Шесть изобретателей открытки

Шесть изобретателей открытки

Шесть изобретателей? Не много ли чести куску плотной бумаги с адресом, маркой и небольшим местом для письма? И тем не менее разным людям пришлось призадуматься, чтобы открытка стала такой, какой мы ее знаем. Открытке нет еще и ста лет. Ее история - свидетельство того, что изобретать простое совсем не просто.

Немцы признают лишь одного изобретателя - Генриха Стефана. Действительно, Стефан первым высказал идею открытого письма. Это точно. Известен не только год, но даже месяц и день, когда он огласил свою идею, - 30 ноября 1865 года.

В этот день участники одной из конференций Германского почтового союза с интересом выслушали уничтожающий обзор недостатков закрытого письма. Надо выбрать бумагу, написать письмо, причем так, чтобы не обидеть краткостью адресата, сложить письмо, запечатать его в конверт, наклеить марку. Нет, закрытое письмо не обладает той простотой и краткостью, которые подчас требует переписка.

- Но можно ли освободиться от этих недостатков? Можно! - ответил самому себе Стефан и предложил ввести почтовую открытку.

Как будто усомниться в том, кто изобрел открытку, невозможно. Но прошел год, второй, третий, а предложение Стефана не осуществлялось. Значит, в бесспорной идее чего-то не хватало. В 1868 году сказали свое слово еще два изобретателя. Книготорговцы Фридляйн и Пардубиц представили Прусскому почтовому управлению образцы продуманных ими бланков "Универсальной корреспонденцкарты". Чистой у такой открытки должна была быть только одна сторона - та, на которой пишется адрес. На обороте же изобретатели предлагали напечатать около трех десятков фраз вроде:

"Удостоверяется получение последнего письма".

"Отправитель благополучно прибыл".

"Поздравляем наступившим радостным событием".

"Свидетельствуем сердечное участие по поводу печального случая".

И так далее. Одним словом, Фридляйн и Пардубиц предлагали письмо по принципу: ненужное зачеркни!

Нелепость? На первый взгляд, несомненная, но неспроста изобретатели предложили воспользоваться заранее напечатанным текстом. Открытка становилась печатным произведением, а это позволяло отправлять ее не по высокой почтовой, а по низкой бандерольной таксе. Фридляйн и Пардубиц старались избавить открытку от ее главного недостатка - дороговизны.

Ничего не вышло. Прусские почтовые чиновники отвергли идею книготорговцев. Открытка продолжала ждать своей путевки в жизнь и дождалась. Эту путевку дал ей четвертый человек. 27 января 1869 года австрийская газета "Нойе фрайе прессе" опубликовала статью доктора Эммануила Германа, профессора национальной экономики высшей технической школы в Вене. В этой статье (она называлась "О новом роде корреспонденции") Герман предложил удешевить пересылку и применить к открытке бандерольную таксу. В открытом письме Герман назвал его "почтовой телеграммой", главное - краткость. Профессор ограничил "почтовую телеграмму" двадцатью словами.

Но тут выступил пятый изобретатель - Австрийское почтовое ведомство. Оно не только согласилось распространить на открытку бандерольный тариф, но и решительно возразило против ограничений в объеме. Не платить же специальным чиновникам за подсчет числа слов. Пиши сколько хочешь, все равно больше странички не напишешь.

Ну, а сколько слов можно уместить на открытке? Любителям курьезов небезынтересно будет узнать о рекорде австрийца Вальдхарта из тирольского городка Шварц. О, ему пришлось поработать! Он писал так мелко, что не мог за день написать больше восьми строк - уставали глаза. Напряжение было огромным. Близорукому Вальдхарту приходилось снимать очки.

Первая из заполненных им открыток содержала 3027 слов, вторая - 5700, но это были, так сказать, пробы пера, а вот на открытке-рекордсменке - 6852 слова. Они размещаются на 185 строчках. Чтобы написать на открытке 35 страниц печатного текста, ушел месяц. Но стоило ли затрачивать столько времени, чтобы стать героем анекдота?

1 октября 1869 года открытки поступили в продажу на Венском почтамте.

Надо заметить, что Герман весьма ревниво относился к умалению его вклада в создание открытки.

- В Германии изобретателем открытого письма считается генерал-почтмейстер Стефан, - заявил он в 1899 году студентам, поздравлявшим его с тридцатилетием изобретения, - а за мной признается только заслуга первого побуждения или толчка к осуществлению его проекта. Таким образом, мне приписывается присвоение чужой выдумки. Собственно говоря, я должен был бы гордиться таким великим противником, как Стефан, но не могу не заметить, что если бы он действительно был изобретателем, то его изобретение было бы не более мертворожденного ребенка, потому что именно то, что я считаю самым важным в открытом письме, - это не письмо само по себе, а стоимость его. Эти два крейцера составляют всю экономическую стоимость моего изобретения, они являются самой существенной чертой его, именно этого Стефан не понял. В то время как мне после упорного сопротивления удалось провести приведенную выше оплату открытого письма, Стефан уже через полтора года вынужден был взять обратно свои письма в 10 пфеннигов (такса закрытого письма. - М. А.) - и снизить их стоимость наполовину.

Первые иллюстрированные открытки появились около ста лет назад, в годы франко-прусской войны

Однако, несмотря на жизненность австрийских открыток, нашедших себе подражание и в других государствах, прошло еще несколько лет, прежде чем шестой изобретатель дописал историю открытого письма, сделав его иллюстрированным...

Франко-прусская война 1870-1871 годов увеличила число пишущих короткие письма. Для солдата открытка оказалась очень удобной. Некоторые из них, посылая вести родным, стали сопровождать их рисунками. Возможно, эта солдатская самодеятельность и подсказала решение шестому изобретателю.

Большинство историков почты сходятся на том, что иллюстрированные открытки появились именно в эту пору. Неясно только, кто же придумал иллюстрированные открытки - немцы или французы.

Если верить французам, иллюстрированные открытки впервые выпускал книготорговец Леон Бенардо из местечка Комчи в Бретани. Немцы утверждают, что изобретатель открыток с рисунками - книготорговец А. Шварц из города Ольденбурга.

Предоставим французам и немцам спорить и дальше. Для нас же бесспорно одно: появившись в годы франко-прусской войны, иллюстрированные открытки быстро распространились по всему миру. Их успеху способствовали туристы, посылавшие открытки с видами далеких краев, и коллекционеры, собиравшие эти открытки.

Но географическими открытками дело не ограничилось. Очень скоро появились открытки, весьма и весьма интересовавшие полицию. Сохранилось немало таких открыток, выпущенных в 1905-1907 годах в России. Жандармы старательно выискивали авторов крамольных открытых писем, Один из них - врач М. М. Чемоданов - был арестован и "в качестве обвиняемого в распространении открыток противоправительственного содержания" заключен в тюрьму. Этот талантливый художник-самоучка, публиковавший свои работы под псевдонимом Червь, был незаурядным мастером политической сатиры. М. М. Чемоданов умер в Бутырской тюрьме.

Несколько неожиданными открытками "обогатило" почту японское военное ведомство. Использовавшиеся в русско-японской войне, эти открытки являли собой образец казенного оптимизма. Солдат должен был позаботиться лишь об адресе и подписи. Обо всем остальном подумало начальство, напечатав в типографии следующий текст: "Сообщаю, что я жив, здоров; адреса не сообщаю, потому что не знаю, где буду находиться завтра, но ваши письма дойдут до меня, если верно перепишете все, что оттиснуто на почтовом штемпеле. Кланяюсь всем родным и знакомым".

Спустя десять лет, когда разразилась первая мировая война, царское правительство использовало этот, с позволения сказать, опыт. Открытки с напечатанными в типографии текстами можно увидеть в Музее Революции.

Необычная открытка заставляет нас вспомнить о выдающемся путешествии отважного норвежца Тура Хейердала. Свой прославленный океанский поход он совершил на плоту "Кон-Тики", построенном из бревен бальзы - самого легкого в мире дерева. Девять бальзовых бревен пронесли экспедицию Хейердала от берегов Перу до Полинезии. Плот, вошедший в историю мореплавания, находится сейчас на вечном отдыхе - в столице Норвегии Осло для него выстроен специальный музей.

- Но какое отношение имеет знаменитый плот к почтовым открыткам? - вправе спросить читатель. На этот вопрос ответили другие известные путешественники - Иржи Ганзелка и Мирослав Зикмунд, несколько лет назад посетившие Эквадор, родину бальзы.

В магазине сувениров города Гуаякиля им показали открытки из бальзового дерева:

- Когда в одной руке ты держишь фотографию Гуаякиля, а в другой дощечку тех же размеров, но в семь или восемь раз толще, то ты, конечно, полагаешь, что перевес на стороне дощечки, даже если бы тебе сто крат говорили, что - поверьте! - удельный вес бальзы, самого легкого на свете дерева - 0,12.

Бумажная открытка опускается, беленькая дощечка на другой чаше весов легко летит вверх, снисходительно улыбаясь: вот тебе, Фома, в другой раз не сомневайся...

Слов нет, бальзовые открытки действительно большая редкость. Однако в заключение этой главы хочется рассказать о редкостях иного сорта, про которые можно сказать одно: пусть их будет поменьше!

В мае 1963 года весь мир узнал о нескольких с виду ничем не примечательных открытках, какие тысячами продаются в газетных киосках.

Обыкновенной внешности этих открыток соответствовал и вполне заурядный, ничем не обращающий на себя внимания текст. На открытке с видом на Котельническую набережную Москвы-реки, адресованной в Лондон некой миссис Н. Никсон, было написано по-английски:

"Прекрасно провожу время и даже обнаружил, что мне нравится водка. Москва на самом деле выглядит так, и вам следовало бы увидеть размеры улиц.

Все новости расскажу по приезде. С любовью Дик".

Столь же бесхитростным был текст и второй открытки с видом на Выставку достижений народного хозяйства СССР. Она также готовилась к отправлению в Лондон и предназначалась некой мисс Р. Хаук:

"Очень интересно провожу время и наслаждаюсь. Здесь так много интересного, что даже трудно решить, с чего начать! Скоро увидимся. Джон". Письма туриста, приехавшего в СССР, - такое впечатление оставляли эти открытки при первом знакомстве. Однако у заурядных открыток было далеко не обычное назначение. Летом 1962 года шпион Гревилл Винн вручил их шпиону Олегу Пеньковскому. Открытки предназначались для тайной сигнализации

Ножом режут хлеб, однако он может и убить человека. Так и с открыткой. Она предназначена для будничного, повседневного труда, но может стать и средством как низких, так и благородных поступков. Когда в 1963 году Советский Союз, Соединенные Штаты Америки и Великобритания готовили договор о запрещении ядерных испытаний в атмосфере, под водой и в космическом пространстве, в адрес участников совещания приходили письма от тружеников всего мира. Без лишних слов выражала отношение к этому договору открытка с перечеркнутым грибом атомного взрыва.

Необычной открыткой стала вырезка из каирской газеты "Аль-Маса". В 1961 году, когда глава законного правительства Конго Патрис Лумумба был схвачен врагами и заключен в тюрьму, газета опубликовала петицию на имя генерального секретаря Организации Объединенных Наций Дага Хаммаршельда. Петиция гласила: "Освободите Лумумбу, и пусть он займет свой законный пост! Разоружите варварские банды Мобуту! Конго - конголезцам, Алжир - алжирцам, Африка - африканцам!"

Оформив эту петицию в виде открытки, газета предлагала читателям вырезать ее, подписать и направить в Организацию Объединенных Наций.

Таковы некоторые весьма краткие штрихи биографии открытого письма, которое скоро отметит свое столетие. Надо заметить, что за эти сто лет открытка завоевала почетное место в арсенале средств современной почты.