Движение и география хлебных цен в Русском государстве XVI в. (А. Г. Маньков) [1949 -

Если русский рынок XVI в. не был предметом большого внимания к нему историков, то тем более это относится к рынку хлебному. "К сожалению, вопрос о хлебной торговле в XV-XVI вв. специально не исследован", - вынужден признать крупнейший значок русской старины Б. Д. Греков^*. А между тем "О хлебе, как товаре, - читаем мы в том же исследовании, - разбросаны сведения в различных грамотах. Этот ценный материал, к сожалению, никем не собран и не систематизирован"^**.

^* (Б. Д. Греков. Крестьяне на Руси, М. -Л., 1946, стр. 553.)

Из дореволюционных авторов наиболее глубоко и разносторонне вопросы хлебного рынка затронул Н. Рожков^*. И хотя его труд в этой части далеко не блещет богатством фактического материала, Н. Рожкову, едва ли не первому, принадлежит специальная разработка ряда сторон русского хлебного рынка: различия географических и хозяйственных условий районов Руси XVI в., как предпосылки быстрого развития хлебной торговли, характера и размеров последней, вопросов цен на хлеб и т. д.

^* (Н. Рожков. Сельское хозяйство Московской Руси в XVI веке. М., 1899, гл. V.)

Значительный успех советской историографии в разработке проблемы хлебного рынка XVI в. связан, прежде всего, с именами Б. Д. Грекова и С. В. Бахрушина и, главным образом с новейшими их трудами^*. Оба автора вводят в оборот новый большой фактический материал и главное - тесно увязывают проблему роста хлебной торговли с разработкой более общей проблемы складывания предпосылок всероссийского рынка в XVI в.

^* (Б. Д. Греков. Указ. соч., ч. IV. С. В. Бахрушин. Предпосылки "Всероссийского рынка" в XVI в., "Ученые Записки МГУ", вып. 87, 1946, стр. 38-65.)

Для целей нашей работы нет необходимости воспроизводить весь свод фактических данных о состоянии хлебного рынка в XVI в., имеющийся в специальной литературе. Ограничимся указанием на самые общие выводы. Общие данные о русском хлебном рынке XVI в. можно свести к следующим основным положениям.

Говорить о действительном развитии товарных отношений внутри феодального общества можно только с тех пор, как хлеб становится товаром, что указывает на отделение ремесла от сельского хозяйства.

Процесс этот, начавшийся в России, очевидно, не позднее конца XV в.,^* в XVI в. получает дальнейшее развитие.

Наличие хлебного рынка в XVI в. бесспорно. Едва ли не первым и в наиболее массовом масштабе, на рынке стал появляться крестьянин, вынужденный нести на продажу сельскохозяйственные продукты (часто, далеко не излишки) в условиях растущих денежных отношений^*.

^* (С. В. Бахрушин. Указ. соч., стр. 48 и сл.; Б. Д. Греков. Указ. соч., стр. 558 и сл.; И. М. Кулишер. История русского народного хозяйства, т. II, М., 1925, стр. 300. (Свидетельство Даниэля Принца).)

Отсутствие земледелия в одних областях (Соловецкие острова, Мурманск, Терский, Поморский берег Белого моря, Южный берег Двинской губы, область Печоры) в силу географических и хозяйственных особенностей данных мест и недостаточное производство хлеба в других (Пермский край, Новгородско-Псковские земли, отдельные районы степного юга и т. д.)^* способствуют усилению темпов развития торговли хлебом и сближению в торговом отношении отдельных частей государства.

Применительно к XVI в. можно говорить только о внутреннем хлебном рынке. Вывоз зерна за границу, если и имел место, был крайне ничтожен и не играл в общем торговом балансе даже заметной роли^*.

^* (С. В. Бахрушин. Указ. соч., стр. 58; Б. Д. Греков. Указ. соч., стр. 553; Н. Рожков. Указ. соч., стр. 284. В литературе имеются указания, что хлеб в XVI в. был заповедным товаром и вывозу не подлежалал. И. М. Кулишер. История русской торговли, П., 1923, стр. 140; Н. И. Костомаров. Очерк торговли Моск. государства XVI-XVII вв., СПб., 1862, стр. 195. Однако в пограничных областях в случае недорода практиковался привоз хлеба из-за рубежа (см. Псковские летописи, изд. 1941, стр. 111).)

Пожалуй, это все, что можно сказать о хлебной торговле XVI в. в общей форме, согласно изученности этого вопроса в нашей литературе. Ни о размерах ее, ни об удельном весе хлеба среди других товаров на внутреннем рынке, ни о роли, значении и размере хлебных продаж крупнейших торговых пунктов XVI в. (Холмогоры, Вологда, Москва, Новгород и т. д.) конкретных данных нет. Немалую роль в разрешении этих общих проблем должна сыграть разработка частного вопроса о ценах на хлеб.

В какой мере вопрос о ценах может приобрести общее и всестороннее значение, видно, хотя бы из того, что в монографии, посвященной истории крестьян на Руси, Б. Д. Греков с совершенно логической неизбежностью должен был взяться за рассмотрение вопроса о внутреннем рынке XVI в., а взявшись за него, не мог не коснуться вопроса о ценах на хлеб, как одного из показателей роста внутреннего рынка. Данные о ценах ему пришлось брать у Рожкова. До Н. Рожкова ценам XVI в. посвятил часть своего исследования В. Ключевский^*. Несмотря на все различие выводов о состоянии цен на русском рынке XVT в., общим у обоих авторов является крайняя бедность фактического материала н явное несовершенство методов его обработки. Следует заметить, что строго научное разрешение вопроса истории цен возможно только при условии приближения к методам современной статистики, а эта последняя, как наука о качественно-количественном анализе повторяющихся массовых явлений, дает тем более точный результат, чем больше самих явлений. Естественно, что в задачу предлагаемой работы, прежде всего, входит собрать и статистически обработать возможно больше данных о ценах на хлеб в XVI в. При этом оговоримся, что в задачу очерка не входит определение факторов образования абсолютного уровня хлебных цен, который предполагается данным к концу XV - началу XVI столетия; задачей является установить основные тенденции в движении хлебной цены за XVI в. При этом хронологически за исходный момент исследования берутся свидетельства о ценах, содержащиеся в Новгородских писцовых книгах, дающих ценностное выражение оброка натурой за первые годы XVI в. несомненно с учетом средней рыночной цены того времени; за конечный момент - 1600 г., после которого, как известно, следуют голодные 1601-1603 гг., резко меняющие характер движения цены, определившейся к концу XVI в.

^* (В. О. Ключевский. Русский рубль XVI-XVIII вв. в его отношении к нынешнему. Опыты и исследования. Перв. сборник статей, 1919, стр. 107-183.)

Перейдем к рассмотрению структуры прилагаемых таблиц и принципов их построения.

Таблица 1 составлена по методу сочетания географического принципа с временным. Это - исходная для всевозможных построений сетка цен на основные виды хлебов и на продукты их переработки. Состав компонентов таблицы: ассортимент хлебов, номенклатура географических пунктов, хронологическая сетка и количество цифрового материала определен содержанием источников. Доминирующее место среди них занимают приходные и расходные книги монастырей. Как документ учета хозяйственной и торговой деятельности монастырских вотчин, приходные и расходные книги стали возникать, видимо, на рубеже первой четверти XVI в^*. и получили значительное развитие во. второй половине его, а наиболее полное - в XVII в. До нас дошло подавляющее большинство книг северных монастырей и именно от второй половины века. Как источник сведений о ценах, приходные и расходные книги монастырей занимают исключительное место. Никакой другой источник не может быть даже отдаленно сопоставлен с ними как в отношении полноты, так и точности цифрового материала.

^* (Древнейшая, известная нам, относится к 1531 г. (Приходная книга Псковской Успенской церкви - Опубликована И. Сахаровым в Записках Общества Русск. в Славянск. археологии, т. I, 1851, III, стр. 1-3).)

В таблице 1 цены даны за четверть в московских деньгах. В тех случаях, когда в одном и том же месте, в один и тот же год совершено несколько сделок купель - продаж (довольно частых по второй половине века), для исчисления цены четверти хлеба применен способ взвешенной средней арифметической, где весом служили количества товара, выраженные в четвертях.

В. О. Ключевскому брошен справедливый упрек, что его опыт анализа цен игнорирует изменение монетной стопы^*. Однако обстоятельством, смягчающим погрешность Ключевского относительно XVI в., а нам облегчающим задачу, служит то, что в течение 70 лет, с 1535 по 1606 г., чеканка монеты в Москве отличалась безукоризненной строгостью и вес монеты не менялся (неизменная 3-рублевая монетная стопа)^**. Задача, следовательно, сводится к учету изменения веса монеты в результате денежной реформы 1535 г., что нами и сделано в таблице 1 путем повышения цен, указанных в источниках до 1535 г., на 15%, так как понижение веса монеты в 1535 г. произошло примерно в этих размерах^***.

^* (Л. В. Черепнин. Русская метрология, М., 1944, стр. .15.)

^** (И. И. Кауфман. Серебряный рубль в России от его возникновения до начала XIX в., СПб, 1910, стр. 68.)

^*** (О денежной реформе 1535 г. и изменении веса монет см.: ПСРЛ, т. IV, ч. I, oстр. 570-571; т. XIII, ч. I, стр. 84; И. И. Кауфман. Указ. соч., стр. 62-66; Л. В. Черепнин. Указ. соч., стр. 68.)

Разумеется, что таблицы первого типа недостаточно для решения важнейших вопросов истории цен. Такие проблемы, как эволюция цен на товары в отдельных районах, соотношение цен по отдельным видам товаров, соотношение уровней цен по районам и отдельным торговым пунктам, наконец, динамика цен по государству в целом, требуют дальнейшей статистической обработки числового ряда таблицы 1. Это путь построения индексов цен. Решению данной задачи посвящены таблицы с рядами динамики относительных показателей цен.

На этом пути возможны две стадии: а) индивидуальные индексы цен на отдельные виды хлебов по данному району или торговому Пункту, б) групповые индексы цен. Таблицы второй группы представляют как раз динамические ряды относительных цен (индивидуальных индексов) различных хлебов, исчисленных на основе таблицы 1.

За базис при этом взяты цены 1594-1600 гг., и к ним в процентном отношении исчислены цены предшествующих лет. Выведение индексов в обратном порядке продиктовано теми соображениями, что цены большинства товаров конца столетия, во-первых, наиболее многочисленны, во- вторых, исчислены на основе взвешенной средней арифметической. Таким путем построены, например, индивидуальные индексы цен зерновых хлебов: ржи, овса, ячменя, пшеницы и т. п. по пяти главнейшим торговым районам: Холмогоры, Вологда, Москва, Новгород - Псков, Волоколамск. Разумеется, что ограничиться в данном случае только индивидуальными индексами указанного типа было бы недостаточно. Важно знать и общий по государству индекс на каждый из видов хлебов. В таком случае необходимо перейти к следующей стадии статистической обработки материала - к построению группового индекса. Обобщение индивидуальных индексов возможно двумя способами - способом осреднения их и способом получения "некоторого отношения, выражающего общую относительную динамику всей совокупности в целом"^*. Для второго пути пригодна формула агрегатного индекса:

, в которой мы не имеем возможности заполнить реальным значением символ q: наши количества хлебов характеризуют только рыночные сделки монастырей либо отдельных лиц и потому случайны. Однако для исчисления взвешенной средней арифметической цены эти количества вполне пригодны и несомненно дают удовлетворительный результат. По первой половине века, а частично за некоторые годы второй половины количества товаров нет совершенно. Сведения о ценах за эти годы почерпнуты из таких источников, как летописи, писцовые книги, духовные грамоты, вкладные книги и т. д., показания которых несомненно дают представление о среднем уровне цен данных места и года и потому в смысле значимости могут быть приравнены к ценам, вычисленным путем взвешенной средней арифметической.

^* (Л. В. Некраш. Курс общей теории статистики. 1939, стр. 275.)

У нас имеется, следовательно, динамический ряд равнозначных элементов, с одинаковой достоверностью отражающих типичный уровень цен данного года, в данном месте при данных условиях и объемах товарного оборота. Размеры последних, однако, нам неизвестны.

Таким образом, из двух возможных путей построения группового индекса к условиям XVI в. применим только первый - прием осреднения. Но и на этом пути исчисления индекса, как взвешенной средней арифметической из отдельных индивидуальных индексов, необходимы коэффициенты соизмерения, которые могли бы служить моделью торгового оборота каждого рынка. Вывести эти коэффициенты чисто эмпирически, уцепившись хотя бы за косвенное основание, не представляется возможным за полным отсутствием такового. Остается одно - прибегнуть к помощи простейшего приема исчисления группового индекса, как простой средней арифметической индивидуальных индексов нашей совокупности. Нам ясны все несовершенства этого приема. В современной практике индексирования простой средней арифметический индекс считается наихудшим. Он крайне неточен и скрывает разницу отдельных величин, входящих в среднюю. Если бы в нашем случае хлебные массы отдельных рынков были равны, то само собой разумеется, что средний арифметический индекс дал бы результат, равный результатам взвешенного индекса. А так как объемы товарооборотов по рынкам заведомо неравны, мы, используя средний арифметический индекс, допускаем в наши расчеты очевидную погрешность. Но исключает ли эта погрешность принципиальную возможность выявления основных тенденций динамики цен в Русском государстве XVI в.? Несомненно, не исключает. В самом деле, неточность наших расчетов входит в их результаты в качестве константной величины на протяжении всего изучаемого периода и в силу этого не может изменить общего характера динамики цен.

Наш новый показатель итоговой строки каждой таблицы (см. табл. 2 - 4), будучи средней арифметической из индивидуальных индексов каждого года, является в каких-то пределах показателем средней динамики единицы данной совокупности и, как таковой, осредняет и обобщает основные признаки движения, свойственные индивидуальным индексам цен по отдельным рынкам.

Следующая ступень анализа состоит в нахождении числового выражения динамики общей цены хлеба в XVI в. Элементами новой совокупности берутся три основных вида хлебов: рожь, овес, ячмень (см. табл. 6).

Наилучшая в таком случае формула агрегатного индекса не подойдет по тем же основаниям, что и в первом случае. В прошлом мы осредняли качественно однородные элементы (или рожь, или овес, или ячмень и т. д.). Речь шла только о возможных в каждом случае различных количественных характеристиках.

В новом случае задача сложнее. При всей своей общности перед нами различные в качественном отношении единицы совокупности (рожь не то, что овес; овес не то, что ячмень).

Роль - и качественная и количественная - каждого из этих хлебов в народном потреблении XVI в. могла быть различной.

Удовлетворительных для взвешивания количеств товара не имеется. В таком случае следует встать на путь поисков иных коэффициентов соизмерения, которые могли бы уравновесить условия нашей задачи. Я вижу здесь только два возможных варианта, каждый из которых однако, имеет весьма серьезные основания для отвода:

а) Известен ряд случаев закупки, скажем, Соловецким монастырем хлебных запасов на вологодском рынке для собственного потребления. Не могут ли служить весами при наших расчетах количественные соотношения ржи, овса и ячменя в составе этих закупок? Не говоря уже о том, что такое обобщение слишком частного случая едва ли кого удовлетворит, возражением может служить и то, что соотношение хлебов т составе закупок на самом деле не отражает соотношения хлебов в потреблении монастыря, так как в его вотчинах "на p.p. Суме и Колежме сеялся почти исключительно ячмень с незначительным количеством ржи"^*. Еще менее пригоден для наших целей состав закупок хлеба другими монастырями.

б) Система севооборота - трехполье. Одно поле - озимое - под рожью, другое - под яровыми хлебами, третье - под паром. При самом грубом расчете получаем такие коэффициенты: овес-1, ячмень-1, рожь-2.

При этом допущено, что яровое поле засеивалось только овсом и ячменем, что безусловно неверно: в древней Руси немалое распространение имели другие яровые культуры. А в таком случае расчет коэффициентов едва ли возможен. Следует добавить, что наш вариант коэффициентов безусловно неверен для всех земельных пространств Русского государства XVI в. То, что нам известно о соотношении количеств высеваемых хлебов в различных районах, категорически противоречит этому коэффициенту. За фактами отсылаем к соответствующим страницам исследования Н. Рожкова. Там находим следующее: основными посевными злаками почти на всем пространстве страны были рожь и овес. Однако северные пространства представляют исключение. Здесь нередко сеялся один ячмень. В ряде погостов Вотской пятины сеялся только яровой хлеб. На Выгозере, на р. Нюкче и в вотчинах Соловецкого монастыря на p.p. Суме и Колежме сеялся ячмень и незначительное количество ржи. Во многих местах Двинского уезда сеялись рожь и жито. По Ярославскому уезду известны случаи посева овса вдвое больших количеств, чем ржи, и т. д^*.

Следовательно, мы вынуждены отвергнуть и второй путь поисков коэффициентов соизмерения, как совершенно непригодный. Перед нами только одна возможность: использовать, как и в первом случае, среднеарифметический индекс. Допущенная при этом неточность будет входить в качестве постоянной величины в относительные показатели цен каждого года и потому не исказит общего характера динамики цены за столетие. На таком пути риск впасть в грубую неточность, во всяком случае, меньше, чем на пути искусственного конструирования коэффициентов соизмерения. Не противоречит такому приему расчетов и известная качественная близость единиц нашей совокупности. В условиях древней Руси значение ржи, овса и ячменя обычно тесно связано в силу взаимной частичной заменимости их, как приблизительно равных потребительных стоимостей.

В результате нижняя итоговая строка таблицы 6 представляет, таким образом, показатель общей динамики цен на хлеб. Он отражает наиболее типичные для данной совокупности в целом и для каждого члена ее в отдельности моменты и этапы в движении цен. Объяснить их - дело сил и средств исторического анализа.

III

Некоторое представление о количестве товарного хлеба, проходившего через руки монастырей, а также представление о характере связей ряда монастырей с хлебным рынком можно составить на основе следующих данных. Ниже суммируются и сведены в таблицу все сведения о количестве проданного и купленного хлеба, имеющиеся в сохранившихся приходных и расходных книгах шести крупнейших монастырских вотчин.

Эти цифры могут иметь только ориентировочный характер. Они, во-первых, даны по каждому монастырю хотя и за один и тот же период - 70-е, 80-е и 90-е гг., но за разное количество лет и иногда за разные годы, а потому не пригодны для взаимного сопоставления; во- вторых, они за ряд лет не отражают действительного количества купленного или проданного данным монастырем хлеба, так как в книгах этих лет встречаются пометы (правда, единичные) о купле или продаже хлеба без указания количества, только с проставлением денежной суммы.

Здесь эти цифры даны с единственной целью: сопоставить количества купленного и проданного хлеба по каждому монастырю, сравнить эти относительные данные и на такой основе составить представление о характере связей каждой вотчины с хлебным рынком. С таких позиций наши данные безусловно пригодны и должны представлять интерес.

^* (Ржи, овса, пшеницы, ячменя, крупы, муки ржаной, толокна.)

Из таблицы видно, что для группы монастырей Крайнего Севера характерно резко выраженное преобладание закупки хлеба над его продажей. Односторонний торговый баланс этих монастырей объясняется, видимо, не только хорошо известным обстоятельством отсутствия хлебопашества на Крайнем Севере, но и в какой-то мере еще недостаточно сильной степенью втянутости указанных хозяйственных единиц в систему торгового оборота. Крупнейший из них Соловецкий монастырь сотнями и тысячами пудов отправляет собственную соль в далекую Вологду. На деньги, вырученные от ее продажи, он закупает там же хлеб на "монастырский обиход" - по цене, значительно ниже поморской. Ничто, казалось, не мешало бы ему заняться перепродажей хлеба в Холмогорах, либо в других точках Севера. Однако ничего подобного мы не наблюдаем. Все, что имеется в распоряжении исследователя, говорит об обратном. Соловецкий монастырь покупает хлеб - часто колоссальными партиями в тысячи четвертей, - но продает его в ничтожных размерах, и по случайному поводу. Все случаи продажи, отмеченные в книгах монастыря, приходятся главным образом на район самого монастыря (Варзуга, Кемь, Сумы, Шуя, Великая Губа, а также "с лодьи" - видимо, у побережья острова). Так, в 1577 г. монастырь продал 2 бочки ржи священнику Геронтию, в 1589 г. - 10 бочек ржи колежемским крестьянам, в 1590 г. - 2 бочки нюхацкому священнику, в 1580 г. - 3 бочки с четвертью в три приема шуеречанину и заезжему новгородцу в Сумах. Закупка хлеба падает в основном на Вологду и Устюг. Всего в Вологде закуплено на "монастырский обиход" 28 980 четв. разного хлеба из общего количества купленных за 19 лет 39 362 четв., указанных в нашей таблице^*.

^* (Полный свод закупок хлеба Соловецким монастырем см. А. А. Савич. Соловецкая вотчина XV-XVII вв. Пермь, 1927, стр. 164-157.)

За этот же срок по книгам известны операции Соловецкого монастыря на хлебных рынках таких пунктов: Холмогоры (два случая купли), Каргополь (два случая купли), Двина (один случай купли), Онега (один случай купли), Новгород (один случай купли), Москва (один случай продажи - 8 четвертей ржи).

Значительно большей пестротой и меньшим размером операций отличается хлебная торговля Никольского-Корельского монастыря. Он производит закупку хлеба "на монастырский обиход" и незначительную продажу его преимущественно в Холмогорах. На холмогорский рынок приходится 2373 четв. разного хлеба из общих 4330 четв., купленных монастырем за 2-ю половину XVI в. Если допустить, что какая-то часть хлеба, значащаяся в расходных книгах без указания места купли, может относиться к холмогорскому рынку, то первая цифра значительно возрастет. Значительную закупку, а отчасти и продажу хлеба вели непосредственно монастырские соляные промыслы в Неноксе и Унской губе (36% к общему обороту хлеба).

Отметим крайнюю дробность торговых операций хлебом у Никольского-Корельского монастыря: в 1574 г. монастырь купил на Холмогорах 72 четверти ржи в 3 приема; в 1583 г. - 600 четв. ржи в шесть приемов; в 1584 г. - 132 четв. в три приема, в 1586 г. - 217 четв. в 4 приема и т. д. Наибольшая партия закупок хлеба Никольского-Корельского монастыря не превышает ста с небольшим четвертей, тогда как Соловецкий монастырь знает закупки партий хлеба, достигающих пяти тысяч четвертей. В итоге баланс хлебной торговли Никольского-Корельского монастыря, по нашим данным за 1551-1600 гг., дает резкое превышение купли над продажей.

То немногое, что удалось почерпнуть о хлебной торговле из книг Антониева-Сийского монастыря за XVI в., стоит в полном согласии с наблюдениями над Соловецким и Никольским-Корельским монастырями: преобладание купли над продажей, скромный размер операций, базирование на ближайшие торговые точки, главным образом на Холмогоры. Есть, однако, указание (без каких-либо цифровых данных), что Антониев-Сийский монастырь практиковал снаряжение насадов в Вологду "для монастырской хлебной купли, что у них вотчина не великая и своею пашнею прокормиться им нечем"^*.

^* (Макарий. Исторические сведения об Антониевом Списком монастыре. "Чт. ОИ и Др.", 1878, кн. 3, стр. 34.)

Типичной фигурой перекупщика и продавца хлеба является Спасо-Прилуцкий монастырь. Его операции по скупке хлеба в Вологде и перепродаже в Холмогорах к концу XVI в. приобретают несомненно систематический характер. Монастырем велись специальные приходные и расходные книги "Холмогорской продажи". В Вологде им было куплено 5224 четверти разного хлеба из общего количества купленных за указанные в таблице годы 8749 четвертей, а в Холмогорах за те же годы продано 7939 четвертей из общего количества проданных 8073 четвертей. Кроме Вологды, Спасо-Прилуцкий монастырь закупал хлеб в Сольвычегодске, но там же и продавал его. Один случай продажи известен в Тотьме. Если по объему операций Спасо-Прилуцкий монастырь близок к Соловецкому монастырю, то его торговый баланс резко отличен от баланса монастырей Крайнего Севера. Как мы знаем из таблицы, количества купленного и проданного хлеба у Спасо-Прилуцкого монастыря почти равны. Иными словами, Спасо-Прилуцкий монастырь скупает хлеб для перепродажи, а не на "монастырский обиход". Крупнейшим рынком его хлебной продажи служат Холмогоры.

По типу торговой деятельности Спасо-Прилуцкому монастырю аналогичен Иосифо- волоколамский монастырь. Баланс его хлебной торговли носит резко выраженный активный характер. В его книгах за XVI в. зафиксировано проданного хлеба в два с лишним раза больше, чем купленного. Следовательно, наряду с перепродажей купленного хлеба монастырь выбрасывал на рынок значительное количество зерна и круп из своих вотчин.

Чрезвычайно интересную картину дают рыночные связи Иосифо- волоколамского монастыря.

Представим в виде таблицы распределение общей массы его товарного хлеба по месту купли-продажи.

В таблицу включены случаи купли-продажи с указанием количества хлеба в четвертях. Если же принять во внимание встречающиеся в книгах Иосифо- волоколамского монастыря записи о продаже хлеба без указания количества, только с проставлением вырученной суммы (например, в 1594 г. - всего на сумму 237 руб. 21 ал.,^* или в 1595 г. в Осташкове на сумму 500 руб.),^** то при соответствующем расчете к проданному числу четвертей следует добавить не менее 4 тысяч четвертей.

Весьма ценным для нас явлением в торговой практике Иосифо- волоколамского монастыря служат многочисленные свидетельства его книг о купле-продаже хлеба в селах среди крестьян. Согласно нашей таблице, на долю этой клиентуры монастыря приходится 60% общего количества купленного им хлеба и 22% общего количества проданного хлеба. Вот где, наряду с оброком, источник накопления хлебных богатств, пускавшихся монастырем в распродажу. Втягивание широких масс непосредственных производителей - крестьян - в фарватер хлебного рынка - явление совершенно неизбежное в условиях развития товарно-денежных отношений - на примере Иосифо-волоколамского монастыря получает конкретное и убедительное подтверждение.

В итоге отметим, что наблюдающаяся общность форм связей Спасо-Прилуцкого и Иосифо-волоколамского монастырей с хлебным рынком не случайна. Оба монастыря относятся к средней полосе Русского государства XVI в. - к полосе развитого сельского хозяйства. Все это заставляет полагать, что развитие хлебного рынка вширь и вглубь шло более интенсивно в средней сельскохозяйственной полосе государства с его основной фигурой - землепашцем.

Анализ условий ценообразования хлебного рынка XVI в. следует начать с рассмотрения уровня цен на отдельные виды главнейших зерновых хлебов по важнейшим районам и торговым пунктам. Таблицы 2-4 дают индексы цен ржи, овса и ячменя по Холмогорам, Вологде, Москве, Волоколамску ("на Волоце") и Новгородской земле.

Отправным пунктом во всех случаях берутся цены из Новгородских писцовых книг первых лет XVI в. Будучи денежным выражением цены оброка натурой, эти данные о ценах с совершенной очевидностью отражают по меньшей мере средний уровень рыночных цен на хлеб в данные годы и в данном месте, - иначе они теряли бы всякий смысл в глазах получателя оброка - землевладельца. Новгородские цены на хлеб имеют еще и ту особенность, что они на протяжении XVI в. не были ни наиболее высокими, ни наиболее низкими ценами в государстве. Это следует с очевидностью из того, что нам известно о состоянии сельского хозяйства в Новгородском крае. Кроме того, примеры нашей таблицы - пусть немногочисленные - говорят о том же. Известные нам цены на рожь по Новгороду за 1571, 1589 и 1593 гг. занимают срединное положение между более высокими ценами Севера (Холмогоры) и более низкими - средней полосы (Москва, Волоколамск) и, таким образом, как бы дают нам средний уровень цен в государстве. Строя наше отношение роста цен на хлеб за XVI столетие, мы, следовательно, должны усматривать в новгородских ценах наиболее удачное для этой цели основание, опираясь на которое, не рискуем впасть в грубую ошибку - ни в сторону уменьшения коэффициента роста цен, ни в сторону его увеличения.

Легко подметить, что цены на рожь по всем пяти пунктам нашей таблицы совершили за столетие в общем аналогичную эволюцию со значительными, однако, отклонениями в отдельных случаях.

Как видим, общая картина эволюции цен на рожь по каждому району такова: начавшись от какого-то максимально низкого уровня начала XVI в., цены на рожь неизменно растут, в общем, в одинаковой степени для всех пунктов, но со значительными в отдельные годы индивидуальными отклонениями. Эти отклонения находят объяснение в источниках. Начало кривой цен на рожь в Холмогорах падает на 1548-1550 гг. Крутой подъем цены связан с 1548-1549 гг. (см. табл. 2 - 251% по отношению к цене 1600 г.). Размеры бедствия, о характере которого мы можем только догадываться, были, очевидно, столь велики, что местный летописец счел необходимым отметить: "Того же году (7057) хлеб был дорог на Двине, на Холмогорах четверть купили по осьми гривен, и людей с голоду мерло много..."^* К сожалению, нет нигде указаний на цену ржи и других хлебов по остальным районам за те же годы. Однако годом позднее, в 1550 г., в Волоколамске имеется значительное повышение уровня цен (139%)^**. В другом месте находим свидетельство, касающееся 1547 г.: "Того же лета (7055 - А. М.) во всех городах Московской земли и в Новгороде хлеба было скудно"^***. Перед нами бедствие (недород?, чума?), растянувшееся на несколько лет.

^* (Др. Росс. Вивлиофика, ч. XVIII, изд. 2-е, 1791, стр.10; А. А. Титов. Летопись Двинская, М., 1889, стр. 10.)

^** (ГИМ, Вкладные книги Иосифо- волоколамского монастыря, л. 114.)

В Холмогорах оно могло сказаться позднее (там могли быть запасы хлеба), но отголосок его встречаем еще в 1550 г. в Волоколамске. Двумя-тремя годами позднее явное неблагополучие с хлебом должно было иметь место в Новгороде. Здесь в эти годы разыгрывается чума, отмеченная не только местной летописью, но и Волоколамским летописцем^*. Зато в Холмогорах начало пятидесятых годов знает резкое падение цены на рожь, однако, непродолжительное. С середины 50-х годов, в особенности во 2-й половине их, - новый резкий подъем. Летописец русский под 7065 (1557 г.) отмечает голод "на земли по всем московским городам и по всей земли, а больши за Волжьи". В этом году в жнитво прошли большие дожди, за Волгой ударил мороз, побивший хлеб. Выпала студеная зима. В результате - большая смертность среди населения^**. Годом раньше в Холмогорах имел место свой неурожай: "И того лета 7064 хлеб недошел, в осень купили на Двине четверть по 22 ал."^***. Примечательно, что Вологда (откуда поступала главная масса привозного хлеба на холмогорский рынок) и Москва в 1556 г. не знают повышения цен. Это наталкивает на мысль, что Двинский край потреблял в основном хлеб своей посадки. Достаточно было произойти местному неурожаю, как цена на хлеб вскочила более чем вдвое^****. Общий недород 1557 г., отмеченный выше, по нашим данным, в центральной части государства продолжал сказываться 3-4 года спустя. Волоколамск знает резкий подъем цен в 1558 г. (143%),^***** а затем в 1560-1561 гг. (по 173%). В эти годы "на Волоке купили ржи московскую четверть в десять алтын и свыше"^******. В другом месте читаем под 1561 годом: "Рожь обратилась травою мялицею и бысть голод велик"^*******.

^* ("В лето 7060 в Новгороде в великом мор был велик". (ГБЛ., Рук. отд., ф. Волок. № 362, л. 304 об.).)

^**** (Наличие значительных посевов ячменя и ржи в Двинском крае отмечено Н. Рожковым (указ. соч., стр. 119).)

^***** (A. A. Tитов. Вкл. книги Иосифо-волоколамского монастыря, стр. 48.)

С начала 60-х гг. цены на хлеб по Холмогорам, Волоколамску и другим местам неуклонно снижаются. Процесс этот, перевалив через крутой подъем 1570 - 1571 гг., продолжается в 70-е гг., достигая в середине их рекордно-низкой точки за 2-ю половину века. 60-е и 70-е гг. XVI в. в истории Русского государства объединены общими процессами хозяйственного роста и внешнеполитического успеха (начальный период Ливонской войны, Земский собор 1566 г. и его отказ от мира с Польшей и т. д.). Естественно, что эти процессы получают отражение во всех сторонах жизни русского общества, в том числе и на рынке.

Резкий диссонанс в последовательный поток снижения цен вносят 1570-1571 гг. В местном летописце Иосифо- волоколамского монастыря под 7078 г. имеется такая запись: "Тое же зимы была меженина велика добре на Москве и в Твери и на Волоце, ржи четверть купили по полутора рубля и по шти алтын"^*. Под следующим 7079 годом обнаруживаем аналогичную запись: "Мор был добре велик. А овса четь купили в меженину по полтине"^**. Наибольший урон меженина (засуха) и мор нанесли центральной полосе государства. В Суздале, под Москвой в Махрищском монастыре цена четверти ржи доходила до 1 р^***.Начало засухи и мора Волоколамский летописец относит к - 1569 г^****. Естественно, что уже в этом году имеется повышение цены на овес (см. табл. 3) в Волоке, Москве и Вологде. Немалое влияние на состояние хлебного рынка должно было оказать нападение Девлет Гирея в 1571 г., разорившего многие подмосковные города. Повышение цен на хлеб в центральных районах, в особенности на вологодском рынке, за 1569 - 1571 гг. сказывается на уровне цен холмогорского рынка.

^* (ГБЛ. Рукописное отделение, Волок., № 362, л. 311 об.)

^*** (Леонид, арх. Махрищский монастырь. "Чт. ОИ и Др." 1878, кн. 3, стр. 7 и 10.)

Итак, семидесятые годы - период максимально низкого уровня цен на хлеб за вторую половину века. Резко меняется картина в 80-е годы в связи с известным хозяйственным кризисом этих лет.

В советской исторической литературе кризису второй половины 70-х и 80-х гг. уделено значительное внимание. И причины, и характер, и размеры территориального распространения кризиса выяснены с основательной полнотой: длительное перенапряжение всех народно-хозяйственных сил в тяжелую Ливонскую войну, неудачный исход ее; разорение и запустение целых районов с развитым сельским хозяйством в результате опричной ломки боярского и княжеского землевладения, перераспределение земель и перетряхивание людишек; направленный против вотчинника террор обрушивался больше всего на головы его челяди. Одним из следствий упадка сельского хозяйства и разорения крестьян опричных земель было оскудение хлебного рынка. Спрос на хлеб резко поднялся; хлеба недоставало; цена поднялась. На фоне обострения хозяйственного кризиса наблюдается рост классовой борьбы. Это находит, между прочим, выражение в стремлении господствующих классов и других имущих элементов, используя хлебные запасы в условиях благоприятной рыночной конъюнктуры, нажиться на народном бедствии путем нарочитого повышения цен. Блестящий пример тому дает грамота Бориса Годунова в Сольвычегодск от 3 ноября 1601 г. Царь обвиняет "скупщиков" хлеба в том, что они "хотя такою же корыстию хлебною продажею от дорогие цены обогатети"^*. Несомненно то же самое имело место в 80-х гг. и не укрылось от пристального взгляда Флетчера. "Если бывает дороговизна (как в прошедшем 1588 году, когда пшеница и рожь продавались по 13 алтын... четверть), - читаем у него, - те это меньше зависит от неурожаев, нежели от дворянства, которое по временам слишком возвышает цены на хлеб"^**.

^** (Флетчер. О государстве Русском, СПб., 1906, стр. 11.)

Размер цены хлеба не был безразличен для хозяев вотчин и приказчиков в отношении эксплуатации подвластного крестьянства. Они проявляли здесь несомненные гибкость и изворотливость, что видно, например, из уставной грамоты Соловецкого монастыря 1561 г. крестьянам села Пузырево, передающей жалобу этих крестьян на приказчика, который "дает хлеб в заем, и емлет деи с того хлеба насоп на две третью и поминки, и коли хлеб дорог и тогды хлеб дает в деньги по торговой цене, а не в заем"^*.

Цены на рожь в 80-е гг. XVI в. поднялись дружно и повсеместно. Кризис охватил все государство. Однако сличение уровней цен в различных пунктах с несомненностью говорит, что степень хозяйственного разорения была не всюду одинаковой. Наибольшее развитие оно получило в центральных районах, слабее на севере и на юге (табл. 2-4).

Через призму движения цен складывается определенное суждение о хозяйственном возрождении 90-х гг. Цены на вое виды хлебов, по всем изучаемым нами рынкам, с середины 90-х гг. заметно снижаются с тем, чтобы к концу периода несколько подняться до того уровня, который и принят за 100. Мы с умыслом предприняли сравнительный анализ двух наиболее многочисленных динамических рядов относительных цен на рожь в Холмогорах и Волоколамске с подтверждением всех особенностей каждого ряда данными источников с тем, чтобы придать нашему анализу совершенно конкретный характер. Та же самая эволюция цен на рожь прослеживается и в других пунктах (Вологда, Москва, Новгород - Псков)^*. Сличение индексов цен таблиц 3-5 с данными таблицы 2 убеждает в едином характере развития цен и на остальные виды хлебов.

^* (Как частную особенность, следует отметить дороговизну хлеба во Пскова в 1544 г. Под этим годом Псковская летопись говорит о пожаре и наводнении, "ово хлеб дорог".)

Обычно движение цен на отдельные хлеба тесно связано в силу взаимной частичной заменимости продовольственных хлебов, как приблизительно равных потребительных стоимостей.

Некоторое своеобразие имеет индекс цен на горох. Уровень его почти за все столетие превышает уровень, принятый за 100, хотя и испытывает общие с остальными ценами колебания. Быть может, объяснение этого кроется в наименьшей товарности данного вида продукта, что подтверждается значительно меньшими количествами его, обращающимися на рынках, в сравнении с количествами ржи, овса и т. д.

Поскольку установлено уже, что цены на различные виды хлебов в различных пунктах в общем претерпели за столетие сходные изменения, для целей выяснения взаимного отношения цен на хлеб по отдельным районам - достаточно сличить отношение цен на рожь между ними. Таблицы 7 и 8 раскрывают это отношение цены четверти ржи в Вологде, Москве, Волоколамске и Новгородско-Псковской земле к цене четверти ржи в Холмогорах, принятой за 100. Как видно, в среднем цена ржи в Холмогорах наиболее высокая, но в отдельных случаях, объясненных выше (Волоколамск - 1570 г., Вологда и Волоколамск - 1587 г.), ее перекрывают цены в Волоколамске и Вологде.

В общей совокупности намечается такой порядок следования цен на рожь по убывающей: Холмогоры, Новгород - Псков, Вологда, Москва, Волоколамск.

Анализ материалов таблиц дает основание для следующих выводов:

I. В XVI в. уже существует взаимная связь, иногда очень отдаленных друг от друга, местных рынков. Налицо, например, несомненное влияние уровня цен хлебного рынка Вологды и частично Москвы на уровень цен холмогорского рынка (например, повышение цен за 3569 - 1571 гг. в Вологде приводит к повышению их в Холмогорах).

II. Взаимная связь местных рынков непрерывно растет путем преодоления неразвитости рыночных отношений. Во вторую половину века наблюдается уже меньшая зависимость уровней цен на хлеб от местных Случайных условий и большая их нивелировка.

III. Влияние местных случайных условий, непрерывно преодолеваемое тенденцией к сплочению рынков, сказывается, прежде всего, в сильной "пугливости" хлебных цен, уже отмеченной В. О. Ключевским^*.

Однако, в отличие от Ключевского, мы должны рассматривать "пугливость" рынка не как антитезу неизменности цен на хлеб, а как явление, сопутствующее непрерывному росту цен и постепенно, по мере преодоления изолированности местных рынков, слабеющее.

Как показывают таблицы, "пугливость" цен более резко выражена на рынках центральных районов, нежели на рынках Севера. Объясняется это, очевидно, тем, что главным поставщиком хлеба на рынок в центральной полосе был непосредственный производитель-крестьянин, а также помещик, тогда как в Холмогорах видную роль играли крупные перекупщики и посредники вроде Спасо-Прилуцкого монастыря, торговые операции которого по закупке хлеба в Вологде и перепродаже его в Холмогорах достаточно освещены в приходных и расходных книгах. Естественно, что холмогорский хлебный рынок отличался большей устойчивостью цен. К числу местных условий, играющих роль факторов ценообразования, следует отнести:

А. Состояние урожая в данной местности, области, крае. Связь уровня цен на хлеб с видами на урожай была самой живой и непосредственной. Это звучит, как лейтмотив всех источников в объяснении наиболее резких скачков в колебаниях цен. Следует не забывать, что на страницы летописей и летописцев попадали только случаи, влекущие за собой колоссальных размеров бедствия. Значительно более частые местные случаи неурожаев, мора и т. д. остались нам неизвестными. Неурожай сам по себе тоже производная, и довольно часто не только природных явлений (засуха, сильные дожди, морозы и пр.), но и явлений общественных (войны, набеги татар и пр.). Движение местных цен вообще обнаруживает большую зависимость от урожая и потому дает большую амплитуду колебания, тогда как движение общей цены имеет более сглаженный характер.

Фактором, ограничивающим влияние неурожая на уровень цен, служит наличие хлебных запасов. Их влияние можно усмотреть в тех случаях, когда выпадает несколько неурожайных лет. Тогда наименее резкий подъем цен приходится на первый из них (как, напр., в 1569 - 1571 гг.).

Б. Транспортные затруднения и отсутствие налаженных путей сообщения. Прямых указаний о влиянии этого фактора на уровень хлебных цен нет. Но имеется достаточное количество косвенных данных, чтобы признать непреложность этой зависимости. Многочисленны указания иностранцев на крайне плохое состояние русских торговых дорог XVI в., их капризную зависимость от времени года^*.

^* (И. М. Кулишер. История русского народного хозяйства. Т. II, М., 1925, стр. 373; В. О. Ключевский. Указ. соч., стр. 126. Его же. Сказания иностранцев о Московском государстве. М. 1916.)

В отличие от местных, к числу факторов ценообразования общего порядка следует отнести:

A. Влияние войн, крупных общественных потрясений и хозяйственных кризисов, связанных с запустением ряда некогда цветущих областей, разорением крестьянства и общим упадком производительных сил, как это было в 80-е гг. XVI в.

Б. Общее обострение классовой борьбы, обычное на фоне явлений хозяйственного кризиса, недорода, мора и т. д. и связанного с ними стремления господствующих классов, используя хлебные запасы, нажиться на народном бедствии путем нарочитого повышения цен.

B. Сезонные колебания цен. То немногое, что возможно привлечь для решения вопроса, может быть сведено в следующую таблицу:

^* (ЛОИИ, Собр. р. кн. № 943, лл. 30-32 об., №№ 953 и 954, лл. 7, 8, 10 об.; № 959, лл. 11, 12 об.; ЦГАДА, ф. Солов., № 7, л. 20; ф. Волок., кн. 11, л. 135.)

Если данные таблицы подвергнуть дальнейшей обработке, то получается такой ряд отношений:

Как ни малочисленны эти данные, они все же могут служить основанием для заключения, что в условиях нормального хозяйственного года, а также в тех случаях, когда на повышение цен влияли причины общего и более длительного порядка (1588-1589 гг.), сезонные колебания цен не были значительными. Очевидно, средненормальный урожай обеспечивал в Русском государстве XVI в. возможность прокормить все население в течение года, а в частых случаях, как мы знаем из источников, составлять даже некоторые запасы на будущие годы. Благоприятные (либо просто хорошие) виды на урожай текущего года могли понуждать монастыри, бояр и гостей, в руках которых сосредотачивались крупные массы хлеба, выбрасывать его на рынок до сбора нового урожая с целью продать его по более дорогой в данном году цене. Это обстоятельство, естественно, не позволяло хлебной цене резко вскакивать летом и в раннюю осеннюю пору, а в целом нивелировало цены хлебного рынка в течение года.

Г. Существенным фактором, повышавшим хлебные цены, служила в условиях средневековья широко развитая сеть внутренних таможен, сбор торговых пошлин - мыта, тамги и проч. Взяточничество царских наместников, воевод, ставшие обычаем челобитья купцов со значительными подношениями различным чинам местной администрации составляли существенный довесок к оплате торговых пошлин.

Закупка зерна в Вологде и перепродажа его в Холмогорах, фиксированная в приходных и расходных книгах Спасо-Прилуцкого монастыря, сохранила на этот счет интересные данные. Дадим примеры. В 1596-1597 гг. Спасо-Прилуцкий монастырь произвел несколькими партиями закупку различных хлебов в Вологде и перепродал их в Холмогорах. Условно уравняв размеры партий купли-продажи (количество закупленного хлеба фактически незначительно превышает количество проданного) для удобства расчетов и высчитав общую стоимость каждой партии, исходя из действительной взвешенной средней арифметической цены каждой четверти хлеба, построим таблицу:

Вид хлеба	Колич. в четвертях	Заплачено при покупке в Вологде	Получено при продаже в Холмогорах	Выручено
Рожь	3234	485 р. 1 гр.	679 р. 4 ал. 4 д.	194 р. 8 д.
Овес	352	22½ р. 12 ал.	35 р. 2 гр.	12 р. 10 ал.
Солод ячный	200	20 р.	28 р.	8 р.
Мука ржаная	314	42 р. 13 ал.	56½ р. 4 д.	14 р. 4 ал. 2 д
Всего	4100	570 р. 1 ал.	798 р. 17 ал. 5 д.	228 р. 16 ал^*.

Однако выручка в 228 р. 16 ал. не составляет чистой прибыли монастыря. На пути от Вологды до Холмогор по крайней мере трижды (Тотьма, Устюг, Холмогоры) приходилось платить пошлины. В состав их входили: 1) государевы пошлины таможенным целовальникам, 2) весчее, 3) мыт, 4) подъемное, 5) весцу весовое, 6) дьяком писчее, 7) "Да у города пирожные пошлины платить", 8) посаженные пошлины с насадов.

В Тотьме, например, посаженная пошлина с насадов берется в размере 5 ал. 2 д. с сажени, с дощанников по 2 ал. 4 д. с сажени; дьяку с посада по гривне; писчику 5 ал.; с людей (сопровождающих) по 8 д. с человека^*. Иные размеры пошлин в Устюге и Холмогорах^**.

Относительно подношений чинам местной власти имеется множество данных. Приведем один пример: "К Холмогорам идучи, ходил яз о пропуске бита челом мимо город к Ивану к Михайловичу, снес ему 4 ал., дьяку дал 2 д., истопнику деньгу. Да с Холмогор идучи ходил яз о пропуске бити челом мимо город к Богдану Неелову дал ему 1 д., дьяку 2 д."^*.

Для весьма примерных расчетов воспользуемся размером пошлины, выплаченной Спасо-Прилуцким монастырем в 1594 г. в Холмогорах: за 1383 четв. зерна было уплачено 1 р. 24 ал. 2 д., да с того же хлеба мыта с 277 р. - 1 р. 12 ал. 5 д^*. Из этого расчета в нашем случае монастырь уплатит: с массы хлеба 5 р. 6 ал. 2 д., мыт (с суммы) 4 р. 5 ал., всего 9 р. 11 ал. 2 д.

Эту цифру по меньшей мере нужно утроить согласно числу таможенных пунктов. Получим: 28 р. 4 д. Следует добавить пошлины и подношения, указанные выше, затраты на оплату персонала по обслуживанию насадов и дощанников, рабочих для их волочения в пути, разгрузку и погрузку, наконец, расходы на харч... Все это не поддается учету, но становится ясным, что в нашем случае чистая прибыль монастыря едва ли могла превысить 125-150 рублей.

Пошлины за торг, удорожая цену товара, густой сетью опутывали и местные крестьянские торги. Уставная грамота селам Троице-Сергиева монастыря 1560 г. предписывает брать пошлину с крестьян в случае продажи ими "за волость" любого продукта, либо скотины^*.

Итак, состояние урожая, состояние торговых путей и средств перевозок, сезонные влияния, наличие высоких таможенных поборов и пошлин - образуют цепь причин, влияющих через посредство спроса и предложения на состояние уровня хлебных цен.

Общий индекс цен на хлеб представлен таблицей 6 и графиком. В отношении индексов цен отдельных видов хлебов выше сделан вывод о тождестве их эволюции за столетие. Сводный индекс цен на хлеб в свою очередь нуждается в рассмотрении. Начавшись с некоторого минимального уровня первых лет XVI в., цены на хлеб обнаруживают непрерывное изменение, направленное в течение столетия в одну сторону и отражающее в себе глубокий процесс эволюции русского хозяйства. На это основное движение наслаиваются ежегодные колебания цен, обусловленные преходящими причинами. Исходным моментом эволюционного ряда служат цены Новгородских писцовых книг, которые, как уже отмечалось, вполне отвечают требованиям нашей задачи. Остальные сведения о ценах за первую половину XVI в. по ряду других мест заимствованы из летописей, духовных грамот и др. актового материала - словом, из документов, показания которых так же, как и показания писцовых книг, не могут быть случайными и по своему назначению должны отражать наиболее типичное состояние цен в данном месте и в данное время. В силу этого показатели цен первой половины века, при всей своей немногочисленности в сравнении с показателями второй половины столетия, могут быть равноправными членами нашего общего эволюционного ряда и должны сыграть свою роль в определении основных тенденций в развитии хлебных цен.

Вникнув в цифры сводного индекса цен на хлеб (табл. 6), легко обнаружить в движении общей цены водораздел, падающий, видимо, на конец 20-х - начало 30-х годов. Перед нами несомненно момент перерыва некоторой постепенности, момент возрастания цен в 1 ½ раза. Второй такой рубеж прощупывается в начале 40-х гг. В целом темп возрастания цен к середине 40-х гг. в сравнении с началом столетия характеризуется отношением 1 : 3. Это же отношение восстанавливается в первой половине 50-х гг. после трех лет (1548 - 1550) резкого подъема цены, связанного с хозяйственными особенностями данных лет на Двине, в Холмогорах и Волоколамске. Недород в центральных районах государства во 2-ю половину 50-х гг. влечет за собой новый подъем цен. И хотя нет никаких прямых указаний о влиянии начала Ливонской войны на состояние рынка, гипотетически весьма вероятно связать подъем цен на хлеб в эти годы не только с неурожаем, но и с началом войны. Как только успех русского войска открыл новые возможности хозяйственного развития страны, картина резко меняется. С начала 60-х гг. заметно прогрессирующее падение цен на хлеб по всему государству, доходящее с незначительными колебаниями до 1568 г. Перевалив через точку высокого подъема в 1569 - 1571 гг., на которые приходятся засуха, мор в центральных районах и татарское нападение, процесс снижения цен продолжается и далее - в течение всех 70-х гг. И если цены в состоянии свидетельствовать о хозяйственной жизни общества, то с несомненностью следует заключить, что 60-е гг. и середина 70-х гг. - период наибольшего экономического благополучия Русского государства за 2-ю половину XVI в. Вместе с тем устойчиво низкий уровень хлебных цен в 60-е и 70-е гг.. заставляет предположить, что непосредственно опричнина не сопровождалась резким упадком производительных сил в таких размерах, как это часто принято мыслить. Результаты, связанные с разорением и запустением ряда земель, сказались позднее.

Чуткий барометр экономической жизни общества, цены уже с конца 70-х гг. начинают подавать признаки хозяйственного кризиса. Наибольшего развития он достигает во 2-й половине следующего десятилетия.

Хозяйственная стабилизация 90-х гг. в плане эволюции цен на хлеб получает несомненное подтверждение. Общий индекс цен с середины 90-х гг. заметно снижается, несколько возрастая опять в последние годы столетия. Налицо неопровержимое доказательство преодоления хозяйственного кризиса 80-х гг. Однако, преодоление это не было полным. Средний уровень хлебных цен 90-х гг. выше (приблизительно на 25%) предшествующего кризису среднего уровня 70-х гг. В силу этого годы кризиса сыграли свою особую и весьма заметную роль в движении и общем подъеме хлебных цен за XVI столетие.

Для построения коэффициента роста хлебных цен за столетие возьмем отношение средних величин индексов цен по десятилетиям. Картина будет такой:

Десятилетия	I	II	III	IV	V	VI	VII	VIII	IX	X
Средний индекс	21	42	22	37	152	103	113	97	136	94
Отношение	1	2	1	1¾	7¼	5	5⅖	4⅗	6 3/7	4½

Из таблицы видно, что отношение уровня цен первых лет XVI столетия к уровню его конечных лет дает рост цены на хлеб за столетие в 4½ раза.

Как общий анализ эволюции хлебных цен, так и этот конечный вывод его в принципе опрокидывают суждение В. О. Ключевского о неизменности хлебных цен XVI в^*. и подтверждают вывод Н. Рожкова об их непрерывном росте^**.

^** (Н. Рожков. Указ. соч., стр. 205 и 210. Из сравнения отношений рубля начала XVI в. и рубля конца XVI в. к рублю 1882 г., выведенного Рожковым, выходит, что хлебные цены возросли за XVI столетие в 3,76 раза (94 : 25). На самом деле отношение роста хлебных цен было несколько большим (4,5).)

I. XVI век в истории Русского государства характеризуется непрерывно повышающейся конъюнктурой хлебных цен.

II. Повышение хлебных цен в Русском государстве отражает в себе глубокий процесс эволюции внутреннего хозяйства.

III. Существо этого процесса вскрыто в капитальной монографии Б. Д. Грекова о крестьянах. Подчеркнув, что ряд европейских стран в XV-XVI вв. (Англия, Франция, Италия, Кастилия, Португалия) переживают "ускоренный и более или менее прямолинейный рост капитализма", Б. Д. Греков отмечает, что в странах "на восток от Эльбы наблюдается иной ход общественного развития. Повышенный интерес землевладельца к поднятию доходности своих земель появляется и разрешается тут в обстановке господства феодального режима. Создание крупных боярских хозяйств, обслуживаемых барщинным трудом зависимого крестьянина, вызвало здесь новый нажим на крестьянина... Восточная Германия, Польша, Прибалтика и Россия пошли именно по этому пути"^*.

^* (Б. Д. Греков. Крестьяне на Руси, М. - Л., 1946, стр. 376.)

IV. Весьма заметную роль в общем подъеме хлебной цены к концу столетия сыграл жестокий сельскохозяйственный кризис конца 70-х- 80-х гг.

Итак, повышение товарности сельского хозяйства в связи с дальнейшими успехами общественного разделения труда, роста городов и ремесла, значительный успех хлеба как товара на русском рынке, наконец, влияние кризиса 80-х гг., - все это, совместно с падением стоимости монетного металла в связи с дешевизной рабского труда на вновь открытых россыпях в Америке, имело следствием резкое повышение цены хлеба в Русском государстве XVI в.

Приложения

Цены основных видов зерновых хлебов в Русском государстве XVI в.

Примечание. В источниках, использованных при составлении таблицы, встречаются следующие меры сыпучих тел: бочка - по северным районам государства, четверть - по средней полосе, частично - по северу и югу, мера-по северным районам, коробья- по Новгороду и Пскову. В таблице за меру емкости принята четверть. Остальные меры приведены к четверти согласно отношения: бочка - 4 четв., мера - 1/2 чтв., коробья - 2 чтв. Это соотношение мер основано на данных следующих исследований: Н. В. Устюгов. Очерк древнерусской метрологии. "Историч. записки", т. 19, стр. 594-348. Л. В.Черепнин. Русская метрология. М. 1944, стр. 42. В. О. Ключевский. Русский рубль..., стр. 112, Гневушев. Очерки экономич. и социальн. жизни..., т. 1. Отношение ряда цен меры ржи к цене четверти ее по северным районам за один и тот же год дает такое отношение: в Холмогорах - 30/60, 32/64, 48/96, 25/44, в Сель- вычегодске - 24/52, 26/56 и т. д. (ЛОИИ, Собр. рукоп. кн. 934, л. 9 об., 13, 14 сб., кн. 951, л. 4 сб., 9 об.; кн. 953, л. 7 сб., 10 об.; кн. 958, л. 29; ЦГАДА, собр. Мазурина № 40, л. 2; ГИМ, ф. 61, е. х. 157, лл. 5, 13, 14). Это соотношение цен на рожь в одном и том же месте в одно и то же время дает основание заключить об отношении емкостей, как 1:2. Вопрос о четверти, как единой мере Московского государства с середины XVI в., служивший предметом ученого спора между В. О. Ключевским и А. И. Никитским, разрешен в обстоятельной статье И. И. Смирнова (К вопросу о мерах в Московском государств XVI в. "Ученые записки ЛГУ", серия историч. наук, вып. 5, стр. 16-37), выводы которой принимаются в данной работе.

Примечание. Процент за 1500, 1504, 1505 и 1524 гг., проставленный в итоговой строке, выведен по Новгороду и Пскову. Ввиду отсутствия по этим городам и их землям сведений о ценах на овес в конце XVI в., за 100% взята средняя от цен четырех пунктов, значащихся в таблице.

Примечание. При исчислении %% по Новгороду и Пскову, ввиду отсутствия по этим городам и их землям сведений о ценах на ячмень в конце XVI в., взята средняя от цен 1600 г. по трем пунктам, значащимся в таблице.

Список литературы:

1) Антониев-Сийский монастырь - ЛОИ, ф. Антониево-Сийского монастыря, кн. 1.

2) Болдино-Дорогобужский монастырь - РИБ, т. XXXVII, изд. 1924 г. столб. 13-239, т. II, столб. 290.

3) Иосифо- волоколамский монастырь - ЛОИИ, кн. 2, 3, 4, 6, 7; Собр. рукоп. кн.. №№ 1028, 1031 и 1032; ЦГАДА, Собр. Волоколамск, кн. 10 и П.

4) Кирилло-Белоозерский монастырь - Н. Никольский. Кирилло-Белоозерский монастырь и его устройство. Т. I, в. 2, стр. OLXVII-OCXXVIII.

5) Коряжемский монастырь - ЛОИИ, ф. Коряжемского монастыря, №№ 77, 85.

6) Никольский-Корельский монастырь, - ЛОИИ, Собр. р. к. №№ 936, 937, 934, 935, 939, 941, 942, 943, 944, 945, 947, 948, 951, 952, 953,. 954, 956, 957, 958, 959, 960. 96!г 962, 963, 964, 965, 966, 968, 969, 970, 971.

7) Новгородский Софийский дом - Б. Д. Греков. Монастырское хозяйство XVI-XVII вв. 1924, стр. 76-106 и 107-111; Б. Д. Греков. Очерки по истории хозяйства Новгородск. Софийского дома. "Летопись занятий Археографич. Комиссии", вып. 33, стр. 207, 266, 268, 294; Гос. Публичн. б-ка. Рукописи, отд. Собр. Софийское, 1548, л.л. 2-18; Временник ОИ и Др., кн. 25, 1857, Смесь, стр. 1-2; ЛОИИ, АКАК. К. 36, л.л. 1-22.

8) Новоозерский монастырь - ЛОИИ, Собр. р. к. № 662, л.л. 1-55.

9) Павлов-Обнорский монастырь - РИБ, т. XXXVII, столб. 1-12.

10) Соловецкий монастырь - ЦГАДА, ф. Соловецк., №№ 2, 6, 7, 4, 5, 207, 208, 209, 211, 212, 422, 424; ЛОИИ, Собр. р. к. № 125.

11) Спасо-Прилуцкий монастырь, ЛОИИ, ф. Спасо-Прилуцкого монастыря, кн. 2, 5, 7; ЦГАДА, Собр. Мазурина, №№ 40, 116, 227, 30; ГИМ, ф. 61, е. х. 157; е. х. 200, Заемная кабала, е. х. 161, 157, 188, 222.

12) Тихвинский монастырь - ЛОИИ, Собр. р. кн. Тихвин, монастыря, кн. 1.

13) Чудов монастырь - ЦГАДА, Собр. Мазурина, кн. 273.

1) Иосифо-волоколамский монастырь - ГИМ, Вкладная книга (напечатана Титовым): ЦГАДА, Записная кинга вкладов 141/196.

2) Спасский-Каргопольский монастырь - Госуд. публичн. б-ка. Рукописи; отд., А. IV. 337.

4) Антониев-Сийский монастырь - Чт. ОИ и Др., 1917, II, стр. 5, 12, 13.

5) Перемышльский Шаровкин монастырь - Чт. ОИ и Др., 1863, I, стр. 31.

6) Симонов Монастырь - Госуд. публичн. б-ка, Рукописи, отд., т. IV, 1348.

8) Монастырь Федора Стратилата - ЛОИИ, Собр. р. к. № 170.

9) Кандалакшский монастырь - ЛОИИ. Собр. р. к. № 900.

10) Кирилло-Белоозерскнй монастырь - ЛОИИ, Собр. р. к. № 1074.

11) Костромской монастырь - ЛОИИ, Собр. р. к. № 1105.

3) Летописец Иосифо-волоколамского монастыря - ГБЛ, Рукоп. отд., № 362, л. 311 и сл.

4) Новгородские писцовые книги, т. III, стр. 5, 14, 17 и сл.; т. V, стр. 62, 63 и сл., стр. 3S7 и сл.; т. VI, стр. 15.

5) А. М. Гневушев. - Писцовая книга Вотской пятины, Новгород, 1917, стр. 4" 10, 20, 32, 38, 39, 76 и 77.

6) Писцовые книги Выборского и Изборского уездов. "Записки Руоск. Археолог. Общества", т. IX, вып. 1.

7) Список с Писцовой книги по г. Казаин, 1877 г., стр. 18.

1) Известия Вологодского общества изучения Северного края, 1915, № 3, стр. 61.

2) Древняя Российская Вивлиофика, 2-е изд., ч. XVIII, стр. 14.

3) А. Попов. Изборник славянских и русских сочинений, 1864, стр. 175.

8) Летопись занятий Археологич. Комиссии, 1871, т. 5, отд. II, стр. 20.

10) Кормовая книга Кирилло-Белоозерского монастыря, стр. 76.

1) Н. Рожков. Сельское хозяйство в Московской Руси XVI в., М., 1899, гл. III.

2) В. Ключевский. Русский рубль XVI-XVIII вв. - Опыты и исследования, 1-й сборник статей, 1919, стр. 136, 139, 140, 141, 152.

3) Б. Д. Греков. Очерки по истории хозяйства Новгородского Софийского дома XVI-XVII вв., в. 1. "Летопись занятий Археографич. Комиссии", в. 33, 1926, стр.207, 266, 268, 294.

4) А. Савич. Соловецкая вотчина, Пермь, 1927, стр. 155.

5) М. Тихомиров. Монастырь - вотчинник XVI в. "Историч. Записки", т. 3, 1938, стр. 141.

6) К. Щепетов. Сельское хозяйство в вотчинах Иосифо-волоколамского монастыря... "Исторические Записки", т. 18, 1946, стр. 113.