История СССР

Из истории разгрома Корниловщины (Н. Я. Иванов)

В конце августа 1917 года генерал Корнилов и стоявшие за его спиной руководящие круги русской и международной контрреволюции приступили к реализации давно подготовлявшегося ими заговора против назревавшей в России социалистической революции.

Корниловский заговор имел своей целью установление в стране террористического режима военной диктатуры, расправу с большевиками, разгром Советов и различных массовых организаций (фабзавкомов и профсоюзов, солдатских и крестьянских комитетов), восстановление монархии. "Заговор Корнилова" есть заговор империалистической буржуазии против революционных классов России, против пролетариата и крестьянства", - писал И. В. Сталин^*. По определению В. И. Ленина, Корнилов - "русский тип буржуазного Кавеньяка"^**.

^* (И. Сталин. Соч., т. III, стр. 349.)

^**(В. И. Ленин. Соч., т. XXII, стр. 458.)

Корниловский заговор готовился постепенно, исподволь. Он был подготовлен всей контрреволюционной политикой буржуазии с марта по август 1917 г. Его руководящим идейно-политическим центром была партия кадетов - эта, по выражению В. И. Ленина, "главная корниловская партия"^*. Важнейшим условием оформления заговора была "луиблановщина" меньшевиков и эсеров, т. е. их обман масс посредством революционных фраз и бесконечных обещаний, их сговор с буржуазией, добровольная передача ей всей полноты власти.

^*(В. И. Ленин. Соч., т. XXI, стр. 202.)

Крупнейшую роль в подготовке заговора сыграли англо-французские и американские империалисты. С их стороны это было первым шагом в развертывании антисоветских заговоров, не прекращающихся вплоть до наших дней. К середине августа 1917 г. Корнилов получил в антантовских кругах широкую популярность. Американский империализм стремился обеспечить торжество Корнилова с помощью своих миллиардов, соглашаясь на предоставление России новых займов и кредитов только при условии установления в стране "сильной власти", т. е. военной диктатуры. Английский империализм оказал корниловскому заговору прямую военную помощь. Известно, что в арьергарде корниловских войск, наступавших на Петроград, двигался находившийся на русском фронте английский бронедивизион. Кроме того, империалисты готовились с помощью обмана и насилия бросить на подавление русской революции чехословацкий и польский корпусы, формировавшиеся на территории России, на их средства.

Корниловские заговорщики действовали по прямому сговору с контрреволюционным правительством "социалиста" Керенского. Однако оформившийся было сговор Керенского и Корнилова о совместном удушении революции, как известно, в последний момент неожиданно расстроился. Причины этого заключались в том, что переход к военной диктатуре казался эсеро-меньшевистским руководителям возможным лишь через ряд промежуточных мер насилия, широко прикрываемых различными формами "демократического" обмана масс.

В этой связи с большой остротой встал вопрос о политическом руководителе подготовкой и осуществлением заговора. Керенский, идя на сговор с Корниловым, надеялся, что руководящая роль будет сохранена за ним и что он, а не Корнилов, возглавит правительство военной диктатуры. Требование Корнилова об отставке всех министров Временного правительства, не исключая и министра-председателя, и о предоставлении верховному главнокомандующему неограниченных полномочий на сформирование нового правительства привело Керенского к убеждению, что для спасения заговора и для него лично лучшим исходом было объявить Корнилова мятежником против Временного правительства, создать видимость борьбы против него и тем самым попытаться упрочить свой падающий авторитет. Затем Керенский рассчитывал спровоцировать петроградский пролетариат на стихийное неорганизованное выступление с целью под крики о "спасении революции" учинить над рабочими кровавую расправу силами юнкеров и корниловских же войск. Далее последовала бы постепенная реализация корниловской же программы удушения революции во всем ее объеме.

"Керенский был и остается самым опасным корниловцем", - писал В. И. Ленин^*.

^*(В. И. Ленин. Соч., т. XXI, стр. 292.)

Но в то время, когда Керенский и Корнилов повели между собой бумажную войну, а лидер партии кадетов Милюков, генерал Алексеев, английский посол Бьюкенен и другие корниловцы тщетно пытались примирить их, в события властно вмешался истинный хозяин положения- народные массы России - рабочие, солдаты, матросы и крестьяне, организованные и руководимые большевистской партией.

В современной международной обстановке, когда империалистическая реакция, напуганная и озлобленная великими успехами социализма и демократии, проявляет особую склонность к военно-террористическим методам подавления стремлений народа, замечательный опыт большевистской партии по организации разгрома корниловской контрреволюции в 1917 г. приобретает особенно большое поучительное значение. Этот опыт учит умелому и своевременному раскрытию тайных планов врагов революции. Он обязывает к последовательному и беспощадному разоблачению предателей революции типа меньшевиков и эсеров, являющихся верной опорой империалистической буржуазии, подготавливающих ее насилие над народом. Этот опыт показывает, что только подлинно революционная боевая партия пролетариата - партия большевиков, опирающаяся на массовые организации, пользующаяся поддержкой широких народных масс, - способна с успехом отразить любой натиск сил контрреволюции и привести массы к полной победе над буржуазией.

I

Большевики задолго до выступления Корнилова предвидели опасность организации буржуазией заговора против революции и повели энергичную подготовку масс в целях защиты революции. "Сила марксистско-ленинской теории состоит в том, - учит товарищ Сталин, - что она дает партии возможность ориентироваться в обстановке, понять внутреннюю связь окружающих событий, предвидеть ход событий и распознать не только то, как и куда развиваются события в настоящем, но и то, как и куда они должны развиваться в будущем"^*.

^*(История ВКП(б). Краткий курс, стр. 339.)

Уже при первых известиях о Февральской революции В. И. Ленин в своих "Письмах из далека" и в других выступлениях этого периода предостерегал об опасности, грозящей пролетариату со стороны мобилизующихся сил буржуазно-помещичьей контрреволюции. Буржуазия, разъяснял Ленин, изо всех сил ведет подготовку к установлению своей диктатуры.

Прямое указание на опасность появления в обстановке революционной России русского буржуазного Кавеньяка было сделано партией на Всероссийской апрельской конференции РСДРП (б) в резолюции по докладу Ленина "Об отношении к Временному правительству". В резолюции говорилось: "...партия пролетариата обязана со всей энергией сказать народу, что необходима организация и вооружение пролетариата, теснейший союз его с революционной армией, разрыв с политикой доверия Временному правительству для предотвращения серьезно грозящей опасности таких массовых расстрелов пролетариата, как в июньские дни в Париже в 1848 г."^*

^*(ВКП(б) в резолюциях и решениях. Ч. 1, Политиздат, 1940, стр. 229.)

В заметке "Ищут Наполеона", опубликованной в "Правде" 10 мая 1917 г., В. И. Ленин с гениальной проницательностью разгадал начавшиеся в это время поиски буржуазией кандидата в военные диктаторы. В настоящее время известно, что в мае 1917 г. кадетские круги действительно склоняли генерала Алексеева, а затем - Брусилова возглавить расправу с революцией. Немного позднее буржуазия намечала к этой роли Керенского, Колчака, пока, наконец, не остановила своего выбора на генерале Корнилове.

В статье "Из какого классового источника приходят и "придут" Кавеньяки", опубликованной 16 июня 1917 г. в "Правде", В. И. Ленин дал один из замечательнейших примеров марксистского предвидения событий. Отмечая принципиальное сходство расстановки классовых сил после Февральской революции в России и в ходе революции 1848 г. во Франции, Ленин пришел к выводу о наличии в России "объективной исторической почвы", на которой появился "французский кадет, генерал Кавеньяк". Эта историческая почва заключалась в наличии "луиблановщины" меньшевиков и эсеров. "Было бы болото, а черти найдутся, - писал Ленин. - Была бы шаткая, колеблющаяся, боящаяся развития революции мелкая буржуазия, - появление Кавеньяков обеспечено... именно слабость, шаткость, доверчивость к буржуазии со стороны Луи Бланов родили Кавеньяка, дали ему успех"^*.

^*(В. И. Ленин. Соч., т. XX, стр. 538.)

Свою замечательную статью Ленин закончил боевым мобилизующим выводом: "Исключительно от стойкости и бдительности, от силы революционных рабочих России зависит, победа или поражение ждет русских Кавеньяков..."^*

^* (Там же.)

Огромное значение в мобилизации масс на борьбу с контрреволюцией, в разоблачении каждого ее нового шага имели боевые статьи И. В. Сталина, опубликованные в большевистской печати в 1917 г. Вместе с Лениным товарищ Сталин шаг за шагом разоблачал кадетов, как главную опору контрреволюции, раскрывал перед массами контрреволюционный характер Временного правительства, срывал маску с предателей революции - меньшевиков и эсеров.

После событий 3-5 июля в Петрограде Ленин, как известно, вынужден был скрываться в подполье. Основная тяжесть руководства ЦК партии большевиков и его печатным органом "Правда" легла на плечи товарища Сталина. Товарищ Сталин уверенно вел партию и народ к победе социалистической революции по пути, указанному Лениным. "Свержение диктатуры империалистической буржуазии, - говорил товарищ Сталин на VI съезде партии, - вот что должно быть теперь очередным лозунгом партии. Мирный период революции кончился. Наступил период схваток и взрывов"^*.

^*(И. Сталин. Соч., т. III, стр. 177.)

В середине августа 1917 г. Временное правительство, в целях создания видимости "всенародного" одобрения его контрреволюционной политики, созвало в Москве Государственное совещание. В нескольких замечательных статьях об этом совещании товарищ Сталин с неумолимой логикой сорвал с него маску, выставив его действительную сущность, как центра подготовки заговора против революции. "Коронация контрреволюции - вот результат Московского совещания", - писал товарищ Сталин^*.

^*(Там же,стр.216.)

В связи с угрозой сдачи немцам Риги, высказанной генералом Корниловым на Московском совещании, товарищ Сталин опубликовал три статьи о причинах поражения русских войск на Юго-западном фронте в начале июля 1917 г. На основании неопровержимых фактов он показал провокационную роль в этом поражении контрреволюционного генералитета и всей буржуазии. Когда Корнилов осуществил свою угрозу и 21 августа, в целях создания благоприятной морально-политической обстановки для введения военной диктатуры в стране, сдал немцам Ригу, товарищ Сталин опубликовал свою замечательную статью "Полоса провокаций". Напоминая в ней о предательстве контрреволюционных генералов под Тарнополем и Черновицами, когда "измена была разыграна, как по нотам, по заранее обдуманному, рассчитанному плану", товарищ Сталин писал: "Теперь дошла очередь до Риги", контрреволюционные генералы и буржуазия "исполняют какой-то план". "Не ясно ли, - указывал товарищ Сталин, - что этот план, как два капли воды, похож на другой план, разыгранный у Тарнополя и Черновиц?"^*

^* (Там же, стр. 242, 243.)

Разоблачение чудовищного предательства корниловцев под Ригой имело первостепенное значение в подготовке всенародного отпора их наглому выступлению против революции.

Большевистская партия проявляла острую бдительность к связям корниловских заговорщиков с международным империализмом. Ярким примером этой бдительности были статьи товарища Сталина "Американские миллиарды" и "Союз желтых", опубликованные 19 и 25 августа 1917 г.

Благодаря большевистской партии и ее вождям Ленину и Сталину корниловщина не застала массы врасплох.

Когда корниловский заговор выплыл наружу, товарищ Сталин выступил в центральном органе партии. "Рабочий"^* с рядом своих коротких боевых статей, в которых с предельной ясностью вскрыл смысл генеральской авантюры, как логического завершения всех предшествовавших происков контрреволюции, и четко определил задачи партии, рабочих и солдат в борьбе с заговором. В первой из этих статей - "Мы требуем" - он с замечательной проницательностью и точностью определил действительный характер столкновения Керенского и Корнилова. "В происходящей теперь борьбе между коалиционным правительством и партией Корнилова выступают не революция и контрреволюция, - писал он, - а два различных метода контрреволюционной политики, причем партия Корнилова, злейший враг революции, не останавливается перед тем, чтобы, сдав Ригу, открыть поход против Петрограда для того, чтобы подготовить условия для восстановления старого режима"^**.

^* (Под таким названием выходила в это время большевистская "Правда".)

^**(И. Сталин. Соч., т. III, стр. 258.)

В статье "Заговор продолжается", опубликованной в этот же день в экстренном выпуске "Рабочего", товарищ Сталин выступил с дальнейшим разоблачением вдохновителей и организаторов заговора - кадетов и "общественных деятелей", выставляя при этом жалкую роль меньшевиков и эсеров, вчера еще лобызавшихся с этими "живыми силами" страны. Товарищ Сталин разгадывал тайное намерение корниловцев открыть фронт, сдать врагу Петроград, вступить с ним в соглашение, "думая идеей сепаратного мира увлечь за собой измученных войной солдат и потом двинуть их против революции"^*.

^* (Там же, стр. 264.)

Большая заслуга товарища Сталина состояла в быстром и четком определении тактической линии партии в борьбе с корниловским заговором. Новое в тактике партии в этот момент состояло в том, что большевики, мобилизуя массы на борьбу с Корниловым как главной непосредственной опасностью для революции, вместе с тем ни на минуту не ослабляли борьбу с Керенским, лишь видоизменив форму борьбы против него, т. е., требуя от Керенского, прежде всего, развития активной, истинно революционной войны против заговора, тем самым, раскрывая перед массами его слабость и шатания, его тайную приверженность к корниловщине.

В. И. Ленин, как только до его финляндского подполья дошли вести о заговоре, немедленно отозвался директивным письмом в ЦК партии, написанным 30 августа в Гельсингфорсе. Это письмо подробно освещало тактику партии в борьбе с заговором. В постскриптуме к этому письму Ленин указал, что, прочитав после его написания шесть номеров "Рабочего", он убедился в полном совпадении его точки зрения на тактику партии в борьбе с заговором с тем, что уже было выражено на страницах ЦК партии. "Приветствую ото всей души превосходные передовицы",^* - писал Ленин. Автором этих передовиц был товарищ Сталин.

^*(В. И. Ленин. Соч., т. XXI, стр. 120.)

В своем письме в ЦК Ленин, рассматривая восстание Корнилова, как "прямо-таки невероятно крутой поворот событий", выдвинул задачу пересмотра и изменения тактики партии, предупреждая при этом, что, "как со всяким пересмотром, надо быть архи-осторожным, чтобы не впасть в беспринципность"^*.

^*(Там же, стр. 116.)

Беспринципность, указывал Ленин, грозит тем, кто в борьбе с заговором даст увлечь себя потоку событий и будет скатываться до поддержки Временного правительства.

Изменение тактики большевистской партии в связи с восстанием Корнилова, разъяснял Ленин, состоит в видоизменении формы борьбы с Керенским. "Ни на йоту не ослабляя вражды к нему, не беря назад ни слова, сказанного против него, не отказываясь от задачи свержения Керенского, мы говорим: надо учесть момент, сейчас свергать Керенского мы не станем, мы иначе теперь подойдем к задаче борьбы с ним, именно: разъяснять народу (борющемуся против Корнилова) слабость и шатания Керенского. Это делалось и раньше. Но теперь это стало главным: в этом видоизменение"^*.

^* (В. И. Ленин. Соч., т. XXI, стр. 119.)

Далее Ленин пояснял, что видоизменение тактики состоит также в том, что "теперь главным стало: усиление агитации за своего рода "частичные требования" к Керенскому: арестуй Милюкова, вооружи питерских рабочих..." и т. д. Ленин подчеркивал вместе с тем, что эти требования должны быть обращены "не столько к Керенскому... (ибо он их все равно не исполнит. - Н. И.), сколько к рабочим, солдатам и к крестьянам, увлеченным ходом борьбы против Корнилова"^*.

^* (Там же.)

Ленин указывал далее, что теперь, в связи с восстанием Корнилова, большевики "чрезвычайно приблизились" к завоеванию власти пролетариатом, но приблизились к нему "не прямо, а со стороны". Решение этой задачи будет достигнуто тем скорее, чем полнее и энергичнее партия использует новые тактические приемы борьбы с Керенским. И тут же снова Ленин настойчиво призывал партию: "И агитировать надо сию минуту не столько прямо против Керенского, сколько косвенно против него же, но косвенно, именно: требуя активной и активнейшей истинно революционной войны с Корниловым. Развитие этой войны одно только может нас привести к власти..."^*

^* (Там же.)

Теоретическую разъяснительную работу партия большевиков всегда соединяла с практической работой по организации мacc. Так было и в дни борьбы с корниловской авантюрой. Определив свою тактическую линию, партия большевиков немедленно развернула кипучую деятельность по мобилизации масс на разгром заговора.

Товарищ Сталин поднял на ноги всю петроградскую организацию большевиков. В 7 часов вечера 27 августа, т. е. сразу после объявления Керенского о выступлении Корнилова, было созвано экстренное заседание Петроградского Комитета РСДРП (б-ков), на котором был заслушан доклад представителя ЦК партии о текущем моменте. На этом заседании был намечен план немедленных действий. Он предусматривал установление непрерывной связи Петроградского Комитета партии с Междурайонным совещанием районных Советов столицы, Центральным советом фабрично-заводских комитетов, профсоюзами, крупнейшими предприятиями города, частями гарнизона. Решено было установить круглосуточное дежурство членов партии на всех важнейших объектах города, мобилизовать все силы партийной организации на агитационную работу, печатание и распространение листовок и т. д.^*

^*(Первый легальный Петроградский Комитет большевиков в 1917 г. ГИЗ, 1927, стр. 237.)

Согласно этому решению тысячи петроградских большевиков уже поздним вечером 27 августа устремились на предприятия, где работали ночные смены, в солдатские казармы, в здания, где размещались массовые рабочие организации. Начались митинги и собрания, создавались первые Ревкомы.

С наступлением ночи по указанию состоявшего при ЦК партии Всероссийского бюро военных организаций большевиков в назначенное место собрались представители почти всех воинских частей петроградского гарнизона. С ними под руководством Я. М. Свердлова было проведено совещание по вопросу о роли солдат гарнизона в борьбе с заговором. Было решено в соответствии с тактикой партии повсеместно на солдатских митингах потребовать от Временного правительства вооружения рабочих, разгона важнейших очагов буржуазной контрреволюции, ареста всех заговорщиков с преданием их смертной казни и т. п. Вместе с тем решено было оказать всемерную помощь в вооружении и военном обучении петроградских рабочих^*.

^*(Солдат, экстренн. выпуск, 29 августа 1917 г.)

Большевики, сознавая свою популярность в массах столичного пролетариата и солдат гарнизона, предложили вечером 27 августа на расширенном заседании солдатской секции Петроградского Совета передать все дело защиты города от корниловских войск в руки большевистского Всероссийского бюро военных организаций при ЦК партии. Однако эсеро-меньшевистским руководителям секции удалось уговорить большинство рядовых ее членов ждать создания ВЦИКом руководящего органа по борьбе с Корниловым, куда-де войдут и большевики. Лидеры соглашательских партий панически боялись всякого открытого проявления силы большевистского влияния на массы, понимая, что это обнаруживает их собственное бессилие. Они стремились к таким совместным действиям с большевиками, при которых за ними оставалась бы руководящая роль, а у масс складывалось бы впечатление, что они, а не большевики, организуют борьбу с контрреволюцией.

Но факты упрямо показывали, что меньшевики и эсеры не способны к революционной войне с Корниловым. Яркой иллюстрацией этого явилось созванное поздно вечером 27 августа пленарное заседание ВЦИК и Исполкома Совета крестьянских депутатов.

Это заседание, продолжавшееся всю ночь, свелось в основном к бесконечным выступлениям эсеро-меньшевистских ораторов, призывавших на разные лады к сплочению всех сил вокруг Временного правительства и его главы Керенского. Этим речам ораторов вторил соглашательский орган "Известия", в передовице которого, посвященной заговору, писалось: "Единственное лицо, которое в данное время может сконцентрировать власть - это Керенский... На него и на Временное правительство направлен удар, и если погибнут они, погибнет дело революции"^*.

^* (Известия Петроградского Совета Р. и С. Депутатов, экстренн. выпуск, 28 августа 1917 г. (в дальнейшем Известия).)

А между тем в дни борьбы с корниловским заговором, как указывал В. И. Ленин в статье "О компромиссах", снова сложилась благоприятная обстановка для перехода всей власти в руки Советов, т. е. - новая возможность (как в доиюльские дни) мирного развития революции. Однако ход событий показал, что меньшевики и эсеры не способны ни к какой революционной инициативе. Ленин, учитывая это, писал в послесловии к своей статье, что "те несколько дней, в течение которых мирное развитие было еще возможно...", прошли^*.

^*(В. И. Ленин. Соч., т. XXI, стр. 136.)

На заседании 27 августа большевистская фракция ВЦИК огласила свою резолюцию о политическом моменте, написанную товарищем Сталиным. Но боевая истинно-революционная позиция большевиков не нашла поддержки у соглашателей. Они, в частности, дружно запротестовали против содержавшегося в резолюции призыва использовать благоприятную ситуацию для перехода власти в руки Советов, предпочитая продолжать свою линию сговора с корниловцем Керенским.

Единственным практическим результатом этого заседания было создание так называемого Комитета народной борьбы с контрреволюцией, большинство членов которого составили меньшевики и эсеры. Бессилие этого Комитета было очевидно для большевиков, во тем не менее они приняли приглашение послать в Комитет своих представителей, исходя из необходимости использовать всякую легальную возможность для мобилизации масс на борьбу с заговором. Условием своего участия в Комитете большевики поставили немедленное вооружение рабочих и легализацию находившихся в подполье отрядов рабочей Красной Гвардии. Действительной же опорой большевиков в организации всенародного отпора корниловщине были массовые организации - Советы (в Петрограде и Москве - Райсоветы), фабзавкомы, профсоюзы, возникшие в ходе борьбы Ревкомы, солдатские комитеты.

С утра 28 августа пришли в движение все силы большевистской партии, поднимавшие массы на борьбу с заговором. Междурайонное совещание Райсоветов Петрограда, созданное большевиками в июне 1917 г. для противовеса соглашательскому Исполкому Петроградского Совета, объявило себя беспрерывно действующим на весь период борьбы с корниловщиной. Большую активность стали проявлять петроградские фабзавкомы, еще с мая 1917 г. руководимые большевиками. Бурный политический подъем наблюдался в наиболее массовых организациях - профсоюзах.

Главные усилия большевики направили на создание вооруженных сил рабочего класса. На первом же заседании Комитета народной борьбы с контрреволюцией они потребовали принятия официального постановления о вооружении рабочих. Соглашатели вынуждены были уступить требованию большевиков. В принятом постановлении говорилось: "признать желательным вооружение отдельных групп рабочих для охраны рабочих кварталов, фабрик и заводов, под ближайшим руководством районных Советов и под контролем Комитета"^*. При этом эсеро-меньшевистские руководители Комитета поспешили оговорить, что рабочим должно быть выдано не более 7 тысяч винтовок.

^* (Известия, № 156, 29 августа 1917 г.)

Однако это с трусливой осторожностью сформулированное решение Комитета дало, большевикам формальное основание для настоящей работы по вооружению масс. Военная организация при ЦК партии большевиков, опираясь на свои связи с частями гарнизона, Арсеналом и Петропавловской крепостью, сумела в этот же день раздобыть для рабочих около 20 тысяч винтовок, патроны и некоторое количество пулеметов^*. Один из представителей большевиков в Комитете - Ф. Э. Дзержинский, в эти дни щедро раздавал представителям районов наряды на получение оружия.

^* (Контрреволюция в 1917 г., 1924, стр. 166.)

Огромное значение в мобилизации масс на борьбу с заговором имела пламенная большевистская агитация - устная и печатная. Под руководством большевиков проводились многочисленные рабочие и солдатские митинги и собрания, распространялись по городу сотни тысяч большевистских листовок. В воззвании ЦК партии - "Ко всем трудящимся, ко всем рабочим и солдатам Петрограда!" - под которым подписались также Петроградский Комитет партии, Военная организация при ЦК, Центральный совет фабзавкомов и большевистская фракция Петроградского и Центрального Совета Р. и СД., говорилось:

"Контрреволюция надвигается на Петроград. Предатель революции, враг народа - Корнилов, ведет на Петроград войска, обманутые им. Вся буржуазия во главе с партией кадетов, которая непрестанно сеяла клевету на рабочих и солдат, теперь приветствует изменника и предателя и готова от всего сердца аплодировать тому, как Корнилов обагрит улицы Петрограда кровью рабочих и революционных солдат, как он руками темных, обманутых им людей задавит пролетарскую крестьянскую и солдатскую революцию... Торжество Корнилова - гибель воли, потеря земли, торжество и всевластие помещика над крестьянином, капиталиста - над рабочим, генерала - над солдатом.

Временное правительство распалось при первом же движении корниловской контрреволюции... Поиски соглашения с буржуазией ослабили демократию, разожгли аппетиты буржуазии, дали ей смелость решиться на открытое восстание против революции, против народа.

Спасение народа, спасение революции - в революционной энергии самих пролетарских и солдатских масс...

Население Петрограда! На самую решительную борьбу с контрреволюцией зовем мы вас! За Петроградом стоит вся революционная Россия!

Солдаты! Во имя революции - вперед против генерала Корнилова!

Рабочие! Дружными рядами оградите город революции от нападения буржуазной контрреволюции...!

Во имя интересов революции, во имя власти пролетариата и крестьянства в освобожденной России и во всем мире - дружной семьей, сплоченными рядами, рука об руку, все как один человек, встретьте врага народа, предателя революции, убийцу свободы!

Вы смогли свергнуть царизм, - докажите, что вы не потерпите господства ставленника помещиков и буржуазии - Корнилова"^*.

^*(Рабочий, № 8, 30 августа 1917 г.)

ЦК партии большевиков явился подлинным штабом борьбы с корниловщиной не только в столице, но и во всей России. Следуя его указаниям, кипучую деятельность развернули большевистские организации Москвы, Минска, Костромы, Ярославля, Иваново- вознесенска, Воронежа, Царицына, Луганска, Самары и многих других городов. Всюду, даже где не было непосредственной опасности выступления корниловцев, большевики сплачивали массы под своими знаменами для отпора заговору, использовали сложившуюся ситуацию для вовлечения в революционную борьбу новых отрядов трудящихся, подготавливали их к завоеванию власти пролетариатом в союзе с крестьянской беднотой. Лучшие представители большевистской партии руководили местными силами в борьбе с заговором. Так, В. В. Куйбышев фактически возглавил самарский губернский Комитет спасения революции, созданный 28 августа по решению местного Совета. Этот Комитет в корниловские дни сосредоточил в своих руках полноту гражданской и военной власти в губернии^*. Руководителем луганского Комитета по борьбе с контрреволюцией, сыгравшего крупную роль в ликвидации донского очага корниловщины, стал другой выдающийся большевик - К. Е. Ворошилов. В районе Иваново- вознесенска борьбу с корниловщиной возглавил только что прибывший туда с Западного фронта М. В. Фрунзе, в Нарве ею руководил замечательный сын эстонского народа большевик Кингисепп, в Гатчине - большевик Огородников. Большевики Кронштадта, Гельсингфорса, Балтийского флота были душой мощного революционного подъема, охватившего в эти дни моряков.

^*(Центр Гос. Архив Октябрьской революции (в дальнейшем ЦГАОР). ф. 3, оп. 1, д. 72, 1917 г., л. 44.)

Эти примеры могут быть дополнены многими другими. "Наша партия не была еще правящей партией, но она действовала в дни корниловщины, как настоящая правящая сила, ибо ее указания выполнялись рабочими и солдатами без колебаний"^*.

^* (История ВКП(б). Краткий курс, стр. 193.)

II

Боевая активность большевиков в корниловские дни привела в движение могучие силы пролетарского Петрограда. Грандиозные митинги, возглавленные большевиками, повсеместно заканчивались принятием политически острых резолюций, показывавших высокую революционную зрелость питерского пролетарского авангарда. При всем обилии и разнообразии этих резолюций не было среди них ни одной, где бы не подверглась самому суровому осуждению соглашательская политика меньшевиков и эсеров, развязавшая силы корниловщины. Вместе с тем, как справедливо отмечал орган большевиков "Рабочий Путь" - "не было за 3 бурных дня организации отпора контрреволюции ни одного собрания рабочих и революционеров, которое не потребовало бы возвращения в ряды революции ее передовых арестованных и преследуемых борцов", т. е. - большевиков^*.

^* (Рабочий Путь, № 9, 13 сентября 1917 г.)

Обращает на себя внимание еще одна коренная особенность противокорниловских резолюций петроградских рабочих. Почти все они, за редким исключением, содержали требование перехода власти в руки пролетариата и беднейшего крестьянства, что являлось наиболее ярким выражением политической зрелости рабочих столицы.

Рабочие понимали, что разгромить Корнилова и вырвать власть у буржуазии можно только силой оружия. Поэтому - через все резолюции красной нитью проходит требование оружия.

В большевистском органе "Рабочий" было помещено следующее описание отклика питерского пролетариата на корниловский заговор: "В рабочих районах все пришло в движение. Рабочие вооружаются. Создана правильная связь с партийными и революционными центрами. Решимость питерского пролетариата защищать дело революции не знает пределов. Бурю негодования вызвало известие о том, что ЦИК снова затеял канитель соглашательства с буржуазией, высказавшись за сохранение коалиционного правительства. С предателями, говорят рабочие, не братаются, с ними борются"^*.

^*(Рабочий, № 5, 28 августа 1917 г.)

На другой день, продолжая печатать информацию о положении в пролетарских районах столицы, "Рабочий" сообщал: "Здесь внешне царит полное спокойствие. Но там, в глубинах рабочих масс, совершается колоссальная работа. Среди всеобщего предательства рабочий класс не потерял головы, он бодрствует, организуется и вооружается всеми средствами революционной защиты и нападения... По районам идет усиленная организация боевых рабочих отрядов. Стоят целые хвосты чающих стать в ряды боевой гвардии рабочего класса. Начались инструкторские занятия ружейным приемам и правилам боевой стрельбы..."^*

^* (Рабочий, № 7, 29 августа 1917 г.)

Исключительно важное значение в борьбе с корниловщиной сыграли Районные Советы столицы, в большинстве своем руководимые большевиками. ВЦИК приложил немало усилий к тому, чтобы парализовать активность этих подлинно массовых организаций. Так, 28 августа, в самый тревожный день, по всем Райсоветам была разослана следующая демобилизующая телефонограмма: "Корниловские войска высадились в Луге, но почти все локализовано. Нужно быть на местах. Рабочих заводов успокаивать и не принимать никаких мер"^*.

^* (Гос. Архив Октябрьской революции и социалистического строительства Ленинградской области, ф. 47, св. 1, д. 2, 1917 г., л. 19.)

Не считаясь с этой предательской директивой, Междурайонное совещание, по указанию Петроградского Комитета РСДРП (б-ков), в этот же день - 28 августа - приняло постановление, содержавшее программу немедленных боевых действий Райсоветов. Это постановление предписывало Районным Советам приступить к формированию отрядов рабочей Красной Гвардии, руководствуясь особой инструкцией Междурайонного совещания, создать по районам комендатуры, возложив на них руководство вооруженными силами рабочего класса и поддержание революционного порядка, учредить районные комиссариаты в составе комиссара и двух его заместителей, поручив им функции политического контроля. Постановление требовало немедленного создания "летучих отрядов", для задержания контрреволюционных агитаторов^*.

^*(Известия, № 159, 29 августа 1917 г.)

Большевистская партия придавала особое значение сохранению классовой чистоты рабочей Красной Гвардии. В соответствии с этим специальная инструкция Междурайонного совещания требовала от Райсоветов строжайшего отбора желающих с оружием в руках бороться с корниловщиной. В инструкции указывалось: "Не теряя ни минуты, Исполнительные Комитеты обязаны приступить к составлению списков революционных рабочих, достойных полного доверия на случай возможности вооружения их. Списки эти должны составляться со всей строгостью и осторожностью через фабрично-заводские и партийные комитеты. Против фамилии каждого записываемого обязательно должно быть указано - кто его рекомендует: какая партия, какой завод, комитет или Совет... При малейшем сомнении в личности предлагаемого кандидата, в списки не вносить..."^*

^* (Гос. Архив Октябрьской революции и социалистического строительства Ленинградской области, ф. 47, л. 1, д. 2, 1917 г., л. 23.)

Ведущая роль районов столицы принадлежала, как всегда, твердыне большевизма - Выборгской стороне. Здесь не только Советами, но и районной думой руководили большевики.

Выборгский районный Совет в дни борьбы с корниловщиной фактически сосредоточил в своих руках всю полноту местной власти. Правительственные чиновники и заправилы ВЦИК даже не решались появляться здесь. Райсовет установил силами Красной Гвардии образцовую охрану общественного порядка, взял под свой контроль промышленные предприятия, правительственные учреждения, лавки и магазины, типографии и т. п. Постановления и указания Совета выполнялись беспрекословно. Дисциплина и порядок, благодаря высокой революционной сознательности и организованности рабочих района, были образцовыми.

Все это имело неоценимое принципиальное значение, ибо на примере Райсовета Выборгской стороны (как и многих других руководимых большевиками Советов) массы убеждались, что Советы, став большевистскими, превращаются в подлинные органы революционной власти, что они имеют все основания стать решающим звеном нового могучего аппарата пролетарской государственности.

Главное внимание Выборгский районный комитет большевистской партии и руководимый им Райсовет обратили на вооружение и военное обучение рабочих. Необходимо было полностью использовать легализацию Красной Гвардии. В корниловские дни рабочие отряды были созданы почти на всех 32 крупных предприятиях района, насчитывая в общей сложности свыше 5 тысяч бойцов. На тех предприятиях, где работали по преимуществу женщины, были созданы отряды красных сестер. Непосредственное руководство военной стороной дела осуществлял районный штаб Красной Гвардии, тесно связанный с Военной организацией при ЦК большевистской партии.

Большие трудности представляло вооружение рабочих. Однако большевики Выборгской стороны сумели полностью вооружить Красную Гвардию района. По специальным удостоверениям Выборгского Райсовета завком Сестрорецкого оружейного завода выдал району 1300 винтовюк^*. Существенна была помощь расквартированного в районе Московского гвардейского полка, а также Шлиссельбургского порохового завода.

^* (Пролетарская революция, № 7 (42), 1925, стр. 138.)

Эпизод с прибытием помощи от шлиссельбургских рабочих заслуживает особого внимания. Когда рабочие порохового завода узнали об опасности, грозящей Петрограду со стороны корниловских войск, они постановили немедленно отправить на помощь питерским рабочим весь свой хорошо вооруженный отряд Красной Гвардии в количестве 600 человек и, вместе с ним, баржу, нагруженную 32 тысячами пироксилиновых шашек, 40 тысячами капсюлей к ним и несколькими мотками бикфордова шнура. Шлиссельбуржцы полагали, что шашки будут использованы для минирования подступов к столице. По прибытии в Петроград они первоначально обратились к руководителям ВЦИК, предложив свой драгоценный груз в распоряжение Комитета народной борьбы с контрреволюцией, но вместо благодарности встретили здесь надменно холодный прием. Председатель Исполкома Петроградского Совета меньшевик Чхеидзе прочитал им длинную нотацию за самовольное прибытие в столицу и приказал немедленно отправляться обратно с боевым грузом. Возмущенные шлиссельбуржцы направились в Выборгский Комитет большевистской партии, зная наверняка, что здесь оценят по достоинству их поступок.

Выборгский Комитет дал указание районному штабу Красной Гвардии принять боевой груз шлиссельбуржцев и разместить их отряд. На другой день пироксилиновые шашки поступили в распоряжение отрядов Красной Гвардии не только Выборгской стороны, но и других районов^*. Так, грузовик с пироксилиновыми шашками был доставлен на Путиловский завод^**.

^*(Там же, стр. 137-138. )

^** (М. Мительман. 1917 год на Путиловском заводе. Л., 1939, стр. 138.)

От Выборгской стороны не отставала в боевой революционной активности другая пролетарская окраина столицы - Петергофский и Нарвский районы. Здесь располагались такие гиганты промышленности, как Путиловский завод, Северная Судостроительная верфь, Треугольник и др., насчитывавшие в общей сложности многие десятки тысяч рабочих.

На совместном заседании Исполкома Петергофского райсовета и представителей фабзавкомов 28 августа был заслушан доклад члена Петроградского Комитета РСДРП (б) о корниловском заговоре и задачах массовых пролетарских организаций в борьбе с ним. В итоге заседания было принято решение: "1) Создать Красную Гвардию или боевую дружину из рабочих, которая вооружается. Все товарищи принимаются в состав Красной Гвардии и вооружаются под строгим контролем и только по рекомендациям заводских комитетов и партийных организаций. 2) Для руководства Красной Гвардией создать Революционный центр при Совете рабочих и солдатских депутатов Петергофского района"^*. На этом же заседании Райсовет принял текст воззвания к населению района.

^* (Гос. Архив Октябрьской революции и социалистического строительства Ленинградской области, ф. 101, св. 1, д. 3, 1917 г., л. 81.)

Созданный Революционный центр (или Ревком, как он вскоре стал называться), совместно с районной комендатурой Красной Гвардии немедленно приступил к организации находившихся в подполье красногвардейских отрядов, формировал новые отряды, изыскивал оружие, организовал охрану района и наблюдение за общественным порядком, вылавливал с помощью летучих отрядов (2-3 вооруженных красногвардейца) корниловских агитаторов, возглавил огромную работу по сооружению блиндажей, проволочных заграждений, рытью окопов на южных и юго-западных подступах к столице, а также в черте города - в Екатерингофском саду.

По указанию Ревкома в районе были созданы домовые комитеты по борьбе с корниловщиной, вокруг которых организовалась значительная часть рабочих и членов их семей. Так, домком дома № 23/2 по Нарвскому проспекту возглавил 2400 жильцов, принимавших участие в сооружении баррикад, в дежурствах, в борьбе с корниловскими агитаторами, с распространителями провокационных слухов и др^*.

^* (Там же, ф. 101, св. 2, д. 30, 1917 г., л. 14 и д. 31, 1917 г., л. 51.)

Подобно Райсовету Выборгской стороны Петергофский Райсовет стал в районе в корниловские дни фактически единственной властью, авторитет которой был непререкаем. Подчиняя всю свою деятельность решению главной задачи - организации разгрома корниловщины, - Райсовет вместе с тем умел соединить это главное с решительной защитой повседневных интересов трудящихся. Так, по продовольственному вопросу Исполком Райсовета на заседании 30 августа вынес постановление: "в целях пресечения наглого вздувания цен на продукты питания лавочниками и торговцами поручить Ревкому своей властью установить твердые цены и решительными мерами прекратить это мародерство"^*. На этом же заседании Райсовет постановил организовать общественные столовые в районе для солдат и красногвардейцев, выступивших против корниловских войск^**. На следующем заседании Райсовет решил взять под свое управление завод Бренера, заброшенный его хозяином^***.

^*(Там же, ф. 101, св. 1, д. 3, 1917 г., л. 82.)

^** (Там же, ф. 101, св. 2, д. 2, 1917 г., л. 14.)

^*** (Там же, л. 45. )

Эти и другие решения Райсовета вскрывали перед массами огромную, освобожденную от эсеро-меньшевистских пут революционную энергию, творческую инициативу, таившуюся в Советах, как органах власти.

Крупнейшую роль в подъеме петроградского пролетариата на борьбу с корниловским заговором играл, как всегда, славный в истории русского рабочего движения Путиловский завод. Душой путиловцев был заводский комитет большевистской партии. Комитет руководил многотысячными митингами рабочих, волной прокатившимися по цехам гигантского завода, возглавил формирование и вооружение отрядов Красной Гвардии.

Мобилизация рабочих на борьбу с контрреволюцией шла на заводе под лозунгом: "Все на борьбу с Корниловым!". Общая численность рабочих-путиловцев, вступивших в ряды Красной Гвардии, составила 8 тысяч человек^*. Крупный отряд путиловцев, вооруженный винтовками, 4 станковыми пулеметами и 5-6 легкими полевыми орудиями, занял фронт между Пулковым и Дудергофом, соорудив здесь линию обороны. Сюда же выступил женский санитарный отряд, наскоро обученный правилам оказания первой помощи при ранениях. Другой отряд путиловцев, также располагавший пулеметами и орудиями, отправился для отражения корниловских войск под Лугу. Всего в течение трех суток с завода выступило более десяти отрядов^**.

^*(М. Мительман. Указ. соч., стр. 137.)

^**(Там же.)

Те из рабочих завода, которые не оказались в составе отрядов, выступивших на позиции, выполняли в эти дни не менее важное дело. Они изготовляли грозное оружие для. обороны революционного Петрограда - артиллерию.

"Работы на Путиловском заводе, - сообщал "Рабочий", - в полном ходу. Производится сборка пушек для сформированных рабочих артиллерийских дивизионов"^*. О значении этой работы можно судить по следующим данным: 30 августа завком Путиловского завода сообщил Комитету народной борьбы с контрреволюцией, что в результате круглосуточной напряженной работы рабочие завода на последние три дня закончили сборку более 100 пушек разных типов и отремонтировали несколько бронемашин^**. Это превышало среднемесячный выпуск пушек заводом. Таковы были плоды самоотверженного труда во имя спасения революции.

^* (Рабочий, № 8, 30 августа 1917 г.)

^** (ЦГАОР, ф. 1235, д. 236, 1917 г., л. 9.)

В ногу с Выборгской стороной и Петергофско-Нарвским районом шел другой крупный пролетарский район столицы - Александро-Невский. На 39 заводах и фабриках района было занято около 50 тысяч рабочих. Здесь были такие заводы-гиганты, как Обуховский (14 тысяч рабочих), Невский Судостроительный (7 тысяч), Александровский Механический завод (5 тысяч), фабрика Торнтона и др. Руководимый большевиками Райсовет развернул кипучую деятельность по мобилизации масс. В течение трех дней в отряды по борьбе с корниловщиной вступило до 10 тысяч рабочих района. Многие из этих отрядов немедленно выступили на позиции. Так, левый фланг (в районе с. Рыбацкого) быстро намечавшейся линии фронта под Петроградом прикрыл многочисленный и хорошо вооруженный отряд рабочих Обуховского завода^*.

^* (Известия, № 157, 30 августа 1917 г.)

Несколько крупных рабочих отрядов выступило также из района за Московской заставой.

Большую энергию в мобилизации масс на борьбу с корниловщиной проявил также Райсовет 2-го Городского района, возглавлявшийся большевиками. Его важнейшей опорой были индустриальный гигант - Франко-Русский Судостроительный завод и преданные революции Кексгольмский полк, 1-й автоброневой дивизион, 2-й флотский экипаж.

Большевистская печать отмечала также боевую активность Колпинского, Порховского, Охтенского, Петроградского, Василеостровского Райсоветов столицы^*.

^* (Рабочий. №№ 7 и 8, 29 и 30 августа 1917 г.)

Наряду с Райсоветами выдающаяся роль в борьбе с корниловщиной принадлежала фабзавкомам и профсоюзным организациям Петрограда^*.

^* (Фабзавкомы и профсоюзы в 1917 году существовали раздельно.)

Фабзавкомы, являясь первичными организациями рабочего класса по предприятиям, были важнейшей опорой большевистской партии.

Именно при их ближайшем участии партия и руководимые ею Райсоветы могли осуществить быстрое создание рабочих отрядов, обеспечить их вооружение и военное обучение, развернуть огромную агитационную работу. На пленарном заседании Центрального Совета фабзавкомов 29 августа, на котором присутствовали представители районов и предприятий, были даны, согласно директивным указаниям ЦК большевистской партии, подробные инструкции о задачах фабзавкомов в борьбе с заговором. Заседание прошло под знаком острого разоблачения рядовыми рабочими-ораторами саботажнического поведения меньшевиков и эсеров в деле вооружения Красной Гвардии и организации настоящей революционной войны против Корнилова^*.

^* (ЦГАОР, ф. 472, д. 4, 1917 г., л.л. 34-39.)

Весьма важное значение имела резко возросшая в корниловские дни роль фабзавкомов как органов рабочего контроля над производством и распределением. Они наладили тщательную охрану предприятий, парализовав этим деятельность корниловских диверсантов, решительно пресекали отдельные попытки капиталистов остановить производство и объявить локаут. Завком Путиловского завода возглавил отмеченную выше огромную работу по производству оружия для Петрограда и взял под свой контроль всю готовую продукцию. Фабзавкомы заставили капиталистов оплатить время, затраченное рабочими на строительство оборонительных сооружений, ибо, как характерно указывалось в решении завкома Франко-Русского завода, "...заговор Корнилова является заговором контрреволюционной буржуазии и, таким образом, труд рабочих по рытью окопов является результатом политики имущих классов, а потому - потребовать плату за труд с тех, кто является виновником этого труда"^*. Фабричный комитет "Скорохода" заставил правление выдать сапоги красногвардейцам фабрики, а также сполна выплатить им заработную плату не только за корниловские дни, но и за первую половину сентября^**. Таких примеров решительного натиска фабзавкомов на капиталистов было много.

^* (Там же, ф. 472, д. 71, 1917 г., л. 154.)

^** (Профессиональное движение в Петрограде в 1917 г. Л., 1928 г., стр. 139.)

Революционную активность проявляли в эти дни и профсоюзные организации. Роль авангарда, как всегда, играл издавна руководимый большевиками Петроградский союз металлистов. Совет профсоюза на заседании 28 августа постановил принять всемерное участие в формировании и вооружении рабочих отрядов. Помимо этого решено было ассигновать крупную сумму денег из профсоюзных средств в распоряжение органов борьбы с контрреволюцией и предоставить в их распоряжение весь обширный штат работников союза.

Профсоюз шоферов и автомобильных техников предоставил для борьбы с Корниловым все наличные автомашины и ремонтные мастерские, обеспечив их обслуживание. В резолюции общего собрания членов союза указывалось: "Всякие контрреволюционные выступления могут быть успешно ликвидированы лишь при условии перехода власти в руки органов революционного пролетариата и крестьянства"^*.

^* (ЦГАОР, ф. 1235, оп. 33, д. 21-а, 1917 г., л. 31.)

Профсоюз булочников принял все необходимые меры для увеличения выпечки хлеба и бесперебойного снабжения им населения.

Большая заслуга в борьбе с заговором принадлежала союзу печатников. Он установил свой контроль над типографиями города, срывая выход наиболее реакционных буржуазных газет, не дал кадетской партии отпечатать заранее заготовленную листовку, полную злобных клеветнических выпадов против большевиков. Одновременно печатники в несколько часов организовали выход экстренных выпусков и дополнительных тиражей большевистских газет, а также - выпуск сотен тысяч большевистских листовок.

Неоценимой была в эти дни заслуга железнодорожников, организованных вокруг своих профорганизаций и дорожных комитетов. Они осуществили разборку путей на подступах к столице, установили свой контроль над переговорами по телефону и телеграфу, организовали наблюдение за передвижением корниловских войск, создали свои многочисленные вооруженные отряды.

Поведение железнодорожников изобиловало актами героизма. Так, дома и личное имущество многих из них корниловцы в отместку за разборку путей подвергли уничтожению. Нередки были случаи расстрела железнодорожников^*. Но ни опасность расстрела, ни генеральские и офицерские окрики, ни открытый переход на сторону Корнилова высшего железнодорожного начальства - ничто не могло сломить волю паровозных машинистов, сцепщиков, стрелочников, путевых обходчиков, рабочих депо, телеграфистов, проводников. Все они решительно отказались служить палаческим целям контрреволюционных заговорщиков. Не помогла Корнилову и его неуклюжая попытка купить революционную совесть железнодорожников и почтово-телеграфных служащих обещанием выплатить им 100-рублевую прибавку к месячному жалованию начиная с 1 апреля 1917 года в том случае, если они помогут ему прийти к власти^**. В десятках гневных резолюций железнодорожники, телеграфисты и почтовые служащие с презрением отвергли это наглое домогательство. "С негодованием отбрасываем обращение Корнилова к железнодорожным комитетам, так как считаем оскорблением самую мысль о возможности поддержки Корнилова" - говорилось в одной из этих резолюций^***.

^* (Известия, № 158, 31 августа 1917 г.)

^** (ЦГАОР, ф. 1235. оп. 33, д. 231, 1917 г., л. 3.)

^*** (Там же, ф. 1235, оп. 33,. д. 41, 1917 г., л. 156.)

Итак, корниловский заговор вызвал огромный революционный подъем среди петроградского пролетариата. В огне развернувшейся острой классовой борьбы сгорали последние мелкобуржуазные иллюзии. Меньшевики и эсеры, окончательно потерявшие доверие в столице в дни 3-5 июля, не могли уже вернуть его ни своими трескучими противокорниловскими воззваниями, ни своей показной активностью в борьбе с заговором. Без сомнений и колебаний сплачивались массы под большевистскими знаменами. Закреплялись на большевистских позициях массовые рабочие организации столицы - фабзавкомы и профсоюзы. Боевая революционная активность Райсоветов пролетарских окраин столицы подготавливала и ускоряла исторический поворот Петроградского Совета в сторону большевиков.

Особого внимания заслуживает замечательная работа большевиков в корниловские дни по созданию вооруженных сил рабочего класса. По сообщению "Известий", в течение трех дней в отряды Красной Гвардии вступило 25 тысяч рабочих^*. Помимо этого большевики воспользовались легализацией Красной Гвардии для быстрого восстановления красногвардейских отрядов, находившихся после событий 3- 5 июля в подполье. Эсеровский орган "Дело народа" определил общую численность красногвардейцев, готовых к бою с корниловскими войсками, в 40 тысяч человек^**. Кадетская "Речь" в это время тоже сквозь зубы признавала, что Петроград располагает армией рабочих бойцов в 40-45 тыс. человек.

^* (Известия, № 162, 5 сентября 1917 г.)

^** (Дело народа, № 141, 30 августа 1917 г.)

Огромный революционный подъем среди петроградского пролетариата в корниловские дни нашел полную поддержку у солдат гарнизона и у тесно связанных с Петроградом моряков Балтийского флота.

Солдатские делегаты упомянутого выше совещания в ночь на 28 августа, созванного Военной организацией при ЦК партии большевиков, разойдясь по частям гарнизона, развернули кипучую деятельность. Всюду были проведены солдатские митинги, прошедшие под знаком решительного преобладания влияния большевиков. Ненависть солдат к наглой генеральской авантюре и готовность дать ей сокрушительный отпор были безграничными. Гневно осуждая в своих резолюциях соглашательскую политику меньшевиков и эсеров, солдаты требовали развития против Корнилова настоящей революционной войны до полного разгрома сил контрреволюции. Вслед за рабочими они во многих резолюциях указывали на необходимость перехода власти в руки пролетариата и беднейшего крестьянства, как на единственное радикальное средство решения проблемы власти.

За волной митингов последовала большая работа армейских большевиков и группировавшегося вокруг них актива из членов солдатских комитетов по подготовке выступления частей на противокорниловский фронт. Все приказания Штаба округа и корниловца Савинкова, назначенного Временным правительством на бутафорскую должность петроградского генерал-губернатора, являлись лишь бумажным оформлением того, что уже выполнялось солдатами и их комитетами по указаниям Военной организации большевиков.

Один за другим солдатские комитеты принимали постановления о выступлении на фронт. Так, на заседании полкового и батальонных комитетов гвардии Литовского полка в ночь на 29 августа было решено выставить против корниловских войск сводный отряд из рот полка и выделить 35 солдат для военного обучения рабочих Александро-Невского района^*. В это же время объединенное заседание ротных и командных комитетов запасного батальона гвардии Преображенского полка единогласно постановило: "Немедленно приступить к сборам в поход, оставив минимальное количество людей для караульной службы и не оставив даже для них смены"^**.

^* (ЦГВИА (Ленинградский филиал), ф. 11, кор. 330, д. 3873, 1917 г., л. 5-6.)

^** (Там же, д. 3863, 1917 г., л. 15.)

Днем 29 августа сводные отряды Литовского и Преображенского полков при большом воодушевлении солдат выступили на позицию в районе Царского Села. В этот же день после митинга, закончившегося принятием чисто большевистской по характеру резолюции, выступил на фронт в составе двух батальонов (1500 штыков) Кексгольмский полк^*.

^* (Там же, д. 3882, 1917 г., л. 46.)

С крайней ненавистью отнеслись к корниловскому заговору солдаты запасного батальона гвардии Павловского полка, обезоруженного накануне и предназначенного по требованию Корнилова к отправке в числе других 7 полков гарнизона на окопные работы. "Мы готовы отдать все силы на борьбу с Корниловым", - заявили павловцы. Батальонный комитет постановил: "Принять энергичные меры к тому, чтобы на каждого солдата была винтовка и 500 штук патронов. Имеющиеся гранаты равномерно распределить по ротам и командам"^*.

^* (Там же, д. 3874, 1917 г., л. 21.)

В архивных материалах упоминается о выступлении на противокорниловский фронт под Петроградом сводных отрядов Гренадерского, Московского и Измайловского гвардейских полков, 1-го и 3-го стрелковых резервных полков, 176 запасного стрелкового полка, Гвардейского запасного артиллерийского дивизиона, 1-й запасной автомобильной роты, запасного электротехнического батальона и др.

"Военная организация снова могла торжествовать свою победу. Со всех сторон шли к ней донесения, что такой или такой полк выступает против Корнилова, выступает под пролетарскими коммунистическими лозунгами в защиту революции", - вспоминает один из руководителей Военной организации при ЦК большевистской партии, Н. И. Подвойский^*.

^* (Красная Летопись. 1923 г., № 8, стр. 10.)

Общая численность войск гарнизона, выступивших на фронт против Корнилова, определяется одним из архивных документов в 12 тысяч солдат,^*что, следует отметить, превышало численность корниловских войск под Петроградом.

^* (ЦГАОР, ф. 472, д. 4, 1917 г., л. 31. Протокол пленарного заседания Центр. Совета фабзавкомов 29.VIII 1917 г.)

С не меньшей энергией и организованностью поднялись на борьбу с заговором матросы Балтийского флота.

При первом известии о выступлении Корнилова, на базах флота - в Гельсингфорсе, Кронштадте, Ревеле, Або - все пришло в движение. В Гельсингфорсе было спешно созвано совместное заседание Совета депутатов армии, флота и рабочих, ЦК Балтийского флота (Центгробалт), Областного Комитета Финляндии, Совета крестьянских депутатов и представителей судовых и полковых комитетов для обсуждения создавшегося положения и принятия плана действий.

Заседание с первых же выступлений ораторов превратилось в суд над всей соглашательской политикой меньшевиков и эсеров. "Настоящая контрреволюция, опасная для завоеванных свобод, - говорил один из ораторов, матрос, - имеет гнездо в самом Временном правительстве и в наших центральных советских органах - в их кадетствующих кругах. Корнилов на Московском совещании сделал смотр контрреволюционным силам и получил там свое утверждение. Контрреволюция сказала ему: Корнилов, действуй!.. Вся буржуазия идет против нас и поддерживает Корнилова... Наша первая задача теперь, это окончательная расправа с Корниловым, но не языком Керенского... Вторая наша задача это то, чтобы у нас была власть не коалиционная, а пролетарская. Долой коалиционное правительство, которое хочет посадить Ленина в тюрьму, а негодяям и мерзавцам позволяет гулять на воле! Долой репрессии против левых!"^*

^* (Там же, ф. 929, on. I, д. 10, 1917 г., л. 92. Протоколы заседания Гельсингфорсского Совета депутатов 2-го созыва.)

Заключительные слова оратора были покрыты громом аплодисментов.

Речь члена ВЦИК меньшевика Соколова, пытавшегося с помощью обычной соглашательской демагогии сбить большевистское настроение участников совещания, прерывалась смехом и выкриками с мест: "псалмопевец!" Выступивший вслед за ним оратор под единодушное одобрение присутствовавших говорил: "Мы должны воспрянуть от спячки. Нас все время тревожат эти псалмопевцы, которые приезжают сюда и сбивают с толку товарищей. Они все время указывали нам налево, налево и налево, как на опасность для революции, а направо никогда не указывали"^*.

^* (Там же, л. 95.)

В итоге заседания был создан Ревком из 25 человек, к которому в эти дни перешла вся полнота военной и гражданской власти на кораблях, базах флота и в Финляндии. Ревком обратился к матросам, солдатам и рабочим с воззванием о напряжении всех сил для скорейшего разгрома корниловской авантюры, издал приказ по вооруженным силам Балтики и Финляндии о неисполнении ни одного приказа командования, не санкционированного Ревкомом, взял через своих комиссаров под контроль всю службу связи, штабы и управления, прекратил выход в Финляндии и на базах флота буржуазных газет и других буржуазных изданий, учредил революционные суды, потребовал от всех офицеров подписки о непричастности к заговору. Ревком связался с ревельской базой флота и помог создать здесь местный Революционный комитет, который развернул энергичную деятельность.

Благодаря действиям гельсингфорсского и ревельского Ревкомов удалось арестовать ген. Долгорукова в то время, когда он c инструкциями от Корнилова пытался пробраться из Ревеля в Финляндию в расположение подчиненного ему 1-го кавалерийского корпуса. Этот корпус, особенно его 5-я кубанская дивизия, должен был по замыслу заговорщиков сыграть одну из главных ролей в захвате Петрограда. Энергичными действиями гельсингфорсского Ревкома была также пресечена попытка корниловски настроенного командования 42-го армейского корпуса, расположенного в Финляндии, использовать части корпуса для поддержки заговора.

В целях оказания непосредственной военной помощи Петрограду, Ревком выслал из Гельсингфорса три миноносца, которые 30 августа бросили якорь в устье Невы, а также - сводный отряд из Выборга. Ревком готовился в случае необходимости двинуть на помощь столице еще более могучие боевые средства, которыми располагал Балтийский флот.

Весьма велик был революционный подъем также в Кронштадте. 28 августа Кронштадтский Совет, в составе которого большевики имели полное преобладание, телеграфировал в Петроград о готовности гарнизона крепости со всеми наличными средствами выступить на защиту столицы. "Рабочий" писал по Поводу этой телеграммы: "В Кронштадте все приведено в полную боевую готовность. Совет взял на себя организацию дела борьбы с контрреволюцией"^*.

^* (Рабочий, № 7, 29 августа 1917 г.)

На первом же своем заседании Кронштадтский Совет постановил "выслать пятитысячный отряд в Петроград, усилить гарнизон форта "Красная Горка" и выслать отряд в район Ораниенбаум - Петергоф"^*.

^* (И. Колбин. Балтийский флот в 1917 г., Л. 1933, стр. 29.)

Руководители ВЦИК были явно напуганы размахом боевых приготовлений кронштадтцев. Они упрашивали их не предпринимать "самочинных действий" без указаний ВЦИК. В конечном счете страх перед Корниловым заставил их просить Кронштадт о присылке в Петроград отряда моряков. Однако Кронштадтский Совет менее всего был склонен считаться с указаниями Церетели, Чхеидзе и К°. Он действовал по указаниям настоящего хозяина положения в эти дни - ЦК большевистской партии. Согласно директиве ЦК, переданной кронштадтцам Я. М. Свердловым, 29 августа в 9 ч. утра на набережной Васильевского острова в Петрограде началась высадка первого 2-тысячного отряда моряков. В этот же день, позднее, здесь высадилось еще два крупных отряда. Одновременно из Кронштадта прибыл специальный пароход с грузом снарядов для крейсера "Аврора", стоявшего в устье Невы^*.

^* (Известия, № 158, 31 августа 1917 г.)

Появление в Петрограде вооруженных матросов еще больше воодушевило рабочих и повергло в уныние буржуазию, жаждавшую прихода корниловских войск. Кронштадтцы взяли на себя охрану столицы. Их караулы разместились во всех важнейших правительственных зданиях, на вокзалах, около мостов. Они патрулировали город, произвели ряд обысков и арестов, в том числе в гостинице "Астория", где проживало иного офицеров, переброшенных в Петроград корниловской ставкой.

В результате усилий большевистской партии в течение трех дней удалось создать мощную революционную армию, способную разбить корниловские войска под Петроградом в открытом бою, если бы в этом возникла необходимость. Эта армия состояла из отрядов рабочей Красной Гвардии, солдат гарнизона и матросов Балтийского флота. Она насчитывала в своих рядах в общей сложности не менее 60 тыс. беззаветно преданных революции бойцов и имела единый руководящий центр в лице Военной организации при ЦК большевистской партии. Корнилов, включая офицеров, сосредоточенных в Петрограде, не располагал и третьей частью этих сил.

Эсеро-меньшевистские заправилы ВЦИК и Исполкома Петроградского Совета (Дан, Чхеидзе, Богданов), а также Верховский и корниловец Филоненко грубо лгали, когда с целью умаления сил революции упорно распространяли версию о якобы полной беззащитности Петрограда в корниловские дни, версию о том, что для захвата его было достаточно одной кавалерийской дивизии и т. п.

Революция показала свое превосходство над контрреволюцией не только в быстрой мобилизации необходимых военных сил. Она обладала также огромным превосходством в военных резервах. Те 5-6 дивизий, которые корниловцы рассчитывали увлечь за собой обманом и силой, тонули в море 10-миллионной русской армии, смертельно ненавидевшей Корнилова. В эти дни в Петроград поступили десятки телеграмм от армейских, корпусных и дивизионных комитетов с заявлениями об их готовности снять с фронта часть войск для разгрома военных сил заговорщиков.

В. И. Ленин с гениальной проницательностью уловил в разгроме корниловщины прообраз грядущей победы рабочих и крестьян, взявших власть в свои руки, в гражданской войне против объединенных сил белогвардейцев и иностранных интервентов. В своей замечательной статье "Русская революция и гражданская война" Ленин, рассматривая корниловский заговор как фактическое начало гражданской войны со стороны буржуазии, писал: "...начало гражданской войны со стороны пролетариата обнаружило силу, сознательность, почвенность, рост и упорство движения. Начало гражданской войны со стороны буржуазии никакой силы, никакой сознательности масс, никакой почвенности, никаких .шансов на победу не обнаружило"^*.

^* (В. И. Ленин. Соч., т. XXI, стр. 205.)

Быстрое создание большевиками революционной армии вызвало страх и озлобление у буржуазии и ее эсеро-меныпевистских прислужников. Питерский пролетариат боролся в эти дни, как отмечала большевистская печать, - "в обстановке всеобщего предательства". Эсеро-меньшевистские лидеры прилагали все усилия к тому, чтобы сорвать вооружение рабочих.

Когда Создание мощной Красной Гвардии для борьбы с Корниловым стало совершившимся фактом, меньшевики и эсеры начали добиваться сокращения ее численности до 8 тысяч бойцов и превращения ее в придаток к обычной буржуазной милиции. Этим целям служило принятое 5 сентября Комитетом борьбы с контрреволюцией так называемое "Положение о рабочей милиции", с которым, однако, петроградский пролетариат не пожелал считаться.

Почти неприкрыто предательски вели себя в эти дни все официальные органы военной и гражданской власти с Временным правительством во главе. Так, рабочие организации своевременно разоблачили чудовищный план сдачи Петрограда Корнилову, выдвинутый корниловцами из штаба Петроградского военного округа. Штабисты, утверждая, что с наличными силами гарнизона отразить корниловские конные дивизии в полевых условиях боя невозможно, предлагали, ссылаясь на доводы от военной науки, впустить их в город и здесь, пользуясь якобы непригодностью конницы для ведения уличных боев, "уничтожить" ее действием из-за баррикад и из засад^*.

^* (ЦГАОР, ф. 929, on. 1, л. 10, 1917 г., л. 96, а также ф. 472, д. 4, 1917, г., л. 32.)

Предательская сущность этого плана настолько очевидна, что не требует особых пояснений. Отметим, только, что многие тысячи явных и тайных корниловцев, наводнявших Петроград, только и ждали вступления в город войск Корнилова, чтобы выйти из своих нор и устроить большевикам и питерскому пролетариату "варфоломеевскую ночь".

На собрании представителей полковых комитетов 4 сентября 1917 г. солдаты сообщили многочисленные факты, разоблачавшие предательское поведение корниловцев из штаба округа. Так, сообщалось об отказе соответствующих ведомств выдать частям, отправлявшимся на фронт против Корнилова, винтовки, патроны, пулеметы, минометы, походные кухни, автомобили, шанцевый инструмент для оборонных работ и т. д. Все это пришлось раздобывать иными путями, помимо военных властей.

Позиции, занятые войсками гарнизона по указанию Штаба округа, рассказывали делегаты собрания, в случае сражения могли быть выгодны только корниловским войскам: местность намеренно выбиралась ровная, что и требовалось для действий корниловской кавалерии, фланги войск оставлялись незащищенными.

В то же время, когда войска гарнизона испытывали острую нужду в оружии, в Гатчине, Красном Селе, Колпино и др. пунктах, находившихся под ударом корниловских войск, было сосредоточено в бездействии большое количество авиации, артиллерии, бронеавтомобилей, всевозможного стрелкового оружия и боеприпасов. Цель штабистов, указывали ораторы, - передать все это Корнилову^*.

^* (Известия, № 162, 5 сентября 1917 г.)

О направлении всего планирования Штабом округа "борьбы" с корниловскими войсками можно судить уже по одному тому, что оно, как показывал Савинков следственной комиссии по делу Корнилова, проходило при постоянной консультации с заведомым корниловцем ген. Алексеевым^*.

^* (ЦГАОР, ф. 9, д. 27, 1917 г., л. 37.)

Что касается Временного правительства, оно вначале, когда угроза захвата корниловскими войсками столицы была реальной, пугливо пряталось за спину большевиков. Днем 28 августа Керенский отдал распоряжение о передаче охраны Зимнего дворца команде крейсера "Аврора", патетически заявив затем, что отдает себя под охрану товарищей большевиков. Свидетельством паники, охватившей в это время Керенского и его эсеро-меньшевистских друзей в правительстве, является сохранившийся в архиве текст переговоров по прямому проводу ВЦИК с лицом, которое нам не удалось выяснить. В тексте говорится: "...по полученным во Временном правительстве сведениям, в Петрограде имеется значительное количество сторонников ген. Корнилова. В решительную минуту они могут попытаться арестовать Временное правительство для того, чтобы облегчить задачу войск Корнилова. Вот почему некоторые из министров упорно настаивают на том, чтобы в случае значительного приближения войск ген. Корнилова к Петрограду Временное правительство переехало в Кронштадт, где бы оно могло быть в безопасности, так как весь флот на стороне Правительства и Советов..."^*

^* (ЦГАОР. ф. 1235, оп. 33, д. 222, 1917 г., л. 34.)

Следовательно, перетрусившие министры - "социалисты" искали защиты у большевистской твердыни - Кронштадта. В свете приведенного документа, видимо, имеет основание утверждение Деникина о том, что после разрыва Керенского с Корниловым "некоторые представители верховной власти торопливо запасались уже заграничными паспортами..."^*

^* (Деникин. Очерки русской смуты. Т. II, Париж, 1922, стр. 57.)

Но по мере того, как разрастался возглавленный большевиками всенародный отпор корниловскому заговору и выявлялась в связи с этим неминуемость его провала, страх Керенского перед Корниловым уступил место злобной ненависти к революционному народу. Сговариваясь с корниловцами и руководителями ВЦИК, он стал лихорадочно искать путей реализации того же самого заговора, только без Корнилова. "Керенский - корниловец, - писал Ленин, - рассорившийся с Корниловым случайно и продолжающий быть в интимнейшем союзе с другими корниловцами"^*.

^*(В. И. Ленин. Соч., т. XXI, стр. 212-213.)

29 августа в 18 часов, когда героические железнодорожники и солдаты Луги сдерживали попытки корниловской 1-й Донской дивизии прорваться к Петрограду, Керенский телеграммой за № 8688 в адрес Лужского Совета приказал пропустить эшелоны корниловских войск к столице якобы для дальнейшего их следования в Нарву. Это приказание было скреплено подписями членов ВЦИК^*.

^* (ЦГАОР, ф. 1235, д. 222, 1917 г., л. 64.)

Предательский характер этого приказа Керенского был столь очевидным, что Лужский Совет взял его под сомнение и отменил.

Но Керенский не намеревался отказаться от своего плана использования корниловских войск для расправы с питерцами. Весьма выразительное разоблачение этого дает в своих мемуарах ген. Краснов, вступивший в командование 3-м конным корпусом. Он сообщает, как 2 сентября Керенский приказал ему сосредоточить 1-ю Донскую дивизию в районе Павловск - Царское Село и Уссурийскую дивизию в районе Гатчино - Петергоф. Вслед за тем, сообщает Краснов, ему было пояснено, что указанная дислокация войск имела в виду подготовку разгрома Петроградского Совета и гарнизона^*.

^* (Мятеж Корнилова. Из белых мемуаров. Л., 1928, стр. 104.)

Одновременно в корниловские дни Керенский лихорадочно готовил к выступлению против большевиков и Советов петроградские юнкерские училища. По сведениям, поступившим в Комитет по борьбе с контрреволюцией, к выступлению готовились Николаевское кавалерийское, Михайловское и Константиновское артиллерийские училища и многие другие. Юнкерам по приказанию из Штаба округа был выдан полный комплект оружия и боеприпасов. Во дворе Константиновского артиллерийского училища стояли в полной готовности две батареи скорострельных пушек. В Павловском училище юнкерам было выдано 200 тысяч патронов, минометы, пулеметы, ручные гранаты^*.

^* (ЦГАОР, ф. 1235, оп. 33, д. 43, 1917 г., л. 4-5, д. 236,1917 г., л. 10; Известия, № 166, 9 сентября 1917 г.)

План Керенского был слепком с плана Корнилова. Керенский жаждал неорганизованных стихийных выступлений питерских рабочих и солдат, намереваясь использовать для разгрома питерского революционного авангарда корниловские же войска. Характерно, что, как показали последующие разоблачения большевистской печати, Керенский заимствовал у Корнилова даже план инсценирования "большевистского восстания" силами переодетых юнкеров, в том случае, если бы не было стихийных выступлений самих масс.

Большевистская партия быстро разгадала тайные планы врагов. Она звала массы к величайшей революционной бдительности и соблюдению строжайшего революционного порядка и организованности, дабы парализовать усилия провокаторов из лагеря Корнилова - Керенского.

2 сентября 1917 г. Центральный и Петроградский Комитеты большевистской партии опубликовали в газете "Рабочий" воззвание к рабочим и солдатам Петрограда. В нем говорилось: "Кто-то стоящий за спиной Керенского - старые знакомые, милюковцы - хочет вызвать нас на бой сегодня, сейчас же, чтобы воспользоваться близостью корниловских войск, пролить кровь питерских рабочих, кронштадтских и выборгских матросов... Будем бдительны, будем осторожны, но не поддадимся на провокацию, примем бой не тогда, когда этого хотят наши враги... Мы победим, мы победим тем скорее и вернее, чем больше хладнокровия мы сохраним теперь. Всякий призыв к немедленному выступлению на улицу наша партия считает провокационным..."^*

^* (Рабочий, № 11, 2 сентября 1917 г.)

Петроградский пролетариат строго следовал указаниям своей партии. Попытки Керенского немедленно реализовать корниловский план разбились о несокрушимую силу большевистской сознательности и организованности питерских рабочих и солдат.

III

В то время, когда под руководством большевиков происходила описанная выше мобилизация петроградских рабочих, солдат гарнизона и матросов Балтики, на подступах к столице развернулись события, обеспечившие быстрый провал генеральско-кадетской авантюры.

К моменту выступления Корнилова основная ударная военная сила заговорщиков - Кавказская туземная дивизия (развертывавшаяся в корпус) и 3-й конный корпус (в составе 1-й Донской и Уссурийской казачьих дивизий) были сосредоточены на станции Дно, в Пскове и в районе Великих Лук.

27 августа началась лихорадочная переброска этих войск к столице по трем направлениям: Донской дивизии предстояло быстро выйти к окраинам Петрограда, следуя по направлению Псков - Луга - Гатчина; Кавказской туземной дивизии - по направлению Дно - Царское Село; Уссурийская дивизия должна была двигаться через Псков - Гдов - Нарву - Красное Село, а частью эшелонов - через Псков - Валк - Везенберг - Нарву.

Проследим ход событий на каждом из этих направлений движения корниловских войск.

Вечером 27 августа на станцию Луга прибыли первые три эшелона 1-й Донской дивизии, при которых находился и штаб войск, брошенных на Петроград, во главе с их главнокомандующим ген. Крымовым^*.

^* (Последующее описание событий под Лугой главным образом основано на показаниях комиссара Булычева и ген. Днтерихса и др. данных Чрезвычайной следственной комиссии по делу Корнилова (ЦГАОР, ф. 9, оп. 3, д, 44. 1917 г., л. 107-115), а также на газетных отчетах.)

К этому времени Лужский Совет при самой энергичной помощи со стороны железнодорожников и солдат местного гарнизона уже принял все необходимые меры к задержанию корниловских войск. Все станционные пути были забиты вагонами, наличные паровозы угнаны или приведены в негодность, в районе следующей станции на пути к столице - Преображенской шла интенсивная разборка путей и мостов. Железнодорожники и солдаты Луги твердо решили повторить 1 марта 1917 г., когда здесь было задержано 26 эшелонов войск, двинутых с фронта для подавления восстания в Петрограде.

Из 20 тысяч солдат лужского гарнизона оружие имели лишь 800 чел. пехоты и 200 кавалеристов. Кроме того, гарнизон располагал 12 легкими полевыми орудиями и небольшим запасом снарядов к ним. Донская дивизия насчитывала свыше 4 тысяч хорошо вооруженных казаков при 2 батареях артиллерии. Несмотря на очевидное неравенство сил, солдаты Луги твердо решили вступить в бой с казаками в случае их попытки движения к столице походным порядком.

Ген. Крымов, вызвав к себе прибывшего в Лугу в качестве комиссара от ВЦИК Булычева и руководителей местного Совета, потребовал немедленной отправки казачьих эшелонов на Петроград. Однако запрошенные об этом железнодорожники категорически отказались выполнить требование генерала, ссылаясь на неисправность паровозов и повреждение пути.

Тем временем в Лугу один за другим прибывали новые эшелоны дивизии. Одновременно из Петрограда стали прибывать десятки (а позднее - сотни) агитаторов, посланных навстречу корниловским войскам большевистской партией, Советами, частями гарнизона столицы, рабочими отдельных предприятий. Питерские агитаторы при самой деятельной поддержке лужских железнодорожников, солдат и актива местных массовых организаций устремились к казачьим эшелонам. Они щедро наделяли казаков листовками, последними номерами петроградских газет, вступали с ними в беседы. Началось великое дело бескровной ликвидации корниловской авантюры.

При первом же соприкосновении казаков с агитаторами стала рассеиваться паутина лжи, с помощью которой корниловское командование надеялось удержать в повиновении свои войска. Казаки со слов офицеров говорили о якобы имевшем место в Петрограде большевистском восстании под лозунгом "да здравствует Германия", об аресте восставшими Временного правительства, о совершаемых в столице массовых убийствах и грабежах и т. п. Все эти грубо состряпанные корниловскими офицерами фальшивки были опровергнуты очень быстро, и агитаторы могли направить свои усилия на самое главное - на разоблачение контрреволюционных целей Корнилова.

Горячее и правдивое большевистское слово агитаторов оставляло глубокий след в сознании казаков, являвшихся в своей подавляющей массе фронтовиками, прошедшими тяжкие испытания трех лет войны. Вместе со словами правды агитаторы принесли в корниловские эшелоны настроение безграничной решимости рабочих и солдат столицы отстаивать с оружием в руках дело революции. И это настроение действовало на обманутых солдат Корнилова не менее сильно, чем слова агитаторов. Они видели выражение народной ненависти к Корнилову в бесстрашном поведении железнодорожников, в решимости солдат лужского гарнизона преградить оружием путь на Петроград и во многих других проявлениях народного героизма в дни борьбы с заговором. Все это не могло не убеждать корниловские войска в справедливости того дела, которое отстаивал народ, не могло не втянуть их в общий поток революционного подъема. И ни командные окрики офицеров, ни их угрозы расстрелом за общение с агитаторами не могли уже остановить начавшегося воздействия революционных идей на корниловские войска.

В середине дня 28 августа ген. Крымов, получивший новое приказание из Могилева от Корнилова о продвижении на Петроград во что бы то ни стало, приказал казакам осмотреть и исправить железнодорожный путь за Лугой. Одновременно он приказал занять телеграф, телефон и правительственные учреждения в городе. Но революционная агитация к этому времени уже настолько сильно захватила казаков, что они решительно уклонялись от какого-либо столкновения с лужанами.

Крымов, уловив это настроение казаков, поспешил изолировать их от дальнейшего воздействия петроградских и местных агитаторов. Около 8 часов вечера этого же дня (28 августа) он приказал отвести казаков, разгрузившихся из вагонов, в деревни Заозерье и Стрешнево, отстоявшие на 10-12 км южнее Луги. Но эта мера не дала ожидавшегося результата, т. к. множество агитаторов проникло в эти деревни вслед за казаками и в течение всей ночи, а особенно - днем 29 августа, агитаторы вели здесь свою работу. В результате в полках и сотнях начались митинги, часто завершавшиеся принятием резких противокорниловских резолюций.

Тем временем Корнилов прислал повторное приказание Крымову "быстро двинуться к Петрограду и неожиданно занять его". Приказ этот лишний раз отражал авантюризм корниловского похода на столицу и неспособность его руководителей учесть реальную обстановку и трезво оценить силы отпора затеянной ими авантюре.

В целях оказания на казаков морально-политического воздействия, Крымов объявил по 3-му конному корпусу свой приказ № 128, в котором прибегнул к новой заведомой лжи. В заключительной части приказа говорилось: "Сегодня ночью из ставки Верховного и из Петрограда я получил сообщение о том, что в Петрограде начались бунты. Голод увеличивается еще и от того, что обезумевшие от страха люди, при виде двигающихся к Петрограду своих же войск, разрушили железные дороги и тем прекратили подвоз продовольствия к столице... Получены сведения, что хотят взорвать пороховые заводы вблизи Петрограда, начинаются бунты, и это в то время, когда враг у ворот нашей столицы, имеющей большое количество заводов, работающих на оборону. Теперь, как никогда, в столице должен быть порядок.. Для поддержания этого порядка мы и посылаемся"^*.

^* (ЦГАОР, ф. 9, оп. 2, д. 6, 1917 г., л. 78-79.)

Приказ этот, прочитанный во всех сотнях, батареях и командах дивизии, не произвел впечатления на казаков. Настоящая правда о целях Корнилова и его соучастников, сообщенная питерскими агитаторами, совершенно заслонила в сознании казаков неубедительные, искусственно притянутые доводы приказа.

Тем не менее Крымов решил действовать. Он приказал Донской дивизии в ночь с 29 на 30 августа овладеть Лугой, а затем, к 31 августа выйти на соседнюю Витебскую железную дорогу в район ст. Вырица для соединения здесь с частями Кавказской туземной дивизии и для последующего удара по столице.

Согласно этому приказу в 1 час ночи на 30 августа 10-й и 13-й Донские казачьи полки начали наступление на Лугу. Однако при соприкосновении с заставами лужского гарнизона в 4 км от города казаки остановились и дальше наступать категорически отказались. Затем сотня за сотней они вернулись в деревни Заозерье и Стрешнево.

Крымов приказал провести во всех частях дивизии митинги, в ходе которых офицеры пытались уговорить казаков исполнить приказ генерала о наступлении на Лугу. Казаки хмуро, не проявляя никаких признаков воодушевления, выслушивали призывы и заклинания офицеров.

Пока шли приготовления ко второму наступлению на Лугу, наступило утро.

В 7 ч. 30 мин. утра 30 августа 13-й Донской полк через свой комитет заявил командованию о категорическом отказе принимать участие в каких-либо военных операциях против Луги. При этом две казачьи сотни, рота сапер и мотоциклетная команда заявили, что они вообще больше не признают командование дивизии. Через некоторое время заявления об отказе наступать на Лугу поступили от остальных двух полков. Революционное настроение охватило всю дивизию. Начались новые митинги, организованные самими казаками, в которых уже открыто участвовали прибывшие в большом числе солдаты лужского гарнизона и петроградские агитаторы.

Сознавая свое бессилие перед лужским заслоном, Крымов около 9 ч. утра приказал полкам конным строем двигаться по проселочной дороге в обход Луги к ст. Оредеж (Витебской ж. д.). В это время в дер. Заозерье, где помещался штаб Крымова, прибыла делегация от Исполкома Лужского Совета. Казаки обступили ее, заявляя, что теперь они окончательно убедились в преступных целях Корнилова и всех его сообщников, и просят дать им приказ властей об аресте Крымова и его штаба.

В то время как казаки дивизии, растянувшись длинной лентой, по узкому проселку, двигались к ст. Оредеж, в Лугу в 5 часов вечера прибыл на автомобиле представитель Временного правительства полковник Самарин. Вызвав к себе Булычева и членов Исполкома Совета, он заявил им в форме выговора, что "вообще в Луге создано слишком много шума в связи с прибытием войск Крымова"^*.

^* (ЦГАОР. ф. 9, т. 3, д. 44, 1917 г., л. 115.)

Затем, выехав в дер. Заозерье, где все еще находился Крымов, Самарин передал ему просьбу Керенского прибыть вместе с ним в Петроград, что и было исполнено генералом беспрекословно, ибо, в противном случае, его ожидал неминуемый арест со стороны своих казаков или Лужского Совета. Вечером 30 августа Крымов вместе со своим начальником штаба ген. Дитерихсом прибыл в Петроград.

Тем временем казаки Донской дивизии устроили на ст. Оредеж совместное совещание полковых и сотенных комитетов, на котором, после обстоятельного разбора предательских действий командования, было принято решение о посылке в Петроград делегации для заверения правительства и Советов в непричастности дивизии к контрреволюционным замыслам корниловских заговорщиков.

Так революционные рабочие и солдаты без вооруженной борьбы лишили Корнилова одной из его, казалось бы, наиболее надежных дивизий.

Не лучше обстояло дело у корниловских авантюристов с Кавказской туземной дивизией ("дикой дивизией")^*.

^* (Последующее описание событий, связанных с "дикой дивизией", главным образом основано на показаниях генералов Багратиона, Гагарина, офицера Данилова и др., данных Чрезвычайной следственной комиссии по делу Корнилова (ЦГАОР, ф. 9, оп. 3, д. 44, 1917 г., л. 121-130), на стенограмме беседы автора 26.2.1940 г. с б. урядником 1-й сотни Татарского полка дивизии т. Хаджи Муратом Дзарахоховым и на газетных отчетах.)

Согласно приказанию из Ставки погрузка эшелонов дивизии на ст. Дно началась с утра 27 августа.

"Когда нас отправляли в Петроград, - вспоминает Хаджи Мурат Дзарахохов, - в поезде офицеры стали проверять, у кого сколько патронов, и дали каждому по два патронташа, то есть боевую выкладку. И предупреждали: "если с вами в пути будут заговаривать, и в случае агитации - вы не отвечайте, говорите, что по-русски не понимаете. Кто бы что ни сказал - не отвечайте. Заметим что - расстреляем".

При объяснении целей движения корпуса офицеры прибегли к обычному в корниловских войсках грубому обману солдат. Полковым и сотенным комитетам было объявлено, что Временное правительство арестовано, Петроград захвачен большевиками, и подготавливается сдача его немцам.

На вагонах приказано было вывесить красные аншлаги с надписью: "Едут защитники демократической республики".

Однако на ст. Дно и на промежуточных станциях по пути к Петрограду в эшелоны дивизии проникли листовки с текстом объявления Керенского о мятеже Корнилова. Русская часть солдат, составлявшая все команды технического назначения, сразу же заняла резкую антикорниловскую позицию. Это настроение нашло быстрый отклик среди политически развитых горцев, представлявших в основном комитетский актив. Главная же масса горцев, придавленная свирепой дисциплиной, царившей в "дикой дивизии", крайне слабо развитая политически и находившаяся в плену всевозможных национальных и родовых предрассудков, отказалась подчиняться корниловскому командованию только после встречи с мусульманской делегацией, а также под впечатлением той всенародной ненависти к Корнилову, проявление которой горцы видели на каждом шагу по мере продвижения к Петрограду.

В 4 ч. дня 28 августа эшелоны головного Ингушского полка "дикой дивизии" достигли ст. Вырица (61 км от Петрограда). Дальнейшее движение оказалось невозможным в связи с разборкой и загромождением железнодорожниками пути между впереди лежащими станциями Сусанино и Семрино.

Посланные для осмотра пути кавалерийские разъезды ингушей вечером этого дня приблизились к позициям, занятым войсками петроградского гарнизона, при этом завязалась бескровная для обеих сторон перестрелка. Это был единственный отмеченный случай вооруженного столкновения между защитниками столицы и корниловскими войсками.

Командование дивизии приказало ингушам приступить к восстановлению железнодорожного пути, для чего им потребовалось более суток. Тем временем в Вырице и на других близлежащих станциях и полустанках скопилось множество эшелонов. Кавалерия, выгрузившись из вагонов, в поисках продовольствия и фуража разбрелась по окрестным деревням.

Так же как и под Лугой, и здесь появились в большом числе питерские агитаторы. Они вели энергичную устную агитацию, используя для этого горцев, знавших русский язык, распространяли десятки тысяч прокламаций на кавказских и русском языках.

Весьма большую помощь агитаторам оказывали служившие в "дикой дивизии" русские солдаты и матросы. Это были главным образом солдаты Запасного электротехнического батальона, входившего в состав петроградского гарнизона, и матросы 2-го флотского экипажа. Они же первыми начали переход на сторону питерцев. Так, 29 августа, 104 русских солдата Татарского полка, составлявших команды связистов и пулеметчиков, перешли со ст. Владимирская в Гатчину, в расположение петроградских войск, прихватив с собой значительный обоз (150 лошадей, 4 пулемета, телефонные аппараты) и уничтожив при уходе 26 км линий связи в районе расположения корниловских войск^*.

^* (ЦГАОР, ф. 1235, оп. 33, д. 152, 1917 г., л. 3.)

Вслед за русскими солдатами на сторону защитников Петрограда стали переходить группами и в одиночку горцы. Первым среди них был Хаджи Мурат Дзарахохов. За ним в Гатчино и Царское Село перешло до 350 всадников из разных полков "дикой дивизии". Позднее все горцы-перебежчики явились в Московско-заставский район столицы, отдав себя в распоряжение районного штаба Красной Гвардии. Около 200 всадников не пожелали вернуться в "дикую дивизию" и после разгрома корниловщины остались в составе вооруженных сил рабочего класса вплоть до Октябрьского вооруженного восстания^*.

^* (Из рассказа тов. Хаджи Мурата Дзарахохова.)

В деле разъяснения горцам преступных целей Корнилова важное значение имела посылка навстречу "дикой дивизии" мусульманской делегации из Петрограда. Она, как известно, была послана по инициативе С. М. Кирова, являвшегося в это время крупнейшим большевистским организатором на Северном Кавказе. В ее состав по указанию Центрального Комитета горских народов были включены наиболее видные участники происходившего в Петрограде мусульманского съезда и, в том числе, внук знаменитого Шамиля - Зехид Шефит. Хотя эта делегация и не представляла мусульман-трудящихся, однако участники ее были настроены демократически.

Вечером 28 августа делегация выехала из Петрограда, но добиться встречи с земляками ей удалось только на другой день, когда солдаты дивизии, узнав о прибытии делегации, заставили свое командование пропустить ее в Вырицу.

На созванном заседании дивизионного комитета члены делегации сделали доклад о политическом моменте и призвали горцев отказаться от участия в корниловской авантюре. Выступления делегатов произвели сильнейшее впечатление. Командование, учитывая это, приказало офицерам арестовать делегацию, но горцы не позволили привести приказание в исполнение.

В то время, как в Вырице выступали мусульманские делегаты, на ст. Чолово (45 км южнее Вырицы) сошлись 4 эшелона дивизии. Солдаты, уже достаточно распропагандированные железнодорожниками, агитаторами из Петрограда, листовками, сошлись на общий митинг и постановили: эшелоны остановить, послать делегатов во все другие части дивизии с разъяснением намерений Корнилова, требовать немедленного созыва совещания всех полковых и сотенных комитетов дивизии для обсуждения создавшегося положения^*.

^* (ЦГАОР, ф. 9, оп. 3, д. 44, 1917 г., л. 121-122.)

Революционное настроение полностью захватило "дикую дивизию". 30 августа повсеместно началось братание конных разъездов горцев с солдатами петроградского гарнизона. Целыми группами направлялись всадники в гости к царскосельским стрелкам^*.

^* (Известия, № 158, 31 августа 1917 г.)

На ст. Чолово солдаты с утра 30 августа водрузили красный флаг на крыше дома, где разместился штаб Кавказского корпуса. Когда один полковник приказал сорвать флаг, он был немедленно арестован возмутившимися солдатами.

В этот день на ст. Чолово явилась мусульманская делегация в сопровождении многочисленных представителей частей петроградского гарнизона. Перед зданием штаба, над которым продолжал развеваться красный флаг, был проведен многолюдный митинг. В ходе митинга было оглашено переданное по телеграфу из Владикавказа воззвание от горского населения Кавказа к солдатам "дикой дивизии", в котором была выражена угроза предать их всеобщему проклятию, если они будут идти за Корниловым. Воззвание это произвело огромное впечатление на всадников.

После митинга команда связи, захватив паровоз, отправила агитаторов по всей линии дороги для объяснения каждому эшелону создавшегося положения^*.

^* (Известия, № 158, 31 августа 1917 г.)

Командующий Кавказским корпусом ген. Багратион, получив сведения о повсеместном бурном росте антикорниловского настроения среди горцев, решил дать отбой. Он приказал созвать вечером 30 августа на ст. Чолово совещание с участием представителей всех комитетов корпуса. На это совещание была также приглашена мусульманская делегация.

Совещание, в котором участвовало 170 делегатов, было очень бурным. Рядовые, его участники - русские солдаты и горцы - выступили с резкими обвинениями по адресу командования. Ген. Багратиону пришлось потратить много усилий в попытках оправдаться и успокоить их возмущение.

В итоге совещания было решено прекратить движение корпуса на Петроград и отправить в столицу делегацию. При составлении делегации командованию корпуса удалось обеспечить в ней полное преобладание офицеров.

31 августа делегация Кавказского корпуса прибыла в Зимний дворец. Керенский окружил ее усиленным вниманием, стараясь привлечь на свою сторону реакционное офицерство. В этой связи характерен следующий эпизод: когда один солдат, попавший в состав делегации, в взволнованном тоне обратился к министру-председателю от лица корпуса с требованием о смещении с должностей и о примерном наказании изменников-командиров, Керенский прервал его словами: "Ваше дело теперь повиноваться вашему начальству, а все, что нужно, мы сделаем сами"^*.

^* (Известия, № 159, 1 сентября 1917 г.)

Керенскому нужна была в это время "дикая дивизия" для подготавливавшейся им той же самой корниловской расправы с питерским пролетариатом.

Полный провал постиг корниловцев и в попытках использовать в своих целях Уссурийскую дивизию (в составе пяти казачьих полков и одного артдивизиона).

В ночь на 28 августа эшелоны головных - Нерчинского и Амурского - полков дивизии прибыли в Нарву и здесь были задержаны в связи с разрушением железнодорожниками пути на Петроград.

Местные агитаторские силы, прекрасно организованные председателем Исполкома Нарвского Совета большевиком Кингисеппом, начали энергичную агитацию среди войск прибывших в Нарву эшелонов.

Пытаясь избежать революционного воздействия на казаков, командир дивизии ген. Губин приказал, не задерживаясь здесь, пробиваться дальше на Петроград. Командир Амурского полка подполковник Полковников показывал следственной комиссии, что, преодолевая решительное сопротивление железнодорожников и непрерывно исправляя путь своими средствами, ему с большим трудом удалось продвинуть эшелоны до Ямбурга, но к этому времени полк находился уже целиком под влиянием революционных агитаторов^*.

^* (ЦГАОР, ф. 9, от. 3, д. 44, 1917 г., л. 120.)

Скопившиеся в Ямбурге 2 тысячи казаков Уссурийской дивизии начали прежде всего митинговать, чтобы политически осмыслить создавшееся положение и принять необходимые решения. Так, полковой комитет Амурского полка на заседании 30 августа постановил: "Выслушав обвинения против офицеров от казаков полка, собравшихся на митинг, Комитет признает необходимым арестовать следующих лиц: командира полка подполковника Полковникова...,^*дабы пресечь их вредную деятельность в пользу Корнилова"^**.

^* (Далее следует длинный перечень фамилий офицеров, подлежавших аресту.)

^** (ЦГАОР, ф. 9, д. 44, 1917 г., л, 119.)

Не лучше для корниловцев обстояло дело в полках дивизии, тянувшихся в арьергарде. Они находились под не меньшим влиянием агитаторов, чем те части, которые принимали в Ямбурге противокорниловские резолюции. Так, ген. Краснов, обгонявший в ночь с 29 на 30 августа между ст. Дно и Псковом эшелоны Приморского драгунского полка, с нескрываемой злобой писал: "...и почти всюду мы видели одну и туже картину: где на путях, где в вагоне, на седлах, у склонившихся к ним головами вороных и караковых лошадей сидели и стояли драгуны и среди них - юркая личность в солдатской шинели"^*.

^* (Революция и гражданская война в описаниях белогвардейцев. Октябрьская революция, ГИЗ, 1926, стр. 24.)

Работу агитаторов деятельно дополняли железнодорожники. Тот же Краснов Сообщает: "Иногда по чьему-то никому неизвестному распоряжению к какому-нибудь эшелону прицепляли паровоз, и его везли два, три перегона, сорок, шестьдесят верст, и потом он оказывался где-то в стороне, на глухом разъезде без паровоза, без фуража для лошадей и без обеда для людей". Краснов признает, что железнодорожники "запутывали положение корпуса до невозможного"^*.

^* (Там же, стр. 26.)

30 августа Уссурийская дивизия окончательно ушла из рук корниловцев. Собравшееся в этот день в Нарве объединенное совещание полковых и сотенных комитетов дивизии резко заклеймило корниловский заговор, постановило прекратить движение на Петроград и послать в столицу делегацию.

Таким образом, полностью вскрылся авантюризм корниловского заговора против революции. Потребовалось только несколько дней борьбы, чтобы отнять у Корнилова все его войска. Насилие и обман солдат, с помощью которых корниловцы рассчитывали осуществить свой план расправы с революцией, оказались несостоятельными. Вся система грубого принуждения и обмана солдат стала, как угар, рассеиваться при первом же проникновении в корниловские эшелоны большевистской правды, принесенной питерскими агитаторами.

Мощный революционный подъем масс захватил в эти дни даже оторванных от общерусской демократии казаков и горцев Кавказа.

"Разгром корниловщины одним ударом вскрыл и осветил соотношение сил между революцией и контрреволюцией. Он показал обреченность всего контрреволюционного лагеря от генералов и кадетской партии до запутавшихся в плену у буржуазии меньшевиков и эсеров. Стало очевидным, что политика затягивания непосильной войны и вызванная затяжной войной хозяйственная разруха окончательно подорвали их влияние среди народных масс"^*.

^* (История ВКП(б). Краткий курс, стр. 193.)

IV

Петроград был важнейшим, но не единственным местом организации отпора корниловщине. Мобилизация масс на борьбу с заговором происходила всюду, где была хотя бы отдаленная опасность выступления корниловцев. Большевики широко использовали сложившуюся благоприятную обстановку для вооружения и военной организации масс, для вовлечения в борьбу с властью буржуазии новых отрядов трудящихся.

Борьба с корниловщиной приобрела крупный размах в Москве. Здесь, как и в столице, душой всех боевых приготовлений рабочих и солдат стали большевики.

Московский Комитет большевистской партии сразу после получения известий о выступлении заговорщиков собрался на экстренное заседание, на котором был принят конкретный план действий. Затем было созвано совещание представителей Райсоветов, фабзавкомов и профсоюзов^*.

^* (Социал-Демократ, №№ 144, 145, 28 и 29 августа 1917 г.)

Главные усилия большевики Москвы направили на вооружение рабочих. В решении этой задачи большая роль принадлежала Военному бюро при Московском Комитете РСДРП (б), виднейшими руководителями которого были тт. Ем. Ярославский и А. Шкирятов.

Московские большевики развернули в корниловские дни весьма энергичную агитацию и пропаганду в духе тактических установок ЦК партии. По городу в огромном количестве распространялось обращение Московского Комитета РСДРП (б), содержавшее пламенное разоблачение контрреволюционных целей Корнилова и призывавшее отстоять с оружием в руках дело революции^*. Орган московских большевиков "Социал-Демократ" из номера в номер разоблачал перед массами механику подготовки корниловского заговора, показывал закулисный сговор Керенского с заговорщиками и его нежелание вести против Корнилова настоящую революционную войну. Немало крепких ударов нанесла в эти дни печать московских большевиков также по меньшевикам и эсерам.

^* (Листовки Московской организации большевиков. 1914-1920 гг. ОГИЗ, 1940, стр. 88.)

Преодолевая всевозможные препятствия со стороны представителей властей и эсеро-меньшевистского руководства Совета, московский пролетариат, возглавленный большевиками, вооружался, обучался военному делу, изживал последние соглашательские иллюзии, готовился к штурму власти буржуазии.

Весьма важное значение имела активная мобилизация сил пролетариата на борьбу с заговором в городах и рабочих поселках, тяготевших к области Войска Донского, ибо на Дону находился один из самых крупных очагов заговора, возглавленный ген. Калединым. Особо следует отметить деятельность воронежского и царицынского Ревкомов, созданных в корниловские дни по решению местных Советов. Они установили тесную связь между собой, а также с Ревкомами Ростова н/Дону, Саратова, Луганска и крупных узловых станций прилегающего района. В Воронеже и Царицыне были отпечатаны сотни тысяч листовок, разоблачавших Корнилова и его агента Каледина. Листовки эти распространялись среди солдат, казаков, по донским станицам и на линиях железных дорог. Ревкомы этих и других ближайших городов отправили сотни агитаторов во все места скопления казачьих войск, с помощью железнодорожников сорвали начатую Калединым переброску казачьих частей на север, задерживали вагоны с оружием и боеприпасами^*.

^* (ЦГАОР, ф. 1235, оп. 33, д. 232, 1917 г., л. 61-67, 109 и др.)

Ревкомы часто брали в свои руки всю полноту власти на местах, создавали многочисленные вооруженные отряды из рабочих, развертывали в, большом масштабе революционную агитацию. Душой деятельности Ревкомов были почти во всех случаях большевики.

В результате боевой революционной активности рабочих и солдат Донбасса, Воронежа, Царицына, Ростова-на-Дону и других городов калединское движение потерпело поражение. Казаки отказались выполнить приказ о продвижении на север - к Москве и Петрограду, повсеместно принимая резолюции, направленные против Корнилова и Каледина.

В этой обстановке Каледин вынужден был 3 сентября в телеграмме Временному правительству заявить о своей капитуляции, прося лишь не предпринимать против него "мер насилия" до разбора его дела на заседании войскового круга^*.

^* (ЦГАОР, ф. 1235, оп. 33, д. 43, 1917 г., л. 10.)

Энергичная борьба с корниловским заговором развернулась также в месте нахождения Ставки - Могилеве и во всех близ расположенных городах, местечках и железнодорожных станциях.

Могилевский Совет, ушедший в эти дни в подполье, наладил печатание в городе противокорниловских листовок, систематически информировал Советы Орши, Витебска, Гомеля и других городов о всех поддававшихся наблюдению действиях заговорщиков. Большевики Могилева сумели повести успешную агитацию среди корниловских войск в Ставке. В результате этой агитации георгиевский батальон уже 29 августа заявил о своей готовности с оружием в руках выступить против Корнилова, а из состава корниловского ударного полка вышло разными путями свыше ста солдат^*.

^* (Известия, № 159, 1 сент. 1917 г., а также ЦГАОР, ф. 9, д. 44, 1917 г., л. 53.)

Орша, Витебск, Минск, Гомель стали пунктами сосредоточения войск, готовившихся к вооруженному разгрому гнезда заговорщиков в Могилеве. Так, в Орше был сформирован крупный сводный отряд, двинутый затем на Ставку. В его состав входило 5 тысяч пехотинцев, эскадрон кавалерии, 3 батареи артиллерии, отряд пулеметчиков с 12 станковыми пулеметами, отряд бронеавтомобилей из 12 машин и группа летчиков с 4 аэропланами^*.

^* (Известия, № 161, 3 сент. 1917 г.)

Ревкомы упомянутых городов задержали несколько корниловских частей, продвигавшихся в направлении Петрограда, а также эшелоны с продовольствием и боеприпасами. Гомельский Ревком вечером 27 августа задержал мчавшиеся в Ставку автомашины с английскими офицерами^*.

^* (ЦГАОР, ф. 1235, оп. 33, д. 232, 1917 г., л. 7; Известия № 157,30 авг. 1917 г.)

Результатом деятельности Ревкомов района могилевского очага заговора было установление почти полной блокады Ставки. На железных и шоссейных дорогах, на телеграфных и телефонных линиях - всюду Ставка встречала организованное противодействие рабочих, железнодорожников, солдат, служащих связи, четко выполнявших указания своих революционных центров.

Быстро и решительно был подавлен один из главных очагов корниловщины, образовавшийся на Юго-Западном фронте. Командующий фронтом ген. Деникин и его нач. штаба ген. Марков давно готовили здесь разгром сил революции. Они намеревались дерзкими и решительными действиями покончить силами казачьих частей и офицеров с местными большевистскими организациями и солдатскими Комитетами, а затем обманом и силой двинуть части фронта на Киев, Одессу, Петроград, Москву.

Однако заговорщики явно недооценили революционную энергию, таившуюся в, казалось, умерших солдатских Комитетах. При первом известии о заговоре жизнь в них забила ключом. Огромную роль в этом сыграли большевики. Под их руководством Комитеты почти всех частей фронта начали боевые приготовления к разгрому заговора. Некоторые части начали немедленное продвижение к Бердичеву, где располагалась ставка командования фронтом. В их числе оказался отряд бронеавтомобилей, пулеметная и артиллерийская части и один бронепоезд. Решимость солдат раздавить контрреволюцию была столь велика, что, как описывает один очевидец, нестроевые команды фронта обращались к своим Комитетам с настойчивыми просьбами выдать им оружие и дать возможность выступить против корниловцев^*.

^* (Известия, № 160, 2 сент. 1917 г. 104)

Для разгрома заговора на Юго-Западном фронте потребовалось менее суток. Уже 28 августа в 3 ч. дня вся власть здесь перешла в руки фронтового Комитета, а генералы-заговорщики были арестованы, что спасло их от самосуда солдат^*.

^* (Там же.)

Большую революционную энергию в борьбе с заговором проявили также солдаты Западного и Северного фронтов.

Всенародный характер борьбы с корниловщиной вскрыл авантюризм контрреволюционного выступления генеральско-кадетских заговорщиков. Против заговора выступило все живое и активное в миллионных массах трудящегося народа. Рабочие всей страны поднялись против Корнилова, создав бесчисленные красногвардейские отряды, железнодорожники парализовали все военные перевозки, заговорщиков, почтово-телеграфные служащие лишили их внешних связей, печатники срывали контрреволюционную агитацию корниловцев. Стеной непримиримой ненависти и организованности отпора окружили рабочие и солдаты все очаги корниловского заговора.

Против корниловцев со всей силой поднялась яростная солдатская ненависть 10-миллионной армии фронта, дивизии которой горели в эти дни желанием выступить с оружием в руках на подавление заговора.

При сложившемся положении революционные рабочие и солдаты легко отняли у корниловцев те немногие дивизии, которые они увлекли за собой обманом и насилием. Заговорщикам, оказавшимся в роли генералов без армии, оставалось только капитулировать.

Подлинным организатором и вдохновителем разгрома корниловщины явилась партия большевиков. Она дала идейно-политическое направление всей борьбе с заговором и обеспечила ее практическую организацию. В борьбе с корниловщиной большевики дали блестящий образец умелого использования массовых революционных организаций - Советов, фабзавкомов, профсоюзов, солдатских Комитетов - для вовлечения широких масс рабочих и солдат в активную политическую борьбу с властью буржуазии.

"Разгром корниловщины показал..., что большевистская партия выросла в решающую силу революции, способную разбить любые происки контрреволюции"^*.

^* (История ВКП(б). Краткий курс, стр. 193.)

Значение корниловского заговора и его разгрома состояло, прежде всего, в ускоряющем воздействии этого события на созревание условий для победы социалистической революции в нашей стране. Корниловские заговорщики капитулировали в уверенности, что они останутся безнаказанными, ибо "судить" их должно было Временное правительство, являвшееся прямым соучастником заговора. Однако корниловцам и всем стоявшим за их спиной буржуазно-помещичьим кругам не удалось уйти от ответственности. Суд над ними состоялся. Это был настоящий суд - суд народных масс, принявших твердое решение покончить с тем общественным строем, который способен порождать заговоры, подобные корниловскому.

"Корниловщина была последним жестоким уроком, в большом размере уроком, дополняющим тысячи и тысячи уроков мелких...", - писал В. И. Ленин^*. Она окончательно вскрыла всю ту систему эсеро-меньшевистского обмана народа, с помощью которой буржуазия держалась у власти, она навсегда похоронила остатки "доверчиво-бессознательного" отношения народа к буржуазии. "Историческое значение восстания Корнилова состоит именно в том, - писал В. И. Ленин, - что оно с чрезвычайной силой открыло массам народа глаза на ту истину, которая была прикрыта и прикрывается до сих пор соглашательской фразой эсеров и меньшевиков, именно: помещики и буржуазия с партией к. -д. во главе и стоящие на их стороне генералы и офицеры сорганизовались, они готовы совершить и совершают самые неслыханные преступления, отдать Ригу (а затем и Петроград) немцам, открыть им фронт, отдать под расстрел большевистские полки, начать мятеж, повести на столицу войска с "дикой дивизией" во главе и т. д. - все это ради того, чтобы захватить всю власть в руки буржуазии, чтобы укрепить власть помещиков в деревне, чтобы залить страну кровью рабочих и крестьян"^**.

^* (В. И. Ленин. Соч., т. XXI, стр. 221.)

^** (Там же, стр. 138-139.)

Важнейшим следствием корниловского заговора был решительный поворот масс в сторону большевиков. Революция, неоднократно указывал еще К. Маркс, растет и крепнет в схватках с контрреволюцией. Корниловщина, подхлестнув силы революции, ускорила решение важнейшей задачи большевистской партии, т. е. завоевание большинства народа^*.

^* (Там же, стр. 196.)

Самым ярким выражением поворота масс в сторону большевиков явилась начавшаяся большевизация Советов. "Борьба с корниловщиной оживила захиревшие было Советы рабочих и солдатских депутатов, освободила их из плена соглашательской политики, вывела их на широкую дорогу революционной борьбы и повернула, их в сторону большевистской партии"^*. Именно Советам и созданным по их решениям Ревкомам принадлежала крупнейшая роль в разгроме генеральско-кадетского заговора.

^* (История ВКП(б). Краткий курс, стр. 193.)

В ночь на 1 сентября 1917 г. свершился исторический переход на большевистские позиции ведущего в стране Петроградского Совета. Впервые за полгода своего существования столичный Совет принял большевистскую резолюцию по вопросу о власти. Через пять дней его примеру последовал Московский Совет. Это положило начало большевизации Советов во всей стране и дало возможность партии большевиков снова поставить на повестку дня временно снятый после событий 3-5 июля лозунг "Вся власть Советам"! уже как лозунг восстания Советов против власти Временного правительства.

В борьбе с корниловщиной большевизация армии и флота приняла бурный характер. Подобно Советам ожили замершие было солдатские Комитеты. Начался быстрый процесс их большевизации. Ко второй половине сентября полностью перешел на большевистские позиции Балтийский флот.

Весьма многому научила корниловщина также и крестьян. Они поняли, что "помещики и генералы, разгромив большевиков и Советы, насядут потом на крестьянство"^*. Крестьянская беднота тесно сплотилась вокруг большевиков. За беднотой, преодолевая свои колебания, потянулись к большевикам середняки. Сентябрь и октябрь 1917 года прошли под знаком резкого усиления борьбы крестьянской массы против помещиков, втягивания ее в общее русло революционной борьбы за свержение власти Временного правительства.

^* (История ВКП(б). Краткий курс, стр. 193.)

Буржуазия с тревогой наблюдала за все более широко развертывавшейся подготовкой большевиками штурма капитализма. Она изо всех сил старалась обогнать революцию в подготовке к решающей схватке. В сентябре - октябре 1917 г. руководящие круги русской буржуазно-помещичьей контрреволюции при активной поддержке союзных империалистов развернули лихорадочную подготовку второго корниловского заговора. Временное правительство Керенского, кадеты, меньшевики и эсеры, монархисты и реакционные генералы, объединенные общей смертельной ненавистью к надвигавшейся социалистической революции, делали все зависящее от них, чтобы подготовить новое выступление сил контрреволюции. Не последнюю роль в подготовке этого выступления играли так называемые "быховские узники", т. е. находившиеся в "заключении" в помещении женской гимназии г. Быхова генералы Корнилов, Деникин, Лукомский, Марков и другие участники первого заговора. В их распоряжении был весь услужливый аппарат Ставки во главе с ген. Духониным. "Быховские узники" разрабатывали военно-техническую сторону нового заговора.

Ленин и Сталин, настойчиво разъясняя массам уроки корниловского заговора, проявляли величайшую революционную бдительность к новым приготовлениям буржуазных заговорщиков. Гений В. И. Ленина сумел своевременно разгадать подготовку буржуазией второй корниловщины. Товарищ Сталин в статьях "Контрреволюция мобилизуется - готовьтесь к отпору" и "Штрейкбрехеры революции" выступил с исключительно ярким ее разоблачением. Ссылаясь на весьма удачно подобранные убедительные факты, товарищ Сталин писал: "Сомнения невозможны. В противовес фронту революции складывается и крепнет фронт контрреволюции, фронт капиталистов и помещиков, правительства Керенского и предпарламента. Контрреволюция готовит новую корниловщину... Советы и Комитеты должны принять все меры к тому, чтобы второе выступление контрреволюции было сметено всей мощью великой революции"^*.

^* (И В. Сталин. Соч., т. III, стр. 362-363.)

Буржуазии и ее эсеро-меньшевистским пособникам не удалось реализовать второй корниловский заговор, так же как и первый. Рост сил революции снова решительно обогнал рост сил контрреволюции. Массы, наученные величайшим в истории опытом классовой борьбы с февраля по октябрь 1917 г., освободившиеся от пут мелкобуржуазных иллюзий, благодаря большевикам, были подготовленными к победе над буржуазией.

Победоносное пролетарское восстание смыло корниловских заговорщиков. Это был тот настоящий, подлинно народный суд над злейшими врагами народа, к которому звали, к которому готовили массы Ленин и Сталин.

Победа Великого Октября спасла нашу родину от кошмара генеральско-кадетской военной диктатуры, от распродажи ее по частям германским, англо-французским и иным империалистическим хищникам мира, от восстановления залившей себя кровью монархии Романовых, от террористического режима господства помещиков, капиталистов, кулаков, от вопиющего бесправия и беспросветной нищеты народа.

Дон и Кубань стали местом слета жалких осколков разбитой в октябре 1917 г. корниловской контрреволюции. Здесь началась новая полоса ее активности. Формируя белогвардейские армии, вступая в постыдные сделки с германскими и антантовскими империалистами, творя дикие насилия над рабочими и крестьянами в собственном тылу, корниловцы повели бешеную борьбу против молодой Советской республики. Но раз начавшееся дело социалистической революции было уже непобедимо. Корниловщина, перевоплотившаяся в колчаковщину, деникинщину и другие белогвардейские движения против Советской республики, была навсегда уничтожена вооруженной мощью победившего народа - его доблестной Красной Армией.

поревит купить пермь