На местах боевых

Во время работы в Монголии мне удалось несколько раз побывать на местах боев, потрогать полусгоревшие наши и японские танки, дюралевые оплавившиеся куски сбитых самолетов, заросшие травой боевые орудия, увидеть птичье гнездо в каске, постоять у памятников нашим парням, погибшим в этих степях...

Так случилось, что каждый раз приезжал я на Халхин-Гол с известными советскими и монгольскими писателями. Довелось мне там бывать с крупным монгольским писателем Чойжилыном Чимидом. Его уже нет в живых. Был с монгольскими журналистами, приезжал вместе с советскими поэтами Кайсыном Кулиевым, Давидом Кугультиновым, Владимиром Фирсовым и Марком Сергеевым. Потом посчастливилось работать совместно в МНР с такими известными советскими журналистами- правдистами, как Тимур Аркадьевич Гайдар и Олег Константинович Игнатьев.

Много рассказывали мне о событиях на Халхин-Голе заместитель командующего монгольскими войсками в 1939 году генерал-полковник Жамьянгийн Лхагвасурэн, командир кавалерийской дивизии Дугэрийн Нянтайсурэн, полковник Ж. Шарху, тогдашний адъютант Георгия Константиновича Жукова - Михаил Федорович Воротников, летчики Герои Советского Союза Антон Дмитриевич Якименко и Александр Петрович Пьянков. Запомнил я рассказы маршала авиации Владимира Александровича Судеца о подготовке летных кадров накануне битвы, генерала Ивана Ивановича Федюнинского - друга и любимца Жукова, профессора и доктора наук Ильи Иннокентьевича Кузнецова, писателя и общественного деятеля Николая Трофимовича Федоренко. Довелось слушать воспоминания о Халхин-Голе и других участников боев.

Итак, в начале июля 1939 года японцы предприняли новое массированное наступление. С их стороны на линии фронта были сконцентрированы тысячи солдат и офицеров, сотни орудий, пулеметов, танков, самолетов и другой военной техники. Силы монголо-советских войск были втрое меньше. Пришлось тогда отступать.

Японцы в ночь на 3 июля форсировали Халхин-Гол и захватили на этой стороне господствующую высоту Баин-Цаган.

Ветеран Халхин-Гола Георгий Васильевич Сорокин уже в наши дни писал в "Правде" о баин-цаганском сражении:

"Нам вместе с частями монгольской армии пришлось вести тяжелые бои. Противник превосходил нас в живой силе и технике. Верно, это преимущество он имел лишь до тех пор, пока не были подтянуты к району событий наши основные силы. Честно признаюсь, я прошел всю Великую Отечественную войну, начиная с битвы под Москвой и кончая освобождением Праги, но такого напряжения и ужаса, как в боях на Халхин-Голе, не встречал. Может быть, это у меня случилось потому, что в Отечественную я служил в танковых частях и в штыковом бою не участвовал, а в боях с самураями мне пришлось восемь раз идти в штыковые атаки, а это, прямо скажу, дело страшное..."

Недавно мне снова удалось побывать на этой высоте. Впереди внизу петлял Халхин-Гол, слева в синеве виднелись высокие камыши. Хорошо заметны оплывшие окопы. Синее бездонное небо висело над цветущей степью. Посвистывали тарбаганы, в сиреневом мареве грациозно танцевали тоненькие антилопы-дзерены. И почудилось мне, что вновь слышу лязг сотен танковых гусениц, глухие крики "банзай". Вспомнились стихи монгольского поэта М. Ширчинсурэна.

 Вечерний свет
 Тьма ночи поборола,
 И расплылась,
 Осела тишина.
 О чем-то шепчут
 Воды Халхин-Гола,
 Ласкает берег
 Легкая волна.
 Здесь сорок лет назад
 Могучей ратью
 Был путь закрыт
 Коварному врагу.
 Советские солдаты,
 Наши братья,
 Спят вечным сном
 На этом берегу. 

- Наша дивизия,- рассказывал о тех днях Герой МНР Лодонгийн Дандар,- прибыла в район Халхин-Гола 17 мая 1939 года и немедленно приняла бой. Японцы подтянули с тыла пехотный и кавалерийский полки, моторизованный отряд, танки, артиллерию, авиацию и добились в первое время многократного численного превосходства в живой силе. Они намеревались окружить и уничтожить нас до подхода советских войск.

Дандар показывал мне позиции, которые занимали тогда монгольские части.

- Семнадцатый кавалерийский полк, которым я командовал,- говорил он,- держал десятикилометровый участок обороны по реке Хайласт. По обе стороны монгольских частей заняли позиции два взвода 149-го советского полка. Саперная рота того же полка успела навести деревянный мост через Халхин-Гол, что позволило спасти и перевести на левый берег реки артиллерийский и броневой дивизионы, штаб дивизии и пулеметные подразделения. Вражеская кавалерия атаковала непрерывно. Еще до восхода солнца авиация противника бомбардировала наши боевые порядки и тылы. Полк отразил пять вражеских атак и три раза сам переходил в контратаку. Мне удалось лично уничтожить командира японского батальона полковника Азума. На командном пункте полка мы захватили японский план военных действий на 28-е число и карты...

После полного разгрома противника в "Правде" была напечатана статья "Героическая Красная Армия", в которой, в частности, говорилось: "Там, на Халхин-Голе, наши доблестные красные воины показали лучшие образцы подлинной доблести, героизма и беспредельной преданности своей Родине и делу Ленина". А потом два Указа Президиума Верховного Совета СССР о присвоении первый раз 31 и второй раз 39 военнослужащим, участникам боев на Халхин-Голе, звания Героя Советского Союза.

Кто же противостоял нам на Хасане и Халхин-Голе? Чтобы ответить на это, надо хоть кратко сказать о таких характерных чертах жизни японского населения тех лет, как культ войн, воспитание фанатизма, всепроникающий шпионаж и полицейский произвол.

В головы японцев методично вдалбливались одни и те же стереотипы. Вот один из них - для солдат. "Рассуждающий воин не может принести пользы в бою. Путь воина лишь один - сражаться бешено, насмерть. Только идя этим путем, выполнишь свой долг перед владыкой и родителями". "В сражении старайся быть впереди всех. Думай только о том, как преодолеть вражеские укрепления. Даже оставшись один, защищай свою позицию. Тотчас же найдется другой, чтобы образовать фронт вместе с тобой, и вас станет двое".

Несколько слов о предвоенном режиме. Вся страна и колонии были разбиты на десяти-дворки (тонари гуми). Опираясь на них, власти проводили воспитание населения в духе покорности и служения трону, изживали крамольные мысли. Здесь знали все обо всех: кто что говорит, кто чем дышит, сколько зарабатывает, в чем нуждается, кто куда уехал, откуда и с чем приехал, что думает. Поощрялись шпионство, доносы и слежка друг за другом. В общем, в каждой десятидворке шпион, 59 тысяч человек было арестовано в период между 1933 и 1936 годами за "опасные мысли". "Полиция по контролю над мыслями" отправляла людей в тюрьму не только за то, что они говорили не то, что надо, но и даже по подозрению в "крамольных мыслях".

Подготовка к войне с Китаем и СССР преподносилась как стремление не допустить распространения коммунизма. Приводились и такие "доводы": Япония "перенаселена", а в СССР и Китае, дескать, есть "пустые земли". Все те же перепевы гитлеровской теории о необходимости "жизненного пространства".

Угар шовинизма поддерживался легендами о божественном происхождении японской нации, о превосходстве японского народа над другими, о прошлых "героических" самурайских походах. Так что "высокий патриотизм" японской нации имел свои слагаемые.

В Японии в предвоенные годы широко пропагандировалась так называемая "паназиатская" доктрина ("Азия для азиатов").

Уже много лет японская военщина, проводя в жизнь эту доктрину, стремилась приблизиться к нашим границам. Она, как уже говорилось, захватила три Северо-Восточные китайские провинции и образовала здесь марионеточное государство Маньчжоу-Го. Во главе "государства" был поставлен последний отпрыск Цинской (Маньчжурской) династии, свергнутой китайской революцией 1911-1912 годов, Пу-и. Квантунская армия воспитывалась в духе ненависти ко всему советскому, русскому.

Вот как характеризуют предвоенную обстановку прогрессивные японские историки Иноуэ Киёси, Оконоги Синдзабуро и Судзуки Сёси в книге "История современной Японии".

"Японское правительство и военщина продолжали готовиться к войне против Советского Союза, а 29 июля 1938 года японская армия, нарушив в районе озера Хасан советскую границу, атаковала советские части. В результате боев, продолжавшихся до 11 августа, японские войска вынуждены были отступить. "Опыт", полученный японской армией у озера Хасан, заставил японское правительство отложить нападение на Советский Союз... Квантунская армия вторглась в пределы МНР в районе реки Халхин-Гол. Бои в этом районе продолжались с мая по сентябрь 1939 года. Под командованием Жукова советские и монгольские войска разгромили японцев".