажется, пропустив мимо ушей ответ Толбухина.

- В последнее время был штабс-капитаном. Награжден двумя орденами - Анны и Станислава.

- Так-так, штабс-капитан с Анной на груди и женатый на графине.

С Федора Ивановича пот лил градом.

Сталин быстрым и пронзительным взглядом смерил высокого и тучного Толбухина.

- А орден Красного Знамени за что получили? - прохаживаясь вдоль стола, спросил он.

- За польский поход.

- Ну хорошо, вы свободны.

Уже окончательно растерянный Толбухин оставил кабинет. Через пять минут вышел и Б. М. Шапошников. Молча сели в машину, молча ехали в здание Генерального штаба. Только когда Федор Иванович остался с Б. М. Шапошниковым один на один, начальник Генерального штаба в своей обычной мягкой манере спросил:

- Ну что, батенька, здорово вы перетрусили?

- Было, товарищ командарм, - признался Ф. И. Толбухин.

- А все обошлось самым лучшим образом, - поблескивая стеклами пенсне, сказал Б. М. Шапошников. - Вы назначены начальником штаба Закавказского военного округа и награждены по предложению Генерального секретаря орденом Красной Звезды. Завтра награду вам вручат в управлении кадров. Желаю успехов!

В полную силу полководческий талант Федора Ивановича Толбухина раскрылся в годы Великой Отечественной войны. В июле 1942 года он был назначен командующим 57-й армией, которая в течение трех месяцев вела тяжелые оборонительные бои южнее Сталинграда, в районе Красноармейска. Особенно трудно пришлось в 20-х числах августа. Лавина за лавиной накатывались на наши позиции фашистские танки, за ними густыми цепями шла пехота, беспрерывно бомбила авиация. Враг рвался к командным высотам волжского берега, стремился зацепиться за южную окраину Сталинграда.

В самые трудные минуты командарм проявлял самообладание, непоколебимо верил в силу и стойкость своих войск. Своевременно раскрывая замыслы немецкого командования, он умело руководил и маневрировал прибывшими на помощь армии фронтовыми резервами, добиваясь срыва вражеских планов. Несмотря на большие потери, 4-й танковой армии генерала Гота так и не удалось прорваться на высокий берег Волги у Красноармейска. 57-я армия с честью выполнила свой долг перед Родиной.

Глубокую любовь и уважение снискал в тех боях командарм Толбухин среди своих подчиненных. Один из них, бывший командир 422-й стрелковой дивизии И. К. Морозов, вспоминая огненные дни и ночи 42-го, пишет: "С самого начала своих действий под Сталинградом и до перехода в контрнаступление 20 ноября 1942 года 57-я армия без шума, спешки, продуманно и организованно вела оборонительные бои и частные наступательные операции. Мы называли ее армией порядка и организованности и любили ее командование за исключительно внимательное и бережное отношение к людям, к воинам, в каком бы звании они ни были".

В бытность Ф. И. Толбухина командующим Южным фронтом к нему на пост начальника штаба фронта прибыл Сергей Семенович Бирюзов. В своих мемуарах о совместной работе с Толбухиным в то время он писал: "Федор Иванович Толбухин по моим тогдашним представлениям был уже пожилым, то есть в возрасте около 50 лет... Он производил впечатление очень доброго человека. Впоследствии я имел возможность окончательно убедиться в этом, как в другом весьма характерном для Толбухина качестве - его внешней невозмутимости и спокойствии. Мне не припоминается ни одного случая, когда бы он вспылил. И не удивительно поэтому, что Федор Иванович откровенно высказывал свою антипатию к чрезмерно горячим людям...

Первое время командующий строго контролировал все мои действия. Это даже вызывало досаду. Но вскоре мне была предоставлена полная самостоятельность. Мы настолько сработались, что стали понимать друг друга с полуслова.

Я глубоко уважал Федора Ивановича. Он отвечал мне тем же, а самое главное, стал доверять во всем".

В июле 1943 года развернулось невиданное сражение на Курской дуге. В это время войскам Южного фронта было приказано прорвать сильно укрепленную оборону немцев на реке Миус и развить наступление на Сталине (ныне Донецк). Важно было здесь сковать противника.

Наступление началось 17 июля. Противник оказывал яростное сопротивление. Он стремился удержать Донбасс любой ценой. К участку, где наносился наш главный удар, немцы немедленно подтянули свои резервы, бросили большое количество авиации. Ценой огромных человеческих жертв им удалось приостановить наступление советских войск. И все же основная цель, которую преследовала Ставка, - сковать противника - была достигнута. Немецкому командованию не удалось снять с Миус-фронта и отправить под Курск ни одной дивизии.

Но сокрушить оборону гитлеровцев на реке Миус было необходимо, чтобы освободить Донбасс и развивать наступление в сторону Днепра. И такая задача была поставлена войскам Юго-Западного и Южного фронтов. Много размышлял Федор Иванович над тем, как организовать предстоящее наступление. И решил: "Рвать оборону будем на узком участке фронта сосредоточенным ударом авиации, артиллерии, танков и пехоты".

В предрассветных сумерках 18 августа бомбардировочная авиация нанесла удары по резервам противника, его железнодорожным станциям, штабам и пунктам управления. А затем заговорил "бог войны" - артиллерия...

Прильнув к окулярам стереотрубы, Толбухин отчетливо видел, как дружно поднялась пехота и рывком, вслед за танками, бросилась вперед. Но тут же танки и пехота потонули в непроницаемой завесе из гари и пыли, стеной взметнувшейся вдоль западного берега Миуса. Пульс боя позволяла чувствовать хорошо налаженная связь и грохот разрывов, перемещавшихся все дальше и дальше в глубь вражеской обороны.

К. А. Гуров и Ф. И. Толбухин. 1943 г.

К концу второго дня наступления противостоявшая Южному фронту группировка противника бцла расчленена на две части, а ее фланги оказались открытыми для ударов с севера и юга. Взятый в плен гитлеровский офицер на допросе не скрывал удивления, что советским войскам удалось преодолеть такие прочные оборонительные сооружения, и заявил:

- Вы прорвали Миус-фронт, и вместе с этим у немецкого солдата рухнула вера в самого себя и в своих начальников.

Толбухин решил перегруппировать свои подвижные войска, ввести дополнительно в прорыв кавалерийский корпус и ударом в южном направлении разгромить немецко-фашистскую группировку в районе Таганрога. Выполняя это решение, кавалерийский и механизированный корпуса отрезали пути отхода гитлеровским войскам из района Таганрога на запад.

Через три дня радио Москвы разнесло по всей стране приказ Верховного Главнокомандующего: "Войска Южного фронта, - говорилось в нем, - после ожесточенных боев разгромили таганрогскую группировку немцев и сегодня, 30 августа, овладели городом Таганрог. Эта победа, одержанная нашими войсками на юге, достигнута путем смелого маневра конных и механизированных соединений, прорвавшихся в тыл вражеских войск. В результате проведенной операции наши войска полностью освободили Ростовскую область от немецких захватчиков".

А вскоре Родине был возвращен и Донецкий бассейн - важный угольный и промышленный район юга нашей страны.

Не меньше чем уголь стране нужен был никопольский марганец и криворожская железная руда. Но путь к ним заслонял оборонительный рубеж гитлеровцев на реке Молочной. Немецко-фашистское командование придавало этому рубежу важное значение. И, пытаясь повысить стойкость своих войск, обещало за удержание обороны выплатить офицерам тройной оклад, а всех солдат наградить железными крестами.

Но тщетно. Умело маневрируя силами и средствами, своевременно перенеся главный удар на другое направление, командующий 4-м Украинским (так стал именоваться Южный фронт) еще раз показал, что советская школа военного искусства выше хваленой прусской. 23 октября 1943 года Москва торжественно салютовала освободителям Мелитополя - воинам 4-го Украинского фронта.

А Федор Иванович, поздравляя командармов, поторапливал их с продвижением к Днепру и Крымскому перешейку, чтобы не дать отступающему противнику опомниться. Для развития успеха он ввел в прорыв 19-й танковый корпус генерала И. Д. Васильева и 4-й гвардейский Кубанский кавалерийский корпус генерала Н. Я. Кириченко. В начале ноября наши передовые отряды, ворвавшиеся в ворота Крыма - на Перекопский перешеек, достигли Турецкого вала.

Знаменитый Турецкий вал, протянувшийся от Сиваша до Каркинитского залива и пересекающий весь перешеек, издревле известен как грозное укрепление. Этот вал десятиметровой высоты с прикрывающими подступы к нему глубокими рвами, заполненными водой, в 1920 году, в период гражданской войны, пришлось штурмовать красноармейским полкам, руководимым М. В. Фрунзе, чтобы выбить из Крыма Врангеля. С ходу преодолеть столь мощный оборонительный рубеж было бы, бесспорно, серьезным успехом. Но ведь и немецко-фашистское командование так просто не уступит Турецкий вал. Слишком очевидно его значение для обороны Крыма.

Действительно, противник вскоре опомнился. Его крупный гарнизон, располагавшийся в Армянске, оказал упорное сопротивление нашим войскам, начал ожесточенные контратаки с целью вернуть утраченные позиции. Танкисты и кавалеристы оказались в тяжелом положении, несли большие потери. Генерал Васильев был ранен, но остался в строю и принял решение удерживать занятый район.

Ознакомившись с содержанием поступившей от него в штаб фронта телеграммы с просьбой выделить дополнительные войска для дальнейшего развития успеха, генерал армии Толбухин не скрывал своего волнения:

- Генерал Васильев - из героев герой! Можно ли представить, сколько солдатских жизней будет спасено, если мы уже теперь лишим врага возможности отсиживаться за Турецким валом и нам не нужно будет брать его штурмом, когда начнется Крымская наступательная операция. Немедленно сообщите Васильеву, что основные силы кубанцев, а также и войска Крейзера подходят к Перекопу.

Помощь воинам-героям была оказана своевременно. К утру к Перекопскому перешейку подошла конница Кириченко и стрелковые войска армии Крейзера. Совместным ударом они прорвали вражеское кольцо и соединились с частями 19-го танкового корпуса.

Успешный захват плацдарма на Сивашском направлении, Никопольско-Криворожская операция ставили перед войсками, руководимыми Толбухиным, на очередь освобождение Крыма. Совместно с войсками 4-го Украинского фронта в операции должны были принять участие войска Отдельной Приморской армии, занимавшей плацдарм на Керченском полуострове, Черноморский флот, Азовская военная флотилия, партизаны Крыма, авиация 8-й и 4-й воздушных армий и ВВС флота.

Подготовка к операции шла полным ходом. В соответствии с замыслом командующего фронтом солдаты и сержанты обучались действиям в составе штурмовых групп и отрядов, умению вести бой в траншеях и ходах сообщения, наступлению за огневым валом. Офицеры совершенствовались в управлении подразделениями, организации взаимодействия и боевого обеспечения. Вместе с начальником штаба и командующими родами войск Ф. И. Толбухин провел оперативную игру, в которой участвовали штабы армий, командиры корпусов и дивизий.

8 апреля после мощной артиллерийской подготовки и массированных бомбовых ударов нашей авиации по всему фронту началось наступление. К исходу третьего дня соединения 51-й армии, действовавшие с плацдарма на Сиваше, прорвали оборону противника. 19-й танковый корпус и резервная 77-я стрелковая дивизия, введенные с утра 11 апреля по приказу Толбухина в образовавшуюся брешь, устремились на Джанкой и уже к полудню овладели им.

Через пять дней были освобождены Симферополь, Евпатория, Феодосия, Ялта... Впереди, невидимый за грядой окружавших его гор, лежал Севастополь - город бессмертной русской ратной славы. Двести пятьдесят суток бились немецко-фашистские войска, чтобы войти в этот город. Теперь они надеялись отсидеться за его естественными укрытиями и мощными инженерными укреплениями.

Как лучше и быстрее разгромить врага? Ф. И. Толбухин выезжал в войска, совместно с командирами проводил рекогносцировку наиболее важных направлений, советовался с ними, заслушивал доклады и предложения начальника штаба, командующих родами войск.

В тылу были созданы учебные городки, и войска усиленно тренировались в условиях, максимально приближенных к боевым, особенно тщательно отрабатывая взаимодействие пехоты с артиллерией, танками, авиацией. По особому плану вели подготовку к штурму специально созданные штурмовые группы.

Как всегда, особое внимание Федор Иванович уделял заботе о людях.

- Командир полка должен знать каждого офицера своего полка, - говорил он, - чем он дышит, а командир роты - каждого солдата своей роты.

Федор Иванович берег личный состав армии, всегда стремился добыть победу малой кровью.

- Зарывайтесь поглубже в землю, - советовал он командирам дивизий, занимавших оборону. - Земля-матушка от всего спасет - и от огня и от непогоды.

Толбухин обладал исключительной работоспособностью. В периоды напряженных операций он по 3-5 суток не отрывался от карты и телефонов, лишая себя даже короткого отдыха. Личного для него не существовало, он горел на работе, отдавая себя делу без остатка.

7 мая в 10 часов 30 минут начался общий штурм Севастопольского укрепленного района. Главный удар наносился с востока и юго-востока на участке Сапун-гора - берег моря силами Приморской и левым флангом 51-й армий, вспомогательный - с северо-запада 2-й гвардейской армией.

Враг оказывал яростное сопротивление. Атаки переходили в рукопашные схватки. Каждая огневая точка бралась с боем, каждый окоп и изгиб траншеи расчищался штыком и гранатой. Но ничто не могло остановить советских воинов. Они метр за метром под губительным огнем упорно карабкались по каменистым склонам Сапун-горы. И к вечеру на ее гребне в полосе наступления 51-й армии генерала Я. Г. Крейзера затрепетали красные флаги. Почти одновременно с этим несколько южнее поднялись на Сапун-гору и высоту Карагач головные части 11-го стрелкового корпуса Отдельной Приморской армии.

К исходу 9 мая над Севастополем взвилось победное Красное знамя. Город был полностью освобожден. Еще два дня немецко-фашистские захватчики цеплялись за последний клочок крымской земли - мыс Херсонес. Но к полудню 12 мая они вынуждены были сложить оружие. Наступательная операция в Крыму завершилась. Конечно, Федор Иванович, как и все его боевые соратники, не представляли себе, что они останутся отдыхать под благодатным солнцем Крыма. Ожесточенная борьба с врагом продолжалась на других фронтах, все дальше и дальше продвигавшихся на запад. Мысли всех были устремлены туда. И все они от солдата до командующего фронтом с нетерпением дожидались приказа о своей переброске из Крыма, который стал глубоким тылом. Эта переброска осуществлялась по распоряжению Ставки. Приказ определил и дальнейшую судьбу Ф. И. Толбухина. Он становился командующим 3-м Украинским фронтом, который ему надлежало принять от Р. Я. Малиновского, переходившего на 2-й Украинский. В свою очередь, И. С. Конев перемещался на 1-й Украинский фронт.

Уже сами по себе организационные изменения для сведущего человека были косвенными признаками того, что на южном крыле советско-германского фронта на некоторое время наступает относительное затишье, именуемое в военном искусстве оперативной паузой. Вместе с тем Федор Иванович, обладавший стратегическим складом мышления, понимал, что это затишье знаменует для врага еще более сильную, чем прежде, грозу. Но как развернутся здесь события в ближайшем будущем, об этом пока что знают только в Ставке. Узнает в свое время и командование 3-го Украинского, надо только не терять времени даром и готовиться.

Такого же мнения придерживался и начальник штаба генерал С. С. Бирюзов, перешедший с 4-го на 3-й Украинский фронт вместе с Ф. И. Толбухиным. Вместе они приступили к детальному изучению противника и своих войск по документам и наблюдениям С. С. Бирюзова, который, выехав из Крыма раньше командующего, уже успел побывать в войсках.

Из первого знакомства с делами фронта у Федора Ивановича отложилось несколько моментов, в которых следовало разобраться обстоятельно. И самым важным был вопрос о Кицканском плацдарме, о выборе направления главного удара в предстоящем наступлении.

Совершая планомерные поездки на различные участки фронта, Ф. И. Толбухин вместе с генералом Бирюзовым и группой генералов из фронтового штаба в один из июньских дней прибыл в 37-ю армию, расположенную на Кицканском плацдарме.

- Удачно приехали, - улыбнулся Федор Иванович, выслушав доклад командарма генерала М. Н. Шарохина о том, что проходит штабная летучка на картах, отрабатывается будущая наступательная операция.

Внимательно наблюдал командующий фронтом за ходом штабной игры. С присущим ему тактом выслушал и генерала Шарохина.

- О вашем варианте я знаю, друзья мои, немало думал над ним. По-моему, он интересен, заманчив. У штаба фронта есть данные, что противник ожидает наш главный удар не на участке вашей армии, а севернее Тирасполя. Там он и сосредоточивает свои основные силы. Помолчав, видно, прикидывая что-то в уме, Федор Иванович продолжал:

- Но меня беспокоит, как вы укроете на таком пятачке усиленную армию? Как протолкнете ее через узкую горловину? Думали вы над этим?

Командарм шагнул к висевшей на стене карте, но его опередил генерал Бирюзов.

- Я знакомился с расчетами штаба армии и полагаю, что они реальны.

Но ответ Бирюзова командующего фронтом не удовлетворил. Он продолжал задавать вопросы командарму, начальнику штаба армии, артиллеристам, танкистам, тыловикам, как бы подводя присутствующих к выводу, что план смелый, многообещающий, но над ним предстоит еще много и упорно работать.

- Ладно, - резюмировал генерал Толбухин, - пораскиньте еще мозгами, обсудите все "за" и "против". Тут надобно семь раз отмерить, прежде чем отрезать. Обмозгуйте и такой вопрос: что будете делать, если армия не сможет с ходу прорвать немецкую оборону южнее Бендер? Ответ доложите потом.

Вот так шаг за шагом велась работа по подготовке 3-го Украинского фронта к предстоящему наступлению. И когда в середине июля заместитель начальника Генерального штаба генерал А. И. Антонов передал предварительное распоряжение Ставки о переходе в наступление, собрался Военный совет фронта. Участники заседания детально обсудили достоинства и недостатки каждого возможного для наступления направления. К единому мнению не пришли. Начались споры. А Федор Иванович, спокойно выслушав каждого из присутствующих, предложил не горячиться.

- Нужно все спокойно обдумать, - заявил он. - А пока давайте еще раз проведем* рекогносцировку на разных направлениях.

Одну рекогносцировочную группу возглавил командующий, другую - начальник штаба фронта. И когда, возвратившись из поездки в войска, вновь собрался Военный совет, генерал Толбухин принял предварительное решение: "Главный удар предпочтительнее наносить на левом фланге фронта, с Кицканского плацдарма".

Теперь, когда было объявлено решение, стало ясно, почему командующий фронтом два дня назад возглавил рекогносцировочную группу, отправившуюся на правый фланг фронта. Он еще раз своими глазами и собственным разумом хотел убедиться, что не здесь следует искать ключ к решению предстоящей задачи. И если сам он уже не пару дней назад, а, возможно, гораздо раньше пришел к заключению о предпочтительности в этом смысле Кицканского плацдарма, то в этом предстояло еще убедить и Верховное Главнокомандование. Оно ведь ясно и определенно высказалось за Кишиневское направление. Убеждать предстояло ему - никому больше.

От командующего фронтом требовалось немало мужества, чтобы пойти на такой шаг. Ведь ясно, что, если намеченный удар не даст ожидаемого результата, может возникнуть мотив: "Вам, товарищ Толбухин, предлагали наносить главный удар на Кишиневском направлении, а вы настояли на своем".

Однако настаивать не пришлось. Федор Иванович представил такие конкретные и весомые доказательства, так обосновал свое решение, что на совещании в Ставке, где рассматривались планы 2-го и 3-го Украинского фронтов на проведение Ясско-Кишиневской операции, его предложения были утверждены.

Началась детальная разработка операции. Оригинальность полководческого мышления Ф. И. Толбухина, смелость и глубина замыслов побуждали и командармов, командиров корпусов и дивизий творчески подходить к поставленной задаче. И все же самое главное, на что направлялись в дни, оставшиеся до наступления, усилия командующего, штаба фронта и всех служб, командиров разных степеней и рангов, заключалось в том, чтобы всеми доступными методами и способами заставить противника пребывать в неведении относительно истинных намерений и планов. Нужно было убедить врага, что готовится наступление на Кишиневском направлении. Интенсивно функционировали железнодорожные станции, на которых якобы разгружались войска. Создавалась видимость перегруппировки танков, артиллерии, пехоты. Включались радиостанции, невзначай "нарушавшие радиодисциплину".

Однажды, уже в канун наступления, Федор Иванович хитро улыбнулся и спросил начальника штаба:

- А что, Сергей Семенович, не слышал, не ругают еще солдаты своих генералов?

- Да вроде бы нет оснований, - не сразу понял вопрос Бирюзов.

Маршал Советского Союза Ф. И. Толбухин. 1944 г.

- Как нет? А на Перекопе, когда мы их заставляли туда-сюда маршировать, помнишь, говорили: "Гоняют без толку с места на место. Кодом пользуются таким, что и дитя малое расшифрует. Ну и генералы у нас..."

Толбухин весело рассмеялся.

- На этот раз надо бы им честить нас еще хлеще, поделом бы. -Затем, сразу став серьезным, сказал: - Думаю, Сергей Семенович, теперь уже противник не успеет, если даже и догадается что к чему.

Интересны и подробности хода Ясско-Кишиневской операции. Жаль, конечно, что в коротком очерке невозможно привести их. Но ее итоги говорят сами за себя. Окружением и ликвидацией группировки противника в районе Кишинева и Ясс, полным очищением междуречья Днестр - Прут, разгромом врага на левом берегу Прута завершилось освобождение Молдавской ССР. Из войны на стороне Германии была выведена королевская Румыния. Румынская армия повернула оружие против немецко-фашистских захватчиков.

За высокое полководческое мастерство в руководстве войсками в стратегической операции и успешное осуществление замысла Верховного Главнокомандования Указом Президиума Верховного Совета СССР от 12 сентября 1944 года Ф. И. Толбухину было присвоено звание Маршала Советского Союза.

Маршал Советского Союза Ф. И. Толбухин и вице-адмирал Г. Н. Холостяков. 1945 г.

Особое место в полководческой биографии Толбухина занимают операции по освобождению стран Юго-Западной Европы от немецко-фашистского ига. Войска 3-го Украинского фронта под его командованием участвовали в освобождении Румынии, Болгарии, Югославии, Венгрии и Австрии. При этом Федор Иванович показал незаурядные способности в решении сложных военных и административных вопросов. Так, в Болгарской операции Толбухин учел все аспекты политического и оперативно-стратегического характера в стране и в целях избежания кровопролития 8 сентября 1944 года обратился к болгарскому народу с воззванием, в котором говорилось: "Красная Армия не имеет намерения воевать с болгарским народом и его армией, так как она считает болгарский народ братским народом. У Красной Армии одна задача - разбить немцев и ускорить срок наступления всеобщего мира".

С первыми лучами солнца 8 сентября наши войска без выстрелов пересекли болгарскую границу и устремились в глубь страны. В ночь на 9 сентября восставший болгарский народ взял власть в свои руки. Новое правительство, сформированное из представителей партии Отечественного фронта, объявило войну гитлеровской Германии. Начался освободительный поход наших войск. Болгарский народ всюду восторженно встречал советских воинов.

Жители городов и сел преподносили им хлеб-соль, забрасывали цветами. Ф. И. Толбухин был назначен председателем Союзной контрольной комиссии в Болгарии и с достоинством выполнял свои обязанности. В день 28-й годовщины Советской Армии и Военно-Морского Флота Народная община болгарской столицы назвала Федора Ивановича почетным гражданином Софии. Один из ее бульваров назван именем Ф. И. Толбухина.

34 раза столица нашей Родины Москва салютовала доблестным войскам под командованием Маршала Советского Союза Ф. И. Толбухина. За умелое выполнение заданий Верховного Главнокомандования по руководству боевыми операциями большого масштаба, в результате которых были достигнуты выдающиеся успехи в разгроме немецко-фашистских войск, он был награжден высшим советским военным орденом "Победа". Парадный мундир Федора Ивановича украшали также два ордена Ленина, три ордена Красного Знамени, два ордена Суворова I степени, ордена Кутузова I степени, Красной Звезды и многие медали. Был награжден маршал и иностранными орденами и медалями. В канун 20-летия Великой Победы ему посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

В Москве близ Самотечной площади Федору Ивановичу воздвигнут памятник. Сюда часто приходят люди, возлагают к подножию цветы, отдают почести прославленному полководцу.