Пробуждение

Неизгладимый след в памяти Тодорского оставила первая мировая война. Незадолго до ее начала 20-летний Александр, в то время слушатель Высших коммерческих курсов в Петербурге, приехал на каникулы в дом отца, сельского священника в Весьегонском уезде Тверской губернии.

Война грянула совершенно неожиданно для огромного большинства простого народа. Не случайно В. И. Ленин и через четыре года после ее окончания считал необходимым "объяснить людям реальную обстановку того, как велика тайна, в которой война рождается", показать сумятицу, порождаемую войной в умах людей. Политической неграмотностью масс объяснял Ленин то обстоятельство, что вопрос о защите отечества громадное большинство трудящихся неизбежно решает в пользу своей буржуазии¹.

¹ (Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 45, с. 318, 319.)

Поддавшись повальному ура-патриотизму, Александр Тодорский добровольцем ("охотником", по терминологии того времени) поступает в 295-й пехотный Свирский полк. 11 октября 1914 года его зачисляют в школу прапорщиков в Ораниенбауме (ныне г. Ломоносов).

Всего три месяца продолжалась военная учеба Александра. Но и за это короткое время он многое осознал. Лозунг "за веру, царя и отечество" постепенно утрачивал для Тодорского тот благородный смысл, который он придавал ему прежде. Однако было бы неверно считать, будто уже в то время Александр разделял идеи большевиков, В. И. Ленина о необходимости превратить империалистическую войну в войну гражданскую, в революцию против господствующих классов, стремиться к по-ражению своих правительств в кровавой бойне. Тодорский по-прежнему считал, что, защищая отечество, он спасает от иноземных захватчиков свободу и независимость любимой родины. Только по прошествии нескольких лет войны он, как и миллионы других окопников, пришел к пониманию и признанию большевистских лозунгов.

10 января 1915 года приказом по войскам Петроградского военного округа Тодорский был произведен в прапорщики. Вскоре его направляют на фронт в распоряжение штаба 6-й Сибирской стрелковой дивизии, входившей в состав 5-го Сибирского армейского корпуса. 10 марта Тодорский был зачислен младшим офицером 2-й роты 24-го Сибирского стрелкового полка. В начале июня он становится начальником полковой саперной команды.

В 1915 году русские солдаты в крово-пролитных сражениях сдерживали ожесточенный натиск войск блока центральных держав. Австро-германский план кампании на этот год предусматривал совместное решительное наступление с целью разгромить русскую армию и отбросить ее возможно дальше в глубь страны. Германское командование замышляло окружить и уничтожить русские войска в "польском мешке" и заставить Россию капитулировать, приняв выгодный для Германии и Австро-Венгрии сепаратный мир².

² (См.: История первой мировой войны. 1914-1918: В 2-х т. М., 1975, т. 2, с. 17, 18.)

Стойкость и упорство русских солдат сорвали планы стран Четверного союза. Несмотря на значительные территориальные приобретения, главную стратегическую задачу Германия не решила. Русские армии, оттягивавшие на себя более 60 процентов сил центрального блока, вышли из-под удара. Русский фронт был отодвинут, но не ликвидирован.

6-я Сибирская стрелковая дивизия, в которой служил Тодорский, до июля 1915 года упорно обороняла позиции на реке Бзуре к северу и югу от города Сохачева. В период организованного отступления русских армий дивизия участвовала в арьергардных боях на Блонской позиции, отбивала яростные атаки немцев на Варшавские форты, совершила трудные марш-маневры за реки Висла, Западный Буг, Нарев и Неман. В начале осени фронт стабилизировался.

Тяжелые испытания, горечь поражений, гибель боевых товарищей - все довелось пережить тогда Александру Тодорскому. С первых дней пребывания в действующей армии он проявлял исключительное бесстрашие, презрение к опасности, высокое воинское мастерство. "За отличия, проявленные в делах против неприятеля", Тодорский был награжден шестью боевыми орденами: Анны 4-й, 3-й и 2-й степени, Станислава 3-й и 2-й степени, Владимира 4-й степени. В марте следующего года он был произведен в подпоручики, месяц спустя - в поручики, в сентябре того же года - в штабс-капитаны, летом 1917 года - в капитаны. Перед ним открывалась блестящая военная карьера. Но она уже не прельщала демократически настроенного молодого офицера. Великая трагедия мировой войны, на многое открывшая ему глаза, стала и его личной трагедией.

Глубокое возмущение Тодорского вызывало бесправное положение солдат. В глазах реакционных генералов и офицеров нижние чины были "серой скотинкой", бессловесными, все сносящими рабами, единственное предназначение которых - беспрекословно идти на смерть во имя царя-батюшки. Солдат унижали и оскорбляли, подвергали жестоким наказаниям за малейшую провинность.

Молодой командир Александр Тодорский не отгораживался от жизни своих солдат, делил с ними все тяготы фронтовых будней, был прост в обращении и человечен. Любопытная деталь: в специальную записную книжку Александр заносил подробные сведения о своих подчиненных: фамилия, имя, отчество, какой губернии, волости, деревни, сколько лет, холост или женат, сколько детей в семье, грамотен ли, сколько имеет земли или не имеет таковой, чем занимался до военной службы, особенности характера. В результате вырисовывался человеческий и социальный портрет каждого солдата. Это позволяло Тодорскому хорошо знать своих подчиненных, помогало в его действиях руководителя и воспитателя.

Понятно, что и солдаты с любовью и уважением относились к такому командиру. В 1917 году, когда реакционное командование привлекло Тодорского к военному суду, солдаты саперной команды писали командиру 24-го Сибирского стрелкового полка: Тодорский всегда "считал нас братьями, считал гражданами, и нам легко было служить под его начальством, легко было даже тогда, когда на нашу долю выпала задача прикрывать более чем двухмесячное отступление полка во время отхода с варшавских позиций"³.

³ (Центральный государственный военно-исторический архив СССР (в дальнейшем - ЦГВИА), ф. 2285, он. 1, д. 16, л. 16.)

Дважды солдаты спасали Тодорскому жизнь. Вот как это было.

В мае 1916 года 5-й Сибирский армейский корпус срочно перебросили с Северного фронта на Юго-Западный, войска которого перешли в мощное наступление. По замыслу командующего фронтом генерала А. А. Брусилова основной удар по противнику в общем направлении на Луцк-Ковель наносила 8-я армия. В ее состав и вошел 5-й Сибирский корпус.

Брусиловский прорыв - одна из крупнейших наступательных операций русской армии в годы первой мировой войны. Она привела к серьезному поражению австро-венгерских войск в Галиции и Буковине. Противник потерял убитыми, ранеными и пленными до полутора миллионов человек. Чтобы ликвидировать прорыв, военное командование стран Четверного союза вынуждено было снять с Западного и Итальянского фронтов 30,5 пехотные и 3,5 кавалерийские дивизии⁴.

⁴ (См.: История первой мировой войны, т. 2, с. 204.)

На всю жизнь запомнились Тодорскому ожесточенные бои, развернувшиеся при форсировании реки Стоход. 1 июня в час ночи саперной команде 24-го Сибирского полка было приказано установить переправы через реку на участке Козин - Старый Моссор. Приказ был успешно выполнен. Вместе с наступающими стрелковыми батальонами команда, вооруженная трофейными австрийскими винтовками, весь день атаковала противника. К вечеру удалось выбить немцев из деревни Богушевка. Далее предстояло форсировать болото шириной до полутора верст, прорезанное двумя рукавами реки. Но противник вел сильный артиллерийский огонь, и атака захлебнулась. Стало очевидно, что уставшие солдаты не в состоянии без артиллерийской поддержки выполнить новую боевую задачу. Командир полка доложил об этом командованию. Однако начальник дивизии приказал продолжать наступление. "Когда берут крепость, - заявил он, - то не жалеют десятков тысяч солдат, а полк отказывается форсировать какое-то болото"⁵.

⁵ (ЦГВИА, ф. 3358, on. 1, д. 88, л. 5.)

На рассвете 2 июня, отбив контратаку немцев, батальоны 24-го Сибирского полка вновь начали переход через болото. Стрелки двигались по пояс в воде, многие проваливались по шею. Более двухсот солдат утонули. Когда наступавшие были в 70 метрах от проволочных заграждений, немецкие "секреты" обнаружили их, обрушился шквал огня. Выбившиеся из сил стрелки понесли большие потери (из строя выбыло около тысячи нижних чинов и семь офицеров) и отошли на исходные позиции. Часть раненых осталась в расположении противника. Поручик Тодорский, раненный ружейной пулей в правое бедро, был вынесен из-под проволочного заграждения Матвеем Бучинским, Николаем Лазарчуком и Сергеем Сидоренко. Полк получил приказ перейти к обороне занятого участка...

В том же году солдаты еще раз доказали преданность своему командиру.

В войсках, в том числе в полках Юго-Западного фронта, имели место волнения и восстания доведенных до отчаяния солдат⁶. Командование все чаще прибегало к силе, побуждая нижние чины к наступлению. Так, командир 5-го Сибирского корпуса доносил в штаб армии, что 10 сентября 24-й Сибирский стрелковый полк провел успешную атаку. Она стала возможной "после принятых мер воздействия, до постановки пулеметов за атакующими войсками включительно"⁷. Огромные потери от огня противника в расчет не принимались.

⁶ (См.: Голуб П. А. Большевики и армия в трех революциях. М., 1977, с. 81.)

⁷ (ЦГВИА, ф. 2284, on. 1, д. 622, л. 100.)

В это время Тодорский вернулся из госпиталя в свой полк и был назначен командиром 8-й роты. 18 сентября в жестоком бою с немцами в Ясинувском лесу у деревни Жаркув два батальона сибиряков попали в окружение. В завязавшейся рукопашной схватке Александр получил второе тяжелое ранение. Однако солдаты не оставили его в беде. Стрелки Борис Гирейко, Иван Шуенков и Ефрем Футорный подхватили Тодорского и, ежеминутно рискуя жизнью, под сильным огнем противника вынесли его из окружения. За этот подвиг мужественные солдаты были награждены Георгиевскими крестами 4-й степени. Всего же в бою в Ясинувском лесу 24-й Сибирский полк потерял 27 офицеров и 1353 стрелка.

Тодорский не страшился гибели. Но он и его боевые товарищи не могли смириться с тем, что их систематически и безжалостно посылают на верный расстрел. В войсках нарастало недовольство. Яд недоверия к умению и добросовестности начальников разъедал армию, писал в 1916 году начальник штаба верховного главнокомандующего генерал М. А. Алексеев, "пехота заявляет открыто и громко, что ее укладывают умышленно в желании получить крест или чин, что на потерях пехоты в неподготовленных операциях начальники хотят создать себе репутацию лиц с железным характером"⁸.

⁸ (Луцкий прорыв: Труды и материалы к операции Юго-Западного фронта в мае - июне 1916 года. М., 1924, с. 202.)

Невиданные жертвы и тяготы, ложившиеся на плечи фронтовиков в этой мировой бойне, преподносили им жестокий, но верный политический урок. Чуждая, не нужная им война властно поворачивала миллионы солдат к большевизму. В силу необычайно трудных услЪвий фронтовой и тыловой жизни, вспоминал Тодорский, революционизирующее влияние войны на солдатские умы было постоянным и все усиливающимся. По признанию генерала Брусилова, к февралю 1917 года вся армия - на одном фронте больше, на другом меньше - была подготовлена к революции⁹.

⁹ (См.: Брусилов А. А. Мои воспоминания. М., 1946, с. 236.)