Крах продовольственной политики германских империалистов на Украине (февраль - июль 1918 года) (С. М. Драбкина)

План захвата Украины возник в Германии задолго до мировой войны 1914-1918 гг. Уже с середины XIX в. украинский вопрос как политическая проблема занимал известное место, как в немецкой публицистике, так и в планах правительственных кругов Германии. Знакомство с немецкой политической литературой второй половины XIX и начала XX в. показывает, что, несмотря на различные оттенки и вариации, основное содержание ее составляет не что иное, как политическая и экономическая подготовка той программы, которая была предъявлена Германией в Брест-Литовске. Литература периода войны 1914-1918 гг. систематически пропагандировала аннексии на Востоке, и захват Украины был одним из существенных моментов в планах Германии, которые она попыталась осуществить во время первой мировой войны.

В период брест-литовских переговоров германскому правительству и военному командованию казалось, что наступил момент, когда эти планы могут претвориться в действительность. Лозунг "Drang nach Osten" теперь превратился в актуальную политическую программу. Первым шагом в осуществлении этой программы и был договор германского блока с украинской Центральной радой, заключенный в Брест-Литовске 9 февраля 1918 г.

Каковы же были основные цели Германии, которых она стремилась достигнуть с помощью этого договора?

Непосредственной целью в этот момент было получение хлеба и сырья из Украины. Но получение хлеба было далеко не единственной целью, которую преследовало германское правительство, подписывая договор с Центральной радой.

Характеризуя цели германских империалистов в 1918 г., товарищ Сталин подчеркивал, что они имели в виду не только захват хлеба, но и главным образом свержение Советской власти на Украине. "Это значит, что немцы не только хотят выкачать из Украины миллионы пудов хлеба, но пытаются еще обесправить украинских рабочих и крестьян, отобрав у них кровью добытую власть и передав ее помещикам и капиталистам"^*.

^* (И. В. Сталин. Соч., т. IV, стр. 46.)

Договор с Центральной радой своим острием был направлен против Советской России.

По замыслам германских империалистов, захват Украины должен был явиться первым звеном в их планах расчленения России, культивировавшихся десятилетиями и официально провозглашенных в программе пангерманского союза во время войны. Согласно этим планам, Советская Россия должна была быть окружена кольцом мелких государств, которые как в политическом, так и экономическом отношении являлись бы вассалами Германии. Эта программа и, легла в основу требований, предъявленных Германией Советскому правительству в Брест-Литовске об аннексии Польши и Прибалтики. Отторжением Украины от Советской России немцы рассчитывали нанести ей двойной удар: отрывом хлебных и промышленных районов юга причинить большой ущерб хозяйственной жизни Советской России, усилившись самим за счет этих производящих районов, и одновременно создать на Украине контрреволюционную базу для борьбы с Советской властью.

Таким образом, политика Германии в Бресте была ясна - Украина ей нужна была как поставщик хлеба и сырья и как база для организации контрреволюционных сил в борьбе с Советской Россией.

В нашествии немцев на Украину предательскую роль сыграла Центральная рада.

Центральная рада была центром мелкобуржуазной контрреволюции на Украине. Еще до Октябрьской революции Рада стремилась к полному отделению Украины от России и фактическому превращению ее в "буферное" государство и колонию иностранного капитала. Летом 1917 г. Центральная рада вела переговоры с Францией. В Киев была послана французская военная миссия генерала Табуи. 17 декабря Центральная рада подписала с генералом Табуи соглашение, по которому обязалась продолжать войну против Советской России при финансовой поддержке французского правительства. Поэтому же соглашению, Рада предоставляла Франции контроль над железными дорогами Украины и приоритет при получении концессий.

Предательскую роль Центральной рады, заключившей союз с агентами Антанты и Калединым, разоблачил товарищ Сталин в статье "Что такое Украинская Рада?". Товарищ Сталин характеризовал Раду как "правительство изменников социализма, называющих себя для обмана масс социалистами", как буржуазное правительство, борющееся с Советами в союзе с Калединым и англо-французскими капиталистами. Центральная рада в борьбе против украинских Советов помогала Каледину оттягивать войска на Дон и мешала Советской власти направить необходимые военные силы для подавления калединского мятежа. "Теперь мы знаем, - писал товарищ Сталин, - почему протестует Рада против "вмешательства" Совета Народных Комиссаров во внутреннюю жизнь Украины: фразами о невмешательстве она старается прикрыть действительное вмешательство французского правительства в жизнь Украины и всей России в целях ликвидации завоеваний революции"^*.

^* (И. В. Сталин. Соч., т. IV, стр. 20, 21.)

17 декабря 1917 г. Советское правительство в манифесте к украинскому народу, написанном В. И. Лениным, потребовало прекращения этой контрреволюционной деятельности Рады. Совет Народных Комиссаров, заявляя о своем признании Народной Украинской Республики, обвинял Раду в том, что она ведет двусмысленную буржуазную политику, которая выражается в непризнании Советской власти на Украине, дезорганизует фронт, оказывает поддержку кадетско-калединскому заговору в восстании против Советской власти и приступила к разоружению советских полков и рабочей Красной Гвардии на Украине.

Еще до конференции в Брест-Литовске Центральная рада вела закулисные переговоры с германскими и австрийскими империалистами. Перед началом переговоров в Бресте Рада послала своих представителей в Вену для заключения секретного соглашения с австрийским правительством. Имеются также данные о том, что в этот период Рада вела переговоры с Германией "по вопросам экономической политики, торгового договора и монополии на некоторые продукты"^*.

^* (ЦАРУ, переписка с Генеральным секретариатом, д. 4, л. 77. Цит. по статье Е. Н. Городецкого "Центральная рада - оплот всероссийской контрреволюции", "Историк-марксист", кн. 8-9, М., 1935 г., стр. 126.)

Дело заключалось в том, что Рада уже тогда вела переговоры о вводе германских войск на Украину. Она заранее приняла меры, чтобы обеспечить себя германской вооруженной помощью, и до начала переговоров в Бресте заключила соглашение с германским военным командованием о том, что в случае ее свержения украинским народом она будет поддержана силой немецкого оружия.

Отношение Советского правительства к Раде ясно и четко было сформулировано товарищем Сталиным: "С Киевской радой, окончательно связавшей себя с Калединым и ведущей изменнические переговоры с австро-германскими империалистами за спиной народов России, - с такой Радой Совет Народных Комиссаров считает возможным вести лишь беспощадную борьбу до полной победы Советов Украины"^*.

^* (И. В. Сталин. Соч., т. IV, стр. 28.)

Но 10 января 1918 г., на заседании мирной конференции в Брест-Литовске, Троцкий, предавая интересы Советской Республики, признал делегацию Центральной рады. Германские империалисты не замедлили воспользоваться предательством Троцкого, и делегация Рады была допущена к мирным переговорам.

В эти же дни Центральная рада была свергнута восставшими рабочими и крестьянами Украины. 8-11 января Красная Гвардия овладела промышленными районами Екатеринослава и Донбасса. Советское правительство Украины объявило Генеральный секретариат Рады врагом украинского народа и обратилось с призывом к трудящимся об оказании поддержки советским войскам в борьбе с Радой и Калединым. 19 января Красная Гвардия разгромила войска Центральной рады в Полтаве, установила там Советскую власть и продолжала наступление на Киев.

Прибывшая в Брест делегация Украинской Советской Республики 21 января заявила об отказе украинского народа признать решения Центральной рады. Однако, несмотря на это заявление, германское командование в лице генерала Гофмана отказалось вступить в мирные переговоры с делегацией Украинской Советской Республики. "Союз с мертвецами, союз со свергнутой и изгнанной Киевской радой оно предпочло мирному договору с признанным украинским Народом Народным секретариатом", - писал товарищ Сталин^*. Было ясно, что политика германских империалистов сводилась к тому, чтобы, номинально признав Украину "независимым" государством, фактически превратить ее в продовольственно-сырьевую базу, которую можно было бы использовать для дальнейшей борьбы на Западе. Другим моментом договора с Центральной радой (как уже указывалось) было то, что он имел целью приостановить поставки хлеба из Украины в Советскую Россию; немцы стремились также отрезать революционные центры России от южных угольных и железорудных районов, которые питали ее промышленность. Кроме того, Германия надеялась, что она сможет использовать украинский хлеб для борьбы с нарастающим революционным кризисом в Германии и Австро-Венгрии.

^* (Там же, стр. 46.)

Между тем, на Украине шла народная война против Рады. 8 февраля 1918 г., за 24 часа до подписания договора в Брест-Литовске, киевские рабочие при помощи петроградских и московских красногвардейцев изгнали Раду из Киева. Рада бежала в Житомир. На всей Украине победила Советская власть. За несколько дней до своего бегства из Киева Центральная рада на своих заседаниях 30 и 31 января 1918 г. вынесла постановление об отправке официальной ноты германскому верховному командованию с просьбой о вводе немецких войск на Украину. На этих же заседаниях было принято постановление о немедленном выезде правительства Рады из Киева в связи с наступлением Красной Армии. Немцы великолепно понимали, что мир с Радой ни в коем случае не является миром с Украиной и что как "делегация" в Бресте, так и "правительство", от имени которого она действовала, являлись мифическими и никакими законными полномочиями не обладали. Но целью германских империалистов именно и было установление на Украине марионеточного правительства, власть которого простиралась бы не дальше немецких штыков.

9 февраля договор с предателями из Центральной рады был подписан. Основным условием этого договора являлась поставка не менее 1 млн. тонн хлеба из Украины в Германию и Австро-Венгрию.

Но германскому верховному командованию было ясно, что если оно хочет получить хлеб, то придется добывать его силой, т. е. двинуть на Украину армию.

13 февраля в Гомбурге произошло заседание коронного совета под. председательством Вильгельма II, на котором был решен вопрос о наступлении на Восточном фронте. Людендорф требовал "ясности на Востоке" и предложил достигнуть ее путем нанесения "короткого, но сильного удара". В памятной записке к совещанию в Гомбурге от 13 февраля Людендорф по пунктам перечислил свои мотивы наступления на Восточном фронте. В первом пункте ставился вопрос об Украине. "Если мы не предпримем наступления, ...мы поставим под угрозу наш мирный договор с Украиной и тем самым снабжение, которое необходимо Австро-Венгрии и нам, тем самым мы ставим под угрозу конечную победу"^*.

^* (Е. Ludendorff. Urkunden der Obersten Heeresleistung über ihre Tätigkeit 1916/1918, Berlin, 1921, S. 471 (курсив мой - С. Д.).)

Этот документ чрезвычайно интересен, так как неоспоримо свидетельствует о том, что одной из целей наступления немцев на Украину было обеспечение победы на Западном фронте. Людендорф рассчитывал, что, получив хлеб на Украине, ему удастся прорвать экономическую блокаду союзников.

В феврале 1918 г. германским империалистам казалось, что их "исторический сон" овладения Украиной осуществился. С помощью предателей из Центральной рады на Украину была введена 500-тысячная оккупационная армия. Ограбление Украины началось. Однако с первых же шагов оккупантам пришлось убедиться, что реальные события развивались далеко не столь "благоприятно", как они рассчитывали. Украина оказалась для них "твердым орехом", о который немецкие хищники в конце концов обломали себе зубы.

С самого начала вторжения немцев товарищ Сталин провозгласил великий лозунг: "Отечественная война против оккупантов".

21 февраля 1918 г., в день, когда Советское правительство обратилось ко всему народу с воззванием о защите социалистического отечества от немецких полчищ, товарищ Сталин по поручению Совнаркома направил телеграмму в Киев Народному секретариату Украины с призывом мобилизовать все силы для отпора врагу по примеру героических защитников Петрограда^*.

^* (И. В. Сталин. Соч., т. IV, стр. 39-40.)

Несмотря на численное превосходство противника, советские войска защищались искусно и препятствовали продвижению немецких войск, разрушая железные дороги и мосты при своем отступлении. В телеграмме Совнаркому из Киева о военном положении на Украине от 27 февраля 1918 г. говорилось: "Движение германцев задерживается с боем нашими войсками, сосредоточивающимися к Киеву. Наши отряды социалистической армии в трехдневном сражении три раза разбили офицерские отряды противника..."^*

^* (Документы по истории Гражданской войны в СССР. Под ред. И. Минца и Е. Городецкого, М., 1940, т. I, стр. 122.)

Из занятых немцами районов Красная Армия и ревкомы эвакуировали ценное .оборудование фабрик, транспортные средства, вагоны и паровозы, запасы оружия и хлебные грузы. Все, что нельзя было вывезти, - уничтожали.

Советское правительство Украины мобилизовало все силы для упорной борьбы. Под руководством партии большевиков создавались социалистические отряды, направлявшиеся в Киев, Полтаву, Харьков, Екатеринослав и другие города и уезды. В Киеве был организован штаб, который приступил к формированию боевых отрядов из отступающих фронтовых частей. В обращении одного из революционных отрядов к рабочим и крестьянам говорилось: "Борьба за народную власть Советов на Украине продолжается. Всякий революционер должен взять винтовку, чтобы бороться за завоевания народа с Центральной радой, продавшей украинский народ германским империалистам"^*.

^* (Там же, стр. 125.)

Наиболее упорное сопротивление интервентам оказал пролетариат Донбасса под руководством К. Е. Ворошилова. 3 марта Ворошилов телеграфировал из Луганска Я. М. Свердлову о начале организации Красной Армии, готовой выступить по первому требованию. "Я остаюсь работать здесь в области, организуем отряд, с которым уйду на фронт", -сообщал Ворошилов^*. По призыву "Чрезвычайного штаба для мобилизации всех революционных сил Донецкого бассейна" (находившегося в Харькове) в большинстве рабочих центров - Харькове, Кривом Роге, Никитовке, Юзовке и других были организованы красногвардейские отряды. Донбасс стал вооруженным лагерем.

^* (Там же, стр. 123.)

5 марта Ворошилов выпустил воззвание к рабочим Донбасса с призывом к борьбе с оккупантами: "Грозный час настал... Нашей революции, нашим завоеваниям грозит смертельная опасность... Товарищи! В нас самих решение нашей судьбы. От нас зависит спасти свою социалистическую родину. Враг еще силен и движется по всем направлениям! Нашему Донецкому бассейну грозит непосредственная опасность со стороны Киева, где уже воцаряются немецкие банды под руководством Петлюр, Винниченок и прочих предателей украинского народа.

Товарищи! Все, кому дороги идеалы пролетариата, все, кто ценит пролитую кровь наших братьев за освобождение России все до единого - к оружию...

За нами правда. В нас сила. Мы победим"^*.

^* (Красная Звезда", № 204, 17.XI.1938.)

В исключительно короткий срок сформировал пролетариат Донбасса 1-й Луганский отряд, который смело стал на пути германских полчищ. Первые же столкновения с красногвардейскими отрядами показали немцам, что им придется продвигаться с боем, каждую версту завоевывать кровью. За этот короткий период в борьбе с немцами создавались части Красной Армии, которые завоевали себе славу своей стойкостью, самоотверженностью и высокими боевыми качествами.

Отряды Красной Гвардии состояли из петроградских и московских красногвардейцев, рабочих Киева, Харькова и других городов Украины и Донбасса. В течение марта - апреля германские войска вынуждены были вести на территории Донбасса жестокие бои. Отряды под командованием Ворошилова неоднократно отбивали атаки крупных сил противника, задерживая наступление немцев, что дало возможность эвакуировать на Восток рабочие кадры и ценное оборонное имущество. 16 апреля правительство Донецкой Советской Республики назначило К. Е. Ворошилова командующим V Украинской армией. Ближайшими помощниками Ворошилова были Николай Руднев и Александр Пархоменко.

Среди многочисленных партизанских отрядов, сражавшихся вместе с советскими войсками против превосходящих сил противника, был отряд под командованием Николая Щорса. Вернувшись с фронтов империалистической войны на родину, в город Сновск, Щорс организовал отряд из бывших фронтовиков и рабочих, который оказал упорное сопротивление немцам под Новозыбковом. Героически сдерживая наступление немецких полчищ, Щорс с боями отходил к границе Советской России, в "нейтральную зону", установленную Брестским миром. Туда же весной 1918 г. ушел и небольшой отряд другого выдающегося бойца за освобождение Украины, старого рабочего Киевского арсенала - Василия Боженко. В "нейтральной зоне"^* отряды были временно распущены. Часть была оставлена на месте для формирования более крупных войсковых соединений, часть была отправлена обратно на Украину для организации борьбы с немецкими захватчиками на местах. Прощаясь со своими бойцами на станции Унеча, Щорс дал им задание - каждому сформировать у себя на родине повстанческую роту. Одновременно с боевыми действиями советских войск в тылу немцев, с первых же дней их вторжения на Украину, началась ожесточенная партизанская война.

^* ("Нейтральная зона" состояла из 4 северных уездов Черниговской губернии: Почепского, Мглинского, Стародубского и Суражского.)

Вооруженными нападениями на карательные отряды, диверсиями, саботажем мероприятий немецких грабителей украинские рабочие и крестьяне показали, как велика сила народного сопротивления.

В марте 1918 г. большевики Украины организовали в Харькове "Главный штаб партизанских отрядов" для ведения "малой войны" в тылу неприятеля.

Тысячами шли в партизанские отряды рабочие металлургических и сахарных заводов, шахтеры Донбасса, железнодорожники и трудовые крестьяне. Унося с собой оружие, они уходили в леса и оттуда вели беспощадную борьбу с врагом. Число повстанческих отрядов росло непрерывно; "все усиливающийся энтузиазм масс, тысячами идущих на бой с поработителями, - вот чем отвечает народная Украина на нашествие насильников", - так характеризовал! товарищ Сталин борьбу украинского народа весной 1918 г^*.

^* (И. В. Сталин. Соч., т. IV, стр. 46-47.)

В конце марта начались крупные народные восстания против немцев в Херсоне и Николаеве. В течение двух недель красногвардейские отряды Херсона оказывали упорное сопротивление врагу. Немцы были изгнаны из города и вынуждены были перебросить крупные подкрепления, чтобы подавить восстание. Ожесточенные уличные бои в Николаеве продолжались три дня.

Героическое восстание рабочих и солдат-фронтовиков в Херсоне и Николаеве, партизанская война - все это были первые искры загорающегося пожара освободительной войны против оккупантов.

Вторгнувшись на Украину, немцы немедленно приступили к захвату продовольствия. Но уже в первых числах марта выяснилось, что хотя страна имела продовольствие в изобилии, но собрать продукты немцам оказалось почти невозможным.

3 марта австро-венгерский посол Форгач телеграфировал министру иностранных дел: "Принимаются самые энергичные меры, чтобы наладить вывоз украинского хлеба. В настоящее время реквизиции возможны лишь с применением! военной силы... Выезд в Киев военной комиссии, снабженной самыми подробными инструкциями, послезавтра - будет другим шагом для того, чтобы машина снабжения заработала полным ходом"^*.

^* (G. Gratz and R. Schüller. The Economic Policy of Austria-Hungary during the war in its exterial relations. London, 1928, p. 132.)

Хлеб в украинской деревне немцам приходилось брать с бою, и на реквизиции крестьяне отвечали партизанской войной. При приближении немецких реквизиционных и карательных отрядов хлеб исчезал бесследно. Его прятали, жгли, только бы он не достался оккупантам.

Как работала немецкая "машина снабжения хлебом" в первые недели оккупации, видно из того, что до 2 марта вместо 300 вагонов хлеба в день, получение которых было обусловлено договором с Радой, только один вагон прибыл в Вену и один в Будапешт, да и эти были захвачены со складов и посланы в столицы "с целью убедить народ наглядным доказательством выгод мира с Украиной"^*.

^* (Ibid.)

Наиболее ранним по времени украинским документом, свидетельствующим о том, что крестьяне с первого же момента появления немцев встретили их вооруженным отпором, является докладная записка агента бердичевской уездной продовольственной управы Б. Т. Вышинского заведующему фуражным отделом управы, в которой он сообщал, что 8 марта 1918 г. он совместно с отрядом германских войск в количестве 38 человек направился за получением фуража в села Волочинцы и Молошковцы. По дороге, когда отряд находился в овраге, он был обстрелян из винтовок крестьянами близлежащего села Юровка. Оккупанты пытались вступить в Переговоры с крестьянами, но на просьбу пропустить их через село крестьяне ответили отказом, заявив, что они решили не впускать германские войска в село и не давать им абсолютно никакого фуража.

Немцы, струсив и "избегая вооруженных столкновений", объехали село и направились в Волочинцы, но здесь их ожидала та же участь - крестьяне категорически отказали в выдаче фуража. Заканчивает свою записку Вышинский так: "Ввиду того, что подобные угрозы со стороны крестьян повторяются неоднократно не только в Волочинцах и Юровке, но и в Больших Низгурцах, Садках и Глуховцах, причем каждая поездка сопряжена с опасностью поражений и даже лишения жизни, прошу меня за получением фуража реквизиционным путем не посылать"^*. Фактически вся экономическая и продовольственная политика германских оккупантов свелась к вооруженному ограблению украинского народа.

^* ("Киевская Мысль", № 27, 16.III.1918.)

9 марта 1918 г., т. е. через три недели после начала вторжения оккупантов (18 февраля 1918 г.), уполномоченный германского верховного командования на Украине полковник фон Штольценберг телеграфировал из Киева главнокомандующему Восточным фронтом: "Враждебное отношение крестьянского населения, которое при реквизиции фуража и хлеба не останавливается перед вооруженными выступлениями против наших войск, продолжает расти... Наши войска предоставлены исключительно самим себе и вынуждены защищать свою жизнь, несмотря на то, что находятся в стране, с которой заключен мир. Следует учесть для дальнейших операций, что в связи с создавшимся положением в любой момент могут возникнуть открытые военные столкновения, хотя бы в форме партизанской войны... Желательна была бы оккупация такими военными силами, одно присутствие которых уже вселяло бы страх в население и заставило бы его продавать нам излишки хлеба, а если потребуется, то придется взять его силой"^*.

^* (Крах германской оккупации на Украине в 1918 г. (по документам оккупантов). М., 1936, стр. 25.)

Указание на то, что вооруженные выступления против германских войск продолжают расти, свидетельствует о том, что эти выступления начались уже раньше, т. е. с самых первых дней вступления оккупационных войск. Этот факт подтверждается и рядом других секретных отчетов германской армии на Украине о первых шагах ее деятельности. В них указывалось, что крестьяне и рабочие оказывают вооруженное сопротивление, отношение населения "недружелюбное", в большинстве случаев враждебное. Запасы, несомненно, имеются в больших количествах, но только у крестьян, которые отказываются давать хлеб немцам, ввиду чего вывоз хлеба в предполагавшихся размерах невозможен.

В отчете командования II австро-венгерской армии за март говорилось: "В вывозе продовольствия из Украины имеются большие препятствия. Патрули подвергаются обстрелу, порядок имеется только там, где находятся наши войска. Часто слышатся такого рода угрозы: пусть мы только подальше продвинемся в глубь страны, тем вернее будет наша гибель... Крестьяне вооружены"^*.

^* (Н. Кеrсhnawе. Die Militärverwaltung in den von Österreichungarischen Truppen besetzten Gebieten. Wien, 1928, S. 379.)

Характерно, что представители командования оккупационных войск с первых же дней захвата Украины жаловались на недостаточность своих сил и требовали подкреплений. Ряд документов из переписки оккупантов свидетельствует, что германское командование уже в марте выражало беспокойство по поводу того, что хлеб не удастся получить, так как не хватает вооруженных сил, чтобы отнять его у крестьян. В цитировавшейся телеграмме Штольценберга от 9 марта он требовал дополнительных войск. Австрийский фельдмаршал-лейтенант Лангер доносил, что он твердо уверен в возможности получения из Украины значительных количеств продуктов питания при условии присылки дополнительно от четырех до пяти дивизий^*.

^* (Крах германской оккупации на Украине, стр. 35.)

Австро-венгерский посол в Киеве Форгач 24 марта телеграфировал Чернину, что захват продовольствия силой должен повести к борьбе, которая "будет для нас рискованной ввиду небольшой численности наших войск и их рассеянности по обширной территории"^*.

^* (G. Gratz and R. Schüller. Op. cit., p. 134)

Теперь представители правительства в официальных выступлениях вынуждены были говорить о переоценке хлебных запасов Украины и об осложнениях с их доставкой. Так, например, 16 марта в "Австрийском политическом обществе" в Вене начался цикл докладов специально по вопросу о доставке продовольствия из Украины. Выступавшие специалисты из торговых кругов Австрии, в частности секретарь правления хлебной централи и директор австрийского Ллойда, подчеркивали, что центральные державы приняли все меры для скорейшего вывоза украинских запасов, но предостерегали от надежд на быстрое их поступление ввиду "различных трудностей и еще не устраненных внутренних беспорядков на юге России". Докладчики призывали австрийцев запастись терпением еще на многие недели^*.

^* (Kölnische Zeitung, № 259, 18.III.1918.)

В марте немецкая пресса также начала призывать к "трезвой оценке" огромных трудностей, с которыми связано получение продовольствия на Украине.

"Когда приезжаешь из Германии или Австро-Венгрии на Украину, то, конечно, вид белого хлеба, который крестьяне продают на улицах Киева, золотистые горы масла на полках магазинов, крынки густых сливок - производят несколько ошеломляющее впечатление... Но представители центральных держав говорили мне, что запасы - на Украине далеко не так значительны, как предполагалось... Война снизила экспортные возможности... а большая часть украинского населения безусловно не расположена терпеть нужду в интересах питания Германии и Австро-Венгрии... Такое желание едва ли может быть приписано крестьянину южной России", - так передавал свои первые впечатления об Украине специальный корреспондент немецкой газеты "Берлинер Тагеблат" Лео Ледерер в статье, озаглавленной "Хлебный мир с Украиной"^*.

^* (Статья эта была перепечатана в Венской Arbeiter Zeitung, № 165. 20. VI 1918 г.)

Таким образом, оказалось, что германские представители в Брест-Литовске в сильной степени просчитались относительно фактического положения дел на Украине. Пришлось признать, что "молниеносные успехи" недостижимы.

Несмотря на то, что Германия сделала все, что было в ее силах, для обеспечения поставок хлеба, с первого же момента вторжения немецких войск на Украину стало очевидным, что они не смогут их осуществить иначе, как только путем насильственного захвата, так как украинский народ хлеба немцам давать не хотел. Реально создалось то положение, которое предсказывал товарищ Сталин, говоря, что "каждый пуд хлеба и каждый кусок металла придется брать германцам с бою, в результате отчаянной схватки с украинским народом"^*. "Хлебный, мир", заключение которого немцы и австрийцы рассматривали как большую победу, превратился в хлебную войну с целым народом.

^* (И. В. Сталин. Соч., т. IV, стр. 47.)

Немецкие оккупанты хотели подчинить себе все отрасли народного хозяйства Украины; они наложили свою руку на сельское хозяйство, на промышленность, внешнюю торговлю, финансы, транспорт.

В целях планомерного ограбления Украины Германия создала целую систему военно-экономических организаций. Еще до войны в Берлине при военном министерстве был организован "Военно-сырьевой отдел" (Kriegs Rohstoffabteilung), как государственная центральная организация, в задачи которой входило выкачивание продовольствия и сырья из будущих оккупированных областей. Для отдельных видов сырья были созданы многочисленные специализированные картели и акционерные общества, имевшие во время войны разветвленную сеть агентств в оккупированных районах (общества для закупки жиров и масел, кожи, льна, пеньки, хлопка, шерсти, металлов, химических товаров и ряд других). Главной задачей всех этих обществ были реквизиции захваченного в оккупированных районах сырья и доставка его в Германию. Во время войны при разных министерствах и ведомствах были учреждены подобные же параллельные организации. Так, в связи с продовольственным кризисом в мае 1916 г. в Германии было создано специальное Военно-продовольственное ведомство (Kriegsernährungsamt), находившееся под непосредственным руководством рейхсканцлера. В совет этого учреждения входили представители высших правительственных органов военного командования, а также большое количество частных предпринимателей и экспертов по разным специальностям. В систему военно-продовольственного ведомства входили все центральные управления по снабжению армии продовольствием и сырьем, ему подчинялись также управления снабжением из оккупированных районов Бельгии, Румынии и Польши. Председателем военно-продовольственного ведомства вначале был назначен обер-президент Восточной Пруссии фон Батоцкий, а с августа 1917 г. этот пост "продовольственного диктатора" занимал фон Вальдов, принимавший активное участие в ограблении Украины в 1918 г.

Специально по вывозу продовольствия и сырья из Украины было создано свыше десяти германских и австро-венгерских картелей по закупке сельскохозяйственных продуктов: акционерное общество "Кригс-металл" по поставке украинских металлов германскому военному ведомству, общество "Марганцевая руда", два общества по вывозу табака, организация по вывозу химических товаров и ряд других.

В начале февраля, по сообщению "Франкфуртер Цейтунг", в Германии был создан секретный импортный синдикат для реализации Брестского договора с Центральной радой. Этот синдикат был особенно заинтересован в вывозе из Украины железной руды, жиров, льна и пшеницы^*.

^* (The Times. London, № 41712, 13. II. 1918, p. 5.)

Вывоз хлеба из Украины был сосредоточен главным образом в руках Центрального экспортного общества (Zentral-Einfuhr Gesellschaft) и специально созданного им синдиката - Торговое объединение по вывозу хлеба, кормов и семян (Handelsvereinigung f. Getreide - Futtermittel u. Saaten m. b. H.) - с капиталом в 600 тыс. марок, причем 51% этого капиталовложения приходился на долю правительственных учреждений (главным образом следующих: Центрального экспортного общества (ZEG), Государственного хлебного управления (Reichsgetreidestelle), Союза немецких сельских хозяев (Vereinigung der deutschen Landwirte), Военной комиссии по растительным и животным маслам и жирам (Kriegsausschus fur Pflanzliche u. Tierische Öle und Fette).

В конце февраля для торговли с Украиной, по инициативе правительственных кругов, в Берлине было основано Общество для внешней торговли (Aussenhandelsgesellschaft m. b. Н.). Дирекция общества состояла из восьми крупных промышленников и торговцев. По сообщениям немецких газет, обществу предоставлены были "широкие полномочия". Насколько тесно это общество было связано с правительственными кругами, свидетельствует сообщение газет, что "в помещении общества работает сам рейхскомиссар". Правительственным комиссаром общества был назначен директор имперского хозяйственного управления Мюллер. Целью общества, по официальным газетным сообщениям, являлось "развитие германской внешней торговли во время войны и переходного периода - в первую очередь с Украиной"^*.

^* (Kölnische Zeitung, № 298, 30.III.1918.)

В Австро-Венгрии, поскольку она являлась "двуединой" монархией, количество организаций, созданных для захвата украинского продовольствия, было еще больше и состав их был еще более пестрый, чем в Германии.

Руководящую роль здесь играли специальный отдел "Украина" при штабе главного командования австро-венгерской армии и "отдел товарообмена с Украиной", созданный при министерстве иностранных дел после подписания Брестского договора с Центральной радой.

Наряду с ними в этом же направлении действовали австрийские и венгерские министерства торговли и финансов, министерство земледелия, всевозможные продовольственные комитеты и ряд фирм, как, например, "чрезвычайно гибкое" (как его характеризовали сами оккупанты) Восточное торговое объединение (Handelsvereinigung Ost), во главе которого стоял бывший генеральный консул Бальвин, до войны занимавшийся крупными торговыми операциями в России. Фактически же на все эти организации наложило свою тяжелую руку германское верховное командование, без санкции которого австрийцы ничего не могли предпринять. На этой почве между немцами и австрийцами происходили постоянные трения, так как немцы, не стесняясь, забирали себе львиную долю продовольствия.

Таким образом, организацией вывоза из Украины занимались почти все крупнейшие правительственные учреждения Германии и Австро-Венгрии - военное министерство, министерство иностранных дел, министерство торговли, финансов, земледелия, а также всевозможные продовольственные комиссии, военные "централи" и ряд частных торговых предприятий.

Непосредственно после подписания договора с Центральной радой в Брест-Литовске, в феврале 1918 г., в Берлине была заключена целая серия договоров между Германией и Австро-Венгрией о разделе украинского сырья. Еще 4 февраля было подписано австро-германское соглашение о том, что они должны получить одинаковую долю в хлебных поставках из Украины. 21 февраля были подписаны договоры на 44 страницах, с подробным перечислением других продуктов питания и сырья (так, например, были установлены следующие принципы распределения товаров между Австро-Венгрией и Германией: марганцевая руда до 8 тыс. тонн как 1 : 2; лес 1 : 2; нефтепродукты 1 : 2; кожа и дубильные вещества 2 : 3; шерсть 38 : 62; лен 45 : 55; шелк 1 : 2; хлопчатобумажные ткани, невыделанные кожи 4 : 7). Перечисление этих товаров показывает, как основательно немцы собирались грабить Украину и до какой степени детально была разработана программа этого ограбления.

Одновременно "для урегулирования сбора продовольствия" было заключено соглашение о разделе сфер влияния на Украине, по которому Германия оккупировала северные районы, а Австро-Венгрия - южные. Черноморские порты также были поделены: Германия брала себе Николаев и Севастополь и отдавала Австро-Венгрии Одессу и Херсон. Все эти соглашения нисколько не мешали немцам захватывать продовольствие и в районах, официально оккупированных австрийцами. Споры из-за дележа добычи происходили непрерывно, причем немцы, разумеется, третировали австрийцев, а те, в свою очередь, старались урвать для себя как можно больше.

Реализация договора с Центральной радой о вывозе не менее 1 млн. тонн хлеба была поручена генералу Гренеру, начальнику главного штаба оккупационной армии в Киеве. Назначение Гренера, бывшего ранее одним из руководителей Военно-продовольственного ведомства и начальником Военно-полевого железнодорожного управления генштаба, лишний раз свидетельствует о том, какие большие надежды возлагали германские империалисты на получение продовольствия и сырья из Украины.

Гренер разработал детальный план широко разветвленной организации, которая должна была любой пеной беспощадно выкачивать из Украины продовольствие и сырье. Вывоз продовольствия по этому плану должен был производиться объединенной "германо-австро-венгерской экономической делегацией", наподобие созданной немцами в 1915/16 г. в Румынии. По планам германского командования, эта организация должна была осуществлять "продовольственную диктатуру" на Украине, т. е. присвоить себе монопольное право заготовок, распределения и транспорта всего продовольствия и сырья.

6 апреля оккупанты заключили с правительством Центральной рады "соглашение об организации по вывозу зерновых хлебов", на основании которого "Германия и Австро-Венгрия ныне устраивают с согласия украинского правительства Германо-Австро- венгерскую центральную хозяйственную комиссию в Киеве с филиальными отделениями в губерниях Украины для вывоза зерновых хлебов, стручковых растений и продуктов их переработки, а равно кормовых средств и масличных семян"^*.

^* (О. Н. Андерсон. Внешняя торговля Украины в 1918 г. Киев, 1919. Приложения, стр. 64.)

Таким образом, на Украине была создана целая сеть военизированных организаций для вывоза в Германию продовольствия и других продуктов, прежде всего - хлеба. Центральным аппаратом этой системы являлось так называемое "Имперское хозяйственное бюро при германской делегации на Украине" в Киеве.

Это бюро работало под непосредственным контролем верховного военного командования и военного министерства Германии. Последнее имело в Киеве своего специального представителя - майора Михелиса. К бюро были прикомандированы уполномоченный генштаба майор Девитц и представитель группы "по вопросам промышленным, топливным и рабочей силы" - ротмистр Мертон, прославившийся впоследствии своими спекуляциями- с газетной бумагой, которую он закупал в Ревеле и по баснословным ценам перепродавал на Украине.

В состав бюро входили также представители от министерств: хозяйства, иностранных дел и финансов. Во главе бюро стоял тайный советник Видфельд, называвший себя "экономическим диктатором Украины". В начале марта 1918 г. Видфельд представил рейхсканцлеру Гертлингу "организационный план" ограбления Украины. По поводу этого "организационного плана" посол Мумм и Видфельд сообщали в Берлин:

"Центральная организация Германии и Австро-Венгрии в Киеве через своих комиссионеров и агентов принимает от украинских органов хлеб, платит за товар, обеспечивает транспорт, работает в украинских органах через своих представителей и контролирует их... помощников немецких комиссионеров можно назначать из туземного населения"^*. Немецкие оккупанты хотели превратить украинский народ в колониальных "туземцев". О колониальном режиме, который немцы намеревались ввести на Украине, свидетельствует и другой документ, в котором Видфельд подчеркивал что "закупочное общество Украинской кооперации ни в коем случае не должно быть допущено к какой-либо деятельности на Украине"^**. Для осуществления "организационного плана" на Украине в системе "имперского хозяйственного бюро" был создан ряд "централей" по заготовке отдельных видов товаров. Эти "централи" посредством агентов на местах и при поддержке оккупационных войск должны были приступить к "заготовкам" хлеба и сырья и отправке их в Германию. Основными были две "централи": "Хозяйственная централь" (Wirtschaftszentrale) и "Централь сырьевых продуктов" (Rohstoffzentrale); первая была призвана "регулировать" все хлебные поставки. Для руководства этой организацией был назначен крупный чиновник - заместитель статс-секретаря и начальник государственного хлебного управления (Reichsgetreidestelle) Германии фон Гревениц. Назначение Гревеница, возглавлявшего центральный аппарат по снабжению хлебом в Германии, так же как и назначение Гренера, занимавшего ранее руководящие посты в военно-продовольственном ведомстве и транспортном управлении, свидетельствовало о том, что получению хлеба из Украины придавалось решающее значение в руководящих сферах Берлина. Для Гревеница характерно, что люди, близко стоявшие к нему, говорили: "Каждое слово его надо записывать, лучше с ним говорить при свидетелях, иначе отречется"^***.Гревениц на одном из заседаний комиссии по экспорту хлеба заявил представителям Центральной рады: "Государственная жизнь на Украине регулируется тем, что делают для этого центральные державы, и нельзя ставить интересы Украины на первое место".

^* (Крах германской оккупации на Украине, стр. 86.)

^** (Там же, стр. 88.)

^*** (О. Н. Андерсон. Указ. соч., стр. 104.)

"Централь сырьевых продуктов" была органом Отдела военного сырья германского военного министерства. В задачи ее входило выкачивание из Украины всякого рода сельскохозяйственного и промышленного сырья. В этой организации работало около 200 человек, причем 80 из них находились в Киеве, а 120 были разосланы по районам Украины. Во главе этой "централи" стоял бывший белостокский фабрикант "капитан" Клейнов. Надо отметить, что для работы в экономических организациях немцы перебросили на Украину опытных выжимал - многих из своих представителей, находившихся при германских войсках в Румынии и приобретших там большой опыт в ограблении оккупированных стран. Направлялись также на Украину люди, "знакомые с русскими условиями", т. е. немецкие фабриканты и купцы, имевшие до революции свои предприятия в царской России и рассчитывавшие возобновить свою деятельность; к последним относились, например, "капитан" Клейнов и некий Дейчман, бывший совладелец акционерного общества Шанкс и Ко в Москве, командированный в марте 1918 г. министерством хозяйства в Киев в распоряжение германской делегации, где он оказался "чрезвычайно полезным, благодаря своей исключительной деловитости, и неоднократно оказывал ценные услуги также и посольству", - как сообщалось в одном из донесений посла Мумма рейхсканцлеру Гертлингу^*.

^* (Крах германской оккупации на Украине, стр. 105-106.)

Около "Централи сырьевых продуктов" группировались представители многочисленных германских и австро-венгерских синдикатов и акционерных обществ по отдельным видам товаров, как, например: 1) Общества по закупке марганцевой руды и ферро-марганца, 2) Акционерного общества по покупке металлов для военных целей - меди, латуни, бронзы, алюминия, никеля, вольфрама и др., 3) Европейского торгового общества по скупке шерсти и волоса, 4) Общества по ввозу тряпья, марли, веревок, шпагата и др.

Таким образом, "Централь сырьевых продуктов" имела целью захват не только всех источников природных богатств Украины, но и всего привозного сырья (как, например, медь и ее сплавы, некоторые металлы, сера, резина и пр.), а также ряда товаров, ввоз которых в довоенное время превышал их вывоз (белая жесть, пряжа, шерстяные ткани и другие текстильные изделия). Один из участников украинской экономической делегации писал по этому поводу: "Не подлежит никакому сомнению, что если бы деятельность централи не была прервана в самый разгар изменившейся политической обстановки, она в течение года очистила бы Украину от всего интересовавшего германцев сырья,, не производимого в стране, и сильно урезала бы внутреннее потребление сырья, производимого в ней (табак, пенька и пр.). Украину ожидала бы в этом случае судьба Бельгии, Польши или Болгарии"^*.

^* (О. Н. Андерсон. Указ. соч., стр. 216.)

Кроме этих двух основных "централей", на Украине были организованы бесчисленные бюро по контролю промышленности Украины: бюро по добыче руды, угольное бюро, бюро по топливу и смазке, финансовое бюро, экспедиционная контора, железорудное управление и др. Все эти "бюро" были военизированы и с помощью реквизиций и карательных отрядов самым беспощадным образом грабили Украину, так что барон Мумм, в качестве дипломата считавший нужным проявить большую "дальновидность", в одном из своих донесений министру иностранных дел писал: "Полагаю, что у нас думают не о том, чтобы сразу выжать из Украины все, как из Бельгии, а о том, чтобы укрепить постоянное экономическое влияние в интересах Германии"^*.

^*(Крах германской оккупации на Украине, стр. 90.)

Германские "централи" развернули по всей Украине целую сеть своих филиалов и агентств, которые при поддержке оккупационных войск занимались ограблением страны. Во всех губернских городах - Киеве, Харькове, Полтаве, Чернигове, Одессе, Екатеринославе, Житомире - были открыты "главные конторы", которые имели сеть филиалов по губерниям. Так, главная контора в Киеве имела филиалы в Умани, Белой Церкви, Бердичеве; главная контора в Харькове - филиалы в Старобельске, Сумах, Изюме, Купянске, Белгороде; главная контора в Екатеринославе - филиалы в Александровске, Мариуполе, Пятихатке, Никополе; главная контора в Чернигове - филиалы в Гомеле, Конотопе; главная контора в Полтаве - филиалы в Лубнах, Ромнах, Кременчуге; главная контора Херсонской губ. находилась в Одессе и имела филиалы в Николаеве, Херсоне, Елисаветграде; главная контора Таврической губ., находившаяся в Мелитополе, - филиалы в Бердянске, Каховке, Знаменке, Каменке, Олешках, Скадовске; главная контора в Житомире имела филиал в Ровнах, главная контора в Виннице - филиал в Балте^*.

^* (Там же, стр. 99-100.)

Следует отметить, что в немецкой литературе совершенно отсутствуют материалы об административном аппарате, созданном оккупантами:на Украине. Хотя после войны в плане издания Карнеджи были предусмотрены работы на эту тему, но немецкие издания, включенные в этот план, не вышли в свет, и по вопросу об администрации на Украине появились австрийские материалы, в которых имеются и некоторые сведения о германском аппарате.

Насколько обширен и громоздок был экономический аппарат, созданный для эксплуатации Украины, видно из книги начальника военно-продовольственного ведомства Австро-Венгрии, генерала Ландвера, который писал: "В течение некоторого времени я испытывал сильное желание выехать в Киев... Однако то обстоятельство, что там уже и так было представлено слишком много всяких ведомств, удержало меня. Ведь там работало командование II армии, оба правительства были представлены, комиссия мининдела прибыла туда с целым штатом специалистов... Кроме того, я имел на Украине свое собственное представительство под руководством очень дельного полковника генштаба Креиейза"^*.

^* (Landwehr. Hunger. Die Erschöpfungsjahre der Mittelmächte 1917-1918. Zürich - Leipzig-Wien, 1931.)

В качестве австро-венгерского генерал-квартирмейстра в Одессу был направлен генерал Зандлер, "пользовавшийся репутацией энергичного и опытного в области снабжения генерала"^*.

^* (Die Ursachen des deutschen Zusammenbruches im Jahre 1918. Berlin, 1925.)

Неоднократные приказы верховного командования о всемерном форсировании поставок хлеба из Украины заставило командование австро-венгерской армии разделить оккупированную ею территорию на два больших "заготовительных" района: первый в Подолии, с центром в Жмеринке, где находился штаб XXV австрийского корпуса, и второй - в Херсонской губернии, с центром в Херсоне, где находился штаб XVII корпуса. Каждый из районов, занятых указанными корпусами, был разбит на мелкие заготовительные районы, которым предоставлялись войска и транспорт. Заготовка продовольствия была здесь уже непосредственно возложена на оккупационные войска, которые должны были закупать товары в глубинных районах, поблизости от определенных железнодорожных станций, затем доставлять грузы на станцию, где уже были созданы специальные пункты по дальнейшей отправке их в Германию^*. Однако и эта мера, как и все прочие не помогла.

^* (H. Kerchnawe. Op. cit., S. 372.)

В середине марта в Киеве начались "переговоры" между представителями германского правительства и Центральной радой о заключении экономического соглашения. Во время первого же "полуофициального" совещания 19 марта германские представители Мельхиор и Конке предъявили требования о немедленном вывозе продовольствия в Германию и в первую очередь 300 тыс. тонн (18 млн. пудов) хлеба и 2 млн. пудов сахара в месяц. Одновременно с началом переговоров в Киеве выяснилось, что немцы начали вывозить продовольствие из Украины целыми поездами под видом "военной добычи". Во время переговоров на имя украинской делегации со всех концов Украины поступали многочисленные жалобы на насильственный вывоз больших партий разных товаров в Германию и Австро-Венгрию, на захват украинского имущества и незаконные реквизиции.

Выступления германских и австрийских представителей во время экономических переговоров носили исключительно наглый характер; они сразу присвоили себе тон "колониальных резидентов", хотя самый факт переговоров должен был создавать видимость "добрососедских политико-экономических отношений", необходимых "для общественного мнения нейтральных и враждебных стран", как доносил Мумм в министерство иностранных дел.

На заседании 29 марта Мумм, совмещавший должность германского посла и председателя "экономической делегации", развил во всех деталях разработанный германским командованием "организационный план" ограбления Украины, а именно - создание на Украине германского продовольственного аппарата с отделениями во всех губерниях, который контролировал бы работу украинского аппарата и, таким образом, фактически захватил бы в свои руки всю заготовку и распределение продовольствия и сырья. Австро- венгерский посол граф Форгач подчеркнул, что украинцы при поставке продовольствия Германии и Австро-Венгрии должны "работать с максимальной энергией, Несмотря ни на какие препятствия"^*. При этом Форгач открыто заявил, что Украине нечего рассчитывать на получение промышленных товаров из Германии и Австро-Венгрии, обусловленных Брестским договором, так как "доставка готовых продуктов сельского хозяйства - дело совсем другое, чем доставка машин и орудий, которые еще нужно изготовить". Другой член германской делегации, заместитель председателя военно-продовольственного ведомства, фон Браун (специально выехавший на Украину для выяснения возможностей получения хлеба в связи с вставшим в Берлине вопросом о снижении хлебного пайка) решительно заявил, что у центральных держав "нет никаких излишков, ни аршина, ни пуда", но упорно требовал доставки 60 млн. пудов хлеба.

^* (О. Н. Андерсон. Указ. соч., стр. 32 и 39.)

На заседаниях 4 и 5 апреля, на которых делегация Рады, продолжая свою предательскую политику, согласилась на создание немецкой "хозяйственной централи", немцы предъявили новое требование: о воспрещении Украине продавать свой хлеб другим государствам до полного окончания поставки 1 млн. тонн центральным державам. Это требование было явно направлено против Советской России. Правительство Рады, опасаясь оглашения этого пункта среди украинского населения, предложило оформить его секретным протоколом, так как боялось внести его в официальный текст договора.

11 апреля премьер-министр правительства Рады Голубович специальной нотой известил германского посла Мумма, что он согласен на го, чтобы до поставки обещанных центральным державам 60 млн. пудов хлеба Украина вывозила хлеб в другие страны только с согласия Германии и Австро-Венгрии. 16 апреля этот пункт, характеризующий наглую колониальную политику Германии и всю глубину предательства Центральной рады, был оформлен специальным дополнительным соглашением^*.

^* (Крах германской оккупации на Украине, стр. 86.)

Для осуществления требования немцев германской "хозяйственной централи" предоставлялось право контроля над всеми украинскими таможнями.

Во время переговоров, 7 апреля, был поднят также вопрос о вывозе марганцевой и железной руды, меди, олова, цинка, ртути, кожи, мануфактуры и даже леса.

Грабительский характер всех этих требований ясен и без специальных объяснений. Особенно ярким примером здесь может служить притязание на поставку больших количеств леса, который Украина сама раньше ввозила, главным образом из Белоруссии. В момент же переговоров Белоруссия была оккупирована немцами, и мало того, что они вывозили весь лес из Белоруссии и запретили отправку его на Украину, они еще требовали поставки больших количеств леса и из Украины. На другом заседании, 12 апреля, представители Германии потребовали, чтобы обувь для (украинского населения производилась на деревянных подошвах, а кожу "предоставить для потребностей населения центральных держав... Население центральных держав, не получив из Украины кож, разочаруется в своих, надеждах на мир с Украиной, и, чтобы избежать этого, Украина должна не менее 1/6 части своего общего производства кож (т. е. 300 тыс. шкур) пожертвовать для центральных держав"^*.

^* (О. Н. Андерсон. Указ. соч., стр. 41-42.)

Приведенные примеры и выдержки достаточно иллюстрируют цели, которые ставили себе германские империалисты во время "экономических переговоров" в Киеве.

Эти цели сводились к экономическому порабощению Украины, превращению ее в германскую колонию и выкачиванию из нее всего того сырья, которое вообще только было возможно выкачать.

В результате длительных заседаний "смешанной комиссии" из представителей Германии, Австро-Венгрии и Центральной рады был составлен длинный список номенклатуры и количества товаров, которые немцы намеревались вывезти из Украины, начиная с зерна и кончая марганцевой рудой.

9 апреля было подписано соглашение о поставке правительством Центральной рады центральным державам 60 млн. пудов хлеба и хлебных продуктов, фуража, стручковых продуктов и семян, в том числе масличных, в следующие сроки: 6 млн. пудов - до 30 апреля 1918 г.; 21 млн. пудов - до 31 мая; 41 млн. пудов - до 30 июня и 60 млн. пудов - до 31 июля.

Кроме того, специальными соглашениями от 11 и 13 апреля Центральная рада обязалась поставить Германии до 31 июля 1918 г. 400 млн. штук яиц и 2 750 тыс. пудов рогатого скота живым весом, а до окончания посева, т. е. до 30 мая, - 1 500 тыс. пудов картофеля и неограниченное количество овощей, свежих и сухих^*.

^* (Там же, Приложения, стр. 65-76.)

Но после того как протоколы были подписаны, оказалось, что теоретические калькуляции генерала Гренера не так-то легко было реализовать на практике. "Блестящая организация", столь грандиозная по своему замыслу, дала исключительно жалкие результаты. Сопротивление украинского народа было настолько сильно, что немцам не только не удалось захватить излишки урожая 1917 г., но в перспективе была и потеря урожая 1918 т., так как крестьяне не хотели засевать полей для немцев. 10 апреля 1918 г. Эйхгорн издал свой "злосчастный" (так называли его потом сами оккупанты) приказ о весеннем севе. Приказ не только восстанавливал помещичью собственность на землю, но и обязывал земельные комитеты и крестьян доставлять помещикам лошадей, земледельческие орудия и семена для посева. Лица, виновные в неподчинении приказу, предавались военному трибуналу оккупантов.

Приказ Эйхгорна о весеннем севе проводился в жизнь насильственным путем с помощью германских войск. Последовавший затем 25 апреля 1918 г. его же приказ о введении военно-полевых судов, согласно которому "все проступки против общественного порядка, все уголовные преступления, как и все преступные деяния против германских войск и союзных войск, так и всех лиц, принадлежащих к ним, подлежат исключительно особому германскому полевому суду",^*вызвал новую волну восстаний против оккупантов. Нападения на немецкие посты, охранявшие железнодорожные станции, мосты и депо, все более учащались. Если немцам и удавалось нагрузить поезд, - его взрывали партизаны. В немецких солдат стреляли, внезапно на них нападали.

^* (Крах германской оккупации на Украине, стр. 52.)

Германские войска на Украине с невероятным ожесточением развили систему грабежа, вооруженного насилия и беспощадного подавления малейшего проявления протеста украинских рабоче-крестьянских масс. "Заготовительными операциями" реально занимались не "хлебные бюро", а штабы оккупационных войск. Таким образом, вся экономическая политика оккупантов сводилась к захвату хлеба в украинской деревне вооруженной силой.

Реквизиционные отряды, высылавшиеся в помощь "хлебным бюро", забирали у крестьян весь хлеб, не оставляя его в селах даже в минимальном количестве, необходимом для населения. Появляясь в украинской деревне, немецкие войска забирали не только хлеб, но и приступали к поголовной реквизиции "всего, что поценнее". Практика их обычно была такова: прежде всего они устанавливали на площади или на колокольне сельской церкви пулемет и под угрозой обстрела начинали насильно забирать у крестьян продовольствие.

Если продовольствие не сдавалось в требуемом количестве, по деревне открывали пулеметный, огонь.

Когда в одном селе - Мытинцы Улановской волости - крестьяне потребовали от оккупантов квитанции за реквизированных лошадей, офицер, указав на наведенный на село в полной боевой готовности пулемет, ответил: "Вот это тебе квитанция", и приказал солдатам учинить в селе погром.

В других местах делали иначе: приезжали в деревню, оцепляли ее, собирали всех жителей и начинали экзекуцию: били палками из колючего дерева, превращая тело в сплошную рану, потом требовали снести все оружие и в довершение всего накладывали контрибуцию в: несколько тысяч рублей, предварительно забрав весь хлеб и скот. Во многих селах отнимались серпы и косы. Забирали весь молочный скот, весь посевной материал, даже печеный хлеб, так что в крестьянском хозяйстве не оставалось ничего.

15 марта на заседании Малой рады по вопросу о ратификации Брестского Mиpa один из ораторов так характеризовал положение в стране: "Производится реквизиция хлеба. Сплошной крик несется из деревень и усиливается во всех частях Украины"^*.

^* ("Киевская Мысль", № 28, 19.III.1918.)

Целый ряд документов устанавливает, что население со времени вступления немецких войск подвергалось ужаснейшему режиму, беспрерывным насилиям и издевательствам.

Днем и ночью рыскали немецкие разбойники, совершая набеги на украинские села: забирали хлеб, скот, фураж, врывались в крестьянские дома, разбивали сундуки, грабили деньги, ценные вещи, всякую одежду, домашний скарб.

Из уездов в губернские центры шли бесконечные запросы и жалобы на страшный произвол германских войск. Так, 21 марта Никольско-Борщаговская волостная управа обратилась с запросом к коменданту Киева, атаману Пресовскому: "На каком праве вошли немецкие части в пределы Киевского уезда? Имеют ли право они производить реквизиции без уплаты и налагать продовольственную подать на мирное население... В газете объявлено, - говорилось далее в запросе, - что немецкие части вошли для установления порядка на Украине, между тем немецкое войско, берет у крестьян лошадей, свиней, кур, гусей без всякого разговора применяя один разговор штыка". Сообщая об этих фактах, управа просила защитить ни в чем неповинное мирное население и принять меры к ограждению крестьян от самочинных грабежей немецких войск^*.

^* (Киевский Областной исторический архив, ф. Никольско-Борщаговского волостного управления, 1918, д. 9, л. 39. Опубликовано в кн.: Документы о разгроме германских оккупантов на Украине в 1918 г., под ред. И. И. Минца н Е. Н. Городецкого. М., 1942, стр. 22.)

Будаевская волостная управа Киевского уезда 22 марта сообщала киевскому уездному комиссару Центральной рады, что появление немецких войск с реквизиционными целями создало среди населения панику и вызвало вооруженные выступления. В деревне Мархлевка был убит солдат из немецкого реквизиционного отряда, после этого в Марх-левку был направлен немецкий карательный отряд, и, в результате, из деревни было вывезено все продовольствие, фураж, скот и все, что убегавшее население не успело вывезти. Среди жителей деревни было много убитых, раненых и избитых, а застигнутое в деревне мужское население было уведено в немецкий штаб, откуда направляли на принудительные работы в Германию.

Приводим здесь полностью одно из наиболее характерных донесений подобного рода:

"Заявление председателя Хотовской волостной народной управы Киевскому уездному комиссару Центральной рады. 13 марта 1918 г.

Заявление

Дней шесть, как германские войска расквартировались в районе Хотовской волости, особенно в с. Гатном, и приступили к самочинному ограблению крестьянского имущества, как-то: хлеба, овса, сена и съестных припасов; забирают все бесплатно. В одиночку и по два человека являются по всем селам, представляют непонятные, на немецком языке, требования, по-русски совершенно не умеют говорить, и лишь указанием требуют сена, овса, соломы, в чем, собственно, сами крестьяне крайне нуждаются; все это забирают самоправно и без всякой платы, убивают и забирают свиней, обращаются очень грубо и с угрозами.

Ввиду таких бедствий, чинящихся германскими войсками, я прошу Вас, милостивый государь, принять зависящие меры к прекращению злочинств.

Председатель Хотовской волостной народной управы Хабенец"^*.

^* (Киевский Областной исторический архив, ф. Киевского повитового комиссара УНР, 1918, д. 187, л. 17.)

В начале марта при бандитском нападении на село Качановку на Черном Шляху, Литинского уезда, Подольской губ. оккупантами было сожжено более 400 дворов. Когда литинский уездный комиссар Бакинский в сопровождении начальника уездной милиции и двух свидетелей из местных жителей прибыли на место, где стояло село Качановка, их взорам представилась ужасающая картина: пожарище еще дымилось, во дворах, среди обугленных балок, куч угля и глины, валялись обгорелые трупы, в немногих уцелевших от пожарища домах стояли гробы с покойниками, трупы которых носили следы диких зверств; так, например, в хате Бруня лежал в гробу труп солдата Карпа Бруня 30 - 35 лет со следами штыковых ран на теле: "Одна рука покойника была обожжена, поднята вверх, кулак сжат, он как бы защищался. В другом доме был обнаружен обгорелый, обугленный труп украинского крестьянина Никиты Марцинюка около 50 лет. Немцы закололи его штыком, а затем сожгли"^*.

^* (Центральный Государственный исторический архив УССР. Харьков, ф. Подольского губернского старосты, дело "О польских легионах", 1918, л. 117. Опубликовано в кн.: Документы о разгроме германских оккупантов на Украине в 1918 г., стр. 18, 19-20.)

Таких примеров и фактов можно было бы привести великое множество. В архивах Украины хранятся обширные дела с подобными донесениями о немецких зверствах на Украине в 1918 г.

9 апреля в Киеве состоялось пленарное заседание губернского земского собрания, на котором были сделаны информационные доклады с мест, освещавшие земельный и продовольственный вопросы. Особый интерес представляло обсуждение вопроса о том, как относится население к власти Центральной рады и к немцам... Докладчик от Бердичевского уезда Миронов так охарактеризовал положение в уезде; "Продовольственное дело с приходом немцев не улучшилось. Расчеты относительно хлебных запасов оказались крайне преувеличенными. Поступление хлеба и фуража крайне слабое. Власть в уезде не опирается на общественные организации... Налоги, невзирая на угрозы суровыми наказаниями, не поступают...". Содокладчик Миронова, гласный Гайдученко сказал, что "когда большевики ушли и появился первый немецкий эшелон, население стало спрашивать, как и для какой надобности были вызваны немцы... Крестьяне заволновались... Последовавшее затем распоряжение о необходимости засеять помещичьи земли крестьяне истолковали так: "Мы засеем, а воспользоваться урожаем нам не дадут..."- и засевать отказывались".

Гласный Перельман от Васильковского уезда сообщил: "После ухода большевиков явился немецкий авантюрист Кейхель, который стал насаждать порядок... Другой немецкий администратор, фон Дитман, затребовал для себя автомобиль и мягкую мебель. Автомобиля не могли найти, и он удовлетворился мягкой мебелью. Начались аресты, причем в тюрьму заключались невинные...".

В терлецкий винокуренный завод был послан карательный отряд, конфисковавший у местных крестьян огромные суммы, которые фон Дитман безотчетно присвоил себе. Фон Дитман приблизил к себе "общественных деятелей" - местных сахарозаводчиков и отставных чиновников. Такова была "деятельность" немецких "администраторов" на Украине.

Заявления эти показывают, что не только широкие массы украинского населения, но и многие представители местных властей из аппарата Рады возмущались режимом немецких оккупантов.

С первых же шагов хозяйничанья оккупантов на Украине все население наглядно убедилось, что германские империалисты, опустошавшие страну, спешно вывозившие хлеб и металл, угонявшие скот, отнимавшие у трудящегося люда все, что имело малейшую ценность, обрекали народ Украины на голодную смерть.

Первые вооруженные выступления украинских партизан против немцев начались в Киевской губернии. В Киеве помещался германский главный штаб. Оккупационный режим проводился здесь с удвоенной жестокостью, крестьяне Киевщины первые почувствовали на себе всю тяжесть грабежа немецких войск и карательных экспедиций. Беспощадные реквизиции всего зерна германскими войсками, в том числе и семян, особенно возмущали крестьян. Население требовало от продовольственной управы и местных органов Центральной рады возвращения Семян. Характерно в этом отношении донесение киевского уездного комиссара Центральной рады киевскому губернскому комиссару и директору административного департамента министерства внутренних дел от 13 апреля 1918 г. В этом донесении отмечается, что в связи с грабежами и насилиями немцев "население перестает верить властям и надеяться на какую-нибудь защиту". Вследствие этого села вокруг Киева готовятся к вооруженному выступлению против немцев. "В последнее воскресенье, - сообщал в своем донесении киевский уездный комиссар Центральной рады, - под влиянием большевиков должно было начаться восстание в селе Петропавловская Борщаговка и не произошло только по причине отсутствия объединяющих руководителей". "Должен открыто сказать, - заканчивал свое донесение комиссар Рады, - что, в конце концов, население будет к этому вынуждено, так как самопродовольствие германской армии в голодной части уезда, лишенной зерновых семян, без участия продовольственных органов невозможно. Скрасить же горе продовольственные органы не могут"^*.

^* (Киевский Областной исторический архив, ф. Киевского побитового комиссара УНР, д. 183, л. 125.)

Центральный Исполнительный Комитет Советов Украины, избранный на Втором Съезде Советов Украины в Екатеринославе 17 - 19 марта 1918 г., манифестом призвал рабоче-крестьянские массы к подготовке восстания против иноземных поработителей. Был организован "Комитет восстания" из девяти членов ЦИК. Остальные члены ЦИК разъехались по Украине и организовали сеть волостных, уездных и губернских комитетов (ревкомов) для руководства всей повстанческой работой. При каждом ревкоме имелся военный штаб, занимавшийся формированием боевых отрядов, которые должны были уничтожать немецкие войска, особенно реквизиционные и карательные, взрывать железные дороги накануне провоза неприятельских эшелонов, уничтожать боевые запасы и грузы с награбленным добром.

18 апреля ЦИК Украины, находившийся тогда в Таганроге, избрал повстанческий Народный Секретариат Украины для организации вооруженного восстания. Основной задачей Народного Секретариата была организация распыленных сил повстанцев, создание сети штабов и военно-революционных комитетов. Эту работу приходилось проводить в чрезвычайно сложной обстановке подполья в период немецкой оккупации. Народный Секретариат имел два основных отдела: отдел военный и отдел связи. Задачей военного отдела была организация сети военно-революционных комитетов и специальных военных штабов при них. Отдел связи должен был поддерживать теснейшую связь с рабоче-крестьянскими массами Украины для организации и подготовки восстания. С этой целью Народный Секретариат выпустил "Краткое руководство к образованию Военно-Революционных комитетов", в котором содержался ряд чрезвычайно ценных указаний тактического, организационного и технического характера. В результате героической работы подпольного партийного актива к середине лета на территории Украины была создана сеть военно-революционных комитетов и штабов.

При военно-революционных комитетах были образованы отделы: политический, военный, финансовый, организационный, при некоторых имелись полевые и летучие штабы. В тех местах, где комитетов не было, имелись доверенные лица. Центральный штаб и военные отделы на местах проводили большую работу по обеспечению повстанческих отрядов оружием и военными материалами.

Уже с момента появления оккупантов на территории Украины начались крестьянские восстания - то были первые искры разгорающегося пожара освободительной войны.

II

24 марта австро-венгерский посол Форгач телеграфировал министру иностранных дел Чернину следующую информацию о положении дел на Украине:

"Влияние Рады на селе равно почти нулю, большинство крестьян сочувствует большевикам, ожидают раздела земли, разгромили большие поместья, захватили скот и инвентарь и отказываются обрабатывать поля в больших имениях до раздела земли... Отношение к нашим войскам недоверчивое, явно враждебное, продовольствие сдавать отказываются. Они, конечно, имеют продовольствие для экспорта, но получить его будет нелегкой работой"^*.

^* (G. Gratz and R. Schüller. Op. cit., p. 134.)

Точных сведений о количестве вывезенного хлеба и других продуктов из Украины за этот период не имеется. Те цифры, которые приводятся в литературе, показывают, что эти количества были ничтожны. Так, по австрийским материалам, "несмотря на все усилия" до 14 апреля лишь 1 600 вагонов продовольствия было отправлено по железной дороге из Украины в Австрию^*. По сведениям из английских источников, к концу апреля "посредством угроз, насилий, реквизиций, подкупов и других способов вымогательств" немцы захватили на Украине около 100 тыс. тонн хлеба, согласно официальным немецким отчетам, и гораздо меньше - по неофициальным австрийским признаниям^**.

^* (Ibid., p. 136.)

^** (The Times. London, № 41782, 6.V.1918, p. 9.)

Таким образом, в апреле, в один из самых решающих для германской армии моментов - к началу весеннего наступления во Франции, о котором Гертлинг писал: "Было совершенно ясно, что речь шла о том, быть или не быть",^*явственно обозначилось, что авантюра на Украине не удалась; нужного количества хлеба получить здесь оказалось невозможным, сила германского оружия была недостаточной, и не только не представлялось возможным перебросить войска с Украины на Запад, но для получения хлеба немецкие генералы требовали присылки дополнительных частей на Украину.

^* (K. Hertling. Ein Jahr in der Reichskanzlei. Freiburg u. Breslau, 1919.)

Создавшееся на Украине положение обнаружило глубокие внутренние противоречия германского империализма и бессилие германской армии, несмотря на всю ее кажущуюся мощь. Противоречия состояли в том, что, с одной стороны, для того, чтобы выкачать хлеб, столь необходимый для наступления на Западном фронте, на Украине нужны были дополнительные оккупационные войска, так как имевшейся там 500-тысячной армии оказалось недостаточно, чтобы подавить сопротивление украинского крестьянства, с другой стороны, для того же весеннего наступления не хватало войск, и вставал вопрос о переброске их с Украины на Запад. Германские империалисты с самого начала стремились полностью восстановить на Украине власть помещиков и капиталистов. Дальнейшая игра с Радой, которая уже сыграла свою роль ширмы для первого этапа вторжения немцев на Украину, оказалась излишней, и "Рада была разогнана теми же германскими штыками, которые в феврале привели ее к власти.

В первых числах апреля германское командование, убедившись в срыве хлебных поставок и в полном бессилии Рады подавить сопротивление широких масс, решило заменить ее новым марионеточным правительством, из представителей крупных помещиков и капиталистов, с помощью которых немцы надеялись добиться форсирования вывоза хлеба.

Глубокий анализ причин падения - мелкобуржуазной - Рады дал товарищ Сталин. "По моему мнению, - указал он, - этот переворот был неизбежен. Причина его коренилась в противоречивой позиции Центральной рады, которая, с одной стороны, играла в социализм, с другой - призвала иноземные войска для борьбы с рабочими и крестьянами Украины. Центральная рада поставила себя в финансовую и военную зависимость от Германии и в то же самое время надавала кучу обещаний украинским рабочим и крестьянам, с которыми вскоре начала упорную войну. Этим своим последним шагом Украинская рада создала для себя такие условия, что в критическую минуту натиска на нее буржуазно-помещичьих кругов ей не на кого было опереться"^*.

^* (И. В. Сталин. Соч., т. IV, стр. 84.)

В середине апреля германское командование договорилось с крупным украинским помещиком, бывшим генералом царской армии Скоропадским о провозглашении его "гетманом". Рада нужна была еще на несколько дней для подписания нового договора о поставках хлеба, продовольствия и сырья, по поводу которых в Киеве велись длительные переговоры.

23 апреля договор об ограблении Украины между Германией и Центральной радой был подписан. По своему содержанию он объединял в себе все подписанные в апреле "протоколы" с различными дополнениями. Основным условием была поставка до 31 июля 1918 г. 60 млн. пудов хлеба и продуктов его обработки, кормовых веществ, стручковых растений, семян и масличных растений, 400 млн. штук яиц, 2 750 тыс. пудов живого веса рогатого скота. Кроме того, по специальному соглашению от 21 апреля, правительство Рады обязалось поставлять Германии 300 вагонов специальных сортов леса ежемесячно и 37.5 млн. пудов железной руды. Обусловленная в договоре поставка железной руды в размере 37.5 млн. пудов также является одним из наглядных примеров чудовищно хищнических аппетитов немецких оккупантов, так как до войны весь экспорт железной руды из России составлял 29 млн. пудов. По поводу вывоза марганцевой руды в соглашении говорилось: "Украинское правительство обязуется в согласии с центральными державами... принять все необходимые меры к тому, чтобы центральные державы получили возможно большее количество марганцевой руды из Никопольского района". Этим же соглашением предусматривался вывоз льняной соломы, конопли, тряпья, старого железа и ряда других товаров. В договоре также было зафиксировано создание Германией в Киеве "хозяйственной централи", с отделениями во всех губерниях Украины, для вывоза зерна, стручковых растений, кормовых веществ, семян, масличных растений и прочих продовольственных продуктов. На этом миссия Центральной рады, игравшей роль политической ширмы для оккупантов, была закончена. Правительство Рады было отброшено, чтобы уступить место новой немецкой креатуре - "гетману" Скоропадскому.

В день подписания договора, 23 апреля, вечером у Гренера состоялось совещание, на котором были вынесены решения о "политической и военной деятельности на Украине". Основными пунктами новой программы было введение германских военно-полевых судов на Украине и полное восстановление помещичьего землевладения. "Необходимо разрешить аграрный вопрос путем восстановления права собственности и оплаты крестьянами полученной ими земли. При этом необходимо сохранить крупные поместья в интересах повышения экспортных возможностей сельского хозяйства", - говорилось в протоколе этого совещания^*.

^* (Крах германской оккупации на Украине, стр. 49-50.)

В подготовке гетманского переворота активное участие принимали украинские и польские помещики, до революции владевшие огромными латифундиями на Украине.

В конце апреля в Одессе состоялся съезд крупных земельных собственников по вопросу об "аграрной политике" нового правительства, т. е. о реставрации помещичьего землевладения. После закрытия съезда крупные землевладельцы - Сухомлинов, Релих, Келлер, Келлеповский и Фингергут - посетили командующего австро-венгерскими войсками генерала Бем-Эрмоли и ходатайствовали о защите своих интересов. Они настаивали на немедленном разоружении деревни, на роспуске земельных комитетов. Помещики заявили австрийскому генералу, что они возвратились в свои "гнезда" в надежде на иноземные войска, но во многих случаях пали жертвой своей "неосторожности": за короткое время было вырезано несколько десятков помещичьих семейств^*.

^* ("Киевская Мысль", № 66, 3.V.1918.)

В тесном сотрудничестве с германским командованием находились и польские помещики - граф Друцкой-Любецкой, граф Потоцкий, граф Грохольский и др. Они усиленно выдвигали кандидатуру Скоропадского и рекомендовали его германскому командованию. В начале апреля группа польских помещиков подала заявление командованию II австро-венгерской армии и министру по делам Галиции Твардовскому: они требовали восстановления крупной земельной собственности, широкой материальной помощи, обезоружения крестьян и беспощадной борьбы с повстанческим движением. За это помещики обещали немцам выполнение в срок договора о хлебных поставках. Граф Грохольский и другие польские помещики жаловались германскому командованию на свое "отчаянное положение: между ними и вооруженными украинскими крестьянами ведется настоящая, война". Грохольский разработал даже для оккупационных властей план "восстановления порядка". Для этого он считал нужным, чтобы в каждом уезде Украины действовала примерно тысяча солдат сомкнутыми колоннами, с пулеметами. Так как на побережье Днепра было 36 уездов, то, по вычислениям Грохольского, для этого достаточно было бы 36 тыс. человек^*.

^* (Крах германской оккупации на Украине, стр. 39-40.)

24 апреля Гренер заключил формальное соглашение со Скоропадским. Ему было поручено "восстановить порядок" и, прежде всего, восстановить право частной собственности на землю, - это было одним из основных условий договора германского командования со Скоропадским, гак как, отняв землю у крестьян и передав ее помещикам, немцы надеялись получить больше хлеба. Сельские комитеты должны были быть распущены и все "нежелательные элементы" устранены из административных органов. Другими условиями этого договора были: установление германских полевых судов в соответствии с приказом Эйхгорна от 25 апреля 1918 г.; введение на Украине германского закона о натуральных повинностях в военное время^*. Было также оговорено, что Украина обязуется выплатить Германии компенсацию за "военную помощь". Детали этого пункта должны были быть разработаны в специальном военном договоре. Наконец, один из пунктов договора германского командования со Скоропадским гласил: "Все препятствия, которые до сих пор мешали выполнению договора о поставке хлеба, устраняются, новые препятствия чиниться не будут"^**.

^* (Германский "Закон о натуральных повинностях в военное время" предоставлял военным властям право по собственному усмотрению налагать обязательные повинности на население, которое должно поставлять для армии продовольствие, квартиры, живой скот, фураж, строительные и другие материалы, исполнять транспортные поручения и ряд других работ. Повинности и поставки возмещались не наличными деньгами, а расписками.)

^** (Крах германской оккупации на Украине, стр. 67.)

Скоропадский в письменной форме "торжественно признал" предъявленные немецким командованием требования и заявил, что "считает своим священным долгом взять на себя все обязательства Брестского мирного договора". Так говорилось в приказе Эйхгорна, разосланном главнокомандующему Восточной армии и штабам отдельных корпусов и дивизий специально по поводу установления германским командованием "официальных отношений" с гетманом Скоропадским и его правительством.

Характерно, что в этом же приказе подчеркивалась необходимость "применять самые беспощадные меры, для того чтобы задушить в зародыше повстанческое движение"^*.

^* (Там же, стр. 66-67. (Приказ был разослан: 1. главнокомандующему Восточной армии; 2. Штабу 1-го армейского корпуса; 3. Корпусу Кнерцера; 4.Штабу XXII резервного корпуса; 5. Штабу XI резервного корпуса; 6. Штабу 52-й дивизии и 7.Подполковнику Энгелину в генштабе главнокомандующего Восточным фронтом).)

26 апреля Вильгельм II телеграфировал Эйхгорну, что он согласен на "избрание" генерала царской армии Скоропадского гетманом Украины, если Скоропадский "даст обязательство неуклонно исполнять наши советы"^*. Через два дня, 28 апреля, в зале Центральной рады во время заседания появился германский офицер, приказал присутствовавшим поднять руки вверх и сдать оружие; затем члены правительства Рады были арестованы германскими солдатами. На следующий день, 29 апреля, на созванном немцами кулацко-помещичьем съезде, в помещении киевского цирка, под охраной германских войск, Скоропадский был провозглашен "гетманом всея Украины". Даже герцог Лейхтенбергский, присутствовавший при этом, нашел, что "все это было чрезвычайно похоже на какую-нибудь оффенбаховскую оперетку"^**.

^* (Там же, стр. 41.)

^** (Герцог Лейхтенбергский. Воспоминания об Украине 1917-1918 гг. Берлин, 1921, стр. 28.)

Насколько Скоропадский был подходящей для немцев фигурой, можно судить по оценке, данной ему Людендорфом: "В лице гетмана Скоропадского во главе киевского правительства мы получили человека, с которым можно было хорошо работать. У него была решимость обеспечить в стране порядок и идти нам широко навстречу. В дальнейшем я лично имел возможность познакомиться с ним и вынес весьма благоприятное впечатление... Я надеялся, что выкачивание хлеба пойдет успешнее"^*.

^* (Э. Людендорф. Мои воспоминания о войне 1914-1918 гг. Перевод с немецкого под ред. А. Свечина. М., 1924, т. II, стр. 191.)

Между тем весной 1918 г. продовольственное положение в Германии и Австро-Венгрии было катастрофическим. "Весной 1918 г. никаких результатов хлебного мира не ощущалось. Весной 1918 г. царил голод", - писал австрийский историк Новак^*. Надежды на украинский хлеб не оправдались, и перед германским правительством встал вопрос о снижении хлебного пайка. В начале апреля заместитель статс-секретаря военно-продовольственного ведомства фон Браун был отправлен на Украину для форсирования вывоза продовольствия. Браун присутствовал на переговорах в Киеве о заключении экономического соглашения и пришел к выводу, что получение хлеба в мае совершенно безнадежно и что в июне также едва ли удастся получить сколько-нибудь значительное количество. Пока Браун находился в Киеве и знакомился там с положением вещей, в Берлине все еще надеялись на украинский хлеб, и представители военного командования и правительства в своих выступлениях "для успокоения общественного мнения" говорили о том, что хлеб из Украины вскоре будет получен, что это даст возможность продержаться до нового урожая и не снижать хлебного пайка. Статс-секретарь военно-продовольственного ведомства фон Вальдов выступил с большой речью в прусском ландтаге; он подчеркнул, что в отношении снабжения хлебом из нового урожая Германия зависит в первую очередь от ввоза из Украины. "Надо надеяться, - заявил Вальдов, - что хлеб поступит своевременно. Все приготовления сделаны... Закупки смогут начаться лишь тогда, когда страна будет в известной степени умиротворена. Наши войска достигли важнейших хлебных районов, заняли главные железнодорожные узлы, и под их охраной могут начаться закупки. Военная организация транспорта позволяет нам получить известные количества - какие точно, мы еще пока не знаем. Нет никаких причин для опасений".

^* (К. F. Nowak. Der Sturz der Mittelmächte. München, 1928, S. 47.)

Но на состоявшемся 19 апреля в министерстве хозяйства совещании Вальдов говорил иначе. Он заявил, что дефицит хлеба до нового урожая составляет 350 тыс. тонн. Этот дефицит может быть покрыт только вывозом из Украины и Румынии. Но так как из Румынии все запасы были уже вывезены, то вся надежда на Украину. При этом Вальдов добавил, что если он до середины июня не получит 100 тыс. тонн хлеба, то он не сможет больше снабжать армию^*.

^* (Die Ursachen, Bd. III, S. 26-27. )

На этом же заседании присутствовал срочно вызванный из Киева Браун. Но он ничего утешительного сообщить не мог. В своем докладе Браун смог лишь констатировать, что "в настоящее время чрезвычайно трудно предсказать, что мы вообще сможем получить из Украины... До сих пор через сухопутную границу прошло около тысячи вагонов хлеба и других продовольственных грузов. Являются ли эти запасы реальными, я не могу сказать"^*. Далее Браун подчеркнул, что получение хлеба на Украине связано с большими трудностями и возможно только "при активной помощи войск". Во время его пребывания в Киеве генерал Гренер заявил ему, что при создавшемся положении имеющихся на Украине оккупационных войск недостаточно, чтобы покрыть всю страну сетью военных постов, как это практиковалось в Румынии. Имеющихся в наличии войск хватало только на содержание гарнизонов в больших городах и охрану железных дорог.

^* (Kölnfsche Zeitung, № 418, 6.V.1918.)

Как обстояли в этот момент дела с поставками хлеба из Украины, видно из отчета военного уполномоченного в Киеве от 19 апреля, в котором сообщалось, что в связи с отъездом в Берлин барона фон Брауна, из военно-продовольственного ведомства, для переговоров о сокращении хлебного пайка, военный уполномоченный совещался с австрийским послом Форгачем. Они пришли к заключению, что, несмотря на то, что договор о поставке хлеба был парафирован уже две недели тому назад, "деятельность и успехи хлебного бюро равны нулю".

Далее в отчете отмечалось, что "вопрос станет жгучим, если не удастся получить хлеба и доставить его в Германию, а, судя по создавшемуся на Украине положению, этого следует ожидать"^*.

^* (Крах германской оккупации на Украине, стр. 47.)

26 апреля 1918 г. состоялось заседание продовольственного совета рейхстага под председательством статс-секретаря военно-продовольственного ведомства Вальдова. На повестке дня стоял вопрос о сокращении хлебного пайка к концу хозяйственного года. После подробных докладов специально приехавшего из Киева директора имперского хлебного управления фон Гревеница (возглавлявшего "хозяйственную централь" в Киеве) и его заместителя Брауна совет решил, что "положение в настоящее время еще не выяснено, так как необходимо выждать результатов поставки хлеба из Украины, которые начнутся в ближайшее время"^*.

^* (Kölnische Zeitung, № 390, 27.IV.1918.)

Представители правительства на заседании совета подчеркивали, что германские власти приняли все меры для обеспечения вывоза обусловленного мирным договором количества хлеба из Украины и что этого количества будет достаточно для снабжения хлебом до конца хозяйственного года. "Несколько партий хлеба из Украины уже прибыло". Какое именно количество прибыло, не указывалось. Официальное сообщение об этом заседании было опубликовано в немецкой прессе под заголовком: "Продовольственное положение еще не выяснено. Возможно, что хлебный паек будет сокращен"^*. Именно в эти дни Рада была разогнана, и новый ставленник германского командования Скоропадский провозглашен "гетманом". От Скоропадского ожидали, прежде всего, форсирования хлебных поставок.

^*(Vorwärts, № 115, 27.IV.1918.)

2 мая телеграфное бюро Вольфа опубликовало в газетах явно дутое сообщение о том, что в последних числах апреля на украинских ссыпных пунктах сдано в распоряжение центральных держав около двух миллионов центнеров хлеба и фуража. За последние дни через сухопутную границу в центральные державы якобы уже поступило около 1 200 вагонов продовольствия разных видов. Далее подчеркивалось, что если до сих пор Германии приходилось делиться с Австро-Венгрией, то в дальнейшем грузы с хлебом и другими продовольственными продуктами, которые поступят через Черное море в Браилов, будут направляться исключительно в Германию. В Браилов будто бы уже прибыло 30 тыс. центнеров хлеба, которые находятся на пути в Германию. В заключение делался вывод, что организации, созданные центральными державами на Украине, начали работать и можно рассчитывать, что из этого источника в Германию вскоре поступят крупные количества продовольствия^*. Насколько это сообщение явно не соответствовало действительности, свидетельствует тот факт, что через несколько дней - 10 мая - газеты вынуждены были напечатать опровержение, в котором говорилось, что информация бюро Вольфа вызвала у многих преувеличенное представление о размерах поставок^**. Газета "Норддейтше Альгемейне Цейтунг" делала вывод: то, что хлеб находится на ссыпных пунктах, еще далеко не означает, что он уже имеется в Германии. Это положение красочно описывал Новак в своей книге "Крушение центральных держав": граф Чернин возбужденно указывал начальнику генерального штаба, что "на Днепре" много хлеба: "В Шепетовке стоит 200 вагонов, уже на станции". Начальник генштаба не оспаривал этих фактов. Он тоже знал, что на Днепре есть хлеб и в Донбассе уголь, но получить их пока не удавалось^***.

^* (Kölnische Zeitung, № 409, 3.V.1918.)

^** (Там же, № 431, 10.V.1918.)

^*** (К. F. Nowak. Оp. cit, S. 47.)

8 мая состоялось бурное заседание берлинского магистрата по вопросу о хлебном пайке. Газета "Норддейтше Альгемейне Цейтунг" поместила сообщение о нем под заголовком "Гласные берлинского магистрата против сокращения хлебного пайка". На заседании был внесен срочный запрос о возбуждении ходатайства перед военно-продовольственным ведомством, чтобы хлебный паек не был сокращен. Гласный магистрата независимый социалист Вурм заявил, что газетные сообщения о предстоящем снижении хлебного пайка вызывают большие волнения среди рабочих. Обер-бюргермейстер Вермут под насмешливые возгласы сделал "успокоительные" заверения о том, что снижение хлебного пайка будет проведено лишь в крайнем случае и лишь тогда, когда выяснится, что доставки из Украины не оправдают надежд. "Лично я, - заявил Вермут, - получил сведения из правительственных источников, что со стороны Германии предприняты все меры для своевременной доставки в страну обусловленных договором количеств хлеба из Украины (возглас: "Откуда пока еще ничего не получено"), - отдельные партии уже прибыли, на остальные можно с уверенностью рассчитывать"^*. Таким образом, и после прихода к власти Скоропадского, на которого немцы возлагали столько надежд, выяснилось, что хлеб из Украины все же не поступает.

^* (Norddeutsche Allgemeine Zeitung, № 235, 9.V.1918.)

Верховное командование 23 апреля отправило телеграмму Эйхгорну, в которой настаивало на немедленной отгрузке хлеба: "Положение требует, чтобы заготовка и отправка украинского хлеба еще в апреле была реализована в большом масштабе со всей беспощадностью"^*.

^* (Die Ursaehen. Bd. III, S. 26.)

В середине мая сам статс-секретарь военно-продовольственного ведомства фон Вальдов в сопровождении двух своих заместителей Брауна и Гревеница выехали в Киев, "чтобы на месте ускорить отправку продовольствия в Германию",^* а с 15 июня хлебный паек в Германии был снижен.

^* (Kölnische Zeitung, № 459. 18.V.1918.)

Таков краткий, но выразительный язык фактов, свидетельствующий о провале немецких надежд на украинский хлеб и после гетманского переворота.

26 мая в газете "Берлинер Тагеблат" была опубликована статья специального корреспондента на Украине Лео Ледерера, озаглавленная "После переворота". Здесь подводились итоги первых результатов гетманского переворота. Автор статьи пришел к выводу, что на Украине может создаться такое положение, при котором Германии совершенно не придется рассчитывать на выполнение Украиной обязательств Брест-литовского договора. Автор подчеркивал провал надежд немецкого командования не только на немедленное извлечение продовольствия из Украины, но и на выполнение более далеко идущих планов расчленения России, в частности отторжение Украины. "Будучи здесь на месте, - писал Ледерер, - поражаешься, до чего глубока на Украине симпатия к остальной России у крестьян, рабочих, вообще у обывателя... непростительным заблуждением было бы предположение, что возможно на продолжительный срок отделить политически и экономически юг России от ее остального тела. Чувству внутренней спайки не страшны искусственно созданные границы, и последствием чуждой политики будет лишь всеобщее недовольство"^*.

^* (Цит. по "Киевской Мысли", № 90, 31.V.1918.)

Надо отдать справедливость, диагноз Ледерера оказался правильным. "Чуждая политика" немецких империалистов привела не только к "общему недовольству", но и к вооруженной борьбе украинского народа против носителей этой чуждой политики - немецких империалистов.

Для того чтобы обеспечить себе хлеб весной 1918 г., германское верховное командование решило захватить в свои руки запасы, находившиеся в районах, оккупированных австрийцами, несмотря на то, что в Австро-Венгрии продовольственный кризис был еще более острым, чем в Германии.

Еще 1 апреля император Карл телеграфировал командующему австро-венгерской оккупационной армией Бем-Эрмоли о необходимости реквизировать на Украине хлеб "со всей энергией, вплоть до насилия". Карл подчеркивал при этом, что под угрозу поставлена возможность продолжения войны, если результаты реквизиции не улучшатся в самом ближайшем будущем.

Но эти мероприятия ни к каким ощутимым результатам не привели. Австрийский генерал Краус и военный интендант Кленгенбруннер в своей статье об оккупации Украины иллюстрируют незначительность поставок из Украины следующими сведениями, данными из отчета военного командования от 27 марта: "Для снабжения Вены отправлено: 72 квинтала овощей, 304 квинтала лука, 73 квинтала мыла, 260 квинталов растительного масла, 196 квинталов хлеба. Для Австрийского центрального закупочного общества (Osterreichische Zentral Einkaufsgesellschaft) 15 236 квинталов шпига". При этом авторы добавляют: "...что такая мелкая работа по сравнению с огромной потребностью выставляла в смешном свете все предприятие, ясно без всяких комментариев"^*.

^* (А. Кrauss u. Klingenbrunner. Die Besetzung der Ukraine, 1913. (В книге Kerchnawe. S. 379).)

16 мая император Карл издал приказ о назначении вместо Бем-Эрмоли генерала Крауса главнокомандующим на Украине "с неограниченными полномочиями" (одновременно австро-венгерская армия на Украине была переименована из Восточной - во II). Император, начальник генштаба и премьер-министр указывали Краусу на то, что его миссия является "очень серьезной". Положение Австро-Венгрии стало настолько тяжелым, что правительство более не в состоянии было обеспечить продовольствием армию, оставалась единственная надежда на Украину. Речь шла о том, чтобы путем военной реквизиции добыть на Украине хлеб и доставить его в Австро-Венгрию. "Император рассчитывал на меня, на мою известную энергию, - писал в своих воспоминаниях генерал Краус, - он намеревался послать меня на Украину в качестве диктатора... для этого требовалась героическая и беспощадная воля... Император, который еще раз принял меня, потребовал, чтобы я действовал с полной беспощадностью и использовал свою неограниченную власть"^*.

^* (A. Krauss. Die Ursachen unserer Niederlage. München, 1921, S. 271.)

Но германское командование, очень ревниво следившее за действиями своего союзника на Украине, ни в коем случае не было склонно допускать таких самостоятельных действий, т. е. самостоятельного ограбления Украины Австро-Венгрией. Через несколько дней после приезда в Одессу Краус получил приказ о том, что "заготовка всех продуктов питания, прежде всего хлеба и скота, переходила целиком в руки немцев". Краус жаловался, что даже в районе, занятом австро-венгерскими войсками, он не имел права "закупать" продукты для снабжения своей армии. Австро- венгерская армия использовалась немцами только как военная сила при реквизициях^*.

^* (Ibid. S. 274.)

Вопрос о майском кризисе в Германии и снижении хлебного пайка в связи с провалом немецких расчетов на получение продовольствия из Украины широко комментировался в мировой печати. Как в Англии, так и в США внимательно следили за развитием этих событий, и английская газета "Таймс" подробно перепечатывала сообщения немецких газет об обсуждении продовольственного вопроса в комиссии рейхстага и о заявлениях руководителя военно-продовольственного ведомства Вальдова и других о том, что снижение хлебного пайка будет всецело зависеть от поступления хлеба из Украины. При этом газета от себя подчеркивала, что "без значительных поступлений из Украины Германия не сможет продержаться до нового урожая даже на уровне уже сокращенного пайка"^*.

^* (The Times. London, № 41764, 15.IV.1918, p. 8. Germany Waiting for next harvest. The Times. London, № 41785, 9.V.1918, p. 5.)

Не менее внимательно следили за германской попыткой прорыва блокады и в США.

В докладах дипломатических представителей США из Европы государственному секретарю содержатся подробные информации о положении на Украине^*. Интерес представляет также следующее сообщение корреспондента "Таймс" из Вашингтона от 7 мая: "Государственный департамент получил из достоверного источника отчет о последнем заседании продовольственной комиссии рейхстага, на котором обсуждалось продовольственное положение Германии. Со стороны военного командования и продовольственного ведомства было сделано заявление, что единственным способом, посредством которого можно было бы избежать сокращения хлебного пайка, является получение продовольствия из Украины. Там, однако, пришлось столкнуться с большими трудностями при получении хлеба. Немцы добывают хлеб на Украине исключительно насильственным путем, так как крестьяне решительно сопротивляются (absolutely oppose) изъятию продовольствия. Передавая это сообщение в печать, мистер Лансинг подчеркнул, что даже с помощью снабжения из Украины не предвидится улучшения в продовольственном положении Германии, но оно станет еще хуже, если продовольствие из Украины не будет получено"^**.

^* (Так, посол США в России Фрэнсис в телеграмме из Вологды от 22 июня 1918 г. сообщал: "Германия фактически истощена... Германия погибла бы с голоду еще раньше, если бы не снабжение из Украины. Украинские крестьяне отказываются продавать хлеб Германии и оказывают вооруженное сопротивление при реквизиции". Поверенный в Стокгольме Вайтгауз сообщал (в телеграмме от 8 августа), что озлобление украинского рабочего класса и крестьянства против немцев усиливается. Германские солдаты решаются выходить на улицу только крупными партиями, так как в противном случае вооруженные крестьяне нападают на них. "Германии не удастся обеспечить себе продовольствие, она не сможет также организовать из украинцев дивизии для борьбы на Западе". (Papers relating to the Foreign relations of the United States, 1918, Russia, v. II, p. 220, 697).)

^** (The Times, № 41783, 7.V.1918. The Ukraine Food Factor. No material relief for enemy.)

Это сообщение свидетельствует о том, что статс-секретарь США Лансинг прекрасно понимал, какое огромное значение для положения на Западном фронте имела освободительная война украинского народа и провал немецких планов на получение хлеба из Украины.

Именно в результате этого сопротивления попытка Германии прорвать кольцо экономической блокады союзников на Востоке окончилась полной неудачей. Этот факт был решающим моментом на пути к краху оккупации на Украине и сыграл значительную роль в финале первой мировой войны. При этом небезынтересно отметить, что, в то время как в 1918 г. правительства союзных стран - Англии, Франции и США, как видно из приведенных документов, прекрасно понимали значение этого факта и периодическая печать этих стран (парижская l'Information, лондонский "Times" и др.) почти ежедневно помещала подробные информации о провале немецких попыток получить хлеб на Украине, современные буржуазные историки стараются затушевать значение этого факта. Так, в книге английского автора Аллена об Украине, вышедшей в издании Кембриджского университета, в Лондоне в 1941 г., не приводится ни единой выдержки ни из многочисленных информации дипломатических представителей, ни из лондонской "Times" за 1918 г. о положении на Украине. Этот факт свидетельствует либо о том, что английский автор не использовал документов, изданных в США, и газетных материалов за 1918 г., либо о его сознательном нежелании подчеркивать значение событий на Украине в истории первой мировой войны.

После гетманского переворота Эйхгорн был жестоко атакован в главной комиссии рейхстага. Германская цензура не разрешила опубликования полного отчета дебатов в комиссии рейхстага. Заседание было объявлено секретным. Речи с нападками на гетманский переворот вовсе не были напечатаны. Судя по некоторым замечаниям "Форвертс" и по сведениям английской "Таймс", многие ораторы саркастически опровергали утверждения немецкой правой печати, что гетман пользуется широкой поддержкой народных масс, и ядовито замечали, что во время выборов в Украинское учредительное собрание Скоропадский получил всего девять голосов^*.

^* (Ibid.)

В немецкой печати официально сообщалось лишь, что 4 - 8 мая в главной комиссии рейхстага обсуждалась "восточная политика и, в особенности, положение на Украине".

Была опубликована речь вице-канцлера Пайера с подробными объяснениями по поводу событий на Украине. Пайер начал с того, что ввод германских войск на Украину, прежде всего, определялся вопросами продовольствия. "Мы были живейшим образом заинтересованы в том, чтобы в возможно большем объеме и возможно быстрее получить из Украины продовольствие... Во время переговоров Украина взяла на себя определенные обязательства в секретном протоколе, который не был опубликован, о поставке до 1 июля этого года не менее 1 млн. тонн хлеба... Опыт, однако, вскоре показал, что Рада была не в состоянии поддержать свой авторитет среди населения". Далее Пайер заявил, что гетманский переворот не находится ни в какой связи с приказом Эйхгорна о весеннем севе и арестом членов правительства Рады. "Этот переворот, по нашему мнению, представляет собой исключительно внутреннее дело Украины, которое нас не касается"^*. Введение германских военно-полевых судов Пайер объяснил "необходимостью судебного следствия". Гетманское правительство, по словам Пайера, было создано самими украинцами, и именно украинскими крестьянами, которые собрались в киевском цирке в количестве 7 тысяч человек и "избрали" Скоропадского гетманом. "Новое правительство уже заявило нашим представителям, что оно целиком и полностью становится на почву Брест-литовского мира и других заключенных с нами договоров, включая договор о поставке хлеба; далее оно заявило, что будет разрешена свободная торговля в пользу Германии и Австро-Венгрии и что одна из ее первых и важнейших задач будет заключаться в том, чтобы подписать долгосрочное экономическое соглашение с центральными державами"^**.

^* (Schuethess Europäischer Geschichtskalender. München, 1922, Bd. LIX, Teil I, S. 169.)

^** (Ibid. S. 170.)

Насколько вопиюще лживы были эти официальные заявления Пайера, рассчитанные на обман общественного мнения, видно даже из цитировавшихся выше мемуаров Людендорфа, не говоря уже о том факте, что генерал Гренер еще 24 апреля заключил договор со Скоропадским. Чтобы продемонстрировать, как диаметрально противоположны были заверения Пайера с действительным положением вещей, стоит привести несколько цитат из документов самих оккупантов. 18 апреля германский посол в Киеве Мумм направил в Берлин совершенно секретную телеграмму "только для мининдела", в которой говорилось: "Генерал Гренер... еще более энергично, чем раньше, настаивает на свержении нынешнего правительства, - немедленно после подписания договора... (от 23 апреля о поставке хлеба. - С. Д.). Поводом для смены правительства может пока послужить намеченная на 15 апреля старого стиля крестьянская демонстрация. Конечно, помещичьи круги не должны оставаться в стороне от этой демонстрации"^*. Уже эта одна цитата говорит о том, что гетманский переворот был инсценировкой, заранее подготовленной германским командованием и осуществленной по его инициативе и при активном участии германских войск.

^* (Крах германской оккупации на Украине, стр. 45-47.)

Наглядным примером, разоблачающим подлинное лицо оккупантов, является донесение Мумма министерству иностранных дел от 9 мая, в котором следующим образом изображаются взаимоотношения германских представителей на Украине с правительством Скоропадского:

"...оно (правительство Скоропадского) является только куклой (nur Puppe) в наших руках, а правительственные распоряжения обслуживают исключительно наши интересы"^*.

^* (Там же, стр. 65.)

В лице Скоропадского немцы поставили у власти представителя крупной помещичьей буржуазии, с помощью которой они рассчитывали усилить вывоз хлеба. Одним из первых мероприятий нового "правительства" было издание так называемой "грамоты гетмана" о полном восстановлении прав помещичьего землевладения. Эта "грамота" приказывала украинским крестьянам все земли и экономии с живым и мертвым инвентарем, запасами и всем имуществом немедленно вернуть - "законному хозяину или его доверенному", т. е. бывшим владельцам.

Все хозяйственные постройки, жилые дома и помещения, принадлежавшие собственникам, предписывалось немедленно предоставить в их полное распоряжение, а лица, в них поселенные, подлежали немедленному выселению. Засев и запашка земель собственников, а равно пользование их сенокосами, пастбищами и лесными угодьями должно было быть немедленно прекращено. Все земли, засеянные крестьянами сахарной свеклой, немедленно передавались в полное распоряжение свеклосахарных заводов (которые также были возвращены бывшим владельцам) либо собственникам этих земель. Гетманское правительство, состоявшее из представителей крупных помещиков и капиталистов, ревностно принялось проводить этот закон в жизнь.

27 мая совет министров, под председательством Лизогуба - крупного помещика Полтавской губернии, издал "закон о праве на урожай 1918 г. на территории Украинского государства". В основу этого закона был положен приказ Эйхгорна о весеннем севе. В законе было прямо указано, что, согласно приказу генерал-фельдмаршала Эйхгорна о весеннем севе от 6 апреля 1918 г., земля должна была быть возвращена владельцам, а если земля состояла в аренде, - арендаторам. Кроме того, должны были быть возмещены владельцам или арендаторам все расходы, которые были произведены на землях "после жатвы 1917 г.", выплачены с того же времени "государственные и земские налоги и повинности" и, кроме того, выплачено за пользование занятыми землями владельцам и арендаторам этих земель. Для разрешения "спорных вопросов" между бывшими владельцами и крестьянами, запахавшими землю, закон предусматривал организацию особых комиссий, председатели которых назначались министром земледелия из союза земельных собственников. При проведении этого закона цены на землю не были установлены, и это предоставляло помещикам право беспощадной эксплуатации крестьян.

Жестокие карательные экспедиции не только отнимали у крестьян захваченную землю, не только лишали их плодов произведенных ими посевов, но и заставляли оплачивать по самым фантастическим счетам "убытки" помещиков от разгромов. Эти экспедиции не могли не вызвать глубочайшее возмущение среди крестьян. Целый ряд сохранившихся документов - приказов земских управ, рапортов чиновников державной варты (гетманской полиции), циркуляров председателей комиссий по разбору дел об урожае 1918 г., рапортов управляющих помещичьими имениями и др. - дают яркую картину процесса восстановления помещичьего землевладения и ответных крестьянских восстаний, в которых проявилась вся ненависть украинского крестьянства к помещикам и к немецкой оккупации.

Так, Ульяновская волостная земская управа 15 июня направляет сельским управам с "экстренным" пакетом экземпляры "наказа" о восстановлении прав помещичьего землевладения и "наставления" к нему и приказывает немедленно оповестить население, чтобы во вторник, 17 июня, к 12 часам дня весь живой и мертвый инвентарь был свезен крестьянами в помещичьи имения - "иначе будет вызван для отобрания карательный отряд немецких войск"^*.

^* (Сумской Государственный исторический архив, ф. Ульяновской волостной управы, 1918, д. 1, л. 48. Опубликовано в кн.: Документы о разгроме германских оккупантов на Украине в 1918 г., стр. 102.)

Немецкие коменданты издавали приказы о введении принудительных работ украинских крестьян на помещичьих землях. Крестьяне, отказывавшиеся выходить на эти работы, подвергались либо преданию немецкому полевому суду, т. е. расстрелу, либо аресту и высылке на принудительные работы в Германию. Для проведения в жизнь приказа Эйхгорна и "грамоты гетмана" немецкое командование создало институт "агрономических офицеров". В их распоряжении имелись специальные отряды, с помощью которых они и отбирали землю у крестьян.

Выразительным документом, показывающим, как "проводилось в жизнь" восстановление помещичьего землевладения, является рапорт начальника державной варты первого участка Киевского уезда киевскому уездному старосте от 1 июля 1918 г.

В рапорте говорилось, что в уезде все владельцы и администрация возвратились в имения и вступили во владение имуществом. Имущество отобрано у крестьян и возвращено владельцам с помощью немецкого отряда. При этом начальник державной варты жаловался, что ему пришлось действовать в чрезвычайно "тяжелой обстановке... при явно враждебном и угрожающем отношении крестьян", и сообщил, что, несмотря на то, что власть помещиков была формально восстановлена, "успокоения" не наступило: в уезде все время продолжались стихийные выступления крестьян - "самовольные хищения и порубки стихийной силы, сопровождавшиеся бросанием бомб и стрельбой пачками из ружей, в которых участвовали чуть ли не целые деревни и села... Работать пришлось только с помощью германского отряда", так как "нет людей, которых можно было бы прислать на службу в варте"^*.

^* (Киевский Областной исторический архив, ф. Киевского повитового старосты, 1918, д. 108, л. 20. Опубликовано в кн.: Документы о разгроме германских оккупантов на Украине в 1918 г., стр. 107-109.)

В одном из документов о деятельности агрономических офицеров - циркуляре уманского уездного старосты всем волостным земским управам и председателям комиссий по разбору дел об урожае 1918 г. - предлагается всем лицам, нуждавшимся в вооруженной силе для исполнения решений комиссии, обращаться за содействием к агрономическим офицерам в Умань и Тальное. Расходы по содержанию отрядов в селах относились за счет "виновных", т. е. крестьян.

Каждый агрономический офицер имел свой район; так, например, в район тальновского агрономического офицера, лейтенанта фон Ридгофена, входили: Оксанинская, Бабанская, Маньковская, Ботвиновская, Хижнянская, Тальновская, Иваньковская, Краснопольская, Шаулихская, Тальянская, Машуровская и Подвысоцкая волости; в район уманского агрономического офицера, лейтенанта Графа, входили: Христиновская, Верхняч-ская, Уманская, Ладыженская, Козьминская и Посуховская волости.

Помещики в восстановлении капиталистического режима всецело опирались на немецких оккупантов, обращались с жалобами на крестьян к немецким агрономическим офицерам. Это видно из целого ряда документов. Так, управляющий Тальновским имением княгини Долгорукой, обратился к немецкому агрономическому офицеру Звенигородского участка с жалобой, что крестьяне сел Россоховатка и Новоселицы не вышли на работу по уборке хлебов, и требовал, чтобы немецкий агрономический офицер принял меры "к побуждению" крестьян указанных сел выйти на работы и приступить к уборке хлебов, а также оказать ему содействие к наряду поденных людей и рабочих из этих сел на обработку пара и разные работы, объяснив старостам, что они обязаны это делать согласно приказам уездных старост^*.

^* (Уманский Государственный исторический архив, ф. 658. Опубликовано в кн.: Документы о разгроме германских оккупантов на Украине в 1918 г., стр. 120.)

После восстановления помещичьего землевладения власть на местах осуществлялась союзом земельных собственников. При его поддержке немецкие войска усилили реквизиции хлеба у крестьян. Из губерний и уездов сообщали, что отряды, командированные в помощь хлебным бюро, помимо реквизиций для последних, производили еще самостоятельные реквизиции хлеба, сена, соломы, лошадей, волов, скота и пр. В сельских магазинах немецкие разбойники забирали бесплатно все товары, разрушали потребительские общества. Вот как описывается в одном из донесений председателя Михайловской волостной земской управы Екатеринославской губернии обычная практика вооруженного ограбления немцами украинского села при гетманщине:

Михайловская волостная земская управа - Мариупольскому уездному старосте. 
С. Сухоклонское, Екатеринославской губ., 26 июля 1918 г. 

24 сего июля (6 августа) утром в село Михайловку Михайловского волостного земства, Мариупольского уезда, прибыл из Юзовки, Бахмутского уезда, австро-германский военный отряд, на 45 фурманках, при походной кухне, в составе около 150 солдат с офицерами, вооруженный винтовками и пулеметами, и потребовал немедленной выдачи: 100 гарб соломы ячменной, 60 гарб сена, 10 подвод картошки, 60 пшеничных хлебов, 2 000 яиц, 65 пудов сала свиного, 35 штук гусей, 5 штук откормленных кабанов и 500 пудов пшеницы, 800 пудов ячменя, 100 пудов пшена, 6 фунтов чаю, 1 пуд табаку, 3 пуда капусты и 100 подвод от села для отправки наименованных грузов.

Так как предъявленные требования были явно невыполнимы ввиду того, что село Михайловка подвергалось уже неоднократной реквизиции и ввиду сильного неурожая, в настоящее время некоторые предметы совершенно отсутствуют, как, например, пшено, чай, табак, капуста, а также в силу имеющегося распоряжения австрийских военных властей, находящихся в селе Никольском, Павловской волости, Мариупольского уезда, чтобы без их ведома никакая выдача продовольственных припасов австро-германским отрядам не производилась. Об этом и было передано офицерам прибывшего отряда, которые в настойчивой форме потребовали исполнения приказа, угрожая в противном случае производством повального обыска по селу в целях обнаружения и захвата продовольствия. Видя бессильное положение беззащитного населения от нападения вооруженной силы, сельским обществом были выбраны двое уполномоченных и посланы в село Никольское к австрийскому коменданту с просьбой о защите. Около 12 часов дня, не дождавшись приезда уполномоченных, старший офицер категорически потребовал дать ему поименованные продукты, но когда ему было сообщено о посланных уполномоченных и что до возврата таковых выдачи быть не может, он немедленно распорядился приготовиться к действиям: были установлены пулеметы на колокольне новой церкви, 20 сажен вышины, и на площади; солдаты, одетые в металлические каски, вооруженные винтовками, примкнув штыки и захватив запасы патронов, отправились по селу с фурманками для производства повального обыска и отобрания продовольственных припасов с тем, чтобы до прибытия войск из села Никольского, выбрав продовольствие, они могли скрыться. Из местных жителей были отобраны 10 человек и приставлены к училищной стене площади под охраной часовых, с предупреждением, что в случае оказания кем-либо сопротивления, они будут расстреляны на месте.

Отправившиеся вооруженные солдаты производили обыски везде, на чердаках, в домах, в погребах и других сооружениях и забрали у бедняков и беженцев последние торбы с мукой, добытые ими с большими усилиями за дорогую цену, и никакие мольбы о пощаде не помогали.

О вышеизложенных действиях "дружественных нам союзников" Волостная земская управа имеет честь сообщить вам на распоряжение, прося защиты от подобного насилия.

С подлинным верно:

Председатель управы Руденко.

Секретарь (подпись)"^*.

^* (Мариупольский Государственный исторический архив, ф. 306, 1918, д. 88, л. 9. Опубликовано в кн.: Документы о разгроме германских оккупантов на Украине в 1918 г., стр. 124-125.)

Кроме продовольствия и сырья немцы реквизировали также в большом количестве лошадей в украинской деревне. Как упоминалось выше, в германской армии ощущался большой недостаток лошадей, и германское командование пыталось пополнить этот недостаток за счет Украины. Этот вид ограбления также отображен в ряде документов. Так, в Рыльском уезде Черниговской губ. германский комендант Гейсберг издал приказ, скрепленный печатью Прусского пехотного полка № 24, о том, что из каждой деревни должны быть представлены в германскую комендатуру 30 взрослых, крепких, среднего роста лошадей, которых будет осматривать германская военная комиссия. "Если же будут доставлены лошади хуже и в меньшем числе, чем указано, то таковая партия лошадей будет здесь задержана до тех пор, пока не будет выполнен вышеупомянутый приказ"^*.

^* (Истпарт ЦК КП(б)У, Киев, Архив Державной Варты, д. 33, Осведомит, по Черниговской губ., 1918. Опубликовано в кн.: Документы о разгроме германских оккупантов на Украине в 1918 г., стр. 135.)

Подобные документы сохранились в огромном количестве. Все они говорят об одном - о беспощадном ограблении, зверствах немцев и установлении ими колониального режима на Украине.

Но украинский трудовой народ боролся со своими врагами. Чем больше свирепствовали карательные экспедиции, чем больше ухищрений придумывали немецкие заготовительные бюро и "централи", тем глубже закапывали крестьяне хлеб в землю.

Подводы, отправлявшиеся в села и деревни за хлебом, все чаще и чаще возвращались пустыми, хотя хлеб на Украине был.

В Харьковской губернии на июнь 1918 г. запасы хлеба определялись приблизительно в 3 млн. пудов, но немцы, несмотря на беспощадные реквизиции, не получили и одной пятой части этого количества^*.

^* (Журнал "Продовольственное Дело", Москва, № 23. 14.VII.1918.)

В Полтавской губернии - одной из самых хлебородных - оккупанты создали специальное "управление" во главе с уполномоченным Бресслером. В его распоряжении находились крупные реквизиционные отряды, имелось здесь и представительство гетманского "Державного хлебного бюро", которому было приказано помогать в изъятии хлеба для немцев. Но усилия всех этих организаций были безуспешными. В губернии был хлеб, были и овощи, и жиры, и все другие продукты в изобилии - но не для немцев.

Настроение трудящихся Украины было определенное: немцам хлеба не давать. Крестьяне заявляли: "Мы не звали немцев и им хлеба не дадим" - и не давали.

Несмотря на все реквизиции и вооруженные репрессии, несмотря на восстановление помещичьего землевладения, продовольственная политика германских интервентов систематически терпела крах - украинский народ им хлеба не дал.

Немецкие империалисты обманулись в своих расчетах на Украину. Генералы Вильгельма II призвали к власти украинских помещиков и капиталистов, которые обязались оказать им содействие в вывозе хлеба и других продуктов. Воцарились порядки, каких не было и во время царского самодержавия. Чужеземные насильники вывозили последнее добро разоренного трехлетней войной народа, грабили беззащитное население. Произвол, насилие, аресты и расстрелы без суда и следствия стали обычными явлениями в городах и деревнях.

"Трудно передать, страшно рассказывать о том, что творится в нашем краю: все завоевания революции уничтожены, расстрелы, истязания, аресты тысяч и тысяч рабочих и крестьян, уничтожение артиллерией целых сел и деревень, отобрание земли в пользу помещиков, грабеж хлеба и всего самого необходимого Германией, закрытие фабрик и заводов, разгон профессиональных союзов, удлинение рабочего дня до 12-ти часов и более, при уменьшении заработной платы, уничтожение коллективных договоров и прочли проч. - таков далеко неполный перечень того, что творится на Украине обнаглевшей буржуазией и помещиками, опирающимися на штыки немецких и австрийских оккупационно-жандармских войск",^*- так характеризовался режим немцев в одном из воззваний I съезда Коммунистической партии большевиков Украины.

^* (Протоколы I съезда КП(б)У, М., стр. 84.)

Но народные массы не примирились с этими порядками.

Вооруженные выступления, охватившие обширные районы Украины с самого начала оккупации, после гетманского переворота перешли в стадию открытых выступлений рабоче-крестьянских масс против германского империализма и гетманщины.

9 мая и. о. гетманского военного министра атаман Сливинский сообщил начальнику штаба оккупационных войск Гренеру, что в Купянском уезде Харьковской губернии "вспыхнул бунт", разгромлено до 20 экономии. Атаман Сливинский от имени председателя совета министров униженно просил Гренера "не отказать сделать распоряжение германским войскам о прекращении вышеупомянутого бунта в Купянском уезде". 14 мая поступил ряд сообщений о крестьянских восстаниях в Киевской губернии: в селе Галице произошло несколько столкновений между крестьянами и немецкими войсками, причем было убито двое и ранено 12 немцев. В Дубенском уезде крестьяне разгромили имение помещика Ружицкого.

Во многих селах было вынесено постановление о том, чтобы "поубивать всех тех, кто ездил в Киев избирать гетмана". Об этом доносили в специальном письме украинские помещики "ясновельможному пану гетману" 17 мая 1918 г.; "уже поднимается восстание против власти гетмана, - сообщалось в этом письме, - начинают убивать землевладельцев, и жен, и детей, жечь дома, забирать их хлеб. Сейчас уже четвертый день идет бой между повстанцами, с одной стороны, и гайдамаками, с другой стороны, в околицах сел: Буромка, Денисовка, Крестителево Лубенского и Золотоношского уездов. Повстанцы принуждают и хозяев-хлебопашцев вступать в ихние войска. Агитация против властей гетмана имеет большой успех"^*.

^* (Письмо "украинских демократов-хлеборобов ясновельможному господину гетману". 17 мая 1918 г. Центральный Государственный исторический архив УССР. Харьков, ф. Мин- ва внутренних дел, д. 75, л. 6. Опубликовано в кн.: Документы о разгроме германских оккупантов на Украине в 1918 г., стр. 142-143.)

Германское посольство в Киеве получало донесения одно тревожнее другого о напряженном положении в стране, о том, что в деревне положение по-прежнему "очень серьезное и будет становиться все серьезнее... Крестьяне ведут партизанскую войну, оружие у них закопано по лесам". 21 мая агент Кордт доносил германскому посольству, что в Полтавской губернии крестьянами был убит помещик Гриневич, в Черниговской губернии крестьяне тоже убили своего помещика с детьми. Крестьяне говорили: "Жаль, что мы не ухлопали всех буржуев до прихода немцев"^*.

^* (Крах германской оккупации на Украине, стр. 167.)

От многих помещиков к немецкому командованию поступали жалобы, что солдаты оккупационной армии, в особенности солдаты украинской национальности, входившие в состав австро-венгерской армии, подстрекали население не выполнять приказы командования и его гетманских агентов о сдаче оружия, возделывании полей, сохранении посевов и т. д. В связи с этим советник австро-венгерского посольства в Киеве Принциг в телеграмме мининделу от 20 мая высказывал опасение, что "в районах Украины, занятых нашими войсками, доставка продовольствия и подготовка к посеву озимых будет сорвана"^*.

^* (Крах германской оккупации на Украине, стр. 167.)

Борьба трудящихся масс на Украине против немецких оккупантов приняла форму длительной партизанской войны. Лучшие силы партии были направлены на эту работу.

В деревнях и селах создавались партизанские штабы и ревкомы. По районам было роздано оружие. Партийные органы с начала оккупации ушли в подполье и работы своей не прекращали. Так, киевская организация большевиков уже через две недели после начала оккупации начала активную деятельность и главное внимание уделяла повстанческой работе.

Условия подпольной работы были очень трудные, так как в Киеве, как столице Украины, репрессии оккупантов были сильнее, чем где бы то ни было. В 20-х числах мая в Киеве было созвано совещание партийных работников Украины, на котором были представлены наиболее крупные организации Одессы, Екатеринослава, Харькова, Чернигова и др. На совещании был избран "Временный центр", который восстановил партийные ячейки в уездах и на селе и организовал связь с повстанческими отрядами. Несмотря на тяжелые условия подполья, киевский партийный центр проводил большую организационную и агитационно-пропагандистскую работу: печаталась пропагандистская литература, был выпущен ряд воззваний, разъяснявших агрессивные цели германских империалистов.

Приближалось время уборки урожая. Все мероприятия оккупантов, вся их "аграрная политика", начиная с приказа Эйхгорна о весеннем севе и кончая грамотой гетмана, были направлены к тому, чтобы забрать в свои руки урожай, взращенный на полях Украины трудами ее народа. Но народ это прекрасно понимал и заранее готовился дать достойный ответ чужеземным грабителям. В июне партизанское движение уже неудержимо развертывалось на всем протяжении украинской территории. В начале июня в центре страны - в Киевской губернии произошли знаменитые Звенигородское и Таращанское восстания, вошедшие в историю освободительной войны Украины 1918 г., как одна из наиболее ярких ее страниц.

Восстание в Звенигородском уезде началось 3 июля в селе Лисянки, где крестьяне оказали вооруженное сопротивление гетманскому карательному отряду и немецким войскам, пытавшимся обезоружить их. К крестьянам села Лисянки присоединилось население близлежащих сел (Тарасовки, Водяники, Стецовки, Кириловки, Гусакова, Казацкого, Ольховца, Поповки и др.). Главный штаб повстанцев находился в Лисянках. Причиной восстания, как доносил в своем рапорте начальник особого отдела штаба гетмана, являлось "неудовольствие крестьян появлением на территории Украины немецких войск, а главным образом недоверие к гетману Украины, при котором, по мнению крестьян, невозможна в желательных им размерах земельная реформа"^*. Партизаны захватили станцию Россоховатка, разобрали пути, поставили свои патрули, предупредив тем самым возможность быстрой переброски германских подкреплений в Звенигородский уезд. 6 июня в 10 часов вечера в Уманском железнодорожном управлении была получена от начальника ст. Россоховатка следующая телеграмма: "Станция дезорганизована вооруженной толпой местных крестьян. Пути разобраны в обе стороны... Находимся в безвыходном положении"^**. 7 июня восстание охватило уже находящееся в 4 верстах от Звенигородки село Озерное и предместье города Пески. 8 июня партизаны начали осаду города Звенигородки. Замечателен тот факт, что 400 солдат из батальона немецких войск, прибывшего для подавления восстания, 9 июня на своем митинге постановили сопротивления восставшим не оказывать, а имеющееся у них оружие передать партизанам, что и было выполнено. По окончании митинга немецкие солдаты объявили своим офицерам о принятом решении и предложили им оказывать сопротивление "самостоятельно, если они этого желают". Офицеры вынуждены были подчиниться решению солдат, и выговорили себе лишь неприкосновенность. Захватив город, повстанцы арестовали карательный отряд гетмана, в количестве 80 человек, и предателей - уездного старосту Машира, его помощника Солтыка и др., которые были расстреляны по приговору народного суда, как изменники родины. Германское командование всеми средствами старалось скрыть эти события, сохранить их в. строгой тайне. Но сведения о жестокой борьбе, которую немцам приходилось выдерживать на Украине, проникли не только в Германию, но и облетели всю Европу.

^* (Центральный Государственный исторический архив УССР. Харьков, ф. Мин- ва внутренних дел, 1918, д. 72, л. 477-478. Опубликовано в кн.: Документы о разгроме германских оккупантов на Украине в 1918 г., стр. 149.)

^** (Газета "Уманское Слово", № 117, 8.VII.1918.)

Англичане, которые, как уже отмечалось выше, ревниво следили за всем происходящим на Украине, 5 июня поместили в газете "Дейли Ньюс" следующее сообщение: "На Украине восстание с каждым днем расширяется. Немцы, поджигая целые села в целях подавления восстания, только возбуждают против себя еще большую ярость". Это сообщение вызвало сильный переполох в Берлине. Германский министр иностранных дел срочно передал полный текст его по телеграфу послу в Киеве, с требованием дать немедленные разъяснения. Мумм ответил 8 июня "успокоительной" телеграммой, предназначенной для печати, в которой сообщал, что серьезные беспорядки происходили "только" в районе Звенигородки, а в остальных частях страны якобы "наступило некоторое успокоение", что "о поджоге сел не может быть и речи". Фактически же события первых дней июня вызвали настоящую панику в лагере оккупантов, что видно из шифрованной телеграммы того же Мумма от 10 июня, адресованной уже "только для министерства иностранных дел", в которой сообщалось, что "события в Звенигородке серьезнее, чем официально сообщалось", что крестьяне оттеснили германские воинские части и в связи с этими событиями фельдмаршал Эйхгорн вынужден был отказаться от поездки в Одессу и "отложить путешествие в Крым"^*.

^* (Крах германской оккупации на Украине, стр. 168-169.)

Паническое настроение оккупантов получило еще более яркое отражение в информациях австро-венгерского посла Форгача. В дни Звенигородского восстания Форгач почти ежедневно информировал Вену о создавшемся положении на Украине и не без злорадства сообщал о крупных неудачах, постигших германские войска в борьбе с повстанцами. Так, 11 июня Форгач "совершенно секретно" телеграфировал в Вену, что брожение в стране усиливается, бои немцев в Звенигородском уезде носят серьезный характер, связаны с огромными потерями, и что кроме Звенигородки, на Восточном фронте и под Таганрогом на немцев также были произведены нападения со стороны партизан. 14 июня в такой же строго секретной телеграмме Форгач сообщал, что германские войска, наступающие на Звенигородку, всех вооруженных крестьян убивают, а села "сжигают для устрашения, чтобы предупредить повальное бегство крестьян в леса и партизанскую войну"^*. Одновременно в телеграммах Форгача сообщалось, что и в районах, занятых австро-венгерскими войсками, "непрерывно происходят волнения, связанные с боями". Особенно активны были волнения в районе Елисаветграда; отправленных туда австро-венгерским командованием войск оказалось недостаточно, пришлось перебросить дополнительные части и начать "концентрическое наступление" на другой очаг восстания у Елисаветграда, в северной части Херсонской губернии. На многих линиях железных дорог партизаны взорвали мосты и нарушили движение; много немецких офицеров было убито в железнодорожных вагонах, в связи с чем германская комендатура в Киеве произвела многочисленные аресты. Все эти явления, по словам Форгача, немецкое военное командование сохраняло в строгой тайне, но все же в Киев проникли "преувеличенные слухи", и там опять царит "необоснованно паническое настроение"^**.

^* (Центральный Государственный исторический архив УССР. Харьков, ф. Мин- ва иностр. дел, отд. документы.)

^** (Там же. Опубликовано в кн.: Документы о разгроме германских оккупантов на Украине в 1918 г., стр. 144-145.)

Одновременно с восстанием в Звенигородском уезде начались крупные восстания крестьян в соседнем Таращанском уезде. Главное ядро повстанцев достигало 2 тысяч хорошо организованных и вооруженных людей. Примерно к 10 июня три четверти территории Таращанского уезда было в руках партизан. Несмотря на все усилия, немцам не удалось окружить таращанских партизан, и они свободно общались и получали помощь из Уманского, Звенигородского, Липовецкого и Каневского уездов Киевской губернии. Германские войска вынуждены были перейти от наступления к обороне. 12 июня партизаны начали наступление на Таращу, к ним присоединилось население города. В Тараще произошли жестокие уличные бои; немцев обстреливали из всевозможных засад: из кустов в садах, из-за заборов, подворотен и домов. Немцы бежали из города.

Таким образом, положение оккупантов становилось все более угрожающим. Наступало время уборки урожая, и развитие партизанского движения грозило оккупантам потерей урожая в богатейшей части Киевской губернии. Германское командование перебросило в эти районы крупные воинские силы с тяжелой артиллерией. Звенигородка и Тараща вновь были захвачены оккупантами (первая 13-го, вторая - 18 июня). Но борьба отнюдь не прекратилась. После взятия немцами уездных центров партизаны оружия не сложили. Звенигородцы и таращанцы объединились и с новыми силами начали атаковать врага. 25 июня партизаны начали новое наступление на Звенигородку. В тот же день киевский губернский староста секретно и "весьма спешно" доносил товарищу министра внутренних дел Вороновичу о положении в Звенигородском уезде: повстанцами были заняты села Ольховец, Озирна, Поповка, Ржиановка, Водяники, Смольчинцы. Из Лисянки и Мокрой Калигорки на помощь двигались повстанцы с пулеметами, среди них было много партизан из Херсонской губернии^*.

^* (Документы по истории Гражданской войны в СССР, т. I. М., 1940, стр. 324.)

По донесению уманского старосты киевскому губернскому старосте от 3 июля, в сельских местностях Уманского уезда, пограничных с Балтским уездом Подольской губернии, наблюдалось сильное брожение среди крестьян против немецких войск и гетмана Скоропадского. 21 июля черниговский губернский староста телеграфировал министру внутренних дел, что настроение населения в Козелецком, Гомельском, Путивльском уездах "приподнятое", а в Конотопском - враждебное отношение к властям. В Конотопском уезде была обезоружена боевая дружина и арестовано 10 человек "зачинщиков"^*. 30 июля волынский губернский староста Андро телеграфировал в Житомир о волнениях, происходивших на границе Подольской губернии, в южной части Староконстантиновского и Кременецкого уездов^**. 1 августа военный министр гетмана получил телеграмму черниговского губернского старосты: "Началась массовая резня хлеборобов, положение трагическое, город накануне общего восстания. Просим помощи"^***.

^* (Центральный Государственный исторический архив УССР. Харьков, ф. Мин- ва внутренних дел, д. 103, л. 134. Опубликовано в кн.: Документы о разгроме германских оккупантов на Украине в 1918 г., стр. 152, 170.)

^** (Там же, ф. ген. Рауха, д. 41, л. 20.)

^*** (Там же, ф. Мин- ва внутренних дел, д. 78, л. 88.)

Все приведенные сообщения являются яркими документальными доказательствами того факта, что в течение лета 1918 г. главные хлебородные районы Украины - вся Полтавская, Черниговская и Харьковская, большая часть Киевской и Екатеринославской губерний - были охвачены восстаниями против германских интервентов. Население Украины требовало восстановления законной Советской власти. Партизаны уничтожали представителей гетманской власти, уничтожали помещиков и капиталистов, уничтожали немецкие войска.

Германские оккупанты вынуждены были непрерывно вести тяжелые бои, которые были связаны для них со значительными потерями.

Восстания в июне и июле превратили Украину в западню для германских оккупантов, где каждый шаг грозил им гибелью, каждый день ставил лицом к лицу с упорно отстаивавшим свою родину, ненавидящим иноземных захватчиков украинским народом.

15-20 июля 1918 г. в Москве состоялся I съезд Коммунистической партии Украины. Съезд подвел итоги работы, проведенной партийной организацией в суровых условиях подполья, в оккупированной немцами Украине. Несмотря на все трудности и репрессии, большевики провели большую работу, в результате которой была создана целая сеть военно-революционных комитетов и штабов, связанных с парторганизациями.

Партийные работники, загнанные германо-гайдамацким нашествием в подполье, сумели своей упорной работой мобилизовать широкие народные массы для генерального штурма.

Важнейшим решением I съезда КП(б)У было решение об организации в России "Заграничного Бюро КПУ" для руководства и объединения всей партийной работы на Украине. На съезде были образованы три временных областных организационных бюро: Донецкое, Киевское и Одесское, которые должны были взять на себя работу по созыву областных конференций и наладить связь партийных организаций своих областей. Основной задачей областных партийных бюро было создание областных военно-революционных комитетов, под руководством которых должна была вестись работа губернских и уездных военно-революционных комитетов. Организационные бюро приняли ряд важных решений относительно техники подпольной работы, транспорта литературы и финансирования партийных органов на местах. В задачи оргбюро входила также широкая информация трудящихся Украины о состоявшемся I съезде КП(б)У и его решениях.

Так, в условиях жесточайшего режима буржуазно-помещичьей диктатуры, коммунистические организации, под непосредственным руководством Центрального Комитета партии большевиков, поднимали украинский народ на освободительную борьбу.

Приведенные материалы свидетельствуют о том, что уже к июлю 1918 г., т. е. задолго до разгрома Германии на Западном фронте, выявилось, что продовольственная политика германских империалистов на Украине, так же как и оккупация в целом, была обречена на полный крах.

Несмотря на беспощадное ограбление и зверский террор, украинский народ хлеба немцам не дал. Поставки из Украины и в отдаленной степени не приближались к тому количеству, которое Германия намеревалась вывезти. Хлебный дефицит за счет Украины покрыть оказалось невозможным; "вместо 60 миллионов пудов хлеба, немцы привезли с Украины всего только 9 миллионов пудов". Так охарактеризовал В. И. Ленин итоги продовольственной политики немцев на Украине за весь период оккупации^*.

^* (В. И. Ленин. Соч., т. XXIV, стр. 47.)

Основной причиной краха продовольственной политики германских империалистов, как и всей их авантюры на Украине, была отечественная война украинского народа, победу которой предсказал товарищ Сталин еще в марте 1918 г. Освободительная борьба заставила Германию держать на Украине большую армию за счет ослабления Западного фронта и в то же время сорвала план прорыва голодной блокады союзников. Этот факт, несомненно, был одним из звеньев в той цепи событий, которая завершилась поражением Германии в первой мировой войне^*.

^* (Настоящая статья является главой Диссертации "Крах экономической политики германских империалистов на Украине в 1918 году".)