Глава XI. Нидерланды в XVI и первой половине XVII в.

1. Нидерландская революция

В ХV в. в Европе существовало крупное государство, носившее название герцогства Бургундского. Оно простиралось обширной полосой с юга до севера Европы между Францией и Германией. Его самую северную часть образовали Нидерланды — ряд провинций, расположенных по нижнему течению Шельды, Мааса и Рейна.

Нидерланды занимали территорию, на которой ныне расположены современные Нидерланды (Голландия), Бельгия, Люксембург и некоторые районы северо-восточной части Франции. В них насчитывалось 17 провинций, крупнейшими из которых были: Фландрия, Брабант, Голландия, Зеландия, Фрисландия, Артуа и Геннегау. С 1519г. Нидерланды, являясь частью герцогства Бургундского, и в то же время издавна связанные с империей вассальной зависимостью, оказались включёнными в огромную империю Карла V.

Государственное устройство Нидерландов оставалось весьма своеобразным. Объяснялось это особенностями их исторического развития. В Нидерландах уже в XIV—XV вв. товарно-денежные отношения и ремесленное производство достигли очень высокого развития. Возникли первые капиталистические мануфактуры. Это придало большую силу и самостоятельность городам. В то же время Нидерланды до середины XVI в., несмотря на известные успехи Габсбургов в создании централизованного бюрократического аппарата, представляли собой федерацию ранее самостоятельных небольших феодальных графств и герцогств, сохранивших ряд старинных вольностей и привилегий.

Политический строй Нидерландов носил двойственный характер. Существовал централизованный правительственный аппарат. Фактическим правителем Нидерландов обычно являлся наместник (генеральный штатгальтер) императора, а после распада империи Карла V в 1556 г. — короля Испании. При наместнике существовали государственный совет, состоявший из представителей знати, и советы — финансовый и тайный, включавшие представителей дворянства, городской буржуазии и королевских легистов (законоведов). Представителями центральной власти на местах были провинциальные штатгальтеры, обычно — выходцы из местной аристократии.

Наряду с органами центральной королевской власти Габсбургов существовали сословные представительные учреждения — Генеральные штаты в центре и провинциальные штаты в каждой провинции. Штатам принадлежало право устанавливать налоги. Кроме того, в городах и местечках существовали органы самоуправления, находившиеся в руках бюргерской верхушки и патрициата, а каждая из 17 провинций и каждый город обладали особыми привилегиями. Таким образом королевская власть в Нидерландах была в известной мере ограничена в своих действиях.

Нидерланды представляли для Карла V огромную ценность. Они не только давали ему колоссальные финансовые средства (6692 тыс. ливров в одном лишь 1552 г.), но и были важнейшим военно-стратегическим плацдармом против Франции и противников Карла V из числа немецких князей.

Нидерланды также извлекали некоторые выгоды из своей принадлежности к империи Карла V. Будучи экономически наиболее развитой страной Европы, они захватили в свои руки почти всю торговлю с испанскими колониями и значительную часть финансовых операций и внешней торговли империи, что способствовало дальнейшему экономическому развитию Нидерландов. Они занимали особое положение в империи Карла V и использовали вытекавшие из этого экономические выгоды.

Однако уже во второй половине царствования Карла V вследствие бесконечных финансовых вымогательств и разорительных войн, которые велись Габсбургами в интересах общеевропейской феодально-католической реакции на средства, получаемые с Нидерландов, в стране стало назревать недовольство. Выражалось это как в увеличении количества восстаний городской и сельской бедноты, так и в распространении различных вероучений, противопоставлявших себя католической религии, — лютеранства, кальвинизма, анабаптизма и др. Для борьбы с ересями правительство уже с 1525 г. начало издавать жестокие законы против еретиков, так называемые плакаты. Но главная причина назревавшего общего конфликта лежала глубже, коренилась в самом характере и условиях социально-экономического развития Нидерландов.

Развитие капиталистических отношений в первой половине XVI в.

К середине XVI в. Нидерланды переживали период расцвета и являлись самой густонаселённой страной Европы: на небольшой территории было расположено более 300 городов и 6500 деревень.

Господствующей тенденцией экономического развития Нидерландов являлось разложение феодальных отношений, процесс так называемого первоначального накопления, складывание отношений буржуазных. Однако не все 17 провинций Нидерландов достигли одинаковой степени развития. Они делились в этом отношении на три группы: центральный промышленный район — Фландрия и Брабант; северная промышленная группа провинций, ядром которой были Голландия и Зеландия; окраинные, преимущественно сельскохозяйственные провинции — Артуа, Люксембург, Намюр, Гельдерн. Остальные провинции по своему хозяйственному развитию занимали промежуточное положение.

Старые «добрые» города Фландрии и Брабанта — Гент, Ипр, Брюссель, Лувен уже с XIII в. были центрами развитого цехового ремесла и вели широкую по тогдашним масштабам торговлю. Но к середине XVI в. цеховая система пришла в упадок. Главные цехи — цехи суконщиков — под влиянием конкуренции развившегося в деревне и новых городских центрах (в Хондсхоте, Валансьене, Антверпене и др.) капиталистического мануфактурного шерстоткацкого производства потеряли свое значение. Другие цехи, внешне сохраняя старые традиции и формы, также разлагались и хирели. Олигархическая верхушка цеховых мастеров вела ожесточенную борьбу против развивавшейся капиталистической мануфактуры. Одновременна она низвела подмастерьев до положения бесправных наёмных рабочих, лишённых возможности сделаться когда-либо самостоятельными ремесленниками. Многие цеховые мастера сами обеднели, попали в цепкие лапы ростовщиков и скупщиков и лишились былой самостоятельности.

Литьё пушек в XVI в. Гравюра Ф. Галле по рисунку Ж. Страдануса.

Капиталистическое производство в форме мануфактур по изготовлению шерстяных, шелковых, льняных и хлопчатобумажных тканей, ковров, гобеленов, кружев, стекольных, кожевенных и металлических изделий развивалось быстрыми темпами. Во Фландрии и Брабанте имелись как централизованные, так и рассеянные мануфактуры, подчинившие себе труд сельских и городских кустарей, работавших у себя дома, а также мануфактуры смешанного типа.

Антверпен, самый крупный портовый город Брабанта, превратился в важный центр торговой и финансовой деятельности. К нему тяготели мануфактуры городов Фландрии и Брабанта, связанные преимущественно с экспортом; в них производилась отделка английских сукон, вырабатывались стеклянные изделия, мыло, сахар и другие товары. Огромный и хорошо устроенный порт Антверпена был местом стоянки тысяч кораблей, прибывавших из всех стран света, в том числе из испанских и португальских колоний. В Антверпене были сосредоточены конторы всех крупнейших финансистов Европы, на его биржу ежедневно сходилось до 5 тыс. купцов различных национальностей.

В Голландии, Зеландии и Утрехте цеховое производство также уступало место капиталистическим мануфактурам, производившим в больших количествах шерстяные и льняные ткани (Лейден), корабельное снаряжение, парусину. Широко развились мореходство и кораблестроение. Таким образом, наряду с разорением цеховых мастеров и обнищанием мелких самостоятельных ремесленников, которые становились наёмными рабочими мануфактур, шло выделение кучки крупных капиталистов, владельцев денежных богатств и средств производства.

Важное место в экономике северных провинций занимали рыболовство и торговля. Амстердам, а также порты Зеландии — Миделбург и Флиссинген вели оживлённую торговлю с Англией, Шотландией, Прибалтикой, Ганзой и Русским государством. Отсталые сельскохозяйственные провинции — Гельдерн, Дрент, Оверейссел сбывали через голландские и зеландские порты продукты животноводческого хозяйства и через эти же порты получали недостающий им хлеб и другие товары.

В сельском хозяйстве Фландрии и частично Брабанта цензива постепенно уступала место краткосрочной феодальной аренде. Возникала и аренда капиталистического характера. Фермеры и богатые горожане, скупавшие дворянские земли, всё настойчивее вытесняли дворян из хозяйственной деятельности. В Голландии и Зеландии проводились большие работы по осушению болот, а осушенные участки, так называемые польдеры, сдавались на условиях капиталистической аренды фермерам, которые, располагая большими деньгами, заводили на этих землях крупные молочно-животноводческие хозяйства предпринимательского типа. Сами дворяне здесь переходили к капиталистическим методам ведения хозяйства. Это сопровождалось захватами общинных земель, сгоном крестьян-держателей на феодальном праве с их земельных участков, актами прямого ограбления и насилия по отношению к крестьянам. Множество крестьян превращалось в батраков, рабочих мануфактур и просто бездомных бродяг.

В целом все эти процессы характеризуют складывание в Нидерландах в недрах феодального общества капиталистических отношений. Суть их заключалась в концентрации капиталов в руках буржуазии и экспроприации трудящихся слоев города и деревни — ремесленников, подмастерьев и крестьян, которые превращались в лишённых средств производства работников мануфактур, батраков, подёнщиков, а нередко и в бездомных бродяг, против которых уже в начале XVI в. издавались свирепые «рабочие законы».

Несмотря на кажущуюся однородность экономического развития центральной и северной промышленных групп провинций, между ними имелись различия, которые в дальнейшем всё больше и больше усиливались. Капиталистические шерстоткацкие мануфактуры Фландрии и Брабанта в значительной мере зависели от ввозимой из Испании шерсти и ориентировались на подчинённые Испании рынки. По своей структуре это были преимущественно рассеянные мануфактуры. В этих провинциях дворянство пользовалось большим политическим влиянием. Скупавшие землю богатые горожане сами эксплуатировали крестьян феодальными и полуфеодальными методами.

Несмотря на довольно быстрый темп экспроприации крестьянства и развитие арендных отношений, в целом крестьянство центральных провинций было ещё опутано многими феодальными повинностями, связанными с землёй. Поэтому внутренний рынок был здесь ещё мало развит. Торговля Антверпена являлась преимущественно посреднической. Этот город почти не имел собственных кораблей. Всё это делало экономику Фландрии и Брабанта весьма уязвимой и ставило в большую зависимость от Испании.

На севере, наоборот, даже сравнительно отсталые сельскохозяйственные провинции были втянуты в товарно-денежные отношения. В Голландии, Зеландии и Фрисландии дворянство владело сравнительно небольшой частью земель, и в этих провинциях существовала довольно значительная прослойка исконно свободных крестьян, владевших землёй на правах собственности. Ёмкость внутреннего рынка, а следовательно, и база для развития капиталистических отношений были гораздо шире, а наличие мощного морского флота и ориентация торговли на Англию, Прибалтику и Ганзу делали всю экономику этих провинций почти независимой от Испании. Более того, сама Испания не могла обходиться без хлеба, привозимого голландскими купцами. Быстро развивался торговый центр северных провинций — Амстердам.

Между двумя экономическими центрами Нидерландов — Антверпеном на юге и Амстердамом на севере возникло соперничество, которое чем дальше, тем больше ослабляло первый из этих городов и укрепляло второй.

В провинциях Геннегау, Артуа, Люксембург, Намюр, Гельдерн феодальные отношения и позиции дворянства были весьма сильны. Нарождающиеся капиталистические отношения и в этих провинциях подтачивали и разлагали феодальное производство, но эти процессы протекали здесь в замедленном темпе.

Расстановка классовых сил накануне революции

Нидерландская буржуазия по своему характеру была ещё близка к средневековому бюргерству: это был период превращения средневекового третьего сословия в класс буржуазии. Противоречия между буржуазией, с одной стороны, испанским абсолютизмом и дворянством — с другой, ещё не приняли антагонистического характера. Поэтому нидерландская буржуазия была склонна к колебаниям и компромиссам, особенно в лице своей экономически наиболее сильной части — крупной торговой буржуазии.

Лишь передовая часть нидерландской буржуазии начинала осознавать свои классовые интересы. В её состав входили преимущественно владельцы мануфактур и купцы, связанные с внутренним рынком, к ней примыкали представители интеллигенции — адвокаты, врачи и пр. Эти слои населения облекали свои классовые требования в доктрину кальвинизма. Политической формой их организации были кальвинистские консистории, которые оказывали известное влияние на крестьянство, а также на мелкобуржуазные и плебсйско-демократические элементы городов.

В среде народных масс большой популярностью пользовались анабаптистские секты, пз которых многие проповедовали насильственное свержение существующего строя, идею имущественного равенства и уничтожения всех властей — светских и духовных.

Усиление испанского гнета во второй половине XVI в.

С вступлением в 1556 г. на испанский престол сына императора Карла V, короля Филиппа II, которому после раздела империи достались Нидерланды, оппозиционные настроения в стране усилились.

В Испании к этому времени уже вполне определилась победа феодальной реакции над слабыми ростками капитализма. Господствующий класс феодалов строил своё благосостояние на ограблении подвластных стран, к числу которых принадлежали и Нидерланды. Планы Филиппа II подчинить феодально-католической реакции всю Европу являлись отражением тех целей, которые ставили перед собой реакционные испанские феодалы.

Филипп II c самого начала решил установить в Нидерландах бюрократическую систему испанского абсолютизма с целью полного экономического, политического и религиозного подчинения страны. Для достижения этой цели испанское правительство наметило следующие мероприятия: увеличение количества испанских войск в стране; сосредоточение фактической власти в руках узкого состава государственного совета (консульты), членами которого были верные слуги испанского правительства, придание епископам инквизиционных полномочий по борьбе с ересями и создание 14 новых епископств; безоговорочное исполнение законов против еретиков — «плакатов», которые при Карле V применялись с известной осторожностью.

Ратуша в Графте. 1613 г.

За этим последовал ряд новых мероприятий, затронувших самые насущные экономические интересы Нидерландов. В 1557 г. Филипп II объявил государственное банкротство, вследствие которого многие нидерландские банкиры понесли огромные убытки. В 1560 г. был введен налог на вывозимую из Испании шерсть, в связи с чем ее ввоз в Нидерланды сократился сразу с 40 тыс. до 25 тыс. кип в год. Нидерландские купцы были фактически отстранены от торговли с колониями, которую испанцы объявили своей монополией. Большой вред нанесла Нидерландам враждебнаяАнглии внешняя политика Филиппа II, так как торговля с Англией составляла значительную часть вненшеторговых операций Нидерландов и в ней были заняты десятки тысяч людей. Эти реакционные мероприятия испанских властей нанесли удар по интересам почти всех социальных слоев населения Нидерландов и грозили разрушить экономику страны. Закрылись многие мануфактуры, тысячи людей лишились работы и вместе со своими семьями были обречены на голод и нищету. Началась эмиграция ремесленников и торговцев в другие страны.

То обстоятельство, что все эти акты исходили от чужеземных правителей, придавало им характер национального гнета. Проводниками политики национального угнетения явились, в частности, наместница испанского короля в Нидерландах Маргарита Пармская и её главный советник Гранвелла, заслуживший всеобщую ненависть Нидерландцев.

Итак, развивавшиеся в недрах феодального общества новые, капиталистические формы производства и стоявшие за ними новые классы повсюду встречали на пути своего дальнейшего роста ожесточенное сопротивление отживающих сил феодализма.

В этих условиях ниспровержение феодального строя и иноземного испанского владычества — оплота феодальных порядков в стране — могло произойти лишь путем буржуазной революции и воины за независимость. Революционные элементы буржуазии, выступавшие под знаменем кальвинизма, возглавили эту борьбу Главной движущей силой выступали крестьянство и городской плебс, которые больше всех страдали от переплетения феодальной и капиталистической эксплуатации. Им противостояли испанский абсолютизм и его главная опора — католическая церковь и основная часть дворянства. Однако другая часть дворянства, в особенности мелкое, которое вытеснялось испанцами с различных должностей и из армии, была настроена оппозиционно по отношение к испанскому правительству.

Назревание революционной ситуации

Под влиянием описанных событий в начале 60-х годов в стране началось сильное брожение среди городского плебса и крестьянства. Кальвинизм и анабаптизм сделали огромные успехи в промышленных городах, деревнях и местечках Фландрии, Брабанта, Голландии, Фрисландии и других провинций. По свидетельству одного инквизитора, окрестности городов приморской Фландрии были полны еретиками. Толпы вооружённых людей собирались слушать еретических проповедников, и наместница испанского короля в Нидерландах Маргарита Пармская оценивала эти события как «величайшее потрясение общественного спокойствия».

Медаль дворянских гёзов. 1566 г.

В Валансьене в 1561 г. народ разогнал жандармерию и членов магистрата и спас от казни двух еретиков. В Антверпене, который бил центром ересей, в 1564 г., во время казни монаха-расстриги Кристофа Фабрициуса, произошли столкновения между народом и стражей. Проповедями, а порой и массовыми выступлениями руководили буржуазные кальвинистские консистории. В оппозиционную борьбу против испанского абсолютизма начало втягиваться и нидерландское дворянство, которое опасалось за судьбу своих средневековых привилегий. Ядро дворянской оппозиции вначале сформировалось вокруг трёх членов государственного совета: графа Эгмонта, принца Оранского и адмирала Горна. Все трое были представителями старинных аристократических семей. Выражая волю дворянства Нидерландов, они стали выступать против правительства в государственном совете, требовали восстановления вольностей страны, вывода испанских войск, отставки Гранвеллы, отмены «плакатов» против еретиков.

Дворянской оппозиции удалось добиться удовлетворения лишь некоторых из своих требований: отставки Гранвеллы (1564 г.) и вывода испанских войск, но Филипп II категорически настаивал на неуклонном исполнении «плакатов» и проявлял полное равнодушие к экономическим и политическим нуждам страны. Поэтому антиправительственные выступления и проповеди протестантов принимали всё больший размах.

Антииспанские настроения усиливались также потому, что иноземное господство сковывало национальное развитие Нидерландов, а реакционные действия испанского абсолютизма воспринимались как национальные преследования.

В 1565—1566 гг. положение в Нидерландах стало чрезвычайно напряжённым. Буржуазные кальвинистские консистории, которые сами вели агитацию против «плакатов» и инквизиции, с трудом сдерживали революционный напор масс. Даже дворянская оппозиция в условиях нараставшей волны народного возмущения вынуждена была идти дальше, чем она первоначально хотела, надеясь использовать народное движение в своих классовых интересах.

В ноябре 1565 г. дворянская оппозиция оформилась в союз «Соглашения», или «Компромисса». Дворяне противопоставляли абсолютизму свои средневековые вольности, а реформу католической церкви хотели использовать для личного обогащения за счет отобранных у церкви земель и богатств. Вместе с тем они протестовали против испанского гнёта и испанской инквизиции. Был выработан текст обращения к правительству, являвшийся одновременно и программой оппозиции. 5 апреля 1566 г. это обращение в торжественной обстановке было вручено наместнице испанского короля Маргарите Пармской депутацией союза «Компромисса» в составе нескольких сот дворян. Их бедная одежда дала одному из вельмож повод презрительно обозвать их гёзамя, т. е. нищими. Кличка эта была подхвачена всеми борцами за независимость Нидерландов, с гордостью называвшими себя гёзами.

Требуя соблюдения старинных вольностей и смягчения преследования еретиков, дворяне указывали в обращении, что невыполнение этих условий может вызвать «всеобщее-волнение и бунт» и первыми жертвами его станут дворяне, как «наиболее подверженные затруднениям и бедствиям, которые обычно проистекают из подобных злоключений».

Летом 1566 г. лига дворян заключила союз с консисториями, которые в своём заявлении требовали от дворян «не останавливаться на пороге, но двинуться вперёд» и доказывали необходимость этого тем, что натиск народных масс невозможно более сдерживать. Было решено создать объединённый совет.

Классовые интересы буржуа, возглавлявших консистории, и их более тесная связь с народными массами толкали их на путь революционных действий. Они заявляли, что если правительство откажется удовлетворить их требования, то надо будет «избивать священников, громить церкви и разрушать изображения святых».

Испанские власти в Нидерландах оказывались в положении всё большей и большей изоляции. Стало ясно, что править прежними методами уже невозможно. В стране назревала революционная ситуация.

Иконоборческое восстание 1566 г.

Летом 1566 г. проповеди и шествия еретиков собирали многие тысячи вооружённых участников. Власти не могли им противодействовать. В августе 1566 г. движение принимает форму открытого вооружённого восстания, направленного против главного оплота испанского господства — католической церкви. Происходили многочисленные разгромы церквей, уничтожение икон и статуй святых (иконоборчество). Центрами движения были промышленные районы Хондсхота, Ипра, Касселя и Армантьера. Толпы вооружённых рабочих мануфактур, ремесленников и крестьян повсеместно громили католические церкви и монастыри, уничтожали иконы, статуи, забирали драгоценную утварь и передавали её городским магистратам на нужды бедных.

В Антверпене инициаторами иконоборческого движения были ремесленники и городская беднота. В Турне в разгроме церквей приняли участие 800 крестьян из окрестных деревень. К восстанию были причастны многие богатые купцы. Здесь были созданы специальные военные отряды, которые несли охрану порядка в городе. Они содержались за счёт конфискованных имуществ. Повстанцысожгли все документы, содержавшие привилегии церквей и монастырей. То же происходило и в Валансьене.

В Миделбурге иконоборцы при поддержке богатых лиц и даже некоторых членов магистрата принудили магистрат города освободить заключённых в тюрьме еретиков. В Утрехте действия иконоборцев носили ярко выраженный социальный и политический характер, и Маргарита Пармская оценивала их не только как «ниспровержение религии, но и как уничтожение судопроизводства и всего политического порядка».

Общий размах иконоборческого восстания был грандиозен. За несколько дней оно охватило 12 из 17 провинций. В одной лишь Фландрии было разгромлено свыше 400 церквей и монастырей, а всего в Нидерландах — 5500. Это свидетельствует о массовом характере восстания. В стороне от него остались отсталые сельскохозяйственные провинции, где иконоборческие выступления имели место лишь в нескольких крупных городах.

Власти оказались бессильными перед этим мощным движением народных масс. Маргарита Пармская вынуждена была пойти на некоторые уступки. 23 августа 1566 г. она официально заявила о своём согласии на отмену инквизиции, смягчение «плакатов», амнистию членам дворянского союза «Компромисса» и на допущение кальвинистского богослужения в специально для этого отведённых помещениях.

Размах и сила восстания напугали не только правительство. Напуганы были члены союза «Компромисса» и буржуазия. Дворяне безоговорочно приняли условия Маргариты, распустили свой союз и совместно с правительственными войсками приступили к подавлению восстания. Консистории вели переговоры с правительством, но уже отрекались от своег о участия в восстании и от руководства им, утверждая, что оно произошло без их «ведома и согласия».

Примиренческая, нерешительная позиция буржуазии лишала восстание руководства. Консисториальные проповедники везде призывали народные массы «прекратить мятежи» и повиноваться властям. Некоторое время народные массы продолжали стихийную героическую борьбу. Однако уже к весне 1567 г. последние островки восстания в Антверпене и Валансьене были подавлены.

Несмотря на обещания Маргариты Пармской, Нидерланды по-прежнему остались во власти деспотизма и инквизиции. В Мадриде было решено, что герцог Альба соберёт сильную армию и, вторгнувшись в Нидерланды, жестоко покарает всех «бунтовщиков» и «еретиков».

Террористический режим герцога Альбы

22 августа 1567 г. армия Альбы вступила в Брюссель. Тысячи семей ещё до её вступления в панике покинули пределы страны. В числе их были некоторые аристократы, в частности принц Вильгельм Оранский, который стал руководителем дворянско-эмигрантскои оппозиции. Маргарита Пармская была отозвана.

Дон Фердинанд Альварец де Толедо, герцог Альба, испанский гранд и католический фанатик, отличался деспотическим характером и непреодолимым упрямством. Опытный полководец и дипломат, он, однако, не был способен разобраться в событиях, происходивших в той стране, «усмирить» которую он был послан.

Данные ему Филиппом II инструкции были категоричны. Альба фактически получил права диктатора. Все носители «духа мятежа» и «ереси» подлежали физическому истреблению. Герцог Альба тотчас же принялся за осуществление этих предначертаний. Испанские гарнизоны расположились во всех крупных городах и цитаделях страны и обращались с «недосожжёнными» (так они называли всех нидерландцев), как с туземцами испанских колоний 9 сентября Альба арестовал главарей аристократической оппозиции — графов Эгмонта и Горна, а также бургомистра Антверпена Ван Стралена, Альба, как и Филипп II, всё ещё был склонен считать оппозиционных дворян и их лидеров главными зачинщиками «беспорядков».

В сентябре был учреждён и приступил к своей деятельности «Совет по делам о мятежах», прозванный «кровавым советом». На основании приговоров этого террористического судилища за период 1567—1569 гг. было казнено свыше 8 тыс. человек, не считая многих тысяч, подвергшихся другим видам наказаний. 5 июня 1568 г. были казнены лидеры аристократической оппозиции Эгмонт и Горн. Уничтожая все оппозиционные элементы, Альба одновременно хотел превратить судебные конфискации в источник обогащения испанской казны.

В марте 1569 г. на утверждение Генеральных штатов был внесён законопроект о введении в Нидерландах испанской системы налогообложения, носившей название алькабалы. В алькабалу входил 1%-ый налог со всех движимых и недвижимых имуществ, 5%-ый — с продажи всех недвижимых имуществ и 10%-ый — с каждой торговой сделки по движимости. В условиях Нидерландов, где каждый товар проходил через многие руки, прежде чем попасть к потребителю, введение 10%-ого налога на каждую сделку было равносильно экономической катастрофе. Возмущение охватило всю страну. С большим трудом Генеральные штаты уговорили Альбу отложить введение алькабалы до 1571 г., а пока ограничиться взиманием с Нидерландов ежегодного платежа в испанскую казну в размере 2 млн флоринов. 1%-ый налог был всё же взыскан и дал 3300 тыс. флоринов.

Партизанская народная борьба против испанского деспотизма

Борьба народных масс против террора Альбы началась сразу по его прибытии. Множество мелких ремесленников рабочих мануфактур и крестьян, бросив свои дома, скрылось в лесных массивах окрестностей Дьеппа, Ипра, Касселя и Оденарде во Фландрии. Отсюда они повели ожесточённую партизанскую войну против испанцев и их пособников. Они истребляли мелкие отряды испанских солдат, казнили — по приговорам тайных консисторий — католических священников и судейских чиновников. Сотни вооружённых фламандских эмигрантов возвращались обратно из Англии и присоединялись к этим лесным гёзам. Крестьяне окрестных деревень снабжали народных мстителей продовольствием и сообщали им о действиях правительственных войск и властей.

Медаль, выбитая в знак протеста против инквизиции. 1588 г.

Такие же события происходили и на севере страны В 1567—1568 гг. в Северной Голландии разразилось сильное крестьянское восстание, но, лишённое руководства, оно было разгромлено. Тогда рыбаки и матросы Голландии, Фрисландии и Зеландии — «морские гезы» — на своих лёгких и быстроходных кораблях начали ожесточённую борьбу с испанцами на море. Вначале принц Оранский не желал поддерживать связей с «морскими гёзами», но в дальнейшем установил с ними связь и постарался подчинить их себе. Вильгельм Оранский начал выдавать «морским гёзам» каперские свидетельства, которые предоставляли им право вести войну против испанцев и захватывать их суда. Через год на кораблях гёзов появились дворяне (де Люмэ, де ля Марк и др.), постепенно забравшие руководство в свои руки Несмотря на это, во флоте гёзов парил революционный дух.

Однажды «морские гёзы» захватили целый флот испанцев в количестве 46 кораблей с деньгами и ценностями. В другой раз они овладели караваном из 30 кораблей и совершили опустошительный налёт на город Моникендам.

Базировались гёзы на морские порты Англии, некоторое время оказывавшей им покровительство в целях ослабления своего врага — Испании.

Политика принца Оранского и дворянской эмиграции

Принц Вильгельм Оранский не был нидерландцем по происхождению. Он родился в Германии, в семье владетельного князя Нассауского. Свои нидерландские владения он получил по наследству от дяди Воспитанный при дворе Карла V, Вильгельм Оранский сохранил тесные связи со своими родственниками в Германии, женился на немецкой принцессе и всегда демонстративно подчёркивал своё положение имперского князя На первом этапе революции он стремился стать независимым имперским князем, курфюрстом брабантским или голландским. Его веротерпимость сочеталась в то же время с ненавистью к анабаптистам, а склонность к реформации объяснялась стремлением извлечь материальные выгоды из конфискации церковных владений и обеспечить себе иноземных союзников в лице французских гугенотов, немецких протестантских князей и правительства Англии.

После подавления испанцами иконоборческого движения Вильгельм Оранский бежал с группой своих приверженцев в Германию и здесь начал собирать силы для вооружённой борьбы против Альбы. Отсюда, собрав субсидии от богатых купцов и консисторий нидерландских городов, при покровительстве и содействии немецких протестантских князей и французских гугенотов, он совершил несколько походов в Нидерланды для борьбы с испанцами. Однако все они были неудачны. Причиной этому было не только отсутствие полководческих дарований у принца, но и характер его политики и стратегии. Он ориентировался в тот период главным образом на наёмные войска и помощь иноземных государей.

Потерпев поражение в военной кампании 1568—1569 гг., принц Оранский в 1571 г. начал секретные дипломатические переговоры с Францией и Англией. Целью переговоров было заручиться военной помощью этих государств. В уплату за «помощь» Франции были обещаны провинции Геннегау, Артуа и Фландрия; Англии — Голландия и Зеландия, а сам принц должен был получить Брабант и некоторые другие провинции и стать имперским курфюрстом брабантским.

Однако ссциально-политическая обстановка, в условиях которой развивалась деятельность принца Оранского, конкретная расстановка классовых сил, сложившаяся в дальнейшем ходе революции и освободительной войны, внесли серьёзные поправки в его планы. В конце концов он стал фактически исполнителем воли крупной, преимущественно торговой буржуазии Нидерландов, которая видела в принце Оранском нужного ей «сильногр человека». В то же время Вильгельм Оранский сумел обеспечить себе поддержку в среде самых разнообразных социальных слоев: дворян, зажиточных горожан и даже со стороны некоторой части народных масс.

Восстание 1572 г. и зарождение буржуазной республики на севере

Нидерландская буржуазная революция 1566 - 1609 гг.

В 1571 г. Альба ввёл алькабалу. Вся экономическая жизнь страны приостановилась, расторгались сделки, закрывались лавки и мануфактуры, обанкротились многие фирмы и банки. Атмосфера в стране накалилась до чрезвычайности, особенно в Голландии и Зеландии. Началась массовая эмиграция населения.

В такой обстановке отряд «морских гёзов», изгнанных из английских портов указом королевы Елизаветы, уступившей настояниям испанского правительства, внезапным налётом 1 апреля 1572 г овладел портовым городом Брилем,расположенным на острове в устье Рейна. Указанный эпизод в условиях вновь обострившейся революционной ситуации послужил сигналом к всеобщему восстанию в северныхпровинциях. 5 апреля 1572 г. городские массы Флиссингена восстали и впустили в город революционные отряды гёзов. Окрестное крестьянство активно поддерживало восставших и энергично истребляло небольшие отряды испанских войск. Вслед за этим произошли восстания в городе Веер, в котором находился главный арсенал испанской армии, в Арнемейде-не Энкхёйзене, а через несколько недель весь север пылал в огне всеобщего восстания. На путь борьбы с испанцами встала и та часть дворянства северных провинций, которая сблизилась с буржуазией и приняла кальвинизм. Эти успехи на суше были подкреплены рядом сильных ударов по испанскому флоту на море.

Народное восстание на севере, руководимое революционной кальвинистской буржуазией, заложило основу будущей буржуазной республики Соединённых провинций. Характерно, что ни Альба, ни принц Оранский не смогли оценить всю важность этого события. Принц, целиком погружённый в организацию нового вторжения иностранных войск в Нидерланды, «...узнав об этом народном движении, не проявил никакого удовольствия. Наоборот, он жаловался, что эти небольшие успехи помешают главному мероприятию, которое он готовил»,— писал в своей хронике Гуго Гроций. Альба с пренебрежением отнёсся к «бунту мужиков» и высокомерно заявил: «Это не важно». Он считал, что главная опасность грозит со стороны принца Оранского и его союзников из числа немецких князей. Все свои основные силы Альба двинул в Геннегау, на город Монс, который был захвачен братом принца Оранского Людовиком Нассауским.

Принц Оранский лишь тогда обратил серьёзное внимание на восстание на севере, когда его очередной военный поход на юг Нидерландов потерпел полный крах. Тем временем в северных провинциях «морские гёзы», сформированные из плебса, ремесленников и радикальной буржуазии новые городские ополчения стали господами положения. Они вели активные боевые операции против испанцев на суше и на море, организовывали оборону городов и методами революционного террора расправлялись с противниками революции и с испанской агентурой. Но богатое купечество Голландии и Зеландии, поддерживавшее политический союз с дворянством и высшим слоем средневекового бюргерства, постепенно начало прибирать власть к своим рукам. Одним из шагов в этом направлении было призвание Вильгельма Оранского. Ему была вручена высшая исполнительная власть и командование войсками и флотом. Эти общественные слои надеялись, что принц «обуздает» народные массы и обеспечит ведение войны против Испании, используя для этого иноземных союзников. Уже в 1572 г. в Голландии и Зеландии стали высаживаться французские и английские отряды, которые под видом «помощи» преследовали корыстные, захватнические цели в отношении Нидерландов.

Взятие Бриля 'морскими гёзами' в 1572 г. Гравюра 1583 г.

Период с 1573 по 1575 г. был тяжёлым для восставших. Поняв свою ошибку, Альба всеми силами обрушился на «мятежников». Повсюду народные массы оказывали отчаянное и героическое сопротивление испанцам. Семь месяцев (с декабря 1572 по июль 1573г.) населениеХаарлема вело героическую борьбу с осаждавшими город испанскими войсками, и лишь угроза голодной смерти заставила его капитулировать. Не меньший героизм проявили жители осажденного Лейдена (май — октябрь 1574 г.), борьба которых закончилась блестящей победой Восставшие провинции широко и с большим эффектом применяли метод затопления водой территорий, занятых испанцами, хотя это и наносило очень большой ущерб крестьянам.

Восстание 1576 г. и «Гентское умиротворение»

Наконец в Мадриде поняли, что политика Альбы провалилась. В декабре 1573 г. он был смещён и покинул Нидерланды. Сменивший герцога Альбу Рекезенс перестал взимать алькабалу и объявил весьма ограниченную амнистию, но это были запоздалые, половинчатые меры, и положение в стране не изменилось к лучшему. Восставшие же провинции севера самоотверженно переносили самые тяжёлые испытания. Испанские наёмники годами не получали жалованья. Встретившись с героическим сопротивлением народа и тяжёлыми материальными лишениями, они быстро превратились в скопище мародёров и насильников.

В 1576 г. испанские солдаты подняли мятеж. Сместив своих командиров и покинув «негостеприимный» север, они самовольно двинулись всей своей массой на юг, оставляя за собой руины и запустение.

Зверства испанцев после взятия Хаарлема в 1573 г. Гравюра 1583 г.

Однако и на юге быстро назревал революционный кризис. Городские магистраты и народные массы готовили отпор наёмным грабителям. Отряды крестьян уничтожали мелкие группы испанских солдат. На улицах Брюсселя убивали испанцев и их пособников. Даже дворянство и духовенство проявляли сильное недовольство политикой испанского абсолютизма.

4 сентября 1576 г. отряд городской милиции Брюсселя под командованием офицера-оранжиста (сторонника принца Оранского) при поддержке населения арестовал членов государственного совета. Народные массы восстали. Испанское владычество было низвергнуто и в южных провинциях. Власть перешла к Генеральным штатам.

Восстание 4 сентября получило отклик во всей стране. Повсюду народные массы брались за оружие и низвергали реакционные городские магистраты. К политической деятельности приобщались широкие слои городского плебса и крестьянства. Революционные элементы буржуазии стремились овладеть и руководить этим движением масс. В то же время реакционное дворянство, богатое консервативное бюргерство и купечество не желали терять своих руководящих позиций. Они старались закрепиться в городских магистратах и правительственном аппарате. Дворяне захватывали командные должности в армии организованной штатами, и энергично набирали собственные отряды. В целом же политическая обстановка была крайне запутанной и противоречивой.

В частности, положение особенно осложнялось тем обстоятельством, что взбунтовавшиеся испанские войска овладели цитаделями в ряде крупных городов: Антверпене, Генте, Алосте и др. Население этих городов оказалось под постоянной угрозой насилий и грабежей со стороны взбунтовавшихся испанских наёмников.

В этих условиях в Генте собрались в том же 1576 г. Генеральные штаты. По своему составу они мало отражали изменения, происшедшие в политической жизни страны. Южные провинции были представлены здесь реакционным дворянством, католическим духовенством и консервативными слоями бюргерства. Делегаты северных провинций были в меньшинстве, и их радикальные предложения тонули в потоке бесплодной дискуссии.

Тем временем взбунтовавшиеся испанские наёмники антверпенской цитадели 4 ноября овладели городом, подвергнув его грабежу и разгрому. 8 тыс. горожан было убито и замучено, сгорело около 1000 зданий, общий ущерб оценивался в 24 млн. гульденов.

Эти события заставили Генеральные штаты поспешить с выработкой решения. Принятый ими 8 ноября 1576 г. текст «Гентского умиротворения» не содержал, однако, чёткой программы действий. Правда, кровавое законодательство герцога Альбы объявлялось отменённым, декларировалась необходимость сохранения единства страны и ведения решительной борьбы с мятежными испанскими войсками (которые объявлялись вне закона) до тех пор, пока страна не будет освобождена от испанцев. На юге сохранялось господство католической религии; за Голландией и Зеландией признавалось право сохранить протестантизм. Но целый ряд важнейших вопросов оставался нерешённым. Власть ненавистного народу Филиппа II не была свергнута. Не были восстановлены отменённые за последние 5—10 лет испанцами вольности и привилегии, которые давали право городским низам принимать некоторое участие в местном управлении. В частности, не были восстановлены вольности Гента, отменённые Карлом V после гентского восстания 1539—1540 гг. Такие вопросы, как ликвидация феодальных поземельных отношений, даже не обсуждались Генеральными штатами, а предложение о секуляризации церковных земель было отвергнуто большинством депутатов. Всё это показывало, что те, кто выработал текст «Гентского умиротворения» — богатые бюргеры, дворяне, представители городского патрициата и католического клира, стремились не к дальнейшему развитию революции, а к её ограничению.

Обострение классовой борьбы на юге страны

Вопреки воле народа Генеральные штаты повели переговоры с присланным Филиппом II в качестве наместника Нидерландов дон Хуаном Австрийским. В феврале 1577 г. дон Хуан согласился принять условия «Гентского умиротворения» и подписал так называемый вечный эдикт. Но уже 24 июля он открыто порвал с Генеральными штатами и начал стягивать войска в Намюр.

В ответ по всей стране прокатилась новая волна народных восстаний. В Брюсселе и некоторых других городах Фландрии и Брабанта были созданы революционные «комитеты восемнадцати», состоявшие из представителей 9 цеховых «наций» ( Нацией называлась группа цехов родственных специальностей.) города, по 2 от каждой.

Членами «комитетов восемнадцати» являлись буржуа, адвокаты, ремесленники, мелкие лавочники, купцы. Фактически эти комитеты представляли собой органы революционной власти. Их главной задачей была организация обороны городов и их окрестностей от испанских войск. Война за независимость страны являлась наиболее насущной жизненной задачей в стране, и революционность любой партии определялась тем, насколько энергично она способна была вести войну с испанцами. Но, начав с организации обороны городов, «комитеты восемнадцати» стали вторгаться во все области городской жизни, контролировать действия магистратов и оказывать давление на государственный совет и Генеральные штаты в Брюсселе. Летом и осенью 1577 г. «комитет восемнадцати» Брюсселя официально требовал у Генеральных штатов удаления из государственного аппарата засевших в нём реакционеров и испанской агентуры. Он обложил особым налогом доходы зажиточных горожан Брюсселя.

Однако народные массы не были достаточно организованны, а революционная буржуазия не смогла выдвинуть из своей среды руководителя общегосударственного масштаба. Этим воспользовался принц Оранский. Осенью 1577 г. он прибыл в Брюссель. Опираясь на энергичную деятельность своих сторонников, он добился должности руварда (наместника) Брабанта.

Дворянская партия тем временем пыталась закрепиться во Фландрии и сделать её столицу — город Гент — центром своих контрреволюционных комбинаций. Восстание гентского плебса 28 октября 1577 г. смело дворянских реакционеров. Их лидер — герцог Арсхот и ряд других заговорщиков были арестованы, а хозяином города стал «комитет восемнадцати», находившийся под влиянием кальвинистских консисторий.

Всюду организовывались демократические военные отряды, революционные «комитеты восемнадцати», собирались пожертвования и изготовлялось оружие. Демократические элементы захватили власть и в Аррасе — центре провинции Артуа, в которой преобладало влияние реакционно-дворянских элементов. Но повсюду в состав «комитетов восемнадцати» проникали и сторонники Вильгельма Оранского, которые старались проводить свою программу действий.

Генеральные штаты и поддерживавшие их социальные слои находились в растерянности. Напуганные мощным размахом народных выступлений, они видели своё спасение в его подавлении путём сговора с силами феодально-католической реакции, что вызывало в народе ещё большее возмущение.

Демократическое движение в Генте

Наиболее острая социально-политическая борьба разгорелась в Генте. «Комитет восемнадцати» здесь ввёл свободу вероисповедания, правительственные войска были изгнаны из города, а вместо них созданы военные формирования из демократических элементов — плебса и ремесленников. Руководство этой армией находилось в руках представителей революционной буржуазии. Церковные имущества были конфискованы и распродавались по дешёвой цене. Вырученные от их продажи деньги шли на оплату войск и помощь беднякам. Осенью 1578 г. гентцы казнили ярых реакционеров, сторонников Испании — бывшего члена «кровавого совета» Гессельса и Яна де Виша, по вине которых погибло много людей.

Отступление испанцев из Брабанта в 1577 г. Гравюра Ф. Гогенберга.

Не желая поддерживать политику Генеральных штатов, гентцы отказались платить налоги и в целях объединения сил революционно-освободительного движения заключили союз с Брюсселем и городами Фландрии.

После того как настроенное происпански дворянство Геннегау и Артуа, разгромив городскую демократию в Аррасе и Валансьене, подняло мятеж осенью 1578 г., гентцы в союзе с фламандским крестьянством повели против них активные военные действия. Во Фландрии разгорелась настоящая крестьянская война. Крестьянство Фландрии не получило от Генеральных штатов ни земли, ни освобождения от феодальных повинностей. В то же время оно подвергалось грабежу и насилиям со стороны дворян и военных наёмников, призванных в Нидерланды Генеральными штатами и принцем Оранским.

Для борьбы против наёмных войск и дворян крестьяне создавали отряды самообороны. Крестьяне захватывали дворянские земли, громили замки и монастыри. Дворяне и католическое духовенство опасались полной своей гибели.

Крупные крестьянские восстания имели место также в ряде северных провинций — Оветюйсселе, Фрисландии, Дренте, Гельдерне, Гронингене.

Напуганные ростом массового революционного движения, Генеральные штаты отправили войска, которые свирепо расправлялись с восставшим крестьянством.

Аррасская и Утрехтская унии 1579 г.

6 января 1579 г. в Аррасе представители дворянства провинций Артуа и Геннегау заключили союз, целью которого являлось общее соглашение с Филиппом II как «законным повелителем и государем». Это было открытое предательство национальных интересов страны феодально-католической реакцией.

В ответ на это 23 января 1579 г. была создана Утрехтская уния, ядро которой составляли революционные северные провинции: Голландия, Зеландия, Утрехт и Фрисландия. К ним примкнули вскоре города Фландрии и Брабанта во главе с Гентом. Целью Утрехтской унии было ведение революционной войны против Испании до победного конца.

Католическая реакция, ободрённая достигнутыми ею успехами в Геннегау и Артуа, осмелела. В крупных городах Фландрии и Брабанта — Антверпене, Брюсселе, Брюгге испанская агентура организовала ряд мятежей, которые, однако, разбились о бдительность и сопротивление сил революционного движения.

Низложение Филиппа II

26 июля 1581 г. в обстановке войны с Испанией и острой политической борьбы внутри страны штатами провинций, заключивших Утрехтскую унию, был официально низложен как суверен Нидерландов Филипп II. Ещё до этого принц Оранский разгромил в августе 1579 г. демократическое движение в городе Генте. На севере специальным законом демократические городские корпорации, так называемые милиции или стрелковые гильдии, были лишены в 1581 г. права принимать участие в решении городских и общегосударственных дел. В феврале 1582 г. нринц Оранский и Генеральные штаты вопреки воле народа призвали в страну в качестве её правителя герцога Анжуйского. В январе 1583 г. герцог Анжуйский, опираясь на наёмные французские войска, поднял реакционный мятеж, имевший целью присоединение Фландрии и Брабанта к Франции. Мятеж был подавлен силами вооружённого народа, но в сочетании с общей обстановкой, сложившейся в центральных провинциях страны, он имел катастрофические последствия для дальнейших судеб революции.

Поражение революции на юге страны и его причины

Политика сторонников Вильгельма Оранского, подавлявших демократическое движение, имела своим следствием ослабление борьбы широких народных масс за независимость и привела к тому, что усиленному военному натиску испанцев в 1580 г. противостояло на юге лишь сопротивление разрозненных городских центров — Ипра, Гента, Брюгге, Брюсселя, Антверпена. Революционные защитники героически оборонявшихся городов могли иметь лишь временные успехи. Присланный из Испании в качестве наместника короля Александр Фарнезе овладевал одним городом за другим, используя свой перевес в силах и разрозненность действий городов.

Теперь сказались как особенности экономической структуры Фландрии и Брабанта, так и связанное с этим своеобразие расстановки классовых сил в этих провинциях.

Плебейские ремесленные массы городов Фландрии и Брабанта, дезорганизованные изменой своих руководителей, не смогли оказать успешного сопротивления натиску испанских войск и внутренней реакции.

Крестьянство ещё раньше потеряло способность к борьбе, так как Генеральные штаты потопили в крови его выступления, имевшие своей целью ликвидацию феодальной собственности на землю.

Наиболее радикальные и предприимчивые элементы городской буржуазии — владельцы мануфактур и связанное с ними купечество — массами эмигрировали на север. В городах Фландрии и Брабанта всё большую силу и значение приобретали консервативные слои буржуазии, высшие слои средневекового бюргерства, связанные своими политическими и экономическими интересами с Испанией. В итоге испанцы захватили южную часть Нидерландов.

Республика Соединенных провинций в конце XVI в

Иначе складывалось положение на севере. Здесь Голландия и Зеландия, провинции с относительно более развитыми формами капиталистических отношении, особенно окрепшими в ходе революции, представляли центр национально-освободительного движения, который притягивал к себе революционные элементы других провинций Нидерландов. Религиозные преследования и испанская налоговая система — алькабала вызывали здесь одинаковое возмущение в городе и деревне, что создавало прочную основу для совместной борьбы крестьян и городского плебса. Революционные элементы буржуазии, сгруппировавшиеся вокруг кальвинистских консисюрий, были сильнее и сплочённее, чем на юге, и постоянно пополнялись за счёт эмиграции с юга. Буржуазия и народные массы участвовали в северных провинциях в совместной борьбе против испанцев, католической церкви и наиболее ненавистных феодальных институтов. Идеологическим знаменем движения был кальвинизм, и в этом заключается смысл слов Энгельса: «...кальвинизм создал республику в Голландии...» ( Ф. Энгельс, Развитие социализма от утопии к науке, К.Маркс и Ф. Энгельс, Избранные произведения, т. II, М. 1955, стр. 95. )

Вильгельм Оранский. Портрет работы А.Т. Кея.

Предоставив южным провинциям после восстания 1576 г. роль военного заслона, голландская буржуазия успешно использовала созданнук этим временную передышку. Заключением Утрехтской унии 1579 г. она положила начало политическому существованию нового независимого буржуазного государства — Соединённых провинций Нидерландов, называемых чаще по наиболее крупной и важной провинции Голландией.

Государственным аппаратом Соединённых провинций постепенно полностью овладевала консервативная купеческая олигархия. Приглашение принца Оранского на должность штатгальтера, формальное сохранение вплоть до 1581 г. суверенитета Филиппа II над Нидерландами, отстранение кальвинистских консисторий и стрелковых гильдий от участия в решении государственных и городских дел, поддержка внешней политики оранжистов — всё это было делом её рук.

Летом 1584 г. агентом Филиппа II Балтазаром Жераром был убит Вильгельм Оранский. Однако социально-политическая основа, на которой сложился и вырос оранжизм, продолжала существовать. Генеральные штаты Соединённых провинций по-прежнему занимались усиленными поисками нового иноземного государя на престол Нидерландов. Когда король Франции Генрих III отклонил сделанное ему предложение, восторжествовала английская ориентация. В сентябре 1585 г. граф Лестер, приближённый королевы Елизаветы, вступил в обязанности фактического правителя Соединённых провинций. Опасность этой политики не замедлила обнаружиться. Выполняя инструкции английского правительства, граф Лестер стремился превратить республику в бесправный придаток Англии, а английским купцам немочь захватить в свои руки традиционные внешние голландские рынки. С этой целью Франция и Германия были объявлены «союзниками» Испании и торговля с ними была запрещена. Войну с Испанией граф Лестер вёл неудачно, а затем, по приказу английского правительства, завязал с испанцами предательские переговоры и поднял военный мятеж в целях захвата Нидерландов.

Мятеж графа Лестера был разгромлен, а сам он вынужден был покинуть республику. Лишь после этого правящая купеческая олигархия покончила с поисками иноземных государей и перешла в своих отношениях с соседними государствами к самостоятельной политике.

Перемирие 1609 г.

В 1587—1609 гг. республика в союзе с Англией и Францией продолжала вести войну против Испании. Южные провинции были завоёваны испанскими войсками (в 1584 г. были взяты Брюгге и Гент, в 1585 г.— Брюссель и после ожесточённого сопротивления — Антверпен, которому буржуазия северных провинций, видевшая в нём торгового конкурента Амстердама, не оказала должной помощи). В 1598 г. южные провинции превратились в вассальное по отношению к Испании государство под управлением эрцгерцога Альберта и его жены, дочери Филиппа II — Изабеллы. Сын Вильгельма Оранского — Мориц, избранный в 1585 г. штатгальтером Голландии и Зеландии, был талантливым полководцем и сумел не только освободить области, захваченные ранее испанцами, но и присоединить к северным провинциям ряд районов в Северном Брабанте и Фландрии. Одновременно флот республики, используя ослабление Испании на море, вёл активные военные операции на её морских коммуникациях и в колониях, закладывая этим основу будущей колониальной империи Голландии.

Понеся ряд тяжёлых военных поражений, Испания вынуждена была в 1609 г. заключить перемирие на 12 лет. По договору Испания признала независимость Соединённых провинций и право их вести торговлю с португальскими колониями в Ост-Индии. Устье Шельды было закрыто для торговли, что обрекало Антверпен на неминуемое экономическое разорение. Заключение перемирия 1609 г. знаменовало собою победу революции на севере Нидерландов.

Характер Нидерландской революции

В статье «Буржуазия и контрреволюция» Маркс писал: «Революция 1789 года имела своим прообразом (по крайней мере, в Европе) только революцию 1648 года, а революция 1648 года — только восстание нидерландцев против Испании. Каждая из этих революций ушла на столетие вперед по сравнению со своими прообразами не только по времени, но и по своему содержанию».( К. Маркс и Ф. Энгельс, Буржуазия и контрреволюция, К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 6, стр. 114.)

Маркс, таким образом, подчёркивает, что уже Английская революция 1648 г., во время которой буржуазия выступала в союзе с новым дворянством, ушла на столетие вперёд по сравнению со своим прообразом, т. е. с Нидерландской революцией.

Особый характер Нидерландской революции по сравнению с революциями 1648 и 1789 гг. обусловливался тем, что в Нидерландах буржуазия была ещё политически незрелым классом. Особенно это относится к южным провинциям Нидерландов. Неразвитым был и классовый антагонизм нидерландской буржуазии по отношению к дворянству и абсолютизму. В условиях войны за независимость затушёвывалась социальная сущность событий, так как на первый план выдвигалась национально-освободительная борьба с Испанией. Поэтому нидерландская буржуазия в ещё большей степени, чем английская, особенно в лице её экономически наиболее сильной части — крупной торговой буржуазии, поддерживала союз не с крестьянством и городским плебсом, а с дворянством. Нидерландское дворянство в противоположность английскому обуржуазившемуся «новому дворянству» XVII в. являлось в своей основной массе феодальным, и подобный союз был сопряжён с гораздо большими уступками со стороны нидерландской буржуазии феодальным элементам, чем в Англии XVII в.

2. Южные Нидерланды и Голландия в первой половине XVII в.

Испанские Нидерланды в первой половине XVII в.

Экономика оставшихся под властью Испании южных провинций Нидерландов, позднее названных по имени обитавшего здесь в древности племени белгов Бельгией, переживала после перемирия 1609 г. тяжёлый кризис. Таможенный тариф с высокими вывозными и низкими ввозными пошлинами гибельно отражался на местной промышленности. Бельгийские купцы были лишены права торговли с испанскими колониями. Мануфактурное производство Фландрии и Брабанта пришло в упадок, города запустели, и провинции, в которых ранее существовала развитая промышленность, превратились в аграрные области. В разорённых городах закрепили своё монопольное господство цехи, а реакционные слои бюргерства и патрициат заняли господствующее положение в городских магистратах.

В упадок приходило и сельское хозяйство испанских Нидерландов. Была установлена жестокая система взыскания недоимок с крестьян. Феодалы сохранили собственность на землю.

Экономическое развитие Голландии

Голландия в результате доведённой до конца революционной борьбы против иноземного господства не только сбросила с себя испанское иго, но и стала первой буржуазной республикой, в то время как во всех остальных странах Европы ещё господствовал феодализм. Правда, незавершённость Нидерландской революции сказалась и в Голландии. И в области экономики, и в государственном устройстве проведённые преобразования носили компромиссный характер. Впоследствии это привело к упадку Голландии, но на первых порах она быстро пошла вперёд по пути прогресса. Бурно развивалось мануфактурное производство. Шерстоткацкие мануфактуры Лейдена в начале XVII в. поставляли на рынок 70—120 тыс. кусков тканей в год. В Роттердаме и ряде других городов развилось производство плюша, шёлка, льняных тканей и других изделий. На верфях Амстердама и Заандама строились корабли всех типов не только для нужд самой республики, но и для иностранных государств. В рыболовецком промысле было занято до 2000 кораблей, и годовой улов оценивался в 22 млн. флоринов.

Но главные богатства были сосредоточены во внешней торговле и мореплавании. В середине XVII в. флот Соединённых провинций почти вдвое превосходил флоты Англии и Франции, взятые вместе, а общий торговый оборот достигал 75—100 млн. флоринов в год. Крупное значение для Голландии в XVII в. имела её торговля с Россией. Так, в 1624 г. русско-голландские торговые сделки оценивались в 2 млн. флоринов. Испанский агент писал по этому поводу в секретной записке: «Надо принять во внимание, что самая большая торговля, которую голландцы ведут теперь и вели долгие годы и которую они считают наиболее обеспеченной... это торговля с севером, а главным образом — с Московией».

Крупнейшую роль в торговле республики играла основанная в 1602 г. Ост-Индская торговая компания, заправилами которой были амстердамские купцы. Это было государство в государстве, превратившее самые органы управления Голландской республики в свои филиалы.

Амстердам стал европейским центром торговли и кредита. Здесь возникли первые в Голландии страховые компании, а в 1609 г.— банк, который занимался депозитными (приём вкладов) и кредитными операциями широкого масштаба.

Это господство торговой буржуазии в экономической жизни республики объясняется тем, что она переживала ещё мануфактурный период развития капитализма, когда «...торговая гегемония обеспечивает промышленное преобладание». ( K. Маркс, Капитал, т. I, стр. 757.)

Политическое устройство Соединённых провинций

Торговая и крупная промышленная буржуазия, связанная с внешней торговлей (ведущее место в которой занимала Голландия с её главным центром — Амстердамом), захватила руководящее положение в политической жизни республики. Государственное устройство Голландии базировалось на положениях Утрехтской унии. Основное законодательство, решение общегосударственных вопросов и налогообложение являлись прерогативой Генеральных штатов. Каждая из 7 провинций пользовалась в них, независимо от числа депутатов, одним голосом. Депутаты были обязаны голосовать строго в соответствии с инструкциями своих избирателей (императивный мандат), и каждое решение должно было приниматься единогласно. Но это либеральное на первый взгляд устройство дополнялось весьма действенной и энергичной исполнительной властью в лице штатгальтера, которому к тому же предоставлялось далеко идущее право арбитража в том случае, если Генеральные штаты не приходили к согласованному решению.

Государственный совет ведал преимущественно военными вопросами. В нём места распределялись в зависимости от той доли общей суммы налогов, которую у плачивала каждая провинция, вследствие чего Голландия и Зеландия имели 5 мест из 12.

Каждая провинция во внутренних делах пользовалась широкими автономными правами. Провинциальные штаты, магистраты городов и штатгальтеры являлись местными органами управления. Социальный состав штатов провинций и форма их работы были различны. В Голландии из 19 членов штатов 18 являлись представителями крупной буржуазии и лишь 1 депутат представлял дворянство. Активным избирательным правом в этой провинции из 1 млн. 200 тыс. населения пользовалось лишь несколько тысяч человек. В штатах «вольной Фрисландии» вместе с дворянскими депутатами заседали представители крестьян и городов. Все вопросы здесь решались простым большинством голосов. В отсталых восточных провинциях — Гельдерне и Оверейсселе в штатах преобладало дворянство.

Классовая борьба в первой половине XVII в.

Внутренняя политика господствовавшей в стране крупной буржуазии была откровенно антидемократической. Народные массы были политически бесправны. На них возлагалось путём системы косвенных налогов главное бремя огромных государственных и военных расходов. Высокими налогами облагались крестьянская земля, производство и экспорт сельскохозяйственных продуктов Феодальные пережитки в деревне в известной мере сохранились. Была осуществлена лишь конфискация и распродажа земель дворян и священников, перешедших на сторону испанцев. Остальные церковные земли были переданы кальвинистским общинам. В условиях таких провинций, как Голландия, Фрисландия, где значительная часть крестьянства была искони свободной, эти мероприятия привели к почти полной ликвидации феодальной зависимости крестьян. Но зато часто крестьянин вместе с освобождением от зависимости «освобождался» и от земли, которая переходила в руки представителей буржуазии. В отсталых аграрных провинциях — Гельдерне, Оверейсселе и на территории Северного Брабанта—дворяне удержали в своих руках собственность на землю и частично — свои привилегии, а феодальная зависимость крестьян сохранилась до конца XVIII в.

Правящие слои крупной, главным образом торговой, буржуазии не обращали достаточного внимания и на нужды национального мануфактурного производства. Они не ввели защитительных таможенных тарифов для своей промышленности и охотно ввозили в Голландию более дешёвые товары иностранного происхождения. Поэтому национальное мануфактурное производство в республике развивалось в очень невыгодных условиях.

Положение трудящихся масс Голландии, являвшейся «образцовой капиталистической страной XVII столетия»,( К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 755.) было очень тяжёлым. Продолжительность рабочего дня составляла 12—16 часов при низкой заработной плате и крайне высоких ценах на предметы первой необходимости. Трудящиеся массы Голландии уже в 1648 г. «более страдали от чрезмерного труда, были беднее и терпели гнёт более жестокий, чем народные массы всей остальной Европы».( К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 757.)

В молодой буржуазной республике шла ожесточённая классовая борьба. Время от времени вспыхивали крестьянские волнения. В первой половине XVII в. произошёл ряд самостоятельных выступлений объединённых в гильдии мелких ремесленников и наёмных рабочих, которые требовали улучшения условий труда. Городские массы оказались вовлечёнными и в борьбу политических партий. Резкого обострения эта борьба достигла при штатгальтере Морице Оранском, после заключения перемирия 1609 г.

Мориц Оранский — штатгальтер Голландии и Зеландии с 1585 по 1625 г., и жившее за счёт войны дворянство, которое поддерживало стремления штатгальтера к усилению личной власти, хотели возобновления войны и выдвигали требование укрепления центральных органов власти, ослабления сепаратизма и более тесного объединения провинций. Поэтому партию штатгальтера прозвали «унитаристами» (объединителями).

Правящая торговая буржуазия Голландии, заинтересованная в существовании должности штатгальтера для обеспечения централизованного руководства военными операциями и сильным аппаратом исполнительной власти, всё же не желала предоставлять ему диктаторские полномочия, которых он домогался. Она противопоставляла «унитаризму» традиционную автономию провинций, под видом которой отстаивались свобода безграничного обогащения, политического произвола голландской крупной буржуазии и фактическая гегемония Голландии над остальными провинциями. Название этой партии — «провинциалисты».

Иоганн Олденбарнвелде. Портрет работы Мирвельдта.

Эта борьба отражалась и в сфере идеологии. Отвергая претензии кальвинистских консисторий на участие в решении государственных дел, правящая олигархия противопоставляла воинствующему непримиримому кальвинизму, идеологом которого был Гомар, политику веротерпимости, которая отстаивалась Арминием. Борьба «гомаристов» и «арминиан», отражавшая борьбу национальной промышленной и мелкой буржуазии против правящей купеческой олигархии, которая в разгар войны торговала с Испанией, протекала в очень острых формах. Гомаристы сумели привлечь на свою сторону симпатии городских мacc, страдавших от корыстной политики и произвола купеческой олигархии.

Мориц Оранский и его сторонники воспользовались этой борьбой в своих интересах. Для того, чтобы укрепить своё положение в борьбе с «провинциалистами», штатгальтер прибегал вначале к демагогической политике «защиты» гомаристов. Когда та часть правящей торговой буржуазии, которая была непримиримо настроена против Морица Оранского, подняла открытое восстание, Мориц Оранский легко подавил его, так как штатгальтера поддержали в этом как народные массы и гомаристы, так и умеренные круги господствующей торговой буржуазии. Возглавивший восстание великий пенсионарий провинции Голландии Олденбарнвелде был захвачен, обвинён в государственной измене и казнён 13 мая 1619 г.

Разгром восстания Олдзнбарнвелде устранил от власти наиболее агрессивную фракцию правящей купеческой олигархии и дал временный перевес партии «унитаристов». Однако это не привело к сколько-нибудь существенному изменению политического режима в Соединённых провинциях и расстановки классовых сил.

Возобновление военных действий. Вестфальский мир

В 1621 г. закончился срок перемирия с Испанией и возобновились военные действия. Военные операции, связанные с общими событиями Тридцатилетней войны, шли с переменным успехом. Господствующая купеческая буржуазия Голландии склонялась к миру с Испанией, мешала взятию Антверпена войсками республики, опасаясь, что он будет включён в союз Соединённых провинций и станет опасным конкурентом Амстердама. Более того, голландские купцы даже снабжали испанцев, осаждённых в Антверпене, оружием и продовольствием, разумеется, за хорошую плату.

Вместе с окончанием Тридцатилетней войны была закончена и война Соединённых провинций с Испанией. В 1648 г. была признана независимость Соединённых провинций и ликвидирована их формальная связь с империей. К республике отошёл ряд городов и территорий Брабанта, Фландрии и Лимбурга, которые, однако, остались на положении бесправных и жестоко эксплуатируемых «гонералитетных земель». Устье Шельды осталось закрытым для торговли, и Антверпен окончательно запустел.

3. Культура эпохи Возрождения в Нидерландах

Гуманизм XVI в.

Начиная с XV столетия Нидерланды становятся одним из основных очагов европейской культуры. Формирование нового социально-экономического уклада, крушение религиозной догматики средневековья и зарождение нового, светского по своему характеру мировоззрения — все эти процессы были по существу аналогичны явлениям, происходившим в Италии, однако в Нидерландах они протекали вначале в менее отчётливых формах. Новый общественный уклад, зарождавшийся в богатых, экономически развитых городах, формировался пока ещё в рамках феодального Бургундского государства, и это на-Дожило свой отпечаток на общий характер нидерландской культуры.

Включение Нидерландов в состав Габсбургской империи означало конец относительной замкнутости нидерландской культуры. Устанавливаются тесные культурные связи Нидерландов с Германией, Испанией и — что особенно важно — с Италией. С другой стороны, испанское иго породило растущее чувство национального протеста, под знаком которого происходило развитие нидерландской культуры XVI в.

В XVI столетии в Нидерландах начинается открытая борьба за церковную реформу. Буржуазия, особенно в северных провинциях, была настроена решительно в пользу кальвинизма. Подъём гуманистической литературы в XVI в. отчасти связан с Реформацией, отчасти представляет собой самостоятельное явление, не совпадающее с религиозным движением и даже враждебное ему.

Гуманистическая литература была проникнута светским жизнерадостным духом Возрождения (Коорнгерт и др ). Наиболее авторитетной фигурой гуманистического движения на севере Европы в начале XVI столетия был уроженец Нидерландов Эразм Роттердамский, виднейший деятель немецкого и международного гуманизма.

Гуманистическая образованность распространялась главным образом через университеты и научные общества. Одним из центров гуманизма стал основанный в 1575 г. Лейденский университет. В Амстердаме возникла академия, ставившая своей задачей популяризацию памятников античного мира на родном языке. Огромную роль в этом культурном подъёме сыграло книгопечатание. Нидерланды славились своими типографиями; наиболее известной из них была очень большая по тем временам типография Плантена в Антверпене, насчитывавшая 160 рабочих.

Особенно радикальный характер приобрела литература революционных лет. Её крупнейшим представителем был один из активных деятелей революции Филипп Марникс ван Синт Альдехонде (1539—1598), который в своей песне «Виллельмус», ставшей боевым гимном Нидерландской революции, прославляет восстание против испанского ига. Сатирическое сочинение Марникса «Улей святой римской церкви» — яркий памфлет, направленный против католицизма. К этому же периоду относятся полные боевого пафоса революционные песни гёзов.

Риторические общества

В культурной жизни Нидерландов играли особую и очень значительную роль так называемые риторические общества. Возникли они ещё в XIV—XV вв. и первоначально объединяли вокруг себя преимущественно университетскую интеллигенцию и зажиточные слои бюргерства. Риторические общества занимались устройством местных празднеств и соревнований в красноречии, составлением торжественных речей и поэм, а также инсценированием католических мистерий.

В XVI в. как круг деятельности, так и социальный состав участников риторических обществ значительно изменились. Они возникали повсеместно, даже в крупных деревнях, а членами их стали сотни и тысячи простых ремесленников и крестьян. Изъяснялись и писали «риторики» на местных наречиях, понятных простому народу. Поэтому влияние риторических обществ в народных массах было очень значительным. В повседневной жизни риторических обществ сделались обычными диспуты на религиозные и политические темы, инсценировки на злобу дня, составление листовок и памфлетов, порою резко антицерковного и антиправительственного содержания. Периодически созывались съезды риторических обществ по провинциям, которые привлекали огромную по тем временам аудиторию.

Не ограничиваясь этим, наиболее революционно настроенные участники риторических обществ принимали деятельное участие в классовых столкновениях предреволюционного периода. В северных провинциях многие члены риторических обществ Амстердама, Лейдена и других городов примкнули к революционному анабаптизму и активно участвовали в крестьянско-плебейских восстаниях 1534—1536 гг., находившихся в прямой связи с Мюнстерской коммуной. Из их среды вышли и некоторые руководители Мюнстерской коммуны, в частности Иоанн Бокельзон (Лейденский).

Съезд риторических обществ Фландрии летом 1539 г. в Генте послужил прологом к знаменательному в истории Нидерландов гентскому восстанию 1539—1540 гг., которое получило мощный отклик по всей Фландрии.

Немало беззаветных борцов против испанского ига и феодально-католической реакции вышло из риторических обществ во время революции и войны за независимость, а там, где революция победила, риторические общества стали центрами, в которых формировались национальный голландский язык и литература.

Нидерландская живопись XVI в.

В нидерландском искусстве первой половины XVI в. происходил процесс полного освобождения от принципов средневекового искусства. Среди нидерландских художников этого времени, сохранивших связь с национальной реалистической традицией, наиболее замечательным является Лукас ван Лейден (Лука Лейденский, 1494—1533), прославившийся как живописец и ещё более как гравёр (особенно ценны его гравюры, изображающие эпизоды народного быта).

В годы, непосредственно предшествовавшие революции, нидерландская живопись переживает новый подъём. Обращение к реальной жизни народа — такова главная особенность искусства крупнейших мастеров этого времени — Питера Артсена (1508 —1575) и его ученика Иоахима Бейкелара (около 1533—1573).

Питер Брейгель Старший

Вершиной нидерландского искусства XVI в. является творчество Питера Брейгеля Старшего, прозванного «Мужицким» (родился между 1525 и 1530 гг., умер в 1569 г.). В начале своей творческой деятельности Брейгель создал ряд сатирических произведений с элементами острой социальной критики (гравюры «Битва сундуков и копилок», «Пиршество тощих», «Пиршество жирных»). Глубокой оригинальностью отмечены его картины на темы нидерландского фольклора, иллюстрирующие народные пословицы, а также произведения фантастического характера. Основная тема его искусства зрелой поры — изображение жизни народа. В композициях «Уборка урожая» и «Возвращение стада» он первым даёт яркие картины крестьянского труда; не меньшей яркостью отмечены сцены отдыха и веселья жителей нидерландской деревни в картинах «Крестьянская свадьба» и «Крестьянский танец». Эти произведения, написанные с чувством любви к простым людям, лишены какой бы то ни было идеализации. В крепких, сильных фигурах крестьян художник подчёркивает грубоватую мужественность; с замечательной верностью передаёт Брейгель черты крестьянского быта.

Острые социальные противоречия эпохи, мрачные годы испанского террора нашли своё выражение в некоторых трагических по замыслу поздних произведениях Брейгеля. Его «Избиение младенцев» — это реальная сцена расправы отряда испанских войск над жителями нидерландской деревушки; картина «Калеки», изображающая похожих на обрубки безногих нищих, проникнута острым чувством протеста против жестокости жизни; знаменитая композиция «Слепые» перерастает в обобщённый образ трагической судьбы человечества. Живопись Брейгеля отличают особая острота реалистического видения, доходящая иногда до гротеска, чёткий твёрдый рисунок, яркие красочные силуэты.

Наряду с жанровой картиной, поднятой Брейгелем на небывалую высоту, особенно велики его заслуги в истории пейзажной живописи. Первым в Нидерландах он перешёл от полусказочных ландшафтов к изображению реальных мотивов природы, к передаче настроения различных времён года («Зима», «Пасмурный день» и др.). Брейгель — великий поэт природы. Многие творческие достижения этого гениального художника стали исходным пунктом для реалистического искусства XVII столетия.

Музыка

Что касается других видов искусства, то наибольшую славу в XV—XVI вв. стяжала себе нидерландская музыкальная школа, которая заняла по существу господствующее положение и в других странах Европы. Нидерландские композиторы писали главным образом сочинения для хора, исполнявшиеся обычно без инструментального сопровождения; самостоятельная инструментальная музыка культивировалась в значительно меньшей степени. Вклад нидерландских мастеров в историю музыки заключался в наиболее полном и совершенном развитии полифонии — искусства хорового многоголосия.

4. Культура Фландрии в первой половине XVII в.

Разделение Нидерландов по окончании Нидерландской революции привело к образованию двух самостоятельных национальных художественных школ — фламандской и голландской.

Поражение революции и сохранение испанского гнёта на территории Фландрии ( Под Фландрией подразумеваются здесь все южные провинции Нидерландов, оставшиеся под властью Испании. ) во многом отрицательно сказались на культурном развитии страны в XVII столетии. Резко усилилась католическая реакция; Фландрия более, чем какая-либо другая страна Европы, была наводнена иезуитами. Однако порождённый Нидерландской революцией подъём общественного сознания оказался слишком значительным, чтобы силы реакции могли заглушить его в первые десятилетия восстановления испанского ига и повернуть к средневековью сознание широких слоев фламандского общества. Абсолютистско-клерикальные круги во Фландрии были бессильны уничтожить завоевания нидерландской культуры предшествующих столетий, искоренить жизнерадостный свободолюбивый дух народа.

Прогрессивные общественные тенденции проявлялись во Фландрии не в открытой, а в косвенной форме — почти всецело в области искусства и прежде всего во фламандской живописи, пережившей в первой половине XVII в. замечательный расцвет. Яркое, полнокровное восприятие жизни, стихийное чувство природы, грубоватое, но здоровое ощущение красоты окружающего мира, общее настроение радости и наслаждения жизнью становятся наиболее характерными качествами фламандского искусства.

Архитектура

В памятниках фламандской архитектуры зависимость от идеологии господствующего класса выражается более резко. Победа католицизма имела своим результатом обширное церковное строительство. В пышных церковных сооружениях все средства синтеза архитектуры, скульптуры, живописи и декоративного искусства использованы для того, чтобы поразить, ослепить, потрясти зрителя, заставить его проникнуться религиозным чувством. Образцами такого рода построек являются церковь бегинок в Брюсселе и иезуитская церковь в Лувене, сооружённые крупнейшим фламандским архитектором Лукасом Фейдербом (1617—1697).

Фламандская школа в живописи. Рубенс

Реалистические основы фламандского искусства с необычайной яркостью проявились в живописи. Её мировое значение тесно связано с деятельностью Питера Пауля Рубенса, который благодаря своему огромному художественному дарованию и широте творческого диапазона стал крупнейшим мастером фламандского искусства эпохи его расцвета.

Рубенс родился в 1577 г. в семье юриста и получил прекрасное гуманистическое образование. В 23-летнем возрасте, пройдя обучение у фламандских живописцев, он отправился в Италию. В 1608 г. Рубенс возвращается во Фландрию. Он выполняет сложные дипломатические поручения испанской наместницы инфанты Изабеллы, совершая для этого поездки во Францию, Испанию, Англию. Слава художника привлекает к нему множество учеников. Заказы поступают в таком изобилии, что Рубенс не может один справиться с их выполнением, и его мастерская превращается в некое подобие художественной мануфактуры, где многочисленные ученики работают по эскизам мастера (из стен рубенсовской мастерской вышло около 3 тыс. полотен).

Весь свой художественный пафос Рубенс вкладывал в изображение человеческого тела, которое отличается у него необычайной мощью и чувственной прелестью. Горячий колорит произведений Рубенса строится на сопоставлении тонов обнажённого тела с яркими пятнами одеяний и благородным, сдержанным по тональности фоном. Рубенсу не чуждо преувеличение, но оно искупается огромной жизненной силой его образов, живым, бьющим через край темпераментом.

Первые крупные произведения, созданные Рубенсом вскоре после приезда из Италии,— грандиозные полотна в Антверпенском соборе «Воздвижение креста» и «Снятие с креста» — представляют людей титанической мощи, в чьём облике нет ничего общего с религиозным аскетизмом. Эти качества получают ещё более яркое выражение в последующие годы, особенно в произведениях на темы античной мифологии, где само содержание благоприятствовало проявлению наиболее привлекательных черт фламандского искусства — яркой жизнерадостности образов, их огромного полнокровия, ощущения неразрывной слитности человека и природы. Таковы «Похищение Диоскурами дочерей Левкиппа», «Возвращение Дианы с охоты», «Персей, освобождающий Андромеду».

Рубенс создал получивший широкое распространение в XVII—XVIII вв. своеобразный тип исторической картины, объединяющей изображение реального события с аллегорическим прославлением героя. Рубенс является также одним из создателей характерного для эпохи абсолютизма парадного портрета; в его портретных работах торжественная представительность не заслоняет, однако, жизненной свежести образов («Портрет Марии Медичи», «Конный портрет Фердинанда Австрийского»).

Не менее оригинальным мастером проявил себя Рубенс и в других жанрах. Необычайным драматизмом отличаются его «Охоты» — большие полотна, изображающее напряжённые схватки охотников с разъярёнными зверями («Охота на львов» и «Охота на крокодила и гиппопотама»). Наконец, значительный вклад внёс Рубенс в искусство пейзажа. Пейзажи Рубенса отличаются широтой охвата и динамической передачей природы; высокий горизонт увеличивает их пространственный размах; как бы в движении перед зрителем открываются горные хребты, бурные потоки, дороги, уходящие вдаль, тучные стада, пасущиеся на цветущих лугах. Общий замысел и каждая подробность в пейзажах рождают ощущение неиссякаемого плодородия, вечной животворной силы земли («Пейзаж с Филемоном и Бавкидой», «Возчики камней» и др.).

Последнее десятилетие в жизни Рубенса — 30-е годы XVII в. — представляет особый этап в его творчестве. Он уходит от придворной и дипломатической деятельности, меньше внимания уделяет заказным работам и пишет главным образом для самого себя. Произведения этого периода отличаются особенной глубиной восприятия жизни («Вирсавия», «Меркурий и Аргус»). В портретах Рубенса теперь преобладает не столько парадно-представительная, сколько интимная трактовка образов (цикл портретов второй жены художника Елены Фоурмен); в пейзаже также нарастают черты лирического восприятия и вместе с тем более конкретной передачи мотивов природы («Ночной пейзаж» и «Пейзаж с замком Стен»). В последние годы жизни Рубенс впервые обращается к бытовому жанру, к изображению жизни фламандского крестьянства. Его «Кермесса» (сельский праздник) и «Крестьянский танец» — ярчайшее воплощение бурной жизнерадостности и неиссякаемых жизненных сил фламандского народа.

Рубенс скончался в 1640 г., будучи ещё в полном расцвете творческих сил.

Ученики Рубенса

Крупнейший из учеников Рубенса, также достигший общеевропейской известности, Антонис Ван-Дейк (1599—1641) прославился прежде всего как портретист. Ему в меньшей степени, чем Рубенсу, присуще стихийно-полнокровное восприятие натуры; он тяготеет к утончённым образам, к более острой психологической обрисовке модели, примером чего могут служить «Семейный портрет» и особенно знаменитый «Автопортрет».

В 20-х годах Ван-Дейк совершил путешествие в Италию. Созданные им в это время портреты отличаются особой торжественностью замысла, подчёркнутым величием, пышностью аксессуаров. Вернувшись на родину, художник обращается к живым истокам фламандского искусства, обогащённый опытом своего итальянского путешествия. Конец 20-х — начало 30-х годов — время расцвета искусства Ван-Дейка (портреты художников Снайерса, Броувера и Снейдерса). Его лучший женский портрет этого времени — портрет светской красавицы Марии Луизы де Тассис — привлекает особой внутренней содержательностью, мастерством воплощения характера.

В 1632 г. Ван-Дейк по приглашению английского короля Карла I Стюарта переезжает в Англию и занимает место придворного живописца. Он осыпан почестями, ему присваивают дворянский титул. Но отрыв от родных корней, сама атмосфера английского двора накануне революции и краха абсолютизма — всё это губительно отозвалось на творчестве Ван-Дейка. Его лучшие произведения английского периода — «Портрет Карла I» и «Портрет жены художника» — отмечены ещё высокими художественными достоинствами. Но постепенно в его портретах всё более проявляются черты идеализации, а в самой живописи на первый план выступает чисто внешняя виртуозность.

Иную, более демократическую линию во фламандском искусстве представляет Якоб Иордане (1593—1678). Он был связан с Рубенсом в качестве сотрудника при выполнении некоторых заказов и остался многим обязан Рубенсу в формировании своего художественного стиля. У Иорданса нет рубенсовской высоты художественного обобщения, его образы проще, элементарнее, натура нередко предстаёт у него во всей своей грубости. С другой стороны, он более непосредственно выражает стихийное народное начало. Его влечёт к полным неприкрашенной правды крестьянским типам («Оплакивание Христа», «Поклонение волхвов»). С особым желанием повторяет он композицию на сюжет басни Эзопа «Сатир в гостях у крестьянина». Здесь образы крестьян, показанные в их повседневном бытовом окружении, отличаются подлинной монументальностью. Интерес Иорданса к реальному быту нашёл своё выражение в его многочисленных картинах на темы фламандских народных празднеств («Праздник бобового короля», «Большие свистят, а малые пищат» и др.). Эти полотна — настоящий апофеоз неудержимого веселья, свидетельство могучих жизненных сил народа.

В художественном окружении Рубенса сложились принципы фламандского натюрморта, крупнейшим представителем которого был Франс Снейдерс (1579—1657). Фламандский натюрморт поражает своим размахом; это обычно монументальные полотна, предназначавшиеся для украшения дворцовых зал и монастырских трапезных. Излюбленные мотивы Снейдерса — мясные или рыбные лавки, огромные столы, заваленные дичью, плодами. Изобилие в натюрмортах Снейдерса выражает то же чувство неиссякаемого плодородия земли, ликующей радости бытия, которое свойственно картинам Рубенса и Иорданса.

Крестьянский жанр

Вне орбиты Рубенса развивалось по существу только одно направление в живописи, связанное преимущественно с изображением жизни крестьян и близкое по своему характеру к голландскому крестьянскому жанру. Крупнейшим представителем этого направления был Адриан Броувер (1606—1638), проживший несколько лет в Голландии, где он в значительной степени сформировался как художник.

Мир Броувера — это заполненные клубами табачного дыма тёмные деревенские хижины с одетыми в лохмотья уродливыми фигурами крестьян, зверские драки во время выпивок или за игрой в кости, искажённые криком лица больных, которых оперирует странствующий шарлатан. Броувер — меткий наблюдатель, мастер острой характеристики, замечательный колорист. Его обращение к низменным сторонам действительности, гротескный характер его образов резко контрастируют с героически приподнятыми образами крестьян и общим мажорным характером жанровых картин Рубенса и Иорданса. Этот контраст несёт в себе отражение реальных противоречий общественной жизни Фландрии.

Более мягким настроением проникнуто творчество другого известного представителя фламандской жанровой живописи — Давида Тенирса (1610—1690). Сценам крестьянского быта Тенирс придаёт идиллический характер. Его обычный мотив — изображение чинно веселящихся крестьян. Процесс постепенного измельчания образов, утраты большого жизненного содержания наглядно проявляется в искусстве Яна Сиберехтса (1627—1703), последнего из крупных жанристов этого направления, творчество которого относится уже к годам экономического и художественного упадка Фландрии.

5. Голландская культура XVII в.

Политические идеи

Победа буржуазной революции и развитие капитализма на раннем его этапе — такова была база для расцвета голландской культуры в XVII столетии. Небольшая страна, насчитывавшая около 2 млн. жителей, не только достигла большого экономического могущества, но и опередила другие государства на пути культурного прогресса. Освобождение от феодальных сословных ограничений и испанской инквизиции создавало в Голландии благоприятные условия для развития передовой общественной мысли. Республика Соединённых провинций стала убежищем преследуемых реакцией передовых мыслителей из других стран. Прославленная своими типографиями, она была местом издания политической литературы, тайно распространявшейся по всей Европе.

Сложившиеся в буржуазной республике новые формы государственного устройства нашли своё обоснование в политической теории народного суверенитета. Одним из главных политических публицистов революционной эпохи был Марникс. На первых порах речь шла, собственно, не об отмене монархии, а о верховном праве народа распоряжаться троном и устранять короля, если он превратился в тирана. Эти идеи были с достаточной ясностью выражены в знаменитом акте о низложении Филиппа II: «Не народ создан для государя, а государь для народа, ибо без народа не было бы и государя. Государь существует для того, чтобы править своими подданными по закону и справедливости... Если же он поступает с ними не так, а как с рабами, то тем самым перестаёт быть государем и становится тираном, и подданные... имеют право по законному решению своих представителей на Генеральных штатах его покинуть». С этой точки зрения Марникс оправдывает Нидерландскую революцию.

Идеи народного суверенитета получили наиболее яркое и систематическое выражение у синдика города Эмдена, бывшего ректора Герборнского университета - Иоганна Алтузия (1557—1638). Его «Книги о политике» являются слепком с политического устройства, сложившегося в семи Соединённых провинциях. Сочинение Алтузия от начала до конца проникнуто духом религии Кальвина, которому принадлежали знаменитые слова: «Лучше плюнуть в лицо безбожному королю, чем повиноваться его велениям». Иоганн Алтузий утверждал, что сумма верховных прав может принадлежать только народу. Под народом голландские авторы политических теорий XVI — первой половины XVII в. понимают лишь имущий слой, входивший в рамки сословью организованного представительства. Но Алтузий, будучи деятелем крестьянской Фрисландии, сожалеет о том, что крестьянство остаётся за пределами политической жизни и не имеет своего самостоятельного представительства в большинстве стран. Происхождение государства Алтузий выводит из «общественного договора» — политической фикции, характерной для теоретиков поднимающейся буржуазной демократии, которая принимает за аксиому, что общество состоит из независимых товаропроизводителей, юридических лиц, вступающих между собой в договорные отношения. Задолго до Руссо Алтузий признал верховную власть (суверенитет) правом, принадлежащим народу в целом, неразделимым и неотчуждаемым. Как ревностный кальвинист, он требует единства вероисповедания, обязательного признания государственной религии.

В освободившихся от испанского гнёта провинциях Нидерландов вспыхнули религиозные преследования; фанатизм верующих усиленно раздували протестантские богословы. Борьба велась из-за догматов новой церкви, но больше всего пострадали защитники свободной мысли. Между прочим, преследованию подвергся великий французский мыслитель Декарт, который искал убежища в свободной Голландии.

Но религиозные конфликты были только внешним выражением борьбы партий «унитаристов» и «нровинпиалистов». Стоявшие во главе партии «провинциалистов» Олденбарнвелде и Гроций (Гуго де Гроот) были ближе к идеалу буржуазной республики. Являясь сторонниками гуманистической традиции, они выступали в защиту веротерпимости.

В начале XVII в. политический опыт Соединённых провинций имел громадное значение для всего мира. Гуго Греции (1583—1645), как противник оранского дома, должен был бежать из родной страны. Его главное сочинение «О праве войны и мира» (1625 г.) несёт па себе отпечаток передовых идей Нидерландской революции. Основная идея его книги состоит в том, что беззастенчивая борьба своекорыстных интересов не является безусловным законом международных отношений и что между странами, так же как и в отношениях между отдельными лицами внутри государства, могут быть установлены нормальные взаимоотношения, вытекающие из «естественного закона». В отличие от итальянских теоретиков — Макиавелли и Гвиччардини — Гуго Греции находит в природе человека не только эгоизм, но и «стремление к общежитию».

Типография. Гравюра И. Аммана

Литература

Первая половина XVII столетия — это время общего подъёма голландской культуры при безусловном преобладании в ней демократических тенденций, время накопления сил и подготовки наступающего расцвета. На этой демократической основе возникли высшие достижения голландской общественной мысли и искусства.

Голландская литература XVII в. не выдвинула имён, сопоставимых по масштабам дарования с крупнейшими представителями литературы других европейских стран, но голландские поэты опережали своих современников прогрессивностью своей политической программы, открытым провозглашением идеалов свободы и национальной независимости.

Идейная направленность голландской литературы XVII в. тесно связана с революцией и национально-освободительной борьбой против Испании. Особо следует отметить, что голландские драматурги обращались нередко к сюжетам недавнего героического прошлого своей страны.

Первым примером героической трагедии на тему из национальной истории является пьеса поэта и драматурга Питера Гофта (1581—1647) «Герард ван Вельсен», где автор предпринял попытку создать образ национального героя, борца против феодального гнёта. Эту линию продолжает Иост ван Вондель (1587—1679), самый крупный голландский поэт и драматург, автор героических трагедий на библейские сюжеты («Самсон», «Давид»), эпических поэм, лирических стихотворений. Основная тема Вонделя — национально-освободительная борьба Нидерландов, которую он рисует то иносказательно, обращаясь к библейским сюжетам (драма «Пасха»), то в эпизодах истории своей родины (трагедия «Гейсбрехт ван Амстель»). В трагедии «Люцифер» в аллегорических образах воспевается борьба Нидерландов с Испанией.

Другая линия голландской литературы связана с непосредственным изображением реальной действительности. В драматургии ей положили начало своими комедиями на темы бюргерского быта Питер Гофт и Гербранд Бредеро (1580—1618). Якоб Кате (1577—1660) в поэме «Брак» и в дидактических рассказах выступает в качестве апологета ортодоксального кальвинизма и буржуазной морали. В его произведениях с наибольшей наглядностью выражаются ограниченные стороны мировоззрения голландского бюргерства. Как и в других странах, одним из популярных литературных жанров в Голландии явился плутовской роман; главным представителем этого жанра был Николас Гейнзиус.

Зодчество

В то время как в абсолютистско-католических государствах основное внимание уделялось пышным церковным и дворцовым сооружениям, в протестантской и буржуазной Голландии воздвигались преимущественно гражданские постройки — ратуши, торговые строения и т. п. Внешнему виду этих обычно кирпичных зданий, украшенных архитектурными деталями из белого камня, присущи скромность и простота. Ни в одной другой стране бюргерские жилые дома не отличались такой рациональной и экономной планировкой, таким комфортом, как в Голландии, где ценился каждый клочок земли и где издавна сложились специфические формы бюргерского быта. Только начиная с середины XVII в. в голландской архитектуре начался поворот к классицизму.

Что касается скульптуры, то сфера её распространения в Голландии была весьма ограниченной — кальвинизм не допускал культовых изображений в церквах; в буржуазной Голландии не существовало также крупных дворцовых комплексов, для украшения которых могла бы понадобиться скульптура.

Живопись

Высшие достижения голландского искусства связаны почти всецело с живописью. Ни в одной из европейских стран живопись не знала столь быстрого подъёма и такого широкого распространения. На протяжении всего лишь полувека в Голландии появляется множество живописцев, причём действительно выдающиеся мастера насчитываются десятками. Профессия живописца становится одной из самых распространённых; картины приобретают не только богатые меценаты, но и мелкие бюргеры, ремесленники, даже зажиточные крестьяне. Обилие картин обусловило их крайнюю дешевизну; ими торговали повсюду — на специальных аукционах, через торговых посредников, даже на сельских ярмарках. Если в других странах художник зависел от придворных и церковных заказов или пользовался покровительством знатных меценатов, то голландский живописец работал на рынок, являясь по существу таким же продавцом своего товара, как купец или ремесленник. Рыночный спрос определял зависимость художника от буржуазного общества: те из голландских живописцев, которые имели смелость выступить наперекор господствовавшим вкусам, были обречены на забвение и нищету.

Буржуазно-республиканский строй Голландии и кальвинистская реформа определили некоторые особенности голландской живописи. В отличие от других национальных художественных школ Голландия не знала придворного искусства; редки были в Голландии и церковные заказы. Кальвинистская церковь не вмешивалась в вопросы искусства, религиозная тема не занимала поэтому в голландском искусстве большого места, и — что ещё важнее — голландский художник, не связанный церковной догматикой, был сравнительно свободен в трактовке религиозных сюжетов.

Голландская живопись XVII в. представляет собой важный этап в развитии мирового искусства. Громадное большинство голландских живописцев отходит от идеализированных образов и обращается непосредственно к самой жизни, к натуре. Реальный человек в его жизненном окружении — таково содержание их искусства. Мировосприятие голландского живописца прекрасно передают слова величайшего из живописцев Голландии Рембрандта: «Небо, земля, море, животные, добрые и злые люди — всё служит для нашего упражнения. Равнины, холмы, ручьи и деревья дают достаточно работы художнику. Города, рынки, церкви и тысячи природных богатств взывают к нам и говорят: иди, жаждущий знания, созерцай нас и воспроизводи нас. В отечестве ты откроешь так много любезного сердцу, приятного и достойного, что, раз отведав, найдёшь жизнь слишком короткой для правильного воплощения всего этого».

В целом история голландской живописи XVII в. делится на три основных этапа: период формирования — до 1640 г.; период расцвета—1640—1670 гг.; после 1670 г.— быстро нарастающий упадок.

Франс Гальс

Ведущим мастером периода формирования голландского искусства был замечательный портретист Франс Гальс (около 1580—1666). На полотнах Гальса представлены все слои голландского общества — от государственных деятелей до простых людей из народа, которых художник изображал с особым интересом и симпатией. В своих произведениях Гальс отбрасывал условную значительность позы и другие каноны портретного жанра, служившие искусственному возвышению модели. Движения его героев естественны и непринуждённы, они жестикулируют, улыбаются, смеются. К лучшим произведениям Гальса относятся «Портрет Хетхейзена», изображающий знатного хаарлемского патриция в непринуждённой позе; задорная «Цыганка» — образ бьющей через край жизнерадостности; «Малле Баббе» — почти гротескный по остроте характеристики портрет старухи, содержательницы харчевни, прозванной«Хаарлемской ведьмой»; художник изобразил её с совой на плече и с огромной кружкой пива в руке.

Франс Гальс был крупнейшим представителем специфически голландского жанра — группового портрета, зародившегося ещё в XVI в., но достигшего расцвета только в следующем столетии. Существовали установившиеся типы групповых портретов членов стрелковых корпораций (т. е. бюргерской милиции), регентов (попечителей) благотворительных учреждений, цеховых старшин, врачей, учёных. Корпоративный дух буржуазной республики, ещё живые воспоминания о героической борьбе за независимость — всё это отразилось в исполненных Гальсом групповых портретах офицеров стрелковых рот св. Адриана и св. Георгия. Его бюргеры в офицерских костюмах— сильные, полные энергии, жизнерадостные люди. Но не всегда художник с таким весёлым сочувствием относится к своим моделям. Лучшие образцы его группового портрета — это написанные им уже в глубокой старости полные разоблачительной силы изображения регентш и регентов приюта для престарелых.

Верность Гальса на протяжении всего его долгого творческого пути реалистическим принципам, демократический характер его искусства были причиной того, что в последние десятилетия своей жизни он утратил былую популярность, его материальное положение пошатнулось. Аристократизирующаяся буржуазия предпочитала других мастеров, умевших польстить своей модели.

Воздействие Гальса на современников было очень велико; оно сказалось не только в портрете, но и в бытовом жанре. Стремление Гальса к живой и правдивой характеристике человеческих образов, его оптимистическое мироощущение подготовили почву для расцвета голландской жанровой живописи 40—60-х годов XVII в.

Бытовой жанр

Бытовой жанр, наиболее популярный в голландской живописи, свидетельствует о близости этого искусства к реальной жизни. Излюбленные темы живописцев голландской школы взяты из бюргерского быта: это повседневные заботы хозяйки дома, сцены развлечений — игра в карты, домашний концерт, галантные беседы, угощения. Это также эпизоды крестьянского быта — чаще всего сцены в сельских трактирах, попойки, драки. Небольшие, «кабинетного» размера картины голландской школы отличаются тщательным исполнением, высоким качеством живописи. Изображая комнаты или дворики бюргерских домов, где обычно происходит действие, голландские мастера с необыкновенной осязательностью передают не только окружающий человека мир вещей, но и само настроение уюта, размеренного течения жизни.

Из огромного числа голландских жанристов нужно назвать несколько наиболее значительных мастеров. Адриан ван Остаде (1610—1685), самый крупный представитель крестьянского жанра, прошёл длительный путь от условно-гротескных сцен попоек и драк, где крестьяне представлялись в карикатурном виде, к более глубоким образам жителей голландской деревни. Герард Терборх (1617—1681) — высокоодарённый живописец; его картины, обычно посвящённые жизни голландского патрициата, выделяются тонкой характеристикой действующих лиц и изысканностью цветового решения. Питер де Хоох (1629 — после 1684) изображал освещённые солнцем комнаты голландскихдомов, в которых протекала неторопливая жизнь голландского бюргера.

Высшие достижения голландской жанровой живописи связаны с именем Яна Вермеера Дельфтского (1632—1675). Скудные данные источников свидетельствуют о том, что Вермеер подолгу работал над каждой картиной, выполняя её с необычайной тщательностью. По характеру своих сюжетных мотивов Вермеер почти не отличается от других голландских жанристов, но простые эпизоды быта патрицианских домов он умеет возвысить до уровня большой образной значительности, высокой поэзии. Излюбленные мотивы Вермеера — одна или несколько фигур в залитом солнечном спетом интерьере. Мягкое лирическое настроение уюта, свойственное другим голландским жанристам, у Вермеера перерастает в ощущение глубокого покоя, прекрасной гармонии, улавливаемой художником в мирном течении человеческой жизни. К лучшим из жанровых картин Вермеера принадлежат «Девушка, читающая письмо», «Служанка с кувшином молока», «Бокал вина», «Мастерская художника».

Велик вклад голландских мастеров и в пейзажную живопись. Они обратились к изображению конкретных мотивов природы. Скромные ландшафты Голландии — медленные реки с городами и селениями на низких берегах, тихие каналы, высокое небо, почти всегда покрытое серыми облаками, — изображали Ян ван Гойен (1596—1656) и Соломон ван Рейсдаль (около 1600—1670). Изобразителем укромных лесных уголков, заброшенных водяных мельниц был Мейндерт Хоббема (1638—1709). Особым, характерным именно для Голландии жанром были морские пейзажи (марины).

Крупнейшим мастером голландского пейзажа был Якоб ван Рейсдаль (1628—1682). С одинаковой глубиной проникновения писал он эпические равнинные ландшафты и насыщенные драматизмом пейзажи с замками и руинами, многолюдную городскую площадь и засыпанную снегом деревушку, бурное морей лесные чащи, песчаные дюны и сумрачные горные ландшафты с водопадами.

Свойственное голландским живописцам реальное ощущение мира вещей, умение за каждым самым обычным предметом бытовой обстановки почувствовать стоящего за ним человека позволили им даже в изображении неодушевлённых предметов создавать образы большого поэтического содержания. Крупнейшие мастера раннего голландского натюрморта Питер Клас (около 1597—1661) и Биллем Хеда (1594 — около 1080) в соответствии с простыми вкусами своего времени изображали скромные «завтраки»: накрытый белой скатертью стол с пирогом или окороком, румяную булку, оловянный кувшин; их картины выполнены в сдержанной коричневато-серой гамме. Во второй половине века на смену им приходят изысканные по подбору предметов и по живописи «десерты» Абрахама ван Бейерена (около 1620 — около 1690; и Виллема Кальфа (1622—1693).

Рембрандт

Вершиной голландского реализма является творчество Рембрандта. Присущие его образам идейное содержание и замечательное художественное мастерство ставят Рембрандта в ряд с величайшими представителями мирового искусства. Он одинаково велик и как живописец и как мастер гравюры и рисунка.

Рембрандт Гарменс ван Рейн родился в 1606 г. в Лейдене, в семье владельца мельницы. Призвание к живописи проявилось у нею очень рано. Первые годы его творческого пути, протекавшие в родном Лейдене, проходят под знаком поисков творческой самостоятельности. В 1632 г. он переезжает в Амстердам — средоточие культурной жизни республики. В принёсшем ему крупный успех «Уроке анатомии доктора Тульпа» Рембрандт по-новому решает задачу группового портрета, объединяя его единством действия. Слава Рембрандта растёт, в его мастерскую стекается множество учеников. 30-е годы — пора наибольшего жизненного успеха Рембрандта; наряду с картинами на библейские и мифологические сюжеты он пишет огромное число заказных портретов, много работает в технике офорта и рисует. Произведения этого десятилетия отмечены чувством большого жизненного подъёма, подчеркнутой драматической выразительностью, хотя и не свободны подчас от внешних эффектов. К лучшим созданиям 30-х годов относится «Даная», где традиционный мифологический образ обретает черты поразительной жизненной правды. Складывается живописная система художника, в которой ведущую роль играют контрасты светотени, усиливающие эмоциональное звучание образов.

В начале 40-х годов в творчестве Рембрандта происходит перелом - художник освобождается от некоторых черт ограниченности, свойственных его более ранним работам, углубляется его реалистический метод, который, однако, не встречает признания буржуазных кругов. Показательна в этом отношении история его знаменитой картины, известной под названием «Ночной дозор». Выполняя заказ на групповой портрет стрелков роты капитана Баннинга Кока, Рембрандт нарушил все традиции. Вместо серии чинно сидящих фигур, изображённых на одном полотне, он представил сцену на улице, полную реализма и высокой поэзии, торжественное выступление стрелков в окружении городской толпы, привлечённой этим событием. В этом монументальном произведении слышится отзвук героических времён Нидерландской революции. Враждебный приём, встретивший «Ночной дозор», был показателем ограниченности вкусов голландской буржуазии, её отхода от прогрессивных идеалов революционной эпохи.

В произведениях 40-х годов Рембрандт обращается к миру простых и бедных людей — именно в этой среде он находит носителей высокого нравственного благородства, сильных, искренних чувств. В таких картинах, как «Святое семейство» или «Милосердный самаритянин», евангельские события изображаются как эпизоды повседневной жизни. Это придаёт религиозной теме особый социальный смысл. В том же направлении развивается графика Рембрандта. В прославленном офорте «Христос, исцеляющий больных» образы бедняков и страждущих противопоставлены самодовольным фарисеям.

Сатир в гостях у крестьян. Я. Иорданс

Последние 20 лет — самое трагическое время в жизни Рембрандта. Его расхождение с господствующими вкусами буржуазии привело к уменьшению заказов и завершилось в 1656 г. банкротством; имущество и коллекции художника были распроданы с эукциона, а сам он вынужден был поселиться в беднейшем квартале Амстердама. Его преследуют тяжёлые семейные утраты. Но именно в эти годы искусство Рембрандта достигает своей вершины. Монументальный характер образов, глубокое раскрытие внутреннего мира человека, поразительная по энергии живопись, основанная на созвучиях как бы горящих изнутри красноватых и коричневатых тонов, — таковы черты его позднего искусства. Лучшие из произведений этого времени — «Ассур, Аман и Эсфирь», «Давид перед Саулом» и др. В эти же годы Рембрандт создаёт свою полную героической мощи историческую композицию «Заговор Юлия Цивилиса»,посвящённую освободительной борьбе батавов (считавшихся предками нидерландцев) против римского владычества.

В поздние годы достигает своей вершины портретное искусство мастера. В своих портретах Рембрандт не ограничивается каким-либо одним психологическим аспектом, но даёт как бы картину всей духовной жизни человека, непрерывного внутреннего движения мысли и чувства. Для Рембрандта богатство человеческой личности неисчерпаемо; многократно обращаясь к одной и той же модели, мастер всегда находит в ней нечто новое, неповторимое. Так, например, Рембрандт создал свыше ста автопортретов. К лучшим созданиям Рембрандта относятся портреты Брейнинга, бургомистра Сикса, второй жены художника Хендрикье Стоффельс, его сына Титуса за чтением.

Финал творчества Рембрандта — его знаменитое полотно «Возвращение блудного сына» — потрясает излучением глубокого человеческого чувства. Утверждение гуманистических идеалов в условиях Голландии в XVII в. означало неизбежный разрыв художника с буржуазией, отошедшей от своих революционных традиций. Весьма показательно, что смерть великого мастера в 1669 г. прошла совершенно незамеченной.

К числу немногих учеников, усвоивших высокие принципы рембрандтовского реализма, принадлежали рано умерший Карель Фабрициус (около 1622—1654) и Арт де Гельдер (1645—1727).

В последней четверти XVII в. наступает период полного упадка голландского искусства.