Стела Хорсиотефа.

Исключительно интересны анналы царя Хорсиотефа (404-369 гг. до н.э.), преемника Аманнетеиерике, повествующие о различных событиях, происшедших в его правление.

В верхней части стелы изображены Хорсиотеф в сопровождении с одной стороны своей супруги Бехтали, с другой - своей матери, владычицы Куша Тесманофр. Обе изображены как жрицы, совершающие вместе с Хорсиотефом подношения Амону. Со стороны Бехтали изображен "Амон-Pa, владыка тронов Обеих земель, находящийся во главе Ипет-сут", со стороны Тесманофр - "Амон-Pa, находящийся на Чистой Горе".

Любопытно, что в надписях на стеле Хорсиотефа, так же и его преемника Настасена, нет упоминаний о том, что права их на престол были предопределены Амоном еще до их рождения, когда они были в чреве матери, которая, в свою очередь, была посвящена Амону, т.е. нет указаний, присутствие которых считалось необходимым для надписей стел царей от Пианхи и до Аманнетеиерике. Отсутствие этих формул начиная с надписи Хорсиотефа может служить основанием для предположения об изменении характера престолонаследия, ограничении влияния лиц, в силах которых было повлиять на ход избрания царя, и соответственно об укреплении центральной власти.

Сложность лексики, употребленной в надписи Хорсиотефа, не всегда позволяет дать точный ее перевод. Трудно уловить смысл описанных в начале надписи событий. Тем не менее представляется, что нет никаких оснований трактовать содержание строк 4-8 как сон (der Traum), а последующих (8-10) как истолкование сна, что предложено Г.Шефером (283, с. 116, 117). В этих строках ни разу не употреблено слово rs (rsw, rsw.t), как в Стеле сна Танутамона, являющееся единственным известным нам египетским словом для обозначения сна. Вот что говорится в этих строках:

"Произошло это (5) до того, как дал мне Амон Напатский, мой прекрасный отец, землю Нехси, (6) и (случилось) так, что возжелал я мою корону, и (случилось) так, что увидели (ее) для меня глаза его прекрасные. (7) Сказали они мне: "Отправляйся в храм Амона Напатского (8) в Таус Севера" (Очевидно, речь идет либо о святилище в Напате, либо о царском дворце, где происходила коронация.). Я дрожал от страха, спросил я одного из мудрецов, говоря: (9) "Что же мне делать?" (досл. "что же это?"). Он сказал мне, говоря: "Найди руки твои, творя деяния, (10) творя пpоцветание его" " (283, с. 116-118).

Смысл приведенного отрывка, по нашему мнению, следующий: Хорсиотеф получает предсказание, что ему суждено быть избранным царем. Скорее всего это было указание оракула. Предсказание оракула в нужный момент является основанием для приказа Хорсиотефу отправиться в Напату, что мы и читаем в строке 7. "Они" - это, очевидно, "семеры" стел Тахарки, Анламани и Аманнетеиерике, без формального согласия которых не совершались обряды. Хорсиотеф, получивший предсказание и приказ отправиться в Напату, обратился с вопросом к одному из мудрецов. Обращение Хорсиотефа к одному из мудрецов с вопросом, который дословно означает "Что это?" (iht t), возможно, и было поводом для интерпретации предыдущего отрывка как описания сна, хотя прямо об этом Г. Шефер не говорит. Ответ, содержащий в достаточно туманной форме предписание царю совершить какие-тo действа для услады Амона, позволяет скорее интерпретировать вопрос Хорсиотефа "Что это?" как "Что я должен делать?". Обращение Хорсиотефа к мудрецу носит скорее всего ритуальный характер, а ответ его - это аллегория - предполагается, что содержание этих ритуальных действ Хорсиотефу известно.

Затем в тексте надписи на стеле говорится:

"Повелели они, (11) чтобы отправился я к Амону Напатскому, моему прекрасному отцу, говоря: "Иди". И была дана мне корона земли Нехси. (12) Сказал мне Амон Напатский: "Даю я тебе корону земли Нехси. (13) Даю я тебе четыре стороны всей земли, даю я тебе наводнение (?), (14) даю я тебе дождевые воды (?), (15) даю я тебе всех восставших под твои сандалии, не поздоровится врагу, вышедшему против тебя, (16) а враг, противостоящий тебе, не будет существовать, (17) его бедро и ноги увидят (?) Великий Нил"" (283, с. 118).

Содержание этого отрывка согласуется с тем, что известно о ритуале избрания из текстов стел предшественников Хорсиотефа: повеление богу прийти, речь бога, где он объявляет царю о том, что тот властелин земли, что ему даровано наводнение и что враги его будут повержены. Однако в следующих двух строках говорится еще об одном обряде, совершенном над царем в храме Ипет-Сут: "Повелел мне Амон, мой благой отец, чтобы стал я внутри храма Ипет-Сут Амона Напатского, внутри его тайного святилища?" (283, с. 119, стк. 18-19). Значение последнего слова неизвестно. Однако по характеру детерминатива и контексту оно должно было означать какое-то потайное святилище, где царь оставался, очевидно, наедине с богом. Во всяком случае, в тексте стелы Настасена также говорится о том, что царь спускается в какое-то помещение, названное здесь p dw, где он "провел четыре ночи и совершал обряды четыре дня" (символика, соответствующая египетскому "четыре", возможно, четыре стороны света) (283, с. 150, стк. 30). В тексте стелы Аманнетеиерике прямо говорится о том, что царь оставался наедине с богом, воздавал молитвы и четыре дня не умащался благовониями (172, т. 1, t. 25, стк. 88-89). Сопоставляя все эти отрывки, можно предположить, что царь оставался в храме, в особом помещении, наедине с богом в течение четырех дней.

После церемоний, совершенных в потайном святилище; Хорсиотеф отправляется вначале к Амону Гемпатона, затем к Амону Пнубса и богине Бастет в Тарет, которым он сообщает то, что сказал ему Амон Напатский (283, с. 119-120, стк. 20-22).

Далее в тексте стелы повествуется о восстановительных работах в храмах и о многочисленных пожертвованиях храмам Амона. Сразу же после описания визита царя к Бастет Тарет следуют слова: "Сказали они мне, говоря: "Пусть отправится он в храм Амона Тар(..?), так как люди говорят, что там не закончены работы" " (283, с. 120, стк. 22-23). Название местности, употребленной здесь в связи с Амоном, больше в источниках не встречается. Нелокализован также Тарет, из которого Хорсиотеф отправился к Амону Тар(...?). Однако, судя по надписи Настасена, он отправился в Тарет лишь после того, как посетил Амона Гемпатона и Пнубса и возвратился в Напату (283, с. 149-151, стк. 26-33). После визита к Бастет Тарет Настасен вновь возвращается в Напату. Хорсиотеф также возвращается в Напату из Tapeт и Тар(...?), о чем свидетельствуют строки его стелы, где говорится о многочисленных дарах Амону Напатскому (283, с. 149, стк. 27 и сл.). Следовательно, Тар(...?), где находится храм Амона, должен был помещаться южнее Напаты, между нею и Тарет, где почиталась Бастет.

Среди богатейших подношений Амону и его храму Ипет-Сут в Напате наибольший интерес представляют статуи Амона (283, с. 122, стк. 34-35), служившие основным объектом культа и, вероятно, периодически обновлявшиеся, и три украшения из золота в виде головы барана с солнечным диском (283, с. 122, стк. 38). Интересно, что точно такой же символ служил шейным украшением Шабаки (304, fig. 416а) и Тахарки, а впоследствии, как указывает Г.Шефер, часто встречался на рельефах из Баркала и Бегаравии (Мероэ) (252, с. 114-115). Появление этого символа у Тахарки и его использование в качестве царского украшения, с одной стороны, и как дара Амону, с другой, свидетельствует об особой символической связи между богом, освящающим власть, и царем, ее исполняющим. Использование символа Амона в качестве царского украшения дает одно из оснований считать, что царь Куша был обожествлен и свою божественную сущность он приобретал не только с рождения, но и после избрания царем.