3.7. Глобальный характер американской экономики.

Сила и бессилие Америки на пороге XXI столетия проявляется в глобальном характере ее экономики, связанной как с расколом страны на национальную и наднациональную части, так и с происходящими процессами в сфере мировой экономики. Американский социолог З.Бжезинский считает американское общество глобальным как следствие "технотронной революции", т.е. создания глобальных сетей благодаря компьютеру, телевидению и телекоммуникациям (См. Bzezinski Z. Beetween Two Ages: America's Role in the Technotronic Era. N.Y.,1989). Распад социалистической системы как бы подтвердил идею З.Бжезинского, согласно которой Америка представляет собой первую в истории модель глобальной современности, с правилами поведения и ценностями всеобщего характера. Однако западногерманский исследователь У. Менцель считает, что окончание противостояния между Востоком и Западом ни в коей мере не привело к созданию бесконфликтного мира, новой версии Pax Americana, а лишь породило новый взгляд на новую глобальную перспективу, "в свете которой мир предстает в виде дома для умалишенных", анализ которого не поддается рациональной логике Декарта (Menzel U. Die neue Unubersichtlichkeit, in der die Welt als Tollhaus erscheinr // Frankfurt Rundshau.1995.N195. S.12).

Именно Америка заинтересована в глобализации всего мира, особенно мировой экономики, что имеет двойственные последствия для нее, с одной стороны, она создает экономическое господство на всем земном шаре с перспективами "дома для умалишенных" в экономически-финансовой сфере, с другой – усиливает социальную напряженность в стране из-за потери рабочих мест и снижения зарплаты. Ведь эмпирически установлено, что отток прямых инвестиций, превышающий приток их в страну, ведет к потере рабочих мест, что и было зафиксировано в Америке (где вывоз инвестиций превышает их ввоз). При перемещении же производства за границу американскими ТНК, например, в регион НАФТА (Мексика) в начале 90-х, привело в ряде случаев двухзначного понижения зарплаты своего американского персонала, хотя производительность капитала становится выше (См. Хиллебранд Р., Вельфанс П. Глобализация экономики: последствия международной конкуренции территориальных условий хозяйствования для экономической политики // Politekonom.1997.N34).

Глобализация мировой экономики служит основанием для неустойчивого развития Америки, возможности ее упадка, ибо возникают различного рода источники нестабильности. Один из источников нестабильности кроется в возрождении дихотомии "Восток – Запад", вызванным различием путей развития стран Восточной Азии, с одной стороны, и Европой вместе с США – с другой. Ведь сейчас завершается действующий в мировой истории большой восточно-западный мегацикл, когда происходит выход на мировую арену Востока (См. Кистанов В. На пороге азиатского века // Азия и Африка.1996.№11; Панарин А.А. Восток – Запад: циклы большой истории // Новая Россия.1998.№1). "Особая пикантность ситуации проявляется в удивительной неадекватности исторического самосознания современников – и победившего в "холодной войне" Запада, и его смутившихся оппонентов. Все ожидают скорейшего завершения процесса окончательной вестернизации мира. Между тем мы являемся свидетелями предельного истощения западнического принципа. Признаки этого истощения проявляются не там, где их может искать экономикоцентристская теория, удивительно равнодушная к тому, что является по сути самым главным – к изменениям в духовных основаниях цивилизации. Если некий принцип жизнестроения, длительным образом организующий и направляющий социум, начинает действовать не воодушевляющим и социализирующим, а разлагающим образом, то это верный принцип исчерпанности соответствующей формационной фазы" (Панарин А. Указ. соч. С.70). "Истощение западнического принципа" выражается достаточно наглядно в "кризисе" западного общества и особенно американского социума, о чем уже шла речь выше.

Российский исследователь Г.А. Трофименко приводит множество примеров начинающегося загнивания американского общества в полном смысле этого слова и объясняет его колоссальными растратами средств и ресурсов правящей элитой США на ведение холодной войны против Советского Союза. "Таким образом, можно сказать, – отмечает он, – что если Советский Союз подорвался на холодной войне, то и сами США здорово надорвались на этой войне" (Трофименко Г.А. Современные США – некоторые выводы для российской политики США – ЭПИ. 1996.№8.С.21). Об этом пишет в своей книге "Вступая в двадцать первый век" американский исследователь П. Кеннеди, который обсуждает актуальный для нынешней Америки вопрос об истоках ее силы и слабости и степени ее подготовленности к глобальным переменам. Он также отмечает огромные расходы на обеспечение военной безопасности страны, которая Соединенным Штатам Америки "обходилась в 300 млрд. долларов в год, она также отвлекала ресурсы – капитал, персонал вооруженных сил, материальные средства, квалифицированный труд, инженеров и ученых – от гражданского производства. В 1988 г., например, свыше 65% федеральных средств на НИОКР были выделены на оборону, в то время как на защиту окружающей среды 0,5% и на промышленное развитие 0,2%. Более того, вовлекая Москву в дорогостоящую гонку вооружений, Америка в то же время вела конкурентную борьбу за свою долю на мировом рынке со своими союзниками – Японией и Германией, которые выделяли меньшие средства из своих национальных ресурсов на военные цели, таким образом высвобождая капитал, людскую силу и расходы на НИОКР для гражданского производства, что подрывало американскую промышленную базу" (Кеннеди П. Вступая в двадцать первый век.М.,1997.С.344-345). Масштаб и многообразие американской экономики, ее состояние позволяет утверждать, что она представляет соединение силы и слабости. Ее слабая сторона состоит в том, что по сравнению с серединой столетия в последней его трети темпы роста значительно замедлились (См. Там же.С.345). Сейчас, через пять лет после выхода в свет книги П. Кеннеди, экономисты отмечают экономический подъем Америки, однако нельзя обнаружить признаков ее радикального экономического усиления относительно ряда ведущих стран мира. "Если учесть уникальность международной ситуации и мощь внутриэкономических факторов, благоприятствовавших американцам, то можно заключить, что на сегодняшний день гора родила мышь" (Парканский А.Б. Экономические позиции США в многополярном мире на пороге XXI в. // США – ЭПИ.1998.№9.С.7-8). Необходимо также принимать во внимание целый ряд факторов, а именно: положительный эффект от сокращения военных расходов не является бесконечным, Япония и другие азиатские страны будут всегда находится в финансовом кризисе, дезорганизованная масса трудящихся станет требовать увеличения зарплаты и социальных выплат, наличие внутриэкономических трудностей и действие экономических законов. Америка не может избежать действия больших циклов Кондратьева, которым подчиняется динамика спада и повышения экономики. Американский менеджер Ш. Майталь пишет: "Прошло… 60 лет после начала третьего длинного цикла – Великой депрессии 30-х годов. Находимся ли мы снова накануне другого нового спада? Ответ неясен. Что, однако, ясно, так это то, что основные продукты мировой экономики – автомобили, компьютеры, потребительская электроника – являются "перезрелыми" продуктами" (Майталь Ш. Экономика для менеджеров.М.,1996.С.203). Складывается впечатление, что вроде бы можно избежать нового спада экономики Америки при помощи "конкуренции на основе сотрудничества.

Таким образом, предполагается способность Америки управлять историей, причем на глобальном уровне, ибо она посредством своих ТНК (наднациональной части страны) играет первую скрипку в глобализации мировой экономики. Однако в силу целого ряда причин – принцип культурного многообразия, наличие пределов возможностей цивилизации, природа человека и др. – управление историей на глобальном уровне принципиально невозможно (См. Поликарпов В.С. Горизонты третьего передела мира.СПб.,1997). Иное дело, что управление историей возможно в локальных масштабах и в ограниченных интервалах времени, ибо все в конечном счете возвращается на круги своя. В данном случае не следует забывать фундаментального закона Вселенной и истории – закона цикличности, сопряженного с параметром необратимости, фиксирующим появление у системы новых свойств. Катаклизмы и конфликты XX века с его потрясающими технологическими достижениями, преобразовавшими качество жизни на планете, представляет собой всего лишь начальную фазу крутого перелома в истории. Стремление небольших групп, представляющих собой представителей мировой финансовой олигархии, управлять процессами глобальной истории приводит к ее неуправляемости и неожиданным результатам.

Нельзя не считаться с тем фактом, что транснациональное пространство, в котором действуют американские ТНК, обретает независимость и отнюдь не является анархичным, так как формируется достаточно гибкое управление "глобального банка. Дело в том, что, и в этом нельзя не согласиться с утверждением А.Неклесса, мировая торговля в качестве генетического вектора либеральной экономики постепенно "трансформируется в безбрежную метафизику финансов", что "кредит начинает преобладать над капиталом" и что в результате всего этого "базирующаяся на подобной основе цивилизация приобретает химерический оттенок" (Неклесса А. Контуры нового мира и Россия (геоэкономический этюд) // Знамя.1995.№11.С.197). Именно такого рода трансформация может привести к весьма неприятным последствиям для глобальной рыночной экономики – она просто напросто исчезнет вместе с либеральной демократией.

Мозговым командным центром "глобального банка" являются Всемирный банк и МВФ (Бреттонвудская система), которые вместе с неимоверно разросшейся сетью ТНК путем операций с фиктивным капиталом (это депозиты, вклады в банки, облигации и ценные бумаги) получают громадные доходы с 60% человечества. В этом существенную роль сыграла Бреттонвудская система, заменившая твердую валюту на золотой основе "зелененькими" долларами. Со времени введения в действие Бреттонвудской системы в западном мире постепенно произошли вызванные ею огромные изменения – в свободе предпринимательства четко проявилась линия патологического поведения собственников капиталов. Французский специалист Р. Фабр в своей поучительной монографии "Капиталисты и рынки капиталов Западной Европы" пишет об этом следующее: "Последняя напоминает самую настоящую клинику, в которой экономические науки предлагают нам широкий спектр акторов, ведущих к катастрофам, как, например, "ослепление перед лицом краха", "заразное недоверие" и многие другие. Какой бы ни была практическая и эмпирическая польза от этой галереи психологических портретов и взаимодействующих систем, приходится констатировать, что свобода предпринимательства, свобода создавать деньги с трудом поддается теоретическому оправданию в финансовой сфере: в настоящее время в этой области политическая экономия подвергается резким нападкам, причем в равной мере как на Востоке, так и на Западе"(Фабр Р. Капиталисты и рынки капиталов Западной Европы.М.,1995.С.10-11). Ведь операции, проводимые с капиталом в финансовой сфере, стали оплачиваемой игрой, так как стремление к обладанию капиталом является уже не инвестирование его в производство, а возможно более быстрая и выгодная перепродажа активов. Современная финансовая сфера рыночной экономики напоминает, по выражению лауреата Нобелевской премии по экономике М. Аллэ, "казино, где столы расставлены на всех широтах и долготах". Действительно, в финансовых играх на Западе используется множество биржевых инструментов, чтобы путем "спекуляций" получить прибавочную стоимость.

Бреттонвудская система дает возможность Соединенным Штатам Америки, манипулируя фиктивным капиталом, существовать за счет иностранных реальных капиталов. "До тех пор пока доллар привлекателен в качестве средства вложения капиталов других стран, – пишет С. Меньшиков, – США могут свободно использовать крупные материальные ресурсы всего мира, расплачиваясь "долларовыми бумажками", выпуск которых стоит минимальных затрат"(Меньшиков С. Экономика и валютные проблемы Запада (по итогам 1995 г.)// Проблемы теории и практики управления. 1996. N1. С.10). Американское правительство покрывает дефицит своего бюджета благодаря продажи государственных ценных бумаг японским и другим держателям. Понятно, что свою долю вносят и американские транснациональные корпорации, чьи дочерние филиалы в Западной Европе и других регионах мира финансируются за счет стран, на территории которых они находятся.

Спекуляции фиктивным капиталом идут в отрыве от материального производства и их объемы значительно возрастают, что неизбежно ведет развалу мировой финансовой системы (это – одна из очень важных геополитических проблем). Уже в 1988 году, как показал М. Аллэ, ежедневный объем мировой торговли физическими товарами был равен 12 млрд. долл., тогда как объем финансовых сделок – примерно 420 млрд. долл. Иными словами, образовалось гигантское нагромождение финансовых пузырей, какого до тех пор не знала история человечества. По темпам роста финансовые операции с фиктивным капиталом занимают первое место в мире, на втором находится наркобизнес (рост составляет 25 процентов в год), тогда как темпы роста материального производства – 1 процент, от которого зависит выживание человечества, – весьма низки.

Американский профессор Д. Филикс на научной конференции в Эразмском университете Роттердама привел следующие данные, касающиеся объема международных валютных спекуляций и связанных с ними перемещением денежных капиталов из одной страны в другую. В 1980 г. ежедневный оборот на мировых валютных рынках равнялся 82,5 млрд. долл., что в 6 раз меньше совокупных официальных валютных и золотых резервов главных капиталистических стран. Правительства и центральные банки путем выделения средств из этих резервов могли контролировать (управлять) движение валютных курсов. К 1992 году валютный оборот рынков вырос до 880 млрд. долл. (в 11 раз) и практически сравнялся с официальными резервами, к 1995 году он достиг 1300 млрд. дол., т.е. превысил эти резервы. В годовом измерении это означает превышение валютных рынков теперь в 400 раз валютные резервы правительств и центральных банков. Он также в десятки раз превосходит объем мировой торговли всех стран, вместе взятых, т.е. почти полностью оторван от процесса реального воспроизводства. В 1998 г. каждый день 2000 миллиардов долларов (цифра эта названа на октябрьской сессии МВФ) меняют владельцев. Из них только 10 процентов (для точности: 256 миллиардов в 1997 году) инвестируются в производство, в создание новых богатств. Остальные 90 процентов меняются, вкладываются, изымаются, прокручиваются с целью наживы на самой операции. Здесь не работает "невидимая рука" рынка А.Смита, ибо в его время мануфактурного капитализма мир состоял из рабочих, капиталистов и земледельцев, тогда как в эпоху глобального капитализма впереди этой тройки находится фигура спекулянта. Именно спекулятивный, фиктивный капитал увеличивается неимоверными темпами и если не остановить эту тенденцию, то, по мнению Д. Филикса и других западных экономистов, финансовая система разрушится и ввергнет мировую экономику как целое в пропасть (См. Меньшиков С. Указ. соч. С.11). Эти эксперты предлагают ввести международный налог (он называется налогом Тобина) на валютные спекуляции. Понятно, что это предложение невыгодно международным финансовым кругам, не случайно против него выступил МВФ.

Сложившаяся ситуация, когда внешние долги, торговый и бюджетный дефицит национальных государств и вытекающая отсюда эмиссия широко распространенных валют, множащиеся формы кредитования, крупные финансовые спекуляции и прочие манипуляции с финансовыми инструментами порождают удивительный феномен "нелимитированного источника кредита", является индикатором возникновения пострыночного регулирования. Абстрактный характер манипулирования финансовыми инструментами влечет за собой истончение границ между риском, связанным с осуществлением свободы предпринимательства и сопряженным с большой игрой, и тотальной спекуляцией. Это, в свою очередь, ведет к символическому характеру фиктивного капитала, его отрыву от функционирования и движения реального материального производства и растет опасность мирового финансового краха. Последнее неотрывно от контекста современного "общества риска", которое парадоксальным образом связано с его беспрецедентно широким спектром благоприятных возможностей. В этом обществе существует "остаточный риск" как оборотная сторона его благополучия и процветания.

Именно в рамках "общества риска" растут шансы повсеместного дисбаланса между фиктивным и реальным капиталом, между массой товарного предложения и суммой кредитно-финансовых ресурсов. Становится понятным вывод А.Неклесса о нарастающей тенденции к фундаментальной дезорганизации существующей международной валютно-финансовой системы, повышающей вероятность возникновения глобального финансово-экономического кризиса с вытекающим из него переустройством мира. В мировом обществе как нелинейной социальной системе вполне закономерно генерируется мозаика причудливых возможностей(См. Luhman N. Essays on self-reference. N.Y., 1990. Ch.10) возникновения трансрегиональной "великой депрессии". Последняя же означает наличие критического рубежа современной истории, когда после геополитического распада Советского Союза может последовать "гипотетический крах США", деформации мирового производства, торговли и национальных экономик(А.Неклесса).

Слабостью глобальной экономики Америки является завышенный курс доллара относительно ведущих валют мира. Расчеты итальянского ученого Дж. Палладино показали существенное искажение реальной стоимости этих валют на основе имеющейся международной денежной единицы: "Если эту единицу принять за 100, то доли доллара, немецкой марки, иены, фунта стерлингов и французского франка составляют соответственно: 53,7/15,5/13, 8/8,9/8,2. У Палладино же их веса сущест­венно иные: 31,8/25,1/22,5/9,5/11,0. Курс доллара, таким образом, искусственно и резко завышен" (Цит. по: Авилова А. Новые деньги для нового мира? // МЭиМО.1993.№9.С.158). Если к этому добавить значительную сумму циркулирующих за пределами Америки долларов, то она в качестве экономии налогоплательщиков и ставки процента министерства финансов США дает 10 млрд. долл. в год (если исходить из суммы 200 млрд. долл.) (См. Борисоглебская А.А. Американский доллар за границей // США – ЭПИ.1998.№1.С.52). Таким образом американская экономика паразитирует за счет завышенного курса доллара и его функции как мировой валюты, что в конечном счете может обернуться негативной стороной для нее. Признаки этого уже просматриваются – это введение в 1999 г. евровалюты в Западной Европе и рост стоимости золота, что будет сопровождаться падением курса доллара к мировым валютам. Анализируя макропоказатели экономики США в све­те своей концепции, Дж. Палладино заключает: западный мир больше не может мириться с издержками долларового стандарта, пос­кольку лидерство этой страны стало "слепым" – она не видит серьезности надвигающегося глобального кризиса и не понимает ущерба, наносимого сложившейся системой ей самой (Авилова А. Указ. соч.С.158).

Предсказания исследователей о возможном крахе мировой финансовой системы и Америке подтверждает мировой финансовый кризис 1997-1998 гг. Он разрастается со скоростью эпидемии и уже не просто страну за страной косит, а целые континенты. В начале октября 1998 г. 53-я ежегодная сессия Международного валютного фонда и собравшиеся там же, в Вашингтоне, лидеры семи ведущих стран мира признали, что необходимо выработать меры по выходу из него. От глобального финансового кризиса оказалась не застрахованной и Америка, похоже, осознавшая, что кризис подкрадывается и к ней. "Средняя американская семья уже 19 процентов своих доходов тратит на возмещение долгов по графе потребление, – отмечает А. Сабов, – включая оплату труда специально нанятых поставщиков заказов на дом. Созданием такого рода хрупких рабочих мест и объясняется достигнутое в последние годы снижение безработицы в США. Жизнь легка и удобна... пока банки оплачивают каждый оборот кредитной карточки и пока клиенты в состоянии этот кредит возвращать, пусть и вдогонку, пусть и не сполна. Но как только эти краники будут перекрыты, пирамида американского благополучия рухнет" (Сабов А. Невидимая рука плюс вакуум мысли… // Российская газета. 20.10.1998). Уолл-Стрит, обеспокоенный разладом всемирной финансовой системы, устроил еще и международную конференцию "Глобальный экономический кризис – что дальше?" Однако обнаружился вакуум мыслей на этот счет, и лучшие экономики мира валятся в соответствии с эффектом домино. Если же сюда добавить, что не менее 100 млн. американцев, владеющих свыше 40% всех своих финансовых активов, играют в спекулятивных играх на фондовых биржах (См. Абрамов И.А. нобелевские лауреаты по экономике о финансовом рынке США // США – ЭПИ. 1998. №6.С.64-65), то становится ясным вся хрупкость глобальной американской экономики со всеми вытекающими для нее последствиями. Таким образом, мощь Америки в силу глобального характера ее экономики оборачивается слабостью из-за хрупкости ее финансовой системы.

Следует также принимать во внимание то обстоятельство, что сейчас Америка имеет 30-процентный уровень мирового валового внутреннего продукта, однако к концу XX века он будет равен 20% и эта цифра, вероятно, упадет до 10-15% к 2020 году (См Бжезинский З. Великая шахматная доска. М.,1998. С.248). Во всяком случае на ближайшее время Соединенные Штаты Америки сохранят свое глобальное экономическое могущество. Вместе с тем, исследователи указывают на возможность ряда неблагоприятных и даже катастрофических событий для американской экономики. Прежде всего, имеется вероятность "непредсказумых разрушительных… кризисов чисто экономического характера, способных на длительное время и в более опасных формах, чем в прошлом, дезорганизовать нормальные внутристрановые и глобальные взаимосвязи" (Марцинкевич В. Сохранят ли США потенциал мирового лидера в XXI веке? // Год планеты. Вып.1998 г. М.,1998. С.522). Еще одним весьма неприятным фактором для глобальной американской экономики является, вопреки мнению многих исследователей (З.Бжезинского и др.), то, что уже к 2020 году (а может быть и раньше) Китай получит экономическое превосходство над Америкой. Исследования германских ученых показали, что в будущем Китай способен достигнуть статуса глобальной силы и определять международные дела с позиций своей политической элиты (См. East Asia by the Year 2000 and Beyond / Ed. by W.Pape. N.Y.,1998. P.130). По оценке Всемирного банка, внутренний валовой продукт США тогда будет составлять 13,5 трлн. долл., Китая – 20 трлн. долл. "Превосходящей экономической массой Китай, – отмечает А.Анисимов, – уже обладает. Дело стоит за ее конвертацией в превосходящий конкурентный потенциал. Сейчас в Китае работают именно над этой проблемой… Даже частичная инкорпорация мощной и фактически неуязвимой китайской экономики в мировой рынок быстро приведет к изменению его структуры и утрате Америкой того привилегированного положения в мировой экономике, которое ей обеспечил Советский Союз своей эффективной победой над Германией" (Анисимов А. Загадки глобального соотношения сил и китайский фактор // Россия XXI. 1998. №7-8. С.67). Уменьшение значимости глобального характера американской экономики в этом случае приведет к потере гегемонии Америки в мире со всеми вытекающими для нее социальными, политическими и иными последствиями.