12.05.2022

Цой-педе: путешествие в «город мертвых»

Башни на Кавказе строились не только для обороны или жилья, но и для захоронения. Эти склепы доисламского периода особенно будоражат кровь искателей приключений и любителей тайн. Если некрополь в селении Даргавс, что в Северной Осетии, открыт для туристов, то «город мертвых» Цой-Педе, что вблизи грузинской границы в Итум-Калинском районе Чечни, для большинства обывателей пока еще terra incognita и является одним из самых труднодоступных мест в России.

Чтобы попасть в Малхистинское ущелье, где находится один из крупнейших некрополей позднего Средневековья и «поселение божества» – так переводится с чеченского языка Цой-Педе – надо пройти обязательную процедуру оформления пограничных пропусков и досмотра машины. Сейчас даже трудно поверить, что когда-то, еще во времена Союза Социалистических, через «город мертвых» пролегали туристические маршруты.

«Да, здесь когда-то проходили всесоюзные туристические маршруты, – говорит Хамид Мамаев, кандидат исторических наук. – Из Грозного через ущелья и перевалы туристы шли в Грузию. Этот маршрут пользовался большой популярностью. Склепы Цой-Педе тоже посещали туристы. Тогда действовали такие порядки, что люди, прощу прощения за выражение, не растаскивали содержимое этих склепов. Что, к сожалению, происходит в последние годы».

Для археологов крайне важно сохранить этот памятник доисламской культуры. Ведь там, где не разрушили и варварски не разграбили люди, свое черное дело творит беспощадное время. А ведь столько еще ученым, да и миру, неизвестно о Цой-Педе. Чтобы понять природу этого места и суть увиденного, мы попросили сопроводить нас в этом путешествии Хамида Мамаева. Хамид Магомедович – кандидат исторических наук, заместитель директора Института гуманитарных исследований Академии наук Чеченской Республики.

Получив пропуск и минуя пограничный КПП, мы подъехали к подножью мыса, труднодоступного с трех сторон. На вершину, где и располагается некрополь, ведет крутой склон: ни лестниц, ни ступенек. Только «козьи тропки». Тут в помощь лишь посох пастуха. После непростого для неподготовленных подъема открывается такой вид, что дух захватывает: на горы, огибающую мыс реку Меши-хи, которая впадает в Аргун и, конечно же, «город мертвых». На территории некрополя две боевые башни и порядка 50 склепов. Но это только то, что построено на земле. Сколько склепов находится под ней, ученым доподлинно неизвестно. Жители Малхистинской котловины на протяжении четырех веков хоронили в этом могильнике своих умерших.

Хамид Мамаев: Это место называется Малхиста, что в переводе с чеченского означает «страна солнца». Здесь действительно круглогодично светит солнце. Несмотря на то, что внизу ущелья и еще ниже на равнине может идти снег, дождь или все затянет туманом, здесь все равно солнечно. Отсюда и название «страна солнца».

Корр.: Почему же именно в этом месте возник этот могильник, в «стране солнца»?

Хамид Мамаев: Эти могилы, которые мы видим с вами вокруг, так называемые наземные склепы, у чеченцев называются «солнечные могилы». Само название уже связывает их со светилом и объясняет в какой-то мере, почему они так называются. Они всегда освещены солнцем. И во многом с этим связана естественная мумификация тел, погребенных в них. Отсюда и его народное название.

А что касается сосредоточения такого большого количества погребальных памятников... Основная часть горной Чечни была плотно заселена где-то до конца XV-XVI веков, это после горцы стали переселяться на равнину. И в этом месте существовало много аулов. Дело в том, что этот некрополь является не только могильником того поселения, которое существовало вот тут неподалеку. Здесь еще хоронили обитателей окрестных аулов. Посмотрите, вон там башни, там башни… Такая густонаселенность требовала функционирования большого могильника. Вот он здесь и возник.

Корр.: Сколько всего здесь склепов?

Хамид Мамаев: В 50-х годах прошлого века северо-кавказская экспедиция начала исследование некрополя Цой-Педе. Владимир Иванович Марковин, руководивший здесь этими работами, насчитал порядка 45-46 склепов. Вероятно, их было больше: часть из них к тому времени разрушилась. Кроме того, здесь есть еще подземные склепы, которые не видны и не обследованы. Поэтому были учтены только те, что возвышались над землей. Вообще, у археологов, которые занимаются средневековой археологией Северного Кавказа, существует принятая классификация склеповых сооружений. Склепы могут быть подземные, полуподземные и наземные. В данном случае мы стоим перед типичным наземным склепом прямоугольной формы. Склепы наземные могут быть и так называемой башнеобразной формы. Вон там вдалеке, в Коротохе, стоит светлым пятном такой башнеобразный склеп. Поскольку склепы предназначались для коллективного захоронения, те, кто их сооружал, продумали конструкцию так, чтобы погребать своих соплеменников в определенной последовательности.

Корр.: Сколько человек хоронили в одном склепе? Через какое время, скажем так, им могли воспользоваться повторно?

Хамид Мамаев: Эти склепы называются «коллективными погребальными памятниками». То есть само название уже говорит о том, как они функционировали. В каждом из них, особенно в наземных, достаточно поздних, может быть по несколько десятков погребенных тел. Внутреннее устройство склепов связано с наличием специальных полок, на которых укладывали умерших. По мере того, как эти полки наполнялись, тела эти переносили вниз, на пол, и на освободившееся место укладывали новые. Каждый склеп принадлежал определенному, так сказать, фамильному кругу. И все зависело от количества лиц в том или ином родоплеменном подразделении. Это целая ветвь, которая хоронилась в одном склепе на протяжении нескольких столетий.

Корр.: Сколько веков функционировали эти склепы?

Хамид Мамаев: Самые ранние наземные склепы относятся к концу XIV века. И продолжали они функционировать вплоть до конца XVIII. На протяжении всего этого времени склепы наполнялись останками умерших. В горах бытует много легенд о том, что, когда люди чувствовали, что они заболевают или, приближение своей смерти, они приходили к этим склепам и здесь дожидались своей кончины. Думаю, что это соответствует реальности. В те века в горах эпидемии были не редкостью, они выкашивали целые аулы. Поэтому одна из санитарных норм заключалась вот в таком добровольном уходе. Когда люди понимали, что конец близок, они старались спасти окружающих таким образом.

Корр.: Известно ли что-то об обрядах захоронения? Чем они уникальны?

Хамид Мамаев: Это обряды, связанные с так называемым политеизмом, то есть, проще говоря, с языческой религией. Умерших хоронили в сопровождении предметов и вещей их обихода, в том числе с одеждой, которую носили эти люди при жизни. Поэтому эти склепы очень важный исторический источник для археологов и историков, изучающих позднесредневековую материальную культуру и быт народов Северного Кавказа. Важной особенностью вот этих наземных погребальных сооружений является то, что в них сохраняется органика. Я имею ввиду не только тела умерших, которые в свое время подвергались естественной мумификации. Вот это солнце, горный воздух, отсутствие болезнетворных бактерий, всякого рода миазам, приводило к тому, что тела постепенно усыхали и при этом сохранилась одежда, изделия из кожи и ткани.

Вот, например, в том же Коротохском склепе мы обнаружили части одеяния, в частности шапочку, изготовленную из парчовой ткани. С одной стороны? одежда позволяет установить и подтвердить даты, которые археологи предлагают для погребения в склепах, а с другой стороны – свидетельствует о тех контактах и отношениях, которые существовали между обитателями горных районов Кавказа в целом. То есть эта ткань попадала сюда в порядке дара, обмена, путем взимания пошлины за прохождение через этот горный перевальный маршрут, иногда во время воин, которых было достаточно: много, стычек, набегов и столкновений. Одним словом, ткани заполняли склепы, потому что, как я уже говорил, хоронили в соответствии с погребальным обрядом, принятым для язычества, то есть в полном облачении. Поэтому, даже сейчас, когда они очень сильно пострадали, особенно за последние два десятилетия, мы рассчитываем, что эти ткани дадут нам много новых сведений о жизни горного населения. С этой точки зрения, эти склепы во многом уникальны.

Корр.: Можно ли по внешнему виду склепов что-то сказать о социальном положении, статусе рода, члены которого здесь упокоились?

Хамид Мамаев: Считается, что каждый чеченский род должен был иметь свой склеп. Человек, в роду которого не было подобного сооружения, в те времена, когда люди в основном жили в горах, считался не вполне соответствующим статусу. А что касается богатства, то очень богатых склепов с богатым содержимым здесь нет. Здесь главное – погребальный обряд. В некоторых склепах есть специальные камеры для погребения родоначальника, с которого начиналась эта семья, эта фамилия. Видимо, это и подчеркивало его социальный статус. Ну и есть еще такая легенда, что, когда кто-то пытался из среды обитателей горных районов возвыситься, соплеменники принимали меры для того, чтобы этого не происходило.

Над некрополем возвышается пятиэтажная боевая башня в типичном для чеченской архитектуры стиле. С высоты башни хорошо просматривается не только могильник, но и развалины близлежащего аула.

Хамид Мамаев: Как можно судить из названия, «боевые башни» служили в первую очередь для обороны и защиты. По преданиям эти башни нужны были еще для того, чтобы наблюдать за тем, чтобы на некрополе не появлялись чужаки. В период конфликтов бывали случаи, когда пытались похитить тела умерших из склепа, чтобы потом требовать выкуп. И легенда говорит о том, что эта башня предназначалась для того, чтобы пресекать подобного рода посягательства.

Корр.: Есть ли нечто сравнимое с Цой-Педе? Известны ли какие-то другие подобные некрополи на Кавказе?

Хамид Мамаев: На Северном Кавказе, в Северной Осетии, есть еще Даргавский некрополь. Эти могильники очень близки друг другу по культуре, синхронны во времени и отражают один уровень социально-экономического развития.

И еще об одной параллели и любопытном открытии, которое сделали археологи, исследуя Цой-Педе. В Таргимской котловине, на территории горной Ингушетии сохранился один из древнейших христианских храмов на территории России. Храм Тхаба-Ерды (VIII век). В его архитектуре прослеживается влияние византийской, армянской, а также грузинской церквей. Ученые полагают, что подобные храмы могли быть и на территории Чечни.

Хамид Мамаев: В то время Грузия распространяла свое влияние на северные склоны центрального Кавказа, прежде всего, путем христианства. В некоторых документах я нашел упоминание о том, что здесь, на территории Цой-Педе, некогда стоял христианский храм, и в нем даже хранился бронзовый колокол. Но исследования 50-х годов и более поздние пока не привели нас к обнаружению остатков этого храма. Однако мы нашли в кладках стен некоторых наземных склепов травертиновые блоки. Это тот самый материал, который, как правило, использовался для барельефов и сооружений вот в этих христианских храмах того самого времени, к которому относится храм Тхаба-Ерды. И возможно, эти блоки, я не берусь на этом настаивать, являются остатками того христианского сооружения, которое здесь стояло. Но все это требует более детального изучения и подтверждения.

Корр.: Планируется ли дальнейшее исследование Цой-Педе?

Хамид Мамаев: Мы намерены продолжить изучение Цой-Педе: подземные склепы этого некрополя практически не исследованы. Во время северо-кавказской экспедиции в конце 50-х годов, под руководством Евгения Игнатьевича Крупнова, был составлен план могильника, зафиксированы склепы и их состояние, но они практически не исследовались. К сожалению, прошедшие десятилетия не самым лучшим образом сказались на памятнике. Поэтому для нас крайне важно продолжить начатые исследования с тем, чтобы спасти для науки хотя бы то, что еще осталось.

Елена Туманова

Источники:

1. mir24.tv