Кизикский статер, найденный на Таманском полуострове.

Публикуемый кизикин (рис.) был приобретен в 1962 г. членами археологической экспедиции ГМИИ в качестве местной находки на хуторе Приморском, расположенном в 3—4 км к западу от Фанагорийского городища. На лицевой стороне монеты изображена поколенная фигура женщины в хитоне, держащей обеими руками обнаженного младенца с протянутыми вперед руками ; внизу изображение тунца. Оборотная сторона занята quadratum incu-sum, имеющим вид четырех вдавленных квадратов, расположенных под углом к плоскости монеты. Электр; 15,93 г.

Как известно, кизикины принадлежат к одной из наиболее изученных категорий греческих монет и представляют собой чрезвычайно любопытное явление в античной нумизматике. Продолжительная популярность этих монет на рынках района Эгейского моря и Причерноморья привела к сохранению при их чекане особенностей, свойственных архаическим монетам. Так, кизикины продолжали выпускаться из электра и после того, как этот металл почти повсеместно был вытеснен серебром. Сознательно были сохранены архаические, нарочито грубые приемы изготовления монет: неоформленный монетный кружок и quadratum incusum.

Не менее замечательна и другая особенность этих анэпиграфных монет — большое разнообразие их основных типов. Однако их исключительной особенностью является обязательное добавочное изображение тунца — отличительный знак кизикского монетного двора.

Если в ряде случаев типы кизикиаов явно заимствованы в чекане других центров, то в отношении наглей монеты этого сказать нельзя. Формально сюжет (как монетный тип) оригинален, но изображение Геи и Эрихтония — мифического царя Афин, вскормленного богиней Афиной, отражает афинское влияние. Этот факт не случаен, особые связи Афин и Кизика именно в финансовой сфере широко известны.

Монеты нашего типа представлены только статорами, которые известны лишь в трех экземплярах. Если лондонский и бостонский статеры чеканены общими штемпелями , то издаваемая монета, по-видимому, дает пример работы неизвестного ранее штемпеля. Согласно классификации кизикинов, предложенной Г. фон Фритце , наш статер принадлежит третьей хронологической группе, относимой к 480—410 гг. до н.э., а принимая уточнения хронологии, сделанные А. Болдуин-Бретт, которая учла замечания К. Реглинга, — к 460—400 гг. до н.э.

Общеизвестно, что кизикины вплоть до прекращения их чекана в связи с массовым распространением золотых статеров Филиппа II Мадонского служили признанным платежным средством в Причерноморье. Об этом свидетельствуют два источника. Первый эпиграфический — ольвийский декрет первой половины IV в. до н.э. (IOSPE, 1, 24), найденный в Анадолу-Кувак. Эта надпись содержит постановление о курсе кизикинов и порядке их обмена в Ольвии на местную монету. Второй источник — судебная речь, приписываемая Демосфену (Dem., XXXIV), произнесенная в Афинах в 327/6 г. до н.э.; в ней констатируется факт обращения кизикинов на Боспоре и определяется курс этих монет по отношению к драхмам аттического стандарта. К этим источникам следует теперь присоединить и два недавно изданных граффито , из которых почти несомненно явствует, что на Березани в первой половине VI в. до н.э. и столетием позже — в Фанагории обращались кизикины. Эти надписи являются наиболее ранним указанием на распространение кизикского электра на северном побережье Черного моря. В этой связи следует указать и на влияние кизикинов на монетную типологию Тиры, Херсонеса, Ольвии.

Самым важным и убедительным свидетельством распространения кизикинов в Северном Причерноморье служат находки этих монет. Применительно к Ольвии и ее округе сведения о находках кизикского электра собраны П. О. Карышковским. К ним теперь следует прибавить материалы небольшого клада статеров из Ольвии 14 и, вероятно, крупного клада (сохранился 71 статер), обнаруженного в 1967 г. близ г. Рени на берегу Дуная. Впрочем, последний мог быть завезен не только из Ольвии, но и из городов «левого Понта», например из Истрии.

Такой крупный центр Северного Причерноморья, как Херсонес, не дал ни одной находки кизикских электровых монет. Это, по-видимому, не случайно: вплоть до конца эллинистического периода денежное обращение Херсонеса, в отличие от соседних городов, основывалось на строгом монометаллизме — там принималось только серебро.

Что касается Боспора , то в нашей литературе господствует мнение, согласно которому кизикины обращались там с VI в. до н.э. вплоть до появления в 30-х годах IV в. до н.э. статеров Александра Великого. Какое-то время кизикские монеты обращались вместе с местными пантикапейскими статорами. Помимо упомянутого свидетельства, приписываемого Демосфену, это положение основано на находке двух кладов : Керченского 1834 г. и знаменитого «Пуленцовского» клада из ст. Таманской (1845 г.); оба они наряду с кизикинами1» содержали и пантикапейские статеры. Что касается группы монет, найденной в 1866—1867 гг. в ст. Таманской и состоявшей по крайней мере из двух кизикских статеров и трех сект (или гемигект), а также трех пантикапейских статеров, то типы, а следовательно, и датировка кизикских монет не известны. Но если принять мнение Д. Б. Шелова, видевшего в этой группе монет клад, то кизикины также должны представлять поздний этап обращения монет такого рода, поскольку вместе с ними найдены пантикапейские статеры.

Таким образом, находки кизикинов в кладах относятся к IV в. до н.э., и помимо граффити, изданных Ю. Г. Виноградовым, у нас нет прямых свидетельств обращения на Боспоре кизикинов в более ранний период, кроме единичных находок этих монет. Несмотря на убежденность исследователей в обилии находок кизикских монет на Боспоре , Д. Б. Шелов, специально занимавшийся этим вопросом, мог указать только на два статера из единичных находок. Это, во-первых, уникальная монета с изображением головы вепря (рис. 1, 2), случайно найденная в Керчи в 1948 г. (электр, 16,09 г) и датированная Д. Б. Шеловым второй половиной VI в. до н.э. Во-вторых, статер с изображением «Геракла и рыбы», обнаруженный в 1912 г. в Керчи при раскопках В. В. Шкорпила на горе Митридат «в насыпи, возле гробницы». К этим двум монетам теперь можно присоединить и издаваемый статер с Таманского полуострова, а также, вероятно, кизикин («толстая золотая монета с выпуклым изображением зверя»), найденный в 1854 г. «в одном из курганов» в Прикубанье — «в районе бывших станиц Бакинской и Псекупсской, на р. Псекупс». Если в последнем случае перед нами действительно кизикин, то, судя по его типу, он должен относиться к раннему времени, во всяком случае, к первой половине V в. до н.э.

Таким образом, если учесть, что известные нам кизикины из случайных находок на Боспоре датируются VI—V вв. до н.э., то едва ли можно предполагать, что все они занесены на Боспор много позже после их чеканки. Следовательно, на Боспоре, как, например, в Ольвии и, судя по недавним публикациям трех статеров из района г. Кобулети , в Колхиде, кизикский электр служил общепризнанным платежным средством и в ранний период его чеканки.

Литература:
К. В. Голенко. Кизикский статер, найденный на Таманском полуострове// История и культура античного мира,- М.: "Наука", 1977 - c. 37-41