Препятствия

За несколько дней до беседы с доктором Боткиным произошла довольно скверная история, которая чуть-чуть не разыгралась в драму. Из дворцового ведомства по просьбе бывшей царской семьи были посланы вещи, мебель и ковры, принадлежавшие бывшей царской семье. Сопровождать их командировали какого-то военного, который, по-видимому, даже плохо был осведомлен о том, что находится в ящиках, а дворцовое ведомство, не снесясь с Тобольском, где недель пять-шесть назад был винный погром, отправило несколько ящиков вина. Пока кладь шла в вагоне, все обходилось благополучно, но вот при перегрузке с железной дороги на пароход в городе Тюмени один ящик разбился, и из него запахло вином. Один из пассажиров, солдат-тыловик, сразу "унюхал", как он потом рассказывал, сообщил своим товарищам, тоже тыловикам. По прибытии в Тобольск они пустили утку, что вино везется для офицеров отряда особого назначения, охранявшего семью бывшего царя.

Ко мне явилось несколько солдат-тыловиков, в том числе и "унюхавший", в сопровождении нескольких из нашего отряда. Выслушав, в чем дело, я распорядился послать офицера со взводом солдат охранять кладь на берегу, где она была сложена. "Унюхавшему" тыловику очень это не понравилось. Он начал агитировать тут же против нашего отряда - особенно против офицеров.

- Вы что хотите?

- Нас, солдат, за выпивку в часть отправляют... у купцов вино уничтожают, а офицерам из дворца... - заговорил "унюхавший".

- Не говорите вздора, - перебиваю я, - привыкли всякие выдумки распространять. Чтобы уличить вас, я сейчас же вызову милицию. Откуда вы взяли такие сведения?

Толпа растет все более и более, все из пришлых солдат (может быть, даже и не солдат), которых за последнее время в Тобольске скоплялось до 2000. Это все демобилизованные, пробиравшиеся домой. Порою они осаждали губернский комиссариат и городскую управу, требуя отправки, подвод и продовольствия. Многие выкрикивали: "Мы кровушку проливали на фронте!" На самом же деле, судя по их бумагам, это были тыловики. Чтобы быстрее добиться их успокоения, я действительно послал за городским головой и начальником милиции, явился и председатель Тобольского исполкома врач Варнаков.

Я не могу допустить хранение такого количества вина в части города, где содержится семья бывшего царя, и так как здесь распущен слух, что вино прислано будто бы для офицеров нашего отряда, предупреждаю, что это ложь, и впредь до официального выяснения, кому назначалось это вино, прошу милицию принять его на хранение.

- Я не могу, господин комиссар, это сделать. Народ узнает, нас разгромят, - запротестовал начальник милиции.

- Городская управа - тем более, - говорит председатель управы.

- Господа, вы можете сдать вино в больницы.

-Больницы не примут. Мы не ручаемся, - заявляет врач Варнаков. - Самое лучшее, господин комиссар, оставить его у вас во дворе. У вас свой отряд.

- Благодарю вас, доктор, за совет. Вы знаете, что это будет значить. Около нашего дома и губернаторского будет скопляться горючий материал и приманка. Нет, этого я не допущу, скорее прикажу уничтожить вино. Но прежде чем на это решиться, предлагаю вам, доктор, взять вино для больных и раненых.

- Что вы, что вы! Избавьте нас! - отказывается врач Варнаков.

Повторяю свое предложение с большей настойчивостью, ибо по собравшейся толпе и по растущему недовольству против наших офицеров ясно вижу, что надо действовать быстрее и решительнее, иначе придется разогнать оружием, что совершенно нежелательно и даже вредно. На мое предложение получаю вторичный отказ.

- В таком случае я сейчас же прикажу уничтожить вино. Единственная возможность сберечь его для больных в больницах исчезает...

- А ответственность вы берете на себя? как-то робко спросил врач Варнаков.

- Разумеется, с указанием на окружающие обстоятельства, - ответил я. - Вы боитесь ответственности и не боитесь оставить больных и слабых без помощи.

После этого все начали охать и ахать и жалеть доброе вино, которое могло бы пригодиться для слабых больных. Но никаких мер никто не предлагал. Собравшаяся же толпа, серая и темная, ждала наступления вечера... Надо было выбирать между уничтожением вина и уничтожением людей. Выбор ясен.

Был составлен протокол, который я подписал. И все вино в присутствии начальника милиции, городского головы и под наблюдением моего помощника и одного офицера было выброшено в Иртыш.

Недовольная толпа растаяла. Уходя, многие открыто ворчали. "Сколько добра в Иртыш спущено по капризу комиссара", - говорили одни. "А все же вино было прислано для офицеров, - ворчали некоторые солдаты нашего отряда. - Надо будет спросить комиссара, когда получится ответ из Петрограда..." "А этого полковника назад до ответа мы не отпустим", - прибавил Рысев, председатель роты 2-го полка. Поход на офицеров не удался, но приблизительно в это же время зародилась "идея нападения на дом губернатора... Всех этих условий не могли знать ни Боткин, ни Долгоруков.